Читать книгу: «Черное пламя. Падший ангел», страница 28
Ментир неистово заорал, вновь набирая силу. Светло–золотое пламя покрыло его моментально. Без лишних слов, лишь с криком злости, он провел руками над головой, обрушив на колдуна огромную световую плеть. Ривардо ответил тем же: широким взмахом снизу, он выпустил огненный кнут. Огромные массы энергий разбились друг об друга. Жрец и колдун постоянно пополняли их, продолжая лупить друг друга. Пламенные всплески сотрясали зал. Они просто стояли на месте, размахивая пламенными хлыстами, стремясь уничтожить друг друга, но вряд ли одно удара хватило бы. Ривардо решил, что пора хитрить. Отбросив световую волну сбоку, он разделил свой кнут на два и бросился в атаку. Колдун максимально сжал пламя и, теперь хлысты достигали в толщине едва ли десяти сантиметров. Такая плотность энергии могла разрубить владыку, и щиты бы его не спасли. Ривардо полоснул с двух стороны, Ментир исчез в последний момент и, появившись, обрушил шлейф света сверху. Колдун отбил его, отскочив в сторону – они поменялись местами, обменявшись в воздухе парой ударов. Ментир тоже разделил хлыст надвое и запустил их в стремительном выпаде. Но его пламя было рассеяно, поэтому Ривардо с легкостью разрубил их, чуть не задев владыку. Ментир сразу создал перед собой огромный щит, скорее экран, практически во всю ширину зала. К удивлению Колдуна, он не смог пробить его пылающими кнутами, тем временем владыка принялся черпать силу из Астрала, создавая похожую субстанцию. Колдун не мог позволить ему этого. Он преобразовал свои кнуты в плазматический огненный сгусток. Сияющая энергия приняла форму стрелы, и колдун запустил её в барьер. Как только стрела достигла цели, огненная волна распространилась по золотистому куполу, медленно его рассеивая. Ментир явно был взволнован, так как не успел смастерить новое оружие, а защиты его лишили. Ривардо не мешкался: из его правой руки вылетели тонкие алые нити, которые глубоко вонзились в тело владыки. Ментир вскрикнул, словно у него внутри ползали сотни змей. Вместо того чтобы вытягивать его силу, Ривардо направил внутрь свою. Пламенные дорожки быстро побежали по нитям к владыке, который отчаянно пытался избавиться от этих пут. На сей раз, он издал воистину пронзительный вопль – пламя жгло его изнутри, оно наполняло каждую частички его духа, представьте, что вам вводят в тело расплавленный металл. Ривардо не останавливался, нити пылали всё больше, всё интенсивнее, под стать крикам Ментира, который уже стоял на коленях. Собрав волю в кулак, владыка частично подавил боль, он практически замолчал, сосредотачиваясь. Светлое пламя, покрывавшее его, исчезло. Ривардо уже вгонял в него непрерывный бурлящий поток огня, но Ментир не издал ни звука, а на лице читалась умиротворенность, не свойственная ситуации. Золотистый шар медленно вылетел из его груди, всё пламенный нити Ривардо были заключены в нем. Владыка создал барьер внутри себя, полностью изолировав магию колдуна – таких чудес Ривардо ещё не видел. Усилием воли владыка направил этот шар на него. Колдун уже и позабыл, сколько силы вложил в эту атаку, получается, что добрая её половина заключена в этой золотой сфере. Он быстро выдернул из неё нити, приготовившись к хорошему взрыву. Сфера почти долетела до него – своим фирменным ударом колдун разбил её. Золотая вспышка, а затем эссенция адского пламени оглушительно пронеслись по залу…
Ривардо непоколебимо стоял, выставив левую руку вперёд, но взрыв его потрепал. Треугольная накидка практически полностью обгорела, шляпа куда-то испарилась, а на широких штанах появились рваные дыры, но на его самочувствие это не повлияло. Владыка медленно зашагал к нему. Он тоже был изрядно потрепан: своими адскими путами Ривардо хорошо располосовал его, порезы были видны на теле, руках и ногах, даже на шее, – всё они источали характерный дымок.
– Признаю, я недооценил твои способности, – с хрипом проговорил владыка, – похоже, это место тебя совсем не ослабляет?
– Я всю жизнь изучал пламя ада, даже на небесах я дрался бы не хуже, чем здесь, – бодро ответил колдун. В отличие от Ментира, он всё ещё пылал огнем и в любой момент мог выпустить очередную молнию или луч, владыке не стоило терять бдительности, тем не менее, тот продолжил:
– Смелое заявление, даже для тебя, но ты хорош! Поэтому мне интересно, ведь есть более сильные демоны и насколько?
– Вы тут за пятьсот лет не одной книжки не прочитали, вроде у вас богатая библиотека? Знаю я одного колдуна… Радуйтесь, что за вами пришел я, а не он или кто-либо другой из его клана. Есть демон тени, который мог бы убить нас обоих сразу, а мы даже бы и не заметили, есть жуткие твари, способные рушить города, лишь взмахнув рукой. Вы со мной то совладать не можете, видел я ваш Астрал – он вам не поможет! – уже серьёзно закончил Ривардо. Ментир же рассмеялся после короткой паузы и слегка удивленно спросил:
– Снова этот несерьёзный тон, а где же твоя демоническая ярость и праведные речи?
– Всю на вас извел и довольно успешно, – колдун указал на раны.
– Ах, это… Да, у тебя весьма изощренные приемы, но я ещё стою, как видишь. Слишком уж поспешны твои выводы, колдун, – всякий раз, когда владыка так называл Ривардо, он вкладывал в это слово всё свое презрение, – что я с тобой не совладаю. Я жрец, я олицетворяю свет, а перед ним все твои потуги тщетны, как и ранения, которые ты нанес мне, смотри, – Ментир горделиво вскинул головой и расправил плечи. Он закрыл глаза, концентрируясь на своей силе. Золотистое сияние слегка покрыло контуры его тела. Внезапно всё внутри него замерло. Секунда, растянутая в вечность наполнила его дух пустотой, легкость сменилась дикой тяжестью, внутри извергался вулкан, но тут же затих. Вместо светло–золотого пламени, его покрыл красный, с желтыми лепестками огонь, окутавший всё тело. Ментир был в ступоре, он не мог ничего сделать, он не понимал, что вообще происходит. Приступ жгучий боли вернул его к реальности, он снова горел изнутри, но накатившая слабость не дала ему закричать. Его шокированный взор переходил то на колдуна, то обратно на руки. Он попробовал успокоиться, отозвать пламя, погасить волей, призвать щит, но ничего, ничего не получалось, владыка был во власти проклятья, которое не остановить. Ментир опал на пол, теперь его глаза вопрошали и отчасти молили, Ривардо решил утолить его интерес. Колдун подошел к его беспомощно корчащейся фигуре и заговорил:
– Воистину мои «потуги» тщетны, пред силой света, ведь именно она сжигает вас заживо. Мне пришлось достать вас изнутри, так как я не мог подобраться извне. Знал, что нити ораны вас не одолеют, поэтому с помощью них я лишь осквернил вашу сущность, а не пытался убить вас. И когда бы вы воззвали к ней, вместо света небес, на вас обрушилось проклятье ада. Не очень достойный прием, согласен, но я ведь демон, мне достоинства и честь не ведомы, куда мне до вас, Владыка Ментир! – колдун выплюнул его имя. Ривардо занес свою огненную руку над его лицом. На владыку было уже страшно смотреть – его плоть обгорала, она краснела и тут же чернела, покрываясь трещинами. Ривардо собирался испепелить его энергетическим лучом, но похоже Ментир, не смотря на своё состояние, пытался что-то сказать. Колдун плавно провел рукой, немного угомонив всепожирающее пламя. Ментир уже не мог ничего сделать, так что колдун решил оставить за ним право на последнее слово. Выплюнув черные ошметки из горла, владыка заговорил:
– Чт…что… что ты видишь?
– Ты это к чему? – немного замешкался колдун.
– Ты видишь… как сияет алтарь? Как из… из врат выходят воины…небес, дабы дать отпор злу, уничтожив…шему Орден?
– Ты ещё не умер, быть может, всё впереди.
– Магистры уже пали, я не чувствую своего тела, оно уже исчезает, – и действительно, тонкие черные хлопья медленно устремлялись вверх, отслаиваясь от кожи владыки, – видишь колдун, то о чем я говорил. Небесам всё равно, что станет с этим миром. Демоны наверняка знают о Грегориане, знают о падшем ангеле? А ведь Орден никогда не просили найти его, это была моя инициатива и ещё одного архангела, когда я ещё был слеп… Всё! Всё Ривардо будет уничтожено, конец этого мира, крах небес неизбежны и нич… – Раскалённый луч света испепелил голову владыки, а затем и всё оставшееся тело, оставив от него черною полосу на небесном камне. Ривардо не мог слушать, он не хотел это слушать. Всё его внимание было приковано к белоснежному порталу перед алтарем. Он смотрел, он ждал, всё вокруг затихло – для колдуна всё вокруг исчезло, кроме кристального овала. Он надеялся, да он искренне хотел, чтобы из него вышли архангелы, серафимы, да хоть сами покровители света и неважно, что они бы с ним сделали. Но кристалл по-прежнему оставался серым, безжизненным, бессмысленным… Ривардо закрыл глаза и опустил голову. Адское пламя постепенно исчезало, возвращая ему прежний вид – лицо затянула гнилая плоть, правая рука стала прежней, ремень более не пылал. Он одолел Ментира, но проиграл бой за то, во что верил. Что силы света, всегда дадут отпор натиску демонов, что ангелы оберегают людей, что Орден Света и ему подобные борются за спасение людских душ, но нет. Правда оказалось другой, страшной, невозможной и всё же правдой. Небеса наглухо закрыли свои двери и если Инсектуму, Андемору и другим союзником не удастся скрыть истинное лицо Грегориана, то людской мир обречен, небеса обречены, весь порядок вещей, существующий от начала вселенной рухнет в пучину хаоса…
Ривардо залепил себе пощечину, чтобы отвлечься от этих мыслей – уж слишком он забегал вперед. Ничего ещё не произошло, и демоны не рвутся наружу.
– Что ж, от сил света мир спасен, осталось уберечь его от демонов, – сказал колдун, одев маску уверенности на лицо, после чего двинулся прочь к выходу из зала. Он вдруг остановился и бросил взгляд на алтарь. Последняя фитилек надежды на Небеса в нем угас, – да и пошли вы, никогда вас не любил, – он хотел было поправить шляпу, но, увы, она пала в бою. С миной разочарования он покачал головой и вышел в музейный зал.
– На этом моя миссия выполнена, теперь дело за тобой, Грегориан, – проговорил он в воздух и растворился в яркой вспышке красно–желтого огня.
Глава 25. Обманутое сердце.
Он был великим. Он был верен убеждениям и служил свету. Был горд за то, что он делал и кем был. Но всё изменилось. Он потерял смысл, потерял веру, он ушел ото всех, от себя. Грегориан погрузил во тьму, он хотел познать её, познать то, с чем он боролся полжизни. Он разочаровался в небесах, разочаровался в людях, мог ли путь демона подойти ему? Нет, хоть он и принял сущность демона, злом он не стал. Вся истории падшего ангела была поиском, поиском ответов на вечные вопросы, но если уж серафим не смог найти их, что говорить об остальных.… И к чему же пришел Грегориан? Сейчас он стоял на коленях, держась рукой за раненный бок, тяжело вздыхая, преодолевая боль. На груди ярко зияла рваная рана от небрежного удара, но живительное пламя не сочилось. Грегориан поднял голову на усмехающегося демона тени и тут же получил мощный пинок в грудь. Он пролетел половину зала и вновь оказался на полу.
– Удивлен, серафим? Не думал, что какой-то убийца царства теней сможет тебя так ранить, – громко заявил Некрос. Грегориан тем временем поднялся. Он был спокоен и, действительно, немного удивлен произошедшим. Его могучий клинок точно рассек тело Некроса, он вложил достаточно силы, чтобы убить его. Как же он уцелел? Это не была иллюзия или же какое-то хитрое мерцание, Грегориан слышал об ещё одном способе самозащиты, который используют те, кто полагается на скорость и скрытность, неужели Некрос был и впрямь таким искусным убийцей?
– Как бы то ни было, встречай свою смерть, – он вскинул руки с кинжалами. Пламя, покрывавшее их поверхность, вновь заполыхало, затем впиталось в темный металл. Лезвия приобрели более четкий контур, словно они были высечены из острейшего стекла, сиявшего тьмой. Свечение было очень ярким, чтобы не сделал Некрос, он использовал максимум своей силы. К счастью, Грегориан знал, что это и его глаза распахнулись от ещё большего удивления. Ангел призвал глефу к себе настолько быстро, насколько мог, а Некрос уже атаковал. Крутанувшись, он взмахнул обоими клинками поочередно. Видимого эффекта атаки не было, лишь на миг было различимо резкое искривление воздуха около убийцы, но в этом и заключалась вся опасность данного приема. В последний момент Грегориан успел заслонить себя широкой плоскостью глефы и в этот миг невидимая, дикая сила обрушилась на него. Могучие руки серафима дрогнули и прижались к груди, массивное оружие больно ударило по корпусу. Раздался звон, характерный для удара меча об меч. Грегориан отлетел назад, снеся каменную колонну. На его лице появилась ровная царапина, проходящая через всю маску, две похожие линии рассекли его бедро, а на древнем оружии появилась ещё одна трещина.
– Невероятно, это же «блики»! – прошептал Грегориан, разгребая каменные обломки. Так называлась этот удар, чрезвычайно мощный и смертоносный, и не менее сложный в исполнении.
Слияние сущности с оружием имеет несколько последовательных форм. Сначала пламя покрывает клинок – внешний выброс, затем его можно уплотнить, сконцентрировав на поверхности оружия – внешнее сжатие, Некрос активно использовал его против Ривардо и в битве с Грегорианом, но против последнего этого было недостаточно. Убийца не был бы таким грозным, если бы не знал дальнейших техник. Внутренний выброс позволял пропитать оружие сущностью изнутри, полностью объединить его со своей силой. И самая сложная четвертая ступень – внутреннее сжатие или же «обострение». Дух вкладывает колоссальное количество своей силы, что придает энергии материальную плотность. Такая концентрация сущности позволяет пробивать очень мощную броню, как физическую, так и магическую. Всё это требует глубоких познаний своей сущности и долгих тренировок. Блик же позволяет направить всю эту мощь сразу в противника, практически одновременно, как если бы Некрос вблизи ударил Грегориана. Энергия сжата настолько, что её не видно, а скорость запредельная. Похоже, серафиму стоит считаться со своим противником и воспринимать его в серьёз, иначе для него всё закончится очень быстро, как Некрос и обещал.
Как только Грегориан поднялся, убийца уже был около него. Резким ударом глефы, он отбросил его назад. Зря Некрос решил, что серафим станет легкой добычей, даже после стольких ранений. Противники ринулись друг к другу. Грегориан описал своей глефой широкую дугу, но Некрос прогнулся под оружием, уйдя от удара. Как только он встал, остриё Грегориана грозилось пронзить его – ловко перепрыгнув массивное оружие, Некрос начал кромсать серафима. Падший ангел искусно вращал глефой перед собой, отбивая атаки. В состоянии обострения чёрные мечи Некроса могли запросто резать его плоть, Грегориану нужно быть предельно осторожным, благо специфичный размер его оружия сводил прямые атаки на нет. Некрос стремительно гнал его своими выпадами, его ничуть не смущало лезвие глефы, то и дело пролетавшее в миллиметрах от тела. Он стал ещё решительнее и увереннее после того, как ранил Грегориана. Серафим же не переставал удивляться его мастерству. Он уже столько раз мог бы отсечь ему руки или ноги, но каждый раз Некрос уворачивался, мерцал, вовремя отходил назад. Грегориан отбил его клинки и, вращая глефой в развороте, ударил сверху. Некрос исчез перед ударом и появился сразу после, прижав древнее оружие ногой. Убийца «ножницами» чуть не отсек серафиму голову, но тот успел отклониться назад. Чтобы там не умел Некрос, по силе с серафимом ему не тягаться и Грегориан вырвал глефу, подкинув убийцу в воздух. После плавного бланша, Некрос запустил две волны черного огня. Ударив в грудь серафима, они отбросили его. Грегориан не хотел использовать силу своей сущности, так как боялся, что это могут заметить, но, похоже, другого способа одолеть Некроса, нет. К тому же стоило торопиться, так как он перестал ощущать присутствие Крита.
Серафим мягко ступил на пол и отвел руку с глефой в сторону. Его броня раскалилась и тут же покрылась ядовитым оранжевым огнем. Клинок воспылал, и руны засияли, он расправил крылья, перья которых превратились в лепестки огня. Глаза его грозно сверкнули, и он бросился в атаку. Грегориан взмахнул крыльями и, подобно хищной птице, ринулся к Некросу, оставляя за собой огненный след. Убийца запустил очередной невидимый блик, но на сей раз падший ангел отбил его. В последний момент демон ушел с линии атаки, а Грегориан со всего маху рубанул уже по пустому месту. Ударная волна сотрясла стену и обрушила входные ворота, а грохот донесся аж до поверхности. Такими темпами они, не то что монастырь, всю гору разнесут. После разворота пылающая глефа встретилась с сияющими мечами Некроса. Убийца блокировал удар, но ненадолго. Как следует приложившись, Грегориан пробил блок, заставив убийцу крутануться в воздухе, затем обрушил сокрушительный удар сверху. Клинок глубоко ушел в каменную плиту, пробороздив огромную трещину в полу. Некрос отскочил в сторону. После они вновь сошлись в равной схватке. Казалось, что воздух содрогался от их ударов. Силовые всплески тьмы и оскверненного света летели во все стороны. Грегориан стал быстрее, выпустив сущность, Некрос же много сил затратил на обострение, теперь всё зависело от мастерства или же от коварства. Глефа в руках Грегориана вращалась, как пропеллер, жаждая изрубить хрупкого на вид демона. Удивительно, с какой стойкостью и хладнокровием, Некрос отбивал атаки. Сейчас их клинки словно слились воедино – убийца подстраивался под атаки серафима, ловил его движения, плавно уводя смертоносное лезвие в сторону, затем атаковал. Грегориан действовал похоже, но длина глефы играла ему на руку. Удар слева, справа, вращение, после которого серафим мощным взмахом снизу от себя отбросил черные клинки и, возможно, слегка поцарапал Некроса. По инерции он нанес прямой удар, но убийца мерцал, Грегориан же в очередной раз сотряс стены монастыря. Оказавшись позади друг друга, быстрым скачком они сократили дистанцию. В воздухе Грегориан завертелся вокруг себя, Некрос, подстроившись под его маневр, сделал пару вращений. Их оружия со свистом пронеслись друг по другу, и духи вновь стояли лицом к лицу. Из плеча Некроса сочился дым, а у Грегориана сбоку появилась новая рана, но они даже не заметили этого и продолжили бой. Серафим ударил снизу, Некрос поймал глефу скрещенными клинками и подскочил. Получилось так, что Грегориан перебросил его через себя. Развернув корпус, Некрос сбросил массивный клинок и ударил назад. Грегориан вовремя успел поймать его руку, сжимая предплечье, он рубанул по, пойманному врасплох демону. Но не тут-то было. Некрос, проявив чудеса акробатики и небывалой ловкости, выкрутился, резко вырвал руку из неокрепшего захвата и боковым сальто увернулся от глефы, просвистевшей под ним. Как только Грегориан развернулся, он отклонился в бок от колющего удара сверху и схватил Некроса ладонью за лицо. С небывалой яростью он впечатал его в пол, удивительно, что его череп не расплющился. Дернув рукой, серафим пустил по ней импульс, который точно бы размозжил голову убийцы. Но Некрос исчез, как только коснулся пола, и вся мощь импульса ушла в никуда, а точнее в пол, плиты которого разошлись гармошкой от эпицентра удара. Некрос стоял над ним и резко вонзил кинжал в область ключицы. Грегориан успел перехватить его движение, поэтому клинок вошел чуть меньше, чем наполовину.
– Умриии! – проревел Некрос, делая выпад второй рукой. Грегориану пришлось бросить оружие и заблокировать его удар в опасной близости от ребер. Некрос пытался крутить свой меч, причиняя серафиму больше боли, но его хватка не ослаблялась. Наоборот, его кисть ярко вспыхнула и сжалась вдвое крепче. Послышался хруст, убийца коротко вскрикнул и разжал кисть. Он хотел мерцать, но не смог, так как Грегориан держал его. Мало того, что предплечье было сломано, так теперь его одолела жгучая боль, которая распространилась по всей руке. Некрос закричал громче, он попытался ударить свободной рукой, но серафим зажал и её. Темное пламя, покрывавшее его тело, стало гуще и запылало интенсивнее, оно быстро поглотило контуры тела и лица убийцы. Серафим почувствовал, как его пальцы медленно разжимаются.
– Ну, уж нет, – прошептал он. На миг серафим закрыл глаза, а когда распахнул, они засияли не ядовитым пламенем ярости, а светлым, почти что золотистым оттенком. По его кистям тоже разлился подобный свет. Грегориан отпустил одну руку и вонзил ладонь в грудь Некроса, в густую завесу черного огня. На миг пламя перестало колыхаться, после чего, плотно ухватившись, серафим сорвал, словно помятую штору, часть пламени, открыв беззащитное тело убийцы. Не медля ни секунды, он вонзил кисть ему в грудь. Пущенный следом светлый импульс развеял оставшееся пламя. Некрос дернулся, вскинул руками, после чего его тело обмякло и упало на пол, когда Грегориан вытащил руку из его гнилой плоти. Убийца лежал с мраморным лицом, из приоткрытого рта повалила струя дыма, а глаза, выражавшие шок, медленно забегали и остановились на серафиме. Грегориан взял глефу и начал её медленно вращать над собой, не сводя глаз с Некроса. Пару секунд они молча сверлили друг друга взглядами, ничего не предпринимая. А по глефе тем временем стали пробегать световые разряды. Наконец Некрос выплюнул чёрный сгусток и через хрип произнес:
– Ты… ничего не изменишь, – он усмехнулся, противно скривив рот. Грегориан промолчал. Мгновеньем позже он грубо вонзил остриё в тело демона – разряд молнии разнес на куски всё, что от него осталось. Обожженный камень и маленькая ямка, ни намека на его присутствие. Теперь Некрос точно был мертв, Грегориан был в этом уверен.
– Хоть одной тварью меньше, – серьёзно произнес он в пол и воткнул в него глефу. Он закрыл глаза, сосредотачиваясь. Постепенно раны на его теле стали затягиваться, тонкие струйки дыма перестали. Он посмотрел на свои ладони, которые более не сияли.
– Свет не покинул меня, это я ушел от него, – задумчиво сказал в пустоту серафим. Постепенно бронзовый блеск его доспехов потускнел, прожилки исчезли, и всё его тело окрасилось в черный. Взявшийся из неоткуда балахон полностью накрыл его. Казалось он немного «усох» и стал меньше, глаза не сверкали как минуту назад. Грегориан снова принял вид загадочной фигуры.
Он повернулся к дырке в стене, проделанной Критом, и направился к ней. Нужно было его отыскать, отыскать всех и покончить с Орденом раз и навсегда.
Крит ворвался в очередную дверь. Он знал, он чувствовал – Мира была очень близко. Охотник вломился в массивную деревянную дверь, но та не поддалась. Он ещё раз толкнул её плечом, но бесполезно. Крит на миг затих, ему показалось, что он услышал взволнованный женский голос. А следом кто-то торопливо попытался успокоить её. Демонический слух не мог подвести, и Крит в щепки разнес дверь кулаком. Он быстро выбежал, как оказалось на балкон, и перепрыгнул через перила. Он оказался в небольшом, красиво задекорированном зале, круглой или даже овальной формы. В центре красовался фонтан с золотистым шпилем, из основания которого струился поток горной воды. Крита более не занимал интерьер монастырских помещений, его взгляд был прикован к двум людям, торопливо бегущих вперед – девушке и парню. Несомненно, это была она, та, ради которой он прошел весь этот путь, единственная, любимая больше всего и всех – Мира. Хоть она была одета в какое-то простенькое платьице, Крит не мог перепутать ни с чем копну её золотистых волос, да и грудь жгло неустанно. Человек, что держал её за руку, что когда-то увел и сейчас уводит, был высок, одет в светлые одежды, это был…
– Винсент!!! – проревел Крит своим могучим глубоким голосом. В тот же миг они оба замерли, словно время остановилось. Мира повернулась первой. Как же Крит был счастлив увидеть её лицо, но оно было не таким, как он ожидал. В её глазах не было удивления, они не светились от счастья, что он пришел, не было в них так же надежды и испуга, как тогда, в заброшенном цеху. В них лишь был ужас, и причиной этого ужаса был Крит. Охотник сам немного опешил и замер на месте. Его губы глупо шевелись, что-то молча шепча. Винсент пока не обернулся, Мира так же молчала, изредка на него косясь.
– Мира…, – Крит протянул к ней руку и улыбнулся, – наконец-то я нашел тебя, иди же ко мне. Кажется, охотник позабыл о присутствии Винсента, но Мира не шелохнулась, продолжая с ужасом смотреть на это порождение тьмы. Крит недоумевал – может она просто не верит в то, что он на самом деле пришел за ней или же Винс ею манипулировал. Эта мысль заполнила его разум, а злоба вновь закипела внутри. Гнев почти вырвался наружу, как Винсент внезапно развернулся, выставив руку вперед. Раздался выстрел. Крит рефлекторно уклонился от маленькой световой искры, пролетевшей мимо него. Винс продолжил обстрел, охотник же без особых усилий уклонился от последующих выстрелов, хотя ему казалось, что они не причинили бы ему вреда. Винсент перестал давить на курок, но не сводил оружие с охотника. Крит вновь был удивлен, впервые он столкнулся с огнестрельным оружием на службе сил света. В руках Винсента на самом деле был пистолет, довольно большого размера. К широкому дулу крепилась квадратная коробка с золотистым шаром посередине, из которого разливались светлые полосы, опоясывающие рукоять.
– Отпусти её, ублюдок! – злобно сказал Крит, глядя исподлобья. Он сделал шаг, но Винс нервно дернул пистолетом:
– Не приближайся! – выкрикнул он, похоже его нервы были на пределе.
– Мира, не бойся, идём, – более мягко сказал охотник, стоя на месте. Вновь повисла пауза. Девушка не шевелилась, напуганная, она переводила лихорадочные взгляды с одного на другого. Потом она медленно повернулась к Винсенту и прошептала:
– Кто это, что ему нужно от меня? – эти слова были тихими, но Крит всё прекрасно расслышал. Приступ боли сжал его сердце, словно тяжелый металл залил всё внутри. Крит не поверил, Мира не могла такое сказать, она не могла не знать кто он. Несколько секунд он стоял потрясённый и вдруг выпалил, как ошпаренный:
– Мира, это же я, Крит! Я люблю тебя, и ты меня любишь!
– Что!? Как можно любить такое существо, Винс, милый, сделай что-нибудь, – она вновь обратилась к нему. Крита много раз били, наносили множественные ранения, он даже два раза умер, и никогда он не испытывал большей боли, чем сейчас. На миг внутри всё погибло, разум метался, ища ответ, пытаясь осмыслить происходящее. Винсент милый? А его она даже не знает, как такое возможно? Может он угодил в альтернативную реальность, может это не Мира вовсе, а иллюзия, может Винсент играет с его разумом или с её… Ведь способности этого святоши позволяли контролировать чувства и, скорее всего, разум людей. Мира не могла говорить так, не по своей воле…
– Оставь нас демон, ни я, ни она не понимаем твой бред, иди своей дорогой! – Громко заявил Винсент. Он старался говорить твердо и уверенно, но Крит слышал дрожь в его голосе, видел страх в его глазах.
– Оставь нас демон!? Ты тоже не знаешь моего имени? Что ты сделал с ней, опять играешь её чувствами? Используешь свои подлые способности, только так ты мог влюбить её в себя! Трус – думаешь это любовь, думаешь, сможешь держать её таким образом всю жизнь? – выстрел прервал его слова. Охотник в порыве эмоций не очень удачно увернулся, и пуля поцарапала его грудь.
– Замолчи! Мы любим друг друга, а тебя она знать не желает! Её чувства искренние, загляни в её душу. Крит стоял полу боком, опустив голову вниз. Гнев переполнял его. Каким же лживым и подлым оказался Винсент, как он мог так открыто врать ему и, что самое главное, ей.
– Я лучше загляну в твою, – грозно ответил охотник. Его глаза сверкнули, после чего он исчез в черной дымке. Винсент вздрогнул – он понимал, что у него нету шансов против демона. Крит появился сбоку от него. Винс перевел на него пистолет, но слишком медленно. Охотник перехватил руку и ударил ладонью в локоть. Винсент вскрикнул, локтевой сустав противно хрустнул, но не сломался, от болевого шока он уронил оружие. Затем Крит ударил его ногой, немного отбросив назад, таким образом он встал между ним и Мирой.
– Нет, Винсент! Прошу, не трогай его! – навзрыд прокричала она. Охотник сразу повернулся к ней и попробовал достучаться до её сердца.
– Мира, очнись! Ты не любишь его, он управляет твоими чувствами и разумом, он уже делал так раньше. Вспомни, любимая, этот гад вновь разлучил нас, когда мы были на заброшенном заводе, – лицо девушки не менялось, она слышала лишь бред в его словах, – посмотри на моё лицо, взгляни в мои глаза. Я сейчас больше похож на человека, чем в момент первой нашей встречи, около твоего дома, ве… – Крит сдавленно взвыл. Вспышка света ударила его в спину, но это было скорее неприятно, нежели больно и опасно для жизни.
– Оставь её в покое, неужели тебе не ясно, ты ей безразличен, ты демон, порождение тьмы, олицетворение зла! – руки Винса покрывал золотистый ореол, он собрал силу и выпустил ещё один всплеск в охотника. Крит спокойно отмахнулся от него и почти подошел к парню. Винсент пару раз ударил его по корпусу, затем в челюсть, но Крит даже ничего не почувствовал. Охотник поймал его кулак ладонью, и свет в нем тут же исчез. Крит сдавил хватку, после чего гримаса боли исказила лицо Винсента. Схватив его за горло, он поднял беспомощного парня над землёй.
– Если я убью тебя, твои чары спадут, ведь так?
– Нет… никаких чар… загляни в её сердце и ты сам всё увидишь, это её чувства, – прохрипел Винсент, тщетно пытаясь разжать пальцы Крита.
– Винсент, любимый! Нет, отпусти его, если ты убьёшь его, убей и меня! Зачем ты делаешь всё это? – Мира в истерике подбежала к Криту и начала хаотично дубасить его кулаками по спине. Крит почти сразу разжал ладонь – Винсент упал на пол и стал откашливаться. Охотник был поражен – она назвала его любимым? Того, кто так подло влюбил её в себя, кто исподтишка всегда пытался увести её, кто помог Ордену разрушить вновь обретенное счастье. Этого человека она теперь называет любимым, нет, Винсент зашел слишком далеко, но всё же Крит обратился не к нему, а к ней. Он обернулся так резко, что Мира отшатнулась назад.
– Любимый!? А как же то, что было между нами? Ты должна вспомнить, Мира, наша любовь настолько сильна, что позволила мне остаться человеком, будучи демоном, неужели это чувство не способно развеять его жалкий обман? Вспомни прошлое лето, как мы наслаждались жизнью и друг другом, вспомни, как мы играли в спектакле, как наши глаза сверкали от счастья. Вспомни мою поддержку, сколько раз я возвращал тебя из уныния, оберегал тебя, защищал. Каждый день становился ярче, если мы виделись, даже если просто говорили по телефону. Звездные ночи, свидания на крыше, далекие походы, сколько всего мы вместе испытали, ты же помнишь это? – Крит говорил от всего сердца, от человеческого сердца, его глаза были столь искренни и наивны, что их можно было сравнить со взглядом младенца. Сам того не осознавая, охотник шел к ней, медленно протягивая руку к её лицу. Мира же в такт отступала назад, её лицо по-прежнему не менялось.
