Читать книгу: «Гонконгский негодник», страница 4

По дороге мы вели лёгкую беседу почти ни о чём. Подошли к отелю, на ресепшн я расплатился за комнату, мы зашли в лифт, двери за нами закрылись. Повинуясь не столько себе, сколько своему внутреннему инстинкту я прижал её к стенке и смачно засосал. Она без сантиментов схватила меня за член, который уже напрягался и приходя в полную боевую готовность. Только остановившийся лифт и открывающиеся двери прервали стремительный импульс похоти, наэлектризованном пространстве. Мы дошли до номера, открыли дверь и вошли. Было видно, что она тоже очень хочет, это я чувствовал. Без лишних слов мы разделись и, взявшись за руки, отправились в душ, где, обливаясь водой и гелем, тёрлись друг о друга телами.

В душе она сказала, что у меня большой член, я усмехнулся этой милой лести, потому что никогда не думал, что 15 см – это много, хотя приободрился и продолжил нашу прелюдию с ещё большим жаром.

Мы вернулись в комнату, где нас ждала огромная двуспальная кровать. Она запрыгнула на неё, блаженно растянулась, раздвинула ноги и указала мне на свою сияющую чистотой писю. Я в общем-то был и сам не прочь, но её инициативность меня воодушевляла.

Взяв за бёдра, я придвинул её тело к краю кровати, опустился на колени, губы собрал трубочкой и втянул струю холодного воздуха. Через несколько секунд кончик языка стал прохладным, и я прикоснулся им к внутренней стороне её бёдра. Не спеша я дразнил её, постепенно приближаясь к внешним половым губам. Я повернул голову так, чтобы мои губы были параллельно её половым губам, и когда я притронулся к ним своими губами, её тело всколыхнулось. Проводя прохладным языком снизу вверх, я нежно раскрывал её писю. Её тело вибрировало сильнее, она начала стонать. Я увеличивал интенсивность движений, а её стоны становились сильнее, пока не перешли в крики. Я распалился настолько, что выписывал языком уже какие-то немыслимые пассажи. Её пися стала холстом, а мой язык – кистью, изображающей картину неведомой стихии, и если бы мне суждено было увидеть своё творение, то, я думаю, получилось бы что-то из Айвазовского.

Где-то в середине акта любви я спросил: «Мне продолжать?» Она сказала, что если я щас остановлюсь, она убьёт меня.

Прелюдия продолжалась не менее 40 минут, которые пролетели как одна секунда, секунда, за которую я постигал то самое женское начало, пропуская через своё тело с каждым доносящимся до меня криком и вздохом её непостижимую природу…

Затем она долго сосала мой член, который сиял и возвышался, как олимпийский факел. Мы оба находились в трансовом состоянии, потеряв чувство времени и ощущения того, где мы и кто… Существовало только обоюдное блаженство, перешедшее в половой акт, закончившийся кульминацией на лицо и падением наших переплетённых потных тел на скомканное постельное бельё, той самой огромной кровати.

Когда всё закончилось, изнеможённый внезапным экстазом, я подошёл к окну нашей комнаты. Начинался лёгкий дождь, ночь и туман окутывали этот загадочный город. Для меня огни за окном светили уже по-другому, не дразняще, а дружелюбно. Огни подмигивали мне, как и озорной дракон с бутылки, помогая осознать, что я могу в этой жизни что-то делать действительно качественно.

Вернувшись в клуб, я отыскал Санька, который был весь на нервах.

– Где тебя носило? Тебя два часа не было! – нетерпеливо спросил он.

– Давай выпьем по макаллану и пойдём! Нас ждут великие дела! – меня переполнял позитив и воодушевление, которым мне хотелось делиться и выпить я желал чего-то чистого, торжественного, но в то же время выдержанного…

Осушив два хрустальных бокала с Macallan 15 летней выдержки, мы направились в отель. По дороге я поведал Сане о том волшебстве, которое со мной произошло, но он к моему рассказу отнёсся весьма скептически. Придя в номер, мы улеглись в кровати.

Я уже собирался провалиться в сладкий сон, как моего друга посетил глупый инсайт. Саня, как и я, рос в 90-е и был полон стереотипов, поэтому задал мне резонный, по его мнению, вопрос:

– Погоди, ты же, получается, шлюхе отлизал?

Я снова встал с кровати, увидел, что за окном дождь немного усилился, я прислонился к холодному стеклу. Струи дождя стекали подобно слезам, помогая мне смыть предрассудки.

Я понял, что тогда с ней мы были в Потоке, а остальное неважно.

И ответил громким шёпотом:

– Получается, да ,и это был охрененный экспириенс!

Часть 4

«Рынок Гуанчжоу»

 Бывают такие моменты в жизни, где время как будто растягивается. К моменту, когда мы загружались в маршрутку, на которой пересечём границу и окажемся непосредственно в самом Китае, я уже потерял счёт времени, мне казалось, что это путешествие длится неделю, хотя прошло всего полтора суток. И не потому, что было сложно или скучно, наоборот – впечатления, состояния, события сплелись в неведомой химической реакции и сгустили поток времени, сделав его тягучим, как клей .

Хотя дорога была совсем недолгой, я успел поспать и посозерцать китайские дороги.

Меня удивляло тотальное отсутствие запущенности. Создавалось впечатление, что промышленность Китая проникла в каждую окраину, органично вплетаясь в живописную среду.

Уже через несколько часов мы оказались на территории традиционного Китая.

На тот момент Гонконг ещё находился в юрисдикции Великобритании.

Вывески, дорожные знаки, интерьер магазинов, узнаваемые франшизы, обилие небоскрёбов и их обитателей, одетых по всем канонам нарочитой корпоративной этики, во всём устройство и особенно логистика Гонконга напоминали Туманный Альбион. Исторически обусловлено, что в менталитете каждого жителя есть желание подчеркнуть причастность к западной культуре, ещё во время основания государства значительная часть его населения сформировалась именно из-за стремления к товарно-рыночной идеологии и неприятия общинного китайского уклада.

Проезжая через границу, мы не просто пересекали линию паспортного контроля – мы пересекали границу полярных идеологий, противоречащих друг другу во всём, хотя неизменно стремящихся к одной цели.

На сегодняшний день китайское правительство демонстрирует немалую мудрость и гибкость, объединяя две совершенно разные идеологии под лозунгом «две культуры, одна страна», умело абсорбируя очевидные достижения Запада, отбрасывая весь негатив и излишки. Огромный караван идёт, и никто не в силах его остановить. Тогда я этого ещё не понимал и просто дивился масштабным постройкам.

Как только мы вышли из маршрутного такси, противоречие моментально бросилось в глаза. Все англицизмы и прочие референсы к западной культуре исчезли без следа. Оказавшись в круговороте толпы и неведомых иероглифов, я понял, что тут ориентироваться и договариваться будет намного проблематичнее.

По-английски не говорил ровном счётом никто. Саня сразу заныл, что хочет есть, а я сказал, что у меня в сиськах молока нет и я не могу его покормить, намекая, что он ведёт себя как дитё.

Поплутав по вокзалу, мы кое-как добрались до места остановки такси, я показал водителю адрес, и несмотря на все сомнения, туда ли мы едем, мы запрыгнули в машину и отправились выполнять нашу главную миссию.

Интернета у нас не было, да и сам интернет в то время ещё не так разросся контентом, поэтому вся информация, которую мне удалось заблаговременно накопать, была весьма скудной.

Но пока нам везло, и приехали мы именно туда, куда мною было задумано.

Знаменитый рынок электроники представлял собой монументальное многоэтажное здание. На каждом ярусе торговали, как правило, какой-то отдельной категорией товара. Разобраться в этой системе поначалу не представлялось возможным. Когда мы прибыли на место и увидели развернувшийся перед нами хаос, я понял, что задача будет сложнее, чем я думал.

Санин настрой к тому моменту был уже, мягко говоря, не тот. Он начал заболевать простудой, был уставший и, поскольку мы превысили все возможные финансовые лимиты, немного злой на меня за вчерашнюю ночь.

Недолго думая, мы заселились в отель, находящийся прямо напротив рынка.

Наш номер располагался на тридцатом этаже. Стоимость проживания оказалась значительно ниже, чем в Гонконге, хотя отель был ощутимо комфортнее.

Вид из громадного панорамного окна завораживал красочным экзотическим пейзажем азиатского густонаселённого города. Я смотрел вниз с высоты птичьего полёта и пытался почувствовать себя настоящим хозяином жизни. Я стоял и впитывал в себя атмосферу успеха, пока за моей спиной не раздался раздражённый Санин вопль:

– Пойдём скорее! Хрен ли ты там стоишь, времени мало!

Саня не разделял мою радость, но несмотря на усталость, начал деловито собираться.

Масло в огонь подлил дядя Миша, который позвонил и обрушился на него с несвоевременными вопросами:

– Почему так долго? Зачем через Гонконг летели? Почему именно этот рынок выбрали?

Покашливающий и обессиленный Санёк блеял в трубку какую-то несуразицу и переадресовывал вопросы мне, наводя тоску, а я лишь закатил глаза, давая ему понять, что сейчас я не готов на это отвечать… Меня это выводило из равновесия и пропадал весь энтузиазм.

Я, в свою очередь, развалился на кровати и начал откупоривать бутылку вина. Нет, я не собирался напиваться, ни в коем случае, просто хотел для настроения выпить полбокальчика. Но под давлением отца Саня торопился начать действовать.

 Он сказал, что времени нет, надо собираться скорее. Я, потянувшись, встал с кровати, поставил так и не открытую бутылку на тумбочку и сказал, что готов.

Выйдя из номера, мы дошли до стеклянного лифта и спустились на первый этаж. Буквально через пару шагов я похлопал себя по карманам и обнаружил, что мой телефон пропал. А там у меня была сим-карта с единственно подключённым интернетом, таким образом, мы теряли возможность пользоваться навигатором и переводчиком. Саня стукнул себя ладонью по лбу, а я начал его уверять, что и так разберёмся. Хотя я уже переставал верить даже сам себе.

Огромное количество прилавков со всевозможными запчастями, снующие туда-сюда продавцы и люди, говорящие исключительно на китайском, бесконечный каскад надписей из иероглифов, и никакой зацепки за то, где тут может быть оптоволокно. Следующим пришло ещё более тревожное осознание, что я даже не знаю, как будет оптоволокно по-английски, что уж говорить о китайском. Передвигаясь от прилавка к прилавку, я пытался найти кого-то англоговорящего, но продавцы лишь разводили руками. Тогда-то мне стало действительно не по себе.

Саня тенью передвигался за мной, ему становилось хуже, и похоже было на то, что он температурил.

Мы походили по многочисленным этажам, не найдя и следа оптоволоконных проводов, в то время как я для себя приметил огромное количество чехлов для айпедов, которые я уже заранее знал, где реализую.

Поняв, что Санины дела мы сегодня не закроем, я принялся решать свои, энергично забегав по прилавкам с аксессуарами, выбрал качественные чехлы и выбивая скидки, на языке жестов. В общем, находился я в своей стихии, да только вот Саня уже смотрел на всё это с очевидным возмущением. Я же, в свою очередь, распихивая по сумкам удачные покупки, сказал, что времени уже много и Санины дела мы будем решать завтра, а сейчас можно идти отдыхать.

По дороге Саня сказал, что надо бы найти аптеку, а я опять его успокоил, сказав, что мы купим новую симку и всё сделаем. Да и сложно было себе представить, где её искать. Уставшие, голодные и погружённые каждый в свои мысли, мы медленно шли в сторону отеля. Я хоть и был рад своим покупкам, тоже переживал за обидно потерянный телефон, неопределённость с оптоволокном, да и настрой друга тоже напрягал. Хотя я и понимал, что не очень-то красиво получилось – сделать свои личные дела, а те, что были важны Сане, отложить на потом, но всё же тогда я не придал этому большого значения.

Саня включил делового зануду и уже даже в жестах мне начинал напоминать своего батю. Придя в отель, мы уже практически не разговаривали, просто молча разделись и, вымотанные, легли спать, хотя было ещё около 5 вечера.

Когда я проснулся, за нашим панорамным окном ночь уже окутала город. Ночной Гуанчжоу разительно отличался от Гонконга не только ландшафтом, но и палитрой дневных и ночных красок. Куда менее пёстрый, менее агрессивный огромный ночной город не манил окунуться с головой в приключения, а призывал степенно думать и созерцать.

На тот момент жизни умение степенно думать и созерцать не относилось к моим благодетелям, поэтому я уже обдумывал план следующего ночного приключения. Понимая, что повторить глубину ощущений прошлой ночи вряд ли получится, я был воодушевлён и жаждал продолжить постигать культуру восточных наслаждений.

Саня тоже поднялся с кровати, молча начал заваривать себе чай и хаотично перемещаться по комнате. От простуды и пережитых эмоций он побелел, шаркая тапками и шмыгая носом, он напоминал мне Каспера – доброе привидение. Хотя доброго в нём на тот момент было мало, он не скрывал своего раздражения и не желал общаться со мной. Заварив себе чай, он лёг обратно на кровать и принялся мечтательно разглядывать фотографии своей девушки.

Решив растопить лёд и успокоить друга, я сказал, что завтра всё будет нормально, мы купим симку, лекарства и найдём это треклятое оптоволокно. Но он лишь смерил меня взглядом, полным скепсиса, поджал губы и покачал головой, вроде как «знаем, знаем».

Я робко предложил ему прогуляться со мной и поискать хорошие бары, может, с кем-нибудь познакомиться. Но Саня, помотав головой, сказал, что нет ни сил, ни желания, отвернулся и стал дальше мусолить свой телефон.

– Ладно, пойду прогуляюсь, может, потушу немного и куплю симку, – сказал я.

– Иди, иди, – равнодушно сказал Санёк, – а я не хочу без толку шляться, – добавил он назидательно.

– Сань, можешь телефон дать, я хоть симку смогу проверить…

Саня нехотя протянул мне свой айфон, сказав, чтоб я не потерял хотя бы этот.

Я сунул телефон в карман своих штанов-аладдинов, ещё раз сказал ему, чтобы он не переживал, и отправился исследовать территорию.

Гайды и путеводители я, конечно, не читал, поскольку очень не любил всякого рода тьюториалы. Всегда интереснее было разобраться в вопросе полагаясь на интуицию и здравый смысл, хотя осечки такой подход давал уж слишком часто.

Я пошёл в сторону наиболее оживлённой улицы, витрина за витриной я проходил закрытые магазины, понимая, что симку мне не купить. Тем не менее я любовался засыпающим городом, таким огромным и в то же время по-деловому спокойным. Единственным открытым заведением, которое мне попалось на глаза, был KFC 24, вокруг которого стояла толпа подростков, они пили пиво, разговаривали, толкались и смеялись.

Поняв, что я чужой на этом празднике жизни, я уж было развернулся, чтобы отправиться домой, но тут почувствовал отдалённые вибрации баса. Прислушавшись, я направился в сторону доносящихся до меня звуков, завернул в какую-то подворотню, и глазам моим предстал вход в огромный ночной клуб, откуда пачками вываливались толпы пьяных китайцев и китаяночек. Без лишних раздумий я направился туда. Проходя футуристичный коридор, я удивлялся, насколько здесь всё по-другому. Дизайн, размер клуба, огромное количество анимешных деталей создавали ощущение какого-то космического портала, но самое ошеломительное зрелище ждало меня впереди. Когда я увидел огромный танцпол и то, что на нём происходит, глаза мои расширились, а брови поползли на лоб.