Читать книгу: «Демоны на Пути Перемен», страница 2

Глава 2.
Добро пожаловать в город Суири, принц Эйрвен Деворанс.

«Нет ничего ужасного в мире, чем благословение первого Небесного Бога Войны Орма. Дар ослепительно прекрасен и в то же время сокрушителен и чудовищен.

И я стал им – ослепительным чудовищем».

Запись в дневнике короля Лоркана Деворанс.

– Не желаете посетить Цитадель? – воскликнул король Лоркан, облокотившись спиной о перила террасы из природного камня, держа в руках письмо от Правителя Рейнарда. Лоркан получил письмо еще утром, но решил открыть и прочитать его на прохладной террасе во фруктовом саду в присутствии единственного сына и главнокомандующего Первым легионом. – Рейнард каждый год устраивает Великий Совет, даже спустя восемнадцать лет не теряет надежды увидеть меня.

Король Шинтая Лоркан Деворанс (единственный сын предшествующего короля Зелима Деворанс) отличался высоким ростом и широкими плечами. На восточном солнце кожа его была слегка смуглой, а в карих глазах играли огоньки коварства. Овальное лицо с сильным подбородком не тронули морщины, а темные волнистые волосы до плеч не покрылись сединой, хотя король часто возмущался и гневался. Лоркан не был из числа мудрых королей, соблюдающих благопристойность: высокомерным – да, лицемерным – слегка, жестоким и злым – определенно.

– Что такое? – вдруг проговорил звучно главнокомандующий Первым легионом Кайл Атталь, заметив удивленный взгляд Лоркана: владыку восточных земель мало чем удивишь.

Главнокомандующий Кайл сидел за темным деревянным столом с резными ножками на плетеной скамье и пил любимый жасминовый чай. Рядом с ним сидел наследный принц Эйрвен, наблюдающий исподлобья за отцом: Лоркан неожиданно стал передвигаться по узорчатому каменному полу, читая внимательно письмо.

– Праздник цветения дерева Вархара… неужели… – задумчиво проговорил Лоркан. Только что мужчина был оживленным, слегка надменным, но вцепившись в пергамент, нахмурил густые брови и прикусил пухлые губы, – приглашает на праздник цветения мирового дерева…цветение…

Эйрвен попросил у отца письмо, и его светлые глаза медленно опустились, сосредоточенно читая.

Единственный наследный принц королевства Шинтая отличался от людей восточных земель: шинтани имели слегка смуглую кожу, волнистые темные волосы и широкие плечи. Кожа Эйрвена была белой, словно дорогой фарфор, и лишена румянца. Он был высок и имел подтянутое стройное тело. Длинные волосы, напоминающие холодное серебро, опадали до узкой талии. На овальном лице с сильным подбородком – единственное, что досталось от внешности отца – блестели серые большие глаза и розовели тонкие губы. Холодная, порой отталкивающая, внешность и благородная натура Эйрвена всему королевству напоминала о его непокорной, но мудрой матери – госпоже Морозной Долины – которой вот как уже восемнадцать лет нет в живых.

Спокойным монотонным голосом Эйрвен проговорил:

– Правитель Рейнард приглашает нас на праздник. Почему бы на этот раз не посетить славный город Суири? Насколько мне известно, дерево Вархара является подарком одного из пяти Небесных Богов…

Эйрвен молниеносно прикусил свой язык.

– Откуда тебе это известно? Ты знаком с рукописями мудреца Аларика? Опять слуги тащат неведомо что в замок. – Главнокомандующий Кайл сделал вид, что удивился, развевая длинными пальцами горячий пар, а затем вкусно пригубил ароматный напиток из зеленой пиалы, прикрывая от удовольствия глаза.

Рукопись мудреца Аларика «Сказание о Небесных Богах» была обязательной для прочтения во всех королевствах, не смотря на Великое Пришествие. Но король Лоркан недолюбливал любознательность и высокий ум сына (Лоркан не любил все, что было у сына от матери) и поэтому рукописи мудрецов, дневники и книги выдавались Эйрвену только после распоряжения короля.

– Насколько мне дозволено знать, – тихо заключил сереброволосый юноша и исподлобья вновь взглянул на отца, надеясь, что он услышит.

Взглянул на короля испытующе и главнокомандующий Кайл.

Но все еще задумчивый король Лоркан не обратил внимания на перешептывания Эйрвена и Кайла, а вновь облокотился спиной о перила и коснулся пальцами короткой шеи, а затем дотронулся до золотого плетеного ожерелья из мелефийского сплава.

Лоркан когда–то имел в руках магию, подаренную ему первым Небесным Богом Войны, повелевал именитым на весь континент Вторым легионом, но теперь его шею натирал немесфем: золотое плетеное ожерелье сдерживало силу и угнетало разум. Каждый раз прикасаясь, Лоркан поджимал губы и мрачнел.

Дом Деворанс богат, имеет плодородные земли и шахты со времен эпохи Первого Солнца, когда еще Небесные Боги разгуливали по земным, небесным и водным владениям, раздавая дары направо и налево. Первый Небесный Бог Войны, рожденный в недрах вулкана, редко показывался, но если и появлялся, то даровал магию всему Дому или ордену. Но такое редкое и такое могущественное благословение имело обратную сторону – темную и печальную. Сила подаренной магии была настолько велика и дика, что не каждый мог ею управлять. И Дома и ордена, которым посчастливилось заполучить благословение Бога Войны Орма, к началу эпохи Второго Солнца сгинули. Их жизни безжалостно забирали то болезни, то вырывали с корнем несчастные случаи, многие и вовсе покончили с собой и своими близкими из–за сумасшествия. И при этом хаосе Дом Деворанс не только смог завоевать трон, но и смог создать могущественное оружие, чтобы удержать владение, богатство и власть – Второй легион, в состав которого входили три могущественных ордена королевства Шинтая: орден Пылающих, орден Мерцающих и орден Стылых.

Но Великое Пришествие не пощадило прославленного Дома Деворанс и даже именитого Второго легиона – все, кто обладал магией, надели по приказу Правителя Рейнарда на шеи проклятые ожерелья или же отправились в темницы.

И теперь Лоркану только и оставалось трогать проклятое ожерелье и лелеять былую славу.

Спустя несколько туманных раздумий в карих глазах короля заиграли ярко–красные искры, казалось, его посетила идея, и он неожиданно воскликнул:

– Верно! Праздник пропускать не стоит! Эйрвен!

– Вы не посещали Цитадель восемнадцать лет, с чего вдруг такая решимость? – заметил главнокомандующий Кайл, бросая в пиалу свежие дольки лимона.

Но король пропустил мимо ушей слова Кайла, продолжая горячо говорить:

– Эйрвен! Ты отправишься в город Суири и исполнишь мой приказ! Только не задавай лишних вопросов, меня возмущает твоя излишняя пытливость!

– И какой же приказ? – задумчиво приподнял светлые глаза юноша, но сердце его замерло, предчувствуя коварный умысел.

***

Эйрвен качался в кожаном седле на белом с крупными серыми пятнами коне и вспоминал странный разговор с отцом и главнокомандующим на террасе: Лоркан вспыльчиво говорил и торопил, а Кайл отрицал и переживал. Светлые глаза Эйрвена скользнули вперед – возник город Суири.

Город Суири – Цитадель Шести Королевств – расположился напротив зелено–голубоватого моря Окул у подножия горы Аламак, на вершине которой парил замок Поднебесные Врата. Позади горы стоял хвойный лес, а за ним разрастались рваной лентой горные хребты Катаранскит. С острых каменистых вершин спадал лентами снег. Подъезжая к городу, что был окружен высокими стенами из серого камня с редкими башнями, казалось, что замок парит среди облаков.

Эйрвен, проехав главные деревянные ворота с позолоченными выпуклыми узорами, не мог оторвать глаз от красоты города: комбинированные дома из облицовочного фасадного камня и дерева, построенные в несколько этажей, выступали над нижним этажом так, что на улице стоял слабый полумрак, не смотря на солнечный день. Повсюду цвели плетистые розы, росли каштаны и жасмины. Доносились голоса из кузнечной улицы, гончарной, сапожной, улицы ткачей, оружейников и кожевников. От крыш домов к другим крышам тянулись джутовые веревки с бумажными фонарями и разноцветными лентами. Часто встречались малые колониальные фонтаны, скамейки для отдыха и кованые фонари. Улицы были заполнены толпами зевак, среди которых блуждали воровато взгляды знатных персон и звучно раздавались приглашения торговцев заглянуть в ту или иную таверну или чайную.

Подъехав к роскошной, но многолюдной, центральной площади, что обрамляла подножие горы Аламак, Эйрвен незамедлительно отправился по извилистой тропе к Поднебесным Вратам. Вдали были заметны ожидающие его гвардейцы и незнакомый встречающий. Медленно поднимаясь по серым ступеням главной башни, сердцебиение Эйрвена участилось, а в голове раздавалось с пульсирующей болью: «И как я найду человека, что передаст мне ящик? И что еще за ящик и для чего он нужен моему отцу? Что за странный и непристойный приказ».

– Добро пожаловать в город Суири, принц Эйрвен Деворанс!

У высоких и широких двустворчатых дверей, на которых был изображен голый ствол мирового дерева Вархара золотой краской, юношу и сопровождающих его легионеров ордена Стылых встречал староватый и сутулый незнакомец. Мужчина этот был одет в простые одеяния (можно сказать в «балахоны»), что шли его дряблому телу. Маленький рот скривился в насмешке, едва его потускневшие глаза заметили на шее Эйрвена серебряное плетеное ожерелье из мелефийского сплава.

– Благодарю. – Уважительно поклонился Эйрвен и поправил сереброволосую косу, что растрепалась в дороге. Взгляд холодных светлых глаз вонзился, словно нож, в ухмылку незнакомца: принц Шинтая не первый раз встречает ее, но каждый раз заметив, желал заморозить до смерти того, кто ухмылялся или в мыслях злорадствовал над его былым владением магией.

– Приношу свои извинения, Эйрвен Деворанс, но свободные комнаты в жилых помещениях во дворе замка заняты, и поэтому я провожу вас на второй этаж главной башни. – Голос мужчины, который почему–то до сих пор не представился, был скользким и противным, как и он сам. – Правда там слегка темно и сыро.

– Я не против, – парировал ровно Эйрвен, рассматривая гвардейцев за спиной мужчины, – но предпочту своих легионеров у комнаты.

– Эйрвен, прошу меня простить, но за вашей спиной стоят мужчины, что носят проклятое ожерелье на шее, гвардейцы необходимы в целях безопасности… – мужчина растерянно развел руки в стороны, наклонившись коряво вперед: видимо желал быть услужливым, но у него это слабо получалось.

– Не стоит беспокоиться, использовать магию мы не собираемся, – перебил Эйрвен, почувствовав нарастающее напряжение и, не дождавшись ответа, прошел свободно в светлый коридор башни.

Эйрвен был одет легко для прохладного лета, что прекращало властвовать в городе Суири: поверх подпоясанной кожаным ремнем льняной туники был накинут легкий синий жилет с косым воротом и с отделанными контрастными шнурами. На спине жилета был вышит серебряными нитками морозный узор – символ ордена Стылых. Эйрвен являлся не только единственным наследным принцем королевства Шинтая, юношей с проклятым ожерельем на шее, но и еще он был главнокомандующим орденом Стылых, который входил в состав именитого Второго легиона.

Орден Стылых и его земли достались Эйрвену в наследство после смерти матери, когда ему было около семи лет. Лоркан был недоволен наследством, как в прочем недоволен всем, что касалось принца. К жене он относился строго, как и к ее владениям в Северной Нави, поэтому возжелал поскорее избавиться от земель и людей. Но умный и рассудительный не по годам Эйрвен выступил против воли отца и взял на себя ответственность за орден и за его земли на далеком и отчужденном севере.

Эйрвен вдруг остановился, снял кожаные перчатки и поправил на безымянном пальце серебряный перстень – подарок матери.

– Мне еще долго ждать?

– Прошу за мной, – проговорил растерянно мужчина, отругав в мыслях Эйрвена всеми непристойными словами, и поспешил показать юноше его комнату.

Комната Эйрвену на удивление понравилась: просторная, свежая и чистая. Огромная кровать манила усталого юношу пышностью одеял и запахом трав. Эйрвен прошел к окну, прикасаясь тонкими пальцами к богатой мебели, и резко распахнув деревянные створки, впустил солоноватый воздух.

– Прекрасный вид, – с улыбкой проговорил юноша, вдали заметив зеленоватое мирное море Окул, но повернувшись к мужчине, улыбку утаил, – предпочту сегодня ужин в комнате.

– Как пожелаете, но посоветовал бы вам хоть раз посетить террасу. Правитель Рейнард каждого гостя желает там встретить.

– Вы очень любезны, благодарю, – проговорил Эйрвен и слегка наклонил голову вправо. Прищуривая глаза, юноша тактично намекнул, – позвольте узнать ваше имя?

– Прошу простить, что не представился вам раннее, – поклонился мужчина растерянно, раскинув руки в стороны (да, все что он делает, выглядит небрежно), – я советник Правителя Рейнарда Мезенций из Дома Вурен, и если вам…

– Кажется, мое ожерелье стало давить, нужно немного ослабить его, – проговаривая, Эйрвен легким движением длинных пальцев коснулся ожерелья, подумав: «Он не забыл. Он всего лишь не захотел мне его говорить. Конечно. Вдруг я такой же мстительный и жестокий, как мой дед Зелим или отец».

Советник, заметив движение Эйрвена, резко встрепенулся и попятился открыто назад: страх перед магами, даже если они носили сдерживающее силу ожерелье на шее – не контролируем. Советник Мезенций звучно стукнулся спиной о холодный кольчужный доспех легионера, что возник неожиданно позади.

Мерзким, как показалось Эйрвену, голосом советник отчеканил:

– Я оставлю вас.

И обогнув легионера, что прятал лицо за холодной металлической маской, Мезенций поспешил в открытую дверь, желая поскорее убраться с глаз долой.

– Он испугался, больше сюда не придет, – подытожил, слегка разочаровавшись, Эйрвен и взглянул на дверь, что громко за советником Мезенцием закрылась.

– Стоило ли его так пугать? Он может рассказать Правителю Рейнарду, – осуждающе проговорил легионер ровным неестественным голосом.

– Пугать? Я всего лишь прикоснулся пальцами к ожерелью. Будь советник хоть каплю сообразительнее, понял бы, что даже мечтать о магии я не смею, – тяжело вздохнув, Эйрвен стал массажировать свой лоб. – Голос уж больно у него противный, поэтому и решил поскорее избавиться от него.

– Что прикажете? – теперь уже громко, но все так же неестественно, задал вопрос легионер, положив аккуратно руки за спину.

– Вы приглядываете у дверей моей комнаты. И посторонним утверждаете, что я отдыхаю.

– Но так ли это на самом деле?

– Конечно же, нет, – все еще массажируя лоб и тяжело вздыхая, ответил Эйрвен с явным недовольством.

– Позвольте пойти с вами?

– Я буду в безопасности, не тревожься, к тому же я должен найти таинственного человека, который должен передать таинственный ящик.

Закрыв глаза, Эйрвен упал спиной на пышную кровать, руками прикасаясь к голубому шелку, постепенно погружаясь в сладкий сон.

***

Желтый диск солнца медленно приближался к горизонту и Эйрвен, не дождавшись вестей о начале праздника (пиршество обещали открыть на закате), вышел из комнаты, попав в коридор – советник Мезенций не солгал, здесь действительно было темно, сыро и прохладно. Услышав вдали знакомый мерзкий голос старика Мезенция, юноша поморщился и шагнул в обратную сторону. Коридор вилял и бросал его из темноты в темноту. Эйрвен пару раз споткнулся, но ускоряя свой шаг, все еще спешил вперед, не зная дороги.

– В чем дело?

Юноша все же влетел в хрупкое тело, а услышав звонкий треск, поспешил поднимать с пола разбитое стекло.

– Прошу прощения, я немного заблудился, – поспешил с ответом Эйрвен, пытаясь рассмотреть в темноте незнакомый силуэт.

– Не удивительно, ведь это крыло не для гостей. – Мягко проговорила незнакомка, пытаясь зажечь свечу, чтобы пустить хоть немного света, – вам нужно пройти назад, поворачивая все время налево, и тогда вы окажитесь у большой лестницы. Она ведет в центральный двор замка. Вскоре настанет открытие праздника. Поспешите.

– Благодарю, – Эйрвен поставил два бокала на серебряный поднос и, схватив аккуратно девушку за изящный локоть, помог ей подняться.

В темном коридоре, наконец, загорелся яркий свет: девушка зажгла свечу и протянула ее вперед. Обменявшись растерянными взглядами, лицо Эйрвена неожиданно охватил легкий румянец.

– Прошу, покиньте это крыло, – с легкой улыбкой повторила просьбу девушка и слегка наклонила голову, держа в руках поднос.

– А что это за крыло? – поинтересовался Эйрвен, разглядывая незнакомку. Она явно не была служанкой: белое бархатное платье с длинными рукавами с позолоченным металлическим поясом на узкой талии, светло–русые волнистые волосы, а в ясных голубых глазах жила теплота. Этот взгляд Эйрвен на себе никогда не ловил.

– Это крыло Правителя Рейнарда, – легко провела рукой по темноте девушка, – а дальше коридор ведет вниз к запретным помещениям, которые охраняют гвардейцы. Поэтому я и прошу вас покинуть это место, иначе они вас уведут. – Спустя мгновение, она дополнила, останавливая взгляд на удивительных волосах юноши, напоминающих ей холодное серебро. – Но ведь вам не нужны неприятности в первый день праздника, незнакомый гость?

– Вы правы, не нужны. Я сейчас же последую вашим указаниям, – неловко поклонился Эйрвен и спешно развернулся, желая поскорее удалиться из темного коридора, но уже со свечой в руке и с теплом в душе.

Глава 3.
Белый бархат и черный шелк.

«Белое станет черным, черное белым – никогда».

Изречение неизвестного путешественника, увидевшего впервые сумрачных тхабитов.

Дождавшись исчезновения статного незнакомого силуэта в темном коридоре, Ралфина вошла в комнату отца.

Комната Правителя Рейнарда была на удивление простой, словно долина под солнцем, с большим количеством окон с видом на гавань и на море Окул. Сверкающие лучи закатного солнца, проникая сквозь белые тюли, падали на деревянный стол в углу комнаты, на рукописи, что были разбросаны повсюду, и на узкую кровать с большим количеством одеял.

– Тебе стоит немного успокоиться перед выходом.

Принцесса Ралфина поставила на стол поднос, взяв один уцелевший стакан. Ее изящная рука скользнула к отцу, и тот, взяв неохотно стакан, выпил содержимое, морщась.

– А тебе не стоит спускаться за моим лекарством каждый день, – голос Правителя Рейнарда казался слегка беспокойным. Он стоял, словно декоративная скульптура из камня на невысоком бархатном стуле с белыми ножками. Вокруг него кружились слуги с тканями, предлагая белый шелк, бархат, сероватый лен, драгоценные украшения и золотые элементы к наряду, в котором ему предстоит вот–вот открыть пиршество.

– Мне не стоит большого труда пройтись по коридорам от помещения лекаря до твоей комнаты, – Ралфина взяла белый пояс с золотыми хаотичными узорами со столика и, приблизившись к отцу, повязала его ему на талию. – Но почему ты выбрал именно это крыло? Здесь так темно и сыро.

– Не знаю, – ответил сухо Правитель Рейнард, дотронувшись пальцами морщинистого лба, – скорее всего из–за запретных помещений.

Ралфина подняла голубые глаза на отца и заметила задумчивый взгляд, сжатые губы и приподнятые плечи, а также она провела взглядом по слугам – царило явное напряжение.

– Ты встревожен, – влиятельно начала Ралфина, используя мягкий голос и девичий шарм, – дело в плохом самочувствии или в чем–то другом?

– Да, я встревожен, и это не удивительно, – Рейнард раздражительно вздохнул.

Была у Правителя вредная черта характера – срываться на близких людей. Ралфина сразу же уловила у отца прилив эмоций, что желали выплеснуться, и стала вести себя сдержаннее.

– Предки, великий и мудрый Правитель Рейнард знатно встревожен, – произнесла заботливо Ралфина и слегка улыбнулась, – может быть, поведаешь своей любимой дочери о чувствах и мыслях?

Правитель Рейнард теперь поджал губы, словно дитя малое, явно размышляя, и наконец, распределив мысли, выдавил:

– Главнокомандующий Варсис доложил, что город Суири посетили сумрачные тхабиты.

– Сумрачные тхабиты? – В ясных голубых глазах Ралфины заиграли искорки любопытства, но разум ровно продолжал выдавать слова, ведь именно это и встревожило ее отца. – Что же, не бери в голову. Тхабиты не давали о себе знать восемнадцать лет, поэтому не думаю, что прибыли они испортить праздник.

Правитель Рейнард недоумевающе взглянул на дочь, не ожидая от нее таких рассудительных слов, ведь для окружающих сумрачные тхабиты – преступники. Спустя много лет, как и магов с ожерельями, их обходят стороной, а если и сталкиваются с ними, то бегут, сломя голову поскорее, крича: «Хватайте убийц и предателей».

Даже он – Правитель Шести Королевств – обдумывал свои действия, разумно взвешивая былые и настоящие события, перед тем как начать эпохальный праздник, объединяющий народы. Услышав слова Варсиса о прибытии редких гостей (наследный принц королевства Шинтая и сумрачные тхабиты), его окатил холодный пот и позабытая дрожь, а в сердце печально отозвалась горечь. Но расчетливый и холодный разум тут же выдал ему его же слова: «Все зло на свете имеет путь рождения, а рождение само по себе есть добро. И порой, чтобы победить зло, понадобятся высшие знания, которые нужно найти там, где, казалось бы, их нет. Умение понимать, что есть истинное зло и что есть истинное добро – важное качество Правителя».

– Мне нравится ход твоих мыслей и сдержанность. Принцесса Шести Королевств не боится хладнокровных мужчин и учится познавать истину, – слегка наклонившись к уху дочери, Правитель Рейнард еще тише прошептал, – видимо переживать мне на счет выбора жениха не стоит?

– Предки, разве это сейчас важно? – нахмурилась Ралфина, пожав тонкие губы, радуясь, что отец вновь в прекрасном расположении духа.

– Допустим, я и многие мыслят объективно, но как же та часть, которая далека от высоких мыслей? Как же те, кто пострадал от рук магов и сумрачных тхабитов? – пропуская наигранное недовольство дочери, продолжал ровно Правитель, – узнав, что тхабиты прибыли, многие не удержаться и нападут словестно или с кулаками.

– Надеюсь, все обойдется, – откровенно признала Ралфина.

В глубине души принцесса понимала, что отец прав: люди, заметив проклятое ожерелье на шее или же черные одежды, перестают вести беседы, на их лицах появляются ухмылки, из губ выскальзывают насмешки и укоры, а руки так и тянутся к холодному оружию ради возмездия. Лелеять хрупкие надежды на спокойный праздник без происшествий, явно опрометчиво.

– Кое–кто, заметив сумрачных тхабитов или же мага с проклятым ожерельем, не упустит шанса раздуть драку, – утвердительно проговорил Правитель Рейнард и спустился со стула, протягивая слуге пустой стакан. Его одеяние было почти готово.

Ралфина подняла на отца глаза: она понимала, кого имел в виду отец под словом «кое–кто».

– Надеюсь, мой брат не настолько глуп, – Ралфина, поправив подол одеяния отца, прошла за скромной шкатулкой в светлый угол комнаты. – Он вспыльчив и высокомерен, но не глуп, чтобы затеивать драку с тхабитами на глазах у всех. – Взглянув на отца с улыбкой, она легко и без стыда дополнила, – ведь он явно проиграет.

Услышав суровый вердикт, Правитель Рейнард легко рассмеялся. А Ралфина, приподняв настроение отцу, ликующе продолжала:

– Позволь сегодня нести подол твоего одеяния? Желаю взглянуть на открытие праздника из первого ряда.

– Разве я смею отказать? – согласился Правитель Рейнард, прекрасно понимая, как он ловко (и снова) попался под влияние любимой дочери.

***

Центральная площадь города Суири обрамляла тонким полумесяцем подножие горы Аламак и пестрилась разнообразием торговых палаток: с крепкими напитками, с вкусной едой, тканями, кожей, драгоценными металлами, воздушными змеями и сувенирами. Лучи закатного солнца небрежно падали на покрытую ровным серым камнем землю. Слабые огни фонарей с каждым убыванием естественного света становились ярче и придавали некую романтичность. Повсюду надрывались торговцы, играли задорно музыканты, метались любопытные взгляды от палатки к палатке, от таверны к таверне.

Первый день праздника цветения мирового дерева Вархара был в самом разгаре, и на закате ожидалась торжественная церемония открытия.

В одной из многих шумных палаток из серого хлопка с яркими зелеными узорами на площади сидели у круглого деревянного столика трое юношей: Принц Шести Королевств Идан Асцелла и двое его верных друзей – Алиот и Дорс. За кружкой крепкого напитка вели они беседы о женщинах и битвах.

– Так, где же ты шатался весь день? – проговорил громко и оживленно высокий жилистый и темноволосый Алиот, хлопая широкой ладонью по плечу Идана. – Вскоре настанет открытие, а я ни одного бокала Жемчужных Слез не хлебнул!

Идан сидел между Алиотом и Дорсом. Принц Шести Королевств был высокого роста, светло–русые волосы доставали до узких плеч, кожа была светлой, а глаза карие, как у отца, не отрывались от бокала, который он крутил длинными пальцами с выпуклыми костяшками туда–сюда – ему Жемчужные Слезы достались с лихвой. Властная осанка Идана выделялась в палатке среди посетителей, что шумели, галдели и беспорядочно передвигались. Но выделялся юноша не только броской красивой внешностью и одеждой из белого бархата с золотыми элементами брони на руках и талии. Будущий Правитель имел дерзкий и вспыльчивый нрав, но сейчас являлся подобием молчаливой статуи, на которой невольно останавливали взгляды. Его лицо с острыми скулами ничего не выражало, но казалось, что он о чем–то размышляет, глядя на бокал, и не обращает внимания на суматоху вокруг, словно суматоха отсутствует. И только его друзья прекрасно понимали, что затишье Идана предвещает бурю.

– Да сколько же можно говорить об этом напитке? – недовольно проговорил Дорс. Внешность Дорса в отличие от его высоких и статных друзей была простой: низкий рост, худощавое телосложение и короткие русые волосы, а доброе лицо украшал извилистый глубокий шрам над правой бровью. – Он достанется всем. Ты лучше посмотри на девушек, да заведи знакомства! Их разбирают, как свежий хлеб!

– На кой мне девицы, когда есть крепкие напитки? – взревел Алиот и стукнул по столу широкой ладонью, – его принесут мне сегодня или нет?

– Минуту, минуту, – огибая деревянные столики, спешила к ним очаровательная девушка, держа в руках два подноса. Ее вид был слегка растерянным, волосы у маленьких ушек слиплись, а голосок еле сдерживал недовольство: открытая палатка с редким напитком была полна посетителей.

Еще бы! Она была на площади всего одна!

Алиот схватил два глиняных кувшина с подноса и нетерпеливо разлил крепкий напиток. Взяв бокал и чокнувшись с Дорсом, Алиот залпом выпил содержимое и, морщась ликующе, вновь хлестнул ладошкой по столу.

– Превосходно!

Дорс также поморщился и сжал кулак свободной руки – настолько крепок был и в то же время сладок напиток.

– Ну, так, где же ты все–таки был? – вновь задал бойко вопрос Алиот, возвышаясь над друзьями, словно гора Аламак над городом Суири.

– Было у меня одно дело на стене, – начал растянуто и с ноткой довольства Идан, легко попивая крепкий напиток, – гвардейцам нужно было донести важную весть от Правителя.

– Значит, ты играл сегодня роль посланца? – тут же подхватил Дорс, намереваясь подшутить над принцем, при этом успевая наблюдать за гостями на многолюдной площади.

– Я играю достаточно много ролей, чтобы держаться достойного образа, – парировал Идан, облизнув вкусно губы и блеснув глазами.

– Но в роли «смазливого» я тебя еще не видел, – с широкой улыбкой проговорил Алиот, понимая, что Дорс начал этот разговор, явно с намерением вывести Идана из хладнокровной статуи.

– Эта роль уже занята моей сестрой, – хмыкнул Идан с дерзкой улыбкой, вспоминая, как утром на ступенях у главной башни, повздорил с ней. – Мой отец, узнав, что город собрались посетить сумрачные тхабиты, удвоил гвардейцев на стене и в городе.

Дорс и Алиот пораженно взглянули на Идана: их план подшутить и украсить весельем вечер потерпел поражение.

– Спустя восемнадцать лет они решились показаться, да и еще так феерично, – протянул Алиот басом, явно задумавшись над вестью. – Я не одобряю их прошлые поступки, как и многие другие, поэтому предполагаю, что твой отец запретил их впускать?

Дорс поперхнулся, заметив, как оскалился недовольно Идан.

– Мой отец благородный и справедливый Правитель, и он, конечно же, позволил им посетить город и разрешил вдоволь налюбоваться цветочками. – Идан проговорив, залпом выпил напиток, а затем громко поставил пустой стакан на стол. Его лицо исказилось, а уголки губ потянулись вверх, – а я с удовольствием постараюсь сделать все, чтобы они запомнили свой визит.

Веселый и беззаботный шум у палатки неожиданно осел, как и надежды Алиота и Дорса провести спокойно вечер. Напряжение и страх, словно порыв дождя, окатили каждого посетителя. Девушка, что проходила мимо столика Алиота, Дорса и Идана невольно вскрикнула, и подносы с кувшинами полетели на пол. Алиот встал спешно из–за стола и рукой завел дрожащую девушку за свою широкую спину. Его взгляд стал тяжелым и суровым. Дорс же закатил глаза, понимая, что скандала им не избежать – вот она, буря – и повернулся, пуская пытливый взгляд на тех, кто нарушил беззаботный шум и веселье.

Мимо разноцветных палаток и таверн, мимо торговцев и посетителей медленно плыла вереница мужчин в черных одеждах: черные рубахи, черные штаны, черные халаты из дорогого и редкого шелка с красными узорами на краях тканей, и черные платки, что покрывали головы и прятали нижнюю часть лица, оставляя видимыми лишь холодные смиренные взгляды.

Люди, шатаясь по площади, невольно обратили внимание на черные одежды среди роскоши и празднества, остановились, столпились и любопытно стали разглядывать. Замысловатые словестные конструкции на самых разных диалектах взмыли к небу. На пришедших гостей невозможно было не смотреть, завораживало все: ведь и темнота умеет притягивать.

– Сумрачные тхабиты. – Кто–то прошептал в темном углу палатки и Алиот с Дорсом невольно взглянули на того, кто набрался храбрости и произнес эти слова вслух.

Но смелые слова стали взвиваться в воздухе на удивление еще больше и с каждым мгновением громче.

– Прибыли на праздник цветения и бродят теперь по славному городу Суири!

– И как только гвардейцы посмели пустить их!

– Убирались бы вы отсюда!

– Убийцы!

– Грязные предатели!

Услышав последние слова, один из тхабитов, что шел последним, остановился и ядовито впился черными глазами в людей в палатке.

– Нечего на нас смотреть! Вам город Суири проходной двор что ли? – раздраженно и в то же время нагло крикнул худой мужчина. Он привстал в углу палатки и, взяв со стола кувшин с редким напитком, смело бросил в тхабита.

Сумрачный тхабит резко поднял левую руку и поймал летевший в него кувшин. Наклонив аккуратную голову влево, отчего его длинные черные волосы качнулись, он стал жадно пить остатки Жемчужных Слез. Белая, словно молоко, жидкость лилась через шелковый платок и стекала по черным одеждам. Спустя мгновение низким голосом тхабит проговорил: