Читать книгу: «Призраки Дракулы», страница 8

Глава 10. Срединная пирамида

Нежный предзакатный ветерок пробивался в салон машины через полуоткрытое стекло водителя. Он затейливо взъерошивал волосы водителя и пассажира и заносил с собой ароматные запахи с кукурузных полей и сочные ароматы свежей зелени с крестьянских огородов. По дороге то тут, то там у калиток изб и редких кирпичных домов стояли ведра с яблоками, пирамиды помидор и «гогошар». Цены вызывали только улыбку.

Федор попросил остановиться у развала гогошар и спросил Алексея, что это за фрукт такой, и с чем его употребляют. В ответе сразу прозвучали все рецепты жены. Она гогошары и мариновала, и запекала для икры по-севастопольски, и делала фаршированный гогошар с сыром и горьким перцем, а также заготавливала разносол что-то, наподобие сербской печеной паприки. Федор присвистнул и купил пять килограммов для Москвы. Пока все укладывали в багажник, московский гость незаметно просканировал обстановку на 360 градусов. Удивлению Алексея не было предела, когда Федор попросил ключи зажигания и сел на место водителя. В машине он негромко сказал:

– Похоже за нами хвост, один из «наружников» смахивает на мужика, стоявшего рядом с отметкой «М» в пещере. Сейчас мы это проверим. «Давно не брал я в руки шашки», – закончил он словами классика.

Семерка с дипломатическим номером резко рванула вперед, образовав за собой облако из пыли, которое полностью накрыло гору из помидор. На двухрядке «игра в шашечки» долго не получалась, большегрузы и фуры двигались с малой дистанцией. Но когда выехали на автобан, ведущий в Бухарест, ситуация прояснилась на сто процентов. Все движения «Лады» как в зеркальном отражении повторял маленький, но шустрый «Олтсит». Его маневренность и быстрый набор скорости так удивили Алексея, что он даже вскрикнул:

– Не может быть!

– Может, Леша, может, прокомментировал Федор, – у него сзади две выхлопные трубы торчат, значит, движок форсированный. На твоем «совавтопроме» мы от него не оторвемся.

– Вот дела, – уныло отреагировал Алексей. То есть в городе мы поужинать, а главное поговорить не сможем. С нами будут незваные гости?

– Ну, анализировать ты не разучился, все-таки Дипакадемию закончил, – и Федор издал иронический смешок.

– Ну, куда нам до вас, «небожителей» со Старой площади, и оба по-армейски заржали. Ладно Леша, сейчас приедем в посольство, мне ваш посланник предложил услуги повара посла, так что там и поужинаем. Ты знаешь, я живу в посольском люксе, но девочек нам никто еще не обещал.

– А что, – подмигнул Алексей.

– Коллега, отставить юмор, мы при исполнении. И снова разразился дружный хохот. Так видимо выходил накопленный в пещере стресс.

Для гостя из Москвы повар постарался на славу. Была и осетрина, и черная икра, всякие соленья, в том числе и из гогошар. А на горячее – судак с жареной картошкой. Стол неприметно украшала холодная со слезой бутылка «Посольской». Аппетитно поели, а под кофе и гаванскую сигару Федор начал свой рассказ. Когда Алексей писал эти заметки в дневнике, в связи с необычностью темы, некоторые даты и факты могли быть слегка неточно отражены, но в целом все выглядело так.

– В конце 15 века, когда испанская королева Изабелла подписала указ о депортации из Испании всех евреев, то по миру расползлось внушительное количество предприимчивых и изобретательных людей. Они в первую очередь искали новые пространства для проживания. Говорят, что Христофор Колумб был одним из них. Под его знаменами было много изгнанников из Испании, которые позднее активно участвовали в конкисте Американского континента. Они входили в отряд Кортеса, который на территории современной Канады и на Аляске искал загадочное королевство Сигинеи. Местные индейцы подтверждали, что такое королевство когда-то существовало, что там проживали высокие блондины с голубыми глазами. Они также внезапно исчезли, как и появились. Большего конкистадорам Кортеса получить от них не удалось. Тем не менее поиски загадочного королевства продолжались. В 1540 году французские колонизаторы пленили вождя индейцев, проживавших на территории современной Канады, и даже привезли его в Париж. Но вождь также не пролил никакой ясности о местоположении Сигинеи.

Федор перевел дух и отпил немного минеральной воды, Алексей заинтересованно ждал продолжение рассказа.

– Да, кстати, ты мне еще в Перу рассказывал, что в этнографическом музее города Писко имеются какие-то свидетельства о том, что там также проживала раса высоких белых людей, которые якобы строили пирамиды и гигантские сооружения, сохранившиеся на берегах озера Титикака, на границе с Боливией.

– Да, и на Титикака, и в Боливии есть мощные инженерные сооружения так называемой цивилизации Тиауанако, жителями которой и были белые великаны.

– Ну ладно, Бог с этими «Титикаками» и т. д., кокретизирую тему. И Федор, понизив голос, одновременно включил радиолу «Ригонда».

Он продолжил рассказ.

– На самом деле в отрядах испанских и французских колонизаторов имелись «посвященные» люди, искавшую в тех местах «Черную пирамиду». И в конце концов нашли место нахождения этой пирамиды, но гораздо позднее.

– И знаешь, где? Не дожидаясь ответа Алексея, сам же и ответил на свой вопрос.

– На Аляске. К сожалению, в окружении Александра II не было лиц, посвященных в эти тайные дела. И он продал Аляску американцам. Федор так печально вздохнул, как будто сам потерял что-то очень ценное.

– А ты знаешь, что царь Николай Второй восемь раз пытался выкупить Аляску, именно из-за «Черной пирамиды». И даже Сталин обращался к Рузвельту с подобной просьбой. Но все безрезультатно.

– А в чем ценность этой пирамиды, – неуверенно спросил Алексей, не желая показаться дилетантом.

– Ты не робей, я тоже недавно об этом узнал. Под контролем так называемых «дальних соседей» работает лаборатория альтернативной истории. Как тебе объяснить. Они работают по методе Шлимана, который изучив вдоль и поперек «Илиаду» Гомера, установил, где находится Троя, и раскопал великие ценности. Эти умники из лаборатории также относятся к Библии, утверждая, что там отражены реальные исторические события. Ну, даже, как говорил Аркадий Райкин «это не дебри, а дерби». Кстати, вспомнил один перл из Литературной газеты, называется «Опечатка в газете: …вместо, написанного «сионист Пердюк», следует читать «пианист Сердюк». Вот так и мы в этих «дербях» обитаем. Здесь не подготовленный человек и голову сломает.

Короче, «Черная пирамида» на Аляске и пирамида «Туле» в Антарктиде, обе после всемирного катаклизма сейчас находятся ниже уровня Земли, при определенной технологии могут генерировать такое количество энергии, что мир забудет про нефть, газ и уголь. Но это может произойти только тогда, когда создастся классическая цепь. То есть, нужно найти «Срединную пирамиду». И это наша задача.

Алексей задумчиво глядел в пол, пытаясь понять, что скрывается за этим бредом. Какие-то пирамиды, какие-то дальние соседи, альтернативщики и т. д. И выпили вроде бы немного. Но в какой форме высказать свои сомнения Федору, чтобы не обидеть старого друга и доктора биологических наук? Ну ладно, про пирамиду «Туле» он читал в журнале «Наука и жизнь», про «Черную», а тем более «Срединную» и слыхом не слыхивал.

– Ладно, коллега (при Горбачеве стало модным так обращаться друг к другу на Старой площади) я хоть и не Мессинг, но прочитал все твои мысли. Только зря ты все это обозвал бредом.

– Да я, я, я и не…

– Успокойся, у меня была такая же реакция, и я ее высказал одному уважаемому человеку. Но потом мне все объяснили на пальцах. А теперь? Короче, все серьезно. Сразу после захвата Румынии советскими войсками, нашли архивы «секуритате», из которых стало ясно, что немцев в Румынии интересовала не только плоештская нефть. Они искали «Срединную пирамиду», и знаешь где? Там же, где мы сегодня были.

И Федор поведал следующее.

– В 4 веке н. э. римляне захватили Валахию, нынешнюю Румынию, и включили ее в состав Римской империи. Римлян в стране дакков ничего не интересовало, кроме соли, они начали ее добывать… Ну, ты уже догадался… В дневнике одного из католических монахов в зашифрованном виде, как у Нострадамуса, есть упоминание о каменном строении треугольной формы. И потом, только через пятнадцать веков, в это место нагрянули германские археологи. Они что-то раскопали в архивах Ватикана. Короче, все это было доложено Сталину, которому, как я сказал, Рузвельт отказал в продаже Аляски, и он дал команду организовать поиски пирамиды в Румынии. Под кураторством Берии сформировали бригаду метростроевцев, в лагерях нашли двух знатоков в области пирамид: и «Черной», и «Туле» и т. д. И Сталин не считал это бредом. Без «Срединной» пирамиды цепь не запустится. А в случае удачи эти пирамиды смогут генерировать такое количество энергии, что мало не покажется. Вот так, конечно, путано я тебе доложил диспозицию. Включай мозг, ведь недаром ты с отличием окончил Дипакадемию?

Алексей все время молчал, мысли путались, их надо было привести в порядок. И он вспомнил, что когда был в Шушенском – месте ссылки Ленина, гид цитировал вождя. Когда мысли путаются и не знаешь, что написать, надо выпить вина …По словам гида, Ильич частенько заглядывал в винную лавку вместе с Надеждой Константиновной. Вот и решение проблемы.

Алексей в стакан для сока от души плеснул коньяка, и под неодобрительным взглядом своего старшего товарища залпом выпил. Напиток мгновенно разливал тепло по всему телу, его седативное воздействие проникло сразу в оба полушария мозга. Немного закружилась голова, и на мгновение он прикрыл глаза. Ему показалось, что он карабкается на вершину пирамиды, но на гладком камне руки соскальзывают, и движение вверх не происходит. Внизу какие-то люди кричат: «… ползи, парень, ползи!» Но руки не слушались, и сила притяжения потянула его вниз. Он уже готовился к неизбежному, но чья-то сильная рука сжала ему запястье, и он вскрикнул от боли. На него с удивлением и беспокойством смотрел Федор и считал пульс.

– Леша, ты так не пугай, что с тобой, – мы просто разговариваем.

– Сам не пойму, коньяк видно ударил сверх меры по мозжечку, и я провалился в короткий сон. Все я в порядке.

– Понял, переваривай услышанное, я еще кое-что добавлю. Метрострой в пещере прорыл несколько тоннелей. Копали до смерти Сталина, потом Хрущ свернул проект, обвинив всех в бесовстве. Брежнев вообще такими делами не интересовался, а вот Горбач, представь себе, проявил интерес. Я сегодня получил от румына, в прошлом коммуниста, дополнительные материалы. В Москве обработаем и тебя посвятим. Главное, мы сегодня опознали место, от которого найдем лаз в коридор метростроевцев. Здесь тоже прикольно: от буквы «М», как в «Острове сокровищ», есть несколько засекреченных этапов до места лаза. Но это так для инфо. Подытоживаю, твоя задача на предстоящие месяцы найти любые варианты взять эту шахту в концессию. Словом, сделать все для того, чтобы наша спец бригада продолжила поиски пирамиды. Можно создать СП, румынам будет легче договориться между собой. Ну, а теперь пора спать, завтра переговорим.

Назавтра разговор действительно состоялся, но не с Федором, а с женой Наталией. Она долго и вопросительно смотрела на Алексея:

– Может, что-то объяснишь?

– А, что такое, дорогая?

– Ты под утро во сне громко кричал: «сальник… шахтеры…». Ты можешь это объяснить?

– Да. Это так… Сон о прошлом. Не переживай.

Глава 11

Видимо, любуясь собой в зеркале водной глади, грациозный лебедь замер. Неужели я такой на самом деле, или это только так кажется, ведь отражение в воде может быть обманчивым, думала гордая птица. Он развернул правое крыло, поиграл им, проверив углы наклона на взлет и торможение. Это были главные и необходимые упражнения. Крылья всегда должны быть в боевой готовности. Так учил меня мой отец. Ведь там в кустах, в укромном месте, еще спят моя половинка и трое питомцев. Я за них в ответе. Но надо проверить окрестности, думал гордый красавец. Невидимые движения лапами, и он стал набирать крейсерскую скорость.

Лебедь не плыл, а казалось парил над озером, как катер на подводных крыльях. Его действия природой были доведены до автоматизма. Невидимыми движениями головы он сканировал почти 360 градусов. Мощный наплыв от равномерных толчков ласт вызывал бурлящую турбуленцию за мнимой кормой и даже легкую волну. Поиграв скоростью, лебедь снизил обороты и перешел в дрейф. Яркая белизна и изящная осанка птицы олицетворяли видимое добро над неизбежным злом, которое скрывалось в мутных водах водоема. Он приблизился к еле заметной бухте за плакучей ивой, где должна бы обитать мелкая рыбешка. Но отец предупреждал, что в таких местах обычно есть глубокие ямы, в которых обитают злейшие враги лебедей сомы. Это место давно не давало ему покоя, он иногда замечал, правда с большого расстояния, что около плакучей ивы происходят в воде какие-то схватки, а рыба там никогда не плещется. Вот и сейчас вода там бурлила, и видно неспроста.

В это утро Станку проснулся раньше обычного и не понял почему. Для рыбалки все было готово. После того, как он потерял работу, добыча рыбы стало основным промыслом для пропитания семьи. Пока шел клев, надо было по полной использовать погожие дни конца сентября 1991 года, чтобы сделать хоть какой-то запас на первые месяцы зимы.

Не окончив гимназию Станку, как многие парни его деревни, устроился на шахту. С тяжелой работой он справлялся хорошо, благо сил было много. Включил голову, и скоро его назначили звеньевым, а это почти на тридцать процентов увеличило заработок, но и ответственность стала выше.

Пока шел к озеру, думалось почему-то не о рыбалке. Мысленно сцены прошлой жизни сменяли друг друга как в калейдоскопе. Но постоянно мучило одно – к чему мы пришли. Он, как и миллионы румын, ликовал по поводу свержения Чаушеску, но не понимал причины столь быстрой казни Николае и Елены. Эта революция вызывала двойственное отношение, вера в светлое будущее быстро растаяла. А ведь при Чаушеску он и его товарищи шахтеры имели стабильную работу, неплохую зарплату и сносное обеспечение продуктами питания. Сейчас полки магазинов наполнились, но не было денег. Не стало работы и перспектив.

Поначалу верили, что реформы правительства Петре Романа приведут к зажиточной жизни, ан нет стали закрывать шахты и фабрики. Безработица росла как на дрожжах. Место национальных товаров занял импорт. Понаехавшие из Франции румыны не только взяли власть в свои руки, но стали приватизировать госсобственность и оформлять ее на своих родственников и друзей. Да, Чаушеску жил по-господарски, имел счета в швейцарских банках, но он был единственный олигарх в стране. А сейчас…

Наконец он добрел до озера и обосновался на своем излюбленном месте. Расчехлил удочки, но почему-то не спешил их закидывать. Вспомнил вчерашний разговор с приятелем по шахте Ионом. Тот по секрету ему сказал, что профсоюз горняков принял решение повторить марш на Бухарест, чтобы потребовать отставки коррумпированного правительства. Сбор послезавтра у здания муниципалитета города Петрошани, находящегося в трехстах километрах от Бухареста. Станку давно ждал чего-то подобного и обещал непременно принять участие.

Только он закинул удочку, как его внимание привлекло что-то светлое и грациозное на противоположной стороне водоема. Он залюбовался белым лебедем и подумал, что появление красивой птицы – это, видимо, добрый знак. Не хотелось отрывать взгляд от глянцевого красавца. Но тут поплавок ушел под воду, и удочку потянуло вниз. Станку еле успел подхватить бамбуковое удилище, почувствовав необычное натяжение лески. Это могло произойти, если крючок заглотила крупная рыба. Станку попытался поводить удилищем вправо и влево, но ничего не получалось. Он сразу вспомнил недавно прочитанный рассказ Хемингуэя «Старик и море» и подумал, неужто и мне повезло. Ведь для семьи это еда почти на месяц. Противостояние шло несколько минут, но силы видно были равные. Моментами противники застывали как при перетягивании каната, когда уже канат трещал по швам и его нити рвались одна за другой. Станку был уже по колено в илистой воде, и почва уходила из-под ног. Но он не сдавался. Тут нога уперлась в корягу, и из последних сил он сделал гигантское усилие. Рывок был настолько мощным, что случился обрыв лески, а на поверхности показались окровавленные пузырьки. Да хищник ранен, и он, как подстреленный, но еще живой кабан, – великая угроза для обитателей озера.

Обессиленный Станку упал на землю и почувствовал усталость, словно восемь часов провел в забое. Вот так и мы вкалывали – вкалывали, а сейчас ничего, и рыба сорвалась. Ну ладно, завтра предстоит решающая схватка. Она ничьей не закончится.

Пока собирал снасти, метрах в двадцати увидел торчащую из воды, как перископ, леску и характерные круги на воде в этом месте. Видно, рыба-подранок всплыла, пытаясь освободиться от крючка. В журнале «Рыбалка» он читал о таких случаях. Жалко лодки нет, а то бы… Но тут леска внезапно исчезла, и по завихрению воды он понял, что рыба камнем пошла вниз.

Может ее к берегу прибьет, подумал Станку и пошел вдоль озера. Странное чувство охватило его, когда он приближался к плакучей иве. Поднял голову, его на миг ослепило восходящее солнце, а когда зрение адаптировалось, его глаза вонзились в зенки белого лебедя. Птица плыла прямо на него, что было очень странно. И весь ее вид и взгляд как бы о чем-то вопрошал Станку. Ну что за бред, что мне мерещится? Бог с ним с лебедем, он достанет прокорм для своей семьи. Надо подумать и о своей. Рыбак внезапно остановился. Косые лучи светила, превратившиеся будто бы в солнечный зайчик, прорезали мутные воды заводи. И Станку не поверил своим глазам. На дне, как призрак чудовищного дракона, извивался в судорогах подраненный сом. В нем все еще кипела огромная силища. Резкое движение хвостом, и огромная рыба начала всплытие.

Станку как разрядом электрического тока пробила мысль, что красавец лебедь в большой опасности. Да что ж ты делаешь? Взмахами рук он показывал лебедю, что надо уплывать. Умная птица сразу его поняла. Резкий взмах крыльями приподнял туловище птицы, но почему-то не оторвал от поверхности. Птица еще сильнее замахала крыльями, испуганно вращая шеей из стороны в сторону. Вот одна согнутая лапа вышла из воды. Птица сделала попытку взмахнуть крыльями, но было поздно, тело от воды не отрывалось. Вокруг лебедя вода закипела и забурлила. В один из моментов морда сома размером с футбольный мяч показалась из-под воды, мертвой хваткой держа в пасти лапу птицы, тело которой погружалось в бездну. Силы были неравные, лебедь отчаянно сопротивлялся. Станку, в глазах которого читался страх и отчаяние, беспомощно наблюдал как уродливая, похожая на волчью, пасть сома тянула лебедя в заводь. После секундного замешательства, Станку не сложил руки, а расчехлил пику и стал яростно бить в то место, где происходила схватка. Его ярость была так неудержима, он даже не обратил внимание, что стоит почти по пояс в воде. Он махал пикой как киркой в забое. Может двадцать, может сорок ударов, он потеря счет. Наконец, пика пронзила что-то мягкое, и поверхность воды о стала бурой. Силы были на исходе, и казалось на секунды он потерял сознание.

Несмотря на отчаянное сопротивление, речное зло одержало вверх над царем водоемов.

Станку обессиленный лежал на земле, которая благоухала испарениями осоки и зверобоя. Он рыдал, уткнувшись головой в траву, и не стеснялся своих слез. Рядом лежали – туша сома и, в клочья разодранный, белый лебедь. На душе у Станку было горько, как никогда в жизни, он чувствовал вину перед белым красавцем. Ему казалось, что действия лебедя – это знак свыше, указавший путь к месту, где затаился сом-подранок. Ангелы рыбака не могли просто бросить его и его семью на голодную смерть. Лебедь взял на себя роль мученика. От этих мыслей Станку разрыдался еще больше.

В небольшую яму, углубленную охотничьим ножом, Станку положил останки лебедя, накрыл дерном, а сверху положил хвойные ветки. Теперь птица в безопасности, и от ястребов, и от воронья. Остатки хлеба и прикормочной крупы он раскидал у лежбища лебедей, поклявшись приходить к ним с запасами кормов.

Глава 12

Возвращался в Бухарест с двойственным чувством. Да, липоване принимали радушно, поскольку Николай дружит с этой общиной давно. Конечно, это другой и самобытный мир. Живут замкнуто и не ощущают потребности в друзьях или соседях. Много трудятся, и не принимают праздную жизнь. Везде чувствуется четкая иерархия, строгая подчиненность старшим. Алкоголь и табакокурение под запретом. С Николаем это было испытанием – продержаться на квасе два обильных ужина.

В Бога верят по-своему. Сооружения церквей и штат священников липоване определяют по своему. Ну и так далее. Конечно, положительно то, что они не курят табак и не употребляют алкоголь. До этого они пришли сами без сухого закона Горбачева-Лигачева и вырубки виноградников.

Дорога петляла по невысоким сопкам, местами извиваясь серпантином. Золотая осень нарядила дубравы и смешанные леса в цвета пейзажей Левитана. На фермерских полях шла «битва за урожай», как написала бы газета «Правда».

Когда в машине заработало радио пассажиры «семерки» услышали в последних новостях о том, что в городе Петрошани митингуют шахтеры и требуют отставки правительства. На этом месте трансляция прервалась.

– Алексей, надо прибавить газу, чтобы не нарваться на «комплименты» начальства, ведь мы с тобой два ценных работника, как сказал культурный атташе.

– Да, я понимаю, будем выжимать максимум из совавтопрома.

Николай постоянно поглядывал на часы, а на железнодорожном переезде просто обмяк и загрустил. Стояли около двадцати минут.

Вот показались окраины столицы, блочные дома все серого цвета. Наши «Черемушки» в этом плане по сравнению с бухарестскими окраинами – это Нью-Джерси, под Нью-Йорком, – подумал Алексей.

– Леша, газу, газу…

– У нас «газ» почти на нуле, придется доливать из канистры. В те годы, дефицит бензина сохранялся таким же, как и при Чаушеску. Но разгул демократии привел к тому, что в столице на трех бензоколонках для дипломатов похерили все правила. Там заправлялись все кому не лень. К заветной колонке советским дипломатам приходилось пробиваться «с боем». Западным коллегам заправщики расчищали путь к колонке, а советских просто игнорировали. На вежливое обращение на русском языке не реагировали. Сделав такой вывод Алексей обычно задним ходом, без очереди, ругаясь на английском, расчищал себе дорогу к стойке. Выбегавшие при этом заправщики ему охотно помогали. Ругательства на английском производили на них нужное впечатление, а на русский мат они отвечали тем же вокабуларом.

– Алексей, включи ты радио, наконец, я не нахожу себе места, – пробурчал Николай.

– Нет проблем.

Но все новостные каналы передавали интервью с различными медийными персонами на темы будущего страны, о ее месте в меняющемся мире и т. д. Однако стало ясно, что это транслировались передачи, записанные как минимум вчера. Там же, где каждые полчаса крутили последние новости, звучала классическая музыка.

– Ну что, там шахтеры? – не успокаивался Николай. По моей информации они давно что-то серьезное затевали.

– Коля, расслабся, ты уже почти дома. Через пять минут будешь в офисе.

Высадив приятеля Алексей направился в сторону проспекта Киселефф. Подъезжая к площади Авиаторилор он увидел несколько полицейских бронемашин у здания правительства. После разгона шахтерами демонстрантов в июне 1990 года оппозиция не успокоилась, и у дома правительства регулярно проводили различные митинги. И Демократический союз венгров Румынии, монархисты, цэрэнисты и прочие здесь собирали от сотни до несколько тысяч человек. Манифестации носили мирный характер по тогдашним меркам Румынии, что все к этому привыкли. Жертв не было, мизерное число пострадавших от слезоточивого газа или дубинок в расчет не брались. Миновав площадь он решил прибавить газу, но правая нога буквально зависла в воздухе. На все расстояние, что хватало глаз, по шоссяу Киселефф, в буквальном смысле плыла черная масса. Наверное сверху она была похожа на гигантскую анаконду, медленно ползущую к своей жертве. Все автомобили остановились. В окно доносились равномерные звуки, точнее кляцанье подков форменных полу-сапог. По четыре человека в шеренгу, побригадно растянувшись минимум на километр, к Дому правительства двигалась колонна шахтеров в несколько тысяч человек. Одетые в черную робу с касками на голове, с лицами, местами в угольной пыли, они чеканили шаг, который громким эхом разливался в радиусе до сотни метров. «Бум, бум, бум», печатал чеканный шаг. «Лязг, лязг, лязг», подпевали подковы. От колонны шла такая мощная волна, что затихли птицы, а деревья замерли как перед грозой.

За машиной Алексея образовалась пробка на насколько сот метров. Сигналы клаксонов смолкали по мере того, как приближалась «Терракотовое войско». От головной части колонны отделилось несколько групп, на рукавах из роб имелись красные повязки. Это были патрули, видимо с широкими полномочиями. Подбежавший патруль приказал Алексею выйти из машины и предъявить документы. Пришлось исполнить их приказ. Убедившись, что Алексей советский представитель, они ему рекомендовали ближайшими переулками уехать в безопасное место. Алексей и без советов патруля знал, что делать, но вежливо поблагодарил шахтеров и свернул на соседнюю улицу. Отъезжая он заметил на форменной тужурке старшего патруля надпись «Станку Маринеску». Этот рослый белокурый парень с голубыми глазами похож больше на нашего донского казака, чем на румына, – подумал Алексей.

Поначалу кривой переулок был пустым, и это зародило надежду, что удастся быстро добраться до представительства. Но эйфория скоро улетучилась. В нужном направлении переулок оказался тупиковым, а въехав на т-образном перекрестке в какую-то улочку сразу натолкнулся на препятствие. Ее перегородил фургон «Кока-колы», разгружавшийся у магазина. Вперед движение встало, назад машину Алексея уже заперли «Мерседес» 70-х годов и еще более древний «Фольксваген». Ни туда – ни сюда, но где же выход. Пока Алексей размышлял случайно услышал разговор двух парней с румынским флагом в руках.

– Я тебя предупреждал, что сегодня будет жарко, «коммуняки» опять вызвали шахтеров, чтобы снова засунуть нас в соцреализм. К зданию правительства лучше не соваться, могут замочить, как было в июне прошлого года.

– Ну, а что делать, как остановить это безумие? Помнишь на вилле американского советника посольства, которая недалеко от советской школы, американец сказал, что молодым надо объединяться, чтобы скинуть эту власть.

– Да, все верно, но одними митингами мы ни хрена не достигли. Я до сих пор чувствую привкус слезоточивого газа. Ладно, надо что-то делать, на площадь мы не попадем, но зафиксировать кое-что сможем. Видишь подъезд, с крыши этого дома все будет как на ладони видно.

И парни ринулись в открытую дверь парадного.

– Да, это и для меня вариант. Будет что увидеть и доложить руководству. Алексей взглянул вверх и убедился, что с крыши восьмиэтажного доходного дома будет действительно хороший обзор. Но что делать с тачкой. Решение пришло быстро. Он загнал семерку в тупик кривого переулка.

Лифт не работал, сигнальные лампочки не горели. Опять вырубили электричество, чертыхнулся Алексей. Лестничные пролеты были такие же длинные, как в старинных домах на Старом Арбате. Но грамотно выбранный инженерами той эпохи градус подъема облегчал восхождение. Добежал на верхний этаж почти без одышки.

На крыше дворник безуспешно пытался прогнать двух парней, которых Алексей видел на улице. Один из них снимал на фотоаппарат то, что происходило у Дома правительства. Дворник кинулся к Алексею, но услышав непонятную ему отборную брань на – испанском, быстро отстал и тоже стал наблюдать за событиями на площади.

То, что увидел Алексей сначала не вызвало никаких эмоций. Перед парадными дверями правительственной штаб-квартиры немногочисленный пикет шахтеров вел переговоры с полицией. Переговорщики периодически что-то кричали своим товарищам, заполнившим всю площадь. Навскидку, их было тысяч десять. Переговорщики от правительства бегали то в офис, то из офиса назад. Похоже, они пытались в чем-то убедить шахтеров. Такая чехарда длилась уже минут десять. Возникла какая-то патовая ситуация. Наконец, через громкоговорители полиция стала призывать шахтеров покинуть площадь, обвиняя их в несанкционированном митинге. Но никто не расходился. Над толпой демонстративно пролетел полицейский вертолет. Воздух сотрясли сирены десятка полицейских машин, спешащих на усиление. В ответ на это шахтеры, как по команде, стали выбивать своими полу-сапогами какие-то такты, как в чечетке. Фон от этой чечетки нарастал медленно с низкой ноты до верхней. Шахтеры, стоявшие по периметру, подключили еще удары касками по брусчатке в такт чечетки. Этот «концерт» приобретал зловещие оттенки увертюры, которая непременно должна была разразиться небесными громом и молнией.

Хотя было и не близко, но Алексей видел напряженные лица полицейского ОМОНа, прикрытые пластиковыми масками. Звук от подков шахтерских «гадов», как барабанная дробь перед исполнением смертельного номера в цирке, натягивал струну противостояния. На крыше дома зевак прибавилось, и напряжение площади достигло и этой, так сказать, смотровой площадки. Увидев, как полиция надевает респираторы и расчехляет баллоны со слезоточивым газом, одна девушка упала в обморок. Хорошо, что рядом оказались ее друзья, которые и увели ее с крыши. На минуты этот инцидент отвлек внимание Алексея и других наблюдателей. Когда же взоры вновь обратились к площади, все увидели, что последние шеренги шахтеров подошли к авангарду, и колонна приобрела вид натянутой пружины. А когда на балкон Дома правительства вышел мужчина в элегантном черном костюме и красном галстуке и стал требовать очистить площадь, «пружина взорвалась». Несмотря на предупредительные выстрелы и слезоточивый газ, голова шахтерской колонны, как стрела из арбалета, полетела прямо в парадные двери. Раздались выстрелы, и дымовая завеса окутала фасад здания. Что творилось у парадных дверей как бы исчезло с «экрана», но отчетливо были слышны пистолетные выстрелы и звон разбивающегося стекла. Через несколько минут стало понятным, что столкновения продолжились на втором и третьем этажах правительственной резиденции. Все стихло также внезапно, как и началось, когда на балконе здания появилась группа шахтеров и объявила, что правительство под их контролем.