Читать книгу: «А ты помнишь?..», страница 5
А вот случай, описанный другим учеником:
«А у нас однажды была стачка. Скорее всего, это был 5, или 6 класс. Не помню причины, но по какому-то поводу возникло недовольство. Скорее всего, какая-то «непонятка» с выставлением оценок. Протест решили выразить мелом на школьной доске. Написали «Забастуем, товарищи!». Каждую букву писал отдельный человек. Классным руководителем была, по-моему, Капитолина Степановна, статная дама, жена военного. Она вошла, глянула на доску и сказала:
– Стачечный комитет, к доске!
Не помню, как мы оправдывались. Наш несанкционированный митинг прошел без арестов и «кровавых» разборок. К директору не вызывали».
Уж если упомянули о партах, то стоит о них сказать пару предложений и лучше это сделает бывшая ученица:
«Парты были деревянными. С откидывающимися крышками. Их красили каждый год. И слой краски с годами нарастал, потом вытирался локтями. И было видно, сколько раз её уже красили. На толстом слое легко было нацарапать своё имя, или имя предмета воздыхания, или „границу“, чтобы сосед, или соседка не смела класть свои тетради на твою половину. „Непроливашки“, такие чернильницы – не спасали от пятен. А на внутренней полке мы хранили свои сокровища. Кто-то тайно отщипывал во время урока пирожок, кто-то хранил рогатку, девчонки приносили песенники, или открытки с изображениями артистов. Парта была вселенной, без преувеличения».
Начиная с шестого класса мы уже сами мыли классы, наводили порядок и дежурство несли обычно по два человека. Один поднимал парты, второй мыл, потом нас проверяли и, если схалтурили, тогда всё повторялось, но это редко, никому не хотелось по два раза перемывать помещение класса. Девочки мыли, им больше доверялась ответственная работа, а мальчики на подхвате, приносили воду, расставляли в ряды парты.
Иду я школьным коридором —
Священнодействует урок:
Здесь карта перед детским взором,
Там – по доске стучит мелок.
Здесь открывают мирозданье,
А там спрягается глагол…
Но всюду торжествует знанье,
В какой бы класс ты не вошёл. [8]
* * *
Если я захожу в здание с парадного входа, со стороны клуба и стадиона, то прохожу сначала под деревянной аркой, на которой всегда был плакат с каким-то лозунгом, которые в изобилии были развешаны в то время, где только можно, например: «Да здравствует 1 МАЯ!.. или МИР, ТРУД, МАЙ!», потом по деревянному тротуару, между невысокими заборчиками… По обеим сторонам растут деревья, тополя, что были посажены вначале 50-х и садили их вместе с учителями школьники, что оканчивали школу десять классов в 1955-ом, 1956-ом годах. Обычно здесь формировалась колонна от школы и отправлялась на демонстрацию. Отсюда радостными и стройными рядами, утопающими в цветах и плакатах, мы уходили приветствовать стоящих на трибунах, а они нас…
Когда были весенние каникулы, то проходили выставки на детское творчество. Это было во всех школах, кто мастерил, кто вышивал, кто вязал… И здесь не один раз отличался друг детства Сашка Калинин, вот что он говорит: «… В классе 6-ом я принес в школу макет (ко Дню 23 февраля) – «Бой партизан». Все выполнено было на куске фанеры, а фигурки вылеплены из пластилина. Протекала голубая река. Мост через неё. Машина с немцами и партизаны в лесу атакуют её. Деревья лепили весь вечер всей семьей…». Эта поделка была встречена аплодисментами сотоварищей и понравилась его классной руководительнице Надежде Савельевне… Она предложила ему участвовать в конкурсе детского творчества Забайкальской Железной Дороги.
Ниже его воспоминания, касающиеся этого конкурса, кабинета физики, и каким образом там появился кинопроектор: «В старших классах у нас в кабинете физики появился кинопроектор „Украина“. Это была награда школе за макет „Хатынь“. Всё по порядку… Надежда Савельевна предложила мне изготовить макет „Хатынь“. Отец мне выделил добротный кусок фанеры многослойной примерно 40 на 50 сантиметров. И я начал творить почти все из пластилина. Подключились одноклассники. Несли спичечные коробки. Внутреннюю коробочку я обмазывал пластилином, покрывал воском набивал песком. Наш художник одноклассник Саша Артюхов вылепил кисть с факелом. Остовы труб печных изготовил из брусочков, с пропилами под кирпич. Колокола на них выточил на токарном станке по дереву. Делал всё по иллюстрациям, контролировала и подсказывала Надежда Савельевна. Дорожки были из пластилина, покрытые желтыми и зелеными мелкими опилками. „…“ Наш макет „Хатынь“ занял второе место. И школе вручили кинопроектор».
Проходили конкурсы между школами, концерты – это песни, танцы и стихи. Тщательно, со всей серьёзностью, от школы выбирали участников. На концертах в нашем клубе проходили отбор на лучшего исполнителя. А еще в посёлке устраивали соревнования по легкой атлетике, бег, прыжки, метание ядра и прочие состязания. На день Пионерии, 19 мая, на стадионе сооружали большой костёр и в нужный момент, под пение: «Взвейтесь кострами, синие ночи…», его поджигали… Пламя медленно охватывало мелкие дровишки, затем набирало силу и уже круг пионеров, что пели, отступал и делался шире, жар был такой, что невозможно было стоять и в десяти метрах, по мере прогорания круг опять сужался.
По утверждению моего друга при школе была транспортная машина – старенький ЗИС. И он хорошо помнит даже водителя!.. Другие ученики также подтверждают такую информацию, была машина – полуторка. Мальчики с учителем трудовиком ездили зимой в район плотины заготавливать берёзу для работы на занятиях по труду. Из неё точили толкушки и другие поделки из дерева, чем были необычайно горды и с достоинством несли себе домой, и отдавали мамам. С завучем школы мальчики ездили на Горчаки… Там стояли брошенные драги от золотопромышленников, их разбирали на металлолом.
Славно!.. Моя же память совершенно не удержало подобное, но тем и хорошо, что у этого небольшого очерка немало авторов, которые добавили свои картинки и краски.
* * *
Покидая здание и территорию школы, я оглядываюсь назад, конечно мысленно… Здесь в этих стенах мы прикоснулись к процессу ученичества, к процессу творчества, к тому, что формирует в нас личность, индивидуальность, сообразно с заложенными природой возможностями. Понимая тогда такое, возможно процесс творчества развился гораздо раньше. Но всё приходит тогда, когда ты готов, на Востоке ходит любимая многими поговорка: «Готов ученик – готов ему и Учитель». И тем не менее, пробудить позывы творить нужно, как можно раньше. Тот, кто задумается и ощутит в себе потребность что-то делать полезное, а для этого надо формировать себя, то есть творить не во имя своё, а для того кто рядом, тогда процесс ученичества лёг в нужное русло, тогда можно смело утверждать, что закон ученичества, а это именно закон, соблюдён был неукоснительно.
Учителя школы №156. Фотография конца 50-х годов
Как правильно, нет! здесь надо поставить другое слово, как вовремя и в нужное место важно поставить, направить ребёнка, чтобы он смог развивать свои таланты, подтолкнуть зарождённые в нём природные дары, встрепенуть мысль его и направить на созидание и творческое мышление. И отдавая должное нашему процессу учёбы, я должен сказать, что многое из необходимого, что должно быть – было!.. И над этим трудились наши славные педагоги и наставники. Сразу, не напрягаясь, выплывают в памяти, а прошло десятки и десятки лет имена их, кто прикоснулся к нашему процессу ученичества и формированию процесса творчества:
Нину Моисеевну Овчаренко и Любовь Алексеевну Романову, Нину Петровну Мирошниченко и Нину Павловну Шмаргалову, Раису Афанасьевну Мерцалову и Галину Фёдоровну Карасову, Ирину Николаевну Епифанову и Тамару Владимировну Куликову, Ольгу Константиновну Тальковскую и Валентину Егоровну Болотову, а также Людмилу Поликарповну Фомину, Надежду Савельевну Морозову, Людмилу Михайловну Полыгалову, Розу Касимовну Ташкалову, Раису Семёновну Зенкову, Веру Павловну Запольскую, Надежду Васильевну Копоть¸ тех кого хорошо помню и с кем тесно сталкивал процесс учёбы и многие другие… Как трудно писать и «многие другие», но всех не помню, к сожалению, к сожалению…
Много дорог осталось позади, некоторые пройдены, были и такие, какие пришлось проползти. Немало людей встретилось на пути жизни моей, которые в силу своих качеств оставили след свой во мне, но всем я благодарен, помня ещё одну истину: «Никто тебе не друг, никто тебе не враг, но всякий человек тебе великий Учитель». Но те учителя, с кем моё свидание произошло в начальные годы моей жизни, было наиболее действенным. Это они вплели узоры своих знаний в моё несовершенство, дополнили своим каждодневным трудом свой урок к урокам, которые дали нам наши Родители.
Они были слугами у вечной любви и доброты в передачи знаний! Где они черпали силы свои и терпеливость по отношению к нам, то ведомо только им… Им наша любовь и признание… Всему процессу прошлого великая благодарность, но не позволяйте сознанию возвращаться на старое пепелище, и проливать на нём слёзы, как это делают, то есть снова и снова погружаться в исчерпанные, пройденные условия жизни…
Легко, сбегав в прошлое, надо жить устремлением в будущее, к этому я вас и призываю. Помните, что двигатель жизни это Будущее…
[1] Смотри мой рассказ «В первый класс»
[2] Строки из поэмы Есенина Сергея Анна Снегина
[3] Из воспоминаний бывшей школьницы
[4] Читай мой рассказ «Катание на шпалах-плотах»
[5] Читай мой рассказ «В первый класс», «На коммунальной квартире»
[6] Строки из стихотворения Щипачёва Степана Пионерский галстук
[7] Читай мой рассказ «Новый год в школе»
[8] Строки из стихотворения Киры Костецкой
Мы здесь и там каждым атомом…
Что нам видеть, пловцам, с того берега?
Шаткий очерк родного холма!
Взятый скарб разбирать или бережно,
Повторять, что скопила молва!
Мы ли там? иль не мы? каждым атомом
Мы – иные, в теченье река!
Губы юноши вечером матовым,
Не воскреснут в устах старика! [1]
Бывало такое?..
Вы стояли возле своего Дома в детстве?..
Наблюдали, слушали звуки его?..
Они неприхотливые, незамысловатые, самые что ни есть простые, бытовые.
Где стояли? а всё равно где, там и хорошо будет.
Главное, чтобы было всё слышно и почти всё видно, почти… Если не видно, то всё фильмом перед глазами, заучено наизусть…
Не стояли, не слушали?..
Ну, так постойте, послушайте, сбегайте в воспоминание. Оно Ваше такое, какое есть, не отнять, не изменить, не переписать…
Вслушайтесь в пробежавшее, неповторимое в сути своей, там много всего, что захотелось бы вновь ощутить, потрогать, посмотреть и услышать…
В возрасте детском такого не понять, не прочувствовать, а в зрелости, вы такие, что были тогда, и другие, вы взрослые, детством воспитанные, пропахнувшие им, просто жизнью пронизаны…
Вы временем обвешены, знанием обременены и воспоминаниями загружены…
Вы видите?!.. Вы слышите?!.. Вы чувствуете?!..
Улица, далью лет скрытая, детством и юностью овеянная, ребячьими криками заполненная…
Затерялась в памяти своими домами и заборами, зимами и морозами, друзьями и соседями, вечерами и лунами, да лаем собак…
Чередою образов встающих в сознании, проявляясь ясными, живыми картинками, нанизанными на бусах времени…
Зима…
Снег небольшой, идёт медленно, большими хлопьями, укладывается на всё, что под небом, теряется привычность взгляда, обновляется…
Смотрю на Дом, мой Дом…
Сруб деревянный, наличники голубые, завалинка охватывает по низу, для тепла.
Поленница дров вдоль забора, на улице, ведь никто не возьмёт, посовестится.
Стоит в огороде стог, весь в снегу, а вокруг всё утоптано конём и видны собачьи следы, порезвились, однако, день-деньской стоял лай. Облаивал коня до надоедливости, до хрипоты своей. Знать любит его!
Стайка старенькая к земле присевшая, вся скромная, застенчивая, а в ней…
Пофыркивание коня, да глухое мычанье из нутра рождает корова, слышные её тяжёлые вздохи, зовёт хозяйку, доиться пора, молока прибыло…
Явственно представляется медленное пережёвывание сена.
Кто-то подошёл к колодцу, лязгает цепочка, ведро полетело вниз, послышался удар видимо о лёд, что урожайно нарос по стенкам колодца, затем цепь натянулась и, чуть поскрипывая, давно смазанным воротком «скрип-скрип…» ведро потянулось, задевая наросший лёд, чиркая, коловоротом наверх.
Потом всплеск, и полные вёдра чистой, прозрачной воды повисли в чьих-то руках.
Рядом повизгивая, крутится чёрная с прогалинами собачонка, вся радостная, что увидела своего, для неё родного, и всячески оказывает посильную собачью преданность.
При этом внимательно заглядывает в глаза и виляет хвостом так, что за ним и сам зад собачий ходуном ходит, то кто-то из родных вышел к колодцу за водой.
Следом раздаётся стук топора, рубят толстые поленья для растопки печи и вот уже совсем скоро маленькой тоненькой струйкой потянулся дымок из трубы, пахнуло смолой листвянки, пошла тяга…
Вскоре дым пошёл споро, клубно, и взвился вверх.
Хорошо видно его на фоне зимнего неба, морозно кругом…
При морозе дым свечой вьётся в небо и там пеленой рассыпается и неторопливо исчезает в поднебесье.
Ещё не темно, но серость вечера всё-таки медленно и уверенно наползает на день, он пятится, сопротивляясь, отползает куда-то и прячется до завтра.
Какой-то миг и темень уже охватила округу…
Там и здесь в домах зажигается свет…
Светящих окошек становится всё больше, там жизнь своя течёт, бежит по руслу проторённых дорожек, крутится, вертится…
Упали по снегу жёлтые пятна света от окон, временами перечеркиваясь хождением жильцов в избе.
И лай собак, куда без него…
А на небе вдруг начинают проступать светящиеся точки, из каких-то грандиозных глубин они врываются своим неземным светом к нам на маленькую планету, к нам домой, на нашу зимнюю улицу.
Улица наша тоже освещена этим неземным светом, а значит и очевидец этого…
Художник Тормосов Виктор Михайлович. Зимняя сказка.
Подобно поплавкам светящимся они выпрыгивают из бездн бесконечности, загадочные и непознанные в своей далёкости.
Через мгновение или несколько минут, что за диво! выхватывается на небе уже целый сонм звёзд.
Сколько их?.. Миллионы, миллиарды?.. Сколько?..
Через всё небо разметался хвост космического чудища, что пролетел над галактиками и оставил свой шлейф млечного пути.
А точек всё больше и больше, не сосчитать…
Уж! какой раз пробуется, напрасно всё, счёт сбивается, и сокрушаешься поэтому, почему не получилось?..
Заворожён, очарован великолепием и глубиной непостижимого, убегающего в беспредельность сущего, не высказать!..
Поразительно, но звук возвращает разгулявшееся воображение назад, на улицу…
Где-то недалеко под самым этим небом слышится скрип снега, да, да хруст морозного снега.
Спешит путник в тепло, к очагу, к ужину, а главное к родным.
Его совсем не видно только звук, только скрип снега под валенками спешащего домой человека.
По пути его всенепременно облаивают собаки, они вдруг встрепенулись, заголосили, причина же есть, вот пешеход, он вторгся в их тишину, тревожит их, как он посмел…
И не без этого, хлеб отрабатывают, а потом колотун и стынь вокруг, брехнул в пространство и гляди…, высказал признание хозяину, мол сторожу, и теплее стало.
Начинается перекличка, любимое зимнее занятие «цепных» сторожей, даже захудалый, ленивый пёс тявкнет, не забудет. А тут и луна приспела, как не повыть, да не полаять на неё…
Луна!..
За домами выплывает пятном жёлтым, с кругом вокруг, она в диске, что за диво?
Необычно как-то!..
То преломление лучей небесного светила и разложение в спектр лучиков в мельчайших кристалликах льда, что носятся в пространстве небесном.
И её свет из глубин теряющихся, да прямо на простую поселковую улицу…
Размах жизни! из пространств, да прямо на нас…
Что такое?.. что за грохот? где-то почти рядом ритмично застучали колёса бегущего поезда, однообразным аккордом куда-то вдаль помчался товарный, а может и пассажирский.
Он почти рядом, но нет, то обман морозного воздуха сказывается.
Смотрю на Дом, мой Дом…
Размеренная жизнь.
Там тепло, уютно, там Мама, Отец и сёстры, там пахнет щами, жаренной картошкой, немудрёное блюдо, от Мамы коровой и молоком, там пахнет котом, пахнет Домом, как же я соскучился по нему!
«… Домой!», – пронзает зиму чей-то зов… «… Домой!», – повторяет не понятно где зовущий…
Меня ли зовут, понять не могу, возможно, друга, а может и на соседних улицах крик раздаётся: «Домой!»
«… Домой!»
Туда в уют, в тепло и ничего, что поворчат, так надо, без этого никак нельзя, такое ворчание сейчас слаще музыки всякой…
Ворчите…
Уклад жизни, всё так, как положено, временем, веками положено…
Но вот всё меняется, куда-то уходит…
Сейчас звуки другие или охват восприятия ужался.
Был детский живой, запоминающий, а сейчас взрослый и как-то совестливо мелкий…
Мы стали стыдится перед такими же взрослыми восторгаться красотой, выражать чувства вслух к живому, славному, чудному и поэтичному…
Забываем мы, что каждый человек, подобен Ему, о котором всуе не говорится…
Где это ВСЁ?..
Всё слышится через время и целую жизнь зов детства – «… Домой!»
Бывало такое?..
Вы стояли возле своего дома в детстве?..
[1] Строки из стихотворения Брюсова Валерия «Это я»
Утро
(экспромт)
Мне кажется, что одна из самых больших удач в жизни человека – счастливое детство.
Агата Кристи
Утро… Раннее, раннее…
Солнце едва выглянуло. Оно кучно выплеснуло свет. Лучи скользнули по занавеске, столкнулись со стенкой и остановились на мне. Солнца луч осветил лицо, заставил дёрнуться векам, я приоткрыл глаза, скользнул по мухе, разбудил её… Та встрепенулась, лапками умылась, расправила крылья и ну! ко мне… Устремилась, чтобы донимать меня своей жизнью. Её зум, настойчивость и увёртливость от рук моих завидная… Муха! Какая малость! какое надоедливое существо!.. Вспорхнёт, пролетит по комнате с настойчивым «пением» и сядет на меня… Попробуй прихлопнуть!? Отмахиваюсь… Насекомое играет со мною…
Уже не сплю… Какой тут сон?
Этой игрой, своим «зудением» она выбросила меня в детство, настойчиво напомнила о таких же днях, когда просыпался я под лучами солнца, а вокруг кружились в радости и веселье рой мух! Да, да рой! видимо приветствовали солнце и настоятельно просили меня присоединиться к ним. Сейчас немыслимо, кажется, что можно жить, если тебя окружает несколько десятков играющих утрами надоедливых настырных двукрылых существ. И это всё в духоте и вечном их жужжании. Однако можно и жили! А просыпались в детстве при мысли о том, как жизнь хороша! Даже и осознаёшь это не прямо, а просто тебе хорошо! Посмотрите вокруг – все живы, всё наполнено движением, всё полно жизни!
С лучами, мухами к тебе не просто входит, а врывается извне жизнь, и ты прислушиваешься к ней… В ней столько звуков! Слышу фырканье коня, далёкое мычание коров, какой-то и чей-то колокольчик на шее животного звенит весело и говорит: «Мы здесь!» Вот синица засвистела, ей ответила сородичка, воробей чирикнул, потом второй, третий и уже воробьиный шебутной говорок зазвучал под окном дома. Вспорхнули шумно, унеслись, видимо кто-то согнал этот непоседливый народец с места… И, словно взрывая воздух, присмиревший от посвиста, чириканья, гармонической вокализации пернатых, раздаётся где-то рядом карканье вороны, потом второе, третье – это они распугали чирикающих… Ах вы разбойницы! Так и хочется выйти и шумнуть на них, что же натворили, разогнали умиротворяющую посвистом братию. Но смолкают резкие звуки, и уже на задворках трещит сорока, ей отвечают… Сквозь ситцевые занавески пробивается свет, в доме от него становиться светлее и уже не полутьма царит, а мягкий парящий свет снопом падает на пол. Пол некрашеный, ножами скобленный, чистый. Можно смело ходить босиком, занозу не поймаешь. Но я ещё понежусь, несмотря на шумную, бьющуюся жизнь за окном, ещё немного, ну хоть капельку!.. Опять прислушиваюсь и к звукам и к самому себе…
И так становится хорошо! До нестерпимости, до какой-то боли хорошо! Всё замирает, умиротворяется внутри тебя… Там нежно и мир твой душевный тонко отзывается на внешнее проявления жизни… И ты живёшь! Так ты просыпаешься в день, который не очерчен временем, числом, месяцем, годом. Но он, этот день, был, точно был, день не придуманный и живой! Я встаю и бегу в этот день, бегу жить, смеяться, плакать, страдать от каких-то своих огорчений, да и просто радоваться. Радоваться звукам, солнцу, родным, цветам, запахам и высокому синему небу! Я не знаю, сколько мне лет, какой сегодня день – он просто есть! Вот в него я и бегу!.. [1]
июнь 2020 года
[1] О таком дне можно почитать в моём рассказе-очерке ОДИН ДЕНЬ в книге «МОЗАИКА ДЕТСТВА»
