Читать книгу: «Сирена vs Дракон», страница 2
Глава вторая
Следующий день – сборы, но мои обязанности никто не отменял.
Я уже начала чистить, когда в сарай пришел Кевин.
– Привет. Сегодня я соответствующе оделся? – он покрутился вокруг себя. На нём старые джинсы, потертая футболках, кожаные сапоги.
– Да, в самый раз. Что пришёл?
– Как я брошу свою подругу? Тем более, Апрельке больше нравится, когда я её дою.
– С чего вдруг?
– Я умею находить путь к сердцу женщины, – достает из кармана морковку и кормит её. Предательница довольно хрумкает.
Вдвоём мы быстро всё переделали. Кевин нёс ведро с молоком.
– Ты не будешь скучать по своим зверям?
– Буду, конечно, но я хочу учиться, хочу чего-то добиться в жизни. Моя прабабушка в мои годы уже сражение выиграла. А я? Чего добилась? Виртуозно чищу сарай? – он рассмеялся.
– Какая ты смешная, Миди, – обнял меня.
Я уже не помню, как это, когда тебя обнимают, чувствовать чьё-то тепло, видеть, что кому-то нужен и важен.
Нет, я к нему отношусь не как к парню, влюбленности нет, он мне почти как брат.
– Какая идиллия! Два свинопаса! – Дарея похлопала в ладоши. – Отличная пара! – Крис рассмеялся.
– Да, я согласен. Пошли. – Кевин утянул меня за собой.
– Похоже, она ревнует. – смеясь сказала ему.
– Очень! Поэтому и кинулась утешаться в объятия Криса.
– Тебе она нравится?
– Теперь не особо. У меня есть девушка получше.
– И кто она?
– Ты. – Кевин внимательно посмотрел на моё вытянувшееся лицо, рассмеялся. – Я шучу! Что ты так перепугалась?
– Шуточки у тебя, однако.
Вечером собрала вещи. Я в предвкушении чего-то нового. Завтра моя жизнь круто изменится. Не знаю, в лучшую или худшую сторону.
Утром за мной зашёл Кевин. Его сумка была перекинута через плечо.
– Готова, красотка?
– Так уж и красотка?
– Конечно, – он взял мой чемодан, сумку перекинул через второе плечо.
– Пошли, автобус скоро приедет.
Мы стояли у ворот детского дома, я с тоской оглядывалась. Не думала, что буду скучать по этому месту, всё-таки я столько лет здесь провела. Дарея смотрела на нас, кривилась.
– Какие у тебя волосы шикарные, – он крутил в руках длинную кудрявую порядку.
– Белые! У всех сирен они золотые, только у меня белые.
– А мне нравится. А почему так?
– Из-за отца, гены.
– А да, я помню! Учили по магистории. Как тебе, кстати, когда говорят про твою семью?
– Ужасно. Они так сухо, обыденно рассказывают, про ужасную трагедию, – обернулась, к нам шла директриса.
– Миди, – ласково начала она, – иди сюда, мне нужно поговорить с тобой.
Отходим в сторону.
– Я прошу тебя, не уезжай, хотя бы до начала учебного года. Ещё недельку поработай здесь, новенького обучи. Ни черта же не справляется!
Неожиданно, она просит о помощи у меня?
– Нет, не останусь, – если я сейчас не уеду, чувствую, застряну надолго.
– Какая же ты…
– Неблагодарная? – усмехнулась я.
– Да! Ладно, я! Но ты даже скотину не пожалела.
Директриса знает, где моё больное место.
– Скажите одно, это вы подделали письмо из академии?
– Да! Нечего делать там, таким убогим, – я не держала на нее зла.
– Хочу с вами попрощаться. Как бы там ни было, мы столько лет знаем друг друга. Надеюсь, вы когда-нибудь найдёте своё счастье, и перестанете плеваться ядом. Жаль мне вас, как это ужасно, наверное, гореть в вечной злобе, и трястись над награбленными миллионами.
– Гадина.
Я улыбнулась, никому не позволю испортить себе настроение.
– Всего доброго, – пожимаю ей руку.
Обернулась, как раз подъехал автобус.
– Миди, давай быстрее! – Кевин грузил вещи в автобус.
Мы ехали три часа, выспалась на плече Кевина.
– Приехали, Миди, – он трясет меня за руку.
Оглядываюсь, мы уже в аэропорту, потом ещё шесть часов лететь до острова, где находится академия.
Мы шли к зданию, когда услышала восхищенные возгласы друга.
– Ни хрена себе! – воскликнул Кевин.
– Что?
– Ты посмотри, какая красивая ведьмочка!
Осмотрелась по сторонам. Нам навстречу, шла высокая девушка, в экстра мини, с глубоким декольте, где были видны все прелести, Чёрные волосы кудрями спадали на плечи, в зелёных глаза: насмешка.
– С чего ты взял, что она ведьма?
– Смотри позади неё.
За ней летела метёлка, на черенке висел небольшой котелок, на нём сидел чёрный кот.
– Класс! Но она птица большого полета, не по зубам тебе, – поддела друга.
– Ещё посмотрим, крошка, – он взъерошил волосы. – Миди, справишься с чемоданом, а я помогу ей.
– Иди уже герой-любовник, – засмеялась.
Кевин пустил в ход все свое обаяние, сверкал белозубой улыбкой, сыпал шуточками, но она смотрела на него свысока, насмешливо.
– Ха-ха-ха! – Дарея в прямом смысле, святилась от счастья. – Я смотрю, Кевин прозрел и бросил тебя!
Как мало человеку нужно для счастья: кому-то плохо, и всё, её день сложился.
– Дарея, что ты пристала? Следи лучше за Крисом, он уже глаз положил на блондинку, – она со злобной усмешкой повернулась.
– Как положил, так и уберёт. Черт! Эта дракониха! На них все парни западают. – меня передернуло, ненавижу этих тварей: драконов. И у меня на это есть веская причина, сволочи, перебившие всю мою родню, не могут мне нравится.
– Как ты догадалась?
– У неё кольцо с огнедышащим драконом.
Дарея убежала спасать свои отношения, а я остановилась, мой чемодан на колёсах зацепился за решетку, дергала, придерживая сумку на плече.
– Девушка, позвольте я вам помогу, – передо мной опустился на корточки парень, освобождая мой чемодан. Я вижу только его макушку. Сердце бьется сильнее, не знаю, почему.
Он поднимает голову – и всё, я понимаю, что мир улетел в тартарары. Смотрю в глаза цвета молочного шоколада, на широкую, белозубую улыбку, чувствую, как краснеют щёки. Он у моих ног, сердце бьется сильнее.
– Я Алонзо. – встаёт, и теперь он смотрит сверху вниз на меня.
– Я Миди.
– Позвольте ваш багаж, – берёт сумку за ремешок, надевает на себя, а когда перехватывает ручку чемодана, наши руки соприкасаются, и меня бьёт током.
Что же со мной творится?
Сдаём багаж, Алонзо предлагает пойти в кафе. Его рука ложится на талию, он притягивает меня к себе, запах бергамота и лимона окутывает, к ним присоединяются ароматы кожи и табака, кружат мне голову. Чувствую непривычное волнение во всём теле, словно маленькие фейерверки взрываются во мне.
Нужно отстраниться от него, мы знакомы несколько минут, и то, что происходит, недопустимо.
Но я не могу, я одурманена этим человеком.
Он заказал мне горячий шоколад и пирожное, не позволив расплатиться.
– Никогда не встречал такой красоты, – задумчиво прошептал он. Я покраснела, чуть не подавилась пирожным.
– Что? – он потряс головой.
– Я говорю, пирожное красивое, – ох, а я уже напридумывала себе невесть что. Что он так отзывается обо мне.
– Миди, расскажите о себе?
– Нечего рассказывать: я сирота с шести лет, жила в детском доме.
– А куда вы летите?
– В академию.
– В ЭМА?
– Да.
– Надо же, это отлично. Предлагаю вам свою дружбу, и давайте перейдем на «ты».
– Хорошо, с удовольствием. – Он улыбнулся, ускоряя моё сердцебиение.
Объявили посадку, он расплатился, взял меня за руку, переплетая нашей пальцы.
Интересно, есть ли у него девушка? Почему меня волнует этот вопрос? Не могла же я влюбиться, увидев человека один раз, ничего о нём не зная?
Прошли регистрацию, Кевин подмигивал мне, показывал большой палец, он так и таскался за ведьмочкой, теперь на его руках сидел чёрный кот.
Я села в самолёт, возле окна, в экономе, рядом со мной опустился расстроенный Кевин.
– Она летит в бизнесе. А твой что?
– Он не мой! – покачала головой. – И он тоже в бизнесе. И как обстоят дела с ведьмочкой?
– Неприступная попалась. Ну, ничего, это даже интересно, пусть побрыкается, слаще победа будет.
– Ты страшный человек, – рассмеялась, уткнулась ему в плечо. – Кевин, а бывает любовь с первого взгляда?
– Серьёзно? Ты, что ли, втюрилась?
– Сама удивляюсь, глупость какая-то.
– Ничего, ты ему тоже понравилась, он всю дорогу руку твою не отпускал.
– Ты, правда, так считаешь? – сердце забилось сильнее, оно сегодня вообще с ума сходит.
– Поверь, мне со стороны виднее.
– Ерунда это, он просто был вежливым.
– Ага. – Кевин расплылся в улыбке. – Поэтому он идет сюда, вместе с вещами?
Я приподнялась с кресла, Алонзо искал меня взглядом, увидев, улыбнулся, опустил глаза, подошёл к нам.
– Привет. Как тебя зовут? – обратился он к Кевину.
– Кевин. А что ты хотел?
– Я хотел бы тебя попросить, поменяться местами.
– Ну и зачем мне это надо? – вот сволочь! Только что переживал, не знал, как быть поближе к своей ведьмочке, а тут сопротивляется. Толкнула его в бок, многозначительно посмотрела на него.
– Может, за этим? – Алонзо протянул ему пятьсот эдвиров.
– Серьёзный аргумент. – довольно улыбнулся вымогатель, достал сумку и подмигнув мне, ушёл.
Алонзо садится рядом, наши ноги соприкасаются, я краснею, похоже, это моё постоянное состояние рядом с ним.
– Миди, извини, но я хочу знать, кто он тебе? – у него сосредоточенное, взволнованное лицо.
– Друг, – он облегченно выдохнул, повеселел.
– Я тебя знаю не больше часа, и ещё не знаю, что со мной творится, это впервые, понимаю, это несколько поспешно… Ты будешь моей девушкой? – на выдохе говорит он последнюю фразу.
Что?! Ошеломлённо смотрю на него, Алонзо быстро тараторит.
– В академии полно парней, и как только они тебя увидят, я уверен, будут ухаживать за тобой. Я не могу так рисковать. – Его девушкой?!! – Я же вижу, что нравлюсь тебе. Миди, не молчи, пожалуйста. Это несвойственно мне, я никогда, никому это не предлагал.
Я просто в шоке. Я ему понравилась! Самому красивому парню в моей жизни!
– Миди… – он берёт мою руку в свою, от чего мое дыхание учащается, подносит к губам, плавит меня своим проникновенным взглядом, выворачивает всю душу наизнанку. Мягкие губы касаются кончиков пальцев невесомым, легким поцелуем. По телу разливается тепло, согревающее душу.
– Алонзо я… – хочу этого, – согласна.
Он берёт мой подбородок, смотрит в глаза, ждёт разрешения, облизываю пересохшие губы. Алонзо касается моих губ своими, исчезает весь мир, сердце замирает, а потом начинает колотиться с бешеной скоростью, обвиваю его шею руками, притягивая ближе, его сильные руки сжимают мою талию.
Пусть это глупо, безрассудно, но я знаю: это моя судьба. Я словно знаю его всю жизнь, такое ощущение, что мы встречались раньше, я не могу вспомнить, где.
– Кхе-кхе, – слышу женский голос возле нас. Отскакиваю, пойманная на постыдном поступке, отворачиваюсь, увидев осуждающий взгляд стюардессы. – Извините молодые люди, но такое поведение недопустимо, не в самолете.
– Простите, пожалуйста, – упавшим голосом говорю ей, готовая сгореть со стыда на месте.
На соседнем ряду слышу язвительные смешки и осуждающие взгляды. Дарея качает головой, одними губами говорит: «Ай-яй-яй!» Дожили! Девушка лёгкого поведения осуждает меня!
– Господи, стыд то какой, – утыкаюсь носом в его шею, дурманящий запах облегчает страдания, крепкие мужские объятия дарят покой.
– Миди, перестань. Ничего такого не случилось. Ты моя девушка, я имею право тебя целовать, где хочу. В том и смысл отношений.
На слове "моя" сердце замирает, вглядываюсь в тёплые карие глаза, в них столько нежности.
Мой первый поцелуй был подарен практически незнакомому парню, ставшему моим. "Моим" проносится в моей голове, улыбаюсь.
Не прошло и суток, как я покинула стены детского дома, где никогда ничего интересного со мной не происходило, словно жизнь замерла на месте, и тут путешествие, интересный парень, первый поцелуй, жизнь насыщена событиями.
Покопалась в душе, ища раскаяние за совершенное, но его не было, наоборот, ощущение, что я всё правильно делаю, что так и должно быть, что это мой парень, моя судьба.
– Надо мной сестра смеётся. – улыбаясь говорит он.
– Почему?
– Говорит: гроза всех девушек попал в плен, и так быстро. Она мечтает с тобой познакомиться.
Гроза девушек? И сколько у него их было? Неприятно, он-то у меня первый. С другой стороны, это была бы ненормально, если бы в его возрасте, он ни с кем не встречался.
Послышалось грозное шипение. Это Дарея на соседнем ряду ругалась с Кристианом.
– Ты бросаешь меня из-за драконихи? Один взгляд на неё, и ты поплыл? Ты в своём уме?
Что-то меня насторожило в этой фразе, но я не могла сосредоточиться, поездка вконец меня вымотала.
Объятия Алонзо окутали меня, как пуховое одеяло, поцелуй в макушку и слово: «Спи», прикончили меня, я уснула.
– Миди, – горячее прикосновение к щеке разбудило меня. Потянулась, открыла глаза и встретила нежный взгляд Алонзо.
– С добрым утром, красавица, – посмотрела в окно, где над пушистыми облаками проглядывало красное солнце
– Уже посадка скоро.
– Я что, уснула?
– Да.
– А ты так и не спал?
– Не смог, боюсь тебя потерять, боюсь закрыть глаза понять, что это сон. Ты только не смейся, я тебе расскажу одну историю про себя. Однажды я видел тебя, во сне, но тогда ты была маленькой и место было нереальным.
– Как же ты узнал, что это я?
– Когда наши руки соприкоснулись, это были те же самые ощущения, что и во сне, много лет назад. Я тебя так долго искал. Был уверен, что тот сон – реальность. И ты существуешь. Искал тебя в каждой девушке, когда нашёл, не сразу узнал, ты изменилась, только ощущения рядом с тобой остались прежними. Не заморачивайся, просто не выспался. Прости, если напугал тебя, ты сейчас, наверное, думаешь, что я сумасшедший?
– Нет. Я тоже чувствую, что знаю тебя всю жизнь.
– Ох! Остров! – воскликнула Дарея, прерывая романтику между нами, она прилипла к иллюминатору. – Какой огромный! Море! Белый песок! Боже, я не верю, что буду жить здесь! Ой, вот академия, – оглядываясь на спутника, она тыкала пальцем в иллюминатор.
– Где? – спрашивал он, заглядывая в окно.
– Ну вот, огромный серый замок, а кругом лес, поле. А вон и пляж недалеко. Это рай!
Я тоже прилипла к иллюминатору. Бесконечное голубое море, на острове: горы с гротами, зелёные деревья, от академии до городка далеко.
Академия величественно возвышалась, даже смогла рассмотреть статуи на нём.
– Красиво. – Алонзо заглядывал через мое плечо, и я в один миг забыла о красоте внизу, потому что его дыхание обожгло мне шею.
– Представляешь, мы будем учиться вместе, может, даже одну комнату выпросим.
Увидев испуганное выражение моего лица, поправился:
– Не сейчас, со временем. Будем вместе ходить гулять.
Я представила, как это будет чудесно, я больше не буду одинока.
Мы приземлились.
Стояли в обнимку с Алонзо, ожидая багаж. Он иногда чмокал меня в щеку, я обнимала его за талию, молила бога про себя: пусть это не кончается никогда, пусть мы будем вместе, ведь должна же начаться белая полоса? Сколько ещё будет ужасов в моей жизни? Интересно, а мама бы одобрила его?
Крепче прижалась к нему. Не расстанусь с ним! Ни за что! Пускай хоть мир рушится, его я не отпущу!
– Привет! – рядом с нами остановилась дракониха, та самая.
Ощетинилась, скривилась, по моим венам, словно кипящая лава, разливалась ненависть. Она протянула мне руку для рукопожатия.
– Я Эльза, – с нажимом сказала она, а я мысленно расчленила её на мелкие кусочки. – Ты не пожмешь мне руку? – она насмешливо приподняла бровь.
– И не подумаю, – грубо сказала ей.
– Почему?
– Я не жму руку драконам, и не желаю иметь с вашим проклятым родом ничего общего!
– Забавно, что за двойные стандарты?
– В смысле?
– Обниматься с драконом ты можешь.
До меня не сразу дошел смысл её слов, когда поняла, о чём говорит Эльза, отпрыгнула от Алонзо, как будто он превратился в мерзкую и склизкую жабу.
– Миди, ты чего? – он непонимающе смотрит на меня.
– Ты дракон?! – говорю громче, чем позволяет приличия, на нас оглядываются люди, но сейчас мне всё равно.
– Да, а что? Это проблема? – он хмурится.
– Да!
– И почему? Миди иди сюда. – он тянет руки ко мне, отступаю на шаг. – Что происходит? Я не понимаю? – с тоской говорит он.
– А то, что я сирена! Не нужно объяснять, почему это огромная проблема?!
– Что?! Это невозможно! Ты врёшь! Скажи, что это шутка! У сирен золотые волосы.
– У всех, кроме меня. Не приближайся больше ко мне! Никогда! – с ненавистью беру подъехавший на ленте багаж.
Иду, вытирая слёзы.
Господи, за что? Как я могла влюбиться в дракона? Во врага! Предателя! Убийцу!
Не он, конечно, убивал, его родственники, но всё же.
Сердце раскололось на куски, в душе такая боль, что хочется орать, упасть на пол, и биться в истерике.
Теперь мне хочется убежать обратно, в детский дом. Как я буду учиться с ним в одной академии? Встречаться с ним в коридоре?
Глава третья
Вышли из здания аэропорта, я отшатнулась, возле автобуса, который почему-то был без колёс, стоял пещерный гоблин. Я впервые вижу его вживую.
Он сутулился, на спине у него был горб, заостренные уши подрагивали от раздражения, красные глаза презрительно рассматривали меня, длинные серые руки с огромными черными ногтями потянулись к моему чемодану.
– Позволь, я возьму, – он изобразил улыбку до ушей, я постаралась ответить, но, скорее всего, у меня получился оскал.
– Деревенская? – он закатил глаза.
– Что, простите?
– Ты так смешно выпучила глаза, впервые видишь гоблина?
– Да, извините, если я вас обидела. Я не специально, – покраснела.
Так неприятно быть невоспитанной невеждой. Я просто растерялась, и не смогла скрыть свою реакцию.
Он загружал вещи в автобус.
– Простите, а разве этот автобус исправен? – спросила у гоблина.
– Диагностикой занимаешься? – насмешливо спросил он, уголки его губ почти достали до уха.
– Нет, просто… А где колёса?
– Ох, провинция! Садись в автобус уже.
Вот грубиян! Поднялась по ступенькам, села на заднее сиденье, рядом со мной опустился довольный Кевин.
– Что у тебя с ведьмочкой?
– Её зовут Тасмин Лаво. – мечтательно закатил глаза.
– А, ясно. Почему у тебя кофта обязана вокруг талии?
– Моя горячая девочка постаралась. – блаженно улыбнулся Кевин, зачесал упавшую на глаза белую прядку.
– Каким образом?
– Я не хочу об этом говорить. Ты будешь смеяться.
– Колись уже! – толкнула его плечом.
– Я ей сказал, что у меня самые красивые ягодицы…
– И?
– Что и? Она попросила продемонстрировать, повернулся, а она меня подпалила, – я засмеялась.
– Подруга называется! – скрестил руки на груди и отвернулся.
– Ну прости. – обняла его за шею. – Не дуйся. Просто она права. Я бы на её месте, так же поступила.
– Ты владеешь стихией огня?
– Нет. Я бы тебя спичками подпалила. – прыснула от смеха, представив картину.
– Ох уж эта женская солидарность! А что у тебя с Алонзо? – перестала смеяться, нахмурилась.
– Я не хочу об этом говорить.
– Миди, я же тебе всё рассказал, ты…
– Не могу сейчас, потом как-нибудь.
Наш автобус поднялся на метр и плавно двинулся вперёд. Выглянула в окно.
– А как он едет? – спросила Кевина.
– Летит. Это специальная разработка профессора Аманатидис. Подробности не знаю.
– А что, ведьмочка Тасмин на метле полетит?
– Нет, они с твоим едут на другом, для богатеньких. – Кевин скривился.
– Он не мой! – Кевин усмехнулся. – Может, ну её? Похоже, она та ещё принцесса.
– Ничего, я собью с неё всю спесь.
Впереди показался замок.
Мы проезжали по брусчатой дорожке, по бокам невысокий каменный забор, за ним полянка с ровно подстриженной травой, клумбы с цветами.
Автобус остановился, и мы поспешили выйти.
– Да уж! – Кевин, задрав голову, смотрел на высокий замок, которой окутывал зелёный плющ.
Гоблин проводил нас до холла, выгрузил вещи. Нам навстречу шла невысокого роста женщина, в сером брючном костюме, с седыми волосами, собранными в кичку.
– Добрый вечер, абитуриенты. Я профессор Кюри. Я буду вести у вас домоводство, а также, мне велено заняться вашим размещением в общежитии. Сейчас я назову фамилии, а второкурсники вас проводят по комнатам. Если эти оболтусы почтут нас своим присутствием.
Эти самые «оболтусы» прибежали, пихая друг друга локтями. Увидев строгий взгляд профессора, остановились, опуская голову. Вперед всех вышел рыжий парень.
– Простите профессор, задержались.
– Я не удивлена, Фабио, другого я от тебя не ожидала, – смерила его презрительным взглядом.
Она называла фамилии, корпус, номер комнаты и ученики расходились.
– Мидэя Бишоп: корпус два, комната тринадцать. Кевин Спейс: корпус два, комната четырнадцать, – радостно переглянулись: мы с ним соседи. – Идите, что стоите? Фабио, проводи, – подала ему знак рукой.
– Давай красотка, помогу с чемоданами, – рыжий бесцеремонно снял сумку с моего плеча. – А то твой друг не отличается галантностью. Я Фабио. – представился он.
– Да, я слышала. А я Мидэя, а не красотка.
– Готов с этим поспорить.
– Эй, парень, полегче, – Кевин улыбнулся, и шепнул мне на ухо:
– Ты пользуешься успехом, – я скривилась.
– Ага, сомнительным.
Наши гулкие шаги эхом разносились по пустому коридору, Я уже запуталась, сколько мы поворотов сделали. Шли по коридору, вдоль стены стояли коричневые шкафы со стеклянными дверцами, внутри грамоты, кубки. Потом поднимались вверх по мраморным ступеням лестницы. С интересом рассматривала чугунные, ажурные перила лестницы.
– Комнаты пока открыты, временное неудобство, – говорил Фабио. – Каждый, кто въезжает, сам меняет замок. Ваш: второй этаж.
– Надеюсь, карта есть, а то я заблужусь. Вряд ли меня кто-то найдёт в таком лабиринте, буду местным призраком.
– Глупости, – махнул рукой Фабио. – Я же привык. Запомни: вдоль коридора, налево, потом направо, проходишь семь комнат, спускаешься вниз…
– Всё, достаточно, – подняла вверх руки, в знак капитуляции. – Я теперь точно запутаюсь.
– Извини. Через неделю занятия. Вы готовы?
– Да, но страшно немного, вдруг вылечу.
– Да, это запросто. Но главное экзамены вовремя сдать. Вот и пришли, – он толкнул дверь. – Твоя комната напротив. – кивнул он Кевину.
– Ух ты! – восхищался Кевин, – Прикольная квартирка.
– Не обольщайтесь так, она на двоих. Кого-нибудь к тебе подселят. – сказал Фабио.
Бросила сумки на пол, кружилась.
Подбежала к арочному окну, из него открывался вид на пруд.
– Лебеди! Кевин там лебеди! – он рассмеялся. Я продолжала бегать по маленькой квартирке, открывая двери комнаты. Первая, была в розовых тонах, с белой мебелью, следующая: в голубых тонах.
– Эту хочу! Кевин принеси сумки сюда.
Дальше по коридору были ещё две белые двери, за одной была огромная, прозрачная ванна, шкафчики с зеркалом и, по размерам ванная комната, как моя, в детском доме.
Кухня: отдельная тема. Столько техники, круглый белый стол посередине, милые шторки на окна.
Вернулась в свою комнату, упала на мягкую кровать.
– Моё! – радостно кричала. Ни подъемов раньше солнышка, ни противной директрисы, я сама себе хозяйка.
– А ты прикольная, – Фабио сел на стул напротив. – Второй этаж занимают второкурсники. Заходи, чаю выпьем. Мне родители варенье вкусное прислали.
Смутилась, села на край кровати. Совсем забыла, что я не одна.
– Мне вещи разбирать нужно.
– Я не прямо сейчас зову, вечером заходи, – встал и ушёл.
– Ну ладно, ты устраивайся, я пойду свою гляну, – Кевин поставил мою сумку на пол.
Я вешала свои немногочисленные пожитки, когда услышала стук каблуков, и возглас:
– Господи! Какое убожество! Совсем академия разорилась! И я здесь должна жить? Мама, купи мне дом! Да ладно! Подумаешь, прокляла твою подругу, всего-то прыщами обсыпало, ну, повалялась в коме пару дней и всё! Ну, если тут клопы, я прокляну и вас. – дверь распахнулась и на пороге стояла ведьмочка, Тасмин. Отодвинув магфон от уха, смерила меня презрительным взглядом, словно, я навоз какой-то. – Мама, я тебе перезвоню.
– Что ты тут делаешь? Ты что, воровка?
– Нет, я твоя новая соседка. Очень приятно познакомиться. Я Миди, – протягиваю руку, она кривится.
– Я не собираюсь с тобой жить!
– Девочки, – к нам заходит профессор Кюри, – устроились уже? Познакомились?
– Слушайте, вы, старушка в костюме прошлогодней коллекции, уберите эту! – она тычет в меня пальцем.
Я думала, Дарея самая раздражительная, надменная, высокомерная… Оказалось, Тасмин переплюнула её. Одним словом: ведьма!
– Тебе надо, ты и уходи. Я сюда первая заселилась.
– Мадам Кюри, – злобно шипела Тасмин, – я дочь верховной, возможно, в будущем займу место мамочки. Почему я должна делить комнату с какой-то убогой?
– Не нравится? Вот бог, вот порог – жёстко сказала профессор. – Вы – только абитуриенты, должны пройти жесткий отбор и запросто можете вылететь отсюда – Тасмин мерзко улыбнулась, похоже, пакость задумала.
Она подошла ко мне и прошептала на ухо:
– Ты вылетишь отсюда, поверь, я постараюсь.
– Успокойся уже, я не нравлюсь тебе, как соседка, поверь, я тоже не в восторге от такого соседства. Давай будем искать компромисс?
– Нет компромисса! Вали отсюда! А то прокляну, в могилу заведу тебя.
Как-то страшно стало, я слышала разговор Тасмин с матерью, из него поняла: она сможет. Но сдаваться не собираюсь, не на улице же мне жить.
Что в ней только Кевин нашёл? Ну да, красивая, умеет себя показать, но это ничто по сравнению с её ужасным характером.
– Выйди из моей комнаты и закрой дверь с той стороны, – холодно сказала ей.
– Что?! Да как ты смеешь?! – подхожу и выталкиваю её из комнаты, захлопываю дверь.
– Всё! Ты труп! – у неё меняется голос, становится, загробным, от него мороз по коже. – Запомни мои слова: земля, небо, темные силы, беру вас в слуги, пусть пропадёт моя обидчица, в могиле сгниет. Как я сказала, так и будет!
Моё тело окутало холодом, захотелось спать, веки начали закрываться, еле дошла до кровати и просто рухнула в темноту…
Я почему-то маленькая девочка, бегу за мамой по нашему саду, следом за мной бежит кухарка, Тина.
– Принцесса. Подождите, вам нельзя туда.
Остановилась, оглядываясь по сторонам.
– Мама! – слёзы льются из глаз, я хочу её видеть, почему она убегает?
Между деревьями мелькнули золотистые волосы. Вытерев слезы ладонью, поспешила следом за ней.
Вышла на полянку, там сидели все сирены: моя бабушка Аделаида, тётя Персефона, и даже те, кого я видела только на портретах.
Они сидели мирно пили чай, каждую обнимал её фаворит.
Мама подошла к мужчине с белыми, как у меня волосами и цвет глаз у нас с ним был одинаковым.
Он нежно обнимал маму, целуя её в висок.
– Мама? Это кто? – она повернулась и улыбнулась.
– Это твой папа, – Я никогда его раньше не видела, он умер, когда мама была беременна мной.
– Тебе нельзя здесь быть, Миди, ещё очень рано.
– Но мама, я хочу быть с тобой, мне так плохо без тебя, я не могу больше. Все меня ненавидят, каждый хочет уколоть побольнее. И сирен больше нет, я не хочу быть единственной на всей планете!
– Тебе нужно вернуться. На тебя вся надежда, нужно установить мир между сиренами и драконами.
– Мир? Да они убили тебя, тетю, бабушку и… Всех! Даже тех, кто был предан нам. И почему тётя и бабушка обнимают своих убийц? – мужчины опустили головы.
– Подрастёшь – поймёшь. А теперь возвращайся, тебе нельзя здесь быть, – мама с папой подошли, обняли меня с двух сторон. Так тепло, спокойно. Папа поцеловал меня в макушку.
– Помни, Миди: остерегайся Элифаса Пикинджилла. Это опасный человек.
– Он же президент? Как мы можем с ним встретиться?
– Помни, что я тебе сказала. Теперь тебе пора… – мамин голос блек, исчезал.
Распахнула глаза, по лицу бежал пот, возле моей кровати стояла профессор Кюри.
– Слава богам! Ты очнулась! – Я сглотнула, говорить было тяжело, во рту словно пустыня, губы все слиплись.
– Пить… – хриплым, бабушкиным скрипучим голосом попросила я.
– Да, конечно, – она помогла мне сесть, поднесла стакан с водой, в теле жуткая слабость. Сделала глоток воды, он покатился по горлу, обжигая.
– Всё, достаточно. Ты слишком долго не пила и не ела.
– Долго? Это сколько?
– Ты пять дней была в коме. Мы уже не надеялись, что ты выживешь, слишком сильное проклятие наложила на тебя Тасмин. Даже верховная, мадам Лаво, не смогла его снять.
– И что теперь будет с Тасмин? – профессор Кюри, нахмурилось.
– К сожалению, мы не сможем её отчислить. Её мама очень влиятельная женщина, приближённая к президенту.
– К Элифасу Пикенджиллу? – слова мамы всплыли в голове, она же предупреждала, держаться от него подальше.
– Да. Тут к тебе друзья приходили. Одного ели выгнала.
– Да, – улыбнулась. – Кевин может быть настойчивым.
– Нет, – она покачала головой. – Его звали… – профессор задумалась. – А, точно! Алонзо.
– Он был здесь?
– Даже ночевал возле тебя, и замок поставил. Теперь ты можешь заходить по своему отпечатку пальцев.
– Зачем вы позволили? – не хочу быть обязанной ему.
– Он же твой друг?
– Нет, это не так, – таких друзей и врагов не надо.
– Надеюсь, до суда тебе станет легче.
– До суда?
– Да. Я не сказала? – покачала головой. – Суд будет решать, что делать с Тасмин. Ты должна быть там, со стороны обвинения. Суд будет проходить в академии. Её мы переселили, так что не беспокойся, Тасмин не сможет тебе навредить.
– Угу, пока я сижу в комнате. А когда выйду?
– Об этом будем думать потом.
Только сейчас заметила кристалл рядом с собой. От него тянулись лучи, по ним, как по венам текла голубая дымка, они заходили мне в левую руку.
– Что это?
– «Красный лев», он придаёт тебе силы, помогает бороться с болезнью. Раз тебе лучше, я заберу его, он очень ценен, наполнить его: энергозатратно.
– Хорошо, мне лучше, забирайте.
– Тогда я пойду, – я кивнула, разговаривать всё равно было трудно.
Как только профессор Кюри ушла, в моей голове поселилась одна мысль: приходил Алонзо! Пыталась унять радостное волнение, не очень получалось.
Не стоит обольщаться, может, он ждал, когда я умру, чтобы порадоваться самым первым?
Меня опять утягивает в сон, сквозь него, слышу чьи-то шаги, горячие прикосновения к руке.
– Миди, прошу, очнись, девочка моя, – он прижимает мою руку к своей щеке, становится так хорошо.
Нужно прогнать его, но у меня нет сил, ещё мгновение понежусь, забуду на минуту, что нам нельзя быть вместе, что нас разделяют реки пролитой крови. Её не перейти.
Он целовал каждый пальчик, я открыла глаза и увидела улыбку на лице, сердце бешено застучало, но я постаралась сохранять невозмутимое выражение.
– Что ты здесь делаешь? – он с сожалением положил мою руку на место, сглотнул, видела, как он помрачнел.
– Хотел тебя проведать. Ты всё-таки была моей девушкой, хоть и недолго.
Была, была, была… Проносилось в голове.
Уже нет.
– Ты понимаешь, что мы не можем быть вместе?
– Да, понимаю. Сестра уже наябедничала дяде, и он запретил общаться с тобой.
– А кто у тебя дядя?
– Элифас Пикинджилл. Он растил меня и сестру, когда мы потеряли родных. Твоя семья слишком много принесла боли моей.
– Моя семья? – вспыхнула, как спичка. Да, как он смеет? – Ты что-то путаешь, это твои родственники убили всех, разгромили мой дом.
– Я не буду с тобой спорить, но ты не права, у них была на то веская причина.
– Не желаю тебя слушать. Выйди отсюда, пожалуйста. И настрой замок, чтобы ты больше не смог сюда зайти. Спасибо тебе за него, но не стоило утруждать себя. Как поправлюсь, верну деньги за него.
