Читать книгу: «Как сбылись мечты», страница 6

Сергей аккуратно положил Олю на кровать, она все еще была без сознания, но дышала ровно и глубоко. Для начала он хотел убедиться, что она ничего не сломала и не промокла. Для этого нужно было снять верхнюю одежду. Сергей почти не волновался за то, что предстоит сделать, его беспокоило то, что Оля не почувствует сейчас его присутствия. Как долго может продлиться ее беспамятство и что с этим делать, он не знал. А связи все не было, вдобавок из окна стало видно, что пошел снег, который легко заметет его следы на трассе.

Длинные ресницы, почти полное отсутствие косметики, высокие скулы и лоб в обрамлении темно-русой копны волос… Он мечтал о том, чтобы прикоснуться к ней, быть рядом, но не в таких экстремальных обстоятельствах, в которых он еще и не мог ей толком помочь. Сергея мучила вина за то, что он позволил себе отпустить ее одну, зная о ее состоянии. К счастью, комбинезон не пропустил влагу, поэтому, сняв его, Сергей укутал Олю одеялом. Оставалось ждать.

Легкий ветер растрепал ее косу, а подол платья был в песке, но Оля не обращала на это внимания. Как же было чудесно находиться на берегу океана! Она подняла руку к небу, и ее тут же обняли потоки воздуха – захотелось кружиться в танце с незримым партнером. Вода, нагретая солнцем, крохотные песчинки на лице – Оля чувствовала, как они говорят с ней, обещая и маня в сказку. Солнце, уже не белое и слепящее, а доброе и теплое, поднималось над водой. Оля ощущала это тепло, ей было уютно как в детстве, когда мама брала ее на руки, а Оля, прижавшись к маминому плечу, сидела тихо-тихо, вдыхая родные запахи. Мама гладила ее по голове, и Оля засыпала, зная, что никакие страхи за ней не придут, потому что они боятся мамы. А сейчас Оля хотела, чтобы мама была с ней рядом, здесь, чтобы восхищалась вместе с ней величием природы. Теперь ей хотелось обнять маму, успокоить ее, сказать, что у нее все в порядке, как никогда раньше, что все светлые мысли и добрые чувства, которые она трепетно собирала и бережно хранила, просятся на волю из своего маленького домика в ее наивной и детской душе, чтобы рассказать миру и людям о том, какое тепло могут подарить друг другу любящие сердца. Оля знала, что они с мамой сидели бы рядом, наполняя друг друга чистой энергией счастья и понимания, любви и заботы, и от этого прошли бы все тревоги и волнения. А мама бы улыбалась, глядя на Олю, и теперь уже Оля гладила маму по голове, на которой стало так много седых волос. Теперь уже Оля чувствовала себя по-настоящему большой и взрослой, она хотела забрать все беды и недомогания, которые мама стойко несла в себе, чтобы каждый в их семье был счастлив. Мама забирала тревоги и напасти, боль и слезы у всех, чтобы каждый в семье знал только радость и добро. Оля чувствовала, что маме все тяжелее носить этот груз, он давит на ее сердце, и она очень хотела помочь маме, она надеялась, что древняя и чистая вода заберет у нее все грустное и серое, освободив место для прежнего света.

Они сидели на старом бревне – темно-русая и седая головы, склоненные друг к другу. Солнце освещало их безмятежные фигуры, которые переплелись теми неразрывными нитями, что скрепляют родные души. Оля повернулась к маме, посмотрела в ее ласковые глаза, и увидела в них спокойствие – все ушло, мир вернулся. Мама улыбнулась, погладила Олю по щеке и сказала: «Оленька, солнышко, нам пора». «Куда, мама? Нам так хорошо здесь», – ответила ей Оля. «Оля, какая же ты ленивица», – по-доброму пожурила ее мама. «Меня ждет твой папа – он так надолго меня ни разу не отпускал, да и Олежка – как он там, нужно узнать, что у него на новой работе», – мама так внятно об этом сказала, что Оля увидела отца за спиной у мамы. Его доброе и совсем молодое лицо лучилось светом. Он смотрел на Олю и ее маму и ждал. Ждал свою супругу – Оля почувствоала это и кивнула отцу, а он ей широко улыбнулся. В этот момент мама обернулась к отцу, и Оля увидела каким внутренним светом озарились их лица, тихие и радостные. Они были как дети, которые тихонечко ждут, когда смогут заняться чем-то очень увлекательным.

«Какая работа, мама, здесь нет работы, посмотри, какие звезды, давай останемся еще», – стала упрашивать Оля. «Оля, – теперь уже строго сказала мама, – так нельзя, я отдохнула, пора работать, у нас еще многое впереди. А у тебя начинается новая жизнь, ты почти к ней готова, она будет яркой и интересной, и только твоей, тебе нужно будет доверять своему сердцу и внутреннему голосу, помирить разум и чувства, потому что только так можно обрести истинное счастье. Тебя очень ждет один человек, тебе нужно идти к нему, приходя к себе самой. Иди, моя родная».

Мама дает нам жизнь. Жизнь и любовь. Это два самых главных состояния, которые мы испытываем в детстве. Ощущение радости жизни и материнской любви делает нас внутренне защищенными, готовыми к росту и взрослению.

Мама первая вселяет в нас веру и надежду. Помогает в наших начинаниях, мягко направляя и подсказывая. Учит всему, что знает сама, часто интуитивно. А потом отпускает нас в большой мир, молясь за нас, справляясь со своими страхами, чтобы они не мешали нам.

Живительная связь с душой матери – это добрая сила, которая всегда с нами.

Папа дает нам безопасность и уверенность в том, что все будет в порядке. Ни собаки, ни злые люди, ни плохое настроение – ничего не страшно папе, и с папой легко и тепло. Он простой и надежный. Он добрый учитель мира, несущий свет знаний.

Доброе отношение к отцу – это постоянная уверенность в себе и завтрашнем дне.

Оле было тепло, приятно пахло старым деревом, мягкий свет проникал в сознание. Сначала она ничего не смогла понять, но потом вспомнила все события. Оля попробовала пошевелить руками и ногами, – и ей это удалось. Болела голова, и хотелось воды. Когда с ощущениями стало более или менее понятно, захотелось узнать, где она и кто с ней. Глаза медленно-медленно привыкали к свету – низкий белый потолок, деревянные стены, темное пятно двери. Окно, кажется. Кто стоит рядом с окном?

Сергей скорее почувствовал, чем увидел, что Оля пришла в сознание, и медленно повернулся к ней, встав спиной к окну, немного сгорбившись, руки свободно лежали по бокам. Таким его увидела Оля и почему-то не удивилась тому, что он снова рядом.

– Я долго была без сознания? – спросила Оля.

– Три часа, – просто ответил Сергей.

Она помолчала и задала новый вопрос:

– Мы сможем уйти отсюда в ближайшее время?

– Не думаю, – Сергей повернулся к окну, там были сумерки и много снега.

Оля поняла, что уйти из гостеприимного домика будет проблематично.

Когда Сергей увидел, что Оля смотрит на него, он с трудом удержался, чтобы не расцеловать ее. Пока она лежала без движения, он успел изучить домик, в шкафу обнаружил встроенный холодильник, в котором – о, чудо! – лежала целая головка сыра, стояли банка ананасов, пакет шоколадного коктейля и бутылка газированной воды. Все это и две ложки с ножом, которые тоже нашлись в шкафу, он положил на стол, открыл банку с ананасами. На спинке одного из кресел лежала длинная шерстяная безрукавка, он надеялся, что она пригодится Оле, когда та придет в себя. Потом жажда деятельности прошла. Сергей понял, что те два часа, которые он провел сидя в кресле рядом с печкой, почти неотрывно глядя на Олю, он нескоро забудет, если забудет вообще когда-нибудь. Мысли сменяли одна другую: скоро ли она очнется, придет в себя и придет ли вообще – он не знал, насколько сильным был ушиб. Потом он стал думать о том, как много драгоценного времени можно потерять, пытаясь следовать каким-то правилам и нормам, что слова, которые хочется сказать сейчас, нужно говорить именно сейчас, ведь подходящий момент может не наступить никогда. Почему именно она? – в очередной раз спрашивал он себя. И не мог найти точного ответа. Он знал только, что его тянуло к ней с первой встречи.

Сначала он думал, что Оля – очередная поначалу кажущаяся неприступной барышня, которая спустя несколько встреч не даст прожить спокойно ни одной минуты, но позже понял, что он в ней успел разглядеть. Достоинство. Оля соблюдала дистанцию, ценила чужое личное пространство и при этом не позволяла неуважительно относиться к себе. Она привлекала его умом, смелостью и умением быть цельной. И да, признавался он себе – она очень нравилась ему внешне. Те внутренние качества, которые он открыл для себя в Оле, мешали ему относиться к ней как к обычной коллеге. А вот как она относится к нему – тут он был в замешательстве. Ему казалось, что ее реакция на него тоже необычна.

Он долго думал над тем, как она вела себя во время их встреч и как поведет себя, если он будет действовать решительнее. Он чувствовал, что в привычные модели поведения в отношении Оли были неуместны. И сейчас, глядя на нее, укутанную теплым одеялом, он понял, что доверится тому, что уготовано для них, без анализа, расчета и планов, радуясь тому, что им дана возможность быть рядом.

Наконец она пришла в себя: вытащила руки из-под одеяла, села на кровати так, чтобы одеяло прикрывало ее. «Наверное, у меня ужасный вид», – подумала Оля, коснувшись волос – коса растрепалась, расческа была очень далеко, лицо и лоб, она осторожно ощупала их, были в порядке. Сергей отошел от окна, взял с кресла безрукавку и протянул ее Оле. Оля улыбнулась и взяла ее. Сергей повернулся к ней спиной и подошел к столу. Оля полностью выбралась из-под одеяла и попробовала встать на пол – он был не очень холодным, а носки – теплыми. Поправила одеяло и подошла к столу, встав рядом с Сергеем. Из окна на них смотрел вечер. Снег казался синим, а ели – черными, и все, что можно было увидеть из окна, – это маленький кусочек большого леса, в котором они оказались по странной, но ставшей такой обычной случайности.

Они впервые стояли так близко друг к другу, не пытаясь что-либо сделать. Оля внимательно прислушивалась к своим ощущениям. Было удивительно спокойно находиться рядом с ним, не стараясь предугадать его действия. Оля повернулась к Сергею. Они стояли и смотрели в глаза друг другу.

– Спасибо Вам, Сергей, если бы не Вы, меня бы здесь сейчас не было.

Сергей видел, как важны для нее слова благодарности, он чувствовал их в ее сердце.

– Я рад, что оказался рядом.

Она опустила глаза и посмотрела в окно.

– Вы, наверное, проголодались или хотите воды? Тут все есть и то, и мы можем поужинать.

– С удовольствием, – улыбнулась Оля.

Оля думала, что в обычной размеренной жизни успеваешь забыть удивительные неожиданности, которые могут случиться в любую минуту. Она с радостью лакомилась ананасом, который отчего-то был таким вкусным, как никогда раньше. Она посмотрела на них с Сергеем со стороны – поздний вечер в горах, снег, засыпающий маленький домик, в котором у окна друг напротив друга сидят два взрослых человека, еще не успевших забыть детские сказки. Оля чувствовала, что Сергей воспринимает происходящее так же остро, как и она – теперь уже она могла себе в этом признаться. Все сложнее становилось контролировать поток необыкновенных мыслей, чувств и ожиданий, которые пока жили на уровне бессознательного, но становились с каждым днем все более сильными и осязаемыми.

Она была такая домашняя и милая, что вопреки здравому смыслу Сергей хотел, чтобы связь с миром восстановилась как можно позже. Оля думала и улыбалась своим мыслям – Сергею было необыкновенно приятно видеть, что она успокоилась рядом с ним настолько, что смогла погрузиться в себя. Хотелось задать ей множество вопросов, услышать, как она отвечает ему, сама спрашивает, улыбается, хмурится или качает головой – ему стало жизненно необходимо, чтобы их встречи были заполнены делами, заботами, посторонними людьми и неловкими ситуациями. Хотелось, чтобы она перестала контролировать себя рядом с ним, была самой собой.

Оля ела ананасы из банки, а сироп вылила в стакан. Сергей не любил их приторную сладость и поэтому отдал лакомство Оле, за что она вознаградила его чудесной и робкой улыбкой, осветившей лицо. Сам он удовольствием ел сыр и мысленно благодарил того доброго человека, который оставил такие гостинцы для непрошеных гостей.

– Я с детства не каталась на лыжах, – негромко начала говорить Ольга, глядя в окно, и, как будто находясь далеко отсюда. – Мы жили на Севере, а там лыжи – дело привычное. У всех в классе получалось, я одна боялась, что неправильно скачусь или отстану в лесу от своих, поэтому уроки физкультуры зимой на открытом воздухе мне всегда давались с трудом. Сергей внимательно слушал – она впервые без какой-либо просьбы рассказывала о себе.

– Я помню, как однажды в 10-м классе нам разрешили кататься на пластиковых лыжах – для меня это было подарком, ведь я знала только деревянные, и очень надеялась, что смогу чувствовать себя увереннее. Но не тут то было, – она улыбнулась своим воспоминаниям, а Сергей улыбнулся ей, – я встала, как вкопанная – не могу ехать, и все, я была последней в нашей цепочке лыжников. Я стояла и смотрела, как мои одноклассники скрываются за деревьями, и поняла, что кричать не позволяет гордость, а стоять просто так тоже нельзя, и потихоньку начала раскатываться. Тогда я смогла догнать их. Но это был последний раз, когда я стояла на лыжах.

Оля отвернулась от окна и посмотрела на Сергея. Он молча смотрел на нее.

– А почему вольная борьба? Вот здесь у Вас явные успехи.

Оля видела, что Сергей не шутит, а искренне хвалит ее. Рассказать? Зачем? Что это даст? Оля по привычке включила разум, и вопросы посыпались сами собой. Но они были вялыми, и совсем не такими настойчивыми, как обычно. В домике было тихо, а волшебство зимнего вечера не оставляло в голове места для тревожных мыслей. Это подкупило Олю. Я училась в 8-м классе. Однажды поздно вечером я с младшим братом возвращалась домой. Уже почти дойдя до дома, я поняла, что на улице мы не одни, а люди, которые находились впереди, были совсем не теми, кого желательно встречать детям. Не знаю, что на самом деле могло с нами тогда случиться, но в тот вечер я поняла, что должна стать сильнее и умнее тех, кто может меня обидеть. Я ничего лучше не придумала, как пойти заниматься совсем не девичьим видом спорта – Оля грустно улыбнулась. Было очень трудно – непонимание, насмешки, постоянная боль во время тренировок, которая со временем хоть и притупилась, но никогда не уходила полностью. Сергей слушал молча. Я тренировалась для того, чтобы быть способной защитить себя и близких… «Господи, да она ведь боится меня, – осенило Сергея, – или не меня конкретно, но мужчин в целом, пусть неосознанно, но этот детский страх живет в молодой женщине и мешает ей раскрыться». Оля замолчала. Сергей, окончательно поверивший в свою догадку, тоже молчал.

– Вы поэтому отказались от совместных тренировок? – наконец спросил он.

– Да, во многом из-за этого – я не хочу возвращаться в ту атмосферу. Мне никогда не пригодились мои знания по-настоящему, но я всегда помню, для чего я их приобрела.

Во многом – Сергей задумался. А в остальной части потому, что я волную тебя так же сильно, как ты меня – молча спросил он.

– Оля, я глубоко тронут тем, что Вы мне рассказали. На самом деле в письме Вы были совершенно правы, когда заметили, что мое увлечение дзюдо было некой данью «правильному» воспитанию, которого всегда придерживался мой отец. Мои знания мне тоже не пригодились – разве что как способ поддерживать форму.

Да – кивнула Оля, – такие виды спорта не дают возможности расслабиться.

Они снова замолчали. Сергей мучительно думал. Она раскрыла перед ним свою тайну – он прекрасно понимал, как нелегко далось ей признание, и как много она не позволила себе сказать. Но ее слова он расценил как возможность и робкую надежду на то, что он будет первым мужчиной, который сможет ей помочь ощутить радость доверия, пусть и таким непростым и нетривиальным способом.

– Оля, – она посмотрела на него, – я знаю, что ваш мозг сейчас попытается отрицать мои слова, но прошу Вас, подумайте не головой, а сердцем – проблема не в том, что Вы не хотите пережить те ощущения снова, проблема в том, что Вы не до конца от них избавились, они живут в Вас и мешают Вам, а Вы сроднились с ними и почему-то решили, что это – Ваш крест.

Оля не верила своим ушам:

– Как Вы можете так говорить? Кто Вам позволил?

Она резко встала, стул покачнулся, Оля поймала его, поставила на место, облокотилась на спинку и сказала, уже владея собой:

– Сергей Александрович, возможно, в Ваших словах много правды, но я сама должна попробовать принять ее, прежде чем принять помощь. Вашу помощь.

Нам очень дороги те люди, которые помогают нам раскрываться. Как часто это бывает непросто, но крайне нужно – заглянуть в себя глазами другого человека. Для женщины – глазами мужчины, для мужчины – глазами женщины. Сначала нужно довериться и разрешить, потом довериться и услышать, потом понять и принять, не отторгая нового знания о себе. Не отторгая того, кто помог нам получить это знание. Благодаря его. Знание о себе – это шаг вперед в своем предназначении. Жить с этим знанием и с человеком, его открывшим, – счастье, особенно когда вдвоем удается преодолевать взаимные преграды, застывшие на пути к взаимному счастью.

Оля обняла себя руками – было действительно прохладно или разговор с Сергеем так подействовал на нее. Ей казалось, что он слишком глубоко заглянул внутрь нее и растревожил давно успокоенные чувства. Успокоенные, потому что иногда ей было легче спрятать непонятое, но важное, чем проанализировать это и лучше понять себя. А серьезные отношения – в них было то, что Оля еще не до конца для себя прояснила, что-то оставалось невидимым для сердца и неслышимым для разума. Осталось еще совсем немного узнать в себе и в мире, чтобы быть совсем готовой. Оля успокоилась и жила почти одним днем, без жестких планов и графиков. Сейчас работа не забирала у нее столько сил, как раньше. Оля научилась управлять своим потенциалом и временем, больше ценить свое здоровье и взаимно уважать свои и чужие интересы. Так ей удалось стать уникальным и востребованным специалистом.

Она восхищалась своими знакомыми девушками и женщинами, которые с легкостью заводили знакомства, расставались и так же легко выходили замуж. Иногда она думала, что точно попробует поступить так же – не анализируя, не взвешивая, а поддавшись минутному порыву, организует свою жизнь, как ей иногда советовали по-настоящему хорошие люди. И как только она решалась на этот шаг, начинали происходить события, которые она точно не могла игнорировать.

Теперь, когда все прошло, она жалела, что так бурно отреагировала. Совсем не нее не похоже. Сдержанность, контроль и собранность – их она считала основными чертами своего характера. Но то, что она позволила себе сегодня – такого она не делала никогда. И Оля испугалась своей реакции на него – почему он фактически вывел ее из себя, куда исчез ее здравый смысл, подсказывающий, что нельзя себя так вести. Разные мысли приходили и уходили – одни медленнее, другие быстрее, какие-то оставляли след, а какие-то Оля отметала сразу, потому что они не отражали ее чувств… Как сложно признаваться себе в настоящих чувствах! Куда легче жить, строя для себя удобный образ.