Читать книгу: «Шаг последний, шаг первый», страница 14

– Сначала убери от меня эту бестию, – застонал тот. – Она меня всего расцарапала.

Ян ласково погладил кошку по голове, а потом осторожно взял на руки. Булочка неохотно втянула когти, но всё равно с подозрением поглядывала на вторгшегося в её дом человека.

– Что случилось? – спросил Ян.

– Я только зашёл, как она откуда ни возьмись выскочила и напала на меня! – пожаловался Захар.

– Но зачем вы пришли ко мне посреди ночи? – допытывался Ян.

Захар, кряхтя и охая, поднялся на ноги. Он как мог избегал взгляда Яна.

– Думаю, ты и сам догадался, – пробормотал он.

– Вы проникли в мой дом, чтобы украсть кольцо? – дошло, наконец, до Яна.

Сосед не ответил.

– Другие поделки моего отца тоже вы украли? – Яна начало трясти от ярости.

Захар кивнул, потирая раненую щёку и с опаской посматривая на Булочку, которая пристально за ним наблюдала.

– Но почему? – воскликнул Ян.

– Я видел, как пришлый человек дарил кольцо твоему отцу, – неохотно начал объяснять Захар. – Они говорили громко, возможно, не зная, что я красил забор по другую сторону дороги. Пришлый сказал, что кольцо очень ценное. Сначала я просто хотел рассмотреть его поближе, а затем уже не мог остановиться: мне нужно было заполучить его.

– Но изобретения моего отца – зачем они вам? – не понимал Ян.

– Павел сказал, что для хранения такого кольца требуется особое место, – пояснил Захар. – Я всегда уносил по одной вещице, когда заходил в гости к Марфе. После смерти Павла она иногда звала меня, чтобы починить что-нибудь. Правда, внутри тех поделок кольца не было. Поэтому я решил, что Павел не успел подарить его Марфе, тем более, что я ни разу не видел его на её пальце. А когда твоя мачеха стала распродавать изделия Павла, мне пришлось идти и по остальным соседям.

– Пришлось? – возмутился Ян. – Вы так говорите, словно у вас не было выбора. В конце концов, это было не ваше кольцо.

Захар пожал плечами.

– Но и не Павла, и не твоё. Пришлый мог и мне его подарить.

– Но не вы пригласили незнакомца в свой дом, – возразил Ян, – не вы его накормили и дали приют. Скажите, где сейчас поделки моего отца? Надеюсь, вы их не уничтожили?

– Они в сарае на моём дворе, – хмуро процедил Захар.

– В сарае? – поражённо вскрикнул Ян. – Хотите сказать, что всё это время они были так близко?

– Получается так, – буркнул Захар.

– Ладно. – Ян задумался ненадолго. – Сейчас ночь, и я не собираюсь будить Олежека. Он засвидетельствует всё утром. Не вздумайте ничего перепрятывать и не вздумайте отпираться.

– А сейчас я могу идти? – воспрянул духом Захар.

– Идите, – махнул рукой Ян. – Не запру же я вас.

После ночного происшествия Ян долго не мог заснуть. Как только наступило утро, он тотчас побежал за Олежеком. Олежек был ещё спросонья: после продолжительных гуляний в чайной вставать ему было тяжеловато. Его волосы были взъерошены, глаза полуприкрыты. Увидев на своём пороге друга, он удивился и не сразу понял, в чём дело. Тот толковал о воре, о Захаре, о кошке, но всё это никак не складывалось для Олежека в один связный рассказ. Он попросил Яна повторить всё сначала, а потом всплеснул руками.

– Так это Захар крал поделки Павла! – ахнул он. – И как у него хватало наглости столько времени притворяться другом и сидеть с нами в одной компании! Подожди минуту, я оденусь.

Олежек очень скоро выскочил из дома, на ходу натягивая шапку и тулуп. Лицо его было сосредоточено: сейчас он был судьёй. Было ещё темно, поэтому он прихватил с собой пару фонарей, один из которых передал Яну.

– Значит, говоришь, всё украденное у него в сарае хранится? – уточнял он по пути к дому Захара.

– Да, – подтвердил Ян. – Поверить в это не могу. Вот скажи, – страстно воскликнул он, – зачем было уносить поделки моего отца к себе, если он хотел всего лишь забрать кольцо? Достаточно было проверить, есть внутри что-нибудь или нет.

– Неужели ты плохо помнишь изобретения Павла? – попенял другу Олежек. – Они были сделаны на совесть, их так просто было не вскрыть. Возьми, например, ту игрушку, которую мой отец заказал мне на день рождения, огромного железного паука. Если мы поворачивали рычажок у него на брюшке, он как ужаленный начинал бегать по двору.

– Да, отличная была вещица, – согласился Ян. – Вся деревня собиралась посмотреть на неё.

– Мы не раз пытались разобрать её, уж очень хотелось узнать, что у неё внутри. Но в итоге так и не смогли.

– А где сейчас паук? – живо спросил Ян.

– Где-то в чулане, – ответил Олежек. – С этим пауком даже Василиса в детстве играла. Конечно, железо немного заржавело, но он до сих пор бегает.

Захар увидел Яна и Олежека из окна. Похоже, как и Ян, он не спал весь остаток ночи. Его лицо было серым и осунувшимся, и он выглядел ещё более больным, чем раньше. Он вышел, молча кивнул в знак приветствия и направился к сараю во дворе. Ян и Олежек последовали за ним. Снова скрипнула дверь, и на крыльце появилась жена Захара Серафима. Поджав губы, она с неприкрытой злостью сверлила глазами непрошеных гостей. Захар отпер дверь сарая и посторонился, пропуская Яна и Олежека вперёд. Они поставили фонари на пол и начали разглядывать содержимое помещения. Ян узнал некоторые вещи сразу: часы из чайной и розу, подаренную Павлом Марфе на первом свидании. Некоторые предметы были ему незнакомы. Почти все они были немного подпорчены: металлические пластины были загнуты, деревянные части подпилены. По всей видимости, Захар шёл на отчаянные меры, чтобы заглянуть внутрь.

– Как ты думаешь, – спросил Ян у Олежека, – это можно исправить?

– Наверное, – с ноткой сомнения ответил Олежек. – Мой отец починит то, что касается внешней отделки. Главное, чтобы не был сломан внутренний механизм.

– Я старался вскрывать осторожно, – подал голос Захар. – Они все остались в рабочем состоянии.

– Очень на это надеюсь! – Ян еле сдерживал свой гнев.

– И что сейчас будет? – спросил Захар. – Вернёте предметы хозяевам?

– Не мы будем это делать, – ответил Олежек. Его судейский голос был до жути спокойным и отчётливым. – Вы вернёте похищенное самостоятельно и лично извинитесь перед каждым.

– Нет! – Захар затряс головой. – Не заставляйте меня.

– А я вас не спрашиваю. Если вы были достаточно смелы, чтобы пробираться в дома друзей и воровать, то у вас должно хватить храбрости отнести всё обратно.

– Как вы могли врать нам с Юлией в лицо, когда мы спросили вас про часы из чайной? – воскликнул Ян. – Их вы вернёте в первую очередь.

– Я не смогу! – голос Захар звучал умоляюще. – Как мне посмотреть в глаза Тимофея и Риты!

– Думать об этом надо было раньше, – сурово ответил Олежек.

Они вышли из сарая. Жена Захара нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.

– Серафима знала о вашем увлечении? – вдруг спросил Олежек.

– Конечно, нет! – воскликнул Захар.

– Ты думаешь, она тоже в этом участвовала? – поинтересовался Ян у друга.

– Такая придирчивая и внимательная женщина, как Серафима, не могла не догадываться, что в сарае её двора хранятся краденые вещи. Не потому ли она устроила вам с Юлей скандал, что вы попали в своих подозрениях в точку?

– Нет, не трогайте её, она ни при чём, – взволнованно повторил Захар.

– Ночью вы говорили так, словно вас заставляли красть, – вспомнил Ян.

Захар бросил взгляд в сторону жены. Та, не выдержав, быстрой походкой направилась к ним.

– Оставьте его в покое! – сказала она. – Это я услышала разговор пришлого и Павла и видела, как он передавал ему кольцо. Это я приказала мужу достать его для меня. Мне оно подходило гораздо больше, чем Марфе.

– Но почему? – удивился Олежек.

– Марфа всегда была гордячкой и зазнайкой, – ядовито произнесла Серафима. – Я не хотела, чтобы оно доставалось ей.

– Марфа не зазнавалась, – попробовал вставить Захар. Но жена его прервала.

– Ты с детства был к ней неравнодушен!

– Какая вы злая женщина, Серафима, – покачал головой Олежек. – Надеюсь, теперь вы убедились в преданности вашего мужа.

В течение нескольких последующих дней все украденные предметы были возвращены своим хозяевам. Тимофей был безумно рад вновь повесить часы на их законное место. Он заботливо протёр осевшую на них пыль, смазал маслом металлические части и завёл их. Раздалось тихое размеренное тиканье. Оставалось надеяться, что, несмотря на годы, проведённые в бездействии, они по-прежнему будут работать исправно и в новогоднюю ночь покажут своё маленькое представление. Яну пришлось немало потрудиться над металлической розой, чтобы привести её в исходное состояние. Когда он повернул ключ, роза расцвела именно так, как рассказывала его мачеха. После этого он отнёс цветок в комнату Марфы и поставил на тумбочку рядом с кроватью: ему важно было знать, что роза всё ещё цела, а не ржавеет в чужом сарае посреди хлама и украденных вещей. Захара и Серафиму судья приговорил к общественным работам: собирать мусор на улице, разгребать тропинки от снега, следить за фонарными столбами. Однако главным их наказанием было всеобщее порицание. Для них оказался закрыт путь в баню и в чайную. Люди отворачивались от них, когда они проходили по улице. Захар в этом случае сам низко опускал голову, а вот Серафима, наоборот, задирала подборок вверх и гордо вышагивала. Весь её вид говорил о том, что виноватой она себя отнюдь не чувствует.

15. Сердце

Тем временем работа в мастерской Яна продолжалась. Теперь там каждый день играла музыка. Её источником была небольшая музыкальная шкатулка, обнаруженная в сарае Захара. Прежний владелец шкатулки давно отошёл в мир иной, не оставив потомков или наследников, и Ян забрал её себе. Булочка поначалу невзлюбила непонятный ящик, издающий громкие звуки, однако потом, привыкнув, уже не отходила от шкатулки. Теперь Булочке позволялось всё. После ночного происшествия, когда её стараниями был пойман вор, кошку признали самой храброй в деревне и вообще народной героиней. Дети, которые катались с горки во дворе Яна, то и дело заходили в дом, чтобы посмотреть на неё и угостить чем-нибудь. Но Булочка равнодушно отнеслась к своей славе. Её любимой едой по-прежнему оставался хлеб с молоком, а любимым хозяином – Ян.

По вечерам, когда работники расходились, у Яна было свободное время, чтобы получше рассмотреть изделия Павла, которые долгое время валялись в сарае Захара и которые, как и музыкальная шкатулка, не смогли найти своих владельцев. Ян задавался вопросом, почему из всех прекрасных вещей, которые создал его отец, кольцо в итоге оказалось в металлическом сердце. Последняя работа отца была странной и непохожей на прочие, и, как оказалось, самой сложной для него. Изумительные часы, работающие словно по волшебству, удивительные механические цветы, распускающие свои бутоны, и шкатулки с танцующими девушками – казалось, не было предела мастерству Павла. И такой великолепный мастер, как Павел, потерпел в конце жизни неудачу и не сумел закончить своё творение.

– Что же с тобой не так? – спросил он, держа в руках металлическое сердце.

Булочка приподнялась и мяукнула, однако поняв, что обращаются не к ней, легла обратно.

Ян прошёл на кухню, поставил на печь молоко и подождал, когда оно станет тёплым. Затем вернулся с ним в мастерскую. Запах молока заинтересовал кошку, однако после целого дня поедания подаренных вкусностей ей было лень шевелиться. Ян медленно начал вливать белую жидкость в трубки, пока металлическое сердце не забилось. Однако затем раздался неприятный звук, словно кто-то захлёбывается, и сердце, сделав ещё пару ударов, замерло. Ян вылил молоко обратно в кастрюлю, просушил сердце и повторил попытку, которая закончилась так же, как и первая. Ян отодвинул пластины изделия в сторону. Внешне все внутренние перегородки выглядели в порядке. Ян засунул пальцы внутрь сердца и попытался на ощупь определить проблему. Один из его пальцев застрял, и он приложил немало усилий, чтобы достать его. Глядя на опухшую и ободранную костяшку, Ян понял, что металлическое сердце ему не по зубам.

– Каждый должен заниматься своим делом, – пробормотал он.

Он спустился в подвал и принёс оттуда большой кусок снега. Сначала он слепил из него внешний контур сердца и выводящие трубки, затем методично с помощью инструмента стал вырезать внутренние перегородки, во всех деталях повторяя изделие отца. Когда он закончил, молоко в кастрюльке уже остыло. Подогревая его снова, Ян добавил в жидкость черничный сироп. Как только тёплый тёмно-красный коктейль заструился внутри снежного сердца, его стенки стали прозрачными и позволили видеть всё происходящее внутри. Тут-то Ян и заметил недоработку одного из клапанов: в нём ток молока разворачивался, из-за чего сердце переполнялось жидкостью, начинало биться в судорогах и в конце концов останавливалось. Павел сквозь металлические пластины не мог видеть этого, а потому не мог и исправить. Зато теперь это было под силу сделать его сыну.

Спустя три дня Ян положил своё новое изделие в ящик, засунул ящик в тряпичную сумку и отправился к Софии. Его путь пролегал мимо чайной. Для посетителей, как он слышал, заведение было закрыто, так как там вовсю шло приготовление к Новому году. Однако дверь открылась, и оттуда вышла супружеская пара. Женщина несла в руках корзинку, закрытую плотным тёплым полотенцем. Он кивком поприветствовал их.

– А вот и счастливый жених, – воскликнул мужчина.

Яну стало неловко от этих слов. Юлия до сих пор не дала своё согласие, а значит, притворяясь женихом, он обманывал своих соседей.

– Разве чайная работает? – спросил он, стараясь скрыть смущение.

– Нет, конечно, – ответила женщина и рассмеялась. – Мы просто зашли купить ватрушек c апельсиновым джемом и кексы с орехами. Без них ожидание праздника не столь радостное.

Её муж расхохотался вслед за ней, а затем супружеская пара поспешила домой. Ян торопился поговорить с Софией, однако он всё равно не мог пройти мимо и не заглянуть одним глазком в чайную, как делал это в детстве. Убедившись, что его никто не видит, он по сугробам полез к окошку. Чайная внутри уже была украшена. Столики были сдвинуты вместе в один большой стол, вокруг которого стояли скамьи и стулья, накрытые мягкой тканью. На столе, поверх скатерти в бело-синюю клетку, были расставлены белоснежные тарелки, сияющие чистотой, и кремовые салфетки, скрученные в трубочку и перевязанные голубой тесьмой. Вдоль всего стола высились белые спиралевидные свечи на высоких металлических подставках. Ян увидел небольшие глиняные вазы с веточками ели и рябины и несколько огромных блюд, в которых на подушке из сосновых иголок лежали апельсины и мандарины. Рита и Юлия начищали от разводов бокалы, а Тимофей протирал запылившиеся бутылки, внимательно рассматривая на них каждую надпись. Иногда он недовольно качал головой и отставлял бутылку в сторону, по всей видимости, не считая её достаточно хорошей для праздника. Вдруг раздался резкий хлопок. Рита и Юлия подскочили, а Тимофей рассмеялся. Из горлышка бутылки, которую он держал в руках, выливалась розовая пена. Рита разохалась и побежала за полотенцем. В этот момент Юлия заметила в окне Яна. Она рукой позвала его зайти. Ян кивнул и, увязая по пояс в снегу, направился к крыльцу. Оставив сумку у порога, он вошёл внутрь. Пока он снимал одежду, к нему подошла Юлия и приобняла.

– Ух, какой ты холодный!

– Ян, проходи! – воскликнул, всё ещё заливаясь от смеха, Тимофей.

– У вас тут весело, – усмехнулся Ян.

Он осмотрелся. Гостиная изнутри выглядела ещё более нарядной, чем ему показалось снаружи. Ёлка по обыкновению была украшена фруктами и конфетами, вдоль стен висели сплетённые и перевязанные голубыми бантами гирлянды из сосны и кедра. Словно припорошенные снегом, они сверху были присыпаны ватой. С потолка свисали шары из золотой ткани, натянутой на проволоку.

– У Тимофея как всегда небольшой конфуз случился, – сказала Рита. Она поцеловала Яна в щёку. – Хорошо, что не над столом, а то пришлось бы менять скатерти.

– И ведь по глупости! – признался Тимофей. – Меня угораздило поставить бутылку с шипучим вином у печки. Вот пробка и выскочила. А жаль, хорошее было вино, но до Нового года оно выдохнется.

– Может, нам сейчас его выпить? – просияла Юлия. – Не пропадать же ему зря.

– Пить тёплое? – воскликнул Тимофей. – Не для того я его настаивал, чтобы так испортить.

– Тогда давайте его быстренько охладим, – предложил Ян. – Подождите пять минут, я всё сделаю.

Ян накинул пальто и выскочил наружу. Тимофей и Рита удивлённо переглянулись, однако Юлия, поняв, что задумал Ян, лишь улыбнулась. Ян вернулся, неся в руках четыре бокала из снега.

– Ты их прямо сейчас слепил? – ахнула Рита.

– Конечно. В конце концов, это моя работа. Тимофей, наливайте!

– Отлично! – воскликнул хозяин чайной и в предвкушении потёр руки.

Вино, шипя и вздуваясь, наполнило бокалы, и те почти сразу же стали прозрачными как стекло.

– Ждём минуту, – предупредил Ян. – Пусть бокалы возьмут на себя тепло.

Потихоньку розовая пенка опустилась, оставив на поверхности вина цвета зимнего рассвета несколько крошечных пузырьков. Ян вдохнул лёгкий аромат смородины и дикой вишни.

– Я не буду говорить длинный тост, – сказал Тимофей. – Через пару дней мы ещё их наслушаемся. Давайте просто выпьем за здоровье.

В камине потрескивал огонь, на стене мирно тикали часы, от хвойных веток приятно и так по-праздничному пахло смолой, а с кухни доносился аромат печенья и пряностей. Вино было вкусным, лёгким и в то же время терпким. Бутылка была быстро осушена. И как только напиток закончился, бокалы начали таять.

– Как жаль, – проговорила Рита. – Они мне так понравились.

– Ничего страшного, – ответил Ян. – Если делаешь поделки из снега, быстро привыкаешь к их недолговечности. Именно поэтому они должны быть особенно красивыми, чтобы помнились даже после того, как растают.

Спустя полчаса, сославшись на дела, Ян распрощался со всеми и отправился к Софии. Он немного постоял на мосту, чтобы шипучее вино выветрилось из головы, а заодно и успокоилось сердцебиение. На прощание Юлия, незаметно от Риты и Тимофея, быстро поцеловала его в губы, а потом прошептала ему на ухо:

– Уже скоро я дам ответ!

Начинало темнеть, когда он подошёл к дому господина Пинкина. Вся семья Митяя была в сборе. Однако, увидев серьёзное выражение лица Яна, Митяй вывел своих детей в другую комнату. Ян достал из сумки ящик.

– Что это? – удивилась София. – Это какая-то новогодняя игрушка?

Митяй открыл крышку и достал оттуда предмет овальной формы. Повертев его, он нахмурился.

– Мне кажется или это действительно человеческое сердце из снега? – спросил он.

– Оно самое, – ответил Ян. – И, конечно, оно не для того, чтобы висеть на ёлке.

София облегчённо вздохнула.

– А я уж испугалась! Но объясни всё-таки, для чего оно.

– Оба мои родителя, моих родных родителя, умерли из-за проблем с сердцем. Мама скончалась сразу же после моего рождения. Отец, как вы знаете, прожил дольше. Он догадывался, что у него по странному стечению обстоятельств тоже не всё в порядке с сердцем, и, наверное, поэтому принялся создавать новое из металла. Я не знаю, что он собирался с ним делать в итоге, заменить на своё собственное или что-то иное, но в любом случае он не успел закончить.

– А ты смог? – удивилась София.

– Не в обиду будет сказано, но превзойти Павла или хотя бы просто повторить его работу практически невозможно, – проговорил Митяй. – Однажды кузнец, с которым работал Павел и который помогал ему с железными изготовками, вызвался собрать устройство Павла по его чертежам. Он был уверен, что за многие годы совместной работы раскрыл секрет его мастерства. Но результат был настолько удручающим, что господин Пинкин отправил горе-мастера обратно в кузницу ковать гвозди и подковы. Поэтому, Ян, прости, что мне с трудом верится. Ты отличный мастер, если речь идёт о ёлочных игрушках, но это!

– Тем не менее я действительно всё исправил. – Ян не собирался отступать. – Надо было только сделать копию из снега. Она перед вами. Это сердце может перекачивать кровь, как настоящее.

– И поэтому ты пришёл ко мне? – спросила София, всё ещё не понимая, к чему клонит её друг.

– Да. Я знаю, что сердце из снега никому не нужно. Будь оно из металла, проку тоже было бы немного. Но ты выросла в Долине. Возможно, там есть более подходящий материал?

– А ведь ты прав, – задумалась София. – В городе может найтись материал более гибкий и не менее прочный, чем металл. И есть люди, кому новое сердце пригодится. Возможно, я даже знаю, к кому обратиться.

– Пожалуй, я составлю тебе компанию в поездке в Долину, – сказал Митяй, продолжая рассматривать принесённый Яном предмет. – Из-за перенесенной болезни у Анны не все в порядке со здоровьем, а она ещё так молода. Если бы была надежда её спасти!

София взяла мужа за руку.

– Вероятно, то, что ты видишь перед собой, и есть её надежда. Знаешь, Ян, мой отец говорил, что однажды, если ты возьмёшься за ум, то можешь всех нас удивить.

– Правда? – поразился Ян.

– Правда. Но, – София улыбнулась, – говорил он и то, что ты умудрился зарыть в землю свой талант и из этой ямы тебе уже не выбраться. Он редко ошибался, и я рада, что здесь он оказался не прав.

Они просидели за разговором ещё какое-то время, а затем Ян стал собираться.

– Митяй, ты меня проводишь? – спросил он друга.

– Конечно!

София многозначительно посмотрела им вслед, усмехнулась и пошла наверх укладывать детей спать.

– Она догадывается, – прошептал Митяй. – Вся в своего отца. Ничего от неё не скроешь.

– Я бы не стал переживать из-за этого, – успокоил его Ян. – Твоя жена не из тех, кто разбалтывает секреты. Как ты выдал себя?

– Она не могла не заметить, что я стал проводить много времени вне дома, – покачал головой Митяй. – Зимой у меня дел всегда было меньше.

– А где ты всё хранишь? – поинтересовался Ян.

– Прямо за баней, – признался Митяй. – Там есть укромный уголок.

– Ты успеваешь? Помощь не нужна? – спросил Ян.

– Нет, всё в порядке, – отказался Митяй. – А ты?

– Всё будет готово вовремя, – уверил друга Ян. – Я немного отвлёкся на Захара, а потом на сердце. Но сегодня же я продолжу работать над нашим делом. К Новому году успею.

– Держи. – Митяй вручил сердце Яну. – Храни его.

– Можешь оставить его у себя, – предложил Ян. – Испытай, если хочешь. Я сделал несколько. Надо было убедиться, что они все работают и что это не просто удача.

– Хорошо. – Митяй забрал сердце обратно. – Только уберу подальше, чтобы ребята не испугались.

Следующий день был последний в работе мастерской. В тетради не осталось ни одной невычеркнутой записи. Смола практически подошла к концу, а в подвале на полках и даже на полу плотными рядами стояли зайцы, кролики, лисы, птицы, белки, собаки, лошади и лягушки. Работники, завершившие все свои дела, смотрели, как Николай доделывает оставшуюся фигурку. Как только она была готова, раздались аплодисменты. Ян подошёл к Николаю, пожал ему руку и показал игрушку всем остальным. Это была кошка.

– Булочка? – предположил Олежек.

– Почти угадал, – улыбнулся Ян. – Это Маруська, её бабка. Юлия попросила сделать. Я не мог отказаться от этого последнего заказа. Кстати, я прошу вас не расходиться. Знаю, что вы все устали и спешите разойтись по домам. Но мы с Юлией приготовили для всех небольшой сюрприз.

В это время на кухне Юлия варила сладкий пунш из сока, мёда, пряностей и сушёных ягод. Она разлила его по стаканам, поставила на поднос и понесла в мастерскую. Вместе с ней в помещение ворвался праздник. Работники с удовольствием взяли в руки горячие стаканы, чтобы согреть замёрзшие пальцы.

– Я не умею произносить тосты, – начал Ян. – Однако скажу несколько слов. Во-первых, я хочу поблагодарить каждого, кто пришёл сюда и помог мне. Я знаю, что в этот последний месяц года у всех достаточно было своих хлопот, и тем больше я ценю ваше участие. Во-вторых, я с гордостью говорю вам, что все вы отличные мастера. Лучшие мастера из всех, что я знал. Ну а в-третьих, я от всей души поздравляю вас с наступающим Новым годом и началом нового пути.

Раздались крики «ура» и звон стаканов. Работники принялись поздравлять друг друга. Их лица были радостными, однако на некоторых читалось сожаление, что этот насыщенный и такой увлекательный месяц подошёл к концу.

– Будет ли мастерская работать и дальше? – озвучил Николай общий вопрос, отпивая глоток запашистого напитка, который приятно согревал внутри. Все сразу же воззрились на Яна в ожидании его ответа.

– Я не закрываю мастерскую, – покачал головой Ян. – И если кто-то хочет остаться и работать вместе со мной, я буду только рад.

Работники заулыбались, а кто-то и облегчённо вздохнул.

– Я – пас, – проговорил Олежек. – Это был один из лучших и, пожалуй, один из самых захватывающих периодов в моей жизни. Право, я так не веселился с самого детства. Однако пора бы мне вернуться к моим собственным делам.

– Я понимаю, – ответил Ян. – Ты и так сделал много. Все вы.

– И именно поэтому, – продолжила Юлия, – мы приготовили для каждого из вас небольшой подарок в благодарность за ваш труд. Мой дядя достал из собственного погреба по бутылочке отличной смородиновой настойки и любезно предложил поделиться с вами.

Работники в восторге оживились: вино Тимофея было приятным дополнением к любому застолью.

– А кроме этого, – продолжил Ян, – специально для вас я сделал несколько игрушек от себя. Надеюсь, в эти праздники они украсят ваши дома и принесут радость.

Ян принялся раздавать подарки. При виде смородиновой настойки глаза Николая загорелись, и его руки непроизвольно потянулись вперёд за бутылкой. Но Юлия успела подскочить раньше.

– Николай, а для тебя у нас особенный подарок: я приготовила большой пирог с мясом. А также по пирогу для каждой твоей собаки.

Спустя полчаса, когда работники ушли, Ян и Юлия остались одни.

– И что сейчас? – спросила Юлия, убирая стаканы.

– А сейчас самая приятная часть работы, – таинственно произнёс Ян, – надо раздать игрушки жителям. Ты составишь мне компанию?

– Конечно, – согласилась Юлия. – Только завтра утром мне надо будет заскочить к Марии.

– Я давно её не видел, – задумался Ян.

– Потому что она занимается моим платьем, – призналась Юлия. – Я заказала новое к новогодней ночи. Хочу тебя удивить.

– И оно уже готово? – заулыбался Ян.

– Почти. Осталось только примерить.

– Не терпится увидеть. Посидим у камина как в старые добрые времена? – посмотрел на подругу Ян.

– Ещё бы! – воскликнула она. – Только в старые добрые времена мы сидели чуть дальше друг от друга.

Следующий день был именно таким, каким его представлял Ян. До новогодней ночи оставались каких-то два дня и одна ночь, и он мог, наконец, вздохнуть свободно: он почти выполнил клятву, данную Голосу, требовалось лишь сделать ещё пару шагов. Передавать игрушки соседям и друзьям было почти так же приятно, как и делать их. Яну было радостно видеть лица людей, которые с восхищением и удивлением рассматривали его поделки. Юлия тоже была в восторге от происходящего. Они закончили с раздачей игрушек поздно вечером, и хотя оба были уставшими, всё равно решили вместе прогуляться по улице. Взявшись за руки, они медленно брели по тропинкам. Стояла тишина, и в свете фонарей кружился лёгкий снежок.

– Это был хороший день, – сказала Юлия.

– Завтра будет ещё лучше, – ответил Ян.

Ян проводил Юлию до чайной, поцеловал на прощание и отправился домой. Он боялся, что из-за переживаний, пусть и приятных, он не сможет уснуть. Однако в эту ночь он спал как убитый.