Читать книгу: «А может по-соседски?», страница 14
– А твоя комната?
– Что, прости?
– Где твоя комната? ― Переспросил он, и вновь приблизился. ― Я занесу твои вещи. Сумка тяжелая.
– Я могу сама…
– Я занесу, Саманта. Где твоя комната?
Конечно, я могла бы ещё долго отказываться, а он так же долго настаивать, и тогда мы точно опоздали бы к ужину. Так что я просто сжала в трубочку губы и открыла нужную дверь, прислонившись к ней спиной.
Он поставил сумку у кровати, а затем повернулся.
Вот сейчас он выйдет, и я спокойно вздохну. ― подумала, ещё не зная, что у Терренса на этот счёт совершенно другие планы.
Он подошел ко мне и уперся ладонью в дверь. Я инстинктивно отшатнулась, но добилась лишь того, что всем телом вжалась в дерево, а отодвинуться так и не смогла.
– Нам нужно поговорить, ― прошептал он, вынудив меня выдохнуть:
– Не нужно.
– Нужно, Саманта.
Я попыталась вывернуться, но Терренс разгадал мой замысел и перехватил меня прежде, чем я успела пошевелиться. Вторая его ладонь легла по другую сторону от моего лица, а его тело теперь почти касалось моего.
– Ты поговоришь со мной.
– Или?
– Без или. Просто поговоришь.
– Ты не можешь приказывать мне. ― Я начинала злиться, и это было мне на руку. Когда я не злилась, я хотела Терренса. А мне не нравилось его хотеть. ― Я не твоя собственность. Я тебе не подчиняюсь.
– Но ты с удовольствием стонешь подо мной и просишь, чтобы я трахал тебя сильнее.
Я даже сморгнула от его наглости.
– Ты… не мог бы говорить тише! ― Прошипела я, выглядывая в коридор. Никого. Слава Богу! ― Здесь полный дом моей семьи, и они не знают, что мы спали!
– Так пусть узнают.
Что?!
– Нет!
– Нет? ― Весело переспросил он.
– Нет! ― Повторила я. ― Потому что я больше не собираюсь с тобой спать!
– Не собираешься?
– Не собираюсь!
– Уверена?
– Абсолютно! Оба раза были ошибкой. И оба раза я была не в себе. Но больше такого не будет.
Я попыталась уйти, только Терренс не позволил мне. Вновь впечатал в дверь, а затем сунул между моих ног колено и заткнул мне поцелуем рот. Я возмущенно крикнула и расширила глаза, даже сделала попытку вырваться. Но, первое ― Терренс был сильнее и его настойчивость доводила до отчаяния. А второе ― буквально через пять секунд сопротивления и истерик мне расхотелось его отталкивать. Просто потому что мне опять понравилось. И я опять поплыла.
Судорожно выдохнула, когда ощутила его руки на своих бедрах ― они поднимались выше, пока язык толкался мне в рот, лишая остатков здравого смысла. Я чувствовала его твердое колено, и это возбуждало. Он весь возбуждал. И я опять заводилась.
Терренс пах прохладой и лимоном. И мне нравилось, что он так пах. А ещё мне нравилось, что его руки, забравшись мне под топ, проводили по моему тело электричество. Он обвел пальцами мой оголенный пупок, а затем нырнул ими под резинку свободных спортивок. Я почти задохнулась, когда ощутила, как он скользит по моим трусикам и задохнулась чуть позже, когда, отодвинув их, он пробрался внутрь.
Его рот оставил мой, и в этот самый проклятый момент я застонала.
Мозг отключился, и я прикусила губу, откидывая голову назад.
Терренс ласкал меня между ног, касаясь влажных податливых складочек, а я ощущала усиливающуюся по всему телу вибрацию. Мне следовало бы воспротивиться и всё остановить, учитывая, что я говорила всего минуту назад, но я просто не хотела.
– Терренс…
– Тебе ведь нравится, когда я трогаю тебя. Признайся, Саманта. Тебе нравится.
Я снова застонала и ещё сильнее закусила губу, когда его палец проник глубже. Его движения стали быстрее и резче, и я ощутила, как начинает кружиться голова.
– Терренс…
– Да, детка?
– Глубже, ― выдохнула я, абсолютно не понимая, что творю.
Но мне нравилось. Боже, как мне нравилось.
– Как скажешь, ― прошептал он возле моего уха, а затем усилил давление, и его палец, как я и просила, проник ещё глубже.
Я закрыла глаза и выгнулась, а затем вновь хрипло застонала. Один его палец скользил во мне, пока другой давил на чувствительный бугорок. Я сходила с ума от каждого движения, от каждой манипуляции, понимая, что приближаюсь к краю.
– Ещё, ― умоляла я, царапая пальцами дверь, и он ускорялся, зная, как мне это нужно.
– Мне нравится, что ты такая. Нравится, что ты такая для меня.
Ощутив его горячее дыхание на своей шее, я застонала. Его палец вышел из меня, а затем ворвался внутрь с удвоенной силой. Он скользил, дразнясь. Делал мне приятно ― восхитительно приятно ― но не позволял кончить.
– Терренс…
– Боже, ты такая охренительная, Саманта.
– Терренс, пожалуйста…
Его горячие губы коснулись моего плеча. Я ощутила ворох пробежавших по коже мурашек и застонала, а затем задохнулась, вновь почувствовав его внутри.
Я почувствовала его. От кончиков пальцев и до самой макушки. Почувствовала его приближение и поняла, что медленно умираю. Когда я готова была закричать, Терренс обрушился на мой рот, а его язык ворвался внутрь, поглощая мой глухой стон. И в ту же секунду я кончила ― сильно, мощно, восхитительно ― взлетев выше, чем когда-либо.
Выше, чем с кем-либо.
Ещё некоторое время мы стояли так, прижавшись друг к другу. Палец Терренса ещё был внутри меня, и тело до сих пор пульсировало. А я пыталась думать, но не могла.
В голове крутилось что-то вроде: «что я наделала, Боже», но мне было так хорошо и восхитительно, что на остальное стало наплевать.
– Мы закончим позже, ― прохрипел Терренс, и я не сразу осознала его слова.
А когда осознала, замерла. Что?
– Вечером, Саманта. ― Услышала я. ― Этим вечером я дам тебе ещё больше.
Хардинг резко отстранился, и я тут же распахнула глаза.
– Эй, вы ещё не готовы? Мама ждет.
Я чуть не отпрыгнула, заметив подкравшуюся к нам Кэрри. Она посмотрела на Терренса, после чего остановила взгляд на мне. Моргнула, затем всмотрелась, а затем её глаза расширились, и в них появились так хорошо знакомые мне искорки. Блин.
– Дай мне минутку.
– Хорошо….
Когда Терренс ушел вглубь комнаты, Кэрри всё ещё таращилась на меня, поэтому я оттолкнулась от двери и направилась к лестнице.
– О. Мой. Бог. ― Услышала я, уже зная, что последует дальше. ― У тебя был оргазм!
– Кэрри! ― Зашипела на неё и, повернувшись, заметила, как она улыбается. ― Ничего не было. Мы просто говорили.
Если честно, я сама себе не поверила.
– Милая, я знаю, как выглядит женщина после самого умопомрачительного оргазма в своей жизни. И ты выглядишь именно так. ― Она улыбнулась шире, и я остановилась.
– Если ты хоть слово за столом скажешь…
Кэрри провела пальцами по губам, «застегивая на них молнию».
– Обещаю. Я могила.
Я смотрела на неё несколько секунд, а затем выдохнула и отвернулась.
Уже спускаясь я услышала:
– Но ты всё мне расскажешь, иначе я буду тебя пытать.
Я закатила глаза и потом весь обед пыталась вести себя, как обычно. Не уверена, что у меня получалось, особенно, если принять во внимание тот факт, что я почти не переставая думала об обещании Терренса вечером хорошенько меня оттрахать. Конечно, я бы ни за что ему этого не позволила. Но знала, что, если бы сдалась ― меня ждал бы самый восхитительный секс в жизни. И он был бы ещё восхитительнее, чем предыдущие два.
Точнее, два с половиной.
Оргазм ведь всё равно считается за секс, да?
Я водила вилкой по тарелке, чувствуя на себе его взгляд. Весь обед. И затем, когда вызвалась перемыть всю посуду, хотя ненавидела её мыть, но понимала, что мне необходимо чем-то занять руки и мысли. Снова. Лишь бы не думать о Терренсе и восхитительном вечере, который мог бы у нас быть. Но которого, конечно же, не будет.
– Помочь?
Я втянула в легкие воздух и отрицательно мотнула головой.
– Справлюсь.
– Уверена?
Я почувствовала его улыбку. А ещё ― как восхитительно он пах.
Как такое может быть?
Мы были в дороге, затем Терренс несколько часов чистил на заднем дворе снег, а затем удовлетворял меня у двери гостевой комнаты, и я знала ― он не мог не вспотеть. И даже несмотря на это, и на то, что он так и не был в душе и лишь сменил футболку, от него пахло так восхитительно, что у меня вновь сносило крышу.
– Уверена. Я в состоянии справиться с посудой.
– Не сомневаюсь, детка. ― Прохрипел он мне в ухо. ― Всё, за что ты берешься, получается у тебя охренительно.
Его голос стал ниже, и я уловила в нём тоненькие нотки эротики.
Терренс умудрялся сделать эротичным мытье посуды. Я, мокрая, с растрепанными волосами и кучей грязных тарелок в раковине, и я возбудилась. А он ― понял это.
– Как насчет небольшой прогулки? ― Прервал нас отец, и я поняла, что ещё никогда за всю свою жизнь не была ему так благодарна.
– Говард, они ведь устали. Терренс так долго был за рулем. Хватит и того, что ты вынудил его чистить снег на нашем заднем дворе.
– Он сам предложил свою помощь, Рэйчел. И поступил правильно. Так должен поступать мужчина.
– Дай им выдохнуть. ― Настаивала мама. ― Может быть, они хотят поваляться пару часов в постели. Или, как ты, закинув ноги на стол, посмотреть телевизор.
Поваляться в постели? Посмотреть телевизор?
Я услышала, как Терренс усмехнулся, и тут до меня дошло.
Я развернулась так резко, что едва не уронила стоящие на столешнице тарелки.
– Нет! ― Выкрикнула, и пять пар глаз тут же обратились ко мне. ― Мы… совсем не устали, правда, Терренс? ― Я взяла на себя смелость посмотреть на него. И заметила, что ситуация явно его забавляла.
– Правда, детка.
Я знала, что Терренс вкладывал в свой ответ особый, пошлый смысл, но решила не зацикливаться. Он согласился со мной (так или иначе), остальное знала лишь я одна.
И после сцены наверху ― ещё Кэрри.
– Думаю, прогулка ― это отлично. ― Продолжала я. ― Я соскучилась по Рочестеру. И уверена, Терренсу будет интересно посмотреть город.
Хардинг вновь усмехнулся, и я едва сдержалась, чтобы не разбить о его голову тарелку.
– Ну раз ты уверена, милая…
– Да, мам. Уверена.
Сейчас я была готова на что угодно, лишь бы не оставаться с Терренсом наедине. Я знала, что мама обязательно займет чем-нибудь ни о чем не догадывающегося папу, Кэрри утащит с собой Рика и детей, и всё для того, чтобы мы «повалялись пару часов в постели». А Терренс этим воспользуются. Я знала. Как знала и то, что даже, если очень захочу, всё равно не смогу от него убежать. А я не захочу. Это я тоже знала.
Поэтому, ровно через двадцать минут мы стояли на первом этаже, тепло одетые и терпеливо ожидающие Кэрри, накладывающую макияж. Елена ― наша девятнадцатилетняя соседка, согласилась несколько часов побыть няней и присмотреть за Ханной и Лив. В частности, именно поэтому моя сестра пользовалась возможностью не торопиться и совсем не торопилась.
– Думаю, мы могли бы зайти в антикварный магазинчик к Карен. ― Предложила мама. ― Она будет рада вновь увидеть Саманту и познакомиться с её другом.
Я хотела было сказать, что не хочу заходить к Карен и знакомить её с другом, потому что Терренс вовсе мне никакой не друг, но папа меня опередил.
– Возможно, немного позже, дорогая. Мы зайдем к Карен позже.
– Почему позже?
– Потому что мы идем не совсем на прогулку.
– Не совсем на прогулку? ― Вновь удивилась мама, и на этот раз я удивилась вместе с ней.
– Именно. ― Улыбнулся папа. ― Мы будем не ходить. Мы будем кататься.
– Эм, кататься? ― Хлопнув глазами, спросила я. ― На твоём внедорожнике?
– Нет, милая, на квадроциклах!
Мои глаза расширились, и я в изумлении открыла рот.
– Гонки на квадроциклах, а! Как вам, семья? ― Задорно улыбнулся папа, ошарашив не только меня, но и маму. Зато мужская половина явно была в восторге. ― Умеешь водить, парень? ― Папа повернулся, вызывающе уставившись на Терренса.
– Я родился за рулем, Говард, гонки ― моя страсть, ― улыбнулся он, и я увидела, как после его слов мой всегда спокойный, всегда рассудительный папа вспыхнул озорством.
– Покажи, чего ты стоишь, парень. И тогда я, возможно, тебе поверю.
Улыбка Терренса стала шире, а затем в его глазах появился тот же дьявольский огонь. Тот же, что я увидела в глазах папы, а затем и в глазах Ричарда.
Вот. Же. Блин.
Выдохнула, приготовившись пережить свой самый худший в жизни кошмар.
Глава 18
Вспомнила, что мы с Холли (моей квартирной хозяйкой) договаривались встретиться, только, когда она позвонила. В десятый раз извинилась за свою безалаберность, после чего пообещала, что обязательно позвоню ей в среду ― сегодня утром мы решили, что останемся ещё на пару дней.
Для Терренса это не было проблемой, а Элиот отпустил меня, потому что срочная работа ― с его слов ― появится только в конце недели. Убрав мобильный в карман комбинезона, который мне выдали на месте и в который Кэрри переодевала меня фактически насильно, надев перчатку, но не потому, что собиралась куда―то ехать, а потому что на улице было довольно холодно, я снова поддалась панике.
Сидела на заднем сиденье мощного двухместного квадроцикла, слушая рёв его звериного мотора. И жалела, что на всё это согласилась.
Лучше бы «повалялась пару часов в постели», как выразилась мама.
Тогда бы сейчас у меня был восхитительный секс, и я не приходила бы в ужас от мысли, что махина подо мной скоро тронется. И будет ехать быстро. Очень―очень быстро.
– Я не поеду, ― в который раз мотнула головой.
– Саманта, успокойся и надень шлем.
– Не поеду! Дай мне слезть!
Терренс усмехнулся, но с места так и не сдвинулся.
Я сидела сзади него на каком―то слабом подобии мягкого сиденья, а он находился «у руля», загораживая собой почти всё пространство вокруг. Я не могла слезть с квадроцикла до тех пор, пока он сидел передо мной и понимала, что, если попытаюсь, скорее всего рухну лицом в сугроб. А я этого очень не хотела.
– Терренс, пожалуйста. Я не поеду.
– Саманта, расслабься. Со мной ты в безопасности.
Сердце верило его словам, но мозг продолжал нагнетать.
– Терренс…
– Расслабься, ― повторил он, ― и надень шлем.
– Но…
– Саманта.
– Я боюсь!
Мой страх был более, чем очевиден, но я думала, что, если признаюсь в нём, возможно, Терренс сжалится и позволит мне слезть.
Не сжалился. И я не слезла.
– Обещаю, с тобой ничего не случится. ― Повторил он. ― Я гонял на мотоциклах, автомобилях и прочих опасных махинах, когда ты ещё пешком под стол ходила.
И тут я осознала, что даже не знаю, сколько Терренсу лет. Он, конечно же, был старше меня ― это точно. Но я всегда считала, что года на три―четыре ― не больше.
А в действительности?
– Эй, ну вы едете, нет?
Ричард и Кэрри подъехали на своём ярко―желтом квадроцикле и оба задорно улыбнулись.
– Мы всего на два часа этих малышек арендовали. А вы тратите их на разговоры. Друг, ну объясни ты ей, что это святотатство.
– Я пытался, ― усмехнулся Терренс, и я сощурилась.
– Если вам так хочется гонять на этих штуках ― езжайте без меня! Я говорила, нет, настаивала, что хочу слезть, но кое―кому абсолютно на это наплевать!
– Милая, это не страшно, поверь. ― Вмешалась Кэрри, потому что мужчин всё это явно веселило. ― Мы попросим Терренса не ехать слишком быстро, правда, Терренс?
– Конечно, Кэрри, ― ответил он, а я ясно услышала: «и обломать всё веселье?».
Я собиралась ответить, но тут, остановившись с другого бока, вмешался уже папа:
– Ребята, мы так и половину маршрута не проедем. Придется продлевать.
Что? Продлевать?! У меня до сих пор сердце в пятки убегало, когда я думала, что придется провести верхом на этом звере целых два часа, но ещё больше?
– Всё, я слезаю. ― Уверенно заявила, и как только мой спутник осознал, что я настроена решительно, неожиданно газанул.
Я вскрикнула и вцепилась в Терренса, зарывшись носом в его темно―синий комбинезон. А затем зажмурилась, приготовившись к кошмару. Но квадроцикл всего лишь дернулся, и я не сразу осознала, что мой сосед веселился, намеренно меня запугивая.
– Милая, надень шлем! ― Крикнул папа, и я почему―то его послушала.
А должна была сразу раскусить придурка Хардинга, плевать на всё и вновь попытаться слезть ― пусть даже и лицом в сугроб ― потому что никуда не собиралась ехать.
– И держись за Терренса!… ― Крикнула мама, и это всё, что я услышала. Рев зверя заглушил остальные слова. Мне хотелось воспротивиться, но понимая, что махина трогается, а меня отбрасывает назад, вцепилась в мужской комбинезон.
Боже. Боже. Боже.
Я услышала сзади точно такой же рёв, и поняла, что моя семья рванула следом.
– Терренс…
– Держись крепче, детка. ― Крикнул он, и я послушалась ― обхватив руками его торс, держалась так крепко, как только могла.
– Господи, помоги, ― прошептала я, услышав, как Теренс усмехнулся.
Первые минуты я вжималась в сильное тело перед собой и жмурилась, молясь, чтобы это поскорее закончилось. Мотор продолжал реветь, ветер обдувать, и я ощущала, как по ногам бьет вылетающий из―под колес снег. Слышала восторженные крики Кэрри и веселый смех мамы, и не понимала, как это всё могло им нравиться? И почему?
– Детка, ты как?
– Два часа ещё не прошло?
Терренс усмехнулся.
– Нет, Саманта, ты выдержала только пять минут.
О. Боже. А ведь я думала, что прошло уже больше.
– Я больше никогда не соглашусь на подобное…
– Открой глаза, ― услышала я и интуитивно мотнула головой.
– Мне и так хорошо.
– Попробуй не бояться. Просто открой глаза и почувствуй её.
– Кого?
– Скорость, Сэм. Почувствуй скорость. Пусть она захватит тебя.
Снова мотнула головой.
– Я не люблю скорость. И не хочу чувствовать её. Я хочу слезть и поехать домой.
Внезапно я ощутила, как квадроцикл замедляет скорость. А вскоре поняла, что мы остановились. Я хлопнула глазами, затем снова. Папа и Ричард угнали вперед, успев крикнуть нам: догоняйте! И я непонимающе уставилась на Терренса, когда он повернулся.
– Почему ты боишься?
Мне казалось, что ответ очевиден. Неужели Терренс не понимал, что существуют люди, ненавидящие быструю езду? Что она пугает? И с этим невозможно что―то сделать.
– Я уже попадала в аварии. ― Призналась, сама не зная, зачем. ― Я видела, что делает скорость. Поэтому я её не люблю. Я боюсь, Терренс. Я действительно боюсь.
– Машина?
Я кивнула.
– Мой приятель из университета был за рулем. Он был пьян. Очень пьян. Мы ехали со студенческой вечеринки, и его машину занесло. Мы с подругой отделались парой царапин, как и он сам, но Коди здорово досталось. Он был в реанимации, Терренс. Четыре гребаных часа между жизнью и смертью. Потому что Харви гнал.
– Харви был пьян. ― Сказал он очевидное. ― И видимо недостаточно блистал умом.
– Ум здесь не причем. ― Мотнула я головой. ― Каждый день на дорогах погибают сотни людей, и не все они виноваты. Просто скорость… она делает это с ними.
Некоторое время Терренс молчал, а затем сказал:
– Я отвезу тебя обратно, если ты захочешь. Но, если доверишься мне ― обещаю, с тобой всё будет в порядке.
– Терренс…
– Верь мне, Саманта. Я не позволю, чтобы с тобой что―нибудь случилось. Никогда.
Я смотрела на него, понимая, что он получил то, чего добивался ― я верила ему. И понимала, что могу рискнуть всем, что имею, потому что с ним всегда, даже когда не хотела, чувствовала себя в безопасности. И осознала это только что.
Я не боялась, когда Терренс был со мной. Я пыталась бояться ― а это другое.
Медленно кивнула, а затем, когда он отвернулся, снова крепко его обняла.
– На этот раз не закрывай глаза, детка.
И я не закрыла.
Когда квадроцикл рванул с места, я выдохнула, но сделала так, как просил Терренс. Тогда я её и ощутила. Скорость. Она захватила меня, и я не заметила, как поддалась. Мы мчали вдоль лесной полосы по очищенной от сугробов дороге, и я смотрела на мир, который теперь открывался для меня совершенно по―другому. Горный воздух очищал голову, а близость Терренса успокаивала, и очень скоро я поняла, что расслабилась.
Это было восхитительно.
Так восхитительно, что, казалось, я забыла абсолютно обо всём. Все проблемы, тревоги и мысли покинули тело, осталось лишь наслаждение и сильное тело Терренса, которое я чувствовала, и хотела чувствовать как можно дольше.
– Ты не против, если мы добавим немного веселья? ― Спросил он, и я кивнула.
– Я верю тебе.
Ощутила, как Терренс улыбнулся, и улыбнулась ему в ответ.
Квадроцикл набрал скорость, а затем начал дрейфовать. Я завизжала, пытаясь укрыться от прилетающего в голову снега ― хотя на мне был шлем, но я совершенно об этом забыла ― а затем засмеялась, когда нас закружило сильнее.
– Терренс!
– Держись крепче, Барнс!
Я крепче обняла его, но глаз не закрыла. Я кайфовала, искренне наслаждаясь каждой секундой и смеялась, как не смеялась уже очень давно. Мы гнали по ухабам, на поворотах квадроцикл заносило и швыряло, снег разлетался в стороны, а когда колеса попадали на лед ― начинал скользить.
– Мне нравится! ― Закричала я. ― Мне так нравится!
Терренс рассмеялся, а затем выехал на ровную дорогу.
Он сбавил скорость, поэтому я поднялась и расставила в стороны руки. А затем громко и восторженно закричала.
– Я люблю жизнь! Боже, я так люблю эту жизнь!
– Детка, не упади! ― Засмеялась мама, когда мы их догнали, и я закричала снова.
Мне казалось, что в этот момент со мной кричал весь мир. И каждая клеточка моего тела отзывалась на его крик. Кэрри повторила за мной и тоже закричала. Ветер бил в шлем, и я смеялась, ощущая эту восхитительную, ни с чем несравнимую свободу.
Когда я села обратно на сиденье и вновь обняла Терренса, уловила его улыбку.
– Оказывается, ты можешь быть отвязной.
– Ты не знал меня в колледже. Я и не такое могу.
Он громко рассмеялся, а затем снова газанул.
Мы вернулись домой намного позже, чем планировали. Мне так понравилось кататься, что мы не просто продлили время, а сделали это на целых четыре часа. Немного замерзли, но это были мелочи по сравнению с теми ощущениями, которые мы получили.
Я уж точно.
– У меня нет сил готовить ужин. ― Рассмеялась мама. ― Выбирайте, либо мы заказываем доставку, либо едем в какой―нибудь ресторан.
– Я за ресторан! ― Улыбнулась Кэрри, посмотрев на меня, и я согласно кивнула
– Как насчет домашней пиццы? ― Предложил Терренс, и все повернулись к нему. ― Мы с Самантой можем приготовить.
Эмм….
– Можем приготовить? ― Моргнула я, и он подтвердил.
– Если у вас найдутся все ингредиенты ― мы сделаем лучшую итальянскую пиццу.
Я открыла рот, но мама меня опередила:
– Это замечательная идея, Терренс, дорогой. Если только тебя не затруднит.
– Нисколько, Рэйчел. Считайте это моей благодарностью за ваше гостеприимство. ― Улыбнулся он, и мама вновь просияла.
– Тогда кухня полностью в твоём распоряжении, милый. А я пока сделаю всем горячего какао. Кто хочет какао?
– Я! ― Одновременно ответили Кэрри, Ричард и папа.
А я так и стояла и, хлопая глазами, смотрела на Терренса.
– Пицца? ― Переспросила я, когда мы остались вдвоем. ― Ты ведь знаешь, что у меня получаются только бекон и яйца. И что это мой предел.
– Детка, расслабься. Я сделаю всё сам.
– Тогда зачем тебе я?
– Так будет приятнее. ― Улыбнулся он, и я снова сморгнула. Но возразить не успела. ― К тому же кто―то обещал научить тебя готовить, помнишь?
Я хмыкнула.
– Помню. Как и то, что я совершенно безнадежна.
– Ты думаешь так, потому что никогда не пробовала.
– Алё! Я рассказывала тебе, как чуть не устроила в этом доме пожар! ― Вскинула руками я. ― Трижды!
Терренс долго смотрел на меня, а затем качнул головой и направился на кухню.
И всё? Он даже ничего не скажет? Просто уйдет?
– Ты ничего не скажешь? ― Прошипела я, когда он заглянул в холодильник. Достал оттуда томаты, шампиньоны, ветчину и сыр.
– Где лежат приправы?
– Пятый шкафчик, третья полка. ― На автомате ответила я, до сих пор помня расположение всех вещей в доме наизусть. Я знала, что мама ничего не меняла. Потому, как в подобном всегда была консерватором.
Терренс достал коробку с приправами, оттуда же выудил бутылку оливкового масла.
– Мука, дрожжи, соль? ― Вновь спросил он, и на этот раз я сама открыла шкафчик и вытащила оттуда всё необходимое.
Облокотившись о стол, я наблюдала, как Терренс размешивал в миске с водой соль. Затем он добавил туда масло, дрожжи и муку. А затем снова хорошенько перемешал.
– Дрожжи не должны подвергаться слишком большим температурным перепадам, поэтому, перед тем, как отправлять их к прочим ингредиентам, нужно подготовить их при комнатной температуре, ― заметил он, и я ощутила себя на кулинарном шоу. ― Если дрожжей под рукой нет, заменить их можно пивом.
Терренс вымешивал тесто так профессионально ― и нужно признаться эротично ― что я невольно засмотрелась. Затем услышала его голос:
– Справишься с ветчиной и грибами?
Моргнула, но кивнула.
– Конечно.
Пока Терренс вымешивал тесто, я занималась грибами. Хорошенько промыла их под водой, почистила, а затем взгромоздила на разделочную доску. Закончив, он поместил тесто в форму, которую я достала ему из шкафчика внизу, а затем присыпал его мукой. Я смотрела на то, как он включал духовку и засовывал туда основу.
– Что ты делаешь?
– Обычно на то, чтобы тесто поднялось, нужно около двух часов. Я собираюсь заставить его подняться немного быстрее.
Закончив с грибами, я приступила к ветчине. Терренс постоянно регулировал температуру, то вынимал тесто, то снова ставил его в духовку. Оно поднималось и опускалось, а ещё, мой сосед с ним разговаривал. Серьезно, разговаривал.
Я тряхнула головой и подумала, что, если когда-нибудь и буду готовить пиццу, то заранее куплю для неё готовое тесто. Потому что так заморачиваться точно не выдержу.
Пока тесто «доделывалось», Терренс готовил соус. Он измельчил томаты в блендере, добавил соль и оливковое масло. И, видя, как он старается, я спросила:
– Не проще было бы использовать готовый соус? Кетчуп?
– Нет, детка, потому что тогда это будет уже не итальянская пицца.
Ну, возможно.
Хотя я определенно использовала бы кетчуп.
Терренс раскатал тесто и поместил его в другую форму – уже для выпечки. Затем полил томатным соусом и как раз, кода он закончил, я подала ему уже натертую моцареллу. Далее мы выложили грибы и крупно нарезанную ветчину. Последними штрихами стали несколько капель оливкового масла и орегано.
Духовка уже прогрелась до максимальной температуры, так что Терренс сразу отправил туда пиццу.
– И сколько ждать? – Нетерпеливо спросила я, потому что на самом деле очень любила пиццу. Особенно домашнюю.
– От восьми минут. Всё зависит от мощности духовки и толщины теста. – Терренс повернулся ко мне и добавил. – Готовая пицца должна напоминать хлеб ― с полым хрустящим бортиком, чуть коричневатая. И не быть твердым кирпичом.
Я подумала, что именно кирпич бы и приготовила. Если бы готовила сама.
– Ты молодец.
Я усмехнулась.
– Нарезать овощи ― не такое уж и трудное занятие. С тестом я бы не справилась.
– Уверен, что справилась бы.
– Я бы купила готовое.
Губы Терренса расплылись в улыбке.
– Как―нибудь мы попробуем сделать это на твоей кухне.
Не знаю, что ввело меня в ступор больше ― то, что в обозримом будущем Терренс собирался вместе со мной готовить пиццу на моей кухне, или то, как он собирался это делать. Потому как я не могла не заметить, как расширились его зрачки, а в воздухе запахло сексом.
– Эмм… может быть.
– Может быть?
Я открыла рот, но, как обычно случалось в последнее время, ответить не успела.
– Господи, какой божественный запах!
Моя сестра прошмыгнула мимо нас к духовке, наклонилась, а затем удовлетворенно застонала. Терренс усмехнулся и бросил взгляд на таймер. А затем попросил Кэрри позвать всех к столу.
Пицца оказалась именно такой, какой я себе её представляла ― восхитительной. Как и всё, за что брался Терренс. Поэтому меня вовсе не удивило, что не только я, но и вся моя семья испытала гастрономический оргазм.
Я чувствовала его настроение. Чувствовала, о чем он думал, когда готовил. Чувствовала его флюиды. И, передаваясь мне, они творили что-то совершенно невероятное. Я поймала себя на мысли, что, если бы мы жили вместе, наслаждение в моей жизни достигло бы своего апогея. Оргазмическая еда + оргазмический секс + сон (вероятно, также оргазмический) ― формула; древняя, как мир. И я знала, что она работала.
После ужина папа напомнил всем про шарады.
Мы поделились на две команды – женщины против мужчин, и почти сразу же между нами началась настоящая битва. Папа всегда был хорош в шарадах. Быть в его команде ― всегда означало выиграть. Поэтому обычно он брал к себе маму, а так, как они действительно были двумя половинками одного целого, нам с Кэрри ничего не оставалось, как каждый раз признавать своё поражение. По сути, в этот раз ничего не изменилось. За исключением того, что теперь за папу играл Терренс. А, как оказалось, Терренс был не просто хорош, он был Богом шарад ― со слов мамы ― поэтому они снова выиграли. А я задумалась над тем, чего ещё не знаю о своём соседе.
– Спокойной ночи, дорогая.
– Спокойной ночи, мам.
Она поцеловала меня в лоб и сказала, пока никто не слышал:
– Терренс ― хороший мальчик. Дай ему шанс. Уверена, он его не упустит.
Затем она улыбнулась и, погладив меня по щеке, отправилась наверх.
Я посмотрела на огонь в камине и, сильнее укутавшись в палантин, невольно задумалась о сегодняшнем дне. Он был прекрасен. Да, я устала, но была более, чем счастлива. И мне казалось, что ночью я буду спать действительно мертвецким сном.
– Глинтвейн? ― Терренс протянул мне кружку и, когда я помедлила, весело добавил. ― Не волнуйся, я приготовил безалкогольный.
– Спасибо, ― я обхватила кружку руками, понимая, что именно этого мне и не хватало.
– Прекрасный был день, правда?
Я моргнула, на секунду засомневавшись, что рассуждала не вслух.
– Я думала, ты ушел спать, ― решила сметить тему, не сразу смекнув, что делаю это не лучшим образом.
– Детка, сейчас только одиннадцать, ― усмехнулся Хардинг, ― к тому же, ты отлично знаешь, что на эту ночь у меня совершенно другие планы.
Весь глинтвейн, который я успела набрать в рот, тут же от неожиданности выплюнула обратно. Терренса это позабавило, а вот меня не очень.
– Что?
– Я ведь обещал, что мы продолжим, ― объяснил он, ― и я дам тебе ещё больше.
– Эмм… Терренс, я не думаю…
– Тебе и не нужно, ― он придвинулся ближе, и, понимая, что не могу отодвинуться, а бежать глупо, выставила вперед кружку, тем самым построив между нами «стену», правда его эта стена не остановила, ― ты должна лишь получать от этого удовольствие.
– Терренс, между нами ничего не может быть. Я уже говорила.
– До того, как я довел тебя до оргазма у двери своей спальни ― да, я помню, ― усмехнулся он, и я ощутила, что вместе с дрожью начинаю чувствовать раздражение.
– Ты застал меня врасплох.
– Ты могла уйти.
– Не могла.
Хотя, вообще-то, могла. Тут он был прав.
– Ты прижимал меня, ― добавила, наивно полагая, что это поможет.
– Ты могла меня остановить. Тебе нужно было только попросить.
И тут он тоже был прав. Потому что вместо того, чтобы остановить его я требовала ещё. И хорошо это помнила. Именно поэтому решила идти до конца:
