Читать книгу: «Старшая сестра», страница 4
– Я купил путёвку на следующий день после тебя. Партизанка Ася нашла путёвки и сдала мне тебя, – говорил он улыбаясь. – Ты не сердишься?
– Я за вас ребята радуюсь.
– Такой ты мне больше нравишься. Ты за последние месяцы изменилась, – сделала вывод Ася.
– Неправда! Это не я изменилась, а ты, и мне это нравится. Счастливые люди смотрят на мир несколько по-другому. Вот и ты смотришь на меня иначе, под другим углом. Что будете делать в августе?
– Узнаем о результатах, поедем за город, – ответил Саша.
С тридцатого июня по шестнадцатое июля их ждала гостеприимная Турция. Они вернулись отдохнувшие, загоревшие и довольные поездкой. Восемнадцатого июля Ирина вышла на работу в агентство переводов. Александр и Анастасия стали студентами университета. Двадцать шестого сентября Асе исполнилось восемнадцать лет. Была суббота, и было решено организовать ужин в ресторане. Приехали родители Саши и Громов. Ирина подарила сестре документы на квартиру, переоформленные на её имя.
– Я предлагаю встретиться завтра и определиться с ремонтом. Настя, это последний дом, построенный на совесть, и он лет сто простоит без капитального ремонта, – говорил Громов. – Третий этаж, кирпичные стены, комнаты раздельные. Можно зал и кухню объединить – сейчас это модно. Заменить двери и сантехнику, полы и потолки – сделать из неё конфетку. Доверишь?
– Сделаете, так как я захочу? – смеясь, спросила довольная Анастасия.
– Сделаю, но золотой унитаз не обещаю. – Ирина, а что ты будешь делать, когда сестра съедет? Не хочешь поменять дом на квартиру с доплатой?
– Я подумаю, – ответила Ирина. Она знала, что дом купят, но где жить, пока не купит себе жильё, а покупать его до продажи дома не на что. В долг такую сумму никто не даст. Обмен – это длинная песня. Не говорить же Громову о своих проблемах. Он Асе помогает, уже хорошо.
– В таком случае, дорогие наши дети, за нами с отцом мебель. Карельскую берёзу мы не обещаем, но постепенно обустроим вашу квартиру, – сказала Барская, глядя на мужа.
– Переедут на новую квартиру, будем видеться ещё реже, – с грустью сказал Алексей Александрович Барский. – Мы с женой и на пенсию не спешим, чтобы не оставаться в одиночестве.
– Вы не одиноки. Вы друг у друга есть, а это уже не мало. Я их вижу час утром, два-три часа вечером, но могло и этого не быть.
К Новому шестнадцатому году молодёжь въехала в квартиру, отремонтированную по желанию Анастасии с необходимой новой мебелью. Пока у неё всё складывалось хорошо. Летом, сдав экзамены за первый курс, молодёжь с компанией уехали в Горный Алтай. Во время их отсутствия Ирине позвонила Елена Зимина. Они не виделись два года и встретились в кафе, куда Ирина приехала после работы. Лена засыпала её вопросами, да и Ирине было чем «похвастаться». Она рассказала о сестре и себе, Громове и Барских, о квартире, доме и агентстве.
– У меня, Лена, всё замечательно. Главное, я, кажется, не упустила Асю. Ты сама как? Всё ещё там или здесь? – настала очередь выслушать Елену.
– Пока там, Ира. Думаю, через год-два вернусь. Мне нужно получить гражданство. Так я, если не уживусь здесь, смогу легко вернуться. Очень непросто вернуться почти через десять лет. У меня кроме тебя нет в городе ни друзей, ни знакомых. Их и там почти нет, но там есть работа. Послушай, если есть реальный покупатель на дом – продавай. Деньги я тебе на квартиру дам, ты напишешь мне расписку, а продашь дом – деньги вернёшь. Тебе не нужен центр города или апартаменты, значит, миллиона в три уложишься. Сколько дают за дом?
– Больше пяти, но меньше шести, – улыбнулась Ирина. – Это цена скорее не за сам дом, а за землю и район.
– Не скромничай. Дом у вас хороший для жизни, а не для показухи и демонстрации своего кошелька. Дом отца я продала за двадцать пять, и никто не торговался, плюс пять взяла за мебель. Так что решишь? Будем смотреть квартиры?
– Лен, ты, где остановилась? У тебя дела в городе?
– Нет у меня никаких дел. Я утром была у мамы, в ночь на понедельник вернусь назад. Остановилась в гостинице. Решила пару дней провести в городе. Есть предложения?
– Не хочешь поехать ко мне в гости? – с надеждой спросила Ирина.
– Хочу. Купим разных пирожных, я на время забуду о своей диете и наедимся. У тебя кофе есть?
– Будет тебе кофе, и какао с чаем. У меня есть домашние пельмени в морозилке. Поехали.
Они весь вечер просидели за кухонным столом, рассматривая объявления о продаже квартир на сайтах, разговаривали и пили кофе с пирожными. Впереди было два выходных.
– Ира, как тебе вот этот вариант? Дому два года. Район этот хороший? Посмотри транспорт и дорогу до своей конторы. Знаешь, если бы я была уверена в завтрашнем дне, я бы купила эту квартиру и переехала. Я не боюсь работы, но я хочу работать на себя, а не на дядю. Делать то, что мне нравится. Отец, не к ночи помянутый, оставил мне неплохое наследство, я могу осуществить задуманное, но оно на меня ещё и давит. Мне кажется, помоги я тебе и для меня груз этот станет легче. А сколько таких, которых я не знаю? Где они и кто, как я могу им помочь? – грустно говорила Лена.
– Не терзай себя. Дети за родителей не отвечают. Лен, а что тебя связывает с Громовым? Мне показалось, что вы знакомы.
– Мы познакомились в две тысячи четырнадцатом, когда я в сейфе отца обнаружила акции его компании на своё имя. Отец влез каким-то образом в его бизнес. В то время я не знала, что Громов Илья отец Насти. Я вернула ему акции, а деньги отдала тебе. Когда умерла ваша бабушка, Ася сама позвонила Громову, а ты мне. Мы с ним и встретились, виделись на похоронах. А ты знаешь, мне очень симпатичен Громов младший?
– А ты ему? Что тебе мешает с ним встретиться? Давай найдём предлог. Или у тебя кто-то в Англии есть?
– Права Настя, ты действительно странная, Ирина: где та Англия, и где сейчас я?
– В таком случае, плюнь на Англию и позвони. Возможно, и он обрадуется.
– Сегодня уже поздно, а завтра позвоню.
Квартира девушкам понравилась. Это был вариант, когда квартира покупается у застройщика, доводится до ума и продаётся по более высокой цене. Пятый этаж дома высотой в четырнадцать этажей, длиной в шесть подъездов, метрах в двухстах от остановки общественного транспорта. Аккуратный двор со своей стоянкой и детской площадкой. В шаговой доступности торговый центр, школа и детский сад в разных направлениях. Квартира была полностью отделана. Большая прихожая с гардеробной и зеркалами в рост, справа кухня-гостиная, слева спальня, прямо от входа санузел. Полы из ламината, потолки натяжные, стены – обои и покраска, в санузле на полу и стенах плитка, унитаз, раковина и душевая кабина. Лоджия застеклена, входная дверь металлическая.
– Мы вам в понедельник позвоним, посмотрев и другие варианты, – пообещала Елена продавцу. – Теперь мы с тобой идём в любое агентство, рассказываем, что нам надо и послушаем, что нам предложат. Одним словом получим от них либо стоящую информацию, либо лапшу на уши.
Посмотрев ещё две квартиры, поужинали в ресторане, Ирина вернулась домой, а Елена, позвонив Громову, в гостиницу. Кто проговорился Илье Петровичу о возможной покупке, Ирина выяснять не стала, но, когда он предложил ей посмотреть качество ремонта, отказываться не стала. Она ещё раз посмотрела на своё возможное жильё вместе с ним и получила «зелёный свет». Квартира была куплена двадцать восьмого июня, а дом продан ровно через месяц. Выезжала Ирина из него только с личными вещами, любимыми книгами и фотографиями, которые тщательно отобрала из множества и поместила в новый альбом. Покидали сёстры дом с лёгкой грустью. Здесь прошло их детство и часть юности. Ирина, получив деньги за дом, рассчиталась с Леной и разделила остаток поровну с сестрой. Ася взяла только третью часть.
– Ира, тебе столько нужно ещё купить, чтобы нормально жить в новой квартире. Не нужно со мной спорить, так будет правильно.
Ирина купила в первую очередь мебель в спальню. Через месяц сделали встроенную кухню, куда хорошо вписались плита и холодильник, а в ванне появилась стиральная машина. Ещё через месяц Ирина пошла в отпуск и занялась обустройством нового жилища, купив постепенно всё необходимое. В ноябре квартира обрела полностью жилой вид. Устроив небольшое новоселье, она получила в подарок небольшой телевизор от Громова, кофемашину от Аси и Саши, микроволновую печь от коллег и столовый сервиз от Барских. Теперь, если был гололёд или «нелётная» погода, она добиралась на работу общественным транспортом, а машина стояла на стоянке. При хорошей погоде, можно было за сорок-пятьдесят минут дойти пешком по прямой и подышать, а можно доехать на машине за тридцать минут, не случись пробок. Ирина занималась переводами, репетиторством, всем, что приносило в дом деньги. У неё не было долгов и ей хватало зарплаты, но она «загорелась», по совету Аси, полететь в Эмираты или Израиль. В свои двадцать три года она отдыхала один раз в Турции, и раз пять в деревне. Летом ей отпуск не дали бы и она решила попытать счастье весной. Новый 2017 год она отмечала одна, отказавшись от компании Аси и Саши по причине простуды, но пригласила их на Рождество. В конце января она провела неделю командировки в Китае. В марте полетела в Эмираты. В апреле сопровождала трёх китайских партнёров и летала в северную столицу на три дня. Ася и Саша навещали её после работы в пятницу. Родители Саши подарили сыну машину с пробегом, и теперь он стал «лошадным». Сдав экзамены за второй курс, они улетели в Испанию. Ирина никогда не интересовалась финансовыми положением сестры, зная, что Саша подрабатывает, и была уверена, что Ася принимает помощь Громова. Одно то, что Настя стала называть его отцом, говорило, что живут они дружно. Она не ревновала Асю к обеспеченному родственнику. Ире было шесть лет, Насте два года, когда пропал отец. Если первая знала и помнила слово «папа», то у второй не осталось в памяти ничего.
Иногда, по выходным Ирина выезжала на природу. Брала с собой завтрак туриста и ехала на реку или пруд. Её устраивало одиночество. Раз в месяц с Асей и Сашей она посещала клуб, для этого находился повод. В декабре день рождения Саши был двадцать пятого числа, а у Ирины – двадцать шестого. Свои дни рождения они отмечали в выходной в клубе. Саше исполнилось двадцать один, Ирине – двадцать четыре года. Здесь она и познакомилась с Вадимом. На вид ему было лет тридцать. Весь вечер они танцевали вместе, и он ей понравился. Молодой человек был похож на человека из прошлого века, когда интеллигентность и ум были натуральными, а не купленными, но прост в общении. По его словам, он работал юристом в небольшой компании, и было ему тридцать два года. Проводив сестёр и Сашу на такси домой, он уже через день передал Ирине цветы с курьером и пригласил на свидание. Они встретились всего один раз до Нового две тысячи восемнадцатого года, а потом Ирина с сестрой и Сашей улетели в Сочи, где провели зимние каникулы. Вернувшись после Рождества, встретилась с Вадимом в кафе.
– Ира, у меня серьёзные намерения, а ты меня не приглашаешь даже на чай, – говорил он с лёгким разочарованием.
– Извини, Вадим. Я не готова к серьёзным отношениям. Мы с тобой можем дружить, но не более того. И с чаем явно торопишься. Это ты у нас взрослый и знаешь, чего хочешь, а я молода и, совсем, не уверена нужно ли это мне.
Они встречались две недели через день-два. Январь не самый удачный месяц для прогулок, поэтому Вадим вёл Ирину в театр или кафе. Двадцать пятого числа он пригласил её в гости в квартиру родителей. Любопытство взяло верх. Вадим заехал за ней на работу и привёз домой. Дом сталинской постройки почти в центре города, третий этаж, просторная, четырёхкомнатная квартира. Родителям Вадима было за пятьдесят лет. До ужина во время знакомства был предложен чай. Отец Вадима был адвокатом, а мама домохозяйкой. Родители спрашивали, Ирина отвечала. После часовой беседы начали готовиться к ужину. Вадим говорил по телефону, а Ирина хотела помочь хозяевам, но услышав разговор супругов, вовремя передумала. Было бестактно подслушивать, но тихий разговор шёл о ней.
– Мне понравилась Ирина, – говорила мать Вадима. – Умная, скромная, симпатичная и не похожая на предыдущую сумасбродку. Такая, если и не сделает Вадика счастливым, не будет портить ему жизнь дальше. Но ты понимаешь, Серёжа, на что мы её толкаем? Она так молода и, возможно, не думает о замужестве.
– Я тебе подавай старуху? Молодая, здоровая, с генетикой у неё порядок. Девчонка без жилищных и материальных проблем – это то, что нам нужно, – сдержано, отвечал её муж.
– Тебе её совсем не жаль?
– Не говори глупости, Жанна. Чего мне её жалеть? Мы её не в рабство берём, а замуж за Вадима. Сын у нас хорошо воспитан, не глуп, пора ему свою семью создавать. Ты думаешь, поклонники за ней толпой ходят? Будь это так, она сегодня не сидела бы у нас в столовой. Вадим для неё отличная партия, может даже лучше, чем она для него. Родят нам внука и разведутся, если им не понравится семейная жизнь. Она первая? Примет суд сторону матери – будем помогать. Нам нужен этот ребёнок, Жанна.
– А если родиться девочка, дорогой? Ты сможешь повесить на неё больного ребёнка? Она сама ещё дитё.
– Жанна, ты сейчас о ком больше думаешь, о ней или о нас? Узнаем пол ребёнка – расскажем о проблеме и сделаем аборт. Нам нельзя тянуть со свадьбой и беременностью – вот о чём ты сейчас должна думать. Делай всё, чтобы понравится Ирине, и Вадиму дай пару советов, пока он не передумал.
Ирина была сбита с толку услышанным разговором. «Вадиму, как и его родителям, нужен наследник, – думала она, одеваясь в прихожей. – Они отводят мне роль инкубатора, готовы на всё, и плевать им на мои чувства».
– Ирина, ты куда собралась? – с недоумением спросил Вадим.
– Подальше от вас и ваших грандиозных планов, – ответила она, накинув пальто и снимая с вешалки свою сумку. – Прощай.
Глава 5
Ирина выскочила из подъезда, на ходу застёгивая пальто. Руки дрожали, а пальцы не слушались. Накинув на голову капюшон, она медленно пошла вдоль дома. Спросив у случайной прохожей, где находится остановка маршрутки, пошла в указанном направлении. Было бы умнее остановить такси, но его не было, а тормозить случайную машину она не рискнула. На сегодня было достаточно «приключений». Волнение и обиду вытеснял морозец, который пробирал сквозь тонкое пальто, а в лицо дул ветер со снегом. Начиналась лёгкая метель. Хотелось скорее попасть домой, выпить горячего чая, завернуться в тёплое одеяло, согреться и забыть о семье Прохоровых. В ожидании маршрутки на остановке собрались человек пять-шесть. На город опускались январские вечерние сумерки, зажглись уличные фонари. Пряча нос под шарф, и держа капюшон, она и не заметила, как автомобиль въехал на остановку, «разбрасывая» капотом ожидающих. Последнее, что она помнила, было испуганное лицо за стеклом авто и темнота.
Подъехало маршрутное такси, но, ни один из ожидавших не стал пассажиром. Один человек умер до приезда скорой, троих и Ирину увозили кареты скорой помощи. Обо всём этом она узнает только через три дня. Регистратор, установленный на маршрутном такси «запечатлел» трагедию.
Ирина Богданова приходила в себя медленно. Белые стены, белые жалюзи на окнах и белая постель не говорили ни о чём, пока она боковым зрением не увидела, а скорее услышала писк аппарата, стоявшего слева от неё. Медленно повернув голову направо, она увидела сестру. Ася сидела на стуле в белом халате и дремала. «Это больница, – пронеслось в голове. – Я помню остановку, как я туда попала, и машину я помню. Почему я её не заметила? Что было дальше, если я оказалась на больничной койке?» – думала Ирина, глядя на сестру.
– Долго же ты спала, спящая красавица, – целуя её в щёку, говорила Ася, на глаза которой наворачивались слёзы. – Как же ты нас напугала. Я позову доктора, а ты лежи и молчи.
Анастасия отсутствовала минуты три и вернулась с пожилым доктором. Он посмотрел на больную и велел принести стакан воды и ложку. Набрав в ложку воды, он приподнял голову Ирины и дал ей выпить воду. Ирина посмотрела на него с благодарностью.
– Как мои дела? – облизав пересохшие губы, спросила тихо Ирина. – Я здесь надолго?
– Надолго, голубушка. Ты помнишь, что произошло? Скоро тебя навестит полиция, – присаживаясь рядом, говорил доктор. – Думаю, и адвокат виновника появится. Тебе нельзя, не подумав, соглашаться с их предложениями. Дело в том, Ирина, что от смерти мы тебя спасли, но большего сделать, чем сделали, мы не в силах. Тебе, возможно, предстоит операция и не одна в хорошей клинике. Скажи им об этом. Я проконсультируюсь с коллегами, мы найдём клинику, но я не могу назвать даже примерную сумму расходов.
– Всё настолько плохо?
– Это как посмотреть. Если сравнивать с погибшим на месте – ты в большом плюсе, среди остальных пострадавших – ты в полной заднице. Без операции, девочка моя, ты не будешь ходить. Тебя это устраивает?
– Что мне делать? – спросила она с надеждой.
– Не раскисать. Ждать неделю, другую. У тебя есть проблемы и без спины. Подлечим, отправим снимки, свяжемся с коллегами в Москве, в Германии и будем ждать ответа. Ты должна настроить себя, что всё будет хорошо, но не завтра, а скажем через месяц-два.
– Почему меня нельзя оперировать здесь, дома?
– Случай очень серьёзный. Наши нейрохирурги не берутся, перестраховываются. Нужен ювелир. В разговоре будь в меру жёсткой, но тактичной. Виновный должен ответить за свои дела. Лечение всё расписано, об ограничениях тебе твой ангел расскажет. Боль не терпи, сестра сделает укол, по мере надобности. Отдыхай, я позже зайду.
– Почему ангел? – не поняла Ирина. – Кто он?
– Твоя сестра двое суток тебя караулила. Домой уходить не хотела, а ты не хотела приходить в себя.
– Ты меня охраняла? – держа сестру за руку, спросила Ирина.
– Мне очень хотелось быть с тобою рядом, когда ты очнёшься. Я с тобой разговаривала, а ты меня не слышала. Может к лучшему? Мы с тобой в последнее время не виделись, а по телефону многого не скажешь. Ты мне расскажешь, что тебя привело на остановку? Как ты там оказалась?
– Расскажу. На работе знают, что произошло?
– Они в курсе. Сюжет о наезде прошёл даже в местных новостях. Твой Шумахер вчера приходил сюда. Молодой парень, лет двадцати пяти. Я думаю, его папенька за воротник притащил, чтобы тот полюбовался, что натворил. Они и не разговаривали – зашли, постояли, посмотрели и вышли. Полиция говорит, что он сам вызывал скорую помощь, с места происшествия не сбежал и пьяным не был, что-то там с тормозами в машине. Твою машину Саша перегнал к тебе во двор, а аккумулятор снял, он в квартире.
– Ася, какое сегодня число и что мне делать?
– Наберись терпения. Сегодня 29 января. Доктор тебе не всё рассказал, но я это дело исправлю. Кроме травмы позвоночника, было внутреннее кровотечение. Операцию сделали, подлатали, а теперь нужно поправиться дней за десять, и полететь лечиться дальше, – говорила Ася, не отпуская руки сестры. – Олег Иванович найдёт клинику, где за тебя возьмутся другие специалисты. Ириша, ты всегда была сильной, нужно верить в положительный результат.
– Ася, а если они откажутся оплачивать лечение? Что тогда?
– Вот об этом не думай. Во-первых, они уже согласились взять все расходы на себя. Во-вторых, мы все постараемся тебе помочь. А теперь расскажи мне всё. Если тяжело, оставим разговор на потом.
Ирина рассказала о встрече и знакомстве с родителями в квартире Вадима, о случайно услышанном разговоре отца и матери, о том, как попала на остановку.
– Вадим звонил в тот вечер на твой телефон. Мы с Алексом были в это время в больнице, шла операция. Вчера вечером тоже звонил. Я оставлю тебе телефон. Ты теперь сама можешь отвечать на звонки. Ира, я сейчас на пару часиков исчезну, к обеду вернусь. Привезу тебе бульон, соки, пижаму. Мы пообедаем, приведём себя в порядок. Пожалуйста, держись молодцом. Договорились? Я тебя очень люблю.
– Я буду хорошей девочкой, – пытаясь улыбнуться, ответила Ирина. – Передавай Саше привет.
Часа через два её навестил следователь. Так как на руках у него была запись с видеорегистратора, его визит был коротким. Чуть позже появился ещё один посетитель.
– Можно войти? – спросил молодой человек, приоткрыв дверь палаты.
– Входите, – тихо ответила Ирина. – Вы кто?
– Роман Платонов. Это я был за рулём автомобиля, который тебя сбил. Прости, – сказал он и опустил голову.
– Скажи мне честно: вы поможете мне встать на ноги или мне не на что надеяться? Говори как есть, – просила Ирина, глядя на Романа, она не была уверена, что видела именно это лицо за стеклом. «Зачем человеку наговаривать на себя?» – думала она.
– Твой доктор ищет клинику. Как только определяться, куда лететь – полетишь. Моя семья оплатит твоё лечение. У тебя есть друг, приятель? Лучше, если рядом будет близкий человек. Первое время тебе нужна будет помощь.
– Ты сам многое умеешь? Сможешь поехать со мной? – обижено и немного сердито спросила Ирина.
– Не сердись. Я виноват, не отрицаю этого, но твоя злость не поможет, а только навредит. Давай говорить спокойно.
– Роман, ты уложил меня на больничную кровать. Всё, чего я хочу – это подняться с неё с твоей помощью. Прошлое нам не вернуть, а будущего у меня может не быть. Спасибо, что навестил и дал надежду, но больше не приходи. Мне тяжело видеть тебя и не наговорить грубостей. Трудно чувствовать свою неполноценность из-за случайной нелепости. Чтобы ты чувствовал, окажись на моём месте?
– Это был несчастный случай.
– Пусть и так, я с тобой соглашусь. Для меня что-то меняет эта формулировка? Тебя подвела машина. Мне за что всё это? – едва сдерживая слёзы, говорила Ирина.
– Пожалуйста, успокойся. Мы всё исправим, я тебе обещаю. Подумай о сопровождающем.
– Нет у меня кандидата на эту роль. Извини.
Через два дня Ирина отказалась от круглосуточных услуг Аси.
– Ася, сестра, пожалуйста, не приходи ко мне утром. Заходите с Сашей после занятий и через день. Няня мне с утра поможет. Если я чего-то захочу, обязательно вам позвоню. У меня места нет на полке в холодильнике и тумбочке. Прошла всего неделя после операции. Меня держат здесь из-за клиники, и могут отправить домой в любое время.
– Не могут. Ты пробудешь здесь ещё неделю, потом на один выходной попадёшь домой, мы соберём вещи, и отправишься в полёт.
– Откуда ты знаешь?
– Сорока на хвосте принесла. Доктор тебе сам обо всём расскажет. Я принимаю твоё предложение, но даю зелёный свет для посещений. Тебя рвутся навестить коллеги, мама Саши, Громов и какой-то тип от семьи Платоновых. Не сердишься?
– Пусть приходят. Ты принесла мне наушники? Буду музыку слушать.
Первым пришёл Вадим Прохоров. От него Ирина ждала только объяснения всего того, что произошло до её бегства из квартиры. В данный момент она его ненавидела за трусость.
– Что ты хотел мне сказать? – спросила она, глядя ему в глаза. – Ты решил меня утешить?
– Ира, не сердись, – сказал он, присаживаясь рядом и беря её за руку. – Родители поторопились с выводами. Прости ты их, ради Бога.
– Что же такого ты им обо мне рассказал, что они сделали столь своеобразные выводы? Тебя с извинениями не было неделю, а явившись, ты смотришь на меня как на прокажённую, – говорила Ирина, выдернув свою руку из его ладони. – В таком состоянии ты возьмёшь меня в жёны?
– Не говори глупости. Я звонил, Ася брала трубку, и она запретила пока навещать тебя. Думаешь, я не понимаю, что косвенно причастен к этой трагедии. Мне очень жаль, – несколько равнодушно, сказал Вадим.
– Вадим, не лги ни мне, ни себе. Моё теперешнее состояние тебя угнетает больше чем меня. Давай расставим всё по своим местам. Мы знакомы с тобой были месяц. Я не давала тебе повода на развитие стремительных отношений. Мы, если ты помнишь, и не целовались ни разу, а ты уже сделал вывод, что я приму твоё предложение и стану твоей женой. Это как расценивать? Твои родители уже планировали внуков, не получив моего согласия. Выходит, вам нужна была женщина удобная, как диван. Моё мнение и желание никого не интересовало. Вы мне хотели сделать, таким образом, одолжение? А кто вам сказал, что я мечтала выйти за тебя замуж? Это вы пытались меня осчастливить.
– Хочешь знать правду? Изволь! Мне тридцать два года и я не собирался жениться ещё лет пять. Мне нравились совсем другие женщины. Познакомившись с тобой, я быстро понял, что такие, бескорыстные девушки, как ты, большая редкость. Поделился новым знакомством с отцом, и он, пока ты была в Сочи, собрал о тебе информацию. Ты устраивала моих родителей больше чем меня. Если ты и не сделала счастливым их сына, то родила бы внука, который стал пропуском к наследству моего деда. Всё было направлено на это. А теперь скажи мне честно: узнав об этом в своё время, разве ты не могла отказаться? Могла. Тогда почему ты восприняла это так болезненно? Никто тебя не принуждал ни к чему. Это был всего лишь разговор, и ты услышала его случайно, – говорил Вадим. – Ты же умная девушка, а на дворе двадцать первый век. Кто тебя мог заставить делать то, чего тебе не хотелось бы? Ответь.
– Видимо, я не настолько умна, и, действительно, не подумав, поторопилась с выводами. Не нужно было принимать приглашение в гости. Смотришь, и ничего бы не случилось.
– Если ты передумаешь и примешь наше предложение, отец, если не сам оплатит твоё лечение, то поможет как адвокат.
– Спасибо за откровенность. Я не приму ваше предложение, и не рассчитываю на вашу помощь.
– Не делай из меня бездушного монстра. Я ни нянька, ни сиделка. Что я могу сделать полезного? Могу помочь деньгами, но это всё. Обойдёмся без истерик и взаимных упрёков. Ты хочешь, чтобы я тебе лгал?
– В этом нет необходимости. Не будет истерик и упрёков, и надобности во лжи тоже не будет. Мы просто забудем, что когда-то были знакомы. Мне нужно было прервать наше знакомство, когда я вернулась с отдыха. У меня за спиной не стоит куча поклонников, но и ты не герой моего романа. Я с самого начала сказала тебе об этом. Если честно, меня ещё никто так не разочаровывал как ты. Уходи.
– Я тебя понял. Принёс фрукты. Куда поставить?
– Можешь забрать с собой. Обо мне есть кому позаботиться.
Вадим ушёл, а Ирина вспомнила разговор его родителей. В нём, действительно, не было ничего необычного, кроме цинизма. Она надела наушники, включила музыку и услышала голос Лепса:
«За тобой, не закрывая дверь,
Я живу уже который год.
И с тех пор, отсчёт моих нечаянных потерь
Остановленный кого-то ждёт.
Опять метель, и мается былое в темноте.
Опять метель, две вечности сошлись в один короткий день…»
Слёзы сами побежали из глаз, но не долго – в дверь тихо постучали.
– К тебе можно? – спросил молодой человек и, не дожидаясь приглашения, вошёл в палату, пододвинул стул к кровати и сел. – По какому случаю слёзы? Доктор сказал, что всё стабильно, хотя и сложно.
– От того, что всё сложно, мне, за мою несговорчивость, дали отставку, отказали в помощи, хотя неделю назад собирались делать предложение, – ответила Ирина, понимая, что ей знакома эта манера разговора.
– Грустно, но не смертельно. Посмотри на это с другой стороны. Тебе нужны вздохи и сочувствующие взгляды каждую минуту вместо помощи? Тебе нужен рядом оптимист. Если он на эту роль не тянет – слёзы напрасны.
– Мне в декабре исполнилось двадцать четыре года, и мы это дело решили отметить с сестрой и её парнем в клубе. Там мы с ним и познакомились. Знаешь, не то, чтобы он мне понравился. Вадим был не похож на нас. Молодой человек из прошлого века – умный, культурный, ненавязчивый, разносторонний. Познакомил меня с родителями. Как же хорошо, что мы с ним даже не целовались. На душе не так тошно. Теперь не знаю, что было бы лучше: выйди я за него замуж или попади в нынешнюю ситуацию. И то, и другое трагедия, – говорила с грустью Ирина, как-то забыв, что перед ней незнакомый человек
– И что же такого случилось, что можно сравнить с ДТП?
– Если коротко, то мою кандидатуру приняли, руководствуясь покладистостью и удобством, добавив к этому образование, работу и отсутствие жилищных проблем. Меня выбирали для принца не как принцессу, а как удобный диван для любимого сына, инкубатор для внука. По-другому не скажешь. После месячного знакомства мне готовы были сделать предложение, а я должна была как можно быстрее родить ребёнка. Но самое циничное в том, что ребёнок мог родиться с генетической патологией и они все об этом знали. Для них было важно само рождение внука, а не его здоровье. Я была в бешенстве. Можно было вызвать такси, но я решилась пройтись и доехать на маршрутке. Вот и доехала.
– Он приходил к тебе?
– Приходил. Ася старалась оттянуть его визит. Мои слёзы были не от его визита, а скорее от песни, которую я слушала. Ты вообще кто? Как-то незаметно я нагрузила своими проблемами человека, с которым даже незнакома. Извини.
– Андрей Платонов, – представился он, и Ирине показалось вновь что-то знакомое в его внешности и голосе. Одни карие глаза говорили о многом.
– Ты родственник Романа? – спросила она.
– Я его старший сводный брат, – ответил он, отодвигая пакет оставленный Вадимом и придвигая стул ближе к кровати. – Когда моей мамы не стало, отец лишь временно принял меня в семью, а потом отправил учиться в Англию. Там я провёл шесть лет. Теперь я работаю в его компании, вхож в дом, но дружбы особой между нами нет. Я иногда думаю, что он сделал всё правильно. Наша разница в возрасте в четыре года в то время могла навсегда нас рассорить. Теперь мы взрослые и на всё смотрим по-другому, а моё образование позволяет мне работать там, где хочу. Здесь и сейчас я по собственной инициативе. Роман сказал: тебе помогает сестра, а вот друга нет. Можно, я на время стану для тебя сопровождающим? Я не знаю немецкого языка, но я отлично говорю по-английски.
– С языком я разберусь сама, – ответила по-английски Ирина. – Твоя помощь добровольная или принудительная?
– У тебя хорошее произношение, – сказал Андрей, глядя на смеющуюся Ирину. – Я сказал что-то смешное? Хотя лучше смейся, чем плакать. Ставлю тебя в известность, что поеду с тобой туда, куда посоветует доктор. Буду нянькой, сиделкой, подружкой, финансовым директором. Возражения не принимаются. Другого такого покладистого и терпеливого тебе не найти. У тебя есть просьбы, пожелания? Я могу узнать причину твоего смеха?
– Я работаю в агентстве переводов. Окончила факультет иностранных языков нашего университета. Говорю на английском и китайском.
– Извини. Я не успел полностью изучить твою биографию. У тебя есть паспорт для выезда за границу? Он мне понадобится.
– Запиши номер телефона моей сестры. Я тебе вряд ли смогу помочь. Решай всё через Асю, – ответила Ирина, называя номер телефона Анастасии.
