Читать книгу: «Проект «Хроно». Право выбора», страница 4

– Ботиночками интересуемся? Туфельками? – встретил его вопросом на крыльце, воровато оглядываясь, мужчина.

Юрий кивнул, сообразив наконец, что носатый очкарик, самый обыкновенный спекулянт. Ведь любой дефицит, рождает спекуляцию. Он выгоден теневым дельцам. По рассказам домашних, такими склизкими типами были полны улицы германских городов, пока Фюрер и НСДАП не взяли власть и не покончили с кризисом.

– Таки они есть у меня! Дорогой, любезный мой товарищ, имею предложить вам отличную пару югославских ботинок и пару кожаных туфель из Румынии, – шептал, обдавая нездоровым дыханием Кудашева, незнакомец, – и всего за жалкие, 30 рублей пара! Ну это же слезы! Исключительно, по причине моего к вам искреннего почтения!

Не прошло и пяти минут, как Кудашев примерял на скамейке в тени большого куста сирени, за домом в котором располагался злосчастный обувной магазин пару приличных туфель, пришедших как раз впору. Вертлявый еврей-спекулянт, сверх пары румынских башмаков добавил еще и пару носков, приговаривая, что у Яши Брыля есть все и недорого и дело он ведет честно, ибо не какой-то шахер-махер. Исчез он такой довольный, что Юрий понял, нагрел его Яша Брыль как минимум рублей на десять.

На душе было противно. После общения с жидом-спекулянтом осталось чувство брезгливости, желания вымыть руки с мылом, а еще лучше, как следует вымыться. Который раз подумалось, что Фюрер, избавивший Европу от их лукавого племени, только за это достоин всяческого почитания.

Валентина Андреева, после ухода из магазина странного молодого парня, никак не могла найти себе места. Слова его никак не шли из головы. Она ушла в подсобку и там металась из угла в угол. «Да кто он такой! Да как он смеет! Кто дал ему право так говорить! Сопляк!» – не унималась она. Ей хотелось высказать ему в лицо что-то обидное и гадкое. Она злилась на незнакомца, на дуру Карину, которую пристроили два месяца назад к ней в магазин по блату, через знакомых с Городянского рынка, вместо местной, русской женщины. Та хоть работала, а эта только деньги получает и тащит бесчисленной родне, все, до чего может дотянуться. Но более всего злилась на себя. Сама не знала почему… Немного успокоившись, села за стол и набрала хорошо знакомый номер телефона.

– Алло! Товарищ капитан? Здравствуйте, Максим Петрович. Узнали? И я рада вас слышать! – голос Валентины вновь ворковал, то повышался до звонких нот, но опускался до томных придыханий.

– Заехали бы к нам. Вчера завезли очень приличные чешские мужские туфли, думаю вам понравятся… Да конечно, оставлю! Сорок четвертый размер? Конечно, есть… для вас. Да… ага. Товарищ капитан, я еще вот по какому поводу звоню. Вы просили, если что. Парень сегодня в магазин заходил, странный. Такого мне наговорил! Нет! Не в женихи набивался… Кажется, мне он по вашей линии. Не наш он, чужой. Нет… вы все шутите! Парашют за ним не волочился, нет… а вот про Советскую власть сказал, что долго мы не протянем, что обречены. Какие шутки, так вот прямо и сказал! Из-за чего? Ну… он хотел туфли купить, а они только пайщикам, ну он и завелся… Деньги? Да, были у него, в конверте, целая пачка червонцев… Какой из себя? Та-ак… чуть выше среднего роста, волосы темные, нет, не брюнет. Телосложение худощавое, но не доходяга. Лицо… усталое какое-то, но вообще, парень красивый. Стрижен коротко. Будто в кино где-то его видела, в иностранном фильме. Одет… да запомнила. Рубашка голубая с закатанными рукавами, брюки серые с ремнем. Да обычно одет, скорее по-деревенски. Нет, не фарца, это точно. Нет, раньше не видела никогда. Его у магазина потом фарцовщик перехватил. Да, я уже раньше про него говорила. Брыль его фамилия… Ну а кто же? Еврей, конечно. Да… да… Рада помочь нашим доблестным органам государственной безопасности!

Валентина откинулась на спинку стула и положила телефонную трубку. Настроение заметно улучшилось. Она выдвинула ящик из стола и достала зеркальце, осмотрела лицо и осталась довольна увиденным, только вот морщинки у глаз становятся все заметней… но и тут есть средства. Она улыбнулась и вновь сняла трубку с телефона, набрала прежний номер.

– Алло! Товарищ капитан? Так точно, опять я! – и тут же добавила совсем другим тоном, – Максим… я та-ак соскучилась! Ну отправь ты свою мымру куда-нибудь в санаторий или пансионат на недельку! Я затрахаю тебя до изнеможения, товарищ чекист…

У прилавка Карина Зайтян, продавец валенок и сапог советским гражданам, тянула шею стараясь расслышать, о чем в подсобке говорит по телефону начальница. Опять эта шалава звонит кому-то из своих любовников! Ничего, нужно только немного подставить эту дуру, и из нее, Карины Зайтян, получится отличный директор магазина. Как раз племянница из Армавира собирается приехать, будет у нее продавцом. А пока нужно подобрать что-то приличное на ноги дяде Аванесу…

Глава 5. Своих не бросаем…

Группенфюрер СС, известный востоковед, доктор наук, Вальтер Вюст, бессменный, с тысяча девятьсот тридцать девятого года директор и научный куратор «Аненербе», всю дорогу лихорадочно листал папку с рапортами. То и дело уточнял какой-либо вопрос то у оберфюрера Рейса, то у научного консультанта проекта «Н», профессора Карла Вигмана. Вальтер, кажется, находился в последней стадии нервного истощения. Он так вымотался за эти дни, что пару раз засыпал, откинувшись на заднем сидении, мягко летевшего по отличной дороге, с двумя машинами сопровождения SD, комфортного полноприводного микроавтобуса «Хорьх», черного цвета. Уже на подъезде к Падерборну, спутники перестали его тревожить разговорами, справедливо решив, что пусть он лучше полчаса подремлет в машине, чем станет клевать носом в приемной Гиммлера.

– Как же так, Зепп, – Вюст не будучи кадровым военным, давно переиначил имя Рейса с Йозефа на привычное баварское Зепп, – мне клятвенно обещали, еще после первого случая, что маяк просто невозможно сломать или испортить! Даже при жесткой посадке, при гибели экипажа он должен был сработать…

– Господин группенфюрер, не имею понятия, что там вам обещали, но фактом является то, что один мой отличный офицер, погиб, а второй… не в сильно лучшем положении. Мы тщательно проанализировали все, что рассказал медиум, и сотрудники разведки утверждают, он там долго не протянет. Спецслужбы красных его вычислят… Я, признаться, удивлен сверх всякой меры, что он до сих пор цел.

– Да, да, Рейс… я понимаю. Надеюсь рейхсфюрер разрешит операцию по эвакуации, но нам нужно знать, где его искать.

– Кудашев сможет! Я общался с его отцом, их порода просто так не сдается! – оберфюрер старался говорить, как можно уверенней, но сам понимал, что никакой уверенности нет и быть не может. То, что предстояло сделать его сотруднику, выходило за рамки обычных человеческих сил.

День неумолимо клонился к вечеру. Где-то в стороне Варбурга, грохотали отголоски грозы, воздух был свеж, порывистый ветер гнул верхушки деревьев вдоль дороги, недавний дождь прибил дорожную пыль, хотя асфальт уже почти просох. Ближе к замку, на полях кипела грандиозная стройка, только недавно возобновленная. Вскоре идущая впереди машина стала притормаживать, близился первый КПП. Минут через двадцать кавалькада из трех машин подъехала к замку. Предупрежденная охрана встретила их и две машины сопровождения отправились в обратный путь. Гаупштурмфюрер, дежурный адъютант Гиммлера, встретил офицеров и профессора Вигмана у ворот. Он приветствовал, вскинув руку, старших по званию и жестом пригласил за собой.

Рейс был в Вевельсбурге третий раз. Замок впечатлял своей необычной архитектурой и каким-то неестественным спокойствием, будто время в нем приостанавливало ход или совсем останавливалось. Особенно заметно это становилось от стройки, преображавшей окрестности в соответствии с давно принятым планом. Когда-то, и он хотел надеяться еще увидеть, весь грандиозный ансамбль Вевельсбурга явится миру во всей красе. Профессор, шедший рядом, шумно зевал, прикрывая рот рукой. Он самым обыденным поведением портил все тревожное торжество окружающего места. В приемной, сопровождавший их офицер, сдал прибывших другому адъютанту. Средних лет военный с петлицами штурмфюрера, Железным Крестом Первого класса и с планкой за компанию в Африке, снял трубку прямой связи:

– Группенфюрер Вюст с сопровождающими прибыл, рейхсфюрер. Так точно, рейхсфюрер!

Офицер положил трубку на рычажки аппарата, поднялся из-за стола и стремительно прошел к двери. Прямая спина, хорошая выправка говорили о старых семейных, военных традициях, которым не помеха столь тяжелое ранение.

– Прошу, господа! – он распахнул дверь и чуть посторонился, пропуская Вюста с подчиненными внутрь небольшого зала в башне замка, служившего кабинетом второму человеку в Рейхе.

Кабинет был знаком оберфюреру Рейсу. Он уже был в нем на приеме у Гиммлера, при назначении на должность. Вюст, бывал тут много чаще по делам курируемой организации. Профессор Вигман, в отличии от своих спутников, в замке оказался в первый раз. Рейхсфюрер при их появлении поднялся из-за стола. Все трое вскинули правую руку, приветствуя руководителя СС.

– Хайль Гитлер!

Гиммлер ответил им тем же приветствием и указал на стоявшие за столом креста, приглашая научного руководителя «Аненербе» и прибывших с ним садиться за широкий массивный стол из темной древесины. Пока они рассаживались, стараясь как можно меньше двигать тяжелые кресла, чувствуя скованность, Гиммлер, внимательно наблюдал за ними, поблескивая круглыми стеклами очков. Рейс не видел рейхсфюрера более года, не считая, конечно, имперской хроники и фотографий в газетах. Он показался ему сильно усталым и больным. Наконец, группенфюрер Вюст, откашлявшись, поднялся. Он держал в руках несколько листов из папки, с которой он вошел в кабинет. Но Гиммлер жестом прервал еще не начавшийся доклад.

– Прошу немного подождать господа, сейчас подойдет еще один участник нашей беседы. Да, группенфюрер, я вижу ваше недоумение, но этому человеку я полностью доверяю. Она хранит секреты и более важные, чем ваши.

Пауза не успела слишком затянуться, в дальнем конце зала отворилась неприметная дверь. Стройная женщина в темном длинном платье, более соответствующему старому замку, в станах которого они находились, прошла к столу. Грациозно расположилась в кресле сбоку, как бы подчеркивая неформальный характер своего присутствия. Все трое, прибывших, встали, приветствую даму полупоклоном. Из них только доктор Вюст узнал Марию Оршич. Он не удивился. То, что он знал о ней, и еще больше слышал от узкого круга посвященных людей, вполне объясняло ее присутствие в этом зале. Рейс и профессор Вигманн с интересом рассматривали красивую, незнакомую женщину с длинными белокурыми волосами, собранными в хвост. Она перекинула тугой хвост волос на грудь полузакрыв висевший на цепочке амулет с Центральным солнцем и кивнула офицерам с загадочной и обворожительной полуулыбкой. Оберфюрер отметил про себя, что первоначальное мнение, о молодости незнакомки, не верно. Он просто не мог определить, сколько ей лет.

– Я готов выслушать ваш, доклад господа! – сказал Гиммлер. Кивнув на свою гостью, добавил: – Как всегда, прошу максимально сократить научную часть, мы с фрау Марией, не специалисты в академической физике.

Группенфюрер Вальтер Вюст, вновь поднялся с кресла, машинально еще раз переложил из руки в руку несколько листов из папки, наконец, опустил их на стол и начал доклад хорошо поставленным университетскими лекциями тоном.

– Господин Рейхсфюрер, фрау Оршич, я не стану делать предисловий, описывая нашу практическую работу «Зондербюро 13» по исследованию рукавов. Нам удалось установить место крушения нашего хронолета из первых серий, в червоточине которой мы дали название Видсид. Это восточная часть Ботнического залива недалеко от северной оконечности Аландских островов, на глубине, примерно 90 метров. Принимая во внимание развитие технологий в исследуемом рукаве, имеется серьезное опасение, что данный артефакт будет обнаружен аборигенами в самом недалеком будущем, что с большой вероятностью приведет к крайне нежелательным последствиям. Мною принято решение, произвести разведку места нахождения хронолета с последующим уничтожением путем бомбардировки управляемыми глубинными бомбами. И вот 27 июля, сего года, для выполнения разведки с базы научно-исследовательский центр «Н» на Гельголанде был осуществлен запуск хронолета. Дальнейшее развитие событий, думаю, более детально доложит оберфюрер Рейс.

Гиммлер, откинувшись на спинку креста, внимательно и спокойно слушал докладчика, подперев скулу правой рукой, а дама на кресле сбоку, наоборот, олицетворяла собой нетерпение и выказывала все признаки, плохо скрываемого волнения.

Доктор Вюст которому хозяин кабинета кивнул, вновь сел на кресло, нервно поправляя воротник форменного мундира. Начавший, вернее продолживший доклад Йозеф Рейс, как настоящий военный, говорил рубленными фразами и короткими предложениями.

– Экипаж хронолета, на базе модернизированного под наши нужды «VRIL-Jager3», в составе командира, гауптштурмфюрера СС Герберта Ролле и пилота-навигатора обершарфюрера СС Юрия Кудашева. Предполетный инструктаж проводился мною в 08.00. Поставлена задача провести разведку и эхолокацию предполагаемого квадрата аварии нашего корабля, а также скрытой установки в положительном результате, радиобуя. На все задание предполагалось от шести до восьми часов. После инструктажа в пункте постоянной дислокации проекта, экипаж, как обычно на геликоптере, был доставлен к месту старта, и в 09.00 27 июля 1955 года, с вверенной мне базы на острове Гельголанд отправился в полет. В 10.30 станцией слежения зафиксирован их переход из нашего пространства по лей-линии ZF-221.

В контрольное время прибытия, 18.00 +2 часа, хронолет в позывным «шестьсот тридцать один», с указанным экипажем не вернулся. Принимая во внимание особенность выполнения боевого задания, связь с «шестьсот тридцать один» поддерживаться не могла. Работы контрольного маяка, который, как меня заверяли, должен активироваться в случае любой непредвиденной ситуации, не произошло. Место нахождения «шестьсот тридцать один» нам неизвестно».

– Я понимаю, что вопрос мой не совсем корректен, но господин оберфюрер, вы уверены в профессиональной подготовке экипажа? – Гиммлер задал этот вопрос, заранее зная ответ, так как уже со вчерашнего дня, подробно был знаком с личными делами обеих пилотов.

– Так точно, мой рейхсфюрер, это один из лучших экипажей проекта. Совместно работают уже в течении трех лет, уровень взаимного псиконтакта – 95, без сомнения лучший в моей группе. На сколько мне известно, только у экипажа штурмбаннфюрера СС Раушнига, на базе в Новой Швабии, уровень взаимодействия выше.

Рейс чуть повернул голову в сторону доктора Вюста, как бы прося подтвердить свои слова. Группенфюрер утвердительно кивнул, переводя взгляд с Гиммлера на сидящую в кресте и внимательно слушающую женщину.

– Ситуация оказалась патовая. Хронолет с экипажем пропал. Наши агенты в рукаве Видсид отрицают сам вход в их пространство шестьсот тридцать первого. Оставалось предположить только выход из строя хроно-капсулы, но для нас до сих пор их работа за гранью понимания. А если это так…, то… – Рейс замялся, не находя слов.

– Позвольте, господин рейхсфюрер продолжить мне. – Нетерпеливо поднялся со стула профессор Вигман.

Гиммлер кивнул, а женщина в фиолетовом, одарила Вигмана чарующей улыбкой, от которой ему стало невероятно неудобно за не свежий воротник рубашки и мятый костюм. Но чувство это было мимолетным, профессор был настоящим фанатиком в своей сфере и научный интерес в настоящее время полностью отодвигал остальное на задний план.

– Наверняка, присутствующим известно, что происхождение гипотезы параллельных вселенных тесно связано с внедрением идеи квантовой механики в начале 1900-х годов. Поступательное развитие этой сферы знаний, привело к появлению теория двойственности материи, которая была названа принципом неопределенности Гейзенберга… – Карл Вигман увлеченный повествованием, не обращал внимание на то, что из всех присутствующих, понимает его в полной мере только группенфюрер Вюст. Рейс угрюмо засопел, а Гиммлер, переглянулся с фрау Оршич и чуть заметно пожал плечами.

– В наше время, благодаря арийскому научному гению, совместившему теоретические выкладки, профессора Гейдельбергского университета Филипп Ленарда с невероятными открытиями в Тибете и Боливии и используя наработки Альфреда Уоткинса о роли лей-линий, мы полностью подтвердили на практике многие теоретические выкладки. Пока, нам известны два мира, развивающихся параллельно с нашим. Это, без сомнения, известно присутствующим. Но, господа, без всяких сомнений, я убежден в этом, существует гипотетическое множество всех возможных реально существующих параллельных вселенных, включая ту, в которой мы находимся…

– Иными словами, – перебил его оберфюрер Рейс, – мы понятия не имеем где сейчас находится экипаж шестьсот тридцать один, и что с ними произошло.

– Да… именно так, господин Рейс, – профессора просто потряхивало от нетерпеливого желания сказать больше и быстрее, чем это физически возможно, – но сейчас мы подходим к самому интересному, невероятному и критически важному!

Напряжение, вызванное этим коллективным докладом, достигло пика. И если доктор Вюст, оберфюрер Рейс знали все в подробностях, то Гиммлер, помня свою беседу с медиумом, весь обратился во внимание. Мария Орсич просто пожирала взглядом рассказчика. Лицо ее раскраснелось, глаза блестели, а дыхание стало неровным и прерывистым. Рейс отчего-то, совсем не вовремя, наблюдая за ней краем глаза, подумал, глядя на туго обтянутую фиолетовым шелком грудь, что при других обстоятельствах решил бы, что женщина на грани сексуального возбуждения.

– На третий день, когда какие-либо надежды на спасение хронолета, давно пропали, неожиданно, несколько человек связанных прямо или косвенно с проектом «Н», получили ментальный сигнал невероятной силы! Это ваш покорный слуга, фрау Маргарет Ролле, супруга командира экипажа, оберштурмбанфюрер СС, профессор Ханс Шляйф и оберштурмбанфюрер СС Юрье фон Гренхаген и русский военный атташе, полковник Николай Кудашев. Как вы уже догадались, все мы так или иначе связаны с одним из членов пропавшего экипажа – Юргеном (Юрием) Кудашевым.

Оршич порывисто поднялась с кресла и нависла над рейхсфюрером.

– Почему… Почему, Генрих… как так могло быть… 27 июля они улетели, 30 он подал сигнал… но ни я, ни мои девочки ничего не почувствовали.

Все трое пришедших на доклад офицеров и ученых, были поражены этим простым «Генрих», сказанным в адрес одного из самых влиятельных людей Рейха.

– Давайте дослушаем, профессора. Мария, я чувствую, что самое интересное еще впереди. – Гиммлер накрыл ладонью руку женщины, гася ее порыв. Она села, отрешенно глядя в каменную стену замка.

– Продолжайте, господин Вигман, – руководитель СС, снял очки и немного щуря близорукие глаза, достал из ящика стола небольшой, темно-синий платок и принялся протирать стекла очков.

– Да… все мы связаны с пилотом Кудашевым. Я постоянно находился с ним и другими пилотами в контакте на базе. Профессор Шляйф и доктор фон Гренхаген, в числе преподавателей, обучавших курс Кудашева в спецшколе. Фрау Ролле, жена его командира, а вам известно о их сильной ментальной связи и, наконец, его отец. По территории охвата сигнала, площадь очень обширна. Отец, полковник Кудашев, на момент сигнала находился в Нюрнберге, я на базе – побережье Северного моря, фрау Ролле дома в Бранденбурге, профессор Шляйф в Восточной Пруссии, оберштурмбаннфюрер фон Гренхаген, на раскопках в русской Лапландии. И за ничтожным исключением, у всех одно и то же… видение, если желаете так назвать. «VRIL-Jager3» с позывным «шестьсот тридцать один» совершил аварийную посадку, к эксплуатации не пригоден. Командир экипажа гауптштурмфюрер СС Ролле, погиб. Второй пилот, осуществивший передачу, Юрий Кудашев получил травмы, но остался жив. Как вы понимаете, передача осуществлялась не текстом, а мыслеобразами, поэтому толковать их можно по-разному, в силу индивидуального восприятия информации каждым человеком. Но что удивительно, все корреспонденты, схожи в толкованиях. Причем некоторая подготовка в области использования силы Вриль была только у профессора Шляйфа и Юрье фон Гренхагена, ну и какие-то азы у меня. Фрау Ролле и полковник Кудашев даже не имели представления, чем занимаются на службе их родственники. Далее… экстренно было принято решение установить дежурство подготовленного медиума, более того, с разрешения доктора Вюста, мы используем один из боливийских артефактов из экспедиции Эдмунда Кисса, – хрустальный череп.

С тех пор было еще два сеанса. На этот раз уже более сфокусированных, появилась дополнительная информация. Авария произошла в абсолютно незнакомом нам мире, с уверенностью можно сказать, что открыт третий, новый рукав реальности. Географически, крушение произошло на русской территории, ближайший большой город – Смоленск. Самое важное! Пока не известно, как, но экипажу Ролле – Кудашева, удалось не только войти в неизвестный рукав реальности, но и совершить временной переход. Ранее это только обосновывалось на уровне теорий, в практике мы даже не знали, как подступиться к данному вопросу. Не имею понятия как, но в том мире сейчас 1979 год. Поразительно! Ну и как в двух известных нам мирах, история там развивалась своеобразно. Мировой военный конфликт там закончился поражением Рейха, торжеством жидовского большевизма и американской плутократии. Обершарфюреру СС Юрию Кудашеву удалось завязать контакты с местным населением, но судя по всему и НКВД, проявляет интерес к происходящему. Хронолет был уничтожен, как требуют в таком случае инструкции. К сожалению, уровень технологий аборигенов, позволил им засечь выброс энергии при ликвидации аппарата. Пилоту удалось снять с корабля подпространственный маяк, но нет возможности активировать его. Это информация, за которую можно ручаться. Дальше, господин рейхсфюрер, извините, будет что-то, похожее на мистику. Возможно медиум что-то не так понял или какая-то другая накладка, но из второго сеанса связи следует, что Кудашев нашел на месте аварии артефакты древней арийской цивилизации и пользуется помощью каких-то сверхъестественных существ… Я не могу дать, как вы надеюсь понимаете, гарантий точности этой информации, но хотим мы или не хотим, она имеется. У профессора Шляйфа, при этом известии практически истерика случилась… Это же по его, археологической, части.

– Что вы говорите!? Профессор! – Мария Орсич, уже стояла рядом и пожирала его глазами, – ведь именно в этом суть! Вот в чем причина, моего видения!

– Не берусь спорить с вами, уважаемая фрау Мария, я всего лишь филолог, ставший по необходимости разбираться в физике, но могу вас заверить, ситуация экстраординарная! – вступил в диспут, в который превратился доклад о происшествии, группенфюрер Вюст. Не стану скрывать, мы в институте ведем секретные разработки в области телепатии, но до сих пор, похвастаться особо нечем. Даже с использованием передовой техники и артефактов Древних, счет у нас в передачи мысли на расстояние, идет на сотри метров, на километр в лучшем случае. Сам факт трансляции мыслеобразов из другого измерения, кажется немыслимым! Невероятным! Я даже представить не могу, какие силы должны быть в этом задействованы! Почему Кудашев? Мы сразу же навели справки, он был прилежным курсантом с хорошими задатками, все преподаватели схожи в этом мнении, но ничего примечательного в нем не было. Вот! – он вынул из папки листок и потряс им, – Показал отличный результат по основным дисциплинам и выше среднего еще по трем. Таких у нас немало, но он оказался уникальным.

– Так что же нам предстоит сделать в данной ситуации, ваши предложения, профессор? – вступил в разговор Гиммлер.

Вюст положил руку на плечо, хотевшему что-то порывисто сказать профессору Вигману, понуждая его сесть на стул.

– Мой рейхсфюрер, наша группа инженеров, работающих в проекте, выявила теоретическую возможность активации подпространственного маяка. Основная проблема – отсутствие у Кудашева возможности запустить маяк. Он создан как самодостаточный техномагический объект, люди в Лхасе, предоставляющие их нам, отказались раскрыть информацию о конструкции. Но он при активации вырабатывает импульс, способный пересечь пространство и время, мы в свою очередь, способны засечь его и направить по нему хронолет. Энергию на эту дикую мощь маяк черпает из самого себя, полностью разрушаясь, самоуничтожаясь при работе. При этом не выделяется опасных излучений и сверхвысоких температур как при взрыве. Иными словами, можно подать сигнал находясь практически рядом с прибором. Проблема в том, что для срабатывания и начала выброса в подпространства энергии, нужен пусковой, стартовый импульс. На «VRIL-Jager3», импульс должен был дать тахионатор, почему этого не произошло, другой вопрос. Основная проблема, отсутствие у Кудашева этой энергии. Такую мощь не даст даже целая электростанция. Но… Ее способна выдать сама природа. Это разряд атмосферного электричества. Сила тока в электрическом искровом разряде в атмосфере, на Земле достигает 10—500 тысяч ампер, напряжение – от десятков миллионов до миллиарда вольт. Этого более чем достаточно. Нужно только направить эту мощь в маяк, и мы получим возможность найти дорогу в этот мир.

– Это может получиться? – с сомнением поинтересовался глава СС.

– Знаете, господин рейсфюрер, никто не возьмется сейчас судить о том, что может или не может человек, способный послать силу своей мысли в иную вселенную… – вставил реплику Карл Вигман.

– А теперь послушайте меня, – лидер «Общества Вриль» поднялась над столом, оперлась обеими руками в массивную столешницу благородного черного дерева, гордо выпрямилась и стала похожа на древнюю арийскую богиню. Она медленно обвела взглядом присутствующих, – то, что я скажу, тайна пострашней ваших секретов, и только Генрих знает ее. И то, извини, мой король, не всю. У нас была связь с Высшими! Благодаря им многие наши замыслы стали возможны. За многими нашими победами и успехами стоит их помощь. Но эта нить оборвалась после Черного сочельника, слишком многое было связано с Фюрером. И вот недавно, первый раз за пять лет, нам, сестрам внутреннего круга Вриль, был дан знак. Нам сообщили о грядущем сверхчеловеке, который сможет восстановить эту связь. Это он, затерявшийся вне времени и пространства летчик. Я не знаю, что и как вы будете делать, камераден, но его нужно спасти.

Дама в фиолетовом села, Рейсу казалось, что сказанные слова будто состарили ее на несколько лет. Он почувствовал суеверный ужас. Казалось немыслимым, что совсем недавно он любовался ее грудью и крутил в голове весьма нескромные мысли. Мария Орсич повернула к нему голову и невесело улыбнулась, словно прочитала с листа, все его мысли.

Оцепенение спало. Гиммлер, Вюст, профессор Вигман заговорили одновременно, кто-то из них жестикулировал, ученые перебивали друг друга, а оберфюрер Рейс, не мог оторвать взгляда от усталой женщины в кресте у края стола.

«Спаси его, солдат! И ты получишь больше того, о чем можешь мечтать!» – вдруг прозвучало у него в мозгу, словно вспышка озарила изнутри, заставила покачнуться и сдавила грудь, как годы назад, когда молодой лейтенант Йозеф Рейс выходил из пикирования на своей «Штуке», где-то над Россией.