В тесном пространстве фургона нас разделяют какие-то жалкие сантиметры, но он жутко далеко от меня.
— Спасибо, Эрика… Я перед тобой в неоплатном долгу… — начинает она.
— Ничего ты мне не должна… — Я трясу головой. — Мы же сестры.
Любая новая гипотеза уведет в другую сторону из-за недостающих фактов. А я больше не хочу недомолвок. Мне нужно докопаться до правды. И если нужно начать с 1904 года, чтобы добраться до нее, так тому и быть.
- Идиотка, - шепчет он.
- Спасибо, - отвечаю я.
Есть люди, которым что-то дается от рождения, это верно, а у других этого нет. Но мне приходилось видеть, как эти другие многого добивались, приложив труд и терпение.
Эта вода от земли, эта вода — от неба, — пояснила Мэгги, указывая на арбуз и на чашку. — Если есть и пить такие вещи, можно… можно обрести равновесие между землей и небом. Понимаете? Тогда у вас не будет чувства, что вас наказывают. Вы станете чувствовать себя частью этой земли и этого неба.
Дети не должны исчезать бесследно. Это слишком страшно, наверное, даже страшнее, чем найти тело. Никаких ответов, никаких идей и предположений.
Помню, я задумывалась над этим, пыталась найти какое-то объяснение, почему взрослые смеются меньше, и представляла, что смех - это что-то вроде разноцветных лент, туго скрученных у нас внутри, и что, когда все ленты раскручиваются, заканчивается и запас смеха.
Дети не должны исчезать бесследно. Это слишком страшно, наверное, даже страшнее, чем найти тело.
Где роса на траве и сидит мотылек,
Где в прерии дикая роза цветет,
Где ветер гуляет и воет койот,
Друзья на холмах схоронили его.