Читать книгу: «Лилиана и дракон, или Счастье своими руками», страница 2
Лилиана покорно кивнула, поклонилась и уже совсем было собралась отправиться в сад, как вдруг в комнату мачехи ворвались её дочери, размахивая какой-то книжкой.
Вернее, книжкой размахивала Марисабель – она умела читать куда лучше своей младшей сестры, хоть и делала это без большой охоты.
– Маменька, маменька! – верещала Марисабель. – Вы только взгляните, какую чудную сказку мне подарила моя подруга Анхелика! Сказка называется «Пастушок и фей» и в ней рассказывается про несчастного сироту, которому волшебный фей помог стать богатым и знаменитым и жениться на прекрасной принцессе.
Госпожа Жанетта и поверенный Пенье громко рассмеялись, пренебрежительно покосившись на покрасневшую Лилиану.
– Ну, что за глупости пишут эти бесталанные писаки! – воскликнул поверенный. – Слышал я про эту сказку – бездарная вещичка! Как может нищий сирота жениться на принцессе? Разве что на пастушке, грязной и невежественной, такой же, как он сам.
– А, волшебных фей не существует в природе. – строго произнесла госпожа Жанетта. – Волшебники могут управлять погодой, лечить болезни и совершать иные чудеса, но ни один волшебник не в силах заставить принцессу выйти замуж за нищего. Разве наша принцесса Мария Алиегорийская, именуемая ещё, как «Безупречная», согласится променять свой роскошный дворец на хижину дровосека? Ни в коем случае! Так что, дочери мои, выкиньте эту глупую книжку из нашего дома, а еще лучше, сожгите в камине! Подобные сказки рождают у черни глупые мысли, заставляя прислугу мечтать о несбыточном.
Алисана и Марисабель так и поступили – оттолкнув Лилиану, сводные сестры выбежали из комнаты и выбросили книгу в мусорный ящик.
Лилиана, убедившись в том, что мачехины дочери убрались в свои комнаты, поспешно вытащила книжку и спрятала её под передник.
Мачеха приказала запереть все книги, ранее принадлежавшие падчерице, в шкафу и намеревалась продать их на рынке. Хорошо еще, что, пока что, она позабыла об этом обещании. Лилиана очень любила читать, а сказка, пусть это всего лишь, сказка, лучше, чем ничего.
Естественно, девушка отправилась в сад, к тем самым, поникшим розам.
Она призвала кротов и попросила их взрыхлить землю на клумбе, а сама углубилась в чтение, зная, что послушные её воле, трудолюбивые существа, исполнят всю работу.
Очень скоро, волшебная история захватила её.
Пастушок, как и сама Лилиана, с малых лет остался сиротой и жил в доме своего дяди, который, как и все его домочадцы, не любил и всячески обижал сироту. Но у несчастного паренька, обнаружился волшебный крестный-фей, которой помог парнишке проникнуть на королевский бал. Сирота сумел очаровать принцессу игрой на свирели и королевская дочка, влюбившись по уши в пригожего юношу, принялась разыскивать своего избранника по всему королевству.
О чем думали король-отец и мать-королева, в сказке не говорилось.
В конце концов, принцесса отыскала своего любимого, не взирая на козни завистников и недоброжелателей и, конечно же, сироте всегда и во всем помогал его волшебный крестный фей. В итоге, сирота оказался не безродным приемышем, а сыном герцога, чей титул коварно присвоил злобный родственник и вся история закончилась хорошо – пышным торжеством и свадьбой.
Лилиана читала сказку почти до самой темноты и спохватилась лишь после того, как в окнах дома замелькали огни свечей.
Вопреки, а, может быть, благодаря своей фантастичности, история пастушка девушке понравилась – сирота, не смотря на присутствие крестного фея, стремился помогать людям и делать добрые дела, что же касается принцессы и пышной свадьбы, то каждый понимает счастье по-своему. Автору книги счастьем представлялась свадьба с принцессой, сама же Лилиана разумеет по-другому.
Кроты отлично справились с заданием – драгоценные розы, на взгляд Лилианы выглядели вполне прилично, но мачеха, как обычно, останется недовольна и обязательно отыщет причину для придирок.
Девушка, подхватив садовый инструмент, оправила платье и неспешно отправилась к дому. Уже можно было подняться в свою каморку и сжевав кусок хлеба, заняться личными делами.
– Вы только посмотрите, кто идет. – чей-то тоненький голосок, полный ехидства, заставил Лилиану слегка притормозить. – Сама Лилиана де Бри, виконтесса-служанка. Ах, ваши белые ручки, госпожа драного платья, испачканы в навозе, а башмаки заляпаны грязью. – к Лилиане легкой походкой приближалась камеристка старшей из сестер, разбитная девица по имени Клотильда. – Что, Лилиана, не сладко тебе? Каково это, носить жесткую холстину вместо шелка?
Клотильда терпеть не могла Лилиану и пыталась всячески досадить девушке. Возможно служанка просто завидовала бывшей хозяйке богатого особняка и поэтому, всякий раз шпыряла девушку, пытаясь прорвать надменное ледяное спокойствие, с которым Лилиана встречала насмешки наглой прислуги. Впрочем, вполне могло быть, что Марисабель, стараясь уязвить сводную сестру, поручила своей преданной служанке доводить несчастную сироту до белого каления. Но, может быть, постаралась Алисана. Сестры одинаково ненавидели Лилиану и, при любом удобном случае, пакостили ей.
Лилиана мало внимания обращала на потуги наглой Клотильды – что ей, представительнице славного рода де Бри, до болтовни прислуги? Разумеется, неподобающее поведение распущенной служанки нужно наказывать, но у Лилианы, пока что, нет такой возможности. Как говорится – руки коротки, не добраться даже до хамоватой камеристки. Но, когда-нибудь наступит время и Клотильде придется заплатить за свою непозволительную дерзость.
Не взирая на внешнюю невозмутимость и миролюбие, Лилиана прощать никого не собиралась – один показательно отрезанный язык и все остальные слуги становятся шелковыми.
Девушка, надменно вздернув подбородок, проплыла мимо беспардонной служанки. В пансионе мадам Клюссо воспитанниц учили этому искусству – слушать, но не слышать и Лилиана, которая была одной из лучших учениц, очень хорошо запомнила наставления своей классной дамы.
Клотильда что-то там еще верещала, насмехаясь над «ужимками спесивой нищенки с прищемленным хвостом», но девушка даже и ухом не повела. В это время она проходила под окнами сводных сестер и оказалась невольной свидетельницей тихого разговора.
Разумеется, подслушивать нехорошо, но, как раз, в этот самый момент, в деревянный башмак виконтессы попал какой-то камушек и Лилиана остановилась, чтобы привести обувь в порядок.
– Завтра, это случится завтра! – с придыханием воскликнула Марисабель, прижимая к пышной груди пухлые ладошки. – Маменька обещалась вывезти нас на площадь. Представляешь, сестра, мы своими собственными глазами сможем увидеть принца Драконьего королевства!
– Конечно же мы его увидим, глупышка. – снисходительно ответила Алисана, поправляя кружевной чепец на собственной голове. – Разве могли мы мечтать о подобном? Как хорошо, что маменька задурила голову этому глупому егермейстеру и смогла снова выйти замуж.
Сестры мерзко захихикали.
– Ах, Арисен, любовь моя, – засюсюкала Марисабель, копируя интонации голоса мадам Жанетты. – не рвите себе сердце и не беспокойтесь – я стану отличной матерью для вашей малютки Лилианы. Бедная девочка так настрадалась. Она заслуживает самого лучшего!
Сестры расхохотались в голос, а Лилиана сжала крепкие кулачки – неблагодарные курицы смеют насмехаться над ее отцом! Над человеком, который снова ввел этих девиц в высшее общество, дал им свое славное имя и взял в жены их лживую мать! Как же хотелось Лилиане выскочить из-за за покрытых снегом кустов и надавать пощечин смешливым мерзавкам!
Но, нельзя. Как уже говорилось, силы слишком неравны. За подобную дерзость мадам Жанетта может приказать выпороть падчерицу на конюшне, как самую последнюю сервку! С неё станется! Что ни говори, но мадам Жанетта нежно любила своих бесстыжих крошек.
Окошко захлопнулось и Лилиана поспешила в свою комнату. В комнате было тепло и сухо, можно было погреть озябшие руки о теплую стену, примыкающую к каминной трубе.
Захлопнув двери, девушка стянула грубую шаль, заменявшую девушке пальто и, с облегчением перевела дух. Льдистые розы, редкие, замечательно красивые цветы, расцветали в самое холодное время года – зимой. Они радовали глаз огромными, сине- алыми бутонами и наполняли воздух сладким ароматом, но ухаживать за ними – та еще докука. Хорошо еще, что у Лилианы есть такие замечательные помощники из мира животных.
Лаки выскользнул из-под шали и юркнул под одеяло. Одеяло Лилиана сама сшила из разноцветных лоскутков. Оно было не особо теплым, зато очень красивым, ведь девушка, старательно подбирая цвета, собрала из обрезков ткани сложный и прихотливый узор.
В который раз Лилиана поблагодарила пансион мадам Клюссо за строгость и жесткую дисциплину, а ведь когда-то ей казалось, что она очутилась в настоящей тюрьме.
Что ж, девушек в пансионе учили на славу – письму, чтению, способности вести домашнее хозяйство самим, не полагаясь на пронырливых и жуликоватых слуг. Про шитье и прочие дамские премудрости и упоминать не стоило – все воспитанницы должны были уметь сшить для себя нижние рубахи, чепцы и панталоны.
Отец, помнится, очень удивился, когда дочь-аристократка попросила себе в подарок на день рождения иглу-самошвейку. Не очень типичная просьба для благородной девушки. Теперь же, когда наступили трудные времена, благодаря этой игле, Лилиане удавалось не только держать свой скудный гардероб в порядке, но и зарабатывать шитьем пару-тройку монет для своих подопечных.
И Лилиана имела в виду совсем не зверей и птиц, обитающих в саду, а несчастных сирот из городского приюта, которым помогала с тех самых пор, как встретила на крыльце храма нескольких щуплых и бледненьких ребятишек, одетых в унылое казенное платье.
Девушка смогла уговорить отца, и егермейстер, подумав, позволил дочери заняться благотворительностью.
Теперь же, девушка сама стала сиротой и поняла, каково это – лишиться родных людей и остаться одной-одинёшенькой на всём белом свете.
Отогревшись у теплой стены, Лилиана задумалась.
– О каком принце толковали мои любимые сводные сестры? – озадачила себя вопросом Лилианна. – О драконьем? Ох же ты, голова садовая! – девушка стукнула себя по голове ладошкой. – Это же они о Жуаре речи вели, о женихе нашей принцессы Марии Безупречной. Ну, конечно же – посольство в Драккарию отправилось еще по весне, договариваться о брачном союзе между двумя государствами. Возможно, что и договорились. Как жаль, что я не смогу взглянуть на этого самого драконьего принца. У меня слишком много дел, а мачеха и сестры не так часто выезжают и забирают с собой своих пронырливых служанок.
Если бы был жив господин Арисен де Бри, то Лилиана, конечно же, отправилась бы в город посмотреть на принца, о котором так много болтали при дворе.
В Драккарии, государстве, расположенном на востоке от Алиегории, правил самый настоящий король-дракон. Это было очень странно для жителей Алиегории, населенной обычными людьми, но не удивительно для восточной части материка, где проживали многие представители волшебного народа.
Драккария являлась гористой страной, очень богатой различными ископаемыми минералами, драгоценной древесиной и самоцветами. На троне Драккарии восседал Жюнмиль Четырнадцатый, правящий государством без малого, пятьдесят лет. Драконы, вообще, живут гораздо больше обычных людей, а уж о членах королевского рода и говорить нечего.
Франциск Первый не просто так решил отдать свою единственную дочь Марию за драконьего принца, за нелюдя, как того называли храмовники и все те, кто считал, что представителям волшебного народа не место среди настоящих людей. Да, были и такие – ненавидящие всех, кто не похож на людей, презирающие магию и все ее проявления. Они бы и волшебников уничтожили, всех до единого, но волшебники были не так просты и не позволили превратить себя в послушных кукол-марионеток.
В Алиегории не так давно случился заговор, в результате которого, родному брату короля, Георгу, пришлось поспешно бежать из страны в соседний Навартон. Вместе с Георгом страну покинуло все его семейство и многие высокородные господа, примкнувшие к рокошу. Навартон, всегдашний соперник и недруг солнечной Алиегории, с радостью приютил повстанцев, снабдив заговорщиков деньгами, оружием и припасами. Триумвирату, правящему в недружественном государстве очень хотелось сменить несговорчивого Франциска Первого на его более покладистого брата Георга.
Алиегорийцы опасались интервенции и еще одного бунта, который вполне мог перетечь в гражданскую войну. Поэтому, Франциск Первый и заручился поддержкой короля-дракона, пообещав драконьему принцу руку своей единственной дочери.
Впрочем, принц был не наследный, второй по праву рождения, но и это, вполне себе устраивало Франциска.
Сильная драконья кровь лишь укрепит род алиегорийских королей, а дети, коли они случатся, а они случатся обязательно, поскольку союзы людей и нелюдей давали вполне себе жизнеспособное потомство, сделают попытки Георга заполучить трон старшего брата, нелепыми и бесперспективными.
Драконы, как уже говорилось, живут гораздо дольше людей и дети, рожденные в смешанном браке, наследуют гены более сильного из родителей.
– Принц Жуар, наверное, хорош собой. – размышляла Лилиана, которая, наконец-то избавившись от уродливого чепчика, расчесывала деревянной щеткой свои роскошные золотые локоны. – Он составит отличную партию нашей принцессе. Мария нежна, красива и хорошо воспитана. Их дети избавят страну от ужасов братоубийственной войны. Навартонцы трижды подумают, прежде чем решиться на ссору с королем Драккарии.
Отец, не раз и ни два, брал Лилиану ко двору и она, конечно же, имела счастье быть представленной принцессе Марии. Правда, это было своеобразно прошедшее, представление.
Помнится, белокожая девочка с каштановыми волосами и удивительно чистым взглядом карих глаз, очень понравилась Лилиане. Они в тот день замечательно провели время, носясь стайкой разноцветных птиц по коридорам королевского замка.
Кроме принцессы Марии и Лилианы в том, памятном, забеге, принимали участие дети дворцовой челяди, и когда строгие няньки изловили хулиганов, кое-кому из шалунов досталось на орехи.
Лилиана задумалась, погрузившись в воспоминания о тех счастливых мгновениях, наполненных радостью и светом.
В один из тех дней, она, как обычно, заигралась с детьми, помогающими своим родителям, служившим при дворе.
Пара мальчишек, Лилиана, которая тайком водила дружбу с детьми прислуги и девочка – дочь привратника, затеяли играть в прятки. Водить выпало одному из мальчишек и Лилиана, решившая, что уж на этот раз ее никто не сможет сыскать, забежала в королевский парк и притаилась за пышным кустом, фигурно остриженным в виде зайца, вставшего на задние лапы. Убежище было так себе, но мальчишки, помогавшие на конюшне, не любили бегать в королевский парк – уж очень суровый нрав был у королевского садовника, да и спесивые придворные могли наказать наглецов, позабывших о своем месте.
Выглядывая из-за зайца, проказливая аристократка сделала неожиданное открытие – кустик оказался не так прост. Как выяснилось, не только Лилиана искала убежища в укромном местечке.
– Ты, кто? – малолетняя виконтесса де Бри с удивлением рассматривала невысокую девочку, темноволосую, темноглазую, наряженную в придворное платье из шелка и в тонкие панталончики, кружева которых кокетливо выглядывали из-под подобранного подола. На ногах у незнакомой девочки обнаружились бархатные туфельки с золотыми пряжками.
– Я? – отчего то испугалась девочка и тревожно начала озираться по сторонам. – Я – Мария. Я здесь живу.
– Как здорово! – восхитилась Лилиана, рассматривая изящную золотую бабочку, усыпанную крошечными бриллиантами, напоминающими капельки росы. Бабочка-заколка запуталась в темных локонах незнакомой девочки и сверкала на солнце. – Давай к нам в присоединяйся, а то играть вчетвером не так весело, как большой компанией.
Глаза девочки округлились, она поджала пухлые губки, словно собираясь зарыдать, затем, передумав, взглянула на незнакомку с интересом.
Лилиана не противилась – пусть посмотрит, раз так надо. Сама дочь егермейстера ничуть не походила ни на фарфоровую куколку, ни на девочку из богатого дома. Отправляясь с отцом во дворец, придворному платью она предпочитала одежду мальчишки – штаны и просторную рубаху, а волосы убирала под широкий бархатный берет. Лилиана очень любила общество охотничьих псов и лошадей, а в платье бегать наперегонки с животными совсем неудобно. Отец, разумеется, поначалу ворчал, а затем махнул рукой на проказы единственной дочери. Матери, которая могла бы одернуть Лилиану и напомнить о правилах хорошего тона, у, рано осиротевшей виконтессы, не было.
– Давай. – решительно произнесла новая знакомая. – Только, уйдем отсюда, а то мне некомфортно, да и льдистые розы можно повредить.
Лилиана поспешно закивала – да-да, льдистые розы, любимые цветы королевы Инлис. Их никак нельзя было тревожить, потому что стоили эти самые розы безумно дорого.
Девочки, взявшись за руки, отправились на хозяйственный двор и ухитрились проскользнуть мимо мальчишки, разыскивавшего всех тех, кто играл в прятки.
После игры в прятки, последовали догонялки, затем – кормление собак, при чем, Мария так радостно верещала, как будто этих самых собак ни разу в жизни не видела. Лилиана, которой породистые суки позволяли делать все, что угодно, притащила своей новой подружке месячного щенка, толстого и ленивого, и они вдвоем едва не затискали несчастного до смерти, не обращая внимания на недовольное ворчание его матери, одной из самых лучших гончих, принадлежащих королю Франциску.
Очень скоро к развесёлой компании сорванцов присоединились более родовитые проказники – сын королевского виночерпия и восьмилетний сын хранителя королевского гардероба. Оба они являлись выходцами из аристократических семей, что совсем не мешало мальчишкам шалить и проказничать.
Затем, мальчишки-челядинцы сбегали на кухню и притащили своим подружкам по здоровенному, жирному пирогу с дичиной и девочки, опять же, не вспомнив про хорошие манеры, мигом слопали эти пироги и облизали жирные пальцы.
А Мария, так и вовсе, вытерла жирные ладошки о подол своего роскошного платья.
– Как же с вами здорово. – искренне радовалась хорошей компании Мария. – Никаких чопорных теток с их извечными нравоучениями. Ух, и набегалась же я! Никогда в жизни мне еще не было так весело.
– А, то, – важно произнес младший сын одного из королевских конюхов, давно переставший робеть в компании виконтессы де Бри. – на свежем-то воздухе. Уж сегодня спать вы, леди, будете без задних ног и ужин свой слопаете весь, до последней крошечки. Это я вам обещаю.
– Как это, – округлила глаза Мария, зачем-то рассматривая свои кукольные ножки, обутые в изрядно замызганные туфельки, пряжка на одном из них держалась на честном слове. – без задних ног?
– Вот так. – мальчишка, хохоча, упал пузом на копну сена и начал притворно всхрапывать, слегка подергивая ногой.
– Ух, ты! – восхитилась Мария и, дернув Лилиану за руку, упала на сено рядом с мальчишкой-простолюдином.
В этот момент их и обнаружили. И, началось!
Казалось, к псарне сбежался весь двор – верещали фрейлины королевы, кричали две толстых тетки, бонны принцессы Марии, разорялась, надрывая голос, высокая, сухопарая дама, размахивающая веером и больно ущипнувшая Лилиану за плечо.
Да-да, девочка в нарядном платье оказалась принцессой Марией, которая, сбежав от всех своих мамок и нянек, примкнула к неподобающей компании, которая, конечно же, научила ее высочество плохому.
– Ты! – сухопарая тетка тыкала в Лилиану пальцем, норовя оцарапать лицо девочки острым ногтем. – Как ты, мерзкая простолюдинка, быдло подзаборное, осмелилась прикоснуться к нашей принцессе? Да тебя за это, выпороть! Розгами! Сейчас же!
Лилиана, её, за руку крепко держал один из королевских гвардейцев, открыла было рот, намереваясь сообщить вредной горластой даме о том, что никакая она не простолюдинка, а, вовсе даже и виконтесса из хорошего рода, а свое платье принцесса испачкала сама и при этом, в посторонней помощи, не нуждалась, но.. Но, кто бы стал слушать растрепанную особу в мужских портках, чумазую и ничуть не похожую ни внешностью, ни манерами на благородную госпожу?
Исполнительные гвардейцы схватили Лилиану, сноровисто уложили на лавку и приготовили розги, намереваясь стянуть с негодяйки штаны и всыпать горячих по мягкому месту.
Принцесса Мария, со всех сторон стиснутая толстыми няньками, истерично рыдала, а сухопарая статс-дама командовала парадом, не обращая внимания на робкие попытки слуг объяснить госпоже то, кем на самом деле является Лилиана.
Спасение появилось вовремя.
– Что здесь происходит? – громкий, сердитый голос главного королевского егермейстера остановил еще не начавшуюся экзекуцию, заставив статс-даму сморщить длинный нос и поджать губы. – Немедленно прекратите и отпустите девочку.
Однако, мстительная леди не собиралась так просто отказываться от планов наказания дерзкой девчонки, которая, в отместку за болезненный щипок, едва не прокусила обидчице ладонь.
– Не вмешивайтесь, де Бри. – рявкнула эта благородная леди. – Быдло должно знать свое место! Наглая неумытая служанка осмелилась прикоснуться к принцессе. Наверное, хотела стянуть золотую заколку с бриллиантами, как уже успела украсть этот прекрасный бархатный берет. Безродную девку сейчас выпорют, а затем отдадут в работный дом, на перевоспитание.
Граф де Бри очень сильно изумился, а затем и разозлился – его дочь, пусть и одета, как мальчишка, но ничуть не похожа на простолюдинку. Разве у девушек из народа бывают такие нежные черты лица, изящные щиколотки и ухоженные ручки? Как посмела крикливая клуша из придворной камарильи хватать и наказывать его дочь, виконтессу?
– Кого это вы, баронесса Ожен, обозвали быдлом? – лицо графа медленно наливалось кровью. – Разве моя дочь, урожденная Лилиана де Бри, ниже вас по происхождению? Или же предки графов де Бри были недостаточны благородны для того, чтобы служить королям Алиегории верой и правдой? Как осмелились вы прикоснуться к той, кто выше вас по статусу?
Гвардейцы первыми сообразили, что дело запахло жареным. Отскочив от девчонки, они, вообще сделали вид, что оказались на месте происшествия по недоразумению, шли мимо, следуя по своим гвардейским делам и, вообще – никого розгами они наказывать не собирались, а просто так, случайно мимо проходили.
Баронесса Ожен, на свою беду, оказалась не так догадлива.
Брезгливо взирая на Лилиану, которая проворно вскочила и встала рядом с лавкой, она прошипела:
– Не сметь убегать, дрянь! Если потребуется, я собственноручно тебя выпорю!
Но тут берет свалился с головы Лилианы и золотые локоны рассыпались по плечам шелковистой волной, совершенно преобразив девочку, которая больше не походила на простолюдинку.
Баронесса запнулась, вытаращила глаза и стала молча заглатывать огромные порции воздуха, раздуваясь от натуги и краснея от стыда.
– Это.. Эта.. Да… Я не знала.. Не предполагала..
Лилиана, уже понявшая, что угроза наказания миновала ее лилейную задницу, подскочила к зареванной принцессе и отпихнув в сторону дородную бонну, крепко схватила Марию за руку.
– Граф, – чопорно произнесла малолетняя лицедейка. – позвольте вас представить моей хорошей подруге, принцессе Марии Безупречной.
Почему и отчего Лилиане вздумалось назвать темноволосую девочку «Безупречной», она и сама не знала, но это имя прочно прилепилось к принцессе и с того дня упоминалось во всех официальных документах.
– Весьма польщен. – Арисен де Бри отвесил высокородной девочке изящный придворный поклон и строго произнес. – Лилиана, вам пора домой, а у меня.. – граф мстительно взглянул на статс-даму. – ещё много дел.
Лилиана молча повиновалась, но украдкой ухитрилась подмигнуть своей новой, очаровательной подруге.
Когда баронесса Ожен принесла свои извинения королевскому егерю, и вся придворная камарилья разошлась по своим углам, из тени здания выступил, никем ранее не замеченный, король Алиегории, Франциск Первый.
Он, можно сказать, наблюдал за всеми событиями из первого ряда.
– У тебя, де Бри, весьма шустрая и озорная дочурка. – произнес его величество.
Граф виновато развел руками.
– Растет без матери, государь. Совершенный сорванец, который, к тому же, отбился от рук.
– Дерзка, находчива и не спесива. – задумчиво пробормотал Франциск Первый. – Это редкость среди наших великосветских клуш.
Арисен соглашаясь с королем, склонил голову.
– Почему бы тебе, мой друг, не отдать свою дочь в пансион мадам Клюссо? – хитро прищурившись, предложил монарх. – В тот самый пансион, расположенный на границе с Верляндией.
– Вы хотите отослать мою Лилиану к оборотням? – изумился граф де Бри, совершенно не ожидавший такого поворота событий.
– Ваша дочь умна, решительна и сумела понравиться принцессе. Со временем, Мария приблизит её ко двору. Будет лучше, если рядом с принцессой будет пребывать подруга, способная защитить свою госпожу от опасности. Вам, граф, хорошо известно, как мой брат, мятежный принц, относится к мысли о том, что на трон Алиегории усядется женщина, королева.
Де Бри задумчиво кивнул – у Франциска была одна-единственная дочь, а бесплодие королевы не оставляло надежды на рождение наследника. Развод был невозможен по целому ряду веских причин. Высокая политика, в которую де Бри опасался совать свой нос.
Принц Георг, младший брат короля, затеял мятеж, намереваясь захватить власть.
В таких условиях, предложение Франциска Первого, не было лишено резона – рядом с будущей королевой должны быть верные и сильные сторонники. Да и кто заподозрит в нежной девушке, облаченной в шелка и тафту, умелого и надежного телохранителя?
– Я отправлю свою дочь в пансион мадам Клюссо, государь. – согласился де Бри.
Пансион мадам Клюссо, в котором обучались исключительно оборотни, готовил именно таких мастеров своего дела. Граф де Бри рассчитывал на то, что для его дочери, а ведь она являлась чистокровным человеком, будет сделано исключение. Тем более, если за все заплатит корона Алиегории.
– Корона заплатит. – подтвердил догадки графа Франциск Первый, к вящему удовольствию придворного.
Не сказать, чтобы род де Бри бедствовал, хвала Богам-Покровителям, но и не шиковал. Графство не давало больших доходов и, по вполне понятным причинам, графу приходилось экономить.
– А, вам, граф, я повелеваю подыскать себе жену. – строго произнес король. – Не дело моему верному соратнику проживать одному, в опустевшем доме.
Де Бри растерялся – жениться? Ему? Но, что скажет Лилиана?
– Она все поймет правильно. – Франциск Первый, словно мысли читать научился. – И, не обольщайтесь граф – жениться вы должны, как можно скорее! Это мой королевский приказ, моя королевская воля.
Так, по воле короля Алиегории, Лилиана отправилась в таинственный, закрытый пансион, а граф де Бри занялся поисками невесты.
В свои краткие визиты домой, Лилиана несколько раз встречалась с принцессой Марией и девочки очень приятно проводили время.
Впрочем, это было очень давно. Вряд ли принцесса вспомнит дочь главного королевского егермейстера, а, если даже и вспомнит, то кто допустит служанку в грубых башмаках в покои наследницы трона?
Лилиана вздохнула и выглянула наружу, отодвинув в сторону тяжелую, деревянную ставню. В ее убогой каморке не было застекленного окна, поэтому в щель задувал студеный зимний ветер и приходилось затыкать эту самую щель одеялом и другими теплыми тряпками.
В доме погасли последние огни. Это означало, что и господа, и слуги отошли ко сну. На улице слегка вьюжило, воздух пах морозом и хвоей.
– Пора, – решила слегка отдохнувшая Лилиана. – время пришло.
Девушка засунула ноги в уродливые деревянные башмаки, утепленные соломой, натянула на голову ненавистный чепец и набросила на плечи шаль.
Проснувшийся Лаки скользнул под эту теплую шаль и затих на плече хозяйки, а сама Лилиана, легкой тенью, скользила по узкой лестнице, предназначенной для прислуги.
В этот поздний час уснула даже Клотильда, всегда радостно шпионящая за Лилианой.
Никем не замеченная, девица де Бри выскользнула из особняка и быстро убежала в сад.
