Читать книгу: «Тайна системы «Юпитер»», страница 5
– Здравствуйте, молодой человек. Понятия не имею, кто вы, но настоятельно прошу вас пока никуда не улетать. Подождите меня здесь, ладно? Я быстренько разберусь с министром и вернусь к вам. Я надеюсь, что вы никуда не увезёте мою дочь без моего ведома.
– Я вообще-то вёз её домой, – ответил Алексей.
– Хорошо, хорошо! Подождите меня, я быстро!
И профессор быстрыми шагами отправился в правительственный джетлайнер.
6. Трагедия в санатории
Разговор с министром действительно не занял много времени. Уже минут через десять профессор вышел из правительственного транспорта и постучал в окно Алексею. Стекло исчезло в двери джетлайнера.
– Так, господа хорошие, – сказал Геннадий Юрьевич. – Прошу вас следовать за моим аэрокаром. А ты, девчонка, можешь остаться со своим новым знакомым, потому что, если ты полетишь со мной, то, я думаю, что не удержусь и размажу тебя по стенке за твою выходку. – Он снова обратился к Алексею: – Вы, молодой человек, кажется, сказали, что везли её домой? Да? Вот и отлично. Везите. Но не вздумайте отстать от меня или свернуть на каком-нибудь перекрёстке! Я всё равно найду эту девчонку, где бы она ни находилась. В общем, скрыться от меня вам не удастся. Всё. Поехали. Я надеюсь, что мой пилот пока ещё жив и сможет рулить.
После этой каверзной шутки, он развернулся и пошёл по маневровой площадке, которую до сих пор не убрала полиция, к аэрокару.
Вскоре процессия, состоящая из аэрокара и джетлайнера, уже двигалась по аэрополосе к санаторию.
Бедная Бионика вжалась в кресло и казалась какой-то маленькой и тихой мышкой. Она то и дело всхлипывала и смотрела куда-то вверх, пытаясь не пустить наружу непослушные слёзы, которые всё время пытались выбраться наружу. Она с ужасом думала о том моменте, когда они прилетят, и ей придётся вынести весь тот кошмар, который устроит профессор.
Алексей подбадривал её, как мог, но в то же время понимал, что все его успокоительные фразы никак не помогут девушке. В конце концов, думал Алексей, если дойдёт до рукоприкладства (а теперь Алексей понял, что от профессора можно ожидать чего угодно), то он обязательно защитит её – ни один волосок не упадёт с её головы. Пусть она и странная девушка, но Алексей чувствовал, что как раз о такой он и мечтал всю свою жизнь.
И полёт продолжался; джетлайнер ни на метр не отставал от аэрокара, и через несколько минут, вдалеке показалось блестящее на солнце здание санатория.
После приземления, профессор выскочил из аэрокара и направился к джетлайнеру.
Молодые люди вышли и остались стоять, ожидая, что будет дальше.
Вопреки ожиданиям, Геннадий Юрьевич не устроил скандал; он просто попросил молодых людей пройти в дом, и вскоре Алексей и Бионика переступили порог санатория, где их встречал улыбающийся «дворецкий».
Профессор повёл их в свой кабинет, что располагался на первом этаже. Сел на большой диван и сделал жест, предлагая двум молодым людям сделать то же самое.
Все уселись.
Бионика сидела на самом краюшке дивана, сжав коленки руками, и смотрела в пол.
– Итак, – начал профессор, – теперь расскажите мне всё, что тут произошло. Во-первых, вы, молодой человек. Кто вы? Как вас зовут? Я вижу, что вы пилот, судя по вашей форме. Где служите? Куда летаете? И откуда вы взяли эту девушку?
– Да, я пилот, – ответил Алексей. – Зовут меня Алексей Витальевич Смирнов. Мне тридцать один год. Летаю с двадцати двух лет. Командировки по Солнечной системе.
– Значит, дальние полёты? – уточнил Геннадий Юрьевич.
– Да. Также, принимал участие в полёте к облаку Оорта.
– Да что вы говорите! Даже так! А где служите?
– Я не служу. Раньше проходил воинскую службу.
– Гражданская авиация?
– Да. Я работаю пилотом в Институте Искусственного Интеллекта.
– Ба! Так мы из одного котла, значит? Ну, хорошо. А как получилось, что эта молодая особа вдруг оказалась в вашем джетлайнере?
– Она… она была на парковке… Там я её и встретил.
Геннадий Юрьевич посмотрел на Бионику.
– А откуда у неё эта странная одежда? Я не помню, чтобы у неё было что-то подобное.
– Это Алексей купил мне её, – тихо сказала Бионика.
– Да?! А в чём же ты была, позволь мне узнать? Наверное, в своём прозрачном платьице на босу грудь, да?! И в том наряде ты шастала по городу и знакомилась с парнями?! Для этого ты хотела отправиться в большой мир?! Говори!
– Геннадий Юрьевич, – вмешался Алексей. – Она очень сожалеет, что всё так вышло, она тысячу раз…
– Алексей… как вас… Витальевич! Мне совершенно всё равно, что она там тысячу раз делала! Мне не всё равно, что она ослушалась меня!.. Да что значит, ослушалась! Она совершила такое, что не укладывается в голове! Она сбежала! И не просто сбежала, а обманула меня! Меня! Который её вырастил, выкормил, научил всему, что она знает! И после всего того, что я для неё сделал, она выкидывает такое?!
– Но вы же почему-то держали её взаперти. Для чего? Неужели ей нельзя было, как все остальные люди…
– Да нельзя было! Нельзя! И я лучше знаю, где её держать и сколько! Вы, молодой человек, даже понятия не имеете, кто она на самом деле!
– Геннадий… – взмолилась девушка.
– Молчи! – оборвал её профессор.
– А кто она на самом деле? – спросил Алексей.
– Она… – начал было профессор, но тут Бионика резко вскочила с дивана и метнулась в сторону двери. – Ты куда?! Ану стой!
– Ника! – Алексей побежал за ней. Он догнал её и только лишь дотронулся до плеча девушки, но этого оказалось достаточно, чтобы она остановилась.
Бионика закрыла лицо руками и разрыдалась.
Подошёл профессор, с интересом наблюдая за Бионикой и Алексеем. В его голове промелькнула ужасающая догадка; немного помолчав, он спросил Алексея:
– Как вы её назвали?
– Ни.. – попытался он ответить, но Бионика его перебила.
– Ника! НИКА! – Она захлёбывалась от рыданий, но всё-таки смогла прокричать: – Моё имя НИКА! ДА! ТАК МЕНЯ ЗОВУТ! ЭТО МОЁ ИМЯ И Я ХОЧУ НОСИТЬ ЕГО ВСЮ СВОЮ ЖИЗНЬ!
Геннадий Юрьевич в полнейшем недоумении застыл на месте. Бионика кричала… Она КРИЧАЛА. Её эмоции зашкаливали, она рыдает, она проявляет чувства, она совершенно ничем не отличается от обычной девушки! Неужели Данов был прав? Ей нужна была встряска, «толчок»! Лучшей встряской для её мозга стал этот побег. Все эти новые эмоции, переживания!.. Профессор не мог в это поверить. Но почему, собственно, этому не случиться? И вдруг, Геннадий Юрьевич подумал, что все эти годы был неправ. Он ошибся. Нет, не ошибся – он совершил преступление! Он всё это время просто издевался над бедной девушкой, держа её взаперти! Какая же кара должна была теперь пасть на его неразумную голову? Все эти годы он был уверен, что делает всё правильно – по порядку, не спеша – так, чтобы не навредить своему созданию, но сейчас он понял, что был круглым дураком. Он схватился за голову… Бионика, которую он создал, которую любил как дочь (а она и на самом деле была его дочерью!), стояла и рыдала, чего никогда не было; она сожалела о своём поступке; она остановилась только от лёгкого прикосновения этого молодого человека… «Чёрт возьми, – думал профессор, – она его… любит… любит…»
Он подошёл к Бионике и обнял её за плечи. Он почувствовал, как она содрогнулась от его прикосновения – она его боится!..
– Бион…
– НИКА! МЕНЯ ЗОВУТ НИКА! НИКА! НИКА! НИКА! НИКА! НИК.. К… К…
И вдруг её тело пронзил сильный спазм. Она вся задеревенела. Глаза расширились. На губах стала появляться белая пена. Из гортани послышались хрипы, и она стала падать назад, не меняя положения тела, в котором застыла.
Двое мужчин ахнули и кинулись её поддерживать. Оба кричали что-то, перебивая друг друга. Никто никого не слышал, – все были в ужасе от происходящего.
Бионика… Ника умирает!
Алексей держал её под руки, Геннадий Юрьевич – за ноги; они приподнимали её, но тело не гнулось.
– Она сейчас умрёт! – Этот крик вырвался у Алексея, перекрывая голос профессора.
– Чёрт! Я совсем забыл! Забыл, старый дурак! Забыл! – кричал профессор.
– Что вы забыли?! ЧТО?!
Но вместо ответа, профессор крикнул:
– Скорее! Её нужно отнести в лабораторию! Живо! Ещё пара минут, и конец!!!
На крики прибежал дворецкий. Он ворвался в комнату и непонимающими глазами смотрел на то, что происходит.
– Сэр! Девушка не здорова. Ей нужен лазарет…
– Немедленно открывай лабораторию! – закричал Геннадий Юрьевич дворецкому. – Ей нужна реабилитация!
Мужчины потащили девушку в коридор, куда поспешил дворецкий. Они бежали, неся драгоценную ношу, в лабораторию, где и была создана Бионика. Профессор рвал бы на себе волосы за свою халатность, если бы руки не были заняты. Он совсем забыл про то, что заряд девушки мог закончиться очень быстро из-за всех переживаний. Её глаза стали стеклянными, ненастоящими, лишёнными жизни; два чёрных зрачка расширились, заполнив всю радужную оболочку, и по еле различимому оттенку спектра, который мог заметить только создатель, Геннадий Юрьевич понял, что заряд упал до нуля. Профессор, конечно, когда занимался проектированием биомеханического человека, предвидел, что может когда-нибудь произойти такая ситуация, и поэтому в мозг был вживлён аварийный биоаккумулятор, заряда которого могло хватить только на несколько минут. Но эти несколько минут могли продлить жизнь маленькой девочки! Но Бионика уже взрослая, и профессор даже не мог сказать точно, на сколько хватит аварийного заряда теперь. Но могло быть и такое, что биоаккумулятор уже давно вышел из строя – растворился, вследствие роста организма. И тогда, всё пропало! Она умрёт уже через минуту!
Геннадий Юрьевич проклинал себя за то, что уже давно не проводил диагностику биоаккумулятора, считая это лишней тратой времени, ведь Бионика всегда находилась в санатории – рядом с «источником»; он даже предположить не мог, что девушка вдруг взбунтуется и сбежит.
Но это случилось. И теперь оставалось надеяться только на чудо.
Лаборатория находилась в подвале – нужно было добежать до конца коридора, свернуть налево, к лестнице, и спуститься по девятнадцати ступеням вниз. После чего, пройти процедуру проверки, получив допуск в лабораторию, пройти дезинфекцию, облачиться в специальный костюм, и только потом пройти в святая святых!
Геннадий Юрьевич боялся, что все эти процедуры займут столько времени, что Бионика успеет умереть десять раз, пока они донесут её до инкубатора! Но и это ещё не всё! Профессор только сейчас вспомнил, что пройти в лабораторию сможет только он, имеющий ДНК, которое распознает охранная система. Но ДНК Алексея было чужим, и система не пропустит его! Кто же тогда поможет донести умирающую к инкубатору?! Профессор почти полностью выдохся; Бионика, как ему казалось, стала весить килограмм сто, и он просто её не дотащит. А нужно ещё и поднять девушку до уровня груди, чтобы положить в инкубатор.
Дворецкий помочь не сможет, – ему тоже доступ был закрыт. Поэтому, ступая на первую ступень, ведущую в подвал, Геннадий Юрьевич крикнул:
– Лео!
– Да, сэр.
– Ты знаешь, где хранится оружие! Мчи туда, возьми что-нибудь помощнее и расстреляй к чёртовой матери всю охранную систему санатория и главный компьютер! Иначе нам туда не пройти!
– Но, сэр…
– Быстро, я сказал!
– Уже бегу, сэр!
Профессор мог бы просто отключить всю систему, но для этого потребовалось бы целых пять-шесть минут: нужно было послать запрос в полицию, активировать свой личный пароль, и только тогда набрать код для отключения. Столько времени сейчас не было, поэтому Геннадий Юрьевич решил пожертвовать охранной системой ради спасения своей биомеханической дочери.
Дворецкий помчался обратно по коридору, в специальную комнату, где находились охранные системы. Туда-то доступ у него был. Но по пути нужно было свернуть в хранилище, которое, как и лаборатория, тоже находилось в подвале; взять оружие и вернуться в коридор, на первый этаж.
Леонардо перепрыгивал сразу через четыре ступеньки, и вмиг спустился в хранилище. Приложив ладонь к сенсору, он открыл дверь; ворвался внутрь, и схватил первое, что попалось под руку – плазменный взрыватель. Мощнее, только атомная бомба! Он даже не подумал о том, что может разнести полсанатория!
С маленьким шариком в руке, дворецкий взбежал по лестнице. За ним автоматически закрылась дверь хранилища. Он мчался к охранной комнате, и скорость его доходила до пятидесяти километров в час.
Через несколько мгновений, он уже был перед бронированной дверью. Снова приложив ладонь к сенсору, он открыл эту дверь и вбежал внутрь.
Думать было некогда, – там, перед дверью в лабораторию стоит сейчас Геннадий Юрьевич и ждёт, когда Леонардо совершит свою миссию. И Леонардо активировал взрыватель.
Он бросил шарик в глубину комнаты и встал, как вкопанный, – в его глазу появилась информация: «Плазменный взрыватель: выставленный радиус поражения – 600 метров…». Дальше можно было не читать! Дворецкий понял, что убежать ему не удастся…
– Чёрт побери…
И в эту секунду произошёл взрыв.
Плазменная волна вспыхнула, как сверхновая звезда, расплавляя всё вокруг. Беззвучный взрыв за сотую долю секунды распространился по всей комнате. Раскалённое свечение поглотило в себе Леонардо.
Во все стороны полетели осколки стен, пола, перекрытий. И только когда здание стало рушиться, раздался оглушительный грохот. Стёкла были моментально расплавлены и исчезли в воздухе.
Всё левое крыло санатория разлетелось вдребезги, как хрупкий фарфор. Взрывная волна снесла деревья, растущие рядом со зданием. Откуда-то взвился столб огня, очевидно, взорвался газ. Огонь утопил в себе половину санатория, поджигая оставшиеся искорёженные пеньки деревьев и деревянные лавочки, стоявшие полукругом около одного из выходов.
Огненный смерч взвился на головокружительную высоту, но пожар продлился недолго. Практически сразу открылись подземные люки, внутри которых располагались беспилотные аппараты, наполненные противоогневой смесью. Беспилотники взлетели в воздух и стали кружить на большой скорости вокруг пожара. Через секунд тридцать пожар был потушен, и глазам открылось душераздирающее зрелище: ещё совсем недавно такой мирный, тихий и красивый санаторий превратился в груду развалин. Пыль заполнила всё пространство вокруг.
Аэрокар профессора, что стоял неподалёку был засыпан разлетевшимися обломками, мусором, оплавленными частями здания, но по большому счёту, ему ещё крупно повезло. Не повезло джетлайнеру Алексея: на него сверху упал большой обломок бетонного перекрытия и впечатал его в землю. Теперь это был не джетлайнер, а спрессованная куча металлолома, вперемешку с осколками пластика.
Пилот аэрокара, что, как обычно дремал на своём рабочем месте, пулей вылетел из кабины и, сделав олимпийский прыжок в длину, упал на траву, закрывая голову руками.
Когда отгремел взрыв, и последние осколки попадали на землю, пилот, наконец, приподнял голову и сел. Его глаза были примерно такого же размера, что и его открытый рот. Он сидел на траве и в бесконечном изумлении смотрел на свершившуюся трагедию. Пилот не сразу пришёл в себя; но, когда пришёл, то быстро вскочил и побежал к разрушенному зданию. И только когда он пробежал полпути, то заметил, что в правом ботинке как-то мокро. Где это он мог вступить в воду? Но, посмотрев вниз, на ногу, он понял, что это была не вода, а кровь, которая стекала из щиколотки в ботинок. Очевидно, шальной осколок всё-таки достал его! Но хорошо, что только в ногу.
Боли не было. Пока. И пользуясь этим, пилот оторвал низ штанины, которая всё равно уже была порвана, и затянул глубокий порез. Оказалось, что осколок только чиркнул по ноге и едва не дошёл до кости.
Проведя эту операцию, пилот решил идти дальше. И как раз с этого момента, он, почему-то стал немного прихрамывать, хотя только что бежал и даже не замечал раны.
Он остановился перед бетонными глыбами и старался что-нибудь рассмотреть, или увидеть кого-нибудь. Но потом он подумал, что после такого взрыва в живых наверняка не осталось никого! Он повернулся вправо, туда, где всё ещё темнел оплавленный во многих местах кусок уцелевшего здания. Может, там кто-то выжил? И пилот побежал туда.
Звонить он никуда не стал, так как знал, что не пройдёт и пяти минут, как тут будут все аварийные службы: полиция, скорая помощь, МЧС, и другие. Все эти структуры уже оповещены о случившемся, потому что спутники, следящие за поверхностью планеты, находясь на орбите, уже давно засекли взрыв и послали сигнал куда надо.
Пилот считал своим долгом попытаться найти выживших, и поэтому поспешил к перекошенной входной двери, которая ещё минуту назад была стеклянной, но сейчас от неё остался лишь покорёженный металлический каркас по бокам.
Он аккуратно перешагнул осколки стекла и вошёл внутрь здания.
Пыль стояла столбом. В нос тут же ударила гарь. Пилот нечаянно вдохнул, глубже, чем следовало, и закашлялся, согнувшись пополам. Глаза разъедал едкий дым, который струился откуда-то сбоку. Практически ничего не было видно.
Протирая глаза и задыхаясь от пыли и копоти, пилот попытался крикнуть, но изо рта вырвался лишь сдавленный звук. И он снова закашлялся.
Но, когда кашель прошёл, он всё-таки смог выдавить из себя что-то похожее на крик:
– Эй! Тут кто-нибудь есть?.. Живой…
Опять неосторожный вдох, от которого наступил очередной приступ кашля. Но пилот не хотел так просто отступать – он вытащил свою футболку из брюк, прижал её к носу и стал пробираться вглубь помещения.
Было как-то темно, хотя на улице сияло заходящее солнце. Он споткнулся обо что-то, и чуть было не упал. Крепко выругавшись, он хотел было пойти дальше, но тут, откуда-то снизу, раздался чей-то хриплый металлический голос:
– Ак-к-к-к-кур-р-ратнее, сэр… зд..зд.. здесь нам… м-м-мусорен-н-н-но.
Пилот аж подпрыгнул от неожиданности. Он встал, как статуя, и пытался найти глазами, кто же с ним мог разговаривать, хотя вокруг никого не было. Он крутиться туда-сюда, и тут вновь раздался металлический голос:
– С… с-с-с-эр-р-р… яз-з-з-з… зд-зд-здесь-сь-сь… на по-по-л-лу.
Пилот посмотрел вниз, откуда раздавался голос. Там лежало что-то, отдалённо напоминающее человеческий череп, но череп этот был весь чёрным, обугленным, и лишь в некоторых местах проблёскивал металл.
– Лео! – воскликнул пилот. – Это ты?!
– Да, с-с-с-эр-р-р. Эт-эт-эт-эт-эт… я.
– Чёрт возьми! Что здесь произошло?! Где люди? Кто-нибудь выжил?!
– Нез-нез-нез-нез… наю, сэр. Эт-т-т-то я в-в-виноват.
– Почему ты?
– Эт-эт-эт-эт-эт-то я вз-вз-вз-взорвал-л бомбу.
– Ты???
– Д-д-д-д… да.
– Но зачем?!
– Т-т-т-т-так-к-к прик-прик-каз-зал хоз-зяин-н.
– Профессор??? Он приказал??? Он что совсем с ума сошёл, что ли?!
– Нат-нат-нат… то были прич-прич-и-и-и-н-ны.
– Какие могут быть причины, чтобы взорвать санаторий??? Он сумасшедший!!!
– Ва-вам… луч-ш-ше посп-посп-пеш-шить в лаб-бор-ратор-ри-ю. Он-ни т-т-т-т-там-м-м.
– Понял! Уже бегу!
Пилот пытался бежать по коридору, который до половины был завален обломками, но дальше было вроде как свободно – это крыло здания не пострадало, и, если профессор в этом крыле, то возможно, он остался жив.
7. Последствия
Ещё в то время, когда дворецкий убежал выполнять приказ, Геннадий Юрьевич и Алексей тащили Бионику вниз по лестнице в лабораторию. Наконец, ступени закончились, и двое мужчин остановились перед металлической дверью.
Профессор сказал, что нужно пока положить девушку на пол. Геннадий Юрьевич нёс её за ноги и опустил их вниз. Но Алексей не хотел, чтобы Ника лежала на полу, как труп, и поэтому присел на корточки, продолжая держать девушку, положив её голову себе на ногу.
Профессор прикоснулся к считывающей ДНК системе, и в тот же момент дверь стала отъезжать вбок. За ней начиналась лаборатория.
– Берите её! – воскликнул Алексей. – Нужно нести дальше.
Он видел, что пожилой профессор уже сильно вымотался – он задыхался, на лбу выступил пот – но сейчас был такой момент, что медлить было нельзя.
– Я, конечно, попробую, но, думаю, что без вашей помощи никогда не затащу её туда, – сказал Геннадий Юрьевич.
– Но я же здесь! Я помогу! Я сам понесу её! Она не такая уж и тяжёлая.
– Вы не понимаете, – ответил профессор, вытирая рукавом пот, – только я смогу пройти туда. Вы не сможете, потому что система не знает вашего ДНК.
– Чёрт! Так как же быть?!
– Сейчас дворецкий расстреляет охранную систему, и всё выключится. Тогда мы и зайдём.
– Но она умирает! – Он наклонился к её рту и послушал дыхание. – Она не дышит! Она умерла! Ника! Ника! Проснись… не умирай! Сейчас мы тебе поможем! Геннадий Юрьевич! Сделайте что-нибудь!
– К сожалению, сейчас я бессилен, что-нибудь сделать. Нужна лаборатория… Один я не смогу её поднять, чтобы положить в инкубатор. Он слишком высоко.
– Но дверь открыта! Может, попробовать!..
С этими словами, Алексей аккуратно положил голову девушки на пол. Он решил попробовать, сможет ли он пройти. И, прежде чем профессор успел остановить его, метнулся к открытой двери. Но, когда он поравнялся с дверным проёмом, вокруг что-то вспыхнуло, и Алексей был остановлен невидимой преградой, а потом сильный гравитационный удар отбросил его на несколько метров обратно.
Молодой человек упал, скользя на спине по полу, и врезался в противоположную стену головой. От сильного удара он застонал, а профессор подбежал к нему и пытался как-то помочь.
– Говорил же я! Говорил! Чёрт! – кричал профессор. – Эти молодые никогда не слушают старших! Как вы?!
– Нормально… – сквозь стоны просипел Алексей. Он морщился от боли и пытался встать, но голова кружилась, и на короткое время глаза застлал разноцветный туман.
Профессор помог ему сесть.
Алексей щупал голову и, когда посмотрел на свою руку, увидел, что она в крови.
– У вас явно сотрясение! – укорял профессор. – Надо же было туда сунуться! Я же сказал, что ничего не получится, пока дворецкий…
И как раз в эту секунду здание сотряслось от мощного взрыва.
С потолка посыпались куски жёсткого пластика, образовывающие подвесной потолок. ПахнУло раскалённым воздухом. Чуть позже, в подвал повалили клубы дыма и пыли.
Мужчины не понимали, что происходит, они застыли на месте и не знали, что делать.
Здание задрожало, как от сильнейшего землетрясения; казалось, что ещё чуть-чуть, и стены не выдержат. Но вскоре, грохот поутих, и только отдалённые звуки падающих где-то тяжёлых предметов, напоминали о взрыве.
Комната всё больше наполнялась дымом. Вентиляция не работала.
– Что это такое?! – наконец, выкрикнул профессор.
– Это взрыв! Что-то взорвалось, – говорил Алексей, пытаясь подняться на ноги. Голова его кружилась и болела, в глазах до сих пор распространялись разноцветные пружинки. Молодой человек шатался, и ему вдруг очень сильно захотелось спать; глаза сами закрывались, и он чувствовал, что проваливается куда-то в бездонную пропасть. Его шатнуло в сторону, и пришлось держаться за стену, чтобы не упасть.
Геннадий Юрьевич понял, что Алексей может сейчас потерять сознание от удара головой, поэтому поспешил в лабораторию и достал с одной из полок маленький флакон. Вернувшись обратно в коридор, он сказал, чтобы молодой человек открыл рот. Тот безропотно повиновался, и профессор пшикнул какой-то жидкостью, от которой глаза у Алексея полезли из орбит.
– Что это? – возмутился он.
– Всё нормально, – сказал учёный, отбрасывая флакон в сторону. – Это синтетический адреналин. Всё! Быстрее! Хватайте её! Понесли!
Они снова схватили Бионику и потащили в лабораторию, где стоял инкубатор, в котором зародилась биомеханическая девушка.
Секунды капали с удесятерившейся скоростью, и каждая из них грозила смертью Бионике.
Но мужчины уже успели положить бездыханное тело в инкубатор, и профессор закрыл стеклянную крышку. Он подбежал к пульту управления и стал очень быстро тыкать по многочисленным сенсорам, задавая нужную программу.
Алексей ходил вокруг профессора, не зная, чем он может помочь. Но всё, что он мог сделать, он уже сделал – положил девушку в инкубатор. Теперь ему осталось только ждать.
Когда Геннадий Юрьевич закончил с диагностикой, Алексей не выдержал и спросил:
– Ну, что? Она жива? Она будет жить?
После долгой паузы, от которой у молодого человека защемило сердце, профессор ответил:
– Надеюсь… надеюсь, что мы не опоздали.
– Но… – только и смог вымолвить Алексей. Он опёрся о ближайший стол рукой и смотрел на Бионику.
Профессор в это время ходил от одной сенсорной панели, к другой; смотрел за показателями, проверял результаты сканирования и диагностики; вносил необходимые правки в процесс… А на многочисленных экранах то и дело появлялись и исчезали увеличенные изображения внутренних органов.
Один из экранов показывал мозговую активность. Даже Алексей, ничего не понимающий в этом, смог догадаться, что мозг практически умер. Но всё-таки какие-то процессы продолжали действовать, и это вселяло надежду.
Синтетический адреналин понемногу прекращал своё действие, и Алексей почувствовал, что ему становится хуже. Снова захотелось спать, закружилась голова, и его снова качнуло.
Молодой человек решил где-нибудь присесть и сделал несколько шагов в сторону ближайшего кресла, но дойти не смог, – ноги подкосились, и он упал.
Профессор в этот момент стоял к нему спиной, колдуя над сенсорной панелью. Его привлёк странный шум, и он обернулся. Увидев на полу Алексея, он поспешил к нему. Теперь нужно было лечить сразу двоих!
Геннадий Юрьевич, изнемогая от усталости, потащил парня по полу к ближайшей диагностической станции. Пот заливал глаза, сердце готово было выпрыгнуть из груди, мышцы отказывались работать, но пожилой мужчина всё-таки кое-как смог дотащить потерявшего сознание Алексея к станции.
Хорошо было бы положить его в стеклянную кабинку на лежак, но для этого пришлось бы поднять больного, а это профессору было не под силу. Поэтому он побежал за проводами. Подключил их в различные штекеры и прилепил присоски к голове пострадавшего.
Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы поставить правильный диагноз – это было сильное сотрясение мозга. Но сотрясение – пустяк, по сравнению с состоянием Бионики.
Проделав все необходимые манипуляции, профессор побежал обратно к инкубатору.
Показатели жизненных функций Бионики немного улучшились. Уже было видно невооружённым глазом, как она дышит. Значит, они успели, и Бионика будет жить! Но профессора расстраивал один факт, о котором он всё время думал: сохранятся ли умственные способности девушки? Ведь после такого потрясения и клинической смерти у биомеханического человека может возникнуть всё, что угодно.
Но, ничего не поделаешь – надо ждать… Ждать и надеяться на лучшее.
Профессор, наконец, смог немного расслабиться, постоянно наблюдая за многочисленными экранами; он присел в кресло, бросил беглый взгляд на Алексея и откинулся на спинку. Вот теперь он мог подумать и о том, что же могло случиться. Что это за взрыв, из-за которого лаборатория постепенно наполнялась удушающей гарью, пылью и дымом, и от этого дыма уже начинало резать глаза. Неужели, дворецкий что-то перепутал?
Но не успел профессор это подумать, как в лабораторию ворвался пилот.
– Геннадий Юрьевич!
– Да здесь я, здесь…
– Что случилось?.. То есть… вы живы, с вами всё в порядке?
– Скажи мне, Олежа, если бы я был мёртв, смог бы я с тобой разговаривать?
– Но… я… это…
– Ладно! Сядь, отдохни.
Пилот почему-то присел на корточки, но тут же вскочил и схватился за ногу. Увидев это, профессор воскликнул:
– О! Да ты ранен? Ещё один, чёрт побери! Ану иди сюда.
– Что вы хотите делать? – с опаской сказал пилот.
– Клизму тебе вставить хочу, чтобы ногу вылечить! Чёрт! Иди сюда, сказал!
Пилот повиновался.
Геннадий Юрьевич развязал импровизированную повязку пилота. Из раны тут же стала сочиться кровь.
– Кровь, Геннадий Ю…
– Да знаю я, молчи!
Профессор быстро нашёл в ящике необходимые инструменты и подошёл к пилоту. Он посмотрел на Олега с каким-то сожалением, залез себе в карман и достал оттуда маленький шарик, завёрнутый в цветную фольгу.
– На, – протягивая шарик пилоту, сказал профессор.
– Что это?
– Надо зашить рану, а это самое сильное обезболивающее. Так что бери, разворачивай и жуй!
– Но это же самая обыкновенная конфета!
– Скажи, кто из нас профессор, ты или я?! Сказал, жуй, значит, жуй! На.
Пилот взял шарик, развернул и положил в рот. Раскусив, он проговорил:
– Это шоколад.
– А в шоколаде анестетик. Жуй быстрее, не отвлекайся!
Пилот в ускоренном темпе стал жевать, а профессор в это время сидел на корточках перед пилотом и приставлял к ране инструмент, чем-то напоминающий пистолет. Послышались тихие щелчки. Через некоторое время процедура закончилась. Профессор положил «пистолет» на стол и выдавил немного прозрачной мази на рану. Мазь запузырилась и распространилась по всему порезу, после чего, куда-то исчезла.
– Всё. Как новенький! – сказал Геннадий Юрьевич.
– Всё?! Я даже ничего не почувствовал! Неужели этот шоколад такой и вправду чудодейственный?!
– Нет, я дал тебе обыкновенную конфету.
– Но вы же сказали, что это ан-н-епсеспик!..
– А если б я этого не сказал, то ты бы орал тут, как резаный!
– Но мне же не было больно!
– Я тебя знаю! Ты всё равно орал бы! Дёргался, кривлялся! Зачем это мне? Просто в пистолете есть обезболивающее, от которого ты ничего и не почувствовал. Ты жевал, рот у тебя был занят, и ты дал мне спокойно зашить рану. Ну, всё. Теперь рассказывай, что там наверху.
– Там, наверху… в общем полсанатория превратилось в груду развалин. Что-то взорвалось и… И Леонардо сказал мне, что это вы приказали!
– Леонардо???
– Да. Ваш дворецкий.
– То есть, он живой, что ли?!
– Ну-у-у… В некотором роде…
– Это как? – не понял профессор.
– Я видел только голову и половину ключицы… Где остальной дворецкий, я не знаю.
– Кого-нибудь ещё видел?
– Нет.
– Ладно…
Геннадий Юрьевич задумался. Новость, что он остался без своего санатория, ввела профессора в ступор. Он стоял и тупо уставился в пол, не имея уже сил ни кричать, ни нервничать, – слишком много навалилось всего и сразу.
Тишина на некоторое время наполнила лабораторию, но вскоре сбоку раздался какой-то шорох.
– Ой, что это? – испугался пилот.
– Не боись. Это наш новый знакомый. Его зовут Алексей… по-моему, Витальевич… И он очнулся. – Профессор подошёл к нему, наклонился и сказал: – Ну, что, как вы?
Алексей, упираясь в пол руками, сел.
– Кажется, нормально… – сказал он.
– Ничего, ничего! Терпи, солдат!
– Где Ника? Как она?
– И что это вы так переживаете за свою… Нику?
– А вы не переживаете?
– Я её отец, и переживаю больше всех остальных! Но просто, не люблю показывать это… ну, вы понимаете.
Геннадий Юрьевич подошёл к экранам и проверил показатели Бионики. Подкорректировав работу систем, он повернулся к остальным.
– Надеюсь, что всё обойдётся, – вздохнув, сказал он и уселся в кресло.
