Читать книгу: «Охотница на клыкастых, или Бал кровавой луны», страница 9

Глава 20: Тень в Зазеркалье

Подобно другим вампирам я двигалась через весь зал неспешно, будто обладая особой грацией и уймой жизненного времени впереди. По пути даже умудрилась забрать с подноса одного из прислужников бокал кислого красного вина, так сильно от страха пересохло в горле.

Готова ли я была к тому, что намеревалась сотворить?

Скорее нет, чем да, но кол из светлого дерева с вкраплениями серебра холодил кожу под корсетом, будучи спрятанным в выемку между грудями. Другого места для него, к сожалению, не нашлось. С внутренней стороны бедра уже висел закрепленным ридикюль. Да и так я получала быстрый доступ к деревяшке, способной навсегда расправиться с клыкастыми.

По крайней мере с одной конкретной особой и ее прихвостнями.

Но уже у дверей, ведущих на улицу, моя решительность дала сбой. Гости и еда этого праздника выходили в сад под открытое ночное небо, не отягощая себя верхней одеждой. А там, между прочим, как и прежде лютовала зима с ее крепкими морозами в темное время суток.

Однако и не идти со всеми уже оказалось поздно. Не продолжи я путь, и моя персона однозначно привлекла бы чье-нибудь внимание. Например, Джелаи. Девушка, так сильно похожая на меня, пересекала зал столь плавно, легко и летяще, словно и вовсе не касалась ногами пола.

Ее полуобнаженные охранники светлыми тенями следовали за ней по пятам, окружая ее со всех сторон. Вместе с ней они выбрались в белоснежный сад.

При взгляде на них меня било крупной дрожью.

Остановившись у ближайшего массивного дерева, чья облетевшая крона скрывалась под снежной шапкой, я спряталась за его шершавым стволом и уже оттуда стала наблюдать, в какую сторону повернет сестра. Некромант говорил об их встрече в саду прямо под залпы фейерверка, но и словом не обмолвился о точном месте. Я же слишком нервничала, чтобы задуматься над таким простым вопросом, а точнее над получением на него ответа.

Теперь могла только догадываться, что для уединения он выбрал дальнюю беседку, частично скрытую от остального сада поскудневшей живой изгородью, которая как и все растения спала до весны. Судя по траектории, Джелая шла именно к ней, что значительно усложняло поставленную задачу.

Я не знала, как незамеченной в своем черном платье подобраться к деревянной темно-коричневой беседке. Могла бы попытаться спрятаться за широкими в обхвате стволами деревьев, но сугробы-кусты, сменяющиеся низкими наземными чашами-клумбами, представляли собой настоящую проблему. В это время года они оказались наполнены исключительно снегом.

Не знала, как спрячусь, да. Но и не попытаться не могла.

За стволами деревьев я двигалась короткими перебежками. Мои туфельки то и дело утопали в снегу, снег обжигал кожу без чулок, а потому надолго я не останавливалась. Едва понимала, что никто из присутствующих в саду на меня не смотрит, быстро перебирала ногами.

Следом за чашами на отдаленном от основных дорожек пятачке располагался трехуровневый серый каменный фонтан, также погрязший в снегу. Вокруг него стояли четыре серые статуи магов-стихийников. Добежав до них, я сначала спряталась за вскинувшей руки к небу девой – видимо магов воздуха, а затем за парнем, который размахнулся будто для магического удара.

У него в одной из рук даже каменная сфера застыла, но так сразу не получалось сказать, к какой стихии он относился. Судя по остальным статуям, так неизвестный скульптор представил мага огня.

Пока бежала между этими бездушными каменюками, отчаянно проклинала свое дурное желание хоть раз в жизни выделиться. Черное платье на белом снегу фактически делало меня мишенью для всех вокруг. Мне то и дело приходилось замирать и делать вид, будто я рассматриваю величайшие произведения искусства.

И тем не менее я смогла добраться до заветной цели. Не желая опрометчиво выступать в лоб, аккуратно обогнула многоугольную беседку по кругу, двигаясь за низкорослыми кустами исключительно ползком.

Со спины. Я собиралась напасть на Джелаю со спины, перехватив одной рукой ее шею, а второй приставив кончик деревянного кола к выемке под ребром. Угрожая ничуть не шуточно, хотела получить ответы на свои вопросы, а затем расправиться с той, что не чуралась чужой крови на своих руках, так, как показывал деда Ивгоний.

– Бей сюда. Ты поняла, Аи? Вот сюда. – показывал он, имея в виду любое оружие, достаточно острое и длинное, чтобы добраться до сердца и таким образом задержать клыкастого.

Задержать и дать себе время на побег. Ведь бегство являлось единственным спасением от них.

Конечно, убегать сейчас я ни в коем случае не собиралась. Никак не могла назвать свой план идеальным, все же намеревалась выступить против настоящей вампирши, но…

Даже предположить не могла, что провалюсь с таким треском. Во-первых, ко мне резко и неотвратимо вернулась моя внешность.

А во-вторых…

Зажав кол в зубах, упрямо пыхтя и сопя, я игнорировала обжигающий холод и почти доползла до нужного места, когда прямо у меня перед глазами появились туфли. Яркие красные туфли на изящном каблучке. Все-таки вкусы у нас оказались схожими не только по части нарядов, но и в том, что касалось обуви.

Приподняв голову, мельком отметив шикарное бордовое платье, я ожидаемо встретилась взглядом с собой. И эта я мне вообще не понравилась. Начиная от кроваво-красных глаз и заканчивая крайне неприятной усмешкой.

– До чего же жалкое зрелище. – неприязненно усмехнулась Джелая и жестко приказала тоном, не терпящим возражений: – Схватить ее и бросить в клетку. Я займусь тобой чуть позже, дорогая сестрица. Мне совсем не хочется пропустить фейерверк в мою честь и… славный ужин.

Произнеся последнее слово, она коварно улыбнулась и демонстративно облизала выступившие клыки, тонко намекая на то, чем именно собирается ужинать. Хотя, правильнее все же будет сказать кем. Судя по всему, главным блюдом на ее столе, готовился стать кто-то из этих с голыми торсами и босыми, почти отмороженными ступнями.

Мои ступни, к слову, тоже грозились отпасть в самое ближайшее время.

Несмотря на то, что кол из моих зубов сразу выхватили, напугать меня у вампирши не получилось. Замерев в не слишком удобной позе – с закрученными за спиной руками, едва касаясь мысками туфель снега, я заливисто рассмеялась, не иначе как от нервов:

– Я в курсе, что ты пьешь кровь только из бокалов. Что? Не сумела научиться протыкать клыками вену? Или ты ее в принципе найти не в состоянии?

Оскаленная раззявленная пасть, издающая страшное грудное шипение-хрипение, оказалась перед моим лицом в тот же миг. Бледную морду перекосило настолько, что вампирша едва ли походила на человека. Передо мной стоял монстр с налитыми кровью глазами, с черными венами, выступившими под тонкой мраморной кожей.

Сердце сделало кульбит и подскочило к горлу, но заставив себя проглотить его, я доверительно сообщила блондинке:

– Фууу… Тебе бы хоть раз зубы почистить. Ты только не целуйся ни с кем тут, ладно? В Энтервае по твоей милости осталось не слишком много целителей. Не вытащат беднягу.

– Да как ты смеешь?! – встрепенулась блондинка, изумленно округлив красные глазища.

А я смела. Еще как смела. Без движений мое тело начинало заметно окоченевать. Ноги покалывало и пекло, а руки, недавно обожженные снегом, будто свело судорогой. Чувствовала лишь боль, а не их. Колющую, режущую, выматывающую боль. Но ничто не помешало мне с вызовом улыбнуться:

– Я сама не знаю, но говорят, что долг любой сестры издеваться и изводить младших. А я, знаешь ли, с детства ненавижу ходить в долгах. Отдавать потом обычно приходится втридорога.

– Да с чего ты взяла-то, что ты старшая? – ее голос буквально задрожал от злости.

Я прыснула от смеха и воззрилась на нее так, будто тут вообще не с кем разговаривать.

– Так по тебе же видно, что все мозги мне достались. Тебя природа этим аргументом явно обделила.

Возмутиться повторно или просто задушить меня на месте Джелая не успела. Наконец дождавшись момента, когда руки ее загипнотизированных прихвостней немного ослабнут – для этого я и тянула время бесцеремонными высказываниями, я вывернула свои запястья, освобождаясь из плена, выхватила у одного из парней отобранный у меня кол с вкраплениями железа и в прыжке кинулась на вампиршу.

Нам с ней уже явно не о чем было разговаривать. С каждой секундой она нравилась мне все меньше.

Однако повалить ее в снег у меня просто не получилось. Яростно напрыгнув на нее, прежде мысленно рассчитав траекторию, я ударилась до искр из глаз и так и скатилась по ее телу вниз, более вообще не чувствуя конечностей.

Все оставшиеся крохи собственных сил я отдала для этого последнего рывка.

– Кажется, мозги все-таки достались мне. – легким движением руки она поправила и без того идеальную прическу. – В камеру ее. И напоите чем-нибудь горячим. Не хватало еще, чтобы сдохла раньше времени.

Все вокруг затопила до невозможности жаркая темнота. Кажется, в этот момент я потеряла сознание.

Окончательно очнулась я в тот самый миг, когда меня, не особо церемонясь, бросили в клетку, с трех сторон состоящую из металлических прутьев. Судьба словно решила поиграть со мной, наказать за самоуправство, ведь это оказалось именно та самая тюремная камера в подземелье, из которой всего несколько часов назад я так легко и даже играючи освободила дедушку и отца.

Еще одним жирным минусом оказались приставленные ко мне охранники. Те самые. Но сейчас одетые. По их хмурым мордам сразу стало понятно, что у них ко мне накопились существенные претензии. И они были бы не прочь огласить их вот прямо в эту секунду.

Однако проигнорировать прямой приказ своей безжалостной хозяйки они никак не могли. Тем более что в подземелье уже подоспела служанка с горячим отваром для меня. А он точно был горячим. От большой деревянной кружки шел легкий дымок, никак не дающий даже вполглаза рассмотреть слишком массивную для служанки девушку.

О таких в деревнях говорили дородная.

Но едва она вознамерилась уходить, я встрепенулась, не поверив своим глазам. Всего на миг, на краткий миг мне показалось, что под белым форменным чепцом скрывался мой охотник. Это были его злющие глаза, сверкнувшие серебром, его прямой нос и губы, сжатые в упрямую линию.

Однако стоило мне моргнуть, как видение пропало, просто растворилось. Приходил или нет? Наверное, мне все-таки хотелось, чтобы он пришел и спас меня как принц на черном жеребце из сказки, а потому то был всего лишь плод моего воспаленного воображения. Что и говорить? Я даже самостоятельно напиться сейчас оказалась не способна. Моим охранникам пришлось и держать меня, и поить – не особо аккуратно. Крепкий отвар попадал и на кожу, и на корсет, но я не морщилась, не вскрикивала. Вообще не ощущала ожоги от кипятка снаружи. Все мое тело будто превратилось в единый кусок мрамора.

– Чтобы не заболела. Человечки хрупкие. – с самым недовольным видом переложили меня словно куклу на лежак, сооруженный из соломы и тряпки.

– Можете добить, я не обижусь. – едва размыкая обветренные губы, промямлила я.

Кажется, в этот момент у меня лопнула губа. Тонкий запах мокрого металла ударил в нос, а неприятный привкус коснулся обожженного языка.

И точно! Вампиры повели носами почти одновременно. Их ноздри широко раздулись как по команде, пока клыкастые шумно вдыхали. Настороженно переглянувшись между собой, они взяли и вышли из камеры, заперев ее за собой.

– Трусы. – крякнула я зло, окончательно в них разочаровавшись.

Но в отличие от Джелаи, этих красноглазых мои слова не задели. К сожалению, они не вернулись в камеру, чтобы отомстить мне. Видимо, уже привыкли к сквернословию моей сестры. Или к тому, что она их за людей… то есть вампиров не считала.

– И правда похожа. Как будто один человек. – услышала я тихий шепот одного из конвоиров и прыснула от смеха, выпуская из легких воздух.

Бледнолицые хоть и держались от меня на внушительном расстоянии, все равно старались смотреть во все четыре глаза. А мне их внимательность сейчас вставала поперек горла. Отвар, которым они меня напоили, явно имел в себе какие-то магические свойства, потому что хорошело мне прямо на глазах. Обжигающая боль уходила, кожа и мышцы восстанавливались, а тело начинала бить крупная дрожь, которую просто требовалось перетерпеть.

Все это никак не мешало мне осторожно прокатиться ладонью по телу вниз, чтобы не нащупать на бедре своего ридикюля. Как, кто и когда его снял, я даже предположить не могла – в саду перед обмороком он все еще находился при мне. Но факт оставался фактом, я осталась почти без ничего.

Почти. Но чтобы воспользоваться тем, что покупала на самый крайний случай, мне требовалось хоть ненадолго остаться одной – без чужого пристального внимания.

Через несколько минут я окончательно перестала дрожать, но не могла выдать свое истинное состояние раньше времени. Вампиры продолжали неотрывно смотреть на меня. Так мы и играли в гляделки до тех самых пор пока в подземелье не появилась Джелая.

Вниз по ступенькам она спускалась словно королева или даже императрица. Столько превосходства во взгляде, столько неприкрытого себялюбия. Я на миг восхитилась тем, как она себя подавала. Словно безмерно дорогое блюдо, доступное единицам.

– Очнулась? – криво усмехнувшись, поинтересовалась сестра, предусмотрительно держась от прутьев на расстоянии двух шагов.

Меня этот факт почему-то позабавил.

– Вашими молитвами. – съязвила я и вампирша тут же скривилась.

– Ты же пробыла в монастыре всего ничего. Неужели успела нахвататься? – словно разочаровавшись, произнесла она.

А я вдруг настороженно замерла, вмиг лишившись провокационной улыбки. Откуда она узнала, что я успела побывать в монастыре?

Джелая понимающе улыбнулась. Проговаривая эти слова, она, судя по лукавому взгляду, рассчитывала именно на такой эффект.

– О да, дорогая сестрица, я тебя искала. – ответила она на мой невысказанный вопрос.

Но между нами так и повис второй. А зачем, собственно, она меня разыскивала? Неужели ради воссоединения семьи? Так может и дедушка, и отец оказались в этой тюремной камере ровно по этой же причине?

Я вновь промолчала, но мне говорить и не требовалось. Вампирше похоже собеседник вообще не нужен был.

– Начнем, пожалуй, с самого начала. – медленно проговорила она с некоторой ленцой, демонстративно рассматривая свои длинные алые когти. – С того, как я стала вампиром.

Произнеся последнюю фразу, она с улыбкой вновь воззрилась на меня. Склонив голову набок, играла словно кошка с мышкой. По крайней мере, именно так ей казалось, по моим ощущениям. Я же видела то, как сильно ей хотелось рассказать мне свою историю. Наверное, чтобы найти во мне оправдание или сочувствие, но я не собиралась давать ей ни того, ни другого.

– Ты уже, наверное, знаешь, что сразу после нашего с тобой рождения мать увезла меня в свой родной город на север. Нет? – удивилась она и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Я плохо помню свое детство. Видимо, потому что его не получалось назвать счастливым. Помню, что мы часто скитались, когда ее в очередной раз выгоняли с работы. В богатых домах не любили тех, у кого уже имелись дети, а потому чаще всего она соглашалась на самую худшую работу в городе. На то, за что никто никогда бы не взялся…

Последним работодателем нашей матери, по словам Джелаи, стал чокнутый маг, каким его считали в ближайшем городе. Его замок располагался в предгорье Гертилха и стоял особняком от всего живого. На телеге от него до города получалось добраться за шесть-семь часов по лету, и провести в пути все десять зимой.

Но не на это собиралась жаловаться сестра, расхаживая передо мной то в одну сторону, то в другую, абсолютно не замечая подслушивающих нас красноглазых, что затаились в углу. Она спешила меня огорошить. Чокнутый маг на проверку оказался самым настоящим вампиром. Наша мать стала его единственной прислугой. На ней держался весь его замок. Приготовление еды, растопка каминов, уборка, стирка. Все это бледнолицему вообще не требовалось, но он прекрасно играл свою роль настоящего человека. Ему это великолепно удавалось благодаря ритуалу, о котором мужчине некогда поведала пойманная им ведьма.

Поведала в откуп за свою жизнь.

– Я лишь позже узнала, что вейор Сейгм являлся нашим родственником. Он был то ли двоюродным, то ли троюродным дядей нашей матери. Он сам пригласил ее работать в замок, щедро пообещав в присланном письме крышу над головой, сытую жизнь и хороший заработок. Но по факту заманил нас в свое логово, потому что для поддержания человеческих возможностей ему требовалась родная кровь. И чем чище оказывалась эта кровь, тем лучше получался результат. Но проблема старого вампира заключалась в том, что своих кровных родственников дядюшка уже к тому времени всех извел, а потому и шел по списку дальних, поочередно приглашая их то на работу, то в гости, то для составления завещания с их непосредственным участием в качестве выгодоприобретателей.

– А наша мать… она… – я так и не смогла спросить, жива ли она.

Язык не повернулся. Найти и потерять кого-то из родни – худшее, что может случиться с Покинутым. Конечно, если этот родственник не вампир. Глядя на Джелаю, я все отчетливее понимала, что искренне желаю ей потеряться. Где-нибудь на дне темного ущелья.

– Мертва вот уж несколько лет как. – просто сказала сестрица, словно не испытывала по этому поводу вообще никаких чувств. – Ритуал поспособствовал ее преждевременному старению. Вейор использовал ее кровь слишком часто.

– С ним все понятно, а ты? Как же ты стала вампиршей? – задала я тот самый вопрос, который от меня с явным нетерпением ждали.

Джелая самодовольно улыбнулась.

По ее словам, прежде ей пришлось прожить в замке вампира целый год. Она верно прислуживала ему, ездила по поручениям в город, выполняла мелкую работу вроде написания писем от его имени и ни в чем не нуждалась. Родственник не трогал ее для проведения своего ритуала очищения, так как в списке все еще оставались те, в ком его крови было гораздо больше.

День за днем девушка помогала ему в его делах, терпела его скверный характер и стала для него практически незаменимой. А затем как истинная женщина начала намекать на то, что годы идут. Еще десять-двадцать лет и она не сможет так резво бегать по его поручениям, тогда вейору придется искать кого-нибудь другого. Снова рассказывать, снова обучать, объяснять.

– Он легко клюнул на мои слова, этот идиот. В одну из долгих снежных ночей коих на севере слишком много, вейор Сейгм сделал меня такой же. Он выпил меня почти досуха, потом напоил своей кровью, а затем свернул мне шею. Следующей ночью я очнулась уже другой. И знаешь, что я предприняла первым делом? Я вырвала ему сердце, отомстив за нашу мать, а затем несколько часов провела в твердом убеждении, что теперь его замок и все его имущество принадлежат мне. Каково же было мое удивление, когда он очнулся с ярым желанием уничтожить меня – свое порождение. Но я справилась с ним. Не убила, нет, только попыталась, и резко ощутила, как мне становится плохо. Оказалось, что вампиры умеют себя защищать от тех, кто ниже их по иерархии. Если умирает старшая ветвь, погибают и все, кто с ним связан. Старый хрыч так и путешествует со мной по миру, да, вейор Сейгм?

Последний вопрос она озвучила значительно громче, а взгляд ее устремился куда-то в темноту коридора. Туда, где находились другие тюремные камеры, совершенно не просматриваемые с моего места.

В ответ неожиданно тут же что-то загрохотало. Появился неприятный лязг и скрежет, словно металлические цепи бились друг о друга.

Вновь позволив себе довольную улыбку, Джелая вернула все свое внимание мне.

– Мне нужно озвучивать, для чего я тебя разыскивала, или ты и сама уже все поняла? – осведомилась она с явным пренебрежением.

– Не стоит тратить время. – отмахнулась я, осознанно копируя ее тон. – Но все же хочется узнать, зачем ты осознанно позволила кому-то сделать тебя кровопийцей, если теперь во что бы то ни стало желаешь вернуть себе человеческую жизнь?

– А кто сказал, что я хочу вернуть себе человеческую жизнь? – заливисто рассмеялась она, будто услышала самую смешную шутку в своей жизни. – Я всего лишь желаю иметь возможность передвигаться не только ночью, но и днем. Всего лишь хочу наслаждаться едой и напитками, а не ощущать их как нечто безвкусное. Это то единственное, что не устраивает меня в моей жизни. Я не старею, сестричка, практически бессмертна, сильна и вынослива. Никто не уступает мне в скорости и ловкости. Это же не жизнь, а мечта.

– Даже с учетом того, что ты постоянно жаждешь крови? – не удержалась я от едкого вопроса.

– Во всем бывают незначительные минусы. Но на то они и незначительные, что с ними можно мириться. Благо, крови у меня теперь всегда в достатке. Этот городишко как большой бесплатный рынок. Ты же тоже мечтала о таком в детстве, не правда ли? Мечтала прийти и забрать с прилавков все, что захочется совершенно бесплатно. Я свою мечту исполнила.

– А дедушка и наш отец. Их ты тоже поймала, для того чтобы использовать в этом ритуале? – уточнила я, хотя особой роли ответ на этот вопрос для меня не имел.

Пыталась вытянуть из нее как можно больше информации, а еще хотела понять. Хотела понять ее суть, то, каким она была человеком, каким существом стала.

– Почти. – ответила она с нескрываемой ухмылкой. – Так получилось, что я оказалась в Энтервае еще до того, как сюда приехала ты. В попытке разыскать тебя, мне удалось выяснить, что нашего отца выслали на каменоломни, что располагались недалеко от клана Бердиро. К тому времени я его уже захватила, встав во главе клана. Но случились небольшие неурядицы и нам пришлось покинуть те земли.

– Небольшими неурядицами ты называешь Охотников? – усмехнулась я, глядя прямо в красные глаза.

Джелая прищурилась. Голос ее заметно похолодел:

– Для той, что приехала сюда недавно, ты слишком много знаешь, не находишь?

– Я умею доставать необходимую мне информацию. Жизнь научила. – ответила обтекаемо. – Так что там с каменоломнями?

– В одну из ночей мой клан их захватил, но нашего отца я там не нашла. Зато точно знала, что недалеко от каменоломен живет другой наш родственник – наш дед. Не имела планов захватывать этот городишко и этот замок, но мне приглянулся его хозяин, так что…

Она пыталась выглядеть интригующей, красивой и чистенькой в своих рассказах, но между строк я без труда читала то, что уже знала. Многочисленные убийства, смерти обоих хозяев этого замка, мой портрет, развешанный на каждом столбе после дерзких убийств и пропажи вампиров.

О том, что у нее есть родная сестра, Джелае перед смертью рассказала мать, как и о том, с кем оставила девочку. Узнав, что я в городе, что называю себя Охотницей, она возжелала получить меня любой ценой, потому как ранее ее прихвостни не смогли найти меня ни в Доме Покинутых, ни в монастыре.

Но за неимением лучшего, она была согласна и на галеция Лугстара-старшего. Тем более, что его жена охотно продала старика. Сам же деда Ивгоний выдавать мое местоположение отказывался даже под пытками. Но долго марать об него руки не потребовалось. Сначала за ним явился его сын – жалкий слабак, слизняк, не стоящий ни гроша, а затем и я, которая на охотницу не походила вообще. Ну какая с меня охотница на вампиров в самом деле? Где только деревяшку раздобыла?

– В монастыре нашла. И записку с приглашением встретиться в саду тоже я написала. – соврала я, не желая выдавать нахождение в замке настоящего охотника.

Но Джелае мой ответ и не требовался. Она продолжала рассказывать о своем.

Так вот для проведения ритуала очищения крови я подходила ей лучше всего, потому что мы фактически делили одну кровь. А чем ближе кровь подвергалась смешению, тем больше становилась вероятность, что все пройдет без сюрпризов, то есть кровь приживется и вампирша не умрет от того, что у нее внезапно забьется сердце.

– Если хочешь знать, то я рада, что ты пришла сама. Мы проведем вместе замечательные дни, а может и годы. Может быть, я даже сделаю тебя вампиршей когда-нибудь. – подошла сестрица на шаг ближе к прутьям тюремной камеры. Но только на шаг. – Так странно смотреть на себя со стороны. Но я определенно красивее. И не такая низкорослая. Гномом, кстати, оказался наш второй дед, земля ему кирками.

– Не льсти себе. – не промолчала я, устав и от этого разговора, и от вида улыбки Джелаи.

Однако ее энтузиазм было не срубить.

– Отдыхай сестрица. – проворковала она, одарив меня еще одной ухмылкой. – Проведение первого ритуала мы начнем завтра. Спокойного утра, Аизта.

С этими словами блондинка удалилась, так глянув на моих конвоиров, что в полумраке подземелья я увидела, как они разом побледнели, хотя куда уж еще больше. Тем более им, тем, чья кровь давно умерла.

Утро. По внутренним ощущениям уже действительно наступило утро, но в подземелье освещение никак не изменилось. И тем лучше для меня. Ведь я намеревалась из него выбраться.