Читать книгу: «Добро пожаловать в Москву, детка!», страница 2
Глава 6
Вера хотела стать актрисой. Яркой, взбалмошной, дурной, но безгранично талантливой и красивой. В школе и затем в медицинском училище, которое она закончила с горем пополам на шестом месяце беременности, Вера была звездой. Высокая яркая блондинка играла красавиц и роковых женщин в доморощенных спектаклях, активно участвовала в студенческой жизни и направо и налево разбивала мужские сердца. Потом залетела от двадцатилетнего зубного техника.
– Да потому что дура была, Кать! Дура дурой! Смотреть нужно было немного и на наследственность тоже, у него отец алкаш, дед алкаш. Три года с ним промучилась, сколько слез я с ним пролила, целое море! Поэтому Андрей у меня такой нервный, потому что всю беременность за этим алкоголиком пробегала. Говорила мне мать: «Делай аборт!» Не знаю…Я, конечно, люблю Андрюшку, но в тот момент мне ребенок совсем не нужен был, тем более от такого папаши.
Отсидев год в декрете, Вера устроилась медсестрой в гинекологическое отделение, работала там по сменам, работала в казино и еще подрабатывала массажисткой. Жили они втроем, с мамой и малышом, потому что от отца алкоголика, да еще и гулящего, Верка ушла. Денег лишних в семье не водилось, помощи никакой не было, нужно было надеяться только на себя.
Когда выдавались свободная минутка на дежурстве в больнице или спокойная ночь в казино, Вера читала. Но хороший вкус к литературе девушке никто не привил, поэтому читала она все подряд: все что попадется под руку, что похвалят, что посоветуют в книжном магазине. Однажды Вера поймала округлившийся взгляд Катьки, когда та увидела у нее в руках потрепанную книжку Донцовой, Катька инстинктивно поморщилась, но ничего не сказала. Вера запомнила этот взгляд и стала присматриваться к тому, что читают крупье во время отдыха. Вера любила «крупьешек» или «челядь», так она их ласково называла, потому что в основной своей массе это были очень смышленые и добрые ребята. В стафе постоянно писали и читали многие, в основном предметную литературу университетов. Ольга всегда царственно занимала несколько стульев или половину дивана, разложив многочисленные конспекты и учебники анатомии. Катька со своей подружкой Юлькой читали какие-то толстые книги с неизвестными для Веры авторами: Пикуль, Рождественский, Шаламов, Вульф, Гессе, Кафка.
– Кать, а ты дочитала уже Гессе? «Игра в бисер», кажется… – буркнула Вера, заглянув одной головой в стаф.
– Да, а что? – искренно удивилась Катька.
– Я хотела попросить …почитать – впервые стушевалась и даже покраснела Вера.
– Гессе? – вмешалась Юлька. – Вера, побереги свой мозг! Это же изнасилование, самое настоящее!
– Я поддерживаю, правда…Я его читаю, потому что мне нужно по программе, мне его сдавать. А тебе вообще зачем? Ну если только ты не страдаешь бессоницей. Ты знаешь сколько я с этим Гессе штрафов за сон нахватала? – Катька улыбнулась, с интересом смотря на Веру.
– Аааа…Ну это…Я пойду тогда, – шепелявя произнесла Вера и актерски клюнула носом. Девушки расхохотались, оценив шутку.
– Вера, Вер, подожди! – крикнула Катька. – Давай я принесу тебе «Записки врача» Булгакова, или «Хмель» Черкасова тоже интересная книга.
– «Гроздья гнева» Стейнбека, Пикуля вообще всего можно, Кен Кизи «Над кукушкиным гнездом»… Ммм… Что еще? Акунина тоже всего, если не читала. Кать, у тебя же есть все эти книги! – ворвалась Юлька.
– Да, точно, Вер! Я тебе принесу, но только не Гессе!
С этого времени Вера стала читать только то, что ей давали Катька с Юлькой. Вера читала запоем, уносясь мыслями в жизнь героев, кому-то искренно сочувствуя, кого-то не понимая, а кого-то ненавидя. Задерживаясь на женских персонажах, Вера вздыхала, лелея свое очень глубокое и очень интимное желание их когда-нибудь сыграть. Девушка даже заучивала некоторые куски из теста и мысленно от лица героини их проговаривала. Вера настолько порой вживалась в роль, не замечая, что ей уже вовсю стучали фишками по окошку кассы. Однажды она застыла в баре, смотря в упор на холодильник, и совершенно не реагируя на вопрос официантки Наташки. Девушка смотрела одновременно вперед и одновременно в никуда, один ее темно-карий глаз немного уехал в сторону.
– Вера, ты что, блин, холодильник?! – уже со злостью вскрикнула Наташка. И так Вера стала «Верой-холодильник», потому что эту Веркину деталь «уходить из реальности» к тому времени подметили многие.
Спустя несколько лет, Вера переучилась на операционную медсестру и переехала в Москву, работать и поступать в театральное. Вере исполнилось тридцать.
Глава 7
Эдуард открыл бутылку виски и, раскинувшись в кресле, ждал Катю. Было уже двенадцать. «Ну что за женщина! Постоянно опаздывает…Интересно, как сегодня сложится наша встреча, я опять буду полночи говорить …Или все-таки выебу хорошенько, так чтобы она все залила мне здесь, чтобы мокрая и скользкая была и внутри и снаружи…Ах, сучка…Красивая, похотливая, кончающая сучка!»
Наконец-то, в дверь тихо постучали. Катя вошла чему-то улыбаясь.
– Привет! Как ты? – Эдуард приобнял девушку и нежно коснулся щеки. – Прекрасно выглядишь. – сказал мужчина, любуясь облегающим, чуть ниже колен платьем персикового цвета.
– Спасибо и ты хорош! Красивая рубашка, тебе идет, – оценила по достоинству рубашку от Pal Zileri Катя, совершенно не подозревая о бренде и ее стоимости.
– Да, сам доволен… Я очень долго учился правильно подбирать рубашки…Ты знаешь, ведь это целая наука. Когда я встречаюсь с партнерами по бизнесу, я всегда смотрю на рубашку, если она сидит идеально, я буду работать с этим человеком, если нет, то насторожусь. – как всегда четко и уверенно начал говорить Эдуард, проходя на кухню.
– Ну а если человек не заморочен так как ты на внешнем? Если для него не очень важно, как он выглядит, но важен процесс, дело, результат.
– Значит, мы с ним не сработаемся. Мне нужны детальные партнеры, в бизнесе много нюансов и на них нельзя закрывать глаза, отмахиваться от них. Детальные люди детальны во всем. – Эдуард разлил виски по бокалам, – я купил твои любимые яблоки и чернику. А может хочешь перекусить, есть сыр и хамон?
– Нет, спасибо, я не голодна… по крайней мере сейчас – девушка заговорщески улыбнулась.
– Понятно, ладно, потом достану. Давай за встречу! – мужчина улыбнулся и поднял бокал. – Как твое дело продвигается, есть успехи?
– Ты знаешь и есть и нет, я вроде бы делаю, ну стараюсь делать, по мере возможности какая у меня сейчас есть, но увы, с внешней стороны я стою на месте.
– Это нормально, главное делай, хоть что-то, хоть самую малость. Помнишь, я тебе говорил: очень часто, чтобы человеку достичь своей вершины, он должен упасть, упасть на самое дно и оттуда уже, раскручиваясь по спирали от стержня, который ему дается при падении, он добирается до цели. Из бедности и долгов к богатству и щедрости, от безызвестности и забвения к славе и почету, от болезни и слабости к здоровью и энергии. Только важно идти к своей вершине, важно идти и важно к своей, понимаешь…
Катька все помнила, она ловила каждое слово Эдуарда, каждую эмоцию, ей был очень интересен этот человек. Эдуард был по-своему уникален и своеобразен, до знакомства с ним, девушка подобных мужчин не встречала, и он никак не влезал и совершенно не подтачивался в ее уже годами отработанную и проверенную систему мужских типажей. Не шаблонные, не системные люди, но вместе с тем, это было очень важным для Катьки, сильные, стержневые и интеллектуальные личности манили девушку, ей всегда хотелось залезть в них поглубже и разложить на составляющие, на понятные логичные элементы. Зачастую элементы оказывались не совсем логичными и понятными для Катьки, потому что всегда вокруг личности есть много «но» и много того, что оказывает влияние из внешней среды. Не смотря на нюансы Катьке все равно хотелось все раз-ло-жить, разложить и понять, чтобы в дальнейшем она могла предвидеть их мысли, а значит поступки. Катька была подобна ученому – химику, открывшему новое соединение. И это соединение его маниакально влечет, ученый скорее хочет раскрыть, разгадать его, разложить на атомы, чтобы в конце узнать, как и с чем это соединение будет реагировать.
Хорошо, что Эдуард с самого начала, когда они сидели за столиком в кафе, только познакомившись, сказал правду. Эта правда, конечно, царапнула Катьку, но она ее приняла, запомнила и как неудобный, но необходимый чемодан всегда несла через все отношения с мужчиной.
– Кать, я не хочу, чтобы между нами было недопонимание, недосказанность, либо еще хуже какие-то обиды. Мне не нужна жена, я уже был женат шестнадцать лет, у меня взрослая дочь, мне не нужна любовница, мне не нужны эмоции, страсти, скандалы, слезы. Я уже через все это не раз проходил, и сыт всем этим достаточно. Это первая причина. Вторая причина, из-за которой я не хочу подобного огня – это маски. Когда человек заходит в область чувственного, оба становятся зависимыми, и редко кому при этой зависимости удается сохранить себя, свои настоящие мысли, желания и уж тем более способность их выражать. И мы надеваем маски. У нас с женой их были тысячи. Я не хочу больше масок, так как они чудовищно затратны энергетически и нужно постоянно все помнить, а память у меня в последнее время ни к черту.
Катька сделала глоток горячего глинтвейна из трубочки и произнесла.
– Ну хорошо…Я поняла тебя.
– Прекрасно! – заметно оживился мужчина, блеснув глубокими карими глазами – Свободна ли ты вечером в среду?
– Ну в общем да, до семи на работе, только тренировка вечером.
– Тренировку можешь перенести, в ближайшие три дня она тебе не понадобится. Так, ты на Баррикадной… Ага, доедешь до Добрынинской, выйдешь к Люсиновскому переулку, я тебя оттуда заберу.
Катька ехала в метро и дрожала от страха. Такое с ней было впервые, обычно дрожали мужчины, особенно перед сексом, девушка в такие моменты тихо улыбалась и гладила их волосы, как бы невзначай касаясь возбужденными сосками полной груди предплечья, шеи мужчины. Катька уже три раза проезжала Добрынинскую, выходила из вагона и садилась в обратную сторону. Один голос твердил зачем ей все это нужно, а второй заявлял, что такого опыта у нее еще не было, что надо пробовать, тем более, что давно хотела. Но истошнее всех вопил третий, голос химика, которому был интересен сам Эдуард.
– Хорош кататься уже, что как дурочка! – кричали голоса – Девочка что ли пяти лет, карусель здесь устроила!
– Я … Я не знаю… Правильно ли… Нужно ли? – виновато оправдывалась девушка.
– Если не нужно, не еби мозг тогда, садись и езжай домой к Верке, она тебя ждет как всегда с рассказом о Михалыче, вы опять поржете, обсудите какие все мужики дегенераты и ляжете спать. Давай вали домой, тряпка!
Не успела Катька выйти из метро, как посыпались смски о звонках Эдуарда и через секунду зазвонил телефон.
– Привет, ты где вообще? Написала, что зашла в метро еще сорок минут назад! Здесь ехать от силы двадцать! – возбужденно говорил Эдуард.
– Я… я… Замешкалась – «Что я несу?» – подумала Катька.
– Ладно… Замешкалась она. Выходи, я стою здесь мигаю. Лексус, черный, три, четыре, семь, если забыла.
Катька, естественно, забыла, она вообще не запоминала марок, моделей, цифр, это не входило в ее систему координат. Эдуард это понял с самого начала и всегда опережал Катьку ответом.
– Я не спросил, что ты пьешь, поэтому взял коньяк, вино белое, на свой вкус, правда. Еще есть хороший виски, – спокойно говорил Эдуард, ведя машину.
– Виски подойдет – ответила Катька, пытаясь хоть как-то унять дрожь в коленях.
– Ну прекрасно – улыбнулся мужчина и уверенно положил руку на колено девушки.
– Не бойся, я думаю, тебе понравится, я вижу это, моя интуиция, моя чуйка пока не подводили меня.
Эдуард помог Кате снять пальто, но девушка хотела его снять сама и быстро застегнуть, потому что у пальто была прожженна подкладка в одном месте. Пальто было Вериным, вполне приличное, Верка не скупилась на вещи, классическое серое, но с прожженной подкладкой. Мужчина взял пальто и, повесив на вешалку, убрал в шкаф.
Квартира Эдуарда состояла из двух этажей и была выдержана в спокойных кремо-бежевых тонах хайтека совмещенного с удобством и уютом. На первом этаже находились кухня с гостиной, ванная с туалетом и спальня. Из гостиной на второй этаж вела деревянная лестница сразу во вторую спальню и еще одну комнату, из которой можно было выйти на открытый балкон с двумя плетеными креслами и небольшим стеклянным столиком.
– Присаживайся, давай немного выпьем, – отодвинув стул, Эдуард пригласил Катю к столу.
– Да, мне нужно, – призналась девушка, все еще волнуясь.
– Я вижу… Но это даже хорошо… Было бы странно, если бы ты не волновалась.
Мужчина легко и непринужденно вел беседу, периодически подливая Кате виски и застывая пронизывающим взглядом карих глаз.
– А себе? – спросила Катя, заметив, что последние два раза он наливал только ей.
– Нет, мне хватит. Алкоголь делает меня более агрессивным…Ты это почувствуешь на собственной попе, – вновь застыв на девушке, произнес Эдуард. – И я говорю это не буквально.
Катька вжалась в стул и впервые посмотрела Эдуарду прямо в глаза, как преданная собачонка на своего хозяина.
– Так, я тебя отправляю в ванну, большое бежевое полотенце – твое.
Девушка зашла в огромную очень светлую ванную комнату с пушистым белым ковром на полу. Ванная была совмещена с туалетом, и помимо душевой кабины, в ванной был унитаз и биде. Посмотрев на полки с туалетными принадлежностями, Катя улыбнулась. «О, ну хоть что-то совпавшее с ее системой из жизни упакованных мужчин за сорок. Несколько темно-синих тюбиков серии «Biotherm Homme» привычно занимали свои места, а также очень знакомый парфюм от Dior Homme и тоже частенько покупаемый мужчинами за сорок от YVS «La nuit de L'homme» с неудобной массивной крышкой. Какое-то время Катьке приходилось вплотную заниматься маркетингом, и она задумалась, почему зрелые состоявшиеся мужчины покупают именно эти марки? Агрессивная реклама? Нет. Явные отличительные признаки, не сказала бы. Ну с Диор все понятно, но почему косметика именно «Биотерм»?»
Девушка ополоснулась и, завернувшись в полотенце, вышла в гостиную. На плечах и спине еще оставались капельки воды и локоны волос у шеи слегка намокли. Эдуард осмотрел Катю с ног до головы и произнес:
– Я могу тебя попросить совсем смыть косметику и забрать свои шикарные волосы в хвост? Извини, что не сказал этого сразу.
– Смыть косметику? – неприятно удивилась девушка.
– Да, совсем.
Катька, порывшись в сумочке, достала резинку, которая была с ней всегда, потому что на работе ее постоянно раздражала кудрявая, живая шевелюра, и она собирала все волосы в творческую кукульку на макушке. Катька вернулась в ванну и стала искать что-то более подходящее, чтобы умыться, а главное смыть тушь до конца, без страшных черных разводов под глазами. В итоге ничего не нашла, кроме мыла для рук, только оно было без характерной мужской отдушки. Катька очень долго терла глаза, что они стали красными, но все-равно не отмыла их как хотела, сожалея, что нет любимого двухфазного средства, которое одним движением убирает даже водостойкую тушь.
Забрав волосы в хвост, Катька вышла из ванной.
– Полотенце можешь бросить на кресло – довольно сказал Эдуард, стоящий в черном кожаном фартуке, длиною до колен, какие раньше носили кузнецы. Фартук был надет на голое тело, оставляя обнаженными спину, попу и подкаченные ноги мужчины.
Катька, бросив полотенце, остановилась посередине комнаты совершенно нагая и не накрашенная.
– Прекрасно! – неподдельно восхитился Эдуард, подойдя к девушке и сжав одну грудь ладонью, как бы измеряя объем. – Хорошие сиськи! А пизденка? Ну-ка, раздвинь пошире ноги! – скомандовал мужчина с новой для Катьки нотой металла в голосе. Девушка послушно раздвинула ноги, открыв для осмотра лобок с ровным подстриженным треугольничком волос и гладкие тщательно проэпилируемые половые губы. Эдуард опустился на корточки, плюнул на клитор, затем снова поднялся и, уверенно раздвинув половые губы, ввел палец во влагалище.
– Да, ты течешь уже, сучка! Ах, я видимо в тебе не ошибся! Ну сейчас мы тебя проверим! Хорошенько так попробуем во все дырочки!
Эдуард подошел к большому раскрытому чемодану, в котором были аккуратно разложены всевозможные штуки, относящиеся к так называемому направлению БДСМ.
О подобной своей страсти Эдуард написал Катьке сразу, в первом же сообщении на все том же сайте, на котором девушка немногим раньше познакомилась с Виктором.
– О! Ты поддался всеобщему поклонению пятидесяти оттенкам серого? – сыронизировала Катя в ответ на его сообщение.
– Нет! – резко ответил мужчина. – Меня просто бесит, когда так говорят, также дико раздражает книга, а фильм я даже не стал смотреть. БДСМ – это целая наука, целая философия… О мозге, теле, ощущениях, о том, можешь ли ты выпустить, открыть то самое сокровенное, что поселилось в тебе поле двадцати пяти-тридцати лет, а возможно жило с тобой с рождения. И мне смешно смотреть на домохозяйку или девочку восемнадцати лет, которые понеслись в сексшопы покупать плетки и маски, при этом никто из них, еще ни разу в своей жизни не кончал. Это первое, и второе – кому они дадут эту самую плетку? Тому, кто также как и они, узнал об этом от весьма посредственной Эрики Джеймс? Смешно. Тому, который понятия не имеет, где у женщины пресловутая точка G, и, дай бог, чтобы знал где клитор… Но печаль в том, что он и не стремится этого узнать.
Катьке понравился ход мыслей Эдуарда, понравился потому, что совпадал с ее.
История катькиной сексуальности начиналась с двадцати пяти лет, именно в этом возрасте, она испытала свой первый настоящий оргазм, очень кратковременный и тихий, но это был именно он. Девушка шла к нему очень долго и расплакалась, когда, наконец-то, поняла в чем собственно фишка. Катька с самого детства была девочкой наблюдательной и детальной и совала свои красивые большие глазки и длинный носик порой туда, куда не следует. Потом Катька стала детальным подростком, и чуть себя не убила в тринадцать лет из-за дикой дисгармонии ее внутреннего мира и окружающей действительности. Но, на счастье, поступила в университет и благополучно свалила из глухой деревни с одним фонарем на одной единственной улице.
Охоту за оргазмом девушка начала со своего первого сексуального опыта в восемнадцать лет. Занимаясь любовью, она понимала что-то происходит не так как в книжках и фильмах, она видит эакуляцию парня, но совершенно не наблюдает свою. Женский оргазм – что это? Что это вообще такое? Как его почувствовать? Что нужно делать? За несколько лет сменив несколько сексуальных партнеров Катька ни на сантиметр не приблизилась к решению мучивших ее вопросов. Ни смена мужчин, членов, поз, ни долгий куннилингус не давали ей ответа. Все было по-прежнему: Катька демонстративно стонала, превосходно имитируя оргазм, научилась якобы в самый пик сжимать мышцы влагалища, царапать спину в пылу наигранной страсти, тем самым пошло и дешево переигрывая, все дальше отдаляясь от заветного «шарика», так в последствии Катька будет называть свой оргазм. А мужчины, а мужчины были героями с ней, конечно, по пять раз за акт она так здорово кончает, мужчины мнили себя «мачоми» и, естественно, не пытались что-то узнать или сделать как-то по-другому.
Поначалу Катька расспрашивала подруг о том, как они получают оргазм и что это собственно такое, что они испытывают при этом. Но ответы были очень размытыми, неоднозначными: кто-то говорил, что это не описать, «понимаешь, мне просто хорошо и все», кто-то, что попадает в райский сад, где много цветов и поют птицы, а кто-то видел звезды во время оргазма. Когда Катька это рассказала Эдуарду, он ржал во весь голос и коротко подытожил:
– Какие на хуй звезды!
Вот и Катька думала, анализируя ответы подруг, что-то попахивает Даниэлой Стил. И почти уже забросила свою идею ИКС о достижении неуловимого и, наверно, несуществующего оргазма, пока ее однажды не спросила двоюродная сестра Даша.
– Кать, ты как вообще кончаешь?
– Я?… Ну как… Как все…Это же не описать, просто приятно и все. – сконфузилась Катька и залилась румянцем до шеи.
– Да… А я… А из меня течет все… Мы с Андреем даже полотенце под меня стелим, иначе простынь вся намокает… Мне так неловко, я стесняюсь этого… А Андрей говорит, что я ссусь. – также краснея произнесла Даша.
Катьку как кипятком обдало: «Значит он все-таки есть! Есть настоящий неподдельный женский оргазм! О, господи! Он есть!». Катька знала, что Дашка не врет, да и такое вряд ли вообще придумаешь. Значит надо искать, читать, смотреть, пробовать. В итоге Катька нашла книгу, в которой пошагово объяснялось, как женщине получить клиторальный оргазм. И девушка дотошно стала следовать инструкциям и в одно прекрасное воскресное утро, накрывшись простыней, чтобы не отвлекаться на внешнее, Катька его поймала, поймала свой «маленький горячий шарик», и первый раз в ее двадцать пят лет мышцы влагалища сжались не специально, а инстинктивно, и забилось сердечко. Катька плакала.
Эдуард подошел к девушке с кожаным корсетом в руках.
– Должен подойти. Ну – ка! – корсет закрывал только основную часть туловища, оставляя грудь обнаженной. Беря по очереди руки, а затем ноги, мужчина застегивал кожаные ремни и последний пятый ремень закрепил на шее.
– Красотка! Иди посмотри на себя в зеркало! Потом я надену еще повязку на глаза, чтобы ты могла концентрироваться только на ощущениях. – хлопнув девушку по попе, Эдуард отправил ее смотреться к зеркалу. Катьке свое отражение представилось вызывающим и вульгарным, грудь свисала на корсет и казалась огромной, а ноги в ремнях массивными, как-то сразу стало заметно, что она их качает, особенно бедра.
– Итак, запомни простые правила. Ты не смеешь кончать без моего разрешения, ты его должна спросить и только потом можешь спускаться. После того как кончила, ты должна сказать «спасибо» или «благодарю». Поняла? Если что-то тебе представляет дискомфорт или боль говоришь «жарко». Запомнила?
– Да, запомнила, – ответила, теряясь, девушка. Главное запомнить слово «жарко». «Жарко, жарко, жарко». – твердила про себя Катька.
Это самое «жарко» за почти полтора часа насилия и оргазмов Катька произнесла всего три раза, причем первые два из-за неудобного крепления рук на планку, которая свешивалась с потолка, руки будто выворачивало и становилось очень больно, только тогда она позволила себе тихое «жарко».
– Что, что не так? – наклонясь, заботливо спросил Эдуард, в один миг перевоплотясь из жесткого трахальщика в нежного любовника.
– Руки, руки больно!
– Ай, извини, сейчас перевяжу.
И последний раз, когда Эдуард за несколько секунд до своего первого оргазма долбил ее нещадно в промежность, девушка крикнула «жарко». Ее руки, скрученные и завязанные за головой, были пристегнуты к большому пуфику, ноги широко раздвинуты и пристегнуты так, что их невозможно было соединить и вообще как-то двигать ими. Эдуард сделал еще несколько толчков не сбавляя темпа и кончил рыча, как зверь, как зверь, поймавший свою добычу.
Через несколько секунд мужчина с нее слез, отпил глоток воды и стал развязывать жертву. Девушка была вся мокрая от пота, слюны, слез и того, что выливалось из ее влагалища при бурных оргазмах. Эдуард очень хорошо знал женское тело и умело им пользовался, будто музыкант, виртуозно играющий на своем инструменте. Попа Катьки горела от бесчисленных и довольно болезненных ударов плеткой и еще чем-то гладким, которые наносил ей мужчина за то, что она забывала спрашивать разрешения кончать, а также за то, что забывала благодарить за оргазм. Только под конец Катя освоила эти несложные правила, но слишком поздно, попа была избита и кровь уже разлилась синими лужицами под кожей.
– Ну как тебе? – спросил Эдуард, когда девушка вышла из ванной и осторожно присела на стул.
– Ох… Я думала, что будет более лайтовый вариант, – призналась Катька – Но количество моих оргазмов закрывают мне рот на этом.
– Более лайтовый? – рассмеялся мужчина. – Ты хорошая сучка. Я не ошибся. А знаешь почему?
– Нет.
– Ну, во-первых, это глаза, яркие, жаждающие, пытливые, во-вторых, твое чувство юмора, вообще способность смеяться, понимать и реагировать на шутки, иронию. И в-третьих, деталь, которую я разглядел уже здесь, когда ты разделась – ямочки на пояснице, две четкие ямочки у основания позвоночника свидетельствуют о сексуальности и развитости женщины.
– Ах, вот как! Да ты просто эксперт по женщинам! – улыбнулась Катя.
– Да, не скрою, в меня многие влюбляются, особенно после первых оргазмов в своей жизни, а одну даже поместили в психиатрическую клинику… Но это грустная история.
«Ну этого можно было не говорить мне» – подумала девушка. – Иш как распетушился, влюбляются все в него».
– Ладно, давай выпьем… И я что-то проголодался.
– Давай.
Эдуард достал из холодильника несколько видов сыра, хамон в нарезке опять же от «Азбуки вкуса», Катька улыбнулась, про себя подметив, чтобы делали упакованные мужчины за сорок без этого супермаркета, наверно, умерли бы с голоду.
– Прости, но больше из еды ничего нет, я не питаюсь дома.
– О, сыра достаточно. И я тебя понимаю. – искренно ответила девушка.
– Я тоже ничего не готовлю, когда живу одна. В холодильнике только кофе, яблоки и пара йогуртов. Обедаю бизнес-ланчами, на ужин фрукты или йогурт. А вру, могу сожрать сладкое что-нибудь, вообще без него не могу.
– Ну по тебе не заметно, что ты сладкоежка… Быстрый обмен веществ.
– Да, наверное. – Девушка задумалась над точностью формулировки Эдуарда. «Быстрый обмен веществ» – часто говорил ей косметолог, смотря на ее вновь сжимающийся гармошкой лоб и бороздку-морщину в межбровке. Диспорт или ботокс на Катьке держались не больше двух месяцев вместо обещанных полугода.
– А зачем тебе такая большая квартира, с таким количеством комнат? – задала Катька, правда, интересующий ее вопрос. – Ты живешь все-таки не один?
– Нет, один. У меня иногда останавливается дочь, когда прилетает на каникулы из Лондона… И очень часто мне просто необходимо побыть в норе… Думать… Решать с чем не удалось разобраться на работе.
Ну точно рак, подумала Катька, всегда придававшая весомое значение знакам зодиака. Эгоистичный, детальный, скрупулезно строящий свою карьеру и не подпускающий к себе ни на йоту того, кто этой карьере в жизнь мог хоть как-то помешать. Ищущий пару по себе, а лучше выше… Но любящий детей. Катькины и Веркины знакомые раки детей никогда не бросали, и даже после развода обеспечивали им и бывшим женам вполне безбедную жизнь.
– А почему расстались с женой? Она разве не была в тебя влюблена… Как все.
– Нет. – Эдуард понимающе улыбнулся в ответ на иронию Кати. – Мы с ней поженились рано, мне было двадцать три, а ей двадцать пять. Мы многое прошли и пережили, и у обоих столько скелетов в шкафу… И как я уже говорил масок…Я стал понимать, что живу не той жизнью какой хочу, говорю не те слова, совершаю не те поступки… Слишком много лжи… И с годами все это вылилось в огромный мыльный пузырь, который в конце концов лопнул.
– Странно… На тебя не похоже… Но вас, наверное, мирил секс? Поэтому еще так долго продержались.
Эдуард рассмеялся.
– Секс? Нет, ты что! Как раз наоборот! Секс был, по крайней мере для меня, решающим доводом расстаться… Я такое не выделывал с женой… Я даже не признавался ей в этом… В своих желаниях. Я понимал, что она это не примет. Ей обычного секса со мной было много, она буквально бегала от меня, называла насильником и фашистом.
– Да ладно?
– Да, причем с возрастом моя тяга к бдсм становилась все явственнее и крепла, я все больше хотел именно жесткого секса, хотел видеть покорность и подчинение в женщине. А она наоборот, к своим сорока стала независимой бизнес-леди, это очень тешило ее самолюбие, она этим гордилась… Кичилась, тем самым все больше отдаляясь от меня как женщина… Как самка.
– Да… Я понимаю…– задумалась о своем Катя.
Через полчаса Эдуард предложил заказать такси.
– Конечно. Ого, уже почти три! – девушка согласилась не подав виду, но внутри сжалась, будто ей на грудь кинули ежа. Нет, она знала, что Эдуард не оставит ее у себя, но всегда, когда мужчина предлагал вызвать такси, резко и остро царапало по самолюбию.
Такси подъехало, и Катька стала обуваться. Эдуард, облачившись в шелковый халат, похожий расцветкой на кимоно, подал пальто, затем взял катькину сумочку и что-то туда быстро сунул.
– Я тебе положил на такси.
– А, хорошо, спасибо.
И только расплачиваясь с таксистом, девушка разглядела красную пятитысячную купюру.
