Читать книгу: «Старшая сестра», страница 6
– Как же ты справилась со всем этим одна?
– Я оформила опеку на Настю. Громов помогал маме, потом мне. Мы долго не знали, что он отец Насти. Бабушка случайно проговорилась, когда мне было почти восемнадцать. Сейчас Ася с ним общается. Я окончила университет, работаю переводчиком третий год, работа нравится. Настя оканчивает третий курс. Мы продали дом и живём каждая в своей квартире. Скажи: как могло случиться, что Олег Иванович нашёл именно тебя?
– Мы познакомились с ним на международной конференции года три назад. Я очень хотел встретиться с кем-нибудь из России, и мне повезло. Он иногда просил у меня консультацию, звоня по видеосвязи. Так случилось и на этот раз. Ты можешь понять моё состояние, когда я узнал кто его пациентка? Всё совпадало: дата и место рождения, инициалы, сестра. Я испугался. Испугался того, что могу не справиться. Свои своих не лечат. Эмма, моя жена, убедила меня плюнуть на предрассудки и взять себя в руки. Это была, пожалуй, самая сложная в моральном плане операция за всё время. Я не смог бы себе простить неудачу, бросая тебя в коляске.
– Мне дважды повезло, – улыбнулась Ирина, пожимая руку отцу. – Мой отец первоклассный нейрохирург, я попала в хорошие руки. Ты не сердись, что я не вешаюсь тебе на шею – я тебя почти не помню. Восемнадцать лет прошло. Так, отдельные обрывки из нашей жизни. Но хорошо помню, как у тебя отклеилась борода, когда ты в тулупе изображал Деда Мороза. Когда ты подбрасывал Настю вверх три раза, а меня только один и я обижалась, хотя понимала, что я уже большая и тяжёлая. Когда ты называл меня Иришка-Мышка или Мышонок, – сказала Ирина и обняла его.
– Я очень боялся этого разговора. Думал, не решусь вообще. Всё время оттягивал его, пока жена не привела сегодня меня за руку. Я не знал, как ты всё это примешь. Теперь мне стало намного легче. Спасибо тебе, что выслушала, что не держишь зла. У тебя характер Светланы, а вот похожа ты больше на меня, – говорил отец, прижав дочь к своей груди. – Прости меня, Мышонок.
– Всё хорошо, пап. Я взрослая девочка и понимаю, что для вас это был непростой выбор. Обстоятельства сложились так. Тебе не хочется побывать на родной земле? Ты сюда приехал легально, дома тебя никто не искал и проблем быть не должно. Приезжай ко мне, если не как родственник, то как доктор, который поставил меня на ноги.
– Я подумаю над твоим предложением. Не возражаешь, если я приглашу сюда свою жену? Она хотела познакомиться с тобой.
– Я не возражаю. Зови.
Ирина познакомилась с женой отца, которая оказалась милой женщиной. Они проговорили минут тридцать, когда та предложила сделать фото на память. Ирина сфотографировалась рядом с отцом.
– Пап, я могу улететь домой двадцать второго числа. Рейс без пересадки есть только в этот день. Дома меня встретят, и Андрею не надо будет лететь сюда.
– Мы хотели пригласить тебя в следующий выходной в гости к себе домой, – сказал расстроено отец.
– Это плохая идея. Ваши дети обо мне ничего не знают. Ты не думал о том, что это может вызвать нездоровый интерес к тебе, а он коснётся и их. Зачем нужны лишние проблемы? Ты понимаешь, о чём я говорю?
– Понимаю я всё и не обижаюсь. Ты можешь улететь, я закажу билет, и деньги тебе вернут за четыре дня. Ты только соблюдай мои рекомендации: о каблуках забудь на год, тяжести не поднимай и не планируй в ближайший год-полтора беременность. Ты сможешь приехать когда-нибудь в отпуск? – с надеждой спросил он.
– Я постараюсь. Возьму путёвку и прилечу на экскурсию. Так будет проще. Мы можем с тобой общаться по видеосвязи. Не нужно грустить. Нам и так небеса помогли встретиться. Согласен?
Поводив отца и его жену, Ирина вспоминала услышанное и то, что было пережито без отца. От этих воспоминаний становилось грустно. Она не понимала, как удалось назвать папой незнакомого человека? Но хорошо понимала, что это было нужно скорее ему, чем ей. Она не знала, как проведёт оставшиеся дни в клинике до отлёта? Какие отношения сложатся между ними? Но точно знала, что в любом случае нужно простить отца за прошлое и быть благодарной за настоящее, ведь общего будущего у них может и не быть. Она была благодарна отцу за эту встречу. Он мог не дать своего согласия на операцию, отказать, он мог не признать в ней дочь, но он сделал то, что сделал, – это заслуживало уважения. Ей было до слёз жаль мать, которая любила отца, и скрывала причину его исчезновения от всех. Ночь далась ей с трудом.
Ирина позвонила Андрею в среду, сказав о том, что лечение она закончила и возвращается домой самостоятельно в пятницу, что её встретит Саша с Асей и просила его не беспокоиться. Ей вдруг показалось, что своим звонком она прекратила их общение. С отцом она простилась в четверг в конце его смены.
– Пап, тебе не нужно ехать в аэропорт и провожать меня. Это будет неправильным. Зачем тебе ненужные разговоры. Машина клиники доставит меня и багаж к регистрации. Я позвоню тебе из дому и доложу о прилёте утром.
– Это тебе поможет чувствовать себя увереннее, – сказал отец, протягивая ей трость. – Не пропадай надолго и звони мне, – обняв и поцеловав дочь, просил он.
Ирина приготовила вещи в дорогу и ещё раз перебрала вещи в своей сумке, чтобы сладкие подарки для Аси лежали сверху. Так она обнаружила сюрприз от Лены. В плотной упаковке одной из плиток шоколада лежали пятьдесят фиолетовых купюр. Их могла оставить только Лена. Она тут же набрала номер телефона подруги. Елена не отрицала свою причастность и созналась. Порадовалась, что Ирина возвращается домой и напомнила о своём прилёте летом.
Ирина уснула почти сразу после взлёта, удобно устроившись в кресле, и проспала до самой посадки. По трапу она спускалась в числе последних пассажиров, а на выходе из терминала её встречали Ася и Саша. Крепко обнявшись и получив багаж, они приехали в квартиру Ирины. Всю дорогу Ася задавала вопросы и хотела получить на них ответы. Её интересовало всё, что было с сестрой за две недели отсутствия. Ирина рассказала о пребывании в клинике, о прилёте Лены, о прогулках, новых знакомствах, скрыв встречу с отцом. Для Насти Клеменс Шнейдер оставался хорошим человеком и первоклассным доктором.
– Ир, скажи мне честно: как долго ты будешь ходить с этой тростью? – спросила она, помогая сестре раздеться в прихожей.
– Скажу честно: она мне по большому счёту и не нужна, но с ней я чувствую себя увереннее. Особого внимания не обращай. Я буду пользоваться ею только на улице. Убедила? Теперь я жду от вас ужина и отчёта, но сделаю один звонок. – Она позвонила доктору Шнайдеру и сообщила, что находится в своей квартире. – В понедельник позвоню своему доктору, узнаю, чем порадует. Ребята, я не забыла, что сегодня у мужчин праздник. Саш, держи купюру, и ни в чём себе не отказывай, а ты, Асенька, подарок на Восьмое марта купишь себе сама, держи и ты фантик.
– Откуда у тебя европейская валюта?
– Лена оставила тайком на мою бедность, а ещё мне вернули часть денег в клинике. Ответ исчерпывающий?
– Более чем. А где мои сладкие подарки, о которых говорила Лена? – спросила Ася. – Наемся до диатеза.
– Открой сумку, они лежат сверху, думаю, не промахнёшься, – улыбнулась Ирина. – Мы ужинать сегодня будем? Какие у вас планы на выходные? Предупреждаю заранее: я человек ходячий и мне не нужны ни сиделки, ни няньки, а вот от доставки продуктов раз в два дня я не откажусь. Что скажете?
– Хозяин барин, но ты просто обязана нам звонить, – сказала Ася, возвращаясь на кухню с пакетом сладостей. – Это всё мне?
– Не будь жадиной – поделись с другом, – улыбнулся Саша. – Мы были сегодня у родителей, завтра будем дома, но ты звони в любое время. Договорились? Садитесь к столу.
Андрей позвонил поздно вечером, когда Ирина проводила молодёжь и заканчивала стирку, разобрав свою дорожную сумку. Разложила по местам свои документы, деньги и медицинские заключения.
– Привет! Как дела? Как самочувствие? – спросил он.
– Спасибо, у меня всё хорошо. Правда никак не могу решиться и расстаться с тростью. Она придаёт мне уверенности. Да, Андрей, мне вернули в клинике деньги за четыре дня. Их стоит вернуть твоей семье вместе со счётом.
– Не говори глупости, забудь. Я хотел навестить тебя, потому и звоню.
– Дай мне время прийти в себя, и отложим твой визит на неделю. Первого числа я схожу на приём, послушаю, что скажет Олег Иванович, – предложила она.
– Ирина, это не означает, что наше знакомство закончилось? Тебе не нужна физическая помощь, но как быть с моральной?
– Не шути! Я в порядке и на душе у меня спокойно. Жду тебя первого числа после работы. С праздником мужчин тебя! Пока.
Развесив бельё на сушилку, установленную Сашей, Ирина услышала звонок в дверь – пришла соседка с верхнего этажа.
– Ирина, ты не могла бы возобновить занятия с моей дочерью? – У нас есть три месяца до экзаменов. Кристина так тебя ждала.
– Хорошо. Пусть приходит по вечерам, а время занятий и их периодичность пусть определит сама.
Глава 7
Конец февраля оказался по-зимнему тёплым и на редкость ветреным. Два дня Ирина не выходила из квартиры. В среду погода изменилась, на небе появилось зимнее солнце, и она вышла на прогулку. Ей необходимо было возвращаться к нормальной жизни, больше двигаться, ходить на работу и в магазин. Спешить было не куда, и Ирина побывала в салоне красоты, потом в супермаркете. Она вернулась домой после обеда и застала у подъезда знакомую незнакомку.
– Это опять Вы? Что на этот раз? – удивилась Ирина.
– Я пришла не ссориться, а поговорить с тобой. Можно пройти?
– Проходите, – ответила Ирина, пропуская «гостью» в подъезд, а затем в лифт. Они поднялись на этаж и прошли в квартиру.
– Снимайте шубу, проходите, присаживайтесь, я Вас слушаю, – сказала хозяйка, указывая гостье на кресло, снимая куртку и садясь на диван.
– Я смотрю, тебе намного лучше – обходишься тростью. Рада за тебя. Так, в скором времени, трость забросишь и бегать начнёшь. Давно гуляешь? – спросила она, с интересом оглядывая кухню-гостиную.
– Вышла без провожатых в первый раз и очень боялась упасть. Мне кажется, что я забыла как это ходить, не задумываясь об этом. Что Вас привело ко мне? Говорите прямо и без предисловий.
– Меня Вероникой зовут, можно просто Ника. Речь пойдёт о нас с Андреем. Мы давно с ним знакомы и встречались до трагедии с тобой. Пока он летал с тобой в Германию, я побывала у врача. Я беременная. Срок семь-восемь недель, и я не хочу делать аборт, – говорила Ника, глядя на Ирину. – Я хочу сохранить ребёнка.
– Почему с этой новостью вы пришли ко мне? Это касается вас двоих, Вам нужно обрадовать Платонова. Он давно уже не мальчик, да и Вам пора рожать. От меня Вы чего хотите? Я не понимаю.
– Не понимаешь? Пока ты не встала между мной и им, всё было хорошо. Он слишком увлечён тобой, чтобы думать о чём-то вообще, – говорила она, как показалось Ирине, с грустью. – Он перестал мне звонить, и мы почти не видимся. Какой я должна была сделать вывод? Я решила, что между вами отношения.
– Что Вы несёте? Да, мы общались с ним несколько дней, но я не заметила особого интереса к своей персоне. Мы разговаривали, думаю, он это делал, чтобы отвлечь меня от дурных мыслей. Да и говорили мы больше о прошлом, но никогда не говорил ни о Вас, ни о ваших отношениях, – сказала Ирине. – Я рассказала Андрею о Вашем первом визите ещё до отъезда в Германию, но он сказал, что у него нет, ни перед кем обязательств. Значит, прежде чем говорить с ним, Вы пришли ко мне? Это неправильно. Меня ваши отношения не касаются.
– Всё я сделала правильно. Я теперь знаю, что между вами ничего нет, и ты мне не соперница, – радостно ответила Ника. – И у него теперь есть обязательства передо мной и ребёнком.
– Я рада, что Вы это, наконец, поняли. У Вас всё?
– Да. Извини за визит. Прощай.
Андрей позвонил вечером в четверг. Справившись о здоровье, предложил отвезти её в больницу, обещая заехать завтра после работы. Ирина отказалась от поездки, сказав, что поедет на такси и только после звонка. Она не стала говорить ему о визите Ники, решив поговорить об этом при личной встрече.
С утра, позвонив своему доктору, она вызвала такси и приехала в больницу в начале десятого. Выслушав рекомендации Олега Ивановича, которые повторили почти полностью просьбы отца, Ирина продлила больничный лист и собралась уходить, когда к доктору вошла сердитая медсестра.
– Олег Иванович, у больной Романовой истерика. Она рвётся встать и пойти домой. Я не знаю, как с ней разговаривать, она меня не хочет слушать. В палате мать истерикует, в коридоре её сын плачет.
Доктор, в сопровождении медсестры, вышел в коридор, простившись с Ириной. Ирина пошла следом за ними в палату. У больной действительно была истерика. Она не слышала ни голоса доктора, ни просьб медсестры. Доктор велел сделать ей укол. Ира подошла к кровати, на которой сидела молодая женщина и наотмашь ударила её по лицу. Та замолчала, испугано глядя на Ирину.
– Ты в состоянии объяснить причину своей истерики? Тихо, спокойно выдохнула и рассказала, что тебя так расстроило. Это, подруга, больница, а не психушка. Тебе сейчас сделают укол, и тебе будет всё равно, что станет с сыном на ближайшие десять часов. Дошло? Мы постараемся тебе помочь. Говори.
– Мне нужно домой. У меня сын здесь. Ему всего пять лет. Мне не с кем его оставить. Муж вернётся из рейса не раньше среды, – говорила она всхлипывая. – Отпустите меня домой.
– У тебя травма головы. Ты должна лежать минимум неделю. Можешь потерять сознание дома, на улице. Что будет с твоим сыном тогда? – говорил доктор.
– Тебя как зовут и сколько тебе лет? – вмешалась Ирина.
– Катя. Мне двадцать пять лет.
– Катя, я не так давно лежала в этой больнице и сейчас ещё на больничном. Ты доверишь мне своего сына? Подумай. Я оставлю тебе свой номер телефона и адрес, ты можешь звонить ему в любое время. Тебе нужна помощь, а я готова помочь.
– Я тебя совсем не знаю. Как я могу доверить тебе ребёнка?
– Поверить на слово. Я живу одна в собственной квартире. Ни мужа, ни детей у меня нет. Я работаю переводчиком. У тебя есть неплохой выбор. Обещаю навещать тебя каждый день вместе с ребёнком. Мужу лучше не говорить пока о случившемся, он в дороге и неизвестно как на него подействует эта новость. Доктор меня знает. Ты подумай, а я пока познакомлюсь с твоим сыном. Ты успокоишься, и мы войдём к тебе вместе с ним, – сказала Ирина и вышла в коридор, оставив доктора в палате. Она подошла к мальчику, сидевшему на больничном диване рядом со своей курткой. – Привет. Не плач, парень, мама обязательно поправится, но ей для этого нужно полежать здесь, в больнице. Ты можешь пока пожить со мной? Тебя как зовут?
– Никита. А где ты живёшь? У тебя есть дети? – всхлипывая, спросил мальчик.
– Детей у меня нет, а живу я в большом доме на пятом этаже по улице Первомайской. Зовут меня Ирина. Правда, игрушек у меня тоже нет.
– Мы можем взять с собой мои. У меня и планшет есть с играми и мультиками. Мама разрешит. Мы с тобой не будем ходить в детский сад?
– Извини, детский сад мне не осилить. Видишь, я до сих пор хожу с палочкой. Вытираем слёзы и идём к маме за решением.
Ирина вошла в палату с Никитой, который сразу обнял мать. Она гладила его по голове и, глядя на «спасительницу», говорила:
– Никита, ты пока поживёшь в квартире тёти? Папа вернётся из рейса и заберёт тебя домой. Мне нужно здесь остаться.
– Её Ирина зовут, и у неё нет игрушек. Можно мы возьмём наши из дому? Мам, она не будет меня водить в сад потому, что ходит с палочкой.
– Можно попросить тебя привезти и мне пасту, щётку, халат, сорочку. Никита знает, где что лежит. Это ключи и деньги. Здесь мало, но больше у меня пока нет, – глядя на Ирину, говорила Катя.
– Напиши всё что нужно, а деньги я не возьму. Говори адрес и запиши мой. Вечером обязательно позвони. Мы к тебе приедем только завтра утром, а к вам домой заедем прямо сейчас. Какие у тебя соседи? Мне бы не хотелось общаться с полицией.
– Я скажу соседке, что ты моя старая знакомая. Спасибо тебе.
– Поправляйся, а мы с Никитой на такси и будем переезжать. Скажи: чем его кормить? Как он засыпает? Чем любит играть? Я должна знать о нём хоть что-то. У меня нет знакомых его возраста.
Был короткий разговор, поездка в квартиру, где жил Никита с родителями и возвращение в квартиру Ирины, куда они прибыли с небольшим рюкзаком игрушек и пакетом с вещами для Кати. После занятий приехали Ася с Сашей и привезли продукты, заказанные Ириной. Ей пришлось объяснять присутствие ребёнка в квартире.
– Саш, ты не мог бы с утра посмотреть мою машину. Мне самой не справится с аккумулятором, а машина мне теперь нужна.
– Нет проблем. Часов в девять буду на месте. Тебе не рано садиться за руль? – спросил он, глядя пристально на Ирину.
– Если почувствую, что не справляюсь, вызову такси.
– Ты собираешься, каждый день навещать мать Никиты? – как-то недовольно спросила Ася. – О себе подумай. Тебе не просто так продлили больничный лист.
– Ася, для меня это будет стимул. Я не просто буду ходить, а с пользой. Не беспокойся, я ничего не буду делать через силу.
Проводив молодёжь, Ирина накормила маленького гостя. Она мыла посуду, когда приехал Андрей с букетом, и она немного растерялась.
– Цветы, по какому поводу? – спросила она.
– Цветы для молодой девушки могут быть и без повода, – говорил он, глядя на Никиту. – В первую очередь я посмотрю, как ты ходишь, потом познакомлюсь с молодым человеком. Пройдись, – сказал он и посмотрел на Ирину. – У тебя неплохо получается. Что сказал врач?
– Мне на приём седьмого, на работу двенадцатого числа. До этого времени я занимаюсь собой, – говорила Ирина, ставя цветы в вазу с водой. – Никита, познакомься с Андреем.
– Расскажи мне о своём молодом человеке по имени Никита, – попросил он, а выслушав короткий рассказ, одобрил решение. – Ты знаешь, я намерен за тобой ухаживать. Ты мне нравишься и у меня в отношении тебя серьёзные намерения.
– Андрей, мы с тобой знакомы месяц. О чём ты?
– О нас с тобой. Я тебя пока не замуж зову. Почему бы нам не попробовать? Мне кажется, я тебя знаю довольно давно.
– Присядь, Андрей. Мне нужно сказать тебе кое-что. Я тебе благодарна за помощь, поддержку и внимание. Скажу больше: ты мне очень нравишься, но есть одно «но». Вчера у меня с визитом была твоя Вероника. Она не скандалила, просто сказала о том, что беременная.
– Почему она пришла к тебе с этой новостью?
– Решила убедиться, что между нами нет отношений. Я ей сказала правду.
– Что-то здесь не так. Почему она не сказала об этом в свой первый визит к тебе, а ограничилась «невестой»? Я не встречался с ней после Нового года. Почему не сообщила мне, когда я вернулся из Германии, а ждала твоего приезда? Тебе не кажется, что это как-то подозрительно? Молчать два месяца, а потом вдруг признаться и начать с тебя.
– Она уверена, что ты мной увлечён, поэтому ваши отношения испортились.
– Между нами никогда не было серьёзных отношений. Мы и не встречались, хотя знакомы лет пять, а лишь пересекались в постели, – говорил он с каким-то сожалением. – Этого не отрицаю. Моё отношение к тебе её не касается, как не касается тебя её беременность.
– Здесь ты ошибаешься. Если всё так, как она говорит, между нами не может быть никаких отношений. Ты, выросший сам без отца, позволишь такую участь своему ребёнку? – спросила Ирина.
– А как жить ради ребёнка с женщиной, которую не любишь? В этой ситуации страдают все трое, – возразил он.
– Я не знаю как правильно, но в одном я уверена точно – я не смогу принять мужчину, у которого есть дети.
– Ирина, ты говоришь вздор. Да, у меня была своя жизнь до встречи с тобой. Пусть не такая бурная, но была. Если моя связь с Никой была ошибкой, ты сможешь меня оттолкнуть?
– Извини, но я не буду строить с человеком отношения, зная, что у него есть перед кем-то обязательства. Закроем тему. Сколько бы ты не убеждал меня в ошибочном решении – беременность сама не рассосётся.
– А если всё это окажется неправдой, что тогда? – не сдавался Андрей.
– Ничего. Мы не будем больше с тобой общаться. Я этого не хочу. Не хочу чувствовать затылком дыхание Ники. Есть ребёнок, будет ли он – это не важно. Между нами ещё ничего нет, а я уже живу как на вулкане. Я поправляюсь и твоя помощь, надеюсь, больше не понадобится. Возвращайся к своей привычной жизни. Извини, но я так решила.
– Ирина, скажи откровенно: я тебе безразличен или ты боишься дальнейшей реакции Ники? – спросил Андрей, держа Ирину за руки.
– Скажем так: я к тебе отношусь с симпатией, но ситуацию, которая сложилась, принять не могу. Извини, если испортила твои планы. Тебе лучше уйти, – сказала она и отвернулась к окну.
Скорее всего, не будь в квартире маленького Никиты, Ирина бы заплакала, приняв глупое решение и сказав Андрею то, о чём не думала, закрыв за ним дверь. «Почему я такая глупая? Какое мне дело до того, что происходит с Никой? – спрашивала она себя, стоя перед зеркалом в ванной. – Если Андрей говорит правду, то он не имеет отношения к её беременности. Почему я так легко уступаю его? Совесть сейчас не в моде, а я всё время к ней взываю».
– Никита, пойдём спать. У нас завтра с тобой много дел.
Утром позавтракав и дождавшись, когда Саша закончит проверять машину, Ирина с Никитой поехали в больницу к Кате.
– Держи. В одном пакете всё, что ты просила, а в другом то, что поможет тебе быстрее поправиться, – сказала Ирина, присев на стул. – Я возвращаю тебе ключи. Как ты сегодня себя чувствуешь? Лекарства все есть? Какая помощь ещё нужна? Муж звонил?
– Спасибо. Паша звонил, но я ему ничего не сказала. Звонила на работу – они уже всё знают. Я работаю кондитером в «Лакомке». Как ты справляешься с Никитой? Он кроме нашей квартиры и дома бабушки больше и не ночевал нигде.
– Аппетит у него хороший, спим мы в одной постели, а зубы чистить не любим, – улыбаясь Никите, говорила Ирина. – Не думай ни о чём и поправляйся. Парень у тебя взрослый, самостоятельный, понимает, что эта ситуация временная, мы найдём с ним общий язык. Сегодня идём в цирк. Я сама там не была давно. Погуляем во дворе. К тебе приедем завтра до обеда. Что принести?
– Мам, Ирина сама едет за рулём. Машина называется Субару, а цвет у неё спелой вишни. Саша её проверил, и мы поехали к тебе. Ещё у Иры есть Ася – это её сестра. Они совсем не похожи. Мне у неё нравится. Квартира как у нас, только стенки одной нет, и она кажется большой. Ты поправишься, и мы вместе пойдём к ней в гости, она разрешила.
– Я напеку вкусных пирожных, и мы обязательно пойдём к ней в гости, – улыбнулась Катя. – Ты меня не подводи, сынок. Веди себя хорошо и слушай Ирину. – Ира, не беспокойся, здесь кормят, с голоду я не умру, а вот похудеть мне не помещает. Бегите в свой цирк.
– Мама, Ирина не бегает – у неё палочка, – напомнил сын.
Попрощавшись с соседками Кати и ей самой, Ирина и Никита поехали в цирк. До начала представления, купили Никите новую пижаму, костюм для дома и тапочки. Теперь Ирина была спокойна. После представления, Никита погулял на детской площадке во дворе, и они вернулись в квартиру.
В то время, когда они только поехали в больницу к Кате, Андрей приехал в квартиру к Веронике.
– Чем занимаешься? – спросил он с порога. – Зачем ты ходила к Ирине?
– Рассказать о беременности. Я от токсикоза скоро загнусь.
– А она, какое имеет отношение к этому?
– Самое прямое. Не будь её, всё было бы как раньше.
– Тебе самой не смешно? Что могло быть, и что было раньше? Мы знакомы с тобой не первый год. Кто из нас проявил инициативу к сексу? Не нужно всё списывать на алкоголь, мы не были пьяны. Да, мы с тобой спали, но разве что-то обещали друг другу? Мы с тобой не встречались с Нового года. Прошли два месяца. Какая может быть беременность?
– Обычная. Пока ты был в Германии, я сходила к врачу. Мне пора рожать, я хочу сохранить ребёнка. Когда ты был на глазах, я не думала, что так влюбилась, а исчез – я это поняла. Почему мы не можем быть вместе и воспитывать сына или дочь?
– В таком случае, собирайся. Мы идём с тобой в ближайшую женскую консультацию. Если ты беременная – идём в загс, если нет – я тебя убью, – сказал Андрей, едва сдерживая себя.
– Ты серьёзно?– глядя на Андрея, рассмеялась Ника. – Ты готов на мне жениться из-за ребёнка? И как это перенесёт твоя хромая лошадь?
– Ирина, никогда не была моей. Да, я хотел поухаживать за ней, но по твоей милости, мне дали отставку, даже не выслушав. Ты довольна? Собирайся, я жду тебя в машине.
Вероника не думала, что дело обернётся таким образом, но отказываться было бессмысленно, а вот согласие могло сыграть ей на руку. Андрею совсем не обязательно присутствовать на приёме у врача. Ему нужен результат – он его получит. Всё могло получиться, но Андрей вошёл в кабинет УЗИ вместе с Никой. Беременность сроком четыре-пять недель действительно была, о чём Андрею сообщил радостно доктор.
– Как ты мне это объяснишь? Ты знаешь, я мог принять от тебя ложь, но не подлость. На что ты рассчитывала?
– Честно? Не знаю. Мне захотелось за тебя замуж и у меня это почти получилось. Беременность есть, и если бы ты не пошёл со мной в кабинет, всё так и было бы. Я стала бы Платоновой, а потом сделала аборт. Ты подумал, что я повешу на тебя чужого ребёнка? Зря. Мне рано иметь детей, да я и не хочу их иметь. Но ты особо не обольщайся – в ближайшее время у тебя не будет спокойной жизни не только с Богдановой, но и с любой другой. Ты знаешь, я слов на ветер не бросаю. Не будешь со мной – не будешь ни с кем.
Звонить по телефону Андрей не стал, а вечером позвонил в дверь квартиры Ирины.
– Есть разговор. Можно пройти? – спросил он.
– Входи, ответила Ирина. – Никита, поиграй пока сам, мне нужно поговорить с Андреем. – Проходи к столу на кухне.
– Зря ты мне не поверила. Всё, о чём говорила Ника, оказалось ложью. Точнее сказать, правду обманом повесили на меня.
– Ты хочешь упрекнуть меня в недоверии? Прости, но разве ты меня в чём-то убеждал? Во что я должна была поверить, если ты сам сомневался в последних событиях? Это уже перебор. Знаешь почему? Ты хочешь услышать мои извинения. Тебе самому не тошно от этого?
– Извини, я сказал не подумав. Я был с Вероникой у врача, и она, действительно, беременная, но по срокам я не могу быть отцом её ребёнка.
– Коротко и ясно, без лишних эмоций и обвинений. Я тебя услышала. Что-то ещё?
– Это всё. Я думал, буду реабилитирован.
– Новость, действительно, хорошая, но она ничего не меняет. В какое-то время мне показалось, что рассказав друг другу много личного, мы сможем доверять друг другу, а оказалось – ошиблась. Первая неприятность и ты с лёгкостью обвинил меня в недоверии, даже не подумав об этом.
– Что я такого сказал? Я не имею отношения к беременности Ники. Что опять не так? Чего тебе не хватает?
– Сбавь тон. В квартире ребёнок. Ты не понимаешь или делаешь вид, что не понимаешь? Выходит, что я, не поверив в твою причастность, теперь должна радоваться, что ты всё «разрулил»? Ты не забыл, что у меня проблемы с ногами, а не с головой? Мне всего хватает, я ни на что не претендую, а дружба наша с тобой закончилась ещё вчера.
– Ира, ты не можешь так со мной поступить. Это жестоко.
– А как я с тобой поступаю? Я тебе ничего не обещала, не обидела, не оскорбила и не хочу давать ложных надежд, если ты их ждёшь. Сказала, как есть. Жестокость в чём? Я тебе благодарна за помощь, но, по большому счёту, это ваша семейная «работа над ошибками».
– Я делал всё не из-за чувства вины и долга, а от души. Мне кажется, я в тебя влюбился.
– Тебя, в моих глазах, эта неопределённость не оправдывает. Извини. Сейчас ко мне соседка придёт заниматься английским, тебе лучше уйти.
Про занятия Ирина сказала правду. С сентября два раза в неделю по два часа она занималась английским с девочкой, которая жила на шестом этаже. Был вынужденный «простой» по вине Иры. Мать девочки сама попросила возобновить занятия по вечерам.
С началом новой недели график у Ирины и Никиты был одинаковым. После подъёма завтрак, потом поездка в больницу к Кате. После больницы они заезжали в магазин, покупали продукты. Час гуляли в парке. Обедали, отдыхали, выходили на прогулку во двор на детскую площадку. Готовили ужин, ужинали, занимались, если приходила соседка, и играли, если её не было. В семь часов утра в среду Ирину разбудил звонок домофона – приехал Павел, отец Никиты.
– Извините, я не думал, что вы встаёте так поздно, – говорил он, переступая порог квартиры.
– И Вам доброе утро. Мне с вашим сыном спешить некуда. Вы проходите на кухню. Никита проснётся, позавтракает, соберёт свои игрушки, и я вас отпущу. Хотите, отвезу в больницу? Мне сегодня на приём. Вы Кате звонили?
– Она мне вчера всё рассказала, но я и приехал поздно, и домой явился среди ночи, напугав соседку. Теперь я понимаю, что волновался зря, явившись ни свет, ни заря. Спасибо Вам за Катю и Никиту.
– Вы утром плотно завтракаете? – спросила Ирина, включая кофемашину.
– Я всегда ем плотно, а завтрак это или обед неважно. Никогда не знаешь, сумеешь ли ты это сделать вовремя.
– Папка! – радостно закричал проснувшийся Никита, заметив отца, и бросился к нему на шею. – Ты когда приехал?
– Ночью. Ты как себя вёл в гостях, боец? – обнимая крепко сына, спрашивал отец.
– Хорошо, – ответил сын, устраиваясь у отца на коленях. – С Ириной не скучно. Мы с ней играем, читаем, гуляем, в цирке были. Мы к маме поедем?
– Поедем обязательно, только рано ещё.
– Пап, Ира так смешно говори по-китайски. Она научила меня нескольким словам по-английски. – Ира, скажи что-нибудь.
– Завтрак подан, сэр, – улыбнулась хозяйка.
– Пап, она мне и про Англию рассказывала. Саша новые игры мне на планшет скачал. Это муж Аси, а Ася сестра Ирины.
– Ник, мы позавтракаем, накормим твоего папу, а потом ты ему всё расскажешь и покажешь. Беги в туалет, потом в ванную, переодевайся и не забудь о тапочках. – Мне всё время кажется, что у него ноги мёрзнут как мои.
– А что с вашими ногами?
– ДТП, травма позвоночника, операция, большое желание вновь встать на ноги и ходить. Я до одиннадцатого числа на больничном. Там, на приёме, и познакомилась с Катей.
Позавтракав, собрав вещи и игрушки Никиты, и передачу для Кати, они поехали в больницу. Ирина закрыла больничный лист, а Катя сообщила о своей выписке. Дождавшись семью у входа, Ира отвезла их домой, а по пути в свою квартиру, заехала в магазин и купила себе обувь для работы. Впереди было три выходных дня. Ирина позвонила Громову.
– Илья Петрович, здравствуйте. Как Ваши дела? Как бизнес?
– Спасибо, Ира. Сама как? Всё в порядке? Как чувствуешь себя? – спросил он. – Ты говори, не стесняйся.
– Спасибо. Со мной всё в порядке. В понедельник выхожу на работу. Мне неловко, что я не позвонила Вам, когда вернулась. Будет время – заезжайте в гости.
