Читать книгу: «Сделаю тебя взрослой», страница 2
Глава 5.
– Алло! – почти кричу в трубку, а там что-то хрипит и вырубается. Злость поднимается дикая. Руки в кулаки сжимаются. Еще и телефон выключен. Я прекрасно понимаю, что случиться может всякое, у самой телефон вечно разряжается, но, черт возьми, почему нельзя заранее написать: «Задерживаюсь»?! Он же сам меня позвал!
– Зайцева, а ты чего такая красивая и одна? – слышу голос, и все внутри сжимается. Маша. Моя одноклассница. Когда-то давно, еще в первом классе мы даже дружили, но спорт очень быстро занял все мое внимание. – Все бросили нашу чемпионку? Я же тебе говорила, что ты со своим спортом всех парней растеряешь?
Да, у нее свой спорт. Она чемпионка района по разбитым сердцам. Парни на нее слюни пускают, конечно. Она красивая. Фигуристая. Без комплексов. И с чувством полной безнаказанности. Однажды она в шутку, конечно, обрезала мне волосы почти под мальчика, со словами, что мне длинные не нужны.
– Не всем так важны парни, Орлова.
– Да? Поэтому ты стоишь у кино и ждешь моего?
– Вы с Кириллом расстались, – напоминаю ей. Но во рту неприятный осадок. Если бы я знала, что они вообще вместе были, никогда бы не согласилась на отношения с ним. Но уже было поздновато давать заднюю. – Давно.
– Стоит мне только пальцем щелкнуть, и он прибежит ко мне, – усмехается она. – Кстати, хочешь, я прямо сейчас ему позвоню и позову к себе? Ты-то, явно, не даешь ему сладенького, а я всегда была готова.
– Звони, – почему-то даже веселит эта ситуация, уверенность, что грудью или большими губами можно кого-то отбить. Она набирает Климова, но натыкается на тот же самый голос автоответчика. – Может, он тебя заблокировал?
– Пф… Я уверена, что он с более сговорчивой кралей, а ты так и будешь ждать его. Одна! Пошли, девочки!
Она берет под руку своих подружек и уходит в сторону кино. Которое начнется, кстати, через три минуты. Ладно, допустим, еще реклама минут пять. Но все равно! Что-то случилось, или Маша права, и он нашел дела поинтереснее?
Вздрагиваю от звука клаксона, а затем вскрикиваю от визга шин, когда черная БМВ тормозит прямо возле меня, ветром задирая мою пышную юбку.
За спиной слышится смех, а я уже готова вступить в перепалку с нарушителем правил движения, когда дверь открывается, и выходит Кирилл, тут же заключая меня в объятия.
– Прости, принцесса, телефон сел, пробки, еле успели.
Злость не дает его обнять в ответ. Лишь спросить.
– Успели? – в этот момент дверь с водительской стороны открывается, и выходит Лис собственной персоной, снимая солнцезащитные очки, заставляя задрожать от злости. – Ты мог убить меня!
– Никогда. Я отлично вожу, ты же знаешь!
– Кирилл, я думала у нас свидание?
– Лис предложил подвезти, ну, и я подумал, чего ему не пойти с нами, он тоже хотел это кино посмотреть.
– У тебя интернета нет? Скачай.
– Там пока качество говно. И я не понял, Заяц, почему ты так раздражена? Я сегодня, можно сказать, добрый сказочник, привез твоего принца, а ты смотришь на меня, словно у тебя за спиной топор.
Да, топора мне сейчас очень не хватает! Замахнуться и послать обоих кататься на своей карете дальше!
– Кирюша, привет, – елейный голос Орловой буквально скрежетом вилки по тарелке прозвучал за спиной. – А кто твой друг?
– Я пойду с вами в кино, только если вы оба не будете ей улыбаться и вообще сделаете вид, что ее не существует.
– Луш, это невежливо.
– Да не вопрос, Зай! – он закрывает машину, обходит ее и встает рядом, положив мою руку на сгиб своего локтя. – Желание дамы для нас закон, верно, Клим?
О, Господи, они уже и кличками обменялись!
– Конечно, Лис. Все, что угодно для моей принцессы, – тянется он поцеловать, но мое выражение лица говорит лучше слов, и он не рискует остаться без языка.
Мы разворачиваемся и идем мимо компании Орловой. И пусть я зла дико, но получаю почти садистское моральное удовольствие от ее вытянувшегося лица. Это тебе за мои слезы в шестом классе, стерва! За мои страхи, за волосы моей мамы, которая постриглась в знак солидарности и поддержки!
В кино я вспоминаю, что билеты уже давно куплены, так что настроение растет в геометрической прогрессии.
– Ты иди к кассам, а мы пойдем в зал.
– А билеты?
– Я уже купила, – широко улыбаюсь Лису. – Так что нам с тобой никто не помешает.
Зря я так, конечно. Темно. Последние ряды. Явно, Кирилл приставать начнет. Но лучше отбиваться от его рук, чем постоянно терпеть это трепыхание сердца в области груди. Словно там радостная куропатка орет, как рада видеть этого хищника, буквально сама жарится, чтобы готовенькой ему на нос залезть. И он никогда не узнает, что за последнюю минуту я уже вобрала в себя весь его образ: твердый подбородок, острый нос, прищуренный взгляд, взлохмаченные волосы, футболку, что так отлично сидит на возмужавшем теле. Я видела его фотки в сети сотни и тысячи раз, но это никогда не сравнится с теми ощущениями, что испытываешь, когда он так близко. Когда его запах через поры становится частью тебя.
– Не вопрос, до встречи в зале, – спокойно кивает Сережа, отпуская нас в зал. Кирилл хмурится.
– Ты какая-то нервная. Все нормально?
– Я надеюсь, ты сейчас это в шутку спросил? Я ждала тебя у кинотеатра, ты опоздал, притащил своего нового знакомого.
– Ты же тоже с ним знакома!
– Да что ты? А чего ты всех моих знакомых не привел в кинотеатр, а? Давай я тебе полный список напишу.
– Хочешь попкорн? – пытается он сменить тему, но меня уже несет. Хорошая девочка осталась дома, а сейчас я ведьма, и мне хочется кого-то спалить на костре своей злости.
– Не хочу! – тащу его в зал, надеюсь, что хоть Маша не пойдет на этот боевик, пусть лучше Барби свою смотрит. Это как раз про нее.
Мы проходим в зал, он уже забит, и меня раздражает все. Особенно протискиваться сквозь толпу на свое место.
Мы садимся в центре зала, смотрим рекламу, которая кажется бесконечной. Кирилл пытается взять меня за руку, но я свожу руки на груди. Пошел он!
Рядом происходит возня, и я краем глаза замечаю Лиса. Он что-то говорит парню, который сидел рядом со мной, и тот встает. Да что ж такое! Издевательство! И почему я пялюсь на то, как джинсы отлично сидят на его ногах, которые он разводит в сторону, чтобы удобнее было сидеть. Почему пялюсь, потому что Кирилл всегда в трениках! Даже в кино пришел в таких. А смысл наряжаться, когда рядом парень, словно только с тренировки?
– Ну, и чего вы ломились, еще реклама идет. Держи, твой любимый, соленый, – подает мне Лис большой стакан, а у меня ком в горле, потому что два года прошло, а он помнит. А Кирилл уже два месяца со мной и до сих не может запомнить.
– Не хочешь, давай я возьму!
– Тебе я тоже взял. Мы же теперь как братья, – улыбается Сережа, а я глаза закатываю, передаю банку ему, и сама беру. Все-таки беру.
– Ты переигрываешь.
– Не понимаю, о чем ты, – бросает попкорн Сережа себе в рот. Кивает на экран. – Кстати, название фильма отлично передает твое настроение.
Я морщусь, отворачиваюсь от его профиля, читая на экране: "Гнев человеческий".
Глава 6. Лис
После первого выстрела Клим елозить начинает. Поворачивает башню к Зае и шепчет, как по мне, слишком громко.
– Луш, может, пойдем? Я не думал, что тут такая жесть.
– Жесть? – спрашивает она, не отрывая взгляда от происходящего на экране. – Тут даже расчлененки нет! Но если тебе страшно, ты иди.
Прыскаю в кулак со смеху. От ее подколов, прям, в груди щекочет. Сразу видно, с братом жила, ко всему готова.
– Да нет, я почему-то думал, что ты не любишь такое.
– Я смотрела буктрейлер и прекрасно знала, куда иду. И говори тише, мне не слышно.
Я не вмешиваюсь. Думаю, Зайцева скоро сама поймет, что Клим ей не подходит, и вспомнит, как сохла по мне. Надо просто подождать. Порой оно того стоит, – взгляд падает на острые коленки в капроновых колготках. – В некоторых случаях ожидание сильно вознаграждается.
Зайцева во время стрельбы пару раз поворачивает голову, открывает рот, словно спросить что-то хочет, но не решается.
– Раньше ты не была такой трусихой. Спрашивай!
– Правда, что твой отец был бандитом?
– У всех нас есть прошлое, о котором лучше не вспоминать.
Она возвращает взгляд на экран и поджимает губы. Подробностей хотела, но я и сам их не особо знаю. Родители умело обходили острые углы в подобных разговорах.
Во время откровенной сцены я поворачиваю голову к Луше, она смотрит так, словно это научный фильм, а не поцелуй популярного актера с красивой блондинкой. Словно не помнит, как я учил ее целоваться.
– А помнишь, – не могу удержаться и тут же шиплю, когда она впивает в меня свои ноготочки.
– Только попробуй!
Значит, помнит! От этой мысли по венам растекается чувство долбанной злости, потому что дала себя поцеловать другому.
– А кто лучше целуется, – шепчу на ушко, и Луша вскакивает.
– Луш, чего такое? В туалет?
– Тут сидение неудобное, давай поменяемся, – просит она, и Клим как хороший мальчик соглашается. Она бросает на меня взгляд, полный ненависти, но такой, что кровь только сильнее закипает, а терпение в пыль рассыпается. Спящий внутри лис поднимает голову и скалит зубы на добычу. Недолго тебе прыгать, Зайка, сама ведь понимаешь!
– Так я не понял, он, получается, из-за сына своего так впрягся? – спрашивает Клим, а я поднимаю брови и смотрю на Лушу. Она закатывает глаза. Ну, да, не всем же быть умными! Только чего она с таким недалеким делает? Я бы еще понял, будь он похож на меня.
– Да, у него убили сына, и он пришел выяснить, кто, инкогнито, – объясняет Луша.
Фильм, кстати, отличный. Сто лет в кино не был, а тут такая удача! И Заю побесил и фильм отличный глянул.
После сеанса я иду в туалет. Уже захожу внутрь кабинки, когда дверь хлопает, а меня дергают. Я с удивлением отмечаю Заю, что толкает меня к стене и кулаком махать перед лицом начинает.
Вот это сюрприз!
Закрытое пространство, мы наедине, в нос бьет ее легкий аромат духов, что она так и не поменяла, а перед глазами мельтешат ее кудри, ее нежные губы. Я лишь пялюсь, не слишком понимаю, чего она там шипит. Пока по башке не прилетает.
– Ай, – чешу репу. – А твой парень знает, что ты такая жесткая?
– Ты вообще меня не слушаешь?! Я говорю, что тебе от меня надо?! Что это за игры? Зачем ты взял Кирилла в клуб? Чтобы ко мне быть поближе? Так знай, тебе ничего не светит!
Сколько эмоций, какая ярость в глазах полыхает! Хочется впитать это в себя. Хочется сожрать эти пухлые губы! Но не время. Да и не место.
– Не хочу тебя разочаровывать, Зайчонок, но мир крутится не только вокруг тебя. Клим реально круто играет, и пацаны просили посмотреть. В команде такие нужны. Так что дело в нем, а не в тебе.
– Да? – сколько обиды! Даже неудобно. Может, стоило соврать?
– Да.
– В кино зачем пошел? В ВК зачем написал? И эти твои сообщения.
– Да я просто веселился! Не буду же я девушку у друга отбивать, верно?
Она замолкает, смотрит на меня с такой обидой, словно я ее поимел и бросил. Хотя думаю, там я бы одним взглядом не обошелся.
– Веселись с кем-нибудь другим, а меня не трогай, ладно?
– Почему, это весело! Вон как ты ноздри смешно раздуваешь, – трогаю пальцем нос, но тут же получаю по руке. Можно только представить, какие баталии нас бы ждали, не пойди я тогда на поводу многолетней дружбы.
– Не прикасайся ко мне, – отворачивается, делает шаг к двери, но последнее слово за мной должно остаться.
– А ты никогда не оставайся с парнем в закрытом туалете, иначе потом не отмоешься, – удерживаю ее, втягиваю носом пряный запах, вздрагиваю от дрожи, что по телу проходит.
Я слишком давно ее хочу, перегореть бы должен, а, кажется, только хуже становится.
Я выглядываю из кабинки, проверяю, чтобы никого не было, и веду к выходу. Там почти выталкиваю Лушу за дверь. Додумалась же тоже, зайти за мной в кабинку.
После туалета замечаю только Клима. Сбежала, значит?
– Чего, ушла твоя принцесса? – спрашиваю, и мы идем к выходу.
– Ага. Мама, вроде, позвонила. Ты видел ее родителей? Драконы в человеческой коже.
– Пф, ты моих не видел. Они, знаешь, как сеструху мою оберегали, – не помогло, правда, но тем не менее.
– Ну, ничего, я сейчас заиграю, она сама на меня прыгнет. Спасибо тебе!
Не прыгнет. Луша футбол любит, но не их тех, кто сразу трусы скидывает. Я не сразу это понял, а понял бы, может, и не лез бы еще тогда. Не накручивал себя, ее. Потом рвать было тяжело, но метод оказался весьма действенным. Такие девочки не терпят быть на вторых ролях.
Он уходит, а я прыгаю в тачку и тихонько еду в сторону стадиона. Вчера и сегодня я занимался футболом больше, чем за последние два года. Оказывается, именно этого мне не хватало. Все время ощущение было, что боль мучает. Фантомная. А только пнул мяч, и сразу отпустило. Клим хорош, вопросов нет, но без дисциплины и не умеет слушать команды.
Доезжаю до спорт комплекса «Динамо», где находится и стадион, на котором проходили наши тренировки. Мимо пробегает стайка гимнасток. Луша тоже здесь занимается. Тут же я когда-то завел дружбу с ее братом. Ностальгия по тем временам бьет по нервам. Долго сижу, пока, наконец, не выходит тренер, направляется прямо к своей машине. Хлопаю дверцей своей и к нему, внимание привлекаю.
– Самсонов? А ты чего вернулся?
– Есть время?
Он прищуривается, словно сканирует меня. Крупный, высокий, уже с сединой в волосах и тяжелым взглядом. Они не зря с моим отцом общий язык нашли, очень по темпераменту похожи. Оба с темным прошлым. Замечаю у него в машине цыпочку. Занят, значит. Но нет, наклоняется и говорит ей.
– Посиди, детка, я сейчас.
Мы отходим к стадиону, туда, где видно пацанят, что бегают по полю. Когда-то и я таким был. Родители привели, а потом я уже и не помнил себя вне футбола. Сборы, тренировки, учеба, снова тренировки и так по кругу. Одна травма два года назад, и я расслабился, просто решил, что пора на покой. Я не из тех, кто рвется за деньгами или славой, я прекрасно знаю, что меня предки не обидят. Но что-то перемкнуло. То ли из-за встречи с Лушей, что восхищалась мной раньше, то ли из-за того поцелуя, который она подарила победителю.
– Ну? Долго молчать будем? – Денис Андреевич уже нетерпеливо порыкивает.
– Я хочу вернуться. Хочу играть.
– Да что ты? Я что похож на телку, которая два года ждала, когда кобель вернется после блядок?
Я прячу улыбку, головой качаю.
– После потери Зайцева и моего ухода вы уверенно держите последние места в турнирной таблице. Я верну вам первые.
– Какая уверенность! Ты два года не играл.
– Но ноги-то помнят. Вы же понимаете, что меня другой клуб с ногами оторвет, а я вам даю шанс.
– Сильно много думаешь о себе.
– Потому что знаю цену многолетним тренировкам. Мне нужно время восстановить форму, но я снова выведу вас на Олимп Московского футбола.
– Я сейчас расплачусь, – фыркает тренер, но после поединка взглядом кивает. – Даже спрашивать не буду, какая моча тебе в голову ударила. Завтра в шесть часов чтобы был на поле.
– Вечера?
– Утра, Самсонов. Если занят, то можешь не приходить. Тебя же любой клуб с руками и ногами оторвет.
Мы скалимся, и я киваю.
– Я буду, тренер.
Глава 7.
Я паркуюсь возле жилого комплекса, куда моя семья перебралась еще год назад. У меня есть собственная квартира, как и у каждого брата с сестрой. Но мы часто собираемся. Сегодня мне нужно забрать форму и сказать родителям о своем решении.
Стоит открыть двери, как слышится игривый смех матери. Я вздыхаю, чувствую, что, наверное, не стоит мешать родителям. Хочу уже дверь закрыть.
– Попался! – мама тянет меня за ветровку и приходится-таки зайти внутрь.
– Я мешать вам не хотел.
– Ну, как мне может помешать мой единственный еще неженатый сын? Заходи, заходи, папа мне сегодня проспорил и теперь готовит ужин.
– Папа готовит? – меня пробирает смех. Но это фигня по сравнению с тем ржачем, который рвется из меня, когда я вижу отца в фартуке. Он крупный, плотный, лысый мужик, на мышцах которого все рубашки трещат по швам, а тут фартук. Розовый!
– Ты похож на мужика из мультика… Грю! Аха-ха! Помнишь, там, где миньоны!
Он направляет на меня лопатку, как оружие, и щурится.
– Тебя давно ремнем не били, да? Как насчет лопатки?
– Давай, попадешь, и я помою посуду.
Он хмыкает, целится. Я знаю, что промахнется, у меня отличная реакция. Но отец вдруг начинает на меня бежать, приходится убегать под громкий смех матери и воинственный клич отца.
– Так нечестно!
– Условия были – попасть, – орет папа и все-таки попадает лопаткой по спине.
Мы садимся за стол, и я с осторожностью пробую овощное рагу с мясом. Но, в принципе, сносно.
– Что ты ешь, как будто это говно.
– Юра! Ну, мы же за столом!
– Да откуда я знаю, может, ты решил вспомнить свое криминальное прошлое и отравить нас?
– Сережа!
– Отравить, не значит, убить, мам, – оправдываюсь, но подзатыльник мне, все равно, прилетает. Мама у меня хрупкая, рыжеволосая женщина необыкновенной красоты, но лучше ее не злить. Однажды она в школе так с директором моим разговаривала, что даже у нас с пацанами уши в трубочку свернулись. Да и рука у нее тяжелая. – Пап, я в футбол решил вернуться.
Папа до рта ложку не доносит. Поднимает глаза, удивленно брови вскидывает.
– Ну, это был вопрос времени. Меня скорее удивило, почему уходил.
– Да разные были причины. Много всего тогда произошло.
– И это, конечно, никак не связано с Зайцевым Ефимом и его отцом?
– Не связано.
– Ну, понятно. Форму достать?
– Ты не выкинула ее?
– Нет, конечно. Только не бросай учебу.
– Посмотрим. Откровенно говоря, управление – вообще не мое.
– Ну, двух управленцев нам в семье хватает. Ты ночевать останешься?
Я мельком на отца смотрю, а он головой качает.
– Не, поеду. Мне завтра вставать рано, а мы сейчас с папой в сегу зарубимся, до утра не вылезем.
– Ладно, тогда принесу форму, – вздыхает мама и не забывает дать подзатыльник отцу.
Он успевает ущипнуть ее, а я глаза закатываю. Предкам полтинник, а они как дети.
Отец откидывается на спину стула, пьет рюмашечку, на меня смотрит внимательно.
– Ты же помнишь, что я могу любые твои проблемы решить в два счета?
– Помню, пап, но теперь у тебя серьезная должность, думаю, ты не очень бы хотел, светани кто-то твои прошлые делишки. Ну, или твой срок.
Теперь он наклоняется над столом и тяжелым взглядом давит на меня. В детстве я этого очень боялся, теперь знаю, что даже если даст ремня, не убьет.
– Если я узнаю, что ты пытаешься защитить меня и тем самым вредишь себе…
– Ты мой отец, я буду тебя защищать, как ты бы это сделал для меня!
– Таа-ак. Рассказывай!
– Нет, пап. А вот и мама, – встаю из-за стола, забираю у мамы пакет, целую ее в щеку, бегу к выходу.
– Серега! Посуду не помыл, щенок!
Глава 8.
К себе вернулся часов в десять. Пробки пролетел, почти не заметил. В тело словно адреналин вкололи. Может, поэтому не могу заснуть. Может, поэтому не отвечаю на кучу сообщений от друзей. От Васьки. Даже на звонок ее отвечать не охота. Завтра. Завтра все узнают.
Думаю, я еще не раз услышу, что поступил плохо, возможно, это как-то повлияет на отца, но у меня ноги гудят от желания снова мяч покидать.
У меня в ушах стоит шум стадиона, крики людей.
Голос Луши.
По телу проходит дрожь, волосы становятся дыбом, словно она рядом стоит, словно шепчет в ухо.
«Терпи, терпи, родной, помощь уже близко.
Даже если вы проиграете я все равно пойду с тобой в кино!
Я еще никогда не целовалась, научишь меня?»
Поворачиваюсь на живот, обнимаю подушку и вою в нее. Два года спокойной жизни закончены! Стоило увидеть ее на том стадионе в чужих объятиях, как все перевернулось. Жил же спокойно! Учился. Помогал брату в его эко отеле. А потом ностальгией накрыло, словно волной. Теперь вот тону, все глубже под толщу воды погружаюсь.
Поворачиваюсь обратно, сбрасываю звонок Василины и открываю страницу Зайцевой. Фоток мало. В основном с соревнований. Все совместные она давно подтерла, оставила только с братом. Но даже на них смотреть одно удовольствие.
Тоненькая, изящная. Волосы отрастила.
Помню, как она еще лет в пятнадцать ходила с мальчишеской стрижкой. И ей дико шло.
Это, кстати, помогло тогда на согреваниях пробиться выше всех, ее стали замечать. Ефим рассказал эту историю, что ей в шутку волосы обрезали.
Она так и не сказала, кто. Смелая, отчаянная, дикая и абсолютно неприступная. Ей хватало поцелуев, а меня просто штормило от желания зайти дальше.
«Зай, ничего не будет, мы просто поваляемся».
«Лис, ты меня за дуру не держи, и мне пора уже!»
Воспоминания прерывает звонок в дверь. Я вздыхаю. Надо было ответить, да?
Иду двери открывать и не удивлен, увидев Василину. Она как обычно хороша, словно всегда готова выйти на подиум. Блестящие темные локоны свисают до самой задницы, на губах красная помада. Ноги от ушей. Настоящая амазонка.
Говорят, дружбы между мужчиной и женщиной не существует. Но мы отличное тому исключение. Секс дружбе, как оказалось, вообще не помеха.
– Этот козел меня бросил, так что сегодня ты обязан со мной выпить.
– Э, нет, Вась, завтра мне на треню в шесть утра, так что я спать. Но у меня там полный холодос, можешь отдохнуть.
Она дергает нарисованной бровью.
– Треня? Мы же вечером в качалку ходим.
– Футбол. Я возвращаюсь.
Она проходит внутрь, снимает пальтишко, являя передо мной синее платье, настолько короткое, что, кажется, трусы видно. Впечатляет, конечно.
– Не поняла, какой футбол?
– Ну, тот, в который играют ногами.
– А ты тут причем? Ты же, вроде, ушел?
– Ну, вот, решил вернуться.
– И это никак не связано с той малолеткой, что вчера истерила по телефону?
– Не связано, – закрываю дверь за ней, оставляю одну и иду к себе в комнату.
– А может, обсудим? А учеба? А работа? Мы вообще-то собирались на Мальту сгонять. И ты все просрешь ради какой-то дебильной игры?!
– Вась, – держу дверь и поворачиваюсь к подруге. Ее воинственный взгляд меняется под тяжестью моего. Она тут же мнется. – Я что-то не помню, в какой момент нашей дружбы твои планы стали важнее моих желаний? Я хочу вернуться в футбол!
Перед ее тонким наглым носом дверью хлопаю. Злюсь. То же мне, умная. Футбол не нужен. Да я когда-то мечтал в Манчестер попасть! Мечтал играть на мировых чемпионатах! Мечтал стать кем-то большим, чем сыном богатых родителей!
– Ты не сможешь и в футбол играть, и с Зайцевой встречаться, – слышу через дверь и вздыхаю, падаю на кровать и будильник ставлю. – Если не хочешь снова отца подставить.
– Знаю.
