Читать книгу: «Слеза времени», страница 2
Глава 3
У входа в здание обслуживания, где последние два года работала Хизел, собралась толпа. В руках у каждого виднелась табличка с черными буквами. Даже сквозь закрытое окно слышались скандируемые лозунги. Агенты Службы Реагирования лениво окружала протестующих. Случаи бунта в городе за последнее время участились.
Обычно Хизел смотрела на периодически случавшиеся на площади сцены из окна своего офиса, не интересуясь, в чем, собственно, дело, и не вслушиваясь в лозунги, громко и яростно выкрикиваемые группами этих подозрительных лиц. Сегодня же что-то в собравшихся зацепило внимание Хизел.
– Барри, – одними только губами прошептала девушка.
Она знала, что в офисе находится слишком много ушей и глаз, и что даже произнесенное шепотом уже услышали и доставили куда следует. Хизел попыталась вернуться к работе, но внутреннее беспокойство не давало ей сосредоточиться. В конце концов, девушка не выдержала и встала из-за стола. Она убеждала себя не бежать, но ее чересчур быстрый шаг и неожиданный уход с рабочего места все же привлекли внимание.
Хизел вышла на площадь, когда все силы Службы Реагирования уже стянулись к протестующим, зажав их в тесное кольцо. Хизел видела, как кольцо неожиданно разомкнулось. По образовавшемуся коридору неспешным шагом шел Глава СР, напоминающий огромных размеров как в высоту, так и в ширину, пузатый шкаф, скрещенный с комодом. Кольцо за его спиной сомкнулось. Мужчина оказался перед группой бастующих, притихших и будто сжавшихся.
– Опять за старое?
– Мы требуем правды! И уважения наших интересов!
– Что-нибудь еще?
– Да. Открытия Музея Прошлого.
– Та-а-ак. Теперь, я хотел бы кое-что рассказать, а возможно, даже ОБЪЯСНИТЬ вам. Во-первых, вся ПРАВДА заключается в том, что ваши действия противозаконны. Или вы сейчас начнете рассказывать мне о том, что не знали закона, запрещающего проявлять интерес, а тем более эмоциональную привязанность к Ушедшей Эпохе?
– Почему? Ладно любовь, но Музей то вы почему открыть не даете? У нас не каменный век, а Эпоха Идеала.
– Музей? Да зачем вам этот Музей? Вам в нашем времени заняться нечем?
– Мы хотим узнать о прошлом.
– Зачем?
– Во многих из нас встроена программа изучения и исследования того, что было в прошлом.
– А-а-а… Так вы просто те, кого не выловили еще Деактиваторы.
– Нет. Мы уже проходили процедуру очистки памяти и присвоения новых характеристик, так как деактивировать нас полностью нельзя по закону. Мы не несем никакой опасности.
– То есть… Даже после очистки памяти…
– Да, – грустно опустив голову, сказал стоящий напротив Главы СР парнишка лет двадцати. – Мы хотим заниматься историей, а не любовью.
Руководитель Службы осмотрел стоящих за спиной парня протестующих. В наступившей тишине можно было услышать равномерный гул, издаваемый внутренностями больших часов на вершине здания напротив.
– Так. Давайте разберемся еще раз. Вы хотите убедить меня в том, что не проявляете привязанности к людям и Ушедшей Эпохе, но при этом программы, заложенные в вас, требуют ее изучения? Что вы хотите в итоге?
– Чтобы Музей снова был открыт.
– Разве это не вызовет волну любви и привязанности к УЭ.
– А вот этим уже займетесь вы, если вызовет.
– Мы?
– Да, почему нет? Нам интересны только знания.
– Хм-м-м… Вы все тут такие?
– Мы – точно все ученые, – пожав плечами, ответил парень.
– А вот та девушка, стоящая поодаль? Ваша подруга?
– Вряд ли, – даже не оборачиваясь, сказал парень.
– Так. Ну тогда ВСЕ слушаем мою команду! Протестующих проводите в машину. Вежливо. Пока что. Девушку окружить. Я хочу поговорить с ней.
Хизел поняла, что Глава СР говорит о ней. Она не успела даже подумать о том, чтобы сделать что-то, как ее в кольцо взяли около восьми агентов Службы. Глава, переваливаясь с ноги на ногу, медленно подошел к Хизел.
– Не знаю, зачем вы здесь, но раз вы стали свидетельницей нашего разговора, то мне нужно обсудить с вами кое-что. Прошу за мной.
Он двинулся к своему автомобилю, хромированному, сияющему и выглядящему как разъевшаяся спортивная машина на пенсии. Садясь в машину, пока Глава любезно придерживал дверь, Хизел поймала в своих мыслях что-то новое. Она испытывала тревогу за себя и свое будущее, что было невозможно, ведь андроиды Нового Поколения не имели дефектов, наблюдающихся в большом количестве у старых.
Чувство тревоги нарастало, Хизел попыталась избавиться от него, но чем больше усилий она принимала, тем хуже становилось. Когда Глава открыл дверь со своей стороны, девушка поймала себя на том, что сидит, вцепившись ногтями в колени своего черного брючного костюма.
Нельзя было показывать страх перед руководителем Службы Реагирования, иначе дело могло закончиться для Хизел деактивацией и полным уничтожением личности. Девушка вспомнила свое рабочее место и немного успокоилась.
– Как вы понимаете, я уже получил всю информацию о вас, но все же хочу спросить кое-что. Почему вы вышли из здания? – заводя мотор, спросил Глава.
– Я увидела Барри, своего знакомого. И мне стало интересно, почему он там? Что могло сподвигнуть его выйти?
– А что вы думаете? Хотели бы, чтобы Музей снова открылся?
– Если честно, я ничего не знаю о «музее». Что это? Разве он закрыт?
Глава молчал несколько минут. Хизел смотрела на мелькающие за окном дома, здания и дороги. Слепящие лучи полуденного солнца, отраженные от стекол домов и усиленные серебристо-белым цветом стен, не давали рассмотреть все в подробностях. Для глаз Хизел эти лучи опасности не представляли, но неосознанно раздражали ее.
– Вы одна из Нового Поколения… Так что не можете ничего об этом знать. Музей Прошлого существовал для того, чтобы мы, так похожие на людей, могли учиться не совершать их чудовищных ошибок. В этом Музее содержится краткая информация о прошлом нашего мира, о населявших эту страну людях и… обо всем остальном.
– Почему его закрыли?
– Началась «эпидемия эмпатии» к людям и всему человеческому. Многие очеловечились настолько, что смогли испытывать, или полагать, что испытывают, боль, ненависть, страх, любовь и прочие чувства.
– Почему вы рассказываете все это мне?
– Мне пришел приказ свыше. Давно уже пришел, надо сказать. Власти согласились открыть Музей, только если руководить им будет андроид Нового Поколения. Ранее не замеченный в проявлении симпатии к людям и прошлому.
– И я должна…
– Не должны, но я бы предложил вам взять на себя данную функцию, раз уж так сложилось, что вы стали свидетельницей нашего разговора с протестующими.
Хизел посмотрела на Главу, сосредоточенно следившего за дорогой, потом перевела взгляд снова в боковое окно. Дома выглядели знакомыми. Хизел увидела впереди свой дом, высокую квадратную коробку с десятками квартир, обставленных исключительно необходимым.
Машина остановилась у резной калитки из металла, возвышающейся из невысокой, примерно по пояс, живой изгороди.
– Я не буду торопить или принуждать. Ваше имя и номер будут добавлены в систему опознавания. Если согласитесь на эту работу, то просто приходите к зданию Музея, называйте системе имя и номер, и входите.
– А где находится этот Музей?
– На той площади, откуда мы только что уехали. Здание с часами.
Хизел кивнула и вылезла из машины.
– До свидания, – сказала девушка, прежде чем закрыть дверь.
– До скорой встречи, – серьезным тоном произнес Глава, глядя на Хизел.
Девушка снова почувствовала тревогу. Захлопнув дверь автомобиля, Хизел развернулась и пошла по дорожке в дом. На пороге девушка обернулась и посмотрела на дорогу, но машины там уже не было. Поднявшись на пятый этаж, Хизел открыла металлическую дверь, покрытую потрескавшейся краской, приложив большой палец к электронному замку.
Войдя внутрь, в квартиру, Хизел первый раз за все свое существование внимательно осмотрелась. Побеленные штукатуркой стены кое-где имели более темный оттенок. Хизел видела странные очертания, будто раньше долгое время в квартире была совсем другая обстановка. Темные прямоугольники на голых стенах, большое темное пятно за станцией подзарядки. Хизел отодвинула диван от стены в гостиной, обнаружив залежи пыли и странного мусора. Большого размера телевизор на стене, как и диван, остался в квартире от предыдущих хозяев.
Хизел обошла всю квартиру. В одной комнате из стены торчали непонятные трубки и провода, деревянная дверь была заперта на ключ. Девушка пару раз стукнула дверь плечом, дерево хрустнуло, но замок не поддался. Выламывать дверь было нежелательно. Если соседи пожалуются на шум или случайно узнают о том, что Хизел полезла туда, где было закрыто, они обязательно вызовут Наблюдателей. А уж те, несомненно, деактивируют ее.
Подойдя к пыльному окну, выходящему на притихшую улицу, Хизел посмотрела вниз. Машины проезжали редко, на тротуарах никого не было. Ходить пешком было не запрещено, но не имело никакого смысла, ведь самым эффективным способом добраться куда-то являлась поездка на автомобиле или автобусе. Именно автобус забирал Хизел утром на работу, а вечером возвращал домой.
Девушка еще раз осмотрела комнату своими ярко-синими глазами и впервые задумалась о том, кто же были эти загадочные «люди», по образу и подобию которых она была сотворена. Хизел надела на короткие волосы, цвета серебряных нитей, освещенных изнутри теплым солнечным светом, шляпу, автоматическим движением руки разгладила свой костюм и вышла за порог. Ей не знакомо было слово «судьба», как и слово «любопытство», но именно эти два слова были катализаторами принятого ей решения.
Спускаясь по лестнице, Хизел сжимала в руке холодный металл найденных в пыли за диваном ключей с милым брелоком. Форма его напоминала маленький овал, соединенный одной стороной с треугольником, чуть меньшим по размеру. Ближе к другой стороне овала, находился нарисованный глаз.
Хизел вышла из полутемного подъезда на залитую солнечным светом улицу. Девушка не прищурилась, ведь ее синие глаза не реагировали на резкие изменения света. Посмотрев по сторонам, Хизел мысленно построила маршрут до своего офиса и уверенно шагнула на тротуар. Ждать автобуса не имело смысла, он появится здесь только вечером. На такси надеяться тоже не стоило – каждый, кто вынужден был разъезжать по городу, имел личный автомобиль.
Хизел предстоял долгий путь, но это не пугало ее. Энергии хватит еще часа на четыре, этого должно хватить до площади, а потом можно будет найти место зарядки.
Глава 4
Гвен остановилась перед калиткой особняка, чтобы отдышаться и поправить растрепанную прическу и одежду. На все приготовления у нее оставалось около минуты. Гвен восстановила дыхание и постучала в деревянную дверь.
– Привет-привет, Гвен, – веселым тоном сказала, открывая дверь женщина.
– Здравствуй, Джоан.
– Проходите же, дорогуша. Не стойте в дверях. У вас сегодня много работы.
– Конечно.
– Мне нужно, чтобы пыль была вытерта во всех комнатах второго этажа, включая, конечно же, комнату Кори. У него жуткая аллергия на пыль. Также нужно выбить ковер в гостиной, приготовить обед и еще несколько блюд на ужин, вымыть внизу все полы и… было же что-то еще… А, точно, Кори просил, чтобы ему почитали книжку.
– Книжку?
– Да, дорогуша, что непонятного? К-Н-И-Г-А. Он говорит, что вы читаете лучше всех.
Джоан в раздражении скривила губы, отчего ее миловидное лицо превратилось в гримасу жуткой ведьмы. Она сделала в сторону неопределенный жест рукой, будто распуская слуг, и ушла. Гвен постояла немного, провожая хозяйку этого шикарного особняка, грациозно, как настоящая королева, удаляющуюся по коридору. Длинное шелковое платье зеленого цвета, шурша и плавно струясь, гипнотизировало и притягивало взгляд. Черные волосы Джоан, собранные в высокую прическу, переливались бликами на солнце.
– Гвен, – послышался тихий голосок сзади.
Гвен в недоумении обернулась. За спиной была только входная дверь, открыть которую бесшумно не представлялось возможным.
– Я ждал тебя, а тут пришла Джоан, – выходя из своего тайного убежища, находящегося за одной из панелей, сказал мальчик. – Ты же прочтешь мне книжку про пиратов?
– А родители разрешили тебе ее читать? – улыбнувшись, спросила Гвен.
– Они не мои родители, – пробурчал мальчик, помрачнев.
– Почему ты так говоришь?
Кори опустил взгляд и стоял молча, пока Гвен не поняла, что ответа, по крайней мере сейчас, она не дождется.
– У меня сегодня много дел, Кори, – ласково погладив мальчика по взъерошенным темным волосам, сказала Гвен.
– Прошу тебя… Давай сначала ты мне почитаешь, а потом я помогу тебе с делами.
– Не думаю, что твоим…
– Не называй их так!
– Ладно. Спасибо за предложение, Кори, но я справлюсь сама. Пойдем, твои пираты сами себя не прочтут. Кстати, а почему бы тебе самому не сделать это? Для семи лет ты вполне недурно читаешь.
– Это не то. Когда ты читаешь, они будто оживают перед моими глазами. Когда читаю я, такого не происходит, – поднимаясь по лестнице, объяснял Кори.
Прочитав Кори историю про пиратов, Гвен еще раз погладила мальчика по голове и приступила к выполнению своих обязанностей. Вооружившись тряпкой и ведром воды, девушка отправилась на борьбу с пылью.
В комнате Джоан что-то было не так, как обычно. Гвен чувствовала это, но найти причину никак не могла. Все предметы стояли на своих местах, картины висели ровно, в порядке, установленном хозяйкой комнаты. Гвен обошла всю спальню, стирая со всех предметов мебели пыль и стараясь создавать как можно меньше шума. Чувство тревоги и страха возникало, когда Гвен проходила мимо трюмо.
Девушка подошла к трюмо вплотную и посмотрела в большое зеркало, обрамленное деревянной рамой с вырезанными на ней цветами и лозами. Из ящика через щели пробивался пульсирующий голубой свет. Гвен протянула руку, чтобы открыть ящик, но рука ее застыла в воздухе на середине пути. Любопытство боролось со скромностью и хорошим воспитанием.
– Гвен, дорогуша! Ты еще долго? – прокричала с первого этажа Джоан. – У нас по плану обед через полтора часа. Надеюсь, ты успеешь его приготовить?
Гвен одернула руку, протерла трюмо влажной тряпкой и вышла в коридор.
Пока хозяева особняка обедали, Гвен во дворе выбивала пыль из ковра. Когда большой серый и пушистый ковер был выбит, Гвен взвалила его себе на спину и потащила обратно в гостиную.
– Дорогуша, ты сегодня превзошла саму себя. Суфле получилось просто восхитительным. Достойное самой королевы, это я тебе со всей уверенностью заявляю.
– Благодарю, – кивнув, ответила Гвен.
Джоан расположилась на мягком диване, усыпанном подушками разных размеров, в руках она держала книгу. Гвен с грустью посмотрела на книгу, пытаясь вспомнить, когда читала последний раз. С тех пор, как она вышла замуж за Остина и переехала в это надежно спрятанное темным лесом от остального мира селение, у Гвен не находилось времени и сил на чтение. Джоан же, открыв книгу, так и не приступила к чтению. Она смотрела на Гвен, расправляющую ковер и устанавливающую на него изящный кофейный столик.
– Дорогуша, оставь на минутку свои дела и присядь ко мне. Я хочу поговорить с тобой.
Гвен выпрямилась, посмотрела недоверчиво в серые глаза Джоан, но с места не сдвинулась.
– Не бойся, дорогуша. Садись. Давай поговорим, как женщина с женщиной.
Гвен присела на самый край дивана, все еще настороженно глядя на Джоан. Они смотрели друг на друга, такие похожие, будто мать и дочь.
– Скажи честно, Гвен, тебя что-то беспокоит?
– Нет, что вы.
– Давай опустим сейчас формальное общение и поговорим откровенно. Я вижу, что с каждым днем ты становишься все печальнее, да и черные круги под глазами тебя не украшают. Я знаю, у тебя тут никого нет, так что предлагаю тебе свою дружбу.
– Джоан, ты знаешь кого-нибудь с именем Гвендалин? Остин иногда… Вы же дружили когда-то, может знаете что-нибудь об этом?
– А… Гвендалин, эта вертихвостка. Я не могу сказать, что застала начало и развитие их отношений, но финал всего этого безумия видела. Эта девица переходила из рук в руки, как эстафетная палочка. Остин был влюблен в нее безумно, а для нее он был одним из многих. Знаю, что он долго бегал за ней. Были слухи, что даже вытаскивал ее из постелей фермеров. Они скандалили постоянно. Я бы сказала даже не так. ОН скандалил постоянно. Она обычно просто смотрела на него, хлопая своими длинными ресницами, а потом разворачивалась и, смеясь, убегала. А что, он называет тебя ее именем?
– Да, когда злится.
– Тяжелый случай. Я бы сказала, он все еще любит ее и, прости за откровенность, будет любить до конца своих дней.
– Почему он тогда женился на мне?
– Ты милая, наивная, красивая и… у тебя похожее имя. Гвен, Гвендалин… Не думаешь же ты, что он действительно всегда называл ее этим нелепым и громоздким именем? Все мы звали ее просто Гвен. Он использовал ее полное имя, только когда злился.
– Я похоже на нее внешне?
– О нет, дорогая. Она была блондинкой, низенькой такой. Ниже тебя сантиметров на десять. Немного полновата, но ее это не портило. Не скажу, что она была красива. Ты намного симпатичнее, но в ней было что-то живое… Сложно объяснить. Она зажигала все и всех, кто был рядом. Ты же… слишком холодная. Твоя красота относиться к тому виду красоты, которым только любуются и восхищаются. Разве можно любить холодную, пусть и несравненно прекрасную мраморную скульптуру, когда рядом есть, пусть и не такой совершенный, но живой человек?
В глазах Гвен зажегся гневный огонек, губы непроизвольно сжались.
– О, дорогая, я не хотела тебя обидеть, – примирительно сказала Джоан ласковым тоном. – Если ты заметила, мы с тобой похожи. Я обладаю точно таким же типом красоты. Ты просто должна научиться ей пользоваться.
– И как же ей пользоваться?
– Для начала, полюби себя. Начни уважать себя и заставь окружающих уважать себя. Пусть ты и статуя, но заслуживающая поклонения. Веди себя как королева и однажды ты обязательно станешь ею. Но не здесь и не с Остином, это точно. Тебе не повезло. Сейчас ты уже ничего не исправишь. У тебя нет денег, нет положения в обществе. Ты замужем, а это значит, что навсегда отдана этому отвратительному человеку. Все пути в этом времени и в этом обществе для тебя отрезаны.
Гвен встала с дивана.
– Спасибо за совет.
– Я надеюсь, я хоть немного помогла тебе, дорогая. Знаешь что?.. Не мой сегодня полы, просто приготовь ужин и иди домой. Тебе нужно отдохнуть и подумать над моими словами. Список блюд на столе в кухне.
Гвен кивнула и направилась в кухню, обдумывая все, о чем говорила ей Джоан.
Выйдя из особняка Уайлдбергов, Гвен оглянулась. В окне второго этажа виднелась фигура Кори, залезшего на подоконник. Гвен помахала ему рукой, мальчик помахал в ответ, стерев слезу с щеки.
Уже у себя дома, подавая скромный ужин на стол, Гвен решилась задать Остину вопрос.
– Скажи, Остин, а ты не знаешь, почему Кори не называет Джоан мамой?
– Ну ты и темная, конечно, – жуя хлеб, ответил Остин, искренне удивившись. – Потому, что она не его мать.
– А Малькольм?
– Малькольм тоже не его мать, представляешь? – с сарказмом ответил Остин.
– Ты понял, о чем я. Разве они не его родители?
– Нет. Его родители исчезли. Сколько ему? Через год после его рождения, в общем. Малькольм – его дядя, он усыновил мальчишку.
– А когда Малькольм с Джоан поженились?
– Не уверен, что они официально женаты, – задумавшись, ответил Остин. – Хотя, как знать. Эта ведьма вообще неизвестно откуда взялась.
– В каком смысле?
– Да в прямом. Мы все тогда жили в городе. Где же еще жить богатым наследникам? Малькольм однажды поехал сюда к родственникам, погостить, а вернулся в город уже с ней. Я спрашивал у него несколько раз о том, где он ее нашел, но он лишь отмахнулся и сказал, что она сама к нему пришла. Все это странно. Она не похожа на всех деревенских. И как она здесь оказалась… Не знаю.
Гвен задумалась. Остаток ужина прошел в молчании. После ужина Остин ушел писать свой роман, а Гвен отправилась заниматься своими повседневными обязанностями. Несколько фраз, недовольным тоном произнесенных Остином, не добрались да ее ушей и сознания, занятого размышлением о прошлом и составлением всех неизвестных в один ряд.
Гвен никак не могла собрать из всех фактов, которые открылись для нее сегодня, общей картины, но чувствовала, что все это имеет какой-то смысл и значение, хотя объяснить, в чем они заключаются, не могла.
Даже ложась спать, Гвен не прекращала думать. Засыпая, она вспоминала Кори, прячущегося за панелью в прихожей, Джоан, так похожую на саму Гвен, рассказ о Гвендалин и голубое свечение. Гвен не знала, правильно ли поступила, не посмотрев, что же так сияло. В этом свете было что-то пугающее, но в то же время привлекающее к себе, манящее и обещающее. Что именно обещало это голубое свечение, Гвен решила выяснить завтра же, если оно будет там.
Уснув, Гвен видела трюмо, голубой свет и свою руку, открывающую загадочный ящик. Но, как только ящик открылся, все внезапно исчезло, Гвен окутала тьма.
А спящему рядом Остину снилась Гвендалин, их квартира в городе, которую он оставил ей. Во сне Остин жил с Гвендалин в любви и согласии, у них было несколько симпатичных сорванцов, его роман был популярен, а Гвен… Ее просто не существовало в его мире и в его мыслях.
