Читать книгу: «Особняк Уэнсдеев», страница 2
Глава 3
Я вернулся в особняк. В этот раз начал осматривать двор. По всюду были остатки уличной мебели, на территории не было и намека на кустик, да что там кустик, тут сорняки даже не росли. Мертвое место. Рядом с домом был маленький домик, похожий на остатки сарая. Туда не то, что заходить, на него смотреть страшно. Но я рискнул и аккуратно прошел внутрь. На полу валялись деревянные самодельные фигурки кукол и машинок. Этот сарай был завален инструментами. Я начал осматривать ящики. Там были лишь бумаги старых, уже раскрытых дел. Наверное, отец девочки проводил тут время, раскрывая преступления. Я не оставляю бумаги без пристального внимания, поэтому все собираю в свою сумку, чтоб ночью в машине изучить. Осматривая каждый уголок, я наткнулся на деревянную доску. На ней было выжжено «Мы с мамой всегда будем рядом, наши ангелочки» и вокруг были узоры, карандашом, как я понял, помечено какой формы должна быть доска. Это кипятит мой мозг. Не может это все быть игрой. Почему все говорят про их жестокость? Вспоминая, что я нахожусь в сарае детектива, пытаюсь вспомнить все тайники, которым меня учили в университете. Под местом, где когда-то было окно и подоконник, я нашел щель между досок. Там лежал ежедневник. На нем не было никаких рисунков, лишь кожаная обложка. Открыв его, я понял, что это дневник матери Лилит, он был подписан: личная собственность Нэнси Уэнсдей. Как официально, по сравнению с дневником Лилит, где было написано: блокнотик для секретиков. Этот ежедневник выглядел потрепано и почти полностью исписанный, долго мне придётся его читать. Солнце почти ушло, и я принял решение разобраться в машине с зацепками, которые нашел. Я потратил 3 часа на прочтение каждой страницы ежедневника.
«27.02.1991.
Я очень люблю свою работу. Мне нравится помогать людям и вселять в них надежду на жизнь. Недавно к нам на реабилитацию положили одного пациента- Робин Винтер. Ему 38 лет. В его голове творятся странные вещи, и я поставила ему диагноз ПТСР-Посттравматические стрессовые расстройства. В какие-то дни – это обычный мужчина с тяжелей историей, но в другие моменты, он начинает рассказывать ужасные вещи и угрожать всем, указывая каждую подробность своего замысла. Из-за того, что я, как главный врач, взяла этого пациента под свое наблюдение, угрожает он в основном мне. Но я на своем пути уже встречала таких, моя задача сейчас просто назначить ему правильное лечение и попробовать сложить мысли в его голове по полочкам. В ином случае мне примется отправить его в психиатрическую больницу. В такие тяжелые дни я прихожу домой обессиленная, благо у меня есть любящий муж, который всегда только по взгляду понимает, как я устала. Он разжигает костер во дворе, делает мне горячий шоколад и, ничего не спрашивая, рассказывает про свой день. Мне очень повезло с ним. Он прекрасный муж и отец. Свое свободное время он проводит с семьей или в сарае, хотя он хочет, чтоб я называла это место мастерской. Наши дети всегда поднимают мне настроение, ну кроме тех моментов, когда кто-то начинает капризничать, но этого не избежать. Лилит всегда была ангелочком. А вот малыш Эндрю ну очень любознательный и любвеобильный. Все время должны посвящать ему, это смешно выглядит, когда он пытается привлечь наше внимание разными манипуляциями, такой маленьких, а уже такой хитрый и умный. Я безумно люблю своих детей и никому не дам их в обиду и, если надо выйду из образа доброжелательной женщины, чтоб постоять за любого из них.»
«01.03.1991.
Сегодня Лилит пошла в гости к Хлое. Моя дочь хочет, чтоб я подружилась с этой семьей, но моя душа, моё второе чувство отговаривает меня от этого. Не нравятся мне они. Я не могу запретить Лилит с ней общаться, в конце концов, что может случиться, они же дети. Хлоя не воспитанный ребенок, а мама у нее достаточно грубая женщина, воспитывает ребенка одна, странно, что про отца девочки нет никакой информации. Через мои связи и связи Скотта, мы узнали, что отец Хлои погиб в автокатастрофе. Может из-за этого они так себя ведут? Странная семья, не внушают они мне доверия. Но Лилит счастлива, когда находится рядом с Хлоей, они хорошо ладят, детям нужно общение со сверстниками.»
Надо найти Хлою или ее маму, надо с ними связаться, они все-таки были близкими подругами и могли знать что-то. На часах уже час ночи. А я продолжал читать дневник Нэнси. В основном она писала про тяжёлых пациентов и про своих детей. То Эндрю упадет с качелей, то у него лезет зуб, то он тянет за волосы Лилит. Обычные детские моменты. И тут я дошел до того самого дня:
«01.04.1991.
07:20
Я отправила Лилит в школу, она какая-то встревоженная, я сделала ей с утра чай с ромашкой и собрала обед. Эндрю сегодня слишком капризный, он таким еще никогда не был. Плачет без остановки, я уже не знаю, что делать. Весь день буду бегать с ним. Вдруг заболел? Надо будет отвезти его в больницу и проверить, но температуры нет.
11:00
Закончился 3 урок, я всегда созваниваюсь с дочерью перед внеклассными занятиями, чтоб узнать ее настроение и спросить не голодна ли она. Но сегодня Лилит не взяла трубку. Может телефон на беззвучном? А вдруг что-то случилось. Я звонила ей каждые 5 минут на протяжении часа. Дополнительные уроки уже должны закончится. Может она скоро зайдёт домой и все объяснит. Мое сердце колотилось все сильнее. Я чувствую, что что-то случилось. Я быстро набрала Скотта и рассказала ему все, он лишь ответил: сейчас буду разбираться. Я не могла сидеть на месте. Начала звонить учителям. Наш разговор выглядел так:
– Лидия Джонс, здравствуйте. Это Нэнси Уэнсдей, мама Лилит. Моя дочь не берет трубку, скажите, вы не знаете где она?
– Здравствуйте, миссис Уэнсдей. Извините, но ваш ребенок пропустил последний урок, мы ждали вашего звонка, чтоб узнать, что случилось. -отвечала мне учительница.
У меня побелело в глазах, земля начала уходить из-под ног. Я потеряла дар речи. Не могу поверить в услышанное.
– Миссис Уэнсдей?
– Да-да. А вы видели куда она пошла? Может она что-то кому-то говорила? Может что-то видели? -с дрожью в голосе говорила я.
– Я не знаю. Мы не спрашивали никого. Это же дети, может она пошла играть с подругами или просто ей хочется побегать на улице, погода сегодня хорошая.
Она не могла, она всегда мне все рассказывает, она никогда бы так не сделала, она знает, что я с ума сойду, быть такого не может. Никогда не поверю, что она сама решила прогулять урок. Хлоя! Надо ей позвонить. Надо у нее узнать.
– Подождите, может Лилит скоро придет домой и все расскажет. Извините, у меня начинается урок. До свидания.
– До свидания мисс Джонс.
Я начала искать номер Хлои и ее мамы. Хлоя не берет. А Эллис сказала, что ее дочь гуляет с друзьями. Может Лилит с ними?
13:00
Мои мысли сбил Скотт, ворвавшийся в дом. По его взгляду я поняла, что он не скажет мне ничего хорошего.
– Лилит ушла с последнего урока и не пришла на внеклассное занятие. Ее никто не видел, я пробил камеры в округе школы, но самое удивительное, что она не выходила из здания. Она зашла внутрь в 7:45 и до сих пор не выходила. – встревоженно сказал Скотт.
– Может ей стало плохо? Может она в каком-нибудь кабинете? Надо идти разбираться в школу. – сказала я, вставая с дивана и начала искать свою сумку.
–Нет. Останься дома. Вдруг она вернется. Я вызову отряд, мы обыщем школу и допросим всех. Я попробую завести дело о пропаже ребенка. Дорогая, останься с Эндрю. Ты нужна ему дома. – сказал мне Скотт и поцеловав в лоб, вышел из дома.
Я смотрела ему в след из окна, пытаясь найти силы сделать хоть что-то. Подумать, вспомнить не рассказывала мне Лилит о чем-то, что может быть связано с тем, где она сейчас. Мысли путаются. Руки трясутся. Где мой ребенок? Где мой ангелочек?»
Какой ужас. Такого и врагу не пожелаешь. Значит ребенок из школы не выходил и домой она не пришла. Мне нужно отправиться в школу, может там еще помнят эту историю.
Глава 4
Утром я поехал в ближайшую школу. Люди мне подсказывали дорогу и вот, уже спустя 20 минут я прибыл на место. Школа выглядела обычно. Ничего в ней особенного не было. Кто-то готовился на поле к занятиям физкультуры, кто-то сидел за столиком и читал книги, ну а младшие классы бегали и смеялись. На входе я увидел женщину лет 35. Она что-то искала в бумагах на подоконнике. Мне показалось, что это может быть учитель. Я подошел к ней и спросил:
–Здравствуйте, мисс. Вы здесь работаете?
–Здравствуйте. – с улыбкой сказала она. – Да, я учитель чтения в этой школе- миссис Харритон. Вы хотите узнать про успеваемость своего ребенка?
– Я Лиам Форбс. Помощник детектива. Я не по поводу ребенка. Хотел бы узнать, как долго работает нынешний директор и как мне его найти.
–Вы про Адель Беннет? Она работает тут около 30 лет. Всю жизнь, можно сказать посвятила работе. Сразу после университета устроилась в эту школу обычным учителем, и спустя 5 лет усердной работы заняла должность директора. Знает про эту школу все. Если честно, я даже восхищаюсь этой женщиной. Сколько радости, столько и нервов принесла ей эта работа.
– А не подскажите, где мне ее найти?
– Это сделать не сложно. Она почти все время сидит в своем кабинете и разбирается в документах. Вам нужно подняться на второй этаж и в конце коридора справа будет кабинет директора.
– Спасибо вам большое. А не могли бы вы ответить на еще один мой вопрос? Как долго у вас лежат документы ваших учеников, тех, что уже закончили школу или перевелись?
–Оу. Ну на сколько я знаю, они хранятся в кабинете директора, но каждые 5 лет проводится проверка и старые документы увозят в архив или в подвал. Все тонкости мне не известны.
Я еще раз поблагодарил, попрощался с женщиной и отправился к директору. Пошел по тому маршруту, на который мне указала мисс Харритон, быстро нашел кабинет, постучался и заглянул за дверь.
–Доброе утро, миссис Беннет. Я помощник детектива Лиам Форбс, приехал сюда из-за одного старого дела. Семью Уэнсдеев помните? – сказал я, показывая значок, который мне дали для того, чтоб я мог без проблем заехать в хранилище.
– Доброе утро, мистер Форбс. Извините, но сейчас я не могу говорить, у меня много работы и времени выяснять то, что решили 15 лет назад у меня нет. – немного нервно сказала мне женщина.
– Да, прошло много времени, но вы ошибаетесь в том, что его решили. Нет никаких улик и доказательств смерти девочки. Не знаю каким образом полицейские и родители допустили такого скорого закрытия дела. Но я не допущу, чтоб такое случилось еще раз. Поэтому прошу вас рассказать все, что знаете. – строго и четко проговорил я.
– Вы думаете ее родителям было до нее какое-то дело? Мать была сумасшедшей, а ее отец вообще преступник – подкупной мент. Они издевались над детьми и надо радоваться, что девочка смогла сбежать от этих извергов. Они лишь на публике были хорошие. Какой ребенок будет счастлив ходить только на уроки, а после домой. Никаких развлечений. Они сгубили детство Лилит и ее брата. Мне не чуть не жаль их родителей. Если они покончили с собой, так им и надо.
– Попрошу вас в более спокойной форме рассказать, что случилось в тот день. Если вы забыли, то напомню, что ребенок не покидал здание школы и как вас не привлекли к уголовной ответственности мне очень интересно. Давайте без ругани и без проезда в участок разберемся в этой ситуации.
– Не надо мне угрожать. Я все время под наблюдением учеников и учителей. Если вы внимательно читали дело, должны были заметить показания людей, указывающие на мою непричастность. Да и какой смысл мне трогать бедного ребенка? У нее и так жизнь тяжелая. Я сказала все, что знала про эту семью, в тот день я Лилит вообще не видела. – сказала Адель, вставая из-за стола и начала выходить из кабинета.
– Хорошо. Допустим, вы больше не знаете, но может знаете кого-то кто знает или, может быть, вы что-нибудь забыли или упустили. Понимаете, это дело не простое. Здесь замешан либо очень умный маньяк, либо огромные деньги, либо что-то страшнее. – говорил я, догоняя по коридору директрису.
– Поймите и вы меня. Наша школа очень пострадала из-за этой истории. Здесь не принято такое вспоминать. Об этом никто не говорит. Если это снова начнет всплывать, не знаю, как мы выберемся. Я советую вам заняться другими делами, а про это забыть так, как и мы все. – уже спокойно говорила Адель.
– Хотите сказать, что вы забыли? – спросил я. Она улыбнулась и сказала лишь:
– Извините, но у меня правда много работы, мне нужно идти.
– Подождите…
–Молодой человек – сказал хриплый тихий голос сзади меня.
Глава 5
Я обернулся и увидел ту самую пожилую женщину из кафе. На ней был фартук, серое платье, а на голове сеточка. Я подумал, что она работает здесь поваром.
– Это вы – удивленно сказал я.
– Тише, пройдем со мной в столовую.
Я пошел вслед за ней. Мы зашли в столовую, а затем, как я понял в кладовую, где лежали продукты.
– Я слышала, что ты хотел узнать. Послушайте меня сейчас внимательно. Я работаю поварихой здесь уже 35 лет. Я знаю почти все про каждого работающего в этой школе. Мисс Беннет вам ничего не расскажет. От этого зависит ее репутация, вы должны понимать. Об этой истории нельзя говорить в этом городе. Все будут повторять одно и то же, как сказали в новостях. Никто точно не знает правды, поэтому просто повторяют друг за другом. Я знаю, что девочка из школы не вышла. Это могло произойти только потому, что она прошла по подвалу. Многие школьники туда бегают и играют в разные страшилки. Более старшие классы, пугают малышей тем, что там есть приведения. Те, кто более пуглив, не суют туда носы, зато те, кто более любопытные бегают туда как можно чаще. Схема этого подвала не сложная, но там есть несколько запертых комнат. Я знаю хорошо это место, там находится морозильная камера для мяса и еще некоторых продуктов. После случившегося, я осмотрела, что смогла, но не нашла никаких следов. Может это потому что у меня нет навыков следователя или зрение меня подводит. Я знаю, что уборщица убирает только основной коридор раз в неделю. За запертыми комнатами ухаживают сами учителя. Но у них и так забот хватает. Там могут раз в две недели пыль протереть, поэтому может вы что-нибудь увидите. Если вы найдете связку ключей, может получится найти документы Лилит или что-то с ней связанное.
– Но почему вы мне это рассказываете? Разве вы не считаете, как все остальные, что эта семья не та, за кого себя выдавала? – с недоверием спрашивал я.
– Я знала эту семью слишком хорошо. Я знаю какая она была на самом деле. Была б я моложе и сильнее, я взяла бы расследование в свои руки, но увы. Советую вам поговорить с Лидией Джонс. Она была классным руководителем Лилит. У них были хорошие отношения. Но под запись показания она никогда не даст. Если вы убедите ее, что вам можно доверять, она расскажет, что видела в тот день. Вы сможете найти ее в восьмом кабинете. Я могу вас попросить рассказать о том, что на самом деле случилось, если вы все узнаете?
–Я расскажу, но у меня еще вопрос, откуда вы узнали, что мне можно доверять?
– Я проследила за вами, сначала в кафе, когда вы разговаривали с официантом, потом увидела, как вы заходите в старый особняк и сегодня ваш диалог с учителями. Я прошу прощения, я не должна была так делать, но я увидела, что у вас чистое сердце и вы делаете все это не для звания. Но я могу ошибаться. Значит потом заплачу за свои ошибки.
– Спасибо вам, вы мне очень помогли. И да, конечно я расскажу, когда раскрою это дело.
Правда я сам еще не уверен, что я его раскрою. Слишком мало информации. Очень сложно зацепиться за нее. Но я должен. Я даже не знаю еще почему, но должен.
В восьмом кабинете я нашел классного руководителя Лилит. Я дождался большой перемены и зашел в класс, чтоб мы могли поговорить наедине. Это была полная женщина с короткой светлой стрижкой. На первый взгляд ничего угрожающего.
–Извините. Мисс Джонс? – аккуратно спросил я.
– Да, это я. Добрый день. Что вы хотели? – ответила она мягким тонким голосом.
– Добрый. Меня зовут Лиам. Я пришел узнать у вас об одной истории, случившейся 15 лет назад в этом городе.
– Я не могу вам ничем помочь. У меня перерыв, и я хочу пойти пообедать. – занервничав сказала она и начала вставать.
– Я не буду брать у вас показания. Если честно, это дело даже не открыли заново. Я здесь по собственной инициативе. По вашей реакции можно сделать вывод, что вы поняли, о чем я хочу поговорить. Я прошу вас, помогите. Разве вам не интересно, что случилось с бедным ребенком? Я хочу, чтоб восторжествовала справедливость, а не деньги. Никто не узнает о том, что вы мне расскажете. Мне важна даже самая маленькая деталь. Прошу.
Она долго и сомнительно рассматривала меня. Потом опустила взгляд и села обратно за стол.
– Я не могу сказать вам очень много. Я знаю лишь одно. В этот день Лилит отлично общалась с Хлоей. Мне не понятно, почему Хлоя это отрицает. Это большая загадка. Я рассказывала мистеру Уэнсдею, что Хлоя обманула всех. Но не могла свидетельствовать в участке. Меня бы уволили или запихнули бы в психушку. Думаю, вы правы, что тут замешаны деньги. Только не известны чьи. Меня в дрожь бросает от воспоминаний того, как все начали ненавидеть эту семью. Мы часто общались с Нэнси, я ей рассказывала об успехах Лилит. Не может человек так хорошо играть. В ее глазах всегда читалось все. Она была открыта миру и людям, доверяла всем и не ждала в свою сторону зла, так как сама ее никогда не показывала никому. Да даже я, учитель младших классов, человек, общающийся с детьми каждый день, иной раз срывалась. Я не верю слухам. Таких как я очень мало, да и никто не признается, потому что этот человек сразу станет изгоем. Я избегала разговоров за эту семью после случившегося. Хлоя была трудным ребенком. С ней были всегда проблемы. Когда я вызывала ее маму в школу, та лишь говорила, что это дети, от них можно ожидать чего угодно, а она не может следить за своим ребенком 24/7, потому что занята работой. В тот момент, она работала продавцом в маленьком магазине. Женщина забрала Хлою из школы после этого страшного случая, объясняя это тем, что не хочет, чтоб подобное случилось с ее дочерью.
– Так, а где сейчас Хлоя и Эллис? Они еще в этом городе?
– Ребенка после младшей школы отправили в другую страну доучиваться, но куда именно, никто не знает. А вот мисс Мэдисон до сих пор живет тут одна. Она незаметно передвигается по городу, все знакомые бросили ее. Бедная женщина.
– А вы знаете где сейчас находятся Уэнсдеи, и где их младший ребенок?
– Однажды, спустя неделю после исчезновения Лилит, я пришла к особняку. Зайти на порог мне не хватило смелости, поэтому я наблюдала через невысокий забор. Им привезли доставку мебели. Все было угольно черным, а старое забирали рабочие. Тогда я увидела Нэнси в последний раз. У нее были круги под глазами, лицо потеряло краски, она сильно похудела и на лице сильно выделялись скулы. Одета была в серую длинную толстовку, так что было видно ее исхудавшие ноги, которые периодически подкашивались, показывая, как тяжело ей было стоять. Я увидела совершенно другого человека. Даже смотря со стороны, у меня навернулись слезы. Да даже сейчас, спустя столько лет, я не могу без дрожи в голосе об этом говорить. Это страшно. Извините – говорила мисс Джонс, вытирая слезинку с левого глаза.
– Я и представить не могу как она страдала. Для любящей матери потерять своего ребенка самая сильная травма. Вы не знаете, почему мистер Уэнсдей не продолжил расследование?
– Он продолжил. И продолжал на протяжении двух лет. Он был скрытным, но очень добрым человеком. Однажды у меня украли сумку. Там не лежало ничего ценного, кроме кулона с фотографией моей дочери. Она училась на тот момент в другой стране на ветеринара. Она у меня умница. Мы редко виделись, но на мое день рождение она подарила мне этот кулон со словами: я всегда рядом, ты только позвони, и я прилечу. Этот кулон мне важен. В тот день я забирала его с чистки, поэтому положила в сумку. Какой-то негодяй вырвал ее и убежал. В полиции, мягко говоря, мне сказали, что никто этим делом не займется. Я обратилась к Нэнси, зная кто ее муж, и на следующий день Скотт в школу принес мне сумку, в которой лежала каждая мелочь. И кулон. И так он выручал почти каждого, для него это были минутные дела. Всегда было видно какой он строгий на работе, его даже немного опасались, но однажды меня позвали на день рождение Эндрю, и тогда я увидела Скотта с другой стороны. То, как он катал детей на своих огромных плечах выглядело очень по-семейному, он смеялся и корчил рожицы, дети от него не отходили. Я тогда сделала несколько снимков их семьи. Мне было приятно, что они меня позвали. Такие воспоминания не дают мне верить в то, о чем потом твердили газеты. Спустя 2 года его поисков он исчез. Ходят слухи, что он связался с нелегальными поставками с горя, его поймали и посадили, а зная правила тюрьмы, он покончил с собой. А как на самом деле случилось – никто не знает.
– То, что вы мне рассказали, помогло мне убедиться, что вся информация про эту семью клевета. Я верю каждому вашему слову. Я разберусь в этом деле, я должен все узнать.
– Вы хороший человек. У вас добрые глаза, в этом городе мало таких людей. Я верю в вас. С богом.
Ситуация стала на немного яснее, но теперь появились новые вопросы. Надо наведаться в дом мисс Мэдисон.
– А вы знаете, что хранится в подвале школы? – аккуратно спросил я.
– Я знаю, что там старые документы, те, которые по разным причинам не отправили в архив. Вы думаете, что там может быть информация о Лилит?
– Нельзя исключать этот вариант. А у вас случайно нет ключа от этой комнаты?
– Что вы. Я обычный учитель младших классов, мне никогда не доверят такие важные предметы. Этих ключей всего два варианта. Один запасной, другой всегда у мисс Джонс. Запасной ключ надежно спрятан. О его местонахождении знают не многие. Я не одна из таких людей, извините.
– Но может можно что-то придумать? Вы бы мне очень помогли. Мне здесь точно не рады, я уже успел поругаться с директрисой, я удивлен как меня не выгнали от сюда еще. Второго диалога с мисс Джонс ни она, ни я не вынесем.
–Понимаю. Она тяжелый человек. Ну а что ей остается, под ее ответственностью тысячи детей. У нее всегда все на чеку. Боюсь, я не смогу вам помочь. Эти ключи под надежной защитой, мой статус не позволяет мне сюда лезть.
– Вы правы. Это опасно. Но вдруг вы что-то услышите или узнаете, давайте я вам свой номер оставлю. Звоните мне в любое время дня и ночи. Ну или в крайнем случае просто выкиньте эту бумажку. Я вас больше не потревожу, не переживайте.
Оставив женщине свой номер, мы попрощались, и я вышел. Теперь мне надо узнать, что по этому поводу думает Эллис. По описанию этой дамы, думаю, разговор будет не лучше, чем с директором. Ну я и не рассчитываю на легкие пути.
