Читать книгу: «Шаг, это много», страница 6
Я замер на секунду, а Макс, сквозь слёзы, заржал в голос. И хрен с ним, нам можно, мы заслужили.
Мы уже час сидели в подсобке на удобных и непривычно мягких борцовских матах. Вика не отходила от неумолкающего Максима, а Стас занимался привычной чисткой оружия, довольно сопя о, какой-нибудь удачной шутки. Меня же, всё это время, мучал один вопрос, – а не перемахнёт ли огонь с соседнего здания, на наше. По всем прикидкам, это должно было произойти уже давно, однако нам либо везло, либо я, чего-то не понимаю в действии огня на эту жизнь.
Через полчаса, после боя, Максим начал уверять нас в том, что он готов идти и руки практически не болят. Однако, после того как Стас заставил его взять в руки карабин, он моментально выронил его, скривившись от боли словно от кислого лимона. Общим решением было решено, что надо подождать ещё.
Я верил Максу, вид у него и правда, был нормальный. Если вначале, он то и дело постанывал и шипел от каждого движения руками, то сейчас махал, словно регулировщик на площади. Думаю, это заметил и старый хрыч, так, как закончив собирать автомат, он потянул затёкшую спину и кивком вверх, молча спросил, – «а не пора ли нам в дорогу»? Я был обеими руками, – за, – потому кивнул в ответ согласно.
– Как Серёга опустил мой ствол, я понял, что стрелять нельзя, придётся драться. – Продолжал разглагольствовать Макс. – А после того, как эта мразь зыркнула на него, и он выронил винтовку, то сразу кинулся в атаку.
– Спасибо Максим. – Неуверенно произнесла Виктория. – Мне показалось, будто сама жизнь выходит из меня. Холод, голод, страх до паники. Как-то поверилось, что умру. Странно, но ощущения не пропали даже после того, как он отпустил меня. Только, когда услышала выстрелы Стаса, всё пропало.
– Возьмём на заметку. – Пыхнул в ответ Стас сигаретой.
– Голова у него словно батут, – снаружи мягкая, а потом всё твёрже и твёрже. – Смутившийся на минуту, от слов благодарности, парень, снова взял болтовню в свои руки. – Я, уже от первого удара пальцы сломал.
– Хороший был удар.
– А, то! Как, на второй удар хватило, загадка из загадок, но тоже не слабо, так. Силы у него, как у слона, но скорости маловато будет, я это сразу просёк. Я, прям почувствовал, – эта битва войдёт в историю! Человек и демон!
Я молча сидел у стены в обнимку с АэРкой и довольно слушал их трёп. Рассказывать о своих впечатлениях не хотелось, да меня никто не заставлял. Все были увлечены своими эмоциями пережитого, и мне хватало их сполна.
– Ну, ты как? – Спросил Стас у парня, вставая. – Готов к труду и обороне?
– Хилимся, живём.
– Тогда, пора.
С этими словами, старый мент накинул на плечи рюкзак с боекомплектом, повесил на шею автомат на не менее старом, советском ремне и вышел в торговый зал магазина. Собираться пришлось только Максу. На предложение Вики, нести его рюкзак он ответил категоричным отказом, собственно, как и на мысль нести его карабин. Стрелять он пока не мог, но утащить был согласен хоть саму Вику.
В одежде мы проблем не знали, у нас был спортивный магазин за дверью. Горнолыжку и туристическую мембрану, на пару с синтетикой при такой температуре, что царила за витринами, не оденешь, но, приличные походные горки притащил Стас, при очередной вылазке из нашего укрытия. Нашёлся костюм и по моему размеру, и я, с удовольствием, поменял неудобную кожанку и джинсы на термобельё с опостылевшей, за годы службы, горкой, пусть и туристического варианта.
– От живота стрелять умеешь?
– Канеш! – Заверил меня Макс.
– Тогда не хватай сразу, а то лупанёшь туда, куда не надо. Если прижмёт, тогда геройствуй.
– Уи, мон женераль! – Козырнул он в ответ.
– Вика?
– Готова.
– Выдвигаемся в том же порядке.
В пяти метрах от двери, внимательно оглядывая зал, нас ждал Стас.
– Включаем режим молчания и попёрли. – В полголоса сказал я. Ненужных ответов не последовало
Глава, – 5. И, только Бог не спасёт нас.
На улице лучше не стало. Адова печь топила на всю мощь, – волосы опять трещали, кожа мгновенно высохла до состояния бумаги. Разбивать витрину торгового центра не стали, рядом была настежь открытая дверь, к которой вела широкая лестница с двойными перилами и специальными рельсами для инвалидных колясок. Быстро прошмыгнув внутрь, заперли дверь на внутренний засов у самой ручки. Зачем, – не стал даже спрашивать сам у себя. Так надёжней, и всё тут.
Пройдя мимо открытых павильонов к эскалатору, ведущему на нижний, нулевой этаж с продуктовыми отделами, увидели на полу и стенах кровь. Много крови. А потом, Стас указал жестом на кучу стреляных гильз у стены напротив. Под прикрытием ребят, я подошёл и рассмотрел их внимательней. Насчитал три калибра, стрелял явно не один человек. Тут и умником быть не надо.
Стас кивком спросил, – что там? В ответ, показал лишь три пальца, и он сразу понял, подняв вверх свой большой.
К нашему сожалению, света в здании не было. Приходилось с опаской красться к перилам, ведшим в тёмную пустоту этажа. Пройти мимо никак не получалось, этот чёртов спуск был как раз рядом с центральным коридором. Стас вновь поднял руку в знаке внимания. Поманил меня к себе. Это, что же там такое должно быть, чтоб он захотел показать, а не объяснить жестами. Подойдя к нему, проследил за рукой, почти вплотную поднесённую к моему лицу.
Две дорожки самого эскалатора были задёрнуты металлической, раздвижной решёткой. Что, в принципе, само по себе, ни чего особенного, а вот дальше, где начиналась обычная лестница, громоздились настоящие баррикады. Завалы были капитальные, собранные из всего подряд, – тележки, разломанная мебель, даже автоматическая моющая машина, стояла, как опора для основной массы барахла.
– Без шуток и стрельбы! – Раздался раскатистый женский голос, откуда-то сверху. Стас и я, дёрнули стволами при первых звуках, но, несмотря на продолжение, так и не смогли определить источник. Грамотно встали, умно.
– Не заставляйте нас орать, это нынче опасно. Хотя, вы и сам это знаете, раз дожили до этой минуты. Давайте сделаем так, чтоб эта минута была не последней. Опустите оружие, бросать его на пол, вас никто не заставляет.
Раскинув мозгой, я ткнул Стаса локтем в бок и опустил ствол. Повернувшись к ребятам, просто кивнул, впрочем, они и так уже последовали моему примеру.
Откуда-то, из тёмных глубин подпотолочного пространства, с шумом рассекаемого воздуха, к нам спрыгнула маленькая женская фигурка, а с ней, отставая на полсекунды, два тела покрепче. Гораздо крепче, причем, даже нас с Максом, не говоря уже о Стасе. И тела эти были знакомы, особенно женское, аж до скрежета зубов и непроизвольного сжимания кулаков.
– До сих пор не могу привыкнуть к этим чудесам. Никогда себя так прекрасно не чувствовала!
– Так прекрасно, это, как после смерти почти всех людей на планете? – Не смог сдержаться я.
Ну естественно она выжила, такие как она всегда выживают. Им, что конец света, что за завтраком официантку нахер послать за ошибку в счёте на двадцать рублей, неприятность одного ранга. Было и такое, помню. И это пустяк, так, ерунда, которая должна вызывать улыбку и умилённые наклоны головы, если брать в расчёт её предыдущие поступки и потенциал в целом.
– Серго. Вечно сам себе на уме, хмурый Серго. У меня, между прочим, тоже близкие погибли.
– И, за кого тебе обидно и больно больше всего? За Франклина или Рузвельта, а может за графа Муравьёва-Амурского?
Как-то неожиданно, рядом очутилась Вика. Бросила Макса, а самое главное не выполнила поставленную задачу, – плохо, очень плохо.
– А, вот, и Виктория Игоревна, как же без неё! – Всплеснула руками Ксюша, моя бывшая работодательница, а по совместительству борец за всё хорошее, против всего плохого. Известная в узких кругах нашего неширокого городка, под кличкой Ама. За всё время работы на неё, я и не подозревал о её знакомстве с Викторией, никто из них даже словом не намекнул на это. Не люблю такие недомолвки, они вызывают лишь ненужные подозрения и ощущения заговора.
– Мне, Виктория Игоревна, больше Алексеевский мост нравиться, если я правильно поняла ваши недвусмысленные намёки в сторону ассигнаций. Но, к сожалению, его историческую целостность взорвали краснозадые в двадцать первом году.
– Двадцатом. – Уточнила Виктория со взглядом человека, которому, вдруг, пришлось разговаривать с внезапно заговорившим слизнем. – И, вся потерянная историческая ценность, заключалась в двух взорванных пролётах при отступлении. Кстати, от японских интервентов. А, не подскажешь ли, ты мне, девочка, кто был одним из инициаторов интервенции, не господин Колчак, чьё день рождение вы праздновали с размахом в прошлом году?
Наша мужская компания, как-то опешила от происходящего. За окнами бушует пламя пожара, вокруг ходят мутанты и чёрные демоны, мир летит в такую глубокую задницу, что нам не сможет помочь даже самый известный проктолог, а по совместительству создатель всего сущего, а они, тут, устроили свои интеллектуальные разборки. Первым пришёл в себя Стас.
– Вы, чего, серьёзно, собрались выяснять историческую справедливость, тут?
– Да, прощу прощения. – Наигранно улыбнулась Ксюша. А, зацепила её наша амазонка, как пить дать, зацепила. Вон, её аж всю перекосило. – Пройдёмте с нами, мы вас чаем напоим, и устроим, на первое время.
– Вы тут не одни, что ли? – Удивился я.
– Нас, здесь, сорок два человека. – Уже уверенно и покровительственно улыбнулась мне девушка. – Но, не переживайте, и для вас место найдём.
– Не надо, мы спешим. – Отрезала Виктория.
– Понимаю., но, я думаю, что вам придётся немного подкорректировать свои планы. – Повернулась Ама, уже к ней, поймав за хвост победную лошадь.
– Ксения! Кто это? – Раздался раскатистый, поставленный голос, откуда-то спереди, из-за завалов, перегородивших спуск на нижний этаж.
– Отец Михаил, не переживайте, это хорошие люди. Можно сказать, старые знакомые. – И, поддавшись чуть вперед, уже полушёпотом, лукаво улыбаясь продолжила для нас. – Это наш духовный лидер, немножко нервный, всё боится, что под маской обычных людей, в нашу обитель ворвутся слуги дьявола. Так, что особо не будьте к нему придирчивы.
Как я понял, мы должны были дождаться этого нервного. Для чего, не имею ни малейшего понятия. Однако, никто из нас не двинулся с места, а Стас, так и вовсе застыл с пальцем на спусковом крючке автомата, после слов Амы о том, что нам придётся задержаться. Два мордоворота, что спрыгнули с ней откуда-то сверху, кстати, те же самые, коих я видел на площади в то утро, когда всё началось, обратили на это самое пристальное внимание. И, теперь, не сводили глаз со старого мента, держа свои стволы наготове. Стволы были интересные, да и одеты они были, странно, все трое.
Странные спецназовские «рипстопы» чёрного цвета, при пристальном взгляде, больше походившие на одутловатую форму охранников из ЧОПа, правда с наколенниками и налокотниками. Классические шлемы ЗШ-1, только без пластикового забрала, привычные большинству жителей страны из-за массового использования структурами МВД. Естественно, тоже чёрные. И, самое интересное, – все трое были вооружены дробовиками ЮТАС(UTAS), турецкого производства. Видел я их на каком-то сайте, совершенно случайно, а запомнились они мне, из-за своей необычной формы. Только, на кой хрен они им сдались? Я бы не променял, и десяток таких, на Вепря и Сайгу, что сейчас в руках у моих ребят. Здоровенные бандуры, больше походившие на поленья с пипкой выходящего ствола. С ними особо не поползаешь и не побегаешь, их надо в чехлах держать, да пылинки сдувать, надеясь, в тайне, что они не откажут в самый неподходящий момент.
Охранники Ксюши, на лицо, были спокойны, и, казалось, слегка безразличны к происходящему вокруг. Но, держались не расслабленно, выдавало тело. Ноги не на ширине плеч, а в стойке для стрельбы и быстрой смены позиции. Пальцы со спуска не убирают, а стоят так, чтобы в случае чего не перекрывать собой и клиентом сектора ведения огня, по нам. В общем, обстановка была нервозная, думаю, это не понимали только Виктория Сергеевна, да сама Ксения. Даже Макс прекратил контролировать наши тылы и сосредоточенно, не опуская оружия прикрывал нас сзади. Позиция, правда, у него была дерьмовая, по нам лупить придётся, в случае чего, или, ждать, теряя драгоценное время, пока мы сами не уйдем с прямого поражения. Но, это всё же лучше, чем ничего. Лишняя головная боль этим мордоворотам.
Зато мы, со Стасом стояли в полный рост и, если бы не предательский палец старого хрыча, можно было подумать, что стоим мы в ощущении полной безопасности. Но, это было далеко не так. Я знал этот древний трюк, нас хорошо учили. И понимал, что именно задумал Стас в случае нажданичков. Перекрёстный огонь, с, казалось бы, невыгодных позиций, с предугадыванием действий противника. Это они думают, что они откроют стрельбу и будут правильно смещаться. Всё верно, всё, как учили в школе телохранителей. Но нас учили лучше, и на нашей стороне громадная практика, а не стрельба в тире и по таким же идиотам на разборках, оттянувшим два года в десантуре и думающим, что они теперь самые крутые войны на планете. Каким-то местом я осознал ещё одну вещь, – Стас точно знает о том, что я понял его задумку. Иначе, не стал бы он так глупо подставляться.
Тем временем, пока я занимался разглядыванием амуниции нежданных знакомцев и подсчётом наших шансов во время боя, от завала, наконец-то, отделилась массивная тень, и, на свет божий, появился раб божий отец Михаил. Интересно, почему верующие постоянно выставляют себя рабами богов, может, конечно, не все, но всё же. Это, какой-то скрытый мазохизм? А, может, подсознательное желание подчиняться? Как у меня с шефом, – не надо ни о чём переживать, делай, что тебе сказал старший, ну или высшее существо, и всё будет пучком. Выполняй его волю, и можешь отключить мозг, главное не греши и не нарушай правила.
– Кто такие? – Пробасил грузный священнослужитель, переход через баррикаду, которому, дался с очевидным трудом. Словно Суворову, через Альпы. Во, я тоже могу блеснуть знаниями, жаль, что никто не слышит.
Заработав неприятную отдышку и жирные капли пота на лбу, пребывал отец Михаил, в явно плохом расположении духа. Чёрная как смоль борода, падала на не менее чёрную рясу, которая, пыльным мешком, покрывала его крупное тело. Он, наверняка, выглядел бы очень эффектно, если бы не килограмм пятьдесят лишнего веса. Одно могу сказать, смотрелась, эта группа, в чёрных одеяниях, очень своеобразно. Я, даже, ещё больше порадовался, что сменил свою старую куртку, на коричневую горку, да и ребята сверкают цветом детской неожиданности. А, то слишком много чёрного в этом мире, – чёрные, то ли демоны, то ли мутанты, чёрные священники, чёрные оппозиционерки с не менее чёрными телохранителями.
– Я, вам говорю, вы кто такие? – Уже строго и откровенно раздражённо, потребовал ответа отец Михаил.
– Я, вас не звал, идите на хер! – Не удержался, от продолжения, Максим за нашими спинами. С ним точно, что-то не так. Хотя, непроизвольная лыба всё же выползла на моём лице, как я не старался её скрыть. Телохранители, так вообще зашлись гоготом, да, даже сама Ксюша, не смогла удержаться и прыснула, что не оставил без внимания священник.
– Не вижу ничего смешного. – Обратился он к девушке, не менее громко, но уже с заметным послаблением. Даже, с каким-то уважением, или признанием.
– Это, отец Михаил, известный мем, из прошлой жизни. Шутка такая.
– От прошлой жизни, надо отречься. Остались от неё одни кости, да прислужники сатаны. Судный день прошёл, оставив истинно верующих и тех, чья душа ещё имеет шанс на спасение.
– Всё, так. – Ласково защебетала Ама. – Но, он ещё молод, доверяет оружию в своих руках и верит, что с его помощью может спастись.
– Найти спасение, можно только в вере, а оружие веры – это молитва и слово божье.
Твою мать, зачем я это слушаю? Зачем, мы все это слушаем? Он, что нам решил проповеди читать, может ещё исповедоваться заставит и на службу сходить?
– Вы, как всегда правы, отец Михаил. Я, вот хотела уговорить их остаться, но у них срочные дела. Собираются идти на север, через парк.
– Это опасная дорога, кажется пройти всего ничего, ан нет.
– Как, я понимаю, у женщины остались дети дома, и при помощи этих смелых мужчин, она хочет узнать, что с ними стало. Я ведь права, Виктория Игоревна?
Ксюша улыбнулась так, словно схватив свою победную лошадь за хвост, в том незаконченном споре, она смогла остановить её на полном скаку. Вика сдержалась и спокойно кивнула.
– Неправильно, даже ради двух младенцев рисковать жизнью четверых спасённых перед гневом господним. Но, это ваше дело, я вас могу лишь направить, человек должен идти к богу сам.
– Эти люди, сами сделали свой выбор, помогать мне, или нет. А мои дети невинны и не должны страдать, не перед чьим гневом.
Виктория, всё же не выдержала, когда разговор напрямую коснулся детей. Выставив вперёд челюсть, она играла желваками, словно хотела дать со всей дури прикладом прямо в бороду отца Михаила.
– Страдания невинных детей хранят в себе тайну. Покров ее непроницаем. Ни любопытный глаз, ни возмущенное сердце не проникнут за этот покров. Лишь тот, кто смиренно шествует к Тайне Креста Невинного, постигнет чистым, кротким сердцем и эту тайну.
– Давайте пригласим их к нам, покажем, что ждет впереди, а если получиться, то может нам повезёт, и мы сможем уговорить их остаться.
– Хорошо, Ксения, но у меня остался один вопрос. Это вы стреляли вниз по улице?
– Мы. – Коротко ответил я.
– По-видимому по тем обречённым, что остались в соседнем магазине?
– Да.
– Хорошо. Ксюша, надо бы отправить одну группу, как думаешь?
– Да, согласна. Я попрошу Колю с Васей поговорить с этим молодым человеком. Он раньше работал у меня охранником, толковый парень, даже воевал, так, что общий язык они найдут легко.
– Даже, так? Ну, и хорошо.
Заметив, что я постоянно бросаю взгляд немного в бок, следя за происходящим на улице, через большие окна холла торгового центра, отец Михаил решил меня успокоить.
– Вы, молодой человек не беспокойтесь, никто к нам, с улицы, не заявиться и не услышит. Господь не только забирает, но и одаривает слуг своих. Вот, и мне он даровал силу, что закрывает нас от бесовских взглядов, слуха демонов, да и от пожара защищает наше пристанище. Так, что можете чувствовать себя в полной безопасности.
Я и Стас переглянулись, до конца, не веря в то, что сказал поп. Однако, должно было существовать, какое-то объяснение тому, почему эти люди спокойно уживались рядом с толпой монстров, да и нашёлся ответ на целостность здания, рядом с таким-то пожаром. Нехилые, такие силы у отца Михаила, не удивишься, как сам поверишь в судный день.
– Вам решать. – Опять повторил он. – Мы пойдём, если хотите идите за нами, если нет, то бог с вами.
На этих словах поп развернулся и пошёл назад, к баррикадам. Секунду помедлив, за ним отправилась Ксюша, с лицом удовлетворённой самки, а за ней, и успокоившиеся мордовороты. Посмотрев на Стаса, я лишь пожал плечами. Он, также скривил лицо в неопределённости. По сути, мы оба знали, что нам придётся идти за ними, да, и эти люди в чёрном понимали сложившуюся ситуацию, как день ясный. Никуда нам без информации, вот совсем. Не уверен, что мы сможем пережить ещё одну стычку, нам в этой-то повезло, откровенно говоря. А сомнения наши, исходили от того, что банально не хотелось присоединяться к их компании, даже на время. Пусть, – пока присоединяться, – кто знает, что будет дальше, однако было, что-то отталкивающие, и ощущалось оно не только мной.
– Ну, смелые мужчины, чего стоим, меньжуемся? Даже я понимаю, что надо идти. – Оторвала нас, от заигрываний глазками Виктория.
– Ну, пошли, так, пошли. – Выдохнул Стас и махнул Максу, продолжающему стоять с карабином наизготовку. Чёрт, у него же руки болят, а он, словно оловянный солдатик, – всё стоит и стоит, прикрывая наши рассуждения.
Поп уже пролез, когда Макс подошёл к нам с неприкрытыми, болезненными ощущениями на лице и спросил: -
– Топаем за этими мутными?
– Придётся. – Ответил Стас. – Если я правильно понял, то они постоянно разведают местность, какими-то группами. А, нам, эта информация, совсем не будет лишней.
– Хоккей, пошли! – Подмигнул мне Макс и, полушёпотом, чтоб слышали только мы, четверо, произнёс. – А, знаете, почему православные священники толще католических? Это потому, что им не приходиться бегать за маленькими мальчиками!
К баррикаде из хлама, мы подходили под дружный, искренний хохот.
Охранники Ксюши освещали себе путь мощными фонарями, какие я видел только у американских полицейских. Длинные, тяжёлые, голову можно проломить. Фигуры отца Михаила было не видно, собственно, как и луча его фонаря. Чем он освещал себе дорогу, было не понятно, может молитвой сканировал местность, чёрт его знает. Или, о священниках, так говорить нельзя? Опять же, – чёрт его знает.
Пройдя метров двадцать, по кромешному мраку большого помещения, где гулкое эхо от каждого шага прокатывалось словно громовые раскаты, мы резко свернули вправо и остановились у высокой, железной двери. Там нас ждал потерянный поп. При нашем появлении, он пробасил: -
– Вы правильно сделали, что пошли с нами.
Акустика была сродни большому, церковному храму, и я бы не удивился запой он сейчас во весь свой голос. Атмосфера располагала. Начав возиться с внутренним замком двери, он продолжил: -
– Как только мы услышали пальбу, то сразу отправили дозорную группу наверх. Они вернулись и поведали, что в спорттоварах идёт настоящий бой. С кем, догадаться не трудно, мы уже обнаружили этих грешников, но связываться с ними не стали, до поры, до времени. А вы, молодцы. Вчетвером управились. Ну вот, и наша обитель.
Он распахнул тяжёлую дверь со скрипом несмазанных петель и первым вошёл внутрь. Ксюша услужлива провела рукой, приглашая нас пройти первыми. Ну, мы и пошли. За дверью был коридор, обычный такой, магазинный, заваленный ящиками с продуктами и напитками, завёрнутыми в толстую плёнку. Почти сразу, справа, находилась дверь с корявой надписью маркером – «НЕ ВХОДИТЬ», а в пяти метрах далее, коридор расширялся до небольшого зала. В углу находился пресс для сжатия картонных коробок в компактные кубики, перетянутые пластиковой стяжкой, два стула и…, всё. Остальное пространство было завалено теми же раздербаненными коробками, на которых сидели и спали люди. Много людей, человек так двадцать. Запах стоял специфический, неприятный. Даже хуже, чем у нас в палатках после дневного перехода. Срут они, что ли, тут?
– Здесь располагаем новеньких. – Тут же пояснила Ксения. Запах ей тоже не нравился, посему она быстрым шагом направилась дальше, вдоль стены, толи боясь наступить на людей, толи боясь к ним прикоснуться. – Идите за мной.
Отец Фёдор остался, склонившись возле старой женщины в замызганном кровью пуховике. Ну, хотя бы он не брезговал. Рядом с ней лежал мужик, храпя так, словно из него душу вынимали. Из их угла устойчиво несло мочой. Ну, если не срут, то ссут, точно. Детей, я здесь, не увидел, что уже было прогрессом. В основном тут лежали женщины, были даже совсем молоденькие. Мужиков насчитал около пяти, все за сорок, молодых не заметил, хотя, сделать это довольно трудно, когда перед тобой лежит бугорок, заваленный грязной одеждой и подозрительно выглядящими тряпками.
Пройдя за Амой и её охраной дальше, свернули в новый коридор, правее. Один из телохранителей остановился, пропуская нас, а когда мы прошли, предусмотрительно запер за собой дверь на ключ. Это у них карантин такой, или деление на низших и высших? Думаю, такие мысли одолевали не только меня. Поймав взгляд Стаса, легко прочёл в нём раздражение. Виктория молчала с совершенно пустым лицом, словно она тут каждый день ходит, а вот Макс опять чудил. Закинув карабин за плечо, он засунул больные руки в карманы штанов и намеренно, в чём я уже не сомневаюсь, громко насвистывал одну известную песню. Мелодию я сразу узнал, у нас во взводе её часто играли пацаны на гитарах, название не помню, а вот мотив и слова не забыл. Пока мы шли по коридорам, обнаружил, что напеваю про себя под его свист.
« – А, я бычок подниму, горький дым затяну,
Покурю и полезу домо-ой.
Не жалейте меня, я прекрасно живу,
Только кушать охота порой».
Дойдя до очередной двери, но, на этот раз с надписью «АДМИНИСТРАТОР» на цивильной табличке печатными буквами, Ксюша распахнула перед нами дверь и ласково произнесла: -
– Будьте, как дома.
В комнате администратора было уже приятнее находиться, – диван, не кожаный, но добротный, три кресла, стол из пластика, но широкий, тумбочка с чайником и чашками на пол-литра с гравировкой «русский размер». Один хрен подземелье, ни окон, ни света нормального, пусть кое-как пробивающегося через хмурые тучи, но живого. Кстати, про свет!
– Откуда электричество? – Сразу задал вспыхнувший в голове вопрос.
– Генераторы. – Ответила девушка. – Не забывай, где мы! На верхнем этаже, чего только нет. Бензин слили с машин на внутренней парковке, со стороны дебаркадера. Подцепил всё местный электрик, выжил слава богу, не знаю, чтобы без него делали.
Пройдя за стол, она села в кресло вертушку и указала нам на длинный диван приглашающим жестом. Место было маловато, – мы, рюкзаки, которые никто даже не стал снимать, да оружие. Недолго думая, я сел в кресло, телохранители заняли оставшиеся. И, впервые, заговорили, точнее, заговорил один, обращаясь сразу ко мне.
– Я тебе приказывать не буду, да и не могу. Но, будь добр, расскажи откуда пришли и чего видели.
А, он молодец, так, по роже, и не скажешь. Может, я зря изначально негативно настроился к ним, хер его знает, как сам повёл себя, если бы конец света настал в то врем, когда я охранял Ксюшу. Если, мысля правильно вертится, то они находили только этих, кто лежит там в подсобке. Они не опасные, а мы, – да. Началась стрельба, причём серьёзная, взрослая стрельба, потом появились одетые и вооружённые люди. А, что это значит? А, значит это, только одно, – что мы не только выжили, но и нашли провизию, укрытие, амуницию и у нас не тонка кишка положит толпу чудовищ без потерь. Приспособились, короче. Да, я бы таких сам опасался, даже поболее самих изменённых, или, как говорил поп, – грешников.
Хотя, стоп, чего это я забываю главный фактор, – Ксюша. Да, я бы опасался таких, как мы, но, эта боязнь была не от прикрытия Ксюши. Первым делом, чтобы сделал я, так это свалил от этой суки, как можно дальше. А, вот они, – нет. Значит, они приспособились к другому. К тому, отчего меня выворачивает наружу без отравлений и медикаментозных средств. Вывод, – передо мной сидят два коня педальных.
– Не вопрос. – Ответил я и задумался. – Пришли с автобазы, что возле общаги, за проспектом. Видели много чего, ты конкретней спрашивай.
– Хорошо. Людей встречали? – Задал он вопрос, смотря мне прямо в глаза. Изделие номер два, как говорил, Макс. Проверяет. Конечно, мы их видели и даже убили двоих. И он, скорее всего знает про машины. Если одна поехала к нам, а вторая свернула на соседнюю, с этой, улицу, то её пассажиры могут быть здесь. Из этого может выйти проблема.
– Естественно, и много. Тебе с какого времени?
– За последние сутки. – Ничуть не стушевался Вася, или Коля. Он, так и не представился.
– Да, видели. Жигулёнок с буханкой неслись, как в жопу ужаленные. Буханка свернула, а жигулёнок к нам рванул. Врезался в дерево, не доезжая, там его и накрыла толпа мутантов.
– Надо сказать Виктору. – Уже серьёзно и без улыбки влезла Ксюша. Молчавший до этого охранник начал подниматься, но она остановила его жестом руки. – Нет, сиди Коля, я сама схожу. Такие новости должна сообщать я, лично.
– Проспект чистый, мутантов нет? – Продолжил второй охранник, – Вася, если следовать простейшей логике.
– Когда мы переходили, был чистый. – Ответил я, не упоминая про трубу водостока. Мало ли, может ещё пригодиться.
– Машины на автобазе есть, нормальные, которые поедут?
– Без понятия. Я в боксы не заглядывал, а на территории ничего нет.
– Ясно. – Произнёс, разом заскучавший, Василий. – А оружие где достали?
– А, вот это, уже тебя не касается. – Удивился я от неожиданного вопроса.
– Согласен. – Улыбнулся он.
В этот момент дверь распахнулась и в комнату ураганом влетел крепкий мужик, невысокого роста, с глубокими залысинами и озверевшими глазами. Я остался сидеть, но поудобней перехватил винтовку, едва заметным, для окружающих, движением.
– Где они? Ну!
– Дома, на жену «нукай». – Спокойно ответил я.
– Слышь, пацан, я тебе голову в кресло щас вгоню! Отвечай, что с ними!
– А ты бы на хер не пошел, со своими вопросами и своим гонором. – Всё также, спокойно, проговорил я и демонстративно повернул дуло, лежащей у меня на коленях, АэРки в сторону крикуна.
– Так, давайте успокоимся! – Перекричала нас Ксюша, буквально просочившись между дверным косяком и орущим на меня мужиком. – Вы ещё тут пальбу устройте! Виктор, это Сергей….
– Да срать я хотел, кто это, пусть отвечает, где моя дочь!
– Умерла. – Просто ответил я. – Как и мой отец, как и моя жена, скорее всего.
Да, приврал, для большей ясности, чтоб хоть одна шестерёнка в голове у этого кретина шевельнулась.
– Как? – Резко поник мужик.
– Там было две девушки, и мужчина. Водитель не выходил из машины после того, как они врезались в дерево.
– Это был брат моего зятя, а вторая девушка его жена. – К его голосу добавилась усталость.
– Значит, твой зять застрелил твою дочь и вторую девушку, когда мутанты почти их догнали, а потом застрелился сам.
– Почему вы им не помогли! – Вот, и озлобленность вернулась, словно она помогала ему стоять на ногах.
– Потому-что, это была не моя дочь. Зато, там было несколько сотен голодных тварей.
Мужик, по имени Виктор, медленно развернулся и скрылся в слабоосвещённом коридоре.
– Мне очень жаль, Виктор! – Попыталась крикнуть ему вдогонку Ксюша.
– Да, пошла ты. – Сухо проскрипел удаляющейся голос.
Захлопнув с силой дверь, Ама пулей пролетела за стол и начала разминать виски, будто у неё началась головная боль от сильного переживания. Я знал этот приём, видел, как она не раз его применяла, для драматичности момента. Оттого я сидел, слегка улыбался и ждал, когда она закончит своё представление. Подняв глаза, Ама случайно наткнулась на мою улыбку и поняла, что переборщила с показухой. Не та публика. Резко убрав руки от лица, словно и не было ничего, заговорила ровным, спокойным голосом.
– Люди, как же с ними бывает сложно.
Неожиданно, дверь опять распахнулась, и в комнату влетел уже злой отец Михаил.
– Ксения! – В маленькой комнате его бас слегка глушил и резал слух. – Этот Виктор, с дружками совсем потеряли страх божий!
