Читать книгу: «Лифт», страница 6
15. Моё чудо
Пушистый плед. Шампанское. Два бокала. Конечно, от шипучего напитка не станет теплее, зато желание под бой курантов загадать можно. Я и рингтончик на будильник поставил подходящий.
Осторожно притворив дверь, я бросил взгляд в сторону лифта и обомлел. Неширокий проём, с таким трудом приоткрытый нами, сменился сомкнутыми дверьми. Захлопнулся! Быстрый взгляд вверх, но линейка этажей не отображала ни одного символа. Бросившись к лифту, я начал молотить в закрытые створки, выкрикивая её имя. Тишина.
Скорее всего, кабина каким-то непостижимым образом пришла в движение и теперь находится совершенно на другом этаже. Не замечая ступенек, бросаюсь вниз, останавливаясь на каждой площадке, чтобы найти Наташу. Но нет, нет, везде тишина. Остаётся только второй этаж и верхние. Мчусь вниз, чуть не сбиваю с ног какого-то человека. Чёрт!
– Эй, парень…!
– Извини, – бросаю через плечо, – спешу!
Вот и двери. Не сбавляя темп, бросаюсь на них.
– Таша! – словно в пустоту.
– Всё… всё в порядке, – слабый голос едва проникал сквозь створки.
– Всё в порядке, – эхом облегчение сорвалось в ответ, – ты напугала меня.
Тишина. Может, дышу слишком громко? Да, пожалуй. Эта незнакомка смогла заставить вспышку поразить все жизненно важные органы: сердце, там, лёгкие… Лирика, одним словом. Задержав дыхание, прислушиваюсь, стараясь уловить её малейшие вибрации.
– Что за…? Таш, всё нормально? Ты уверена?
– Угу… – то ли всхлип, то ли протяжный вздох в ответ.
Непонятная суета, скрытая от глаз, заставляла воображение разыгрываться, совсем выбивая из колеи. Паника. Стоп. Нервы стоп, стоп! Что-то произошло? Почему не признаётся? Явно ничего хорошего! Думай. Да, что думать? Открывать, чёртов лифт нужно!
Дрожащими от нервного напряжения пальцами начинаю отжимать проклятые двери.
– Блин блинский! Не поддаются. Таш, ты сколько уже сидишь там?
– Часа пол-полтор-ра…
– Ты совсем замёрзла? Надень свою куртку поверх моей, больше толка будет.
– Н-не м-могу.
Она меня в ступор ввела, что там происходит, чёрт!
– В смысле? Таш, я ничего не понимаю…
– Ребята скоро придут? – перебила – не хочет отвечать, значит.
Я присел на корточки возле рифта. Закурил. Никотин – ты лучший допинг для спокойствия и, пожалуй, лучшее блюдо сегодняшнего праздника.
– Наташ?
– Да-а? – мне кажется или её голос действительно слабее с каждым мгновением?
– Ты не доверяешь мне, почему?
– С чего ты взял?
– Ты не откровенна, что-то ведь произошло? Почему лифт обвалился?
– Н-не зн-наю… Может трос оборвался?
–Трос оборвался, двери захлопнулись, лом…, – куда делся лом, спрашивается?! – Таш, а где лом? Его не было на площадке!
Мне показалось, или она плачет. Мать вашу! Да что здесь происходит?! Страшные предположения, как нелегальные эмигранты населили мою голову, пуская сознание в хоровод. С какой же силой могли двери захлопнуться? Соответственно, лом вылетел как сумасшедшая пробка шампанского! А если её задел неудачно?!
Сигарета за сигаретой. Стук в двери лифта удар за ударом, превращаясь в дробь. Тишина. Звенящая. Пугающая! Обезнадёживающая. Выкрики её имени. Ни звука. Всё без ответа. Мольбы о помощи. Никакой реакции.
Что же я делаю не так? Не доверяю случайностям? Так вот, пожалуйста! Я весь ваш, вы, грёбанные высшие силы! Если вы такие всемогущие, какого чёрта?! КАКОГО ЧЁРТА, Я СПРАШИВАЮ?! Зачем, вы даёте человека? Может быть того самого. Может быть единственного… Чтобы забрать?! Ублюдки! Чего добиваетесь? Покаяния? Да пошли вы!
Фильтры, тлея жгут пальцы, шарящие по дверям в надежде. В надежде увидеть её улыбку. Едва, одними углами губ. В надежде увидеть себя в отражении её глаз. Какого бы они не были цвета. Неважно! Главное, что они – те. И она – та. Целиком и полностью. Верю ли я в чудеса? Да, чёрт возьми, верю. Как последний слабак, для которого они придуманы. Потому что они для меня придуманы. Потому что они мои. И она моё, моё чудо. И ни за что не откажусь. Своё не бросают. За своё борются.
– Я смогу, Наташ, слышишь? – одними губами, практически касаясь холодного металла дверей, глухой вибрацией встречая движение лифта.
Тронулся. Как выдох свободы. Или это я тронулся?
Телефон отозвался из кармана бодрыми ударами курантов.
16. Правила игры, или ещё один подарок
Воображаемые часы на Спасской башне отгремели в двенадцатый раз, но я не спешила открывать глаза. Вдруг вспугну. Вдруг этот сон – самая приятная фантазия? Неуместно просыпаться, когда блаженство сладко утяжеляет веки.
Секунду за секундой я загадывала желания, боясь не успеть в Новый год, в новую жизнь. Это как бежать за удаляющимся поездом, каким-то чудом прыгаешь на подножку в последний момент, оттолкнувшись от края платформы, с облегчением выдыхаешь слипшийся в лёгких от быстрого бега воздух и внезапно понимаешь, что это не тот рейс! И вроде как зря спешил, и вроде как вновь неудача.
Но, неожиданно, путешествие подкидывает тебе возможность круто изменить жизнь, как меняется маршрут с каждым новым поворотом. И ты понимаешь, не так важно, куда приведёт эта дорога, гораздо важней каким будет само путешествие. Полная свобода! Можно сойти на следующей станции, можно повернуть обратно, можно ехать и ехать вдаль, гадая, что ждёт впереди. Вариантов масса! И так приятно, что у тебя появляется выбор, здесь и сейчас. И именно ты придумываешь правила, прямо по ходу игры, твоей игры.
И вот, порыв ветра откидывает от лица пряди волос, и ты смело улыбаешься чему-то новому, непознанному, широко открывая глаза и сердце приключениям…
И он смотрит в тебя. Не в глаза, а именно в тебя. Словно читает, но перед ним пока только страницы первой главы. И зависит от тебя, перевернёт он лист или нет.
Наши губы теряют контакт, потому что мне захотелось подарить немного больше, чем своё дыхание. Я хочу дарить тебе настроение, мою улыбку.
– Спасибо, что встречаешь Новый год со мной, – и в лифте становится теплее от огоньков в твоих глазах.
– Это был непростой выбор, вернее, у меня его вообще не было! – и сквозь взгляд в бездушное пространство кабины прорывается всё твоё теплившееся где-то под сердцем озорство, обретая материальные формы, от чего становится ещё теснее.
– Ты обещал мне желание…
– Ты хочешь ещё мандаринок? – смешинки подобно конфетти осыпаются на пол.
– Нет, Игорёш, я хочу, чтобы Дед Мороз приходил ко мне каждый день, а не только тридцать первого декабря.
Аккуратно огибая ёлку, он пододвигается поближе, протягивая маленький «букетик» фальгированных и мандариновых розочек – очередное новогоднее чудо.
– Твой личный Дед Мороз обещает приходить даже утром, а не только по ночам.
Никогда не думала, что «цветы» способны источать аромат шоколада и цитруса, вдыхая который лёгкие отзываются приятной вибрацией. Или это мы движемся? Игорь хватает меня за ладонь, словно в подтверждение мыслей.
– Считай это ещё одним подарком, – едва касаясь горячим дыханием моего уха, шепчет он.
И как после всего не верить в этого зимнего волшебника?
17. Последний сон спящей красавицы
Зеркальные стены сменялись ледяной безмолвной пустыней, скрывая плотным снежным панцирем миллионы обречённых меня. Сковывая замком одиночества. На километры вокруг ничего, лишь мёртвое пространство тишины. Куда бежать? Беспомощно смотрю в небо в поисках знакомых созвездий. Тщётно. Пустота накрывает меня с головой, прокатываясь по окрестностям гулом.
Волна за волной ко мне подступают багровые потоки. Я знаю, они хотят меня поглотить. Смертоносная скорость. Смертоносная мощь. Едва они своими языками лобызают продрогшие стопы, как вот оно, захлестнули под самое горло и плещутся у твоих губ. Соль. Так много, что хрустит на зубах.
Кажется всё, и ты обречённо готова уйти на самое дно, чувствуя, как твои мышцы не в силах бороться, расслабляются. Течение вот-вот захлестнёт в воронку и закружит в прощальном танго, сдирая позвонком поверхность водоворота.
Но вместо обрыва через тело проходит импульс, заставляющий прогнуться и почувствовать мурашки в животе. Бьют часы. Их удары подхватывают, словно объятия под лопатки, и вот ты делаешь желанный вдох. Прорываешься вверх, к небу, к свету. К этим часам. Но они удаляются, забирая весь этот ужас с собой.
Во рту пересохло, и губы не помнят, как говорить, но ты изо всех сил стараешься, порождая лишь хрипы и одинокие числа: «Девять, десять, одиннадцать…». А в голове, словно из сказки, звучит: «Как пробьёт двенадцать раз, всё исчезнет…», и исчезает, в самом деле.
И перед глазами вновь ничего. Кажется пустота, изредка сменяемая картинками, словно я опять в лифте еду, но в каком-то горизонтальном. Иногда до меня прорываются чьи-то крики, истерические, надломленные. Но вот остановка и тишина. Спасибо, я устала. Я лишь немного посплю, можно? В последний раз. Но раздаётся назойливое: «пи-пи-пи…».
– Ты сможешь, вернись, вернись, – ко мне вернулся Голос. – «Здравствуй! Я так давно тебя не слышала, побудь со мной, пока я не усну».
– Наташа, мы ждём тебя здесь, вернись, – «сейчас ты очень громкий, Голос, ты не даёшь мне спать! И я так не хочу!»
Стараюсь отгородиться от тебя, но ты топишь любые стены, даже ледяные. Ты – тёплый. И ты вокруг. И я плачу.
– Тебя так давно не было, а я так в тебе нуждалась! Мне холодно и страшно…
– Таш, – ты шепчешь, – я здесь, с тобой.
И я не вижу тебя, но вижу протянутую, словно из-под завесы тумана руку. И ты берёшь мою ладонь и ведёшь за собой.
– Ты нужна мне, – «что же ты делаешь со мной, Голос?»
– Нет-нет, не верю! Наташу все бросили, не верю, не верю!
– Таш, ты нужна мне, здесь. Верь, – и ладошку ещё крепче обхватывает тепло Голоса.
И я просто следую за ним, просто иду на него. Просто с каждым шагом становится легче дышать. И я просто начинаю верить. В его слова. В его существование. Его рука совсем скрывается за туманом, но я продолжаю чувствовать тепло.
– Что же дальше?
– Открой глаза.
И я слушаюсь.
Белый потолок, какие-то незнакомые светлые стены и приглушённые звуки. Глаза, точно тоже не мои – всё расплывается, и я с трудом могу различать предметы, виднеющиеся из-под полуопущенных ресниц. С трудом понимая, где я и как тут оказалась. Перевожу взгляд вправо и натыкаюсь на свою ладонь, накрытую твоей… Почти знакомая улыбка из уже почти далекого сна или прошлого. И тёплые звуки слов, наполненных облегчением:
– Доброе утро, спящая красавица.
