Читать книгу: «Свитки Серафима», страница 14

– Прежде чем получить новое благословение бога Хонсу, нам предстоит осудить преступника. И третьим пунктом – особое подношение для повелителя.

Счастливый и певучий голос Казимира раздражал. Алексей словно тонул в этой бесконечной патоке, а в грудине, охваченная огнём сталь предупреждала об опасности.

Сообразят ли Сашка и Ярослав, где искать похищенного историка? Что с ними стало? Бармен из «Часиков» стоял среди сектантов, значит на работу придёт не скоро. Яр вызывал подкрепление – это Алексей помнил чётко.

– Этот человек, – протянув руку с перстнем, Казимир небрежно указал на Воробышева. – Этот ужасный варвар… – он намеренно повысил голос, говоря медленно и значительно. – Уничтожил лик нашего господина. Как мы должны поступить с преступником?

– Смерть! – выдохнули все разом, повторяя вердикт. – Смерть!

Воробышев нашёл в себе силы, чтобы попытаться выкрутиться из рук опера, но получил тычок кулаком в лицо. Голова его резко откинулась, ударяясь о камень. Заведующий библиотекой застонал, удивлённо заморгал, ощущая струйку крови, заливающую рот.

– Что вы творите… – От возмущения слова вылетели из Алексея сами собой.

Он не спрашивал, понимая, что сам находится рядом со смертью, как и несчастный, тщедушный служащий. Историк никак не мог осознать, что в реальности могут происходит такие дикие вещи. Теперь невозможно было сказать, каким образом родился в городке культ человека с фресок, но факт оставался фактом. И нашлись те, кто готов был прикрываться его именем, чтобы управлять жителями, преследуя свои цели.

– Правосудие, мальчик! – Казимир гордо вскинул голову. – Правосудие и историю! Варвар приговорён. Исполняйте!

Кот, будто соглашаясь с приговором, издал рокочущий «мяв», но с места не двинулся. Зашевелился Витька Смуров, неторопливо прошёл в другой конец небольшой залы. В нише стояла шкатулка, откуда он достал кривой нож. Удерживая оружие на пальцах обеих рук, Смуров сделал круг, обойдя всех сектантов. Алексей заглянул в лицо племянника Казимира и понял, что тот ничуть не колеблется. С лёгкость молодой мужчина взялся за алебастровую рукоять с чернёными египетскими символами. Воробышев сорвал голос и тихо скулил, следя воспалёнными глазами за исполнителем приговора.

Алексей не простил бы себе не попытайся вмешаться. Его, рванувшего к каменному возвышению, остановили несколько мужчин.

– Что вы хотите взамен?! – он решил потянуть время, пытаясь выторговать жизнь чужого ему человека.

– Не мешайте, юноша, – Казимир сурово свёл брови. – Ваше время придёт. И очень скоро.

– Убьёте его и меня – никогда не узнаете, где Сакральный Дар.

Витька остановился, занеся руку с серповидным оружием над Воробышевым, обернулся на дядюшку. В тишине мягко приземлился на толстые лапы кот, потёрся о ноги хозяина. Казимир поднял его, прижимаясь щекой к ухоженной густой шерсти.

– Плохая игра, – сладость Смурова растворилась в ярости. – Приговор вынесен и будет исполнен. Бог времени суров, но справедлив. Мы все свидетели, – он обвёл жестом прихожан необычного храма.

Горожане с восхищённым вниманием следили за Смуровым, а Алексей был для них незначительной, но досадной помехой. Несколько раз кот ткнулся носом в ухо хозяина. Ярость Казимира угасла, а губы растянулись в улыбке.

– Впрочем, если ты отдашь нам Сакральный Дар, то мы подумаем, как отблагодарить. Великому Хонсу по нраву добровольные подношения. Нам нужна эта вещь. Он желает получить её.

Казимир так многозначительно коснулся ладонью своего питомца, словно говорил о нём. Как будто именно кот посоветовал пойти на уступки в разговоре с историком.

– Какие гарантии? – упрямо стиснув челюсти, Алексей продумывал каждое слово.

Собеседник покачал головой, поморщился, когда со стороны тесной группки сектантов рефреном зазвучало:

– Смерть! Смерть!

– Люди ждут справедливости. Пойми, милый мой, не я решаю. Мы можем отпустить негодника заведующего, даже заткнуть ему рот, чтобы не выдал секретов, но его же прирежут в тёмном углу. Так какая разница, когда. Его смерть послужит уроком для остальных, а кровь станет даром божеству.

– Вы ненормальные, – Алексей вырвался из рук, всё ещё удерживающих его.

– Он даёт нам время жизни, так почему бы не отдать взамен такой мизер, как жизнь жалкого человечка. Твой прадед и его отец были такими же упёртыми глупцами, готовыми разрушить всё ради одной никчёмной жизни, – голос Казимира звучал устало, будто он в сотый раз втолковывал истину.

Питомец завертелся в его руках, ударил лапой с выпущенными когтями по щеке, зашипел.

– Хозяин недоволен долгими разговорами, – служитель музея подал знак продолжать. – А где Сакральный Дар, ты нам всё равно скажешь.

Алексей не успел двинуться с места, отвернуться или произнести хотя бы слово. Часто моргая, он смотрел, как по серым камням течёт бурый ручеёк. Всё это не могло быть правдой, но оставалось реальностью, от которой хотелось очнуться.

Воробышев хрипел недолго. Последняя судорога прошла по тщедушному телу. Грациозно прыгнув, кот ткнулся носом в окроплённые кровью камни, лизнул раз-другой. Люди молча ждали, пока тварь насытится. Существо перестало скрываться, сквозь шерсть проступила склизкая белая кожа.

– Раскройте его для меня, – хрустально пропело чудовище, обернувшись.

Алексея тряхнуло при виде текучего бледного лица, измазанного кровью. Черты двигались, пытаясь сложиться в нечто постоянное и очень знакомое. Щель рта искривлялась, складки, где прятались глаза распахивались шире. Линии застыли, так и не став совершенным ликом человека с фресок.

– Благословение, – пронёсся шёпот среди чёрных плащей. – Дай нам вечности.

– Жалкая пародия, – ухмыльнулся историк, преодолев тошнотворный ужас, узлом завязавший внутренности.

Кошмар из кафе-бара вернулся, а Алексей так рассчитывал, что белый червь лишь привиделся. Оперативник, вставший позади положил руку на плечо. Без тренировок Алексей давно позабыл приёмы из школьной юности, но перехватил ладонью пальцы Семёнова, мгновенно сжал до хруста и развернулся. Колено попало точно в цель.

– Гадёныш, – опер согнулся, падая на колени.

Насладиться маленькой победой Алексей не успел. Витька Смуров, бармен и другие скрутили так, что не шелохнёшься. Он ещё пытался сопротивляться, отдавил чью-то ногу, ударил под рёбра, оттолкнул, но всё напрасно. Казимир аккуратно распахнул куртку историка и расстегнул рубашку, обнажая грудь, отошёл, вежливо приглашая хозяина к трапезе.

– Ваша жидкость не плоха на вкус, но дары и время намного слаще.

Существо перетекло ближе, не утруждая себя созданием лишних конечностей, ему хватало одного подобия руки, чтобы коснуться лица Алексея, пройтись по шее и ткнуться точно в то место, где ярче всего горело огнём стальное веретено. Кожу будто пронзило множеством игл. Алексей втянул губами воздух, сдерживая стон. На мгновенье в глазах потемнело.

– И где же у нас Сакральный Дар, – мерзкая тварь придвинулась ближе, поглаживая, незримо сдирая кожу с тела историка. – Скажи Дзифу правду.

Алексей ощутил, как иглы проникли глубже, терзают, медленно добираются до стального стержня. С сожалением Дзиф отпустил жертву, давая отдохнуть, но успел забрать самую капельку света, вложенного в Алексея при соприкосновении с иконой. Это оказалось невыносимо больно. Намного хуже простого физического страдания. В ушах шумело, и бесполая модуляция голоса беса доносилась словно издалека.

– М-м… Сладко. Я обязательно поделюсь с вами, – тварь вытянулась, чтобы видеть сверху сразу всех своих подданых. – А тебя я буду пить по капле, Алёшенька, – нежный голос звучал ручейком.

– Отравишься, – переведя дух, Алексей выпрямился, понимая, что если бы не руки помощников Дзифа, удерживающие его, то давно бы рухнул на каменную крошку.

– Вернёмся к процедуре, – радостным колокольчиком смеялся белёсый урод.

Он давно позабыл о сохранении нужного облика. Линии тела расплывались, становились просто бесформенной грудой, чуть прикрытой грязными обмотками. Отросток щупальца подобрался к заветному месту, царапая, разрывая без каких-либо следов и повреждений, но Алексей чувствовал, насколько сильно ранен. Неторопливо и болезненно Дзиф тянул нити дара. Несколько заходов, и останется пустая оболочка.

«Да, я же и раньше был такой. Пустой голем. Ничего нового», – с печальной иронией подумал историк.

Мысль придала решимости, но вместо напряжения всех мышц, чтобы сопротивляться, он расслабился. Дзиф не умел моргать, складки, имитирующие глаза широко раскрылись.

– Ты что-то задумал, человечек, – нити света натянулись.

Алексей скрипнул зубами, размеренно считая:

«Один, два, три, четыре…»

Глава 35

Накатила сонная муть. Сквозь неё пробился требовательный вопрос:

– Где Сакральный Дар, глупый человечек? – Тон Дзифа был нетерпелив и захлёбывался от жажды и жадности.

– Ты перебрал, – прохрипел Алексей, чувствуя, как ледяной холод разрастается в груди.

Он помнил, что должен сделать нечто важное, решающее, но жрущий его паразит забирал свет вместе с силами. Боли уже не было. Историк повис на руках сектантов. Ему представлялось, что глаза их горят лихорадочным огнём от желания получить крупицу дара и жизни. Где же команда из Института? Неужели никак не найдут логово? Скоро станет совсем поздно. Никто не сможет помочь.

«Помоги и будешь спасён», – ярким лучом в памяти высветило образ леса на краю поля.

Как вживую увидел Алексей мальчика, стоящего перед человеком со шрамами на лице. Мальчик обратился в приятного молодого мужчину с русой бородкой. Всполох света в его груди коснулся и слабеющего историка.

Красочную картинку точно выдернули из-под фигурок, сменили иной, где дымом закрыло небо. Люди замерли перед горящим срубом. Воины с пиками удерживали хрупкую девушку в изорванной рубахе. Мёртвые тела лежали в грязи. Образ настойчиво заполнял сознание, позволяя на время перестать чувствовать манипуляции Дзифа.

– Нет! – крик отшельника потёк видимыми нитями через пространство.

Бурое пятно расплывалось на льне. Лицо девушки с острыми, правильными чертами побелело. Угасающее всколыхнулось в груди Алексея, горячо забилось последними каплями света, вытягивая отобранное Дзифом. Три потока сливались в единую нить времени. Дева сплетала свои силы с сиянием русоволосого мужчины, а будущее укрепило узлы огнём, отданным Алексеем. Единая связка заполнила все точки по линии времени, вернувшись к историку.

Дзиф взвыл и задёргался, пожелав разорвать связь, но не смог отлепиться от стального веретена. Все его силы и время закручивало в обратном потоке, иссушая, выворачивая наизнанку. В широко распахнутых глазах Алексея отразился искривлённый облик твари. Казимир и остальные адепты секты закричали, заметались по зале. Если бы историк не был так сосредоточен на собственных ощущениях, на нитях и узлах времени, текущих через него, то увидел бы, как меняются полубезумные лица.

– Здесь! Он здесь! – гулко разнёсся знакомый голос, отражаясь от стен.

– Не подходи! – второй был жёстким и требовательным. – Он в связке.

Алексей до капли испил белого беса. Картинка, где рассыпались прахом воины, а дева поднялась, словно и не умирала, поблёкла. Но и реальность он продолжал видеть фрагментами, осколками, которые никак не удавалось соединить между собой.

– Не честно, – последним хрустальным перезвоном прозвучал выдох Дзифа из пустоты.

Пошатываясь, историк всё-таки не устоял, упал на четвереньки, ссадив ладони. В груди жгло обугленной пустотой. Он задыхался.

– Найдите чистое место, – некто совсем незнакомый произносил слова мягко, певуче, но одновременно подчиняя скрытой силой.

Под воздействием этого голоса Алексей поднялся, не понимая, где стоит и куда подевались люди, что недавно терзали слух криками. Потом его повели, заставили сесть. Он оперся о колени, опустил голову ниже. Так стало легче.

– Всё осмотреть. Лишнее убрать. Входы законсервировать, – донеслось в отдалении.

Зашуршала каменная крошка под ногами идущего человека. Звуки приближались.

– Это твоё, Алексей.

Перед глазами возникла рука, держащая перстень, но первое, что заметил историк – такой же символ, только на золоте у самого незнакомца. Алексей потёр лицо, пытаясь сосредоточится и осознать происходящее. Машинально забрал наследие предка, надел. Говорить не хотелось.

– Немного похоже на контузию, да? – Сбоку вынырнул улыбающийся Сашка. – Или как? Расскажешь?

– Не мучай его, – человек сел рядом.

Алексей не успел и дёрнуться, как ощутил сильные пальцы, обхватившие затылок и чужую ладонь, которая легла точно на точку, куда ранее метил бес. Пепел и обломки стержня вспыхнули огненным солнцем. Воздух прорвался в лёгкие.

– Где горожане? – он зацепился за первую же ясную мысль.

– Там, где им положено быть. – Сила от пальцев незнакомца пробивалась толчками. – Всё, остальное само восстановится.

Человек поднялся, обращаясь к Сашке.

– Проконтролируй несколько дней.

– С удовольствием, – никакие испытания, похоже, не могли изменить настроения бывшего попутчика.

Почувствовав силы, Алексей подскочил, чтобы наконец встретиться лицом к лицу с начальником этой всей странной компании. Он понял с кем имеет дело практически тут же, как подлатали. Остро полоснуло недовольством, что его словно вещь передают из рук в руки.

– Я прекрасно себя контролирую, – прозвучало несколько грубее, чем Алексей хотел.

Не так давно обретённая суть возвращалась, а он так и не научился управляться с ней. Человек, которого он видел изображённым на иконе и фресках, улыбался: успокаивающе, понимающе, немного устало. Он показался старше.

– Спасибо за помощь. Хочешь знать?

Алексей кивнул. Конечно же, чёрт побери, он желал знать всё!

– За каждое знание приходится платить, – мягкость странника была обманчива.

Историк запахнул куртку плотнее, заметив, что на самом деле незнакомец улыбается лишь одной стороной лица. На затылке как будто продолжала лежать чужая рука. Алексей очень чётко ощутил прикосновение. Холодом потянуло по подземелью.

Ярослав, закончив дела в глубине залы, присоединился к Сашке, встал рядом, прислушиваясь к разговору.

– Вы использовали меня и требуете какой-то платы? – Вероятно, Алексей так же сильно устал, потому что не возмутился по-настоящему, только с сарказмом усмехнулся. – Поразительная доброта.

– Время не имеет окраски, – тот, кого Яр назвал Конструктом, изучающе смотрел на историка, точно пытаясь найти внутри и другие источники силы. – Человек считает добром всё приятное ему, а злом – болезненное, идущее против его желаний. Время же существует по правилам. Дзиф эти правила нарушил. Результат ты видел. Почему же ты или я должны нарушать законы, придуманные не нами.

– Хорошо, какова плата?

– Выбор за тобой. Узнать и забыть с нашей помощью или узнать и продолжить дело прадеда, – тут он искренне рассмеялся, довольный растерянностью Алексея.

– Хм… – историк явно ожидал иного развития событий. – Нормальная цена. Что я должен делать во втором случае?

Он сам удивился, с какой лёгкостью соглашается на кота в мешке, но идея показалась слишком заманчивой.

– Все инструкции позже, – похоже, что именно на такое решение рассчитывал Конструкт. – Не каждый носитель дара может противостоять охотнику. Дзиф мечтал получить силу одного молодого послушника, жившего в давние времена. Ему не удалось это тогда, и он попытался снова завладеть двумя артефактами, в которых остался дар Серафима. Дзиф извратил природу свитков, приспособил как… Подобно аккумулятору для собственных нужд, забирая жизнь и силы из городка, перекачивая чужое время. Он подкармливал помощников из местных. Неприятный культ, – странник повёл плечами, вспомнив, что сам и есть верховное божество для представителей секты.

– Представляю… Когда тебе приносят кровавые жертвы. И куда они подевались? Смуровы, Маринка эта, полковник?

– Через тебя ушло то, что им давал Дзиф. Их существование давно закончилось. Они прах. Ты уже понял, что Казимир Смуров и промышленник Смуров одно лицо?

– Все они Казимиры. Кажется, так говорила моя родственница. Вот почему он упоминал доктора Лукашова и прадеда! – Алексей припомнил все странные фразы хозяина кота. – Фото в музее. Казимир действительно знал моих предков.

– И соперничал с ними в поисках свитков, собираясь добраться и до Сакрального Дара. Икону увезли, а Смуровы, заполучив свитки послушника Серафима, и некоторые из горожан окончательно попали под влияние Дзифа. Охотник хорошо пристроился на долгие и долгие годы, пользуясь чужими подарками и временем. Жажда дара Серафима и привела Дзифа к гибели. Через тебя вернулись силы свитков их создателю в прошлом в самый необходимый момент. Они же спасли в настоящем.

– Возможно, когда-нибудь я пойму, – историк оставался слегка оглушённым, а разум впитывал сведения медленно и с неохотой.

Вроде бы он только что согласился, шагнул в неизвестное, не понимая во что ввязывается. Или это случилось в первый же день в городке, когда чужак сошёл с поезда, оббивая ноги о чемодан деда. Ладно, разберётся позже.

Они проговорили ещё с полчаса, прежде чем Конструкт попрощался с командой, пообещав переслать инструкции. Другие люди из Института заканчивали работу по консервации подземелья. Ни одного тёмного угла или хода не оставили без внимания. Перекрыли завалами подходы к залам. Фрески архивировали знакомым способом напрямую со стен.

Яр вывел команду на поверхность.

– Всё-таки монастырь, – Алексей поёжился, наблюдая, как клубится среди развалин предрассветный туман.

– Система ходов между монастырём и городком, – Ярослав сунул руки в карманы и привалился к почти целой стене. – Здание библиотеки стоит ровно над одним из выходов. Там раньше скит был. Много построек.

– А подземная часть откуда? – Алексей оживился, прежний интерес перевесил усталость.

– Институт строил. База была в древности. Жили наблюдатели. Эвакуировать пришлось. История, понимаешь, вещь не простая.

– И время тоже, – охотно согласился Алексей.

На сердце сделалось отчего-то спокойно и легко.

ЭПИЛОГ

– Я вам продуктов привёз.

Алексей влетел в квартирку Варвары вместе с морозным духом. В руках он держал сразу несколько огромных пакетов.

– У меня в холодильнике уже и места нет! – взвилась старушка.

Избавившись от груза, родственник почесал в затылке.

– Подруг пригласите, праздник устройте. – Выход нашёлся сам собой. – Деда скоро привезу. Вдвоём быстро уничтожите припасы.

Метнувшись к дверям, Алексей стремился быстрее выскочить наружу.

– Поешь хоть! – баба Варя сухой рукой вцепилась в Алексея. – Опять бежишь. Голову-то побереги! По осени вон какие ужасы творились.

– Какие-такие ужасы? – широко улыбаясь, родственник притворно удивился.

– Людей много пропало. Так себе люди, поганые, но живые же. И не прикидывайся. Не обманешь меня. Знаешь что-то, но молчишь, – она рукой махнула. – Правильно делаешь. Молчи лучше.

– Да ладно! В музей я спешу, в музей. Встреча у меня.

Он торопливо шагнул в белизну зимы. Свежий снежок плотно укрыл дорожки, шапки деревьев и крыши домов. Городок стоял посвежевший и юный. Дворник старательно елозил лопатой по площади перед библиотекой. Поприветствовав его, Алексей окунулся в тёплый дух холла, порылся в карманах, отыскал ключ.

Он любил приятную тишину городского музея, любил возиться с экспозицией, раскладывая вещи. В самом начале Алексей вычистил тёмные углы, найдя немало загадочных раритетов, собранных Казимиром для Дзифа. Интересным оказался и фонд библиотеки, доставшийся от доктора Лукашова. Всё это помогало в написании научного труда, ради которого он и приехал в городок. Только теперь Алексей сам стал частью его истории.

Неподалёку от дома Варвары была свободная уютная квартирка, где и поселился историк. Ярослав и Сашка пробыли в городе ещё неделю после событий осенью и получили новое задание. Алексею предстояло оплатить тайные знания.

Получив инструкции, он не сильно горевал о прошлом месте жительства и работе. Вышло всё как-то само собой. Он понимал, что люди из Института каким-то образом помогли сложиться обстоятельствам и событиям, но от него здесь не потребовалось и мизера. Более того, обязанности наблюдателя от Института хорошо оплачивались, а дело было интересным самому историку.

– Поглядим, куда тебя пристроить, – пробормотал Алексей, разворачивая припрятанный ранее свёрток.

Солнечное веретено в груди отозвалось теплом, когда пальцы коснулись расшитого пояса. Немало дара было вложено в работу. Молодой смотритель музея почти увидел мастерицу, склонившую голову над своим произведением. Особой силы был пояс.

Алексей улыбнулся, вспомнив, как топали они с Яром и Сашкой по первому снегу, как разыскивали покинутую деревню, чтобы раздобыть новый экспонат для коллекции.

– Дракон ты, Алёшка! Как есть дракон! – посмеялся над собой. – И богатства при тебе.

Рядом кто-то сдержанно кашлянул.

– Простите, вы смотритель музея?

Девушка в простеньких джинсах и свитере с высоким толстым воротом старалась смотреть прямо на Алексея, но взгляд её так и норовил охватить предметы из экспозиции. Она улыбнулась и поправила прядку русых волос, заплетённых в короткую косу.

– Аксинья. Вам должны были передать инструкцию.

– Редкое имя, – немного оторопев, Алексей забыл поздороваться.

Юная гостья пожала плечиками.

– Когда я родилась, были в моде старорусские имена.

– Вам очень идёт это имя, – Алексей протянул руку для знакомства. – Алексей. Смотритель, – его взгляд упал на перстень на пальчике девушки. – Наблюдатель, шестой уровень доступа.

– Ой, – радостно воскликнув, она не сразу отпустила руку нового знакомого. – И у меня шестой. Это хорошо. Не люблю постоянно думать, что можно говорить, а что нет.

– Значит вас прислали, чтобы помочь с архивами в фонде? – Алексей вспомнил, что писали в последней инструкции.

– И в работе с коллекцией. Часто приходится уходить «в поиск» с командой?

Она не выдержала и с нескрываемым интересом начала рассматривать старые фотографии, книги, вещи.

– Снега много. В начале зимы несколько раз выезжали.

– О, какой интересный артефакт! Расскажете? – глаза Аксиньи загорелись при виде расшитого пояса. – Я стажировку прохожу. Не очень опытная пока, но вижу, что эту вещь рано архивировать.

– Обязательно всё расскажу и покажу!

Он с готовностью повёл помощницу по небольшому музею. Аксинья слушала, задавала вопросы. Руки Алексея нет-нет, да осторожно ложились на плечи девушки, когда он хотел обратить её внимание на очередной интересный артефакт. С осени они добыли несколько таких, а весной собирались продолжить поиск.

– А тут фотография и записи моего предка. Доктор Лукашов и его сын так же работали на Институт…

10.03.2006 – 13.10.2020