Читать книгу: «Глас бесптичья», страница 26

Ⅷ

Тем временем, танк этот был ни чем иным, как оружием Франца Агелиха, вышедшим из под контроля. Ещё в начале недели, учёный подкупил нескольких стражей Вольтата, для того чтобы те помогли ему вывести танк за пределы города. Для бедного Франца это было непросто, но он готов был пойти на любые жертвы, лишь бы заслужить доверие императорской четы. По разумению Агелиха, вмешавшись в сражение в самый важный момент, он переломит ход битвы в пользу Арпсохора, и тогда его талант заметят. Это не только дало бы учёному возможность дальше проводить свои исследования, но и материальные средства для его самого главного проекта – воскрешения брата в полной мере, ведь монстр, живущий в танке Франца, когда-то был его родным братом, скончавшимся из-за неизлечимой болезни. Употребив весь свой гений, Агелих сумел частично восстановить его мозг, после чего поместил в искусственно выращенное тело. К сожалению, в этом существе более нельзя было разглядеть человеческую личность. Вместо неё Франц сумел вырвать из лап смерти лишь животную дикость и псионический потенциал. Неудача сильно подорвала здоровье Агелиха, но надежда на то, что однажды ему удастся вернуть из небытия родного человека, не дала ему сойти с ума.

Но теперь всё пошло прахом. В самый ответственный момент, когда учёный готов был вступить в бой, вмешалось двуглавое чудовище, и монстр, скрытый в танке, взбесился. Когда Эрез обратил врага в бегство, тварь, созданная Агелихом, вырвалась на свободу. Силой мысли прикончив учёного, оно повело танк на ненавистное создание, так не вовремя спустившееся с небес. Эрез, разозлённый и возбуждённый недавним сражением, тотчас почувствовал приближение угрозы. Его головы, покрытые чёрным длинным пером, встрепенулись и одновременно обратились к грохочущему танку; глаза птицеподобной твари налились кровью. До сих пор Евгений молчал и атаковать не приказывал, желая сначала удостовериться, что незапланированная атака не повредит интересам Арпсохора, но двуглавому монстру было всё равно.

Раскрыв кривые костяные клювы и расправив крылья, так что поле битвы почти наполовину потонуло во мраке, Эрез издал псионический рёв, и земля в паре метров от танка избороздилась и задрожала. Чудовище Агелиха спешно остановило танк. Внутри его металлической утробы монстр уродливой рукой снял с приборной панели нечто, напоминавшее переговорную рацию. Тотчас из башни танка выдвинулось шарообразное устройство, окружённое дисковидными пластинами. Вскоре оно завибрировало, и послышался мерзкий звук, заставивший Эреза отшатнуться. Двуглавое чудовище резко рванулось в сторону и, взмахнув могучими крыльями, взмыло в небо. На высоте, вражеские пси-вибрации не так беспокоили его. Покружив над Вольтатом и слегка придя в себя, Эрез что-то прокричал на своём птичьем языке, видимо, собираясь вернуться к новому противнику.

– Ну что там? – как только Леон оказался в лаборатории, вскричал Раапхорст. – Что это за танк? Его можно атаковать?

Бывший служащий «Клингенрайс», едва дыша, неопределённо замотал головой.

– Никто ничего не знает об этом… Ни император, ни военный министр. Думаю, это какой-то манёвр Дексарда.

Черноволосый мужчина нахмурился. Он снова взглянул в подзорную трубу и с ужасом заметил, как Эрез мчится навстречу странному танку.

– Стой! – заорал эовин. – Не смей, глупая тварь! Стоять!

В тот же миг двуглавое чудовище изменило траекторию и пролетело в нескольких метрах от монстра Агелиха. То продолжало истошно выть.

– Это очень странно, – сказал Раапхорст. – Это нечто передаёт псионические сигналы через техническое устройство.

– Невозможно, – прошептал Леон. – Добиться подобного невозможно. Ни одна из машин не способна транслировать пси-вибрации. Так, Раапхорст?

Черноволосый мужчина промолчал. Он внимательно следил за перемещениями своего творения и мысленно пресекал его попытки обрушиться на врага. Евгений понимал, пока нет чёткого плана, атаковать бессмысленно и опасно.

– Ты прав, – промолвил эовин. – Только если в механическую структуру не интегрирована структура живая, биологическая. Ведь существуют же палачи, объединяющие в себе плоть и металл. Думаю, здесь тот же принцип. Помимо этого, в нашем случае присутствует какое-то хитрое ретранслирующее оборудование и вместо человеческой плоти – плоть эовина.

– Немыслимо.

– Неважно, – Раапхорст пожал плечами. – Если это не часть армии Арпсохора, его можно нейтрализовать и использовать в своих целях.

– Твой монстр справится? – Леон не отрывал взгляд от Евгения. Тот после короткой паузы ответил: «Мы попробуем. Физические атаки, я думаю, бессмысленны, а потому мы ударим пси-волной».

Раапхорст закрыл глаза и мысленно передал приказ Эрезу. Тот, превозмогая боль, причиняемую вражеской атакой, начал медленно снижаться, и тень от его крыльев и тела становилась всё больше. Вскоре ступив на землю, птицеобразная тварь обратила головы в сторону танка и взвыла так громко, что её вопль перекрыл мерзкие вибрации чудовища Агелиха. Танк вздрогнул и, вдруг оторвавшись от земли и прокрутившись в воздухе, рухнул на правый бок. Ретранслирующее устройство на его башне ударилось о замёрзшую ледяную корку и вышло из строя – мерзкий визг прекратился.

– Не так сложно, – заметил Леон. – Я думал, нам придётся повозиться. Сегодня всё идёт, на удивление, хорошо.

– Как знать… Ведь это только начало. Помнишь, что я говорил вчера по поводу этого сражения? Так вот, я был неправ. Наш главный враг – не Дексард и не Атерклефер, а тот, кого зовут Эйрих фон Сфорце. Немедленно иди и объяви господину и госпоже Альстрайм, что мы отбываем. Нам предстоит битва гораздо более опасная… Разбить войска Дексарда было несложно, нейтрализовать этот странный танк – ещё проще, но что нас ждёт в «Кригард» мне неизвестно, и думается, победить монстра, засевшего в стенах концерна, будет проблематично. Но мы попытаемся.

Ⅸ

– Они уже здесь, – Реза улыбнулась. – Милый Коби предал нас, а ведь ты ему так доверял. Жаль… Теперь к нам явились, по меньшей мере, двадцать хорошо обученных боевых эовинов и… Какая-то милая зверюшка, о происхождении которой я не могу судить до того, как вскрою её.

– Может быть, так будет даже лучше, – бледный мужчина покачал головой. – Раз уж шпионы доложили о падении сил Дексарда, мы самостоятельно захватим Вольтат. Уничтожив основную силу Арпсохора, самостоятельно явившуюся к нам, мы освободим себе путь. Может быть, даже приобретём друзей.

***

Головной корпус «Кригард» возвышался над землёй сложной фигурой, напоминавшей нагромождение металлических прямоугольников исполинских размеров. Евгений заметил его издалека, когда самолёт, нёсший по небу его и двадцать избранных эовинов, достаточно сильных и смелых для предстоящей битвы, вдруг задрожал, влетев в воздушную яму. Черноволосый мужчина слегка толкнул Леона, сидевшего рядом, и мысленно произнёс: «Почти на месте. Если, конечно, Коби ничего не напутал».

– Или не предал нас, – во всю мощь своего горла прокричал Леон. – Быть может, это один большой план того самого… фон Сфорце.

Раапхорст улыбнулся.

– Это был бы весьма смелый ход с его стороны. Впрочем, возможно, ты прав, и всё, что сейчас происходит, было заранее спланировано, а мы лишь играем предназначенную для нас роль, сами того не осознавая.

Самолёт летел всю ночь и только под утро, когда облака рассеялись и солнце поднялось из-за горизонта, достиг цели. Боевые эовины, серьёзные и молчаливые, облачённые в тёмную форму, мрачно поглядывали на приближающуюся громаду логова фон Сфорце. В эти моменты, полные напряжения, Леон был особенно благодарен Раапхорсту за его решение оставить Невелис во дворце Альстрайм. Только сейчас Граф понял, насколько опасное им предстояло дело – даже сейчас в тысячах метрах от страшного здания эовин ощущал мощь тех, кто обитал в нём.

– Итак, – произнёс Евгений, – судя по всему, мы на месте. Всем приготовиться! Если нас попытаются сбить, будем отражать атаки. В случае чего, нам поможет Эрез.

Никто не видел чудовищного орла с момента вылета, но каждый член боевой группы чувствовал – монстр где-то рядом. Летит ли он разительно выше или же несётся в паре метров над землёй, сказать было нельзя, но ни у кого не возникало сомнений в том, что тварь, созданная Раапхорстом, не отстаёт от самолёта. Мужчины согласно кивнули, не отрывая глаз от странного здания. Атаки можно было ожидать в любой момент, однако, ничего, предвещающего угрозу не происходило. В следующие несколько минут, вопреки всеобщему ожиданию, сирена не взвыла, из стен исполинского строения не выдвинулись стволы орудий, внизу не выстроилась многотысячная армия, словом, казалось, абсолютно ничто не препятствовало вторжению эовинов.

– Нас ждут, – Раапхорст понимающе кивнул. – Если бы я был уверен в своих силах, я бы поступил так же.

Несколькими минутами позже самолёт стал снижаться и вскоре приземлился на площадь, вымощенную серым потрескавшимся камнем, перед центральными вратами «Кригард». Выйдя наружу, Евгений, Леон и боевые эовины короткими перебежками устремились ко входу на территорию офиса. Пока они двигались, в небе, меж облаков, возникло чёрное пятно. Оно перемещалось, увеличивалось в размерах, приближалось, и вскоре Эрез, спустившийся на землю, стоял рядом с покинутым самолётом. Повернувшись в сторону создателя, двуглавый орёл издал мерзкий звук, и Евгению пришлось мысленно приказать ему оставаться на месте – время чудовища ещё не пришло.

Распахнув створки металлических врат, мужчины оказались в начале странного вида парка, бывшего то ли строительной площадкой, то ли индустриальным полигоном. По обе стороны от каменной тропы располагались глубокие провалы, чьи края были обшиты проржавевшим железом. Из каждой ямы доносился запах машинного масла, ржавчины и чего-то ещё, прогорклого и кислого. Эовины осторожно заглянули вглубь непонятных дыр, но ничего не увидели. Единственное, что они поняли – дно каждой ямы было залито машинными отходами. Кроме того, чуть поодаль, за каждой дурно пахнущей каверной возвышались установки, напоминавшие металлические башни, во внутренней части которых, сквозь балки спаянного железа, проглядывались массивные прессы.

Впереди, в самом конце безжизненного парка, находился первый, самый низкий из всех корпусов офиса, вход в который соседствовал с прямыми ровными колоннами. Отворив тяжёлую дверь, Раапхорст и его свита вошли внутрь. В холле, где они оказались, царил мягкий полумрак. Слабый свет, проникающий внутрь через окно в южной стене, едва выхватывал из мрака громадную, закрученную под углом деревянную лестницу, книжные шкафы, белые с узорчатой росписью плафоны электрических ламп и балкон второго этажа, нависавший где-то у потолка. Пришельцы не успели оглядеться, как вдруг раздался мягкий голос.

– Невероятно! – Реза улыбалась, сидя на перилах внутреннего балкона. – Вы уже здесь! Как долго мы вас ждали!

Девушка помахала рукой, после чего в пространстве, словно шутливое предупреждение, раздалась подвижная псионическая вибрация, имитирующая струнные переборы. Боевые эовины, ощутив в этих звуках враждебность, вмиг вскинули руки, и несколько предупредительных тетра-волн взмыли вверх. Тиен играючи слетела с балкона и приземлилась перед атаковавшими воинами.

– Что же вы так неласково? – её глаза лучились весельем. – Ведь я даже не притронулась к вам.

– Назад! – вскричал Леон. – Не подходи, иначе…

Он обернулся к Евгению, желая узнать его мнение. Но черноволосый мужчина ничего не добавил.

– Иначе что? – рассмеялась Реза. В её глазах мелькнул злой огонёк. Сейчас в противовес своему внешнему виду девушка ощущала злобу, смешанную с извращённым чувством юмора, и предвкушение бойни раззадоривало её садистскую натуру. Ещё немного, и Тиен, словно обезумевший зверь, напала бы на солдат Арпсохора, но тут случилось нечто неожиданное.

– Как вас зовут? – спросил Раапхорст, и присутствующие поразились его спокойствию. Слова Евгения были почти ласковы, словно эовин говорил не с врагом, а с самым дорогим другом. В холле повисла тишина. Евгений выступил из-за спин солдат и неторопливо подошёл к Резе.

– Моё имя Реза Тиен. Принцесса трансцендентной пропасти, первый советник Эйриха фон Сфорце и та, кто фактически одержал победу в битве при Лайде, – девица шутливо раскланялась. Раапхорст улыбнулся и более внимательно оглядел Резу. Её волосы, завитые в локоны, чёрное платье с оборками и талия, стянутая корсетом, придавали облику странной особы нечто неестественное, словно та следовала моде иного времени и иного государства. Мужчина подумал, что это хрупкое создание хранит немало секретов, впрочем, узнать о них было не в его власти.

– Евгений Раапхорст, – представился эовин.

– Раапхорст? – протянула Реза. – Не твой ли родственник сейчас сидит в камерах в подвале? Ах, можешь не отвечать, всё и так понятно. Что ж, полагаю, вы явились за ним?

Евгений и Леон переглянулись.

– Нет? Значит, вы пришли за мной и Сфорце? Самонадеянно, но весьма мило.

«Мы задержим её, – мысленно сказал кто-то из боевых эовинов. – Судя по всему, она сильна, но в одиночку против нас она не сможет выстоять. Идите дальше, найдите врага. Уничтожьте его».

Раапхорст безмолвно согласился. Он приблизился к Резе и произнёс: «Мы не можем говорить дольше. Вы имели неосторожность пленить моего брата и диктовать свою злую волю Фраосу в течение десятилетий. Более этого терпеть мы не будем. Прощайте».

Эовин прошёл мимо Резы, следом за ним последовал Леон. Когда мужчины готовы были скрыться в тёмном арочном проёме, девица ответила: «Ступайте. Представим, что вы победили. Эйрих ждёт вас в зале заседаний, на пятом этаже».

Дальнейший путь почти не отпечатался в сознании Евгения. Мужчина запомнил лишь несколько мрачных коридоров, лестничные пролёты, сломанный лифт, которым нельзя было воспользоваться, и несколько комнат, ни одна из которых не являлась залом заседаний. Как именно эовины нашли нужную дверь, Раапхорст не знал; позже он предположил, что он и Леон попали под действие пси-волн настолько могучих, что почувствовать их было просто невозможно. Именно они и привели мужчин к нужному месту.

Заметив серую металлическую дверь, друзья распахнули её и оказались в просторном зале с куполообразным застеклённым потолком. Придя в себя, они осмотрелись. В середине комнаты находился тёмный протяжённый стол, за которым не единожды собирался совет правления «Кригард». Кресла, в которых сидели жадные старики, теперь были разбросаны по сторонам – некоторые из них чудом продолжали стоять на трёхногих основаниях, другие лежали опрокинутые со сломанными подлокотниками и треснувшими спинками. Судя по всему, здесь случилось что-то ужасное, однако, эовины не долго размышляли над этим. В конце помещения, у панорамного окна в тусклом естественном освещении они заметили молодого светловолосого человека. Тот стоял и разглядывал явившихся мужчин. Казалось, он изучал их, а потому не хотел беспокоить, ожидая, когда те сами смогут его обнаружить. Почувствовав напряжение, смешанное со страхом, эовины отошли на пару шагов. Евгений нахмурился, Леон принял боевую стойку по старой памяти. В его глазах сверкнул гнев, и безмолвный человек усмехнулся. Раапхорсту это не понравилось. Какое-то внутреннее чувство подсказывало ему: перед ними стоит не простой человек, а средоточие чудовищного могущества, существо, вместившее в себе столько силы, что довольно было одного лишь его взгляда, и любое противостояние завершится, даже не начавшись.

– Итак, наконец-то вы пришли. Меня зовут…

– Эйрих фон Сфорце, – перебил Леон. Он не спускал глаз с бледного человека, готовый в любой момент отразить внезапную атаку. Однако, тот не думал нападать. После дерзких слов Графа он лишь шире улыбнулся.

– Может быть, теперь вы представитесь? – промолвил он. – Я, конечно, понимаю, сейчас не время для любезностей, но всё же…

Леон промолчал. Черноволосый мужчина же после короткой паузы произнёс:

– Евгений Раапхорст.

Глаза Сфорце блеснули.

– Значит, это ваш родственник уже несколько месяцев гостит у меня? Поистине неслыханная удача!

Сфорце развёл руками и неторопливо зашагал к эовинам. О, как в этот момент они хотели броситься прочь, бежать как можно быстрее, лишь бы не видеть это бледное создание, медленно приближающееся к ним! Однако, ни Евгений, ни Леон не побежали. Подавив приступы паники, они терпеливо ждали, когда Эйрих подойдёт. Тот же, будто чувствуя страх своих гостей, вышагивал медленно и лениво.

– Где он? – спросил Евгений. – С ним всё в порядке?

Эйрих покачал головой.

– В моих глазах он крайне ценен, потому причинять ему вред мне не с руки. Кстати, вы тоже меня крайне заинтересовали. Мои шпионы в Дексарде доложили о неком талантливом биологе, создавшем птиц, наделённых силой эовинов. Полагаю, это вы.

– Именно. Но ни Максим, ни я помогать вам не станем!

– О, вы догадливы. Жаль, рубите с плеча… – произнёс Эйрих. – Я вижу, вам кое-что известно обо мне. Откуда?

– От Коби Ацфела. Его рассказы были весьма красочны, – сплюнув на пол, ответил Леон.

– Вот оно что… Теперь всё понятно, – Сфорце улыбнулся. – Против меня вас настроил этот бедный мальчик. Забавно. Но если бы вы только знали, к чему я стремлюсь и какого будущего желаю этому миру… Быть может, вы отнеслись бы ко мне иначе…

– По словам Коби в вашем будущем не может быть ничего хорошего, – пытаясь звучать, как можно спокойнее, произнёс Евгений. – Он довольно ярко описывал обрывки ваших идей, о которых имел несчастье получить некоторое представление. Думаю, в таком случае его предательство логично.

Сфорце остановился. Он внимательно посмотрел на Евгения, отчего тому стало вдвойне жутко, и предложил сесть. Тотчас к Раапхорсту само по себе придвинулось одно из кресел, и черноволосый мужчина сел.

– Возможно, вы правы, – ответил Эйрих. – Однако, вы сами сказали, что Ацфел уловил лишь обрывки моих идей, а потому мог не совсем правильно понять их и в дальнейшем передать вам. Если вы согласны, может быть, желаете узнать о моих истинных намерениях? Я так понимаю, вы пришли сюда явно не с миром, а скорее даже с желанием стереть меня и «Кригард» с лица земли. Признаюсь, я не терплю насилия. Понимаю, что без него никуда, но не терплю. Поэтому сейчас искренне хочу переубедить вас. Незачем проливать кровь невинных. Я о ваших людях внизу. Реза, наверняка, с большим удовольствием отправит их на тот свет. Так как? Вы будете слушать?

Евгений кивнул.

– Буду. Но сначала пообещайте, что дадите увидеться с братом!

– Всё что угодно, если вы в свой черёд дадите шанс оправдаться, – Эйрих усмехнулся и, заметив, что Раапхорст удовлетворён таким ответом, продолжил:

– Несовершенство нашего мира, полагаю, вы видите не хуже моего. Не так ли?

– Допустим.

– Прекрасно. Пусть вы и совершили глупость, явившись сюда, но глупым человеком не являетесь. Раз так, с вами можно говорить. Дело в том, что перед вами стоит потомок людей, некогда уничтоживших так много доброго, что становится страшно от одной мысли об этом. Я же в пику своим предкам хочу сохранить то, что ещё можно спасти и более того… Я хочу показать человечеству путь к бессмертию, к вечности, где нам не будет дела до боли, страха, сомнений, страсти, любви и смерти. Вижу, вы настроены скептически, но выслушайте меня и всё поймёте. Скорее всего, юный Коби рассказал вам кое-что о моём происхождении, напомнил о событиях далёких лет. Правда? Ну, я так и знал. Моя семья совершила слишком много преступлений, чтобы их можно было искупить, но дело не в чувстве вины. Мои родичи своими действиями досадили, в первую очередь, мне. Мало хорошего в жизни на обугленной земле, не так ли? Мне не нравится время, в котором я живу: слишком много жестокости, алчности, глупости. Но чем продиктовано такое положение дел? Что всему виной? Может быть, выскажите своё мнение?

Раапхорст, почувствовав досаду, произнёс:

– Люди.

– Теперь я окончательно убедился: вы мало того, что не глупый, но и проницательный человек. Человек, близкий мне по духу.

– Едва ли…

– Возможно, я смогу вас переубедить. Итак, вы сами признали, что проблема в людях. Но что в таком случае делать? Перевоспитывать, подчинять, может быть, истреблять? Нет… Слишком радикально, глупо и неестественно. Мир, построенный на запугивании и попытках втиснуть богатую на противоречия человеческую натуру в узкие рамки логики одного человека, например, моей логики – это фантазии из разряда книжных антиутопий минувших столетий.

– Так что вы предлагаете? Если нельзя вмешиваться, значит, вы хотите косвенно повлиять на общество.

– Вот! – радостно воскликнул Эйрих. – Ваша ошибка в том, что социум, общность людей, будь то семейная ячейка или целое государство, вы воспринимаете как нечто естественное, нечто правильное и конечное. Будете спорить?

– Вы говорите странные вещи. Существует известная истина: человек – существо социальное. Этот закон диктует природа и стремление к жизни. Отрицать это нельзя.

– Конечно, – Сфорце кивнул. – Но разве вас не посещала мысль о том, что общество и общественное бытие человека, какое мы видим сейчас, лишь путь к чему-то большему? Подумайте, ведь это простая мысль. Миллионы лет мы развивались, совершенствовались, придумывали и улучшали способы коммуникации, устройство совместной жизни, но сейчас попали в тупик. Не будем рассуждать о причинах, это займёт слишком много времени. Очевидно одно: история человечества должна продолжиться, но продолжиться иначе, чем до сего момента. Каким образом? Представьте мир без связей меж людьми, мир, где не будет, ни семей, ни любовных связей, ни прикосновений, ни каких-либо других контактов. Стерильный, чистый мир одиночества и истинного наслаждения. Мир космических фантазий, мир грёз, где каждый из нас станет подобен богу. Вот к чему я стремлюсь, вот о чём мечтаю.

Евгений побледнел.

«Уж не сошёл ли он с ума?» – подумалось ему, но для сумасшедшего Эйрих был слишком спокоен. В его глазах не мелькало жутких огней, лицо не искажалось при каждом слове, напротив, фон Сфорце производил впечатление адекватного человека, если не брать во внимание его речей.

– Объясните, – попросил Евгений. – Пока что отличить ваши слова от бреда я не могу.

– Простите, если затянул и усложнил свои объяснения. Я человек увлекающийся. Позвольте вкратце описать дальнейшее развитие событий. Это всё прояснит. После того, как мы поговорим, я направлю все подвластные мне силы в Арпсохор. Он, разумеется, падёт. Дексард, потерпевший поражение, тоже станет моим. Далее…

– Мировая экспансия! – вмешался Леон, побагровев от гнева. Он собирался кинуться на Сфорце с кулаками, но Евгений мысленно удержал друга.

– Совершенно верно, – Эйрих щёлкнул пальцами. – Когда моя власть станет неоспорима, я приступлю к воплощению мечты. Вы удивитесь, но произвести мгновенную эволюцию, поставить человека на следующую ступень технически проще, чем кажется. В данный момент такая технология почти завершена. Только подумайте, за жалкие доли секунды пси-составляющая человека отделится от его тела, направится в Вайрос, где чистая воля и эго замкнутся сами в себе и образуют субреальность, полностью подвластную личности. Иными словами, материальное потеряет смысл, алчность человека перестанет довлеть над ним, Земля очистится от нашего присутствия и, вместе с тем, никто не погибнет. Никто, кроме тех, кто не сможет выжить в Вайросе. Но те, кто смогут пойти за мной, навеки получат в распоряжение собственный рай. Конечно, многих такая власть испортит, но будет уже поздно – даже став чудовищами, они не смогут навредить другим, ведь однажды замкнувшись в субреальности, они никогда не смогут покинуть её. В этом, собственно, и заключается программа будущего мироустройства.

Сфорце скрестил руки на груди.

– Вижу, мой рассказ взволновал вас. Что ж, это ожидаемо. Придите в себя и ответьте, станете ли вы частью моей мечты? Присоединитесь ли ко мне? Поможете ли запечатать зло само в себе? Решайтесь, я подожду.

Бледный эовин хотел было на время удалиться, но Раапхорст не дал ему этого сделать.

– Но что будет с вами? Едва ли вы захотите стать пленником собственных иллюзий, – сказал он.

– Отнюдь, – Эйрих покачал головой. – Я, как и все, кто вознамерится следовать по этому пути, стану частью собственного проекта. Не беспокойтесь, меньше всего я хочу обманывать. В моём представлении ложь – не самый лучший инструмент.

– Даже так… – глаза Евгения блеснули. – Даже так я никогда не стану помогать вам. Довольно смертей! Вы рассчитываете достигнуть желаемого, принеся в жертву тысячи и сотни тысяч жизней, но ваша цель неправдоподобна, ваши методы чудовищны! Никогда не будет существовать мир, подобный тому, что вы описали, так и знайте! Он не для людей, он для бесполых, отрешённых ото всего на свете созданий, без чувств и души. И если я помогу вам в его создании, то никогда не смогу простить себя, даже если ваша утопия и утвердится! Да, люди слабы, глупы и жестоки, но не все. Вы высказали свой взгляд на вещи, теперь послушайте, что думаю я. Не бывает ничего бессмысленного, пустого или окончательно негативного, ведь там где заканчивается зло – начинается свет и добро. Даже самый ужасный человек имеет право на существование, так как своим злом он уничтожает не только людей добропорядочных, честных, достойных, но и подобных себе. И, кроме того, рано или поздно люди, одержимые злом, своими действиями вызывают из небытия натуры чертовски сильные и смелые, способные повести слабых против тирании и бесчинств. Возможно, в этом и заключается суть существования Человека – борьба. Не война и кровопролитие, а битва внутри души. Если в человеке верх одерживает добро, он способен заразить своим примером бесчисленное количество людей, поддержать их, зажечь в их сердцах огонь.

Раапхорст говорил и сам не понимал, откуда в нём берутся эти слова, полные надежды. Ещё совсем недавно, стоя на вершине башни дворца в Вольтате, он рассуждал иначе. В его мыслях не было спасения, не было света, но сейчас всё изменилось. Тон Сфорце – уверенный и спокойный, вывел черноволосого мужчину из себя, и теперь он всеми силами пытался зацепиться за давно утерянную веру в человечество.

– Что с того? – Эйрих удивлённо посмотрел на Евгения. – Вы думаете, это хоть чего-то стоит? А не приходило ли вам в голову, что не все люди бывают благодарными и благородными? Ведь бывает так, что самого великого вождя, украшенного всеми известными добродетелями, его же соратники предают и забывают. Они делают это из-за слабости, неспособности возлюбить в ответ. Сколько света ни дай – этой бездне всё мало! Что ответите на это?

Евгений беззлобно усмехнулся.

– Сам факт того, что на миллион чудовищ в людском обличии приходится один праведник, уже внушает надежду. Быть может, мои слова лишены смысла, но теперь меня это не волнует. Я знаю только одно и уверен только в одном – нам с вами не по пути.

Эйрих вздохнул. Его глаза наполнились грустью.

– Понятно, – сказал он. – Но раз так… Что будет дальше? Надеюсь, вы понимаете, что просто так я вас не отпущу. Враги, безусловно, добавляют игре интерес, но далее множить проблемы я не хочу.

– Мы были готовы к этому, – Леон улыбнулся, полный силы и злобы. – Не думай, что напугаешь нас громкими словами. Может, ты чего-то и стоишь, но я поверю рассказам Коби, лишь когда сам увижу твоё могущество!

– Подожди, Леон! – вскричал Раапхорст и подошёл к Сфорце. – Как же мой брат? Вы обещали устроить нашу встречу!

Тот пожал плечами.

– Теперь он единственный способ воздействия на вас. Вы и он не станете частью моего плана по отдельности, но вместе… Словно детали одного механизма, вы дополните друг друга и сможете дать мне требуемый результат. Я вижу, вы печётесь о нём, и он, наверняка взволнуется, узнав о том, что вы в моей власти. Крайне удачно.

– Вы… ты не посмеешь! – взгляд Раапхорста стал страшен. – Ты не посмеешь шантажировать ни его, ни меня! Не забывай, что мы не потеряли возможность сопротивляться!

– Что ж, – Эйрих закрыл глаза, – значит, мне нужно лишить вас её. Пусть, я и не люблю насилия, но иногда оно является единственным рычагом воздействия. Реза, ты можешь начать…

Мысленная волна громом пронзила пространство. Тотчас внизу, в холле, где мужчины оставили боевых эовинов, раздались крики. Вопли, полные страха и боли, перемежались псионическими вибрациями, ударами, из-за которых содрогались стены, и странным смехом. Смехом, который разрывал воздух, который проникал повсюду и был слышен на громадном расстоянии. Смех, явно принадлежавший не человеку, смех, бывший дьявольским, потусторонним свидетельством близости принцессы.

Реза расправилась с солдатами Арпсохора слишком быстро, чтобы удовлетвориться сполна. Краткое сражение, в ходе которого девушка не получила ни одного удара, не подарило Тиен желаемого наслаждения, и та решила икать его вне стен «Кригард». Она ощущала нечто громадное и великое, наполненное первобытной жестокостью и жаждой крови, нечто настолько сильное и могущественное, что близость его заставляла принцессу вздрогнуть от предвкушения – предвкушения скорой бойни. Сфорце был не против, а потому, в последний раз взглянув на трупы поверженных солдат, Реза двинулась прочь. Выйдя из здания, девушка огляделась – впереди простирался уродливый парк, за вратами находился самолёт, покрытый тёмно-зелёной краской, но источника псионических колебаний, которые Тиен ощущала с момента прибытия вражеских солдат, не было. Взглянув на небо, пасмурное и безмолвное, Реза раскинула руки, словно пригвождённая к кресту, и на её запястьях сами собой возникли браслеты из колючей проволоки. Над головой принцессы засиял металлический нимб, и пространство огласилось звуком пробившего колокола: Тиен взывала к чудовищу. В ответ где-то позади девушки раздался злобный животный крик, столь мощный, что он напомнил Резе на уровне генной памяти об ужасе, какой был испытан не одним поколением людей. Об ужасе кровавом, уродливом, искажённом и смертельном.

– Невероятные ощущения, – прошептала Реза. – Ради этого стоило жить столько лет…

Она неторопливо обернулась и в тот же миг её зрачки расширились, и с уст сорвался возглас удивления. Выглядывая из-за угла центрального корпуса «Кригард», в её сторону были обращены две дьявольские головы на длинных чёрных, покрытых пером, шеях. Четыре тёмных бардовых глаза, казалось, смотрели сквозь принцессу, на её душу или же на тот бездонный провал, что её замещал. А Тиен не шевелилась, заворожённая, заинтересованная, раздавленная величием Эреза, его чудовищной красотой.

– Так вот какой ты, – с благоговением проговорила Реза. – Ты прекрасен!