Читать книгу: «Файерфокс – Огненный лис», страница 12
Иногда мне бывало немного тоскливо без настоящей охоты и общения с себе подобными, но то, что я больше не знал лишений и мне каждую секунду не грозили опасности дикого леса, с лихвой перекрывало мою тоску.
…Как-то утром Ма сказала мне: "Ну что, Рыжий, завтра на ДАЧУ поедем, готовься! Там мышей видимо-невидимо! Порезвишься!", и голос ее звучал радостью.
– Дача, – стал думать я, – что это такое? Наверное что-то прекрасное, раз Ма так радуется. Ну что ж, я всегда готов к путешествиям и новым приключениям! А упоминание того, что там много мышей, меня мгновенно окрылило, по жилам пробежало приятное ощущение приближающейся доброй охоты. Мы легли спать пораньше, и всю ночь я видел во сне свою Ма с кучей бегающих вокруг нее мышей, весело и пронзительно пищащих "мяу-мяу", которые, вдруг превращались в маленьких Солнечных Котиков и слепили своим сиянием мои глаза…
Чувства душу
Мне переполняют
В небо. В сторону твою, гляжу, —
И сквозь туман весенний
Мелкий дождь летит!
(Фудзивара-но Тосинари)
ГЛАВА 20. Я ЗАЧЕРПНУ ПРИГОРШНЮ ИСПЫТАНИЙ…
…Наступило "завтра"…
…В доме царила необычная суета. Ма, Па и Ника бегали мимо моего носа туда-сюда, перетаскивая какие-то вещи к выходу из логова. Я старался не попасться под ноги, берег хвост и лапы, поэтому сидел в сторонке и только наблюдал. Сначала я активно им помогал, вскакивал на пакеты и, хватая зубами хрустящие бока, пытался заставить их двигаться по направлению к двери. Пакеты сопротивлялись, рвались, и вещи рассыпались по полу. Ма не оценила мою помощь и прогнала, непочтительно шлепнув бывшего вождя мокрой тряпкой по заду.
– Рыжий, не балуй, – сказал Па, – мы без тебя справимся. Смотри – три пакета разорвал! Опять все перекладывать придётся!
– Па, не ругай котика! – попросила Ника, пробегая мимо с огромным неживым медведем. – Он же помочь хотел! Не виноват он, что ваши пакеты такие слабые! Мой вот тоже порвался, смотри! – и Ника в сердцах пнула свой пакетик с мелкими игрушками.
– Ника, не бери пример с кота, не рви пакеты, у нас их больше не осталось! – крикнула Ма из соседней комнаты. – Через полчаса такси приедет, а мы еще не готовы!
Я забился в уголок и стал смотреть, как люди бестолково играют с пакетами, перенося их с места на место.
– Какое глупое и скучное занятие, – подумал я. – Таскать тяжелые вещи туда-сюда… Какой в этом толк? Насколько интереснее было бы побегать за бумажкой на ниточке или подрать угол дивана, пока Ма не видит…
– Рыжий, ты где? Выходи, пора ехать! – голос Па звучал ласково, и я выйдя из своего уголка, подошел к нему и потерся о его ноги.
– Вот, залазь сюда, – сказал Па наклонившись и поставив передо мной какой-то небольшой ящик с дырками. – Тебе там удобно будет. Давай, Рыжий, не выкобенивайся.
Я заглянул внутрь. Там было пусто. Посмотрел на Па. Я должен туда забраться? Зачем это? Это будет моя персональная нора? Там тесно! Я не хотел бы жить в такой коробке! Я снова вопросительно посмотрел на Па.
– Ты хочешь, чтобы тебя здесь оставили, что ли? – Па с силой подтолкнул меня под зад, и я оказался в коробке. За мной быстро закрыли вход.
– Надо же быть таким глупцом! – взвыл я в полный голос, почувствовав себя в ловушке. – Я так доверял вам, а вы заперли меня в маленький ящик! Обманщики, подлые и хитрые обманщики! Выпустите вождя! Сто мышей вам под хвост! Ника! Ника! Спаси меня! На помощь!
– Дорогой, что это с ним? – подошла к коробке Ма. – Он сейчас все когти себе повыдергает, смотри как бьётся! И зубы обломает!
Я грыз клетку, стонал и плакал, рычал, плевался и шипел, ощущая себя преданным теми, кому доверился, кого полюбил…
– Рыжий, ты чего так кричишь? – подбежала к клетке Ника. – Мы же сейчас на дачу поедем! Я тебя на ручки возьму! Ну тихо, тихо, мой хороший! Успокойся, не кричи!
Ника присела на корточки рядом с клеткой и просунув свои пальчики сквозь дырки, погладила мой отфыркивающийся нос. Я замолчал и перестал кусать стенки, сообразив, что сама клетка мне ничего плохого не сделает, а раз Ника гладит меня, значит все хорошо.
– Успокоился? Ну и отлично! – сказала Ма. – Все, такси у подъезда. Присели на дорожку и вперед! Отправляемся!
Все вскочили и пошли. Мою клетку нес Па. Она раскачивалась в его руке, перед глазами все мелькало, голова кружилась. Наконец мы вышли наружу, и я увидел сквозь дырки в стенках коробки знакомого зверя на круглых лапах. Он тихо пыхтел и неприятно вонял. Мы залезли в его брюхо, и зверь побежал.
Ника открыла дверцу ловушки, как и обещала, я выбрался и улегся ей на колени.
– Он просто никогда раньше не видел переноски, – сказал Па Нике. – Поэтому и испугался. Постепенно он поймет, что его никто не пытается выкинуть или запереть и начнет реагировать спокойно. Привыкнет. Да, Рыжий? Привыкнешь? – Па протянул ко мне руку, чтобы почесать за ушами.
Я тихо зарычал. Нужно было спросить у меня разрешения! Объяснить подробнее, а не совать меня в эту клетку, как сонного тетерева!
– Ладно, ладно, не злись… – миролюбиво сказала Ма. – Скоро на даче будем, там тебе понравится, Рыжий! Птички, мыши, бабочки… Все, к чему ты привык в своем лесу!
– Да не злюсь я, – тихо ворчал я в ответ, обиженный фамильярностью Па.
Долго обижаться мне не приходилось в своей жизни, я не видел в этом смысла. Поэтому, свернувшись калачиком, я потихоньку замурчал на коленях у Ники, нежно почесывающей меня между ушей и напевающей какую-то человеческую песенку…
…Зверь на круглых лапах наконец замер, брюхо его снова раскрылось, и я увидел лес. Мои ноздри нервно зашевелились, втягивая такой знакомый привычный запах. Наступал вечер и из леса тянуло влажной прохладой…
– Ну что, Рыжий, – прозвучал голос Ма, – давай, выходи, осваивайся. Здесь будет твой дом на лето. Только далеко не уходи! Ты этих мест не знаешь, заблудишься ещё!
Я спрыгнул с колен Ники в траву. Какой знакомый, сладкий запах! Словно я попал в прошлое. Словно ничего не поменялось в моей жизни…
– Дача, дача, бабушка! – закричала Ника и помчалась к какому-то незнакомому мне человеку с седой шерстью на голове.
Этот человек, видимо, был не слишком здоровым. Он медленно передвигался, опираясь на длинную палку.
– Брось палку, вставай на четыре лапы! Сразу станет проще ходить! – закричал я ему, подбежав поближе и обнюхав его ноги.
От человека пахло старостью и котлетами. Я хорошо запомнил запах котлет, Ма часто их готовила.
– Брысь отсюда, блохастый! – шикнул старый больной человек и пихнул меня палкой в бок. – Тебя еще не хватало! Откуда ты взялся? Здесь и так котов навалом! Ищи другое место! Иди отсюда!
– Ба! Не трогай его! Это мой котик! Его зовут Рыжий. Он у нас живет! – Ника присела и погладила меня.
– У вас?
Голос Ба мне не понравился. Он был скрипучим, как старое дерево, росшее неподалёку от моей, уже бывшей, норы. В сильный ветер оно раскачивалось и громко скрипело. Я никогда не ждал от этого дерева ничего хорошего…
– Света, вы что, кота завели?
– Ну да, мам, завели. Мы Нике на день рождения обещали год назад, а этот рыжий из лесу вышел, чуть под колеса моим не попал. Кот молодой, здоровый на вид. Они и взяли. Пожалели, в общем. Глаз у него один не в порядке, правда, а так, в остальном вроде нормальный кот. Вот мышей у тебя половит. Наверняка крысолов хороший, дикий же…
– Да ты что, доча, – заскрипел голос Ба, – на чертА он мне сдался, поганец рыжий!? Мне за вашей Вероникой не уследить, а ты мне еще один голодный рот привезла? Что, я за ним убирать буду? Он гадить в доме станет, блох насобирает, клещей на себе притащит! Я диван новый купила недавно. Он же его раздерет вдрызг! Нету моего согласия на этого кота! И не уговаривай! Забирай его взад! Да и вообще у меня на котов аллергия! Чешуся я от них! Вон, у Петровны, соседки моей справа, кошка Муська надысь ко мне на коленки вспрыгнула, так я аж три раза чихнула! По телевизору говорят аллергия это! Задохнуться можно прям до смерти! Твой благоверный этого хочет? Знаю я, знаю, чего он мне желает!
Я отошел подальше от длинной палки, поближе к Нике.
– Ну что ты говоришь, мама! – звенел голос Ма-Светы. – Какая аллергия? Не было ее у тебя никогда! Не выдумывай! У нас билеты на самолет куплены на завтра! Путевку в Сочи взяли! А ты такое нам устраиваешь! Ну что, трудно тебе месяц кота покормить? Он лесной, непривередливый. В туалет на улицу ходить будет, можешь его и кормить на улице – выстави миску за дверь, он придет и поест, когда захочет. Только воды еще чистой налей. Корм мы привезли. Лоток тоже на всякий случай привезли. От блох и клещей обработали, привили, что ещё? Ника с ним может хоть в постель ложиться. Чистый он. Не больной!
– А грязи натащит! Я что ж постЕлю ей кажный день стирать буду? У меня руки больные! Машинку стиральную который год мне обещаете! А все одни разговоры! Нет на кота моего согласия! Куды угодно девайте его! Хоть псу соседскому скормите!
Я и Ника отошли подальше от этого крика, который резал уши. У Ники из глаз потекла вода, она начала всхлипывать и закрывать лицо руками.
– Она хочет поиграть со мной? В прятки? Сейчас и я спрячусь! Здесь есть где спрятаться! – подумал я и шмыгнул в первый попавшийся куст. – Все! Я спрятался! Ищи меня!
Ника вскочила и подвывая побежала к Па, который не лез в разборки между женой и ее матерью. Знал – себе дороже будет!
– Па, поехали отсюдаааааааа, – рыдала Вероника. – Ба не хочет моего котика пускаааааааать, и я тогда не хочу здесь оставааааааться! Поедем домой, Па!
Она прижалась лицом к папиному животу, ища защиты. Отец тихо гладил ее по голове. Он не любил скандалов и не знал, что предпринять.
– Ника, доченька, – заговорил отец, виновато заглядывая ей в глаза. – Мы не можем обратно домой, у нас билеты пропадут. Мы с мамой целый год на поездку копили, понимаешь?
– А тут я пропадуууууу! – рыдала Ника. – И Рыжий пропадет! Ты что, не видишь?
– Мы что-нибудь придумаем, доча, только не плач! Я тебе обещаю, что все устрою. Только ты должна остаться с бабушкой и слушаться ее. Поняла?
– Понялаааааа… – всхлипывала Ника. – Только котика пусть оставиииииит… Буду слууууушаться…
Я сидел в кустах и ждал, когда меня найдут, но Ника почему-то меня не искала. Я видел, как она подбежала к Па, потом отошла от него, размазывая воду по лицу и побежала к Ма.
Я сидел.
– Ну когда же? Когда она станет меня искать? – думал я, почесываясь от нетерпения…
…И тут я услышал за спиной низкое, утробное ворчание. Я резко обернулся и зашипел от неожиданности и ужаса. На расстоянии вытянутого хвоста прямо передо мной, широко расставив лапы, стоял огромный зверь с тяжелой массивной мордой, горящими ненавистью огромными глазами и оскаленной пастью, в которой росли клыки, размером с мое ухо каждый. Зверь был совершенно черным и отвратительно вонял псиной.
– Ррррррррр, – предупредил зверь, – рррррррргав, ррррррргав-гав!
Я не понимал его речи, но вполне уловил намерения. Зверь вызывал меня на бой. Смертный бой.
Я вжался в землю, пытаясь слиться с травой, врости в нее. Сказать, что мне не было страшно, означало бы соврать, а врать я не умею. Холод пробежал по моему позвоночнику, подняв шерсть дыбом. Я понимал, что это мой последний бой. Мне не выстоять против такого противника! Ни за что не выстоять! Его огромная зловонная пасть перекусит меня пополам!
– Рыжий, Рыжий! Ты где? – послышался крик Вероники, и я с ужасом увидел, что она бежит в мою сторону.
Зверь перевел взгляд с меня на бегущую Нику, и в его глазах зажёгся красный огонек желания убийства. В груди низко зарокотало, и зверь приник к земле для лучшего отталкивания. Мускулистое тело напряглось. Мышцы от возбуждения перекатывались под кожей, покрытой короткой шерстью. Зверь готовился к прыжку…
– Что же делать! – лихорадочно думал я. – Сейчас он прыгнет – и никто не спасет от смерти мою Нику! Большие люди заняты выяснением отношений между собой. Па вообще куда-то ушел. Что же делать?!
Я взвился, подскочив на месте так высоко, что подлетел намного выше роста свирепого зверя, и с яростным воплем обрушился на его отвратительную слюнявую морду с широким носом и висящими брылями. Зверь не ожидал нападения и тоже вскочил, обнаружив себя перед бегущей девочкой.
Ника завизжала от страха и упала. Я ощутил, что сейчас решится судьба моей любимицы и понял, что мне следовало сделать.
Зверь стоял в нерешительности, дергая головой то в одну, то в другую сторону. Он не мог решить на кого первого напасть. Я был ближе и доступнее. И я жестоко оскорбил и унизил его своим нападением.
Чтобы он скорее принял нужное мне решение, я подскочил к нему и, в прыжке выпустив когти, изо всех сил саданул по его черному, испачканному землёй, носу. Нос – самое чувствительное место у всех четверолапых. Это всегда больно и очень обидно. Я хорошо знал куда ударить. Мамины советы не пропали даром.
Зверь завизжал и затряс мордой. Я прижал уши и бросился бежать. Сейчас моя жизнь зависела от быстроты моих ног. Черная смерть рванула за мной. Я чувствовал его тяжелое смрадное дыхание прямо у себя за спиной. В голове билась только одна мысль:
– Уйти подальше… отвести его подальше… дальше… дальше…
Продираясь сквозь кустарник и высокую траву, я мчался что есть духу. За мной, ломая тонкие ветки, несся зверь.
Он должен был убить меня. Теперь уж точно должен. Никогда ни один кот так не унижал его. Кот должен был поплатиться…
Я бежал без разбора: то резко сворачивая влево, то кидаясь вправо. Зверь надсадно хрипел, свирипея все больше. Его рык превратился в жуткий вой. Тело было крупным и мускулистым, но тяжелым и неповоротливым. В груди у него засипело, он начал задыхаться.
Я бежал… Места были мне не известны, разумеется, но это был лес – моя вотчина. Уж где-где, а в лесу я точно ориентировался получше, чем этот черный вонючий мешок костей и мяса.
Наконец зверь выдохся. Его бег замедлился, а потом и совсем остановился. Он брякнулся в траву на бок, тяжело с хрипом дыша и вывесил из пасти длинный красный язык, по которому текла слюна. Я остановился в отдалении, наблюдая за ним. Зверь не собирался продолжать погоню. Он сдался.
– Но где же я нахожусь? – стукнула острая мысль отчаяния. – Я ведь совсем не знаю этих мест. Я не успел их освоить, оставить метки, познакомиться с окрестностями, строениями. Лес – он везде лес. Если ты не сделал метки, не запомнил окружающего тебя вида, найти место, в котором ты пробыл совсем короткое время, просто невозможно! Меня охватила паника.
– Я не смогу вернуться! Я не смогу вернуться туда, куда меня привезли! Там Ника! Там Па и Ма! И эта старая, больная Ба!
Я вертел головой, нюхал воздух, но ничто не наводило меня на верный путь. Чужие запахи зверья, перебиваемые далекой, но ощутимой вонью сильно вспотевшего в погоне зверя.
Ничего…
Совсем ничего…
Куда, куда идти?..
Я потрусил куда глаза глядят, подальше от отдыхающего чудовища. Оставаться рядом было опасно. Он отдохнет и может снова броситься в погоню. А второй раз ускользнуть вряд ли повезёт!
Шел я достаточно долго для того, чтобы понять, что иду не туда. Стемнело, но я так и не почуял знакомых запахов. К ночи я добрел до жилищ людей. Очень хотелось пить и есть. Погоня вымотала меня. Ма недавно обрезала мне когти, чтобы я не поцарапал диван, и я не смог поймать никого по дороге. Добыча не задерживалась в лапах, ускользая до того момента, как на ее горле сомкнутся мои зубы…
…Жилища здесь были не так велики, как в том месте, где я жил с Никой. Из крыш поднимался дым, логова людей окружали странные загородки, похожие на завалы тонких деревьев после сильной бури, причудливо переплетенных между собой.
Я тихонько шел вдоль этих загородок. Было темно, люди ушли в свои норы спать. Они не любили оставаться ночью снаружи. Наверное боялись лесных хищников. Хотя я ни одного не встретил, пока продолжалась погоня. Почти от каждого логова противно воняло псиной. Я заглянул через плетеные стволы внутрь огороженной территории. Недалеко от жилища людей стояло маленькое, но очень похожее на него сооружение. Рядом лежал Серая Тень. Я удивился. Разве может Серая Тень жить среди людей? Он же враг и убийца! Но мои глаза говорили другое.
Вдруг Серая Тень поднялся и пошел. За ним тянулось что-то позвякивающее, привязанное к его шее. Другой конец крепился на маленьком жилище зверя. Отойдя на несколько шагов так, что привязь натянулась, Серая Тень вздохнул и пошел обратно. Дойдя до своей маленькой норы, он снова лег, вздохнул и положил морду на лапы. Я видел, как в его глазах отразился белый глаз Лунной Кошки. Они долго смотрели друг на друга. Серая Тень не выдержал и низко завыл.
– Все, как в легенде Ма, – подумал я. – Но куда же мне идти? Я совсем потерялся в незнакомом месте… А у Ники из глаз наверное опять вода потекла…
Я очень устал, был голоден. Найдя укромный уголок возле длинной ограды, но не переходя границу территории Серой Тени, понимая, что его близость защищает и меня от возможного нападения хищников, я уснул. Нужно было восстановить силы. А что делать дальше я подумаю завтра…
…Мне снилась Ника и бегущий за ней свирепый черный зверь. Ника оборачивалась и все время кричала: "Рыжий! Рыжий!" Они как бы бежали, но почему-то оставались на одном месте. Я пытался атаковать зверя, напрыгивая раз за разом на его страшную голову, но не мог дотянуться до его носа лапой, из которой вместо когтей высовывались лучи Солнца – усы Солнечного Кота – моего отца…
О, сердце бедное мое!
Оно себе все не находит места,
Как в тихой заводи вода,
Заросшая
Густой травой.
(Мибу-но Тадаминэ)
ГЛАВА 21. СУДЬБА НЕ СПРОСИТ РАЗРЕШЕНЬЯ…
…Утро началось рано. Как только развиднелось, я вскочил, как будто и не спал вовсе, и огляделся. За ночь ничего не изменилось. Я потерялся, и это был не страшный сон…
Реальность пугала меня и очень тревожила. Я напрягал весь свой интеллект, но не мог сообразить, как отыскать дорогу к тому месту, где остались Ника, Ма и Па. Привычка пользоваться носом, ориентируясь на запахи, сейчас была совершенно бесполезна. Все пахло одновременно знакомо и чуждо. Запахи леса, дыма, еды были узнаваемы, но все равно отличались от тех, которые мне запомнились.
Я решил еще раз попытать счастья и стал ходить кругами вокруг становища людей, постепенно расширяя круг поиска, в надежде поймать хоть слабое напоминание того, что я пробегал здесь, спасаясь от преследовавшего меня зверя.
Все было тщетно. Либо я слишком быстро мчался, практически не оставляя следов и запаха, либо вечерняя и утренняя росы смыли все подсказки.
Я понял, что возврата к прошлому нет. Эта страница моей жизни была прочтена и закрыта без моего согласия. Мама всегда учила меня не оглядываться назад и идти только вперёд, невзирая на потери и трудности, встречающиеся на жизненном пути. Раньше я не понимал этого, но сейчас, попав в такую ситуацию, начал переосмысливать многое. Да, мы любим, а потом теряем; мы имеем, а потом лишаемся; мы жаждем и мечтаем, а у судьбы свои планы, которые она исполняет, не советуясь с нами ни в чем…
– Мама, как мне не хватает твоих подсказок и поддержки! – мяукнул я принюхиваясь. – Похоже я что-то не учел, поэтому и случилось такое несчастье! Я потерял дом, который обрел так недавно и людей, которые приняли и полюбили меня. Солнечный Кот, отец, всевидящее пламенное око, укажи мне верную дорогу, взываю к тебе и прошу о помощи! – мяукал я отчаянно, обратя морду к выходящему на очередную прогулку дневному светилу.
Солнце, как всегда неторопливо, выкатывалось из-за кромки леса. Ему некуда было спешить. Оно жило вечно, и впереди его ждала вечность. Солнечный Кот медленно открывал свой единственный глаз, цвета расплавленного золота, протягивая горячие и ласковые лучи-усы во все стороны.
Я терпеливо ждал, зная, что отец велик и могущественен, он живет вне времени и пространства. Солнечный Кот – создатель всего живого на Земле, многие просят его о помощи. Почему же он должен первому оказать ее именно мне?
– Я этого не заслужил… Наверное я этого не заслужил, но прошу тебя, обрати на меня свой пылающий взор, узнай меня! Я твой сын! Твой солнечный мальчик!
Солнце моргнуло, на миг спрятавшись за облаком, и вдруг ударило таким ярким лучом в мои глаза, что я не выдержал их невыносимого сияния и зажмурился. Но мне нужен был совет и я снова открыл глаза навстречу пытливому и вопрошающему взору отца.
Наш немой разговор продолжался недолго. От яркого света и казавшегося живым тепла, которые постепенно заполняли все мое существо, в мозгу прояснилось и, как всегда после такого общения, само собой пришло решение. Отец говорил со мной в моей голове, образами, хотя я каждый раз ждал, что он хоть единожды в моей жизни промурчит по-настоящему, голосом, что помнит и любит меня…
– Ты думаешь это возможно? – удивленно переспросил я, прислушиваясь к своему внутреннему голосу. – Ты и правда думаешь, что я снова найду свой собственный дом и своих людей, которые захотят принять и полюбить меня? Что мне не стоит отчаиваться, нужно верить и искать? Я понял тебя, отец, спасибо за поддержку! А ведь ты и вправду любил мою мать! – хитро подмигнул я Огненному Коту. – Ведь у нее снова родился рыжий солнечный котенок!
С этими словами я, забыв о голоде и необходимости хоть что-то поймать и съесть, окрыленный надеждой на лучшее, потрусил вдоль казавшейся бесконечной загородки из переплетенных тонких стволов, опасаясь входить на чужие территории, густо помеченные животными, живущими здесь…
…Селение, состоящее из небольших домов, оказалось не слишком обширным. Я достаточно быстро обошел его вокруг. Несколько раз скрипучие дверцы в загородках открывались, и из них выходили люди. Я подбегал к ним и, вопросительно заглядывая им в глаза, терся о ноги и мурчал, показывая свою доброжелательность и надежду на более близкое знакомство. Пару раз меня довольно грубо пнули, один раз погладили, но в основном совершенно не обращали внимания. Я, захлебываясь эмоциями, пытался вкратце рассказать им свою непростую историю, но они не понимали моей речи, отворачивались и уходили обратно в жилища. Тогда я начинал мяукать и показывать им свои обрезанные когти, намекая, что было бы неплохо хотя бы покормить случайного гостя, если вы не готовы дать ему постоянное пристанище в своей вместительной, теплой норе. Ведь понятно, что сам я не способен сейчас охотиться! Когти отрастают и затачиваются довольно долго, а в моем желудке совсем пусто…
Люди равнодушно смотрели на меня и уходили…
Тогда я решился зайти на их территорию, заметив, что в одном из дворов перед Серой Тенью, люди называли их Псами, человек выставил миску с чем-то съедобным. Пес подбежал к ней, понюхал и жадно, с хлюпаньем начал лакать. В животе у меня громко заурчало.
Как хочется есть! Как же хочется есть!..
Я накручивал круги, не в состоянии оторвать глаз от чужой миски, мой нос улавливал запах мяса, но как я мог его получить, не рискуя своей жизнью? Это было совершенно невозможно. Пес просто оторвал бы мне голову, если бы я посмел приблизиться…
…Голод был почти невыносим, и я попробовал поймать хотя бы нескольких жуков. Эта еда конечно сильно отличалась от вкусных хрустиков, которыми меня кормили последнее время, и тем более от котлет, которые мне тоже частенько перепадали от Ма открыто и от Ники тайно под столом, но делать было нечего. Я терял силы, а они как никогда были мне нужны.
Порыскав в высокой траве, я позавтракал парочкой знакомых по виду съедобных жуков, в последний раз бросил взгляд на миску с едой и давящегося от жадности Пса, и легкой рысью побежал прочь от этих мест. Здесь никто не стремился подружиться со мной. У здешних людей уже были свои звери, которых они кормили. Нужно было искать другое селение.
Я бежал через лес, завистливо глядя на перепархивающих с дерева на дерево птиц, которых я не в состоянии был поймать, слыша шуршащих в траве мышей, которых я не имел возможности съесть…
Как же не вовремя меня лишили главного оружия – острых когтей! Конечно, питаясь жуками, я не умру с голоду, но как беден был этот рацион! Мне так не хватало настоящего мяса! Глотая голодную слюну воспоминаний, я бежал, бежал…
…Мне еще не раз попадались на пути селения, подобные первому, состоящие из многих не слишком больших наземных людских нор. Я встречался с такими же, как я – бездомными, дикими котами, которые бродили вокруг этих селений, в попытке найти пропитание, которое люди, бывало, просто выбрасывали. Коты были мне совсем не рады. Я становился конкурентом за скудную еду. Это была их территория, тщательно ими помеченная. Я был чужаком и должен был уважать наши традиции. Коты бросались на меня, прогоняя, а я даже ответить не мог достойно. Тупые когти – плохое оружие! Я встречал и домашних котов, которым повезло жить с людьми. Они ходили задрав нос, важно переступая чистыми, пушистыми лапами с нежными подушечками, привыкшими к мягким коврам и диванам. Их было видно сразу, по повадкам. Я пытался заговорить с ними, но они на меня только презрительно фыркали и не удостаивали ни единым мявком.
Много было и Псов. Часто они сидели на привязи возле своих маленьких домиков, но бывало и ходили свободно. Меня мучил вопрос: как людям и Псам-убийцам удается жить на одной территории? И не только не драться до смерти, но и дружить. Ведь раз человек кормил Пса, то считал его своим другом?
Псам я тоже не нравился, они облаивали меня и гнали сколько могли или сколько им хотелось, если встреча случалась за оградой и Пес был непристегнут…
Так я бродил несколько дней, обходя селение за селением, пытаясь поесть из чужих мисок. Никто не стал слушать мои рассказы. Никто не покормил меня. Даже дети, бывало, бросали в меня камни и палки, просто так, ради развлечения, хотя я не нападал на них, а только молча сидел в сторонке, глядя, как они играют и вспоминая свою Нику…
…Я исхудал. Питаясь почти одними жуками не особенно потолстеешь…
Хорошо, что на моем пути несколько раз встречались водоемы. Хоть жажда меня особо не мучила…
Почти потеряв надежду на успех, я брел по очередному селению, в котором повторялось снова одно и то же: меня облаивали и гоняли местные Псы, пытались драть и преследовать многочисленные дикие коты, надменно прищуриваясь оглядывали и отворачивались коты домашние. Люди выходили из жилищ, но я им был не нужен… Равнодушно глянув на меня и сказав: "Брысь отсюда!", а то и топнув ногой или запустив в меня палкой, они отворачивались и занимались своими делами…
Я сильно ослабел и решил, что дальше пойду только утром. Наступил вечер. Быстро темнело. Мне нужно было отдохнуть хоть немного. И попытаться хоть что-то поймать и съесть. В голове уже мутилось от голода. Начался сильный ливень, и вся добыча спряталась по норкам. Я намок и озяб. Потеряв надежду хоть на какой-то ужин, я забрался под куст и попытался уснуть…
…Дождь шел всю ночь, с куста непрерывно капало, а потом и потекло. Еле дождавшись утра, отчаянно завидуя псам и котам, которых люди вечером запустили в свои тёплые жилища, где никогда не капает тебе на холку, где всегда есть еда и мягкие лежанки, завидуя даже тем псам, которые жили в своих маленьких домиках во дворах, я огляделся и увидел двор, окруженный странной загородкой. Она вроде была, а вроде и нет. Через нее прекрасно был видна трава, деревья и жилища людей. За загородкой никого не было – видно все еще спали. Сразу за оградой я увидел большой, странный предмет. Он был круглым, но мог стоять. Предмет накрывал лист чего-то серого, жесткого и волнистого. Путешествуя, я замечал, что в таких предметах люди обычно разводили огонь и жгли мелкие ветки и сухие листья.
Я подлез под загородкой, проникнув на чужой двор. Пахло котом и псом. Я обошел предмет вокруг, понюхал его. Дымом он не пах и был холоден, наверное в нем давно не разводили огня. Вдруг раскрылась дверь одного из жилищ и оттуда чинно вышли Пес и Кот. Их выпустила женщина.
– Гуляйте! – сказала она. И дверь снова закрылась.
– Неужели их выгнали? – подумал я, прячась за круглым предметом. – Что же они такого натворили?
Пес заметил меня и стал подходить, принюхиваясь. От него не исходило обычной для этого племени ярости и враждебности по отношению к нам, котам, он был просто заинтересован и удивлен, что на его территории вдруг появился незнакомец.
– Не подходи близко, Песссссс! – зашипел я. – Я исцарапаю и искусаю твой нежный нос и он загноится, принося тебе невыносимые страдания! Не подходи, я скоро уйду!
Пес удивленно остановился. Я запрыгнул на круглый предмет и решил отдохнуть на нем, подсохнув немного на солнышке, прежде чем идти дальше. Пес заскулил и стал ходить кругами, с интересом на меня поглядывая. По запаху я понял, что это самка. Старая самка. Кот улегся напротив меня на мягкую влажную траву и жмурясь и зевая стал нализывать свои лапы и брюхо.
– Ну и чего ты сюда заявился? – не прекращая утреннего туалета, лениво позевывая, спросил Кот. – Ты что не видишь, что это место и этот человек зАняты нами.
– Простите, – ответил я очень вежливо, – я не стану долго тревожить ваш покой. Сейчас немного обсохну и пойду дальше. Поймите правильно, я сильно вымок и озяб во время дождя, мне нужно хоть немного согреться перед дальней дорогой. А нет ли у вас случайно чего-нибудь поесть? Мне стыдно просить вас об этом, но я вынужден сознаться, что сейчас не могу охотиться. У меня обрезаны когти…
– Даааааа, брат… – Кот перестал лизаться. – Тяжело тебе! Как выживаешь?
– Да кое-как… – грустно отвечал я. – Вот жуков ловлю… Вчера с лягушкой повезло… Жду когда снова отрастут…
– Долго ждать, брат… – Кот снова занялся вылизыванием задней лапы.
Я разглядывал Кота. Он был странный. Коротконогий, приземистый, с толстенной меховой шубой и очень коротким обрубком вместо хвоста.
Псица лежала рядом с ним, положив голову на лапы, прикрыв глаза и тяжело вздыхая.
– Ну что уставился? – Кот выстрелил в меня быстрым взглядом и присел. – Кошек что ли не встречал? Чего так смотришь?
– Простите, я не хотел вас обидеть, – стал оправдываться я, – но я и правда еще никогда не встречал бесхвостых котов, то есть кошек. Извините, я не смог с вами обнюхаться и познакомиться поближе. Тот Пес, который лежит рядом с вами не дает мне такой возможности.
– Ааааа, да это не пес, это наша Собака домашняя. Она добрая, котов не ест и даже не гоняет. Мы дружим! – сказала Кошка и лизнула Собаку в нос.
Та шумно выдула носом воздух и легла на бок.
– Вы не подскажите, может тут есть люди, которым нужны коты? – попробовал я наладить контакт и прозондировать обстановку. – Видите ли, я был домашним, со мной случилось несчастье, и я потерялся. Я бы хотел найти новый дом и новых людей. Может вы подскажете где их найти?
