Читать книгу: «Свет и тьма Эринтара: магическое пробуждение. Книга первая», страница 2
Мне снилось в ту ночь, как я гуляю по поляне, усеянной необычными дикими растениями и цветами. Вокруг меня кружились синие светлячки. Яркий оранжевый лунный свет просачивался сквозь перистые облака, подсвечивая пейзаж волшебным сиянием. Этот свет заставлял цветы распускаться и буквально светиться в темноте.
То было поистине завораживающее зрелище.
Обернувшись, я увидела в отдалении волшебной красоты замок. Он был громадным, с высокими башнями и шпилями, уходящими в небо, с длинными галереями и изящными мостами, с красивейшими садами и арками. Он выглядел очень древним и величественным, от его невероятной красоты буквально захватывало дух, а сердце неровно билось в волнении. Моя душа буквально пела и ликовала и вместе с тем я ощущала странное, щемящее чувство в груди. Словно я попала домой спустя долгие годы разлуки.
Я любовалась дивным творением неизвестного мастера, когда с изумлением обнаружила, как по щекам текут крупные слёзы. То были слёзы радости и облегчения.
Смахнув с подбородка солёные капли, я с удивлением посмотрела на собственную руку. Мои тонкие пальцы были украшены массивными серебряными кольцами. Одни были простыми, на других были крупные камни, а на третьих – неизвестные письмена. На бледной коже запястий красовались необычные браслеты. Волосы мои были распущены, а фигуру плотно облегало чёрное кружевное платье.
Внезапно ощутив головокружительную лёгкость и переполнявшее меня счастье, я засмеялась и закружилась по полю, раскинув руки. Светлячки вихрем закружились вместе со мной.
– Ты наконец счастлива. И мы наконец дома, – донеслось из темноты.
Не веря собственным ушам, я резко остановилась и обернулась на голос. Хотела увидеть нарушителя своего уединения, но разглядеть смогла лишь неясный силуэт в темноте. Я не знала, кто это был, не могла увидеть его лица, да и бархатный голос мне был не знаком. Но я всем своим существом ощущала, что этот некто мой. Всецело мой. Словно он был частью меня самой. И он тоже испытывал в тот момент счастье и умиротворение, я это точно знала.
Я улыбнулась загадочной тени, открыто, от всей души и протянула руку.
***
Вздрогнув, я резко проснулась. Попыталась сфокусировать зрение, но мешал яркий свет, исходящий от ночного магического светильника, который парил прямо перед самым моим носом, от чего глаза моментально начали слезиться. Удивительно, как я не проснулась раньше?
Раздражённо махнув рукой, отправила светящийся пульсар почти под самый потолок. И комнату тут же осветили тёплые лучики, захватывая в своё поле то застеленную односпальную кровать, крытую стёганым тёплым одеялом, то старый потрёпанный временем платяной шкаф со скрипучими дверцами, то висящее на стене зеркало в деревянной резной раме и даже письменный широкий стол, заваленный сейчас конспектами, учебниками и формулами.
– Вот же дохлый гоблин, никогда больше не буду пить сок корня Аренсии. Что за безумные дикие сны? Ужас! – помотав головой, похлопала себя по щекам. Вроде стало легче.
Корень Аренсии я собирала самостоятельно. Всем студентам Академии было хорошо известно, что это лучшее средство от сна. Стоило только выдавить из корня крайне неприятный, тягучий и липкий сок, смешать его с одной третью стакана родниковой воды и выпить – как трое суток бодрствования были обеспечены. Не уснёшь, даже если очень сильно захочется! Однако имелся и побочный эффект – куда же без этого! Как только действие сока заканчивалось, спать хотелось буквально на ходу. Причём совершенно не важно, чем ты в данный момент занят и где конкретно находишься.
Я же решила пойти ещё дальше. Так как собирала и готовила снадобье самостоятельно, то и запасы у меня были довольно приличные. Как только действие одного эликсира заканчивалось, я сразу же принималась пить другой. Такой подход помогал, но время от времени сон всё равно настигал меня.
Существовал ещё один небольшой нюанс. Корень Аренсии требовалось выкорчевать из земли лишь с первыми лучами утреннего солнца, восходящего на четвёртый день после полнолуния. Только тогда сок цветка имел свою магическую силу. В любой другой день Аренсия – вполне себе обычный цветок, внешне напоминающий простую маргаритку.
Стоит также отметить, что цветы Аренсии не растут под каждым окном Академии. О том, как я тайком выбиралась из замка, пытаясь незаметно проскользнуть мимо стражи и охранных заклинаний, пожалуй, умолчу. Та ещё была история!
И, видимо, сок не был рассчитан на безбашенных девиц, которые уже десятые сутки пытаются противостоять собственному организму. А что делать, если годовые экзамены начались? Посидев в тишине собственной комнаты каких-то пару минут, я всё же решила размять затёкшие ноги. Тем более что зов природы становился всё более очевидным.
Раздражённо захлопнув исписанную тетрадь, я решительно поднялась из-за стола, со стоном потянулась, разминая затёкшие мышцы, и почувствовала лёгкое головокружение. Пошатнувшись, ухватилась за столешницу.
Дождавшись, когда перед глазами перестанут плясать тёмные пятна, схватила со стула тёплую шаль, тут же накидывая её на плечи, и на негнущихся ногах вышла из комнаты в общую гостиную, которая поприветствовала меня громким раскатистым храпом.
В большой полукруглой зале было сумрачно, а единственным источником света в данный момент был жарко пылавший магический камин с весело трещавшими в нём поленьями.
Камин, к слову, был особенным. Вернее, даже не сам камин, а волшебные поленья в нём.
Пару сотен лет назад Академией владел очень необычный маг-чародей. Он был своего рода уникумом. А ещё изобретателем и испытателем – психопатом и чудаком, другими словами. И однажды пришла ему в голову призанятная идея – создать специальные дрова, которые будут гореть, но никогда не сгорят. Идея-то ему пришла, и даже задумку он свою успешно воплотил в жизнь, вот только наш скрытый гений кое-чего не учёл.
Другими словами, горят теперь эти поленья в нашем камине… всегда.
Какими только способами маги не пытались потушить злосчастный огонь. Даже пари установили: кто огонь потушит, тот получит титул самого выдающегося, образованного и сильного мага Эринтара. В ход шло всё, до чего только доходила фантазия. И магический ливень использовали, и самые сильные ветры, и в море пытались топить. Но наш гений своё дело знал! До сих пор никому не удалось победить волшебный огонь.
К слову, помимо этой необычной достопримечательности в нашей гостиной, в самом замке имелись и другие подобные эксперименты этого чудака. Например: нестираемые чернила, исчезающее окно, летающая швабра и многое другое. Слышала, что хранятся все эти творения где-то глубоко в подвалах Академии.
Вернувшись из собственных размышлений в реальность, вновь посмотрела на представшую взору картину. Напротив камина стоял изящный, но довольно вместительный диван. А на нём обнаружился источник шума – заснувший с книгой в руках студент, в котором, даже в полумраке, я без труда узнала местного разгильдяя и шута – Микайло Рулини.
Парень раскинулся на мягком диване, запрокинув голову с открытым ртом и широко расставив ноги. Белоснежные длинные кудри создавали вокруг юноши солнечный ореол, рассыпавшись вокруг его головы.
– Неужто проснулся интерес к знаниям? – с любопытством прошептала я и осторожно подошла ближе, заглядывая через плечо юноши.
Увы, показалось. Очередная приключенческая книженция, купленная в местной лавке при Академии, мирно покоилась на коленях у Мика.
Вздохнув, я обошла диван и склонилась над лицом парня, всматриваясь в его черты. Во сне его можно было бы даже назвать красивым. Если бы, конечно, не открытый рот, из которого текли слюни, а из горла не вырывались неустанно громкие звуки. Хотя в целом Мик выглядел спокойно и расслабленно.
Недолго думая, я огляделась по сторонам, пока не обнаружила валяющийся рядом портфель юноши. У меня даже глаза загорелись в предвкушении!
Присев и тщательно покопавшись в содержимом – уж не знаю, что послужило толчком к шалости, – мне удалось найти угольный карандаш, и счастливая улыбка сама собой расцвела на моих губах, когда я старательно начала выводить на лице парня тонкие закрученные усики и пенсне.
Может, конечно, и по-детски, но почему бы и нет? Такая маленькая, безобидная шалость… За то, что вернул мне помятую тетрадь с конспектами по теории магии. И ладно бы просто помятую, так ещё и залитую горячим шоколадом!
А я просто терпеть не могу, когда у меня что-то берут без спроса или портят мои личные вещи.
Злорадно похихикав и потеряв всякий интерес к спящему, я прошлёпала дальше, намеренно громко шаркая тапками по холодным каменным плитам пола.
С освещённой факелами лестницы, пробирая до самых костей и забираясь под тонкую ночную сорочку, подул ледяной сквозняк. Поёжившись, укуталась поплотнее в шаль, жалея, что не додумалась накинуть сверху халат или плащ.
Всё же, несмотря на довольно тёплые весенние дни, ночи по-прежнему теплом не радовали. И временами ощущался весьма неприятный, пробирающий до мурашек холод.
Пока я спускалась по лестнице, в голову всё время лезли неприятные мысли. После заваленного экзамена на арене ректор действительно вызвал моего брата на беседу. Адмонд должен был явиться в Академию завтра в полдень. И отчего-то меня снедало нехорошее предчувствие.
Последний раз я видела старшего брата примерно полгода назад, на празднестве старого Солнца. И несмотря на то, что прошло целых полгода, вся радость от встречи с родным человеком затмевалась липким страхом за свою дальнейшую судьбу. Всё-таки белые маги не любят слабаков.
Без приключений мне удалось миновать два пролёта лестницы. А на третьем я случайно натолкнулась на целующуюся в темноте парочку. Неловко извинившись, проскочила мимо, спустившись ещё на два пролёта. Именно здесь, в дальнем конце коридора, располагались самые потрясающие ванные комнаты для девушек.
Во-первых, вместо простых окон здесь были витражи, изображающие сказания о древних героях, сражающихся за Эринтар. Красивых, статных воинах на могучих жеребцах и с оружием. А лунный свет, проникающий ночью в окна, бросал цветные пятна на каменные стены и пол ванной комнаты, от чего картины, изображённые на окнах, словно оживали.
Во-вторых, здесь были самые большие, изящные и каменные купели.
Толкнув слабо поддающуюся дверь, я решительно шагнула внутрь и невольно вскрикнула от ужаса. В тёмном помещении, которое по идее должно быть освещено факелами, стояла непроглядная темень. Если бы не лунный свет, проникающий в окна, вообще ничего увидеть было бы невозможно. Именно благодаря этому свету мне удалось разглядеть две тёмные фигуры в плащах с капюшонами, стоящие посреди комнаты.
Резко обернувшись на мой вскрик, они почти бегом покинули ванную. При этом одна из незнакомок довольно ощутимо толкнула меня в плечо.
Прошипев от резкой боли и пожелав им на дорожку, чтоб их орки пожрали, я потерла ушибленное место. Это какой же силой надо обладать, чтобы так пребольно ударить, случайно толкнув?
А вот в том, что это были студентки, сомнений у меня не возникало. Вопрос заключался в другом: какого демона они делали в ванной комнате посреди ночи, в полной темноте и наглухо закутанные в плащи? Словно воришки.
Поворчав на всяких там невоспитанных, я сделала пару шагов вперёд и наступила на что-то слабо хрустнувшее под моим внушительным тапком с очаровательной мордочкой дракона.
Нагнувшись, подняла блокнот. Очень старенький, потрёпанный временем, с потрескавшейся и местами сильно потёртой кожей. Эта вещица явно не могла принадлежать юным студенткам. Да и вообще студенткам в принципе. А следовательно, либо украли, либо нашли.
Хмыкнув про себя, медленно подошла к большому полукруглому витражному окну и, так как лунного света, проникающего сквозь цветные стёкла, не хватало – ведь ночка сегодня выдалась облачная, – настроила зрение на тёмное время суток.
С любопытством открыв блокнотик и пролистнув несколько страниц, изумлённо присвистнула. Медленно, словно по крупицам пшена, бросаемым в чашу, до меня доходило осознание, насколько ценную и в то же время опасную вещицу я нашла и держу в руках. А вот факт обнаружения данной вещи у студенток Белой Магической Академии несколько настораживал. Потому что весь блокнотик был исписан чёрными магическими заклятиями разного уровня сложности. К тому же не просто какими-то бытовыми заклятиями в духе: «Как вычистить кровавые пятна с ковра» или «Как очистить подгоревшую сковородку», – нет. В блокноте изящным размашистым почерком с завитушками были выписаны самые настоящие проклятия.
В священном ужасе я захлопнула книжку.
– Великая Вардана, что же это творится? – прошептала вконец ошеломлённо.
Итак, вопросов было несколько: во-первых, для каких целей студенткам нашей академии понадобились тёмные проклятия? Во-вторых, кто оказался столь добр, а точнее столь глуп и недальновиден, что собственноручно записал целый талмуд тёмных заклятий? В-третьих, что в конце концов эти мелкие недоучки собирались сделать с этой книжкой? И уж не сами ли они, своими собственными руками, трудились над ней?
– Да нет, быть не может, – я помотала головой, отгоняя глупые мысли, – здесь учатся белые маги, а не тёмные. А мы не в силах использовать проклятия.
Вновь распахнула блокнот. Пролистала несколько страничек. Поняла, что почерк скорее мужской, хоть и весьма изящный. Лишний раз убедилась, что блокноту уже очень много лет, возможно, он был даже постарше меня. И тут мой взгляд зацепился за одно, довольно сложное заклятие. По привычке я быстро пробежалась глазами по витиеватым буквам, запоминая каждый слог и проговаривая про себя. Начертила в воздухе руну и захлопнула книгу, спрятав её в кармашке своей ночной сорочки. И только после этого отошла от холодного витражного стекла, приступая к вечерним процедурам.
В конце концов, для меня сейчас гораздо важнее был разговор с ректором и братом, а странный блокнот, исписанный проклятиями от корки до корки, я смогу и потом кому-нибудь из преподавателей отдать.
Глава 2
Полдень неумолимо приближался. Шёл четвёртый час лекций, а я всё чаще, с трепетом и волнением, посматривала на старинные напольные часы с кукушкой, стоящие в аудитории у выхода. Нервно постучав пером по парте, осторожно огляделась по сторонам.
Класс представлял собой амфитеатр, где за возвышающимися друг над другом партами сидели ученики. А в самом низу, в центре, во всю стену была расположена доска и преподавательский стол перед ней. Гардины в помещении были наглухо зашторены, но всё равно местами пробивались яркие солнечные лучики, и можно было увидеть, как изящно в воздухе танцуют пылинки.
Профессор Гриндел, как и всегда, ворчал:
– Ничего-то вы не умеете, бездари. Вот в мои годы у студентов не только все руны от зубов отскакивали. Среди ночи разбуди, я тебе любое заклинание спросонья выдам! – возмущался немолодой уже мужчина, сидя за своим столом и поглаживая бороду. – А вы что? Бездари и лентяи. И как только вас в Академию-то приняли? Да, мельчают маги, что уж ни говори.
Профессор поднялся со стула и принялся расхаживать взад-вперёд перед доской.
– И не удивительно! Вы ведь в мирное время живёте. Вот что бы вы, неумехи, делали со своим скудным багажом знаний, если бы сражались с Тёмными магами?
– Профессор, но ведь вы тоже родились в мирное время. Война-то пятьсот лет назад была, – неуверенно донёсся голос откуда-то слева.
Гриндел бросил возмущённый взгляд на студента.
– Поговори мне ещё, Варнаус! Ты у меня первым на экзамен пойдёшь.
Студент затих, безуспешно пытаясь слиться со стулом, а профессор плотоядно оскалился и продолжил:
– Тёмные маги – это вам не жалкие студиозы, которые простейшую руну начертить не в состоянии. То была сила! Мощь в чистом виде!
– Тёмные были сильнее Светлых? – невольно вырвалось у меня.
Гриндел посмотрел на меня задумчиво, но ответил спокойно и даже вежливо:
– Дело не в силе, Монтекус. Как раз по силе мы были равны. Дело всё в их характере. А характер у Тёмных тот ещё. Они не чурались марать свои руки. Любили строить козни, да и в целом, сложно было бы назвать их «душками». Светлые же, на то и светлые, что у нас есть мораль, принципы и сострадание. Всё, закончили болтовню! Продолжайте работать над рунами!
Я задумчиво посмотрела на перо в своих руках. Мне всегда было любопытно, почему после уничтожения Тёмных нам перестали про них что-либо рассказывать? Информация поступала крупицами, и в наше время её вообще нельзя было назвать хоть сколько-нибудь ценной и важной. Прошло так много времени, что маги растеряли былые знания, отбросили их за ненадобностью.
Кто такие Тёмные маги? – жестокие убийцы, кровожадные монстры и самые отъявленные негодяи. Вот и всё, что нам было известно… Но так ли это?
Профессор продолжил вещать своим заунывным голосом, объясняя сплетение формул и значение буквально каждого символа и завитка.
Все были заняты кропотливой, самостоятельной работой над плетением руны очищения, которая использовалась при дезинфекции ранений, очищении от грязи, гнили и прочей пакости. Отовсюду был слышен скрип перьев по толстым пергаментным листам тетрадей, слабый шёпот старательных старшекурсников и тиканье тех самых, уже порядком поднадоевших мне часов.
Одного за другим осматривая однокурсников, я случайно наткнулась на свирепый взгляд Микайло. Ну кто ж знал, что карандаш у него заговорённый и нестираемый? Юноша провёл пальцем по шее, явно намекая на мою скорейшую кончину от его же рук. А я что? А я невинно похлопала ресничками и осторожно, чтобы профессор не заметил, показала парню язык.
Затем, уже порядком развеселившаяся, вернулась взглядом к своему пергаменту, слепящему глаза совершенно чистым, белым цветом. Ещё раз оглядевшись, удостоверилась, что проблемы с рунами были не только у меня, но и у доброй половины класса. Рядом пыхтела Этти, активно работая стирающим заклинанием и чертя символы по новой.
А вся загвоздка заключалась в потоках энергии, которыми следовало напитать руну. Чуть рассредоточишься – и всё, руна просто не сработает. Так что моя неспособность справиться с заданием была вполне очевидна. Я слишком сильно была зациклена на предстоящей встрече с братом и неминуемом разговоре. Ещё не понятно было, чем всё в итоге закончится. Сможет ли Адмонд отстоять меня и договориться о пересдаче, которые в Академии вообще были дозволены лишь на первом курсе учёбы?
– Да что же это такое, а? Ничего не выходит! Эх, сейчас бы булочку с корицей и крепкого чаю… – со злостью и обречённостью шипела подруга.
Понимающе покивав, – хотя лично мне кусок в горло не лез со вчерашнего вечера, – и для пущей убедительности тяжко вздохнув, я уже было вернулась к собственной работе, когда в двери аудитории постучали, и в помещение буквально «вплыла» личный секретарь нашего ректора.
Оглядев присутствующих цепким взглядом карих глаз, в обрамлении очков с толстыми стёклами, и задержав его на моей скромно сжавшейся персоне, секретарь злобно оскалилась и обратилась к преподавателю:
– Прошу прощения, что прерываю ваш урок, профессор Гриндел. Но ректор немедленно требует к себе студентку Монтекус. Если, конечно, вы не возражаете?
Профессор лишь неопределённо повёл плечами в ответ на просьбу женщины – он явно не возражал, – после чего уже мне махнул рукой.
– Монтекус, прошу немедленно пройти в кабинет ректора. И не забудьте на следующее моё занятие принести готовую формулу очищения.
Судорожно кивнув, я быстро поднялась из-за парты, наспех побросала в сумку свои учебные материалы и канцелярию и бросилась вниз, чуть не посшибав при этом стулья сидящих однокурсников. Стоило мне подойти ближе, как секретарь, кивнув мне, в нетерпении покинула аудиторию.
Шли быстро, я едва поспевала за тучной, низенькой женщиной, несущейся по коридорам с завидной скоростью. И откуда, спрашивается, столько прыти, да в таком неказистом создании? – задавалась я вопросом на ходу.
Нет, не то чтобы я как-то плохо относилась к людям, но с личным секретарём нашего мало уважаемого ректора мы так и не сдружились за все годы моей учёбы. Сложно сказать почему, но иногда мне казалось, будто бы эта женщина мне за что-то мстила. Правда, чем и когда я успела пасть перед ней в немилость, до сих пор оставалось загадкой.
Мы миновали несколько лестничных пролётов, обошли пару коридоров и поднялись ещё на несколько этажей. По моим скромным наблюдениям, выходило, что кабинет ректора располагался под самой крышей здания. В то время как вся администрация находилась на первом этаже замка, рядом с главным входом.
К моменту, когда мы добрались до двухстворчатых дубовых дверей ректорского кабинета, я вконец запыхалась, а волосы выбились из тугого хвоста, собранного на затылке. Но привести себя в порядок, чтобы должным образом предстать перед руководством нашего учебного заведения, я так и не успела.
Секретарь резко распахнула двери и весьма настойчиво втолкнула меня в просторное помещение.
Я нервно и быстро огляделась, осматриваясь. Всё же посетить личный кабинет ректора мне, к счастью, доводилось впервые за все шесть лет обучения.
Вдоль отделанных светлыми деревянными панелями стен тянулись ряды высоких книжных шкафов. Ноги утопали в мягком ворсистом ковре, а посреди кабинета расположился массивный дубовый стол. Свет в помещение проникал через огромное, во всю стену окно, находящееся позади ректорского стола и кресла, в котором сам он в данный момент и сидел собственной персоной.
Но всё моё внимание привлёк к себе другой посетитель. Высокий, статный мужчина, стоящий напротив господина Аркинсона, спиной ко мне.
Услышав звук захлопнувшейся двери, мужчина обернулся, и я встретилась взглядом с родными, добрыми, такими же зелёными, как у мамы, глазами.
Лишь правила приличия не позволили мне броситься к старшему брату на шею в ту же секунду. Но я с жадностью впитывала каждую черточку его лица, внимательно изучая единственного близкого мне человека, отмечая про себя изменения, которые с ним произошли за последние полгода.
Тонкие губы Адмонда дрогнули в снисходительной, чуть лукавой улыбке. Тёмные, длинные волосы были стянуты тугим ремешком. Одет он был в униформу генерала, которая идеально подчёркивала его мужественную фигуру: широкие плечи, узкую талию и сильные руки. Чёрные брюки были заправлены в высокие кожаные сапоги. Белоснежная рубашка застёгнута на все пуговицы под самое горло. Тёмно-коричневый плащ из дорогого материала с высоким воротом идеально сидел на широких плечах. На поясе были прикреплены ножны для меча, а грудь украшала генеральская красная лента. В общем, выглядел Адмонд мужественно, величественно и прекрасно.
– Ну что же ты, Эсмеральда? Неужели не признала? Я так сильно изменился с нашей последней встречи? – знакомый, чуть хрипловатый голос вывел меня из оцепенения, и я расплылась в счастливой улыбке.
– Да, дорогой брат, ты буквально светишься! Теперь понятно, почему у тебя столько поклонниц.
Адмонд гостеприимно раскрыл объятия, и я, не сдержав порыва, рванула с места, чуть не сбив мужчину с ног. Вцепилась в него сильной хваткой, уткнувшись лицом в грудь. Родной запах вновь окутал меня, как когда-то в детстве. На душе сразу стало спокойно и тепло.
Мы с Адмондом всегда были близки. С тех пор, как я родилась, мой старший, смелый брат возомнил себя рыцарем и принялся рьяно меня защищать от всего на свете. Он играл со мной и укачивал, когда я плакала. Наказывал всех моих обидчиков, если таковые вдруг появлялись. Тайком приносил мне сладости с кухни, когда мама меня наказывала, и я была вынуждена сидеть в своей комнате и грустила. А ещё читал сказки на ночь.
Старший брат всегда был для меня моим личным героем, лучшим другом и примером идеального мужчины. Ну вот и скажите мне, какой парень может привлечь внимание девушки, если перед её глазами всю жизнь был такой пример смелости, добродетели и чести?
– Ну здравствуй, сестрёнка, давно не виделись, – большая, огрубевшая от постоянных тренировок с мечом ладонь осторожно погладила меня по голове, а я, подняв сияющий взгляд, широко улыбнулась брату.
– Адмонд… – только и успела выдохнуть я, как кто-то рядом крайне нетактично кашлянул.
– Весьма душещипательная семейная сцена. Очень растроган, поверьте.
Вмиг вспомнив, где нахожусь, и изобразив кислую мину, я посмотрела недовольным взглядом на ректора Академии, всё в той же позе восседающего в своём великолепном кресле. Да как вообще можно быть таким черствым сухарём?!
– А вот не надо бросать на меня уничтожающие взгляды, госпожа Монтекус. И прошу присаживайтесь, разговор предстоит долгий и малоприятный.
Мы с Адмондом послушно примостились на стоящие позади нас мягкие стулья. Брат продолжал держать меня за руку, выражая таким образом свою молчаливую поддержку.
– Мне очень жаль, что пришлось оторвать вас от службы, генерал, но боюсь, дело это не терпит отлагательств. Совет Академии пришёл к единогласному решению, что ваша сестра не может и дальше обучаться в нашем учебном заведении. – Я почувствовала, как Адмонд чуть сильнее сжал мои похолодевшие пальцы. – Эсмеральда не прошла испытательный экзамен. А вам хорошо известно, что экзамен этот сдаётся лишь один раз. Без какой-либо возможности на пересдачу. И, по правде говоря, не было ещё случая, чтобы кто-то из студентов не справился с ним. Он был наипростейшим.
Я несогласно фыркнула.
– Шутите?
Аркинсон перевёл насмешливый взгляд на меня, но совершенно проигнорировал моё нетактичное возмущение.
– То есть вы готовы исключить студента на последнем курсе обучения только из-за того, что он переволновался и не смог пройти последнее испытание? – лицо Адмонда исказила гримаса недовольства. – А как же прочие экзамены? Как насчёт тех, на которых ученики демонстрируют свои знания? Моя сестра – одна из лучших учениц вашей Академии. Разве в этом случае не полагается поблажка?
Ректор пожал плечами и скрестил руки на груди.
– Это Академия Белых Магов, мой генерал, единственная на всём Эринтаре. И требования к выпускникам очень высоки. Именно они будут защищать наши границы от вторжения Тёмных и оберегать покой мирных граждан. В чрезвычайных ситуациях второго шанса не бывает! И этот экзамен – лишь показатель силы, смелости, находчивости и умений наших студентов решать сложные задачи в тяжёлый и опасный момент.
– Тёмные уже пятнадцать лет не нападают на наши территории, – голос Адмонда был холоден и суров. – После нападения орков, после событий пятнадцатилетней давности и после того, как было подписано повторное мирное соглашение между нашим Императором и демоном Ван-Монгом, с чьих земель и пришли эти орки, их границы охраняются теперь и с той стороны. За пятнадцать лет не было ни одного покушения и ни одного нелегального Тёмного, прошедшего через границу. Тёмные Лорды умеют держать своё слово.
От слов брата я невольно содрогнулась. Именно в той битве погибли наши родители. Они защищали территорию, защищали наш дом. В тот год, по несчастливой случайности, мы отправились в небольшое семейное путешествие. И как раз пересекли границы небольшой деревеньки, когда целый отряд орков прорвал границу неподалёку. Всё, что было у этой деревеньки, – пара десятков стражей. А также наши с Адмондом родители – маги. Пока прибыло подкрепление из ближайшего города, вся деревня полыхала от пожарищ. Мы с братом спрятались в каком-то подвале. А родители к тому моменту уже были мертвы. Защищали жителей до последнего.
– Сегодня так, а завтра? Кто знает, что будет завтра, мой генерал? Не хочу обсуждать эту полемику с вами. У нас определённо разные взгляды на ситуацию. И всё же, здесь мы готовим не просто магов. Мы готовим будущих воинов, способных встать на защиту нашей родины. Так давайте же вернёмся к действительно важному сейчас вопросу? Итак, что мы имеем? Ваша сестра не смогла продемонстрировать нам ни своих знаний, полученных в стенах данного учебного заведения, ни даже своего магического потенциала. И вы хотите, чтобы это вот недоразумение, – и на меня направили указующий перст, то бишь палец с обгрызенными ногтями, – являло собой светлого мага и целителя какого-нибудь близлежащего поселения? Сожалею, мой генерал, но пусть она хоть трижды ваша сестра, исключений для неё не будет. Я вынужден отчислить студентку Монтекус.
Адмонд напрягся, а взгляд его зелёных, как свежая листва, глаз стал вдруг жёстким.
И пока двое мужчин схлестнулись взглядами в немом поединке, я сердито сложила руки на груди, молча свирепствуя и мысленно высказывая ректору всё, что я о нём думаю.
– Я не согласен. Отправьте её на пересдачу.
Аркинсон придвинулся ближе к столу, облокотившись на массивную дубовую столешницу, а взгляд его льдисто-голубых глаз вспыхнул.
– Есть и другой вариант.
Брат сел поудобнее и внимательно посмотрел на собеседника, демонстрируя своё внимание.
– Если ваша драгоценная сестра выйдет замуж.
Наступила гнетущая тищина.
– Замуж? – недоуменно переспросил брат. – И чем же это вариант?
– Ну, скажем, я готов позволить госпоже Монтекус пройти испытание ещё раз. Сделав одно единственное исключение для неё, как для своей невесты.
– Так она должна выйти замуж за вас? – Адмонд поднёс руку к губам, стараясь скрыть усмешку.
– Нет, вы точно издеваетесь! – вновь вырвалось у меня.
К сожалению, мой выпад вновь проигнорировали. Я не поняла, я вам тут пустое место? Элемент декора? Украшение?
– Ну а почему бы и нет? Что я, не человек, что ли? – спросил поникший вдруг Аркинсон.
– Зачем вам это? – брат всё же смог совладать с эмоциями и был теперь сама сосредоточенность. Брови нахмурены, взгляд внимателен, поза напряжена.
Ректор в ответ бессильно развёл руками.
– Вы ведь понимаете, что любая девушка, закончившая мою Академию, через несколько лет выходит замуж за мага. Но тут есть определённая сложность. К сожалению, студенток, окончивших учебное заведение, раза в три меньше, чем юношей. Как вы думаете, кому в первую очередь достаются невесты? – лицо мужчины исказила гримаса недовольства, и он бросил на меня тяжёлый взгляд. – Самым влиятельным и богатым. Лордам, маркизам, графам… генералам! Вот кому, по мнению нашего государства, в первую очередь нужны магически одарённые наследники. А простые Белые Маги вроде меня остаются в стороне. И это уже ни в какие ворота! Из года в год я подаю прошения императору. И из года в год получаю один и тот же ответ – просьбу подождать. Но сколько ещё я должен ожидать, скажите? Я ведь не молодею!
– Разве это мои проблемы? – с усмешкой поинтересовался Адмонд.
– Вы, кажется, не понимаете всех привилегий моего предложения? – ректор слащаво улыбнулся. – Конечно, я дождусь, пока ваша сестра закончит обучение, и только после этого мы проведём обряд бракосочетания. Но вы только подумайте. Она не просто сможет закончить учёбу, она закончит её как лучшая ученица Академии. Она сможет пересдать экзамен и получит своё место в лучшем обществе. Пусть я не лорд и даже не граф. Но я в первую очередь маг, а не какой-нибудь крестьянин. Без магии ваша прекрасная сестра будет томиться в ожидании руки и сердца годами. Ведь это настоящий позор – вылететь из Академии! Кто в здравом уме согласится взять в жёны такую неумеху?
