Читать книгу: «Ничейная магия», страница 12
– Ересь это была, – страшным шепотом отозвалась Мист, разглядывая свои сапоги – не осталось ли мокрых останков на них. – То, чего быть не может.
– В смысле?
– В смысле то, что предположительно уничтожил Святой Амайрил. Поэтому, ничего не было, понимаешь? Нам показалось.
– И это все, – он кивнул на доспехи в грязных лужах и кости конского остова. – Кажется?
– А это тут просто валяется. Дождями размыло придорожную могилу, – подхватил Торрен.
– А почему это то, чего не было, мне “казалось” меньше, чем другим? – уточнил осторожно караванщик.
– Потому же, почему и мне, – серьезно ответила Мист. – Нашему племени не до иллюзий всяких, верно?
– Это да. А то сожрут, – подтвердил Торгмортен, оглядываясь. Ближайшие охранники явно внимательно слушали их диалог, и он прикрикнул на них. – Чего встали, жопы замороченные? Придуриваются тут еще! Толку от вас в бою, как от бантика на жопе!
Мист вздохнула и с сомнением глянула на кости и доспехи на дороге.
– Убрать, что ли?
– Сча в канаву спихну, – пообещал Торрен, хотя его до сих пор потряхивало от пробравшего до костей холода. Тот выветривался медленно, неохотно. – Ты сама нормально?
– Нормально, – вздохнула Мист. – Читать надо больше.
– Что? А. Точно, – парень принужденно рассмеялся. – Будем читать, что уж. А ты молодец, сообразила его развернуть.
– Ну, а что я могла, – смущенно сказала девушка. – Вся надежда на тебя была, что ты справишься.
– Это я, право слово, случайно, – сказал Торрен, вытер меч о штаны, пощелкал по лезвию и засунул обратно в ножны. – Он имя заслужил, а? Это все он.
– Хладорез? – предположила Мист, а Торрен без особой брезгливости стал отпихивать кости и обломки доспехов прочь с дороги. – Морозокол? Ледоруб? Ледосек?
– Хладогрыз! – выдвинул контрпредложение Торрен, заканчивая свое дело. – Как думаешь, не поднимется снова?
– Да кто его знает, – Мист почесала нос, подошла к Торрену и глянула на неопрятную кучу останков, от которой продолжало веять неприятным холодком. Содрогнувшись от порожденного этим воспоминания, она протянула руку вперед и пробормотала. – Пусть хранит тебя свет, и сумрак явит тень, пусть сон твой будет крепок, покойся, пепел, вечно. Закрываю я двери, замыкаю собой, всем ушедшим, мы верим, ночь подарит покой.
Трогмортен, привлеченный знакомыми словами, приблизился, видимо, закончив распекать свою охрану, и опасливо посмотрел на останки реликта, едва не отправившего их всех бродить вечно по полям пепла.
– Что, думаете, вконец упокоилась наша, гм, коллективная галлюцинация, э? – спросил он, переводя взгляд на героев дня.
Мист сделала шаг к куче, присела на корточки, прислушиваясь к своим ощущениям. Холодом, вроде как, больше не веяло.
– Теперь, думаю, да, – заключила она, поднимаясь на ноги. – Что-то я уже устала. Долго нам еще ехать-то?
– Дня полтора, – Торрен бережно взял ее под локоток. – Иди-ка ты отдохни. Прямо в телеге ложись и спи. Да, Трог?
– А ты? – Мист, резко чувствуя прилив усталости, оперлась на руку Торрена. – Это ты герой сегодня, тебе выходной не полагается, что ли?
– Э, полагается, – согласился Трогмортен торопливо. – Обоим полагается. Да и платы не возьму с вас за жратву теперь, раз такие дела.
– А вот это хорошо, – обрадовалась Мист. – Это экономия.
– Иди, отдыхай, экономия, – подтолкнул ее заботливый Торрен.
– А и пойду, – сказала Мист и с гордым видом полезла на телегу.
Удивительно, но она уснула быстрее, чем караван снова тронулся в путь. Не удивительно, но во сне она снова увидела уютную классную комнату, освещенную мягким предзакатным солнцем, и занудный преподаватель поприветствовал ее, как будто так и надо.
– Если ты не станешь приглядываться к иллюзии и искать несоответствия, в ней не появятся дыры, – предупредил он. – Напротив, если дыры, как раз, являются твоей целью, смотри на нее пристально и ищи логические нестыковки.
– И где здесь нестыковка? – спросила она, черкая в лежащей перед ней тетради листочки и цветочки.
– Ты не помнишь, как сюда попала, и помнишь, что уже смогла проглядеть эту иллюзию до дыр. Не стоит так больше делать – она мне нравится.
– А то, что ты говоришь на весторне – не нестыковка? – с подозрением уточнила Мист.
– Нет. Я знаю этот язык. Знал. Как и многие другие. Но ты здесь не за этим.
– А зачем? – еще с большим сомнением уточнила Мист, глядя на мага исподлобья.
– Ты никогда не догадаешься об обмане, если не посмотришь на него пристально, разыскивая дыры, – сказал маг. Он оперся спиной о свой стол и посмотрел в окно. Там мирный идиллистический пейзаж окруженной горами долины местами трепетал под взглядом, истончаясь и превращаясь в дым.
– Это на что намек?
– Это практически прямое указание, Эола Эйиладд.
Это имя или прозвание, данное ей магом, было словно бы той хворостинкой, которая ломала хребет вьючному строку: звучание этих слов разбило иллюзорный мир пополам, и Мист успела увидеть и почувствовать запах сожженной до костей плоти, которая наполовину была сама пеплом в мире пепла и руин.
Не в силах выносить это, она открыла глаза, понимая, что запах паленого ей не пригрезился: за то время, которое она провела в обществе тревожного сна, караван успел остановиться, и повара успели что-то сжечь. По крайней мере, Мист надеялась, что дело именно в этом, хоть странные звуки кругом твердили об обратном. Однако, она верила в лучшее до тех пор, пока на нее не свалилось тяжелое, совершенно инертное мертвое тело.
Мист открыла рот, чтобы заорать в панике, но горло сперло спазмом и у нее не вышло. Она яростно забилась, спихивая с себя труп, справившись, проверила книгу за поясом, схватила свою сумку за ремень и соскользнула с края телеги, прячась возле колеса. Всюду голосили, горели телеги с поклажей, метались люди, раненные и нет, и в этой суматохе толком было не понять, что именно происходит. Мист выругалась шепотом: видимо, на них напали, часть телег подожгли, и охранники сейчас пытались во всеобщем хаосе отразить атаку. Это было нелегко – нападающие пытались перестрелять их издалека, не нарываясь на мечи и кинжалы.
– Торрен, Торрен, – бормотала девушка, до рези в глазах вглядываясь во все фигуры, пытаясь найти своего друга. – Торрен, душа ты пепельная, где ж тебя носит?
Она все же заметила его спустя некоторое время: он медленно, но уверенно пробивался в ее сторону, видимо, зная, с какой стороны осталась нужная ему повозка. Переживая за него, наблюдая, как он уклоняется, перекатывается, отбивает удары и походя расправляется с неосторожными и нетерпеливыми нападающими, девушка едва ногти не сгрызла.
– Мист! Мист, дым на тебя, ты тут?
– Здесь! – пискнула она из-за телеги. – Тор, что там стряслось?
– Да пеплова сыть, – ругнулся Торрен, шагнул к ней и торопливо обнял, на секунду притискивая к себе. – Хвала всему, ты живая. Ловушка это. Дымова засада… – он резко пригнулся, придавливая Мист к земле, и над ними просвистела стрела, воткнувшись в борт телеги.
– Мы остаемся или бежим? – глухо спросила Мист, очень впечатленная быстрой реакцией своего спутника.
Торрен осторожно выглянул из-за борта, обозревая растянутое по всей дороге поле боя. Кажется, шансов было мало: охранники гибли по одному, подкошенные стрелами и предательскими ударами в спину, и местами лесные тати уже вовсю грабили телеги, перерезав их пассажиров.
– Без шансов. Тут без шансов, Мист, все было задумано так, чтобы чисто сработать, – он пригнулся снова, отнял у Мист ее сумку, порылся на телеге в поисках своей и, навьючив на себя все это, за руку потащил Мист к краю дороги, не забывая зыркать по сторонам и прихлопывать подругу по голове, чтобы не слишком задирала.
– Вот и конец комфорту, – едва слышно ворчала Мист, продираясь сквозь подлесок вслед за Торреном.
– Главное, чтоб не конец путешествию. – пробормотал парень. – Не приведи небеса, станут нас искать.
– А чего им нас искать-то? Они понятия не имеют, что мы там были вообще.
– Имеют, имеют, – Торрен, оглядевшись вокруг, сменил направление движения.
– Ты хоть знаешь, куда идти-то?
– Примерно, – признал он. – Но пока – просто подальше, и чтобы нас не нашли, – он помолчал. – Ладно, если у них собаки, это я сейчас со следа собью. Следопытов тоже одурачу. А вот если какие фокусы типа твоих, так я не в курсе, как справиться.
– А с чего бы там быть таким фокусам?
– С того, что Трог не леденел, прям как ты, от той нечисти. Сидел, трясся, а льда не было на нем. Все заледенели, только ты и он нет, а ты-то известно почему, потому что фокусница та еще.
– Да причем тут Трогмортен-то? – задыхаясь от быстрой ходьбы, спросила девушка.
– При том, что он навел, или он организовал, в общем, с налетчиками он, – выцедил сквозь зубы. – Крыса.
– Нет уж, крысы получше будут, – не согласилась Мист, когда смысл сказанного дошел до нее. Так вот о чем предупреждало ее подсознание, или, может, в самом деле призрак ар-Маэрэ!
– Угу, – в отличие от нее, Торрен толком даже не запыхался, хоть и пережил и бой, и куда менее удобную дорогу до того. – В общем, это беда, потому что он знает, что мы там были, и может поднять тревогу.
– Если ему вообще будет до нас дело. Ну мы, ну что мы, – пропыхтела Мист
– Будет, будет, – отозвался Торрен. Он продолжал двигаться по одному ему известной траектории, и пару раз останавливался, чтобы рассыпать какой-то порошок. – После того представления с ледяным всадником? Да прям, сейчас, он так нас и списал со счетов.
– Подумаешь, ледяной всадник! Я вообще ничего не делала, а убил его ты, и вообще, это просто повезло.
– Хорошо бы в следующий раз знать, что именно мы делаем, – проворчал парень. – Так, знаешь, смеху ради.
– Хочешь сказать, ты думаешь, что мы еще что-то такое встретим? – ужаснулась Мист.
– Я бы не зарекался, – вздохнул Торрен. – Кругом какие-то пепловы штуковины, фокусы, небеса знают, что творится. А ведь считается, что Святой Амайрил нас от всего такого избавил, – жалостливым голосом добавил он.
– Очевидно, нет, – выдохнула Мист и почти сразу взмолилась. – Тор, Тор, не могу больше, бок болит, аж дышать больно!
– “Не могу” будет, когда нас прибьют. А пока выдыхай, как левой шагнешь, и не трынди зазря.
Мист покорно заткнулась, продолжая переть за Торреном сквозь подлесок, через лес, пока под ногами не начало подозрительно хлюпать, только пристально следила за дыханием и очередностью шагов.
– Болото, – заключил Торрен удовлетворенно.
– И что ж в этом хорошего?
– А ты попробуй поищи кого-нибудь в болоте.
Мист задумалась, вспоминая свои поиски гидры.
– Да ладно тебе. Не все так ужасно.
Торрен скосил на нее взгляд и пошел по чавкающей земле, поглядывая по сторонам.
– Вот, значит, ты и будешь дорогу искать, – пообещал ей он.
– Да легко, – Мист оглянулась кругом, отыскала сук подлинней и, отодвинув Торрена, пошла вперед, почти уверенно прощупывая почву перед собой. – Я же тебе рассказывала про гидру?
– Ну, да, – согласился Торрен. – Но разве это были, вроде как, настоящие болота?
– Сдохла бы по настоящему, – гордо сказала Мист. – Нам в ту сторону?
– Да, но надо зайти немного в топь, чтобы нас точно не выследили, и потом вдоль ее края.
– Это уже эта, как ее, Ржавая топь?
– Нет, потом будет Ржавая. Да ты сама поймешь. Тут пока Черная земля.
– Ну, поназовут, дым и пепел, – покачала головой Мист.
Они шли довольно долго, и Торрен периодически останавливал ее, замирая и прислушиваясь, но ничего похожего на звуки погони так и не различил. То ли их не искали, то ли они стряхнули преследователей со следа. В конце концов, когда нытье Мист про необходимость отдыхать и есть перевалило за все разумные пределы, Торрен счел возможным устроить привал. Они устроились в расщелине черной скалы, одной из многих, возвышающихся среди вязкой черной земли и обширных пространств холодной темной воды, и Торрен развел крошечный костерок, как можно лучше его замаскировав.
Было мокро, холодно и жутковато, а адреналин побега давно выветрился, оставив место только для усталости и нервных переживаний.
– Так странно понимать, что тут на версты кругом ни единого человека, – сказала Мист, некоторое время слушавшая звуки вокруг. – Одни лягухи и стрекозы.
– Ну, почему, вон, мертвые люди не так далеко тут есть, – с охотой рассказал Торрен, подсыпая в котелок с бурлящей водой крупу.
– Чего? – аж подпрыгнула храбрая искательница приключений.
– Ну так, по моим прикидкам, если на восток пару часов поплюхать, аккурат будет Чернолесье, которое лет десять тому как от мора вымерло.
– Вот ты чего мне такое рассказываешь на ночь глядя? – возмутилась Мист, подвигаясь поближе к приятелю.
– Что, тебя опять надо будет за руку держать? – заржал Торрен. – Что, серьезно? Да там все умерли давным-давно, да и далеко они.
– А вдруг они того, все встали и по болоту расползлись? – опасливо предположила Мист.
– Ну, не спи тогда. Но завтра будет идти вдвое тяжелее.
– Как будто сегодня было легко!
– Сегодня ты полдня на телеге спала, бока насыпала, – указал парень.
– И сейчас бы спала, – пригорюнилась Мист. – Ну, вот как так? Ты же говорил, он надежный!
– Ну так и мне все говорили. Да и университетский он, почти родня. И ты сама против него и слова не сказала!
– Так почти земляк, – вздохнула девушка.
– В смысле, он тоже, тот, этот?
– Он тоже из Подземелий. Только с другого города. Не скажу, что мы с ними сильно ладим, но, когда дело касается наземцев, мы, вроде как, всегда выступаем одним фронтом. Но, видимо, для некоторых это правило не работает, – грустно сказала она. – Обидно. Хотя, может, он бы попытался меня в живых оставить, кто его знает? Но я бы не рискнула. Вот честно! Тебе я доверяю намного больше, хоть ты и наземец.
– Спасибо. Да и ты ничего – для непонятного подземного жителя, – Торрен помешал кашу. – Ну, вот, почти готово. Давай жрать и спать. Нам всего ничего идти до Ржавой топи, а там уж и тот Сарэн, вот уж, сдался он нам невовремя. Мы, правда, к нему с другой стороны зайдем, но ничего.
– Это мы не вовремя серым сдались, – уныло отозвалась Мист и приняла из его рук ложку, начиная есть прямо из котелка. Торрен тоже пристроился к еде с другой стороны. – А что с другой стороны, это ничего. Это на удачу. Нормальные герои всегда идут в обход.
За каменными стенами расщелины тоскливо завывал ветер, но тут, внутри, пока было светло, тепло и довольно уютно – не стоило только думать ни о холодной воде, неизвестно что скрывающей в своей толще, ни о злополучном Чернолесье, которое было слишком недалеко от их стоянки для полного комфорта и душевного спокойствия Мист.
Впрочем, несмотря на тревоги, Мист уснула довольно легко, прислонившись к теплому и твердому боку Торрена: просто провалилась в бесконечную мглу, полную криков и холодной воды. Вкруг нее словно звучали какие-то слова, чужие голоса твердили ей раз за разом слова на чужом языке, и Мист улавливала только часть их смысла – впрочем, и тут забывала в тот же момент.
Пробуждение было тяжелым. Вокруг, за пределами укрывающих их плащей, был собачий холод, пронизывающий до костей, и тело все затекло от лежания на жестком. Поэтому Мист, несмотря на зов природы, не шевельнулась ни на волос, пока не пробудился безжалостный Торрен. Тот ей разлеживаться не дал – вытряхнул с належанного, теплого местечка, заставил умываться холодной мерзкой водой для скорейшего пробуждения, есть остывшую кашу и выдвигаться в дорогу, которая была, конечно, не менее холодной, мокрой и мерзкой, чем весь остальной окружающий мир. В сапогах у Мист гадко хлюпало, и некоторое время только это ее и занимало, вкупе с прощупыванием дороги. Она только периодически сверялась у Торрена о том, правильно ли они идут, а потом вокруг начал спускаться туман. Меж тем темный цвет грязи и земли под ногами сменился рыжим, как будто ржавым, явно обозначая переход из одной области в другую.
– Отлично, – сказал Торрен. – Теперь давай забирай левее, и как раз выйдем к Сарэну. – Лево, – он похлопал Мист по левому плечу. – Это сюда.
– Спасибо, – буркнула Мист. – Я бы не догадалась.
– А я вот так и знал, поэтому и подсказал, – хмыкнул Торрен, и Мист возмущенно фыркнула. Потом они некоторое время молчали, сосредоточенно находя путь в густеющем тумане. Вокруг становилось все белее и тише, словно все вокруг заливало молоком.
– Странно, – сказал Торрен пару часов спустя. – Что-то мне кажется, что мы уже должны были бы выйти к Сарэну.
– Видать, промахнулись, и надо еще левее, – сказала Мист, поднимая глаза в туман, и заорала, как резаная, потому что внезапно встретилась с кем-то взглядом.
Она даже толком не успела его разглядеть и запомнить, как Торрен толкнул ее назад и выхватил меч, без раздумий нанося удар. Мист же обидно села задницей в лужу, не удержав равновесие после тычка приятеля, и нервно заржала, пока тот, напружинившись, оглядывался в поисках неизвестно куда девшегося врага.
– Что? Что? Куда он? Где он? – Торрен вертелся, как волчок, вокруг сидящей в луже и заливающейся смехом Мист. – Мист, ну ты чего?
– Морок это, Тор, морок, – отсмеявшись, сказала девушка и попыталась извлечь себя из лужи. Торрен протянул ей свободную руку, и она, цепляясь за нее, поднялась на ноги, ощущая гадкую сырость в области задницы. – Ужас. Вся задница мокрая, – посетовала она. – Мог и не толкаться. Хотя, это мог бы быть не морок, и тогда ты бы меня спас.
– Так что это было-то?
– Морок. Ну, вроде наваждения. Может возникать неожиданно, пугать. Но он нематериален и всякими возможностями, вроде давешнего рыцаря, не обладает, – пояснила Мист, все еще безрезультатно пытаясь хоть немного отряхнуть и обсушить нижнюю часть тела.
– И что он здесь делает?
– Пытается что-то сказать, видимо, – предположила девушка. – По-моему, я с ним знакома. Я же, предположительно, на этом болоте была, когда искала гидру. Ну, или тут много разных мороков.
– Я-то такого, глядь, тоже, небось, встречал, – подумав, заключил Торрен, не забывая с подозрением оглядываться. – Там, где мы карту нашли. Что-то такое было. Пугало. Он так и будет выскакивать, как… ну, как морок из тумана?
– Будет, – ответила Мист. – но к этому привыкаешь, это в первый раз страшно.
– А, может, он что важное сказать-то хочет?
– Понятия не имею. Да и что важного? Указать на свое тело и попросить закопать? Что-то сомневаюсь, что он нам хочет сокровища подарить, или что-то такое.
– Ну даже если и закопать. Если он появляется, значит, ему важно? А что может быть важно трупу?
– Могилка, – вздохнула Мист. – Идем уже, философ.
Однако, и следующие два часа хода ничего вокруг не изменили: по прежнему вокруг были только молочно-белый туман и ржавая мокрая земля.
– Сдается мне, мы ходим кругами, – Мист попинала ногой приметную корягу, которую видела уже явно не первый раз.
– Вы постоянно идем одним курсом, прямо, – не согласился Торрен, хотя и пришел к тому же выводу, на самом-то деле. – Мы не можем ходить кругами, мы для этого не настолько сильно забираем в сторону. Должны были уже давно выйти к Сарэну.
– Именно, что должны были были. Но не вышли, – Мист опустилась на корягу, выставляя впереди себя свой посох-щуп. – Мы заблудились, Тор.
– Ладно, – согласился Торрен, присаживаясь рядом с ней. – Мы заблудились. И что делать будем? Но я все равно не понимаю, как это может быть, я слежу за тем, как мы идем!
– Возможно, что-то…кто-то водит нас кругами, – Мист почесала нос, и перед ее лицом возник давешний морок.
Девушка с секунду смотрела в черные провалы его глаз, потом взвизгнула, пытаясь ударить, но морок не исчез, а резко отодвинулся и уплыл куда-то вбок. Сейчас Мист даже успела понять, что когда-то, вероятно, эта неприкаянная душа была эльфом – пока не забыла сама свой облик, и он не растекся оплавленной протоплазмой. Только уши и остались. И это создание пристально смотрело на Мист и Торрена дырками на месте глаз, словно призывая за собой.
Торрен кашлянул и морок поблек, метнулся в туман, теряясь там.
– Глядь, да, по-моему, это он нас кругами водил, – с подозрением сказал парень. – И теперь он увидел, что мы отчаялись, и зовет за собой, чтобы мы что-то сделали.
– Мда, – потянула Мист, сожаления, что тут, в отличии от похода за ключом, была не всего одна дорога, на которой потеряться было трудно.
– А еще у него уши! – Торрен руками показал, какие именно. – Не иначе, как эльф поганый, пожиратель детей.
– А у тебя не иначе, как комплексы, – покачала головой Мист.
– Нет, просто так смешнее, – признал Торрен. – Да и ты ждала от меня этой реплики про детей, не мог же я тебя разочаровать?
Девушка хихикнула.
– Действительно. Да и должен же ты притворяться ограниченным туповатым парнем, чтобы никто не ждал от тебя разумных вещей?
– Смекаешь, – похвалил Торрен. – Ну, что, пойдем за этой штукой?
– Да. Давай попробуем, – согласилась Мист, поднимаясь с коряги.
Морок, видимо, понял, что ни следуют за ним, и держался примерно на границе видимости, медленно удаляясь, подстраиваясь под их шаг. Дорога вышла не слишком длинной – полчаса ходу, и впереди замаячило что-то темное и большое, постепенно превратившееся в частокол.
– Это что, Сарэн что ли? – с сомнением сказала Мист.
– Не. Не Сарэн, точно, – отозвался Торрен негромко. – На колья посмотри.
Они подошли достаточно близко, чтобы и Мист смогла различить: на кольях были безыскусно нахлобучены черепа каких-то животных, и один – человеческий, или, возможно эльфийский. Неподалеку в земле зияла ямища, на краю которой была навалена куча черепов – очевидно, человеческих, и не таких старых, как тот, на частоколе.
– По моему, мы не по адресу, – сказала девушка тихо, чувствуя, как сосет под ложечкой от страха.
– А по-моему, вполне по адресу, – не согласился Торрен. – Это, видимо, и есть черепушка нашего, гм, проводника. Видимо, он хочет, чтобы мы ее сняли и закопали, – сказал он, глядя, как морок втягивается в глазницу черепа. Зрелище было не самое приятное, но Торрену было жуть, как интересно.
– Что-то я сомневаюсь, что нам просто так отдадут этот трофей.
– А мы вообще спрашивать-то будем?
– А что, воровать, что ли? – возмутилась Мист, и тут калитка в частоколе распахнулась, демонстрируя им невысокую женщину с седыми волосами и в лохмотьях, с таким огромным животом, что он, казалось, должен бы бы ее перевешивать.– О-ох, – выдохнула девушка, делая непроизвольный шаг назад, и Торрен храбро задвинул ее себе за спину широким движением.
– Пожаловали, – пророкотала женщина, глядя на них острым, колючим взглядом. – Сами пожаловали. Обед, значит, пожаловал, и ужин, и завтрак. И соленья с маринадами.
Мист было не то страшно, не то смешно, не то это и другое вместе, потому что бояться вздорной тетки с болота было странно, но ее уверенность в своих силах внушала некоторые сомнения. Но потом из ямы потянулся пепельный туман, более серый и густой, чем был вокруг, и высунулась серая, осыпающаяся местами мелким песком рука. Мист сжала зубы, а Торрен выругался, вытаскивая меч.
– Бежим? – предложила Мист почти одними губами, полуобернулась и тут же почти впечаталась в спину приятеля, потому что серые безголовые фигуры, покачиваясь, выходили из сереющего тумана со всех сторон. – Глухие небеса, дым и пепел, – с отчаянием выругалась она. – Тор…кругом они.
– Обед, – захихикала ведьма. – Ужин! И соленья с маринадами.
– Ыыы, – умно высказалась Мист, а Торрен внезапно ткнул ее локтем прежде, чем шагнуть вперед и широко взмахнуть мечом, пытаясь привлечь внимание противников.
Мист потребовалось несколько секунд, в течении которых она наблюдала за словно словно танцующими движениями Торрена, чтобы понять, что именно он намекал ей сделать.
– Соленья, – хихикала, пританцовывая, ведьма, придерживая обеими руками огромный живот, по которому словно волны ходили под лохмотьями. Как будто там шевелились огромные черви. – Маринады!
– Будут тебе соленья, – буркнула Мист, торопливо вытаскивая шкатулку, открыла ее и швырнула в бесноватую болотницу.
Джинн радостно взвыл, вылетая вихрем из падающей коробочки, и впился в ближайшую жертву. Ведьма нелепо взмахнула руками, безголовые пепельные твари кинулись к ней, и джинн заметался между ними, явно теряя силы с каждым разрушенным чудовищем. Погибая, они теряли свою пепельную плоть, которая осыпалась с ним пылью, оставляя лишь белые кости. Они разваливались, падали, но джинн быстро слабел, тоже, пока не вспыхнул последней вспышкой сам, исчезая навсегда.
И тогда ведьма дико захохотала, стоя на четвереньках и раскачиваясь.
– Будут, будут мне соленья, глупая девчонка, – сказала она, поднимая одну руку, но слова ее окончились глубоким стоном, и она, словно живот-таки перевесил ее, завалилась набок, дрыгая ногами и руками. Оставшиеся после атаки джинна пепельные фигуры замерли на мгновение и осыпались.
– Что это она? – с подозрением спросил Торрен, опуская меч, и Мист, стоя за его плечом, вцепилась в его руку. Ведьма принялась кататься меж куч пепла и белых костей, ломая их, хрупкие от огня, своим весом.
– Ей больно, – с определенной долей уверенности сказала девушка, и ведьма закричала, дико и страшно, и лохмотья ее юбки от чего-то потемнели, промокли. – Она обделалась, что ли?
– Не, – с благоговейным ужасом сказал Торрен и убрал меч. – Рожает она, кажись.
– Чего? – не поняла Мист.
– Рожает, – повторил Торрен. – Дите рожает. А, мать, рожаешь ты, что ль?
– Дыа, – с непередаваемой смесью боли и неизбывной радости простонала ведьма. – Наконец! Наконец-то! Вы, вы двое, помогайте, – он потеряла конец слова в крике, продышалась, и потом продолжила. – Помогайте, и я помогу вам! Отпущу и награжу!
– А чем помогать? – деловито уточнил Торрен, оглядывая корежащуюся женщину. – Не старовата ты рожать, мать, глядь?
– Ведьмы …. возраста…не имут! В дом меня неси, мальчишка, и воду иди грей в котле, а девка пусть при мне, ребенка принять… надо принять.
– Ты хоть рожала уже, а? – Торрен примерился, наклонился, поднял ее на руки с трудом. – Фу, нечисть болотная, – прокомментировал он. – Вонища!
– А с тебя ваэрле воняет скоротухлым, – не осталась в долгу ведьма, пока ее снова не скрючило.
Мист наблюдала за всем этим с суеверным ужасом, но вслед за Торреном опасливо вошла в калитку. За частоколом обнаружился дом и двор, почти нормальные, только что подзапущенные. Торрен с ноги открыл дверь, хрюкнул от запаха.
– Мист, шарф на нос намотай, – посоветовал он, занося ведьму внутрь. В полупустой комнате, единственной в доме, полной каких-то сушеных трав и банок с, видимо, “соленьями”, даже кровати не было, только тряпки и шкуры на полу, куда парень и уложил стонущую и бесновато хихикающую вперемешку женщину.
– Напомни мне, почему мы не сбегаем отсюда как можно быстрее? – спросила Мист у него шепотом, когда они разминулись – Торрен по дороге во двор, чтобы натаскать воды и согреть, Мист – по дороге к ведьме.
– Потому что не знаем, куда. Это, видать, она нас кругами и водила.
– Но сейчас-то не может.
– А бросить ее тут можно, что ль? – возмутился Торрен. – А ну как ребенок у нее встанет поперек?
– А тогда-то мы что делать будем, знахарь? – покрутила пальцем у виска Мист.
– Помогать, – отрезал Торрен гордо и удалился за дверь. Мист же с сомнением взглянула на корчащуюся ведьму, и та с удовольствием разразилась громким утробным воплем. Она орала с таким смаком, что Мист даже сомневалась, что она действительно испытывает боль.
– Иди, девка, сюда, – сказала болотница, продышавшись в очередной раз. – Сними фиолетовые цветы над окном, и зеленый тот вон веник, и орехи черные. И банку с глазами возьми, да снеси своему приятелю, пусть в котел кинет. Да возвращайся – застрянет ребенок, вытягивать станешь.
Мист кинула на ведьму полный непередаваемой гадливости взгляд и стала снимать указанные ингредиенты, волей-неволей вслушиваясь в бормотание ведьмы.
– Наконец-то!.. Ведьмой будешь, сильной будешь, злой…Пять лет я тебя носила. Пять лет ты меня жрала, а будешь весь мир жрать, поедом есть, мироедка, людоедка…
Мист содрогнулась, прижала к груди собранные травы и “банку с глазами” и пулей вылетела из дома.
– Она с ума сошла, или рожает тут погибель всему миру, а мы? – возмущенно набросилась она на Торрена, который, согнувшись в три погибели, разжигал огонь под огромным чаном.
– Ну, Мист, ну рожает баба, – примиряюще сказал он. – А родит, покажет нам дорогу к Сарэну, и мы уйдем.
– Да она, небось, тут пол-округи извела! – продолжала нервно взмахивать руками Мист. – Мор, говоришь, в Чернолесье?! Да вот он, твой пеплов мор!
– Да может она трупы сюда просто стащила, и того, – спокойно сказал Торрен.– Не кипяшись, Мист, иногда с такими страхолюдлами приходится дело иметь, чтобы что-то добыть или достичь, тут эта ведьма рядом не стояла. Ну, хочешь, глядь, потом клятву возьмем с нее не вредить окрестным селениям, в качестве награды?
– Эльфов, значит, ты боишься и людоедами обзываешь, а тут разжалобился! Тьфу на тебя, – ругнулась Мист, ссыпала возле костра указанные ведьмой ингредиенты. – Она велела суп из этого сварить. Надеюсь, глаза там не человечьи.
– Тритоньи, – сходу определил Торрен, взглянув в банку, и повторил. – Не кипяшись, Мист, говорю, все нормально будет. Просто я действительно понятия не имею, куда нам теперь идти и в какой стороне Сарэн. Нас круто заморочило, а если мы пойдем не в ту сторону, сгинем, как пить дать.
– Пепел тебе в душу, – с выражением сказала Мист и горделиво удалилась на очередной дикий вопль “девка, чтоб тебя”, доносящийся из дома.
Ведьма рожала долго. День, ночь, утро: Мист даже себе представить не могла, что это настолько долгий и муторный процесс: младший ребенок в семье при неженатом старшем брате, она никогда не сталкивалась с таинством рождения, что называется, во плоти. Двоюродных новорожденных родственников ей доводилось видеть только постфактум, а у животных, все-таки, все было как-то проще. Ведьма продолжала стонать про пять лет и сожрать мир, но постепенно Мист привыкла и к этому, только периодически давала ведьме пить варево, приготовленное Торреном и по ее же указанию протирала этой же гадостью руки и лицо женщины. Та, конечно, вела себя отвратительно, в прямом смысле: ладно бы просто сквернословила, но ее то тошнило, то она мочилась прямо на свою подстилку. Убирая, что возможно, Мист много, много раз прокляла и Торрена, и свою затею с дурацким походом, и серых, из-за которых пришлось так споро улепетывать из Университета, и Трогмортена с его караваном, и, конечно, саму ведьму, бесконечно орущую, вонючую, гадящую, хватающую ее за руки.
А потом ведьма охнула, расставляя ноги и задирая юбки.
– Идет, – судорожно кривя лицо, выстонала она. – Иди, иди в мир, хватит меня мучать, хватит!
Все было в слизи и крови, и Мист закрыла руками глаза, не в силах смотреть на все это. Она ждала, наверное, чего-то, детского крика, может быть, но дождалась только утомленно-измученного вздоха ведьмы.
