Читать книгу: «Человек. Основа общества», страница 10

К временам средневековья крупные города утратили свое странообразующее значение. Напротив, даже многие варварские короли специально переносили свои столицы в другие города, чтобы снизить значение местных еще римского происхождения городов. Но отстранившись от управления городами, отойдя в сторону, чтобы снизить их значимость и влияние на общегосударственном уровне, добились как раз обратного. Города стали относительно независимыми структурами, некоторые из которых и вовсе освободились от местной знати и создали средневековые республики. Такие как Венеция и Генуя, например. Большинство городов стали структурами, отличающимися от остальной территории в экономическом и социальном плане, при этом рост их значения только усилился на фоне продолжающейся раздробленности и экономического упадка.

Города становятся центрами ремесла и производства. Гильдии становятся прообразом и предшественницами мануфактур, предприятий и промышленности. Хотя этот момент для многих является спорным и в гильдиях видят скорее инструмент торможения развития промышленности. Но как бы то ни было, именно гильдии заложили основу этого процесса.

Вернемся к вопросу формирования первых парламентов и участия в них гильдий. Как уже говорилось, первые парламенты брали за свой прообраз римский сенат в первую очередь. Хотя дальнейшее их развитие стало строиться по примеру германских тингов. Если говорить собственно о парламенте созданном в Англии, то самый первый его образец был создан Иоанном Безземельным в 1215 году, вынужденным пойти на уступки дворянству и дать согласие на обсуждение важных вопросов с советом наиболее знатных дворян. Немного позже совет расширил свои функции и в него включили и представителей духовенства, которые, тоже как говорилось выше, были по сути территориальными вассалами и не так уж сильно отличались от дворян. Но еще более ста лет шла борьба между дворянством, пытавшимся закрепить парламент (вернее еще совет при короле, влияющий на его решения) и королями, пытавшимися избавиться от ненужного им контроля. Хартия вольностей, на основании которой и был создан совет, отменялась, бароны восставали, принуждали короля подчиниться, снова их отодвигали в сторону, снова заключались договора уже на экономической основе, так как король не хотел остаться без налогов и финансирования. В конечном итоге парламент "прижился" при Эдуарде III, более того расширился и в него включили помимо высшей знати и духовенства представителей городов и графств (в смысле не самих графов, а представителей населения). Расширение формирование парламента взяло за основу те же германских тинги, тогда избираемые представители общин представляли интересы определенной группы населения в парламенте, исходя из мысли, что они должны их отстаивать и предлагать те или иные нужные для их сословия или территории изменения. Именно такая структура стала тем примером и тем образом на который ровняются все последующие представительские органы, неважно является ли данный орган совещательным при монархе, или это основной руководящий орган в парламентской республике, или нечто среднее с президентской. О функциях и недостатках такого устройства мы поговорим позже.

Однако вернемся к гильдиям и развитию индустриальной промышленности на их основе. Гильдии не только стали союзами производителей, помогающими друг другу, но и отрыли себе путь к власти, оказавшись не только в управлении городских общин, но и в возникающих парламентах общегосударственного масштаба. Гильдии начинают занимать более значимое место не только в жизни страны, в частности в политической жизни страны, но и начинают играть более значимую роль в экономике.

Одним из важных аспектов влияния гильдий на экономику является их монополизация. Монополия по сути порождение гильдий. Но немного рассмотрим само развитие гильдий. Изначально это скорее некие подобия бирж заказов, в совокупности с общим капиталом расходуемым на общие нужды. Гильдии имеют членство. И в средние века это членство становится обязательным. Так, в некоторых городах гильдии добиваются принятия законов запрещающих профессиональную деятельность в черте города не членам гильдии. С одной стороны, это зарождается как защита прав членов гильдии и естественная борьба с конкуренцией, с другой стороны, гильдия обеспечивает определенный уровень качества своих товаров или услуг и защищает этот уровень от "левых" товаров, которые могут поставляться на рынки города не членами гильдии и снижать доверие к ее членам. Гильдии пытаются удержать выгодные цены на товары и заказы, унифицируя их своими правилами, распределение заказов через гильдию дает примерно равную возможность заработать всем членам гильдии, разделяя крупные заказы между несколькими мастерами. Гильдии берут плату за членство, но они оказывают помощь своим членам. Работать будучи членом гильдии проще, удобнее и выгоднее. Кроме того, гильдии защищают своих членов не только в экономическом плане, договориться о наложении штрафа вместо более серьезного наказания за небольшой проступок перед законом, "успокоить" покупателя решившего "покачать права" и начавшего угрожать члену гильдии, гильдия своего рода семья, пусть не по крови, но по мастерству. Впрочем ,конечно слово "семья" звучит слишком громко, скорее

подойдет слово "клан".

Дальнейшее развитие гильдий идет разными путями. Конечно, гильдии обеспечивают преемственность мастерства и передачу навыков, в том числе и передачу, накопление профессиональных знаний, навыков, секретов. Гильдии дают обучение, подбирая наиболее подходящих учеников и определяя их к наиболее подходящим мастерам. Но все же гильдии имеют ограничение. Большинство гильдий заинтересовано в сохранении, а не в развитии. Мастера гильдий достаточно консервативны. Изначально это гарантирует передачу и закрепление навыков, гарантирует устойчивое и стабильное качество производимого товара. Но консервативность встает поперек пути всего нового. Зачем экспериментировать, если есть надежный и стабильный вариант? Гильдии не очень приветствуют новшества и открытия, хотя все зависит от ситуации. Гильдии активно вмешиваются в торговлю и монополизируют средневековый рынок. Они устанавливают цены по которым скупают сырье, они устанавливают общие цены на товары продаваемые мастерами гильдии. С одной стороны, это дает стабильность и уверенность как для поставщиков, знающих по какой цене и сколько товара у них готовы купить, так и создает постоянство цен на рынке. Но с другой стороны, гильдии заинтересованы в выгоде, а значит заинтересованы в повышении и даже завышении цен на товары. При условии, что конкуренция отсутствует, а товар ходовой и пользуется спросом, поднимать цены на него можно, если аккуратно и так, чтобы не бросалось в глаза. Естественно, вытесняются любые конкуренты, естественно, на этом наживаются главы гильдий и те, кто занимается регулированием подобных вопросов в городе. Рядовые члены гильдии получают свою порцию положенную правилами гильдии, этого и достаточно. Но несмотря на те эффекты, которые на данный момент воспринимаются как негативные и безусловно становятся таковыми в более поздний период развития, на момент зарождения и развития гильдий играли скорее позитивную роль. Для средневековой Европы максимальная раздробленность в экономическом плане давала полный разброс в качестве и ценах, торговля переживала упадок, именно гильдии становятся тем рычагом, который оживляет и систематизирует как спрос, так и предложение. Гильдии становятся мощным инструментом социализации в сфере производства, собирая разрозненных мастеров в единую структуру, создавая целенаправленный спрос и оптимизируя производство, стандартизируя производимые товары и цены на них, расширяя рынки сбыта и тем оживляя торговлю. Города снова занимают важное положение как в экономическом плане, так и в социальном, в политическом.

В то время как одни гильдии стараясь удержать привычные стандарты и оставаясь исключительно объединениями полностью самодостаточных членов, которые абсолютно индивидуально занимаются своей деятельностью, а гильдия играет роль исключительно инструмента взаимовыручки, защиты общих интересов и распределения заказов и сырья, а так же поиска возможностей сбыта продукции, если это производственная гильдия. Другие гильдии постепенно преобразуются, включая более тесную интеграцию членов гильдии и переходя на новый уровень социализации, тем самым становясь подобием мануфактур.

Впрочем, в любом случае гильдии сыграли важную роль сами по себе. Они позволили кооперировать усилия ремесленников, торговцев и представителей других профессий в достижении общих целей, общих экономических выгод. Именно гильдии стали опорой средневековых городов, дав возможность им выжить и устоять в эпоху тотального дробления территорий и экономического упадка. Гильдии заложили основу для создания более поздних мануфактур.

Конец средневековья – история повторяется.

Окончательной точкой в существовании средневекового мира принято считать открытие европейцами Америки. К этому моменту действительно были заложены все необходимые камни фундамента нового времени, а те основы, на которых базировался средневековый уклад жизни и формация общества расшатались окончательно и готовы были рухнуть в любой момент. Средневековье является пиком развития процесса индивидуализации общества. Индивидуализация общества является основой и той базой, на которой строится само средневековье. Сами принципы средневекового мира это максимально возможная обособленность дворянства, зависимого от сюзеренов больше в роли военных союзников, но полностью самостоятельных в экономическом, правовом и многих других планах. Экономика сведена во многом к натуральному хозяйству, даже хождение денег частично утрачивает смысл и необходимость. Если рыцари имеют необходимость приобретения доспехов и оружия, оплаты иных расходов, им требуется золото и основными поставщиками той же сельхоз продукции становятся именно они, вывозя на рынок собранные с крестьян зерно и другие продукты, чтобы получить необходимое золото. Конечно делают это рыцари не собственноручно, ведь торговля считается презренным занятием для благородного господина, занимаются этим их подручные. Крестьянину по большому счету золото и деньги как таковые вовсе не нужны и не являются жизненно важной необходимостью. Кормится он сам с земли, да еще и господина кормит, а какие излишки господин не отобрал можно обменять на что-то другое, не обязательно включая в процесс обмена деньги. Натуральное хозяйство и бартерный обмен, как широко распространенный и зачастую превалирующий вид экономической деятельности для местного уровня. Все это стало фактическим отходом цивилизации, уже прошедшей уровень крупных государств обратно на уровень протогородов. Но само средневековье не стоит на месте и после максимального пика раздробленности снова возвращается к объединению, росту государств, централизации управления и активизации торговли, а с нею и других видов экономической деятельности.

Пик индивидуализации был достигнут, но удержаться на своей вершине он не смог. Что более чем естественно. Если изначальные устремления общества диктовались желаниями новой аристократии, вернее сказать, воинами варварских племен, желающих утвердить свое аристократическое положение и закрепить за собой обладание захваченными территориями, не просто закрепить в военном плане, но установить свое право законодательно и сделать это традицией, в дальнейшем нужды той же аристократии несколько изменили направление. Период дележа добычи и утверждения своей власти над захваченными землями перешел в период попыток расширения этих земель за счет более слабых соседей, и утверждения своего господства в том числе и над ними. Максимум индивидуализации собственными продолжающимися процессами, породившими его, запустил новый виток социализации. Это происходит не только на уровне аристократии делящей территории. Укрепление аристократии и улучшение их собственного положения, а так же желание походить на аристократию падших империй, делает уже недостаточным пределом желания для рыцаря владеть хорошим конем и крепким мечем, да доспехами попрочнее. Возникает стремление к роскоши, хотя в связи с общим обеднением и примитивизацией в том числе и ремесел, это стремление осуществляется медленно. Но именно оно подталкивает возрождение и развитие торговли и ремесел. Мечты королей направлены на возрождение древних империй, под своей рукой конечно, по факту эти устремления и попытки их осуществления ведут к абсолютизации и созданию управленческого аппарата, уподобляясь все тем же примерам древних империй. Повышение запросов аристократов всех уровней помогает развиться ремесленникам, и дает возможность купцам оживлять торговлю и восстанавливать те торговые связи, которые были во времена империй или хотя бы их подобие.

Но европейское рыцарство наталкивается на непреодолимое препятствие в осуществлении своих целей. Расширение древних империй шло не только путем захвата и покорения примерно равных соперников. Если империя Александра Македонского была создана завоеванием Персии и попыток подчинений некоторых царств в Индии, то опиралась она на объединенную его отцом Элладу и была для самой Персии не более чем очередной сменой династии, пусть и принесшей несколько иную культуру. По аналогии это могло бы быть похоже на то, что царь понтийский Пир воевавший с Римом сумел бы разгромить римские легионы, дойти до Рима и провозгласить себя римским императором. Для остальных частей подвластных Риму территорий мало, что изменилось бы, хотя военные действия и борьба сторонников прежней и новой власти могла пройтись и по другим территориям. Именно так выглядело нашествие войск Македонского в Персию для самих персов и других народов этой империи. Сама же Персия собиралась предшествующими династиями из разрозненных кусочков путем захвата более слабых соседей. Аналогично формировалась и Римская Империя. Кроме сломленного ею Карфагена, захват остальных территорий был либо покорением варварских племен и присоединением их к римским землям, либо захват небольших государств и городов, которым римляне присваивали статус цивилизованных, но в военном отношении они не могли противопоставить серьезную силу римлянам. Тем же способом формировались империи и в других частях Земли. В том же Китае что государство Чжоу, что объединенные после его развала осколки империи под властью династии Цинь и последующих.

Средневековая Европа оставшаяся на развалинах Римской Империи, не смогла ни объединиться в некое подобие новой империи, хотя попытки были начиная с царства Франков Каролингов и последующей попытки создания Священной Римской Империи. Но в процессе многовековой борьбы так и не выделилось какой-то династии или какого-то народа способного не только захватить большие территории соседей, но и многие поколения удерживать эти территории. Вместо этого сформировался ряд государств среднего размера противоборствующих друг другу, но не способных кардинально изменить расстановку сил в Европе в целом. Объединение разрозненных графств, баронств и княжеств привело к созданию королевств достаточно стабильных, но упершихся в территориальный предел своего развития. Попытки двинуться на восток были развеяны в пух и прах еще во времена крестовых походов. Единственный значимый успех в столкновении востока и запада для европейского рыцарства это реконкиста, позволившая объединить испанские земли и изгнать захвативших почти всю Испанию мусульман мавров. И это не было завоеванием, это было освобождением захваченных ранее территорий, собственно само название данного явления так можно и перевести, как "отвоевание" или "обратное завоевание".

Именно испанское рыцарство вдохновленное победой и вздохнувшее свободно на возвращенных землях, обращает свои взоры на дальнейшее расширение территорий. Практически всю историю средневековья Испания представляла собой кучку крошечных государств, сдерживавших натиск мавров, иногда с помощью соседних стран, а иногда еще и отбиваясь от соседей европейцев. Теперь получив полноценное государство, не уступающее по величине уже сформировавшимся основным европейским державам, Испания хочет большего. Но попытки перенести военные действия в Северную Африку и продолжить расширять территории за счет тамошних земель оказываются неудачными. Европейские страны сами ищут куда бы продвинуть свою военную экспансию и слишком серьезные противники, чтобы пытаться расширить королевство в ту сторону. Хотя такие попытки тоже будут, но несколько позже. Испания оказывается не только в тупике в вопросах дальнейшего расширения границ, но и в экономически невыгодном положении. Европейские страны готовы торговать, но большая часть товаров, которые можно получить от них либо имеются в самой Испании, либо идут через Европу и купцов других стран, заметно прибавляя в цене. Для торговли нужны новые возможности. Остается море. Но средиземное море в это время в большей степени контролируют арабы и турки, а с ними пока что отношения не очень дружественные, да и добравшись до Ближнего Востока или Египта встретишь все тех же арабов и турков. Испанские купцы начинают искать новые пути, возрождать свои земли после длительной войны, нужно опираясь на торговлю с дальними странами. В головах испанских мореплавателей давно ходит идея обогнуть Африку с юга и доплыть до Индии и Китая. Колумб как раз пытается осуществить эту идею, только его осенила гениальная мысль, что если поплыть не на юг, а на запад, то можно легко и быстро добраться до Индии. Собственно он и считает, что ему это удалось. В честь чего до сих пор за местным населением американских континентов закрепилось искаженное от "индус" название "индеец" (индиец изначально).

Открытие Америки меняет все. Европейцы снова получают возможность воплощать давно отработанный механизм создания империй. Есть земли населенные более слабыми в техническом и военном плане людьми, в этих землях есть свои богатства и свои возможности. Значит остается их только забрать. Начинается эпоха колониальных империй.

Принципиально история повторяется, но на новом уровне и с новой спецификой. Античные империи расширялись за счет слабых соседей присоединяя их территории к своим. Возникающие колониальные империи формируются по тому же принципу – покорение более слабых и присоединение их земель к своим. Но разница существенна. "Свободные" территории оказываются не рядом, а за далекими морями.

Открытие новых континентов ждет не только возврат к имперскому развитию общества, но и движение к социализации общества в целом. Напомню еще раз, что в контексте данной книги, я употребляю термин "социализация" не в плане направленности общества на социальные нужды и не в плане вхождения индивида в общественные отношения, а в плане обозначения процессов общественной консолидации усилий в задействованных процессах, при том что такая консолидация может носить не только добровольный, но и принудительный характер.

Как уже описывалось выше, пик индивидуализации был пройден и выпал на раннее средневековье с его процессами феодального дробления. Сами процессы феодального общества привели к попыткам восстановления крупных государств. Но наткнулись на непреодолимые препятствия, по причине отсутствия "свободных" территорий в "Старом Свете", и отсутствия заметно выделявшейся среди прочих политической и экономической силы способной подчинить себе остальные, как минимум на продолжительный период. Новые континенты дают возможность применить новое решение для расширения подконтрольных территорий. Собственно говоря, такой пример был применен еще во времена крестовых походов, когда европейские государства пытались захватить территории находившиеся в стороне от их основных земель. Основной целью на тот момент стал Ближний Восток. Но такая попытка не привела к каким-то значимым результатам по двум основным причинам. Во-первых, европейским рыцарям противостояли достаточно сильные мусульманские государства, со временем вытеснявшие захватчиков и отбиравшие свои земли обратно. Во-вторых, европейское общество находилось еще на стадии достаточно сильной раздробленности и индивидуализации, а невозможность прямого, в том числе и военного контроля на большом расстоянии захваченных территорий, приводило к обособлению этих территорий в качестве самостоятельных и независимых государств. Впрочем, просуществовавших недолго.

В эпоху географических открытий все меняется. В первую очередь, европейские страны уже перестали быть раздробленными феодальными уделами и сформировали централизованные структуры, укрепилась королевская власть, войско стало не феодальным, а королевским, даже если в нем продолжали служить те же феодалы, но войско делало основной упор на профессионализм военных, неважно дворянин это или наемник из простолюдинов.

Произошло и еще одно событие ставшее важным моментом для дальнейшей истории и позволившее вести европейским странам активную колонизацию. Началось активное развитие технологий. Как вы помните, в античные времена технологический прогресс был достаточно высоким. Империя осваивала большие территории и нуждалась в более высоких технологиях как в военном плане, так и в плане экономического развития. Предел этому развитию поставило вторжение варваров и падении империй. В раннем средневековье просто не было нужды в развитии технологий. Тех, которые сохранились более чем хватало для нужд полунезависимых графств и баронств. Конечно, определенное развитие технологий продолжалось и во времена средневековья. Не стояла на месте металлургия, производство доспехов, постепенно развивалось кораблестроение от больших лодок типа викингских "драккаров" до каравелл, на одной из которых Колумб и отправился в Америку. Замена гребцов парусами не в качестве дополнительного средства передвижении, а в качестве основного, позволила совершать более далекие плавания и не беспокоиться о восстании галерных рабов. Хотя гребные суда продолжали существовать и применяться, даже в качестве военных еще долгое время. В основном развивалось то, что имело отношение к военному делу и торговле. Были и отдельные примеры развитых экспериментальных технологий отдельными умельцами мастерами, которые выходили за рамки своего времени, но это было скорее в качестве чудных диковинок и не находило применения в широком спектре. Например, упоминаются сложные механизмы, некое подобие механических роботов, куклы способные танцевать совершая достаточно сложные движения, некоторые другие "чудеса техники". Но все это было просто диковинками, способными позабавить придворных дворян или потешить публику на ярмарке. Массовый и качественный прорыв технологического прогресса наступает, когда он становится востребован. И таким толчком становится открытие Америки. Возрастают объемы торговли, для колонистов требуется новые технологии позволяющие им обосноваться на новом месте. Становится востребованным массовое производство надежных и качественных, притом достаточно дешевых товаров, а это требует нового подхода в производстве. Возникает необходимость активно развивать флот. А это и новые технологии кораблестроения, и новые возможности навигации требующие создания более точных приборов и развития определенных наук. Население европейских стран перестает удовлетворяться имеющимся, и начинает искать путь развития и улучшения того что есть, изобретать что-то новое, так как поменялись условия в которых они обитали. Появились новые товары, новые территории и новые возможности. Привезенные в Европу из Америки культуры как табак, кукуруза, помидоры , картошка – дали новые возможности сельскому хозяйству.

Еще одним важным событием становится начало широкого применения пороха в военных целях, что меняет способы ведения войны и вооружения, делая постепенно бессмысленными доспехи и вводя в обиход новый вид вооружения. Порох был известен давно. Это китайское изобретение. Но в самом Китае он не нашел широкого военного применения. Хотя некоторые военачальники использовали горящий порох для создания задымления или применяли в качестве пороховых ракет, создающих шумовые и оглушающие эффекты, были известны и способы применения пороховых бомб для подрыва крепостных стен или поджога зданий. Несмотря на все это, широкого распространения в Китае в военных целях он не получил. Хотя широко применялся для увеселительных развлечений, активно использовались фейерверки, тоже китайское изобретение. Собственно, первое подобие огнестрельного оружия было применено в том же Китае в 12 веке, но это были "огненные копья", по сути бамбуковая палка заряженная порохом, надежность и безопасность для владельца такого оружия, естественно, оставляла желать лучшего. В Европе еще оставалась память о "Греческом огне" византийском изобретении, не имевшем отношения к пороху, но его секреты и массовое применение погибли вместе с Византией. Кое-где пытались использовать нечто подобное и позже, но то так же было мало распространено и не очень надежно. Активное применение пороху привезенному из Китая нашлось, когда металлургия достигла возможности создавать металлические трубки, которые не разлетятся в осколки при взрыве пороха внутри. Собственно, опять в очередной раз произошло событие свойственное истории нечто в своем развитии и совершенствовании старого привело к порождению нового, которое потом это старое и вытеснило. В данном случае речь идет о металлургии и мастерах доспешного дела, благодаря которым и стало доступна возможность изготовления огнестрельного оружия, сделавшего потом сами доспехи бесполезными и ненужными.

Создание колониальных империй во многом пошло по принципу империй античных. В том числе и в плане развития и возрождения рабовладельчества. Средневековая Европа была в плане земледелия в основном направлена на мелкие частные хозяйства, крепостных – арендаторов платящих часть урожая землевладельцу. Значимого развития и какого-то изменения формы обработки земли или иных сельскохозяйственных приемов не произошло, в этом не было нужды, да и возможности тоже не было. Открытие новых земель, имеющих теплый климат и дающих возможность выращивать круглогодично сельхозпродукцию, открытие новых сельскохозяйственных видов, которые в самой Европе не могли выращиваться в большом объеме, но их плоды оказались более чем востребованы, привело к появлению больших сельхозугодий в "Новом Свете". Такими растениями стали в первую очередь хлопок, кофе, сахарный тростник. Та же кукуруза и табак, а тем более картофель, более морозостойкие благополучно эмигрировали в Европу и прижились в ней, кардинально не изменив местное сельское хозяйство.

Новые территории активно осваивались и заселялись. Крепостное право осталось в Европе, да и там постепенно утрачивало свое значение. Америка стала символом свободы и безграничных возможностей как для дворян, так и для состоятельных представителей городской прослойки торговцев и представителей гильдий, так и для простых граждан, для которых выйти их под контроля гильдии и обзавестись своим делом в Новом Свете или уйти от господина и обзавестись своей землей, стало пределом мечтаний.

С другой стороны, возвращение к имперскому устройству возобновляет многие имперские привычки, в том числе возникают большие сельхозугодия для выращивания тех же пользующихся спросом товаров как хлопок и кофе, не имея крепостных в Новом Свете, снова возрождаются рабовладельческие плантации и начинается завоз рабов.

Впрочем, на фоне развивающегося спроса на более массовые поставки тех же тканей, в той же Англии идет активное развитие разведение овец на шерсть и активизируется производство шерстяной ткани. Крепостные становятся просто "лишними" на земле и их массово "освобождают" выселяя с земли. Европа движется к индустриализации. Ломая прежние устои, ломая жизни тех, кто не может приспособиться к новому, строя новый мир. Но о новом мире и о новых принципах мы поговорим немного позже.

Россия в гонке империй.

Если рассмотреть Россию на фоне общемировых событий того времени, она полностью вписывается в сложившуюся ситуацию и проходит те же стадии, что и остальные страны. Немного по-своему, но приблизительно те же. Но давайте для начала взглянем немного подальше и рассмотрим события происходящие в Китае, вернее, в первую очередь на его границах. Собственно, сам Китай имел достаточно специфическую форму феодализма, хотя он безусловно являлся феодальным государством. История Китая это повторяющаяся череда создания империй, включающих в себя всю или практически всю территорию современного Китая, а то и подчинявших себе Корею, Вьетнам и некоторые другие территории. Затем развал этих империй, по причине внутренних междоусобиц, или из-за ослабления и набегов кочевников с севера. Затем распавшаяся на осколки, ставшие независимыми государствами империя, снова объединяется с одним из наиболее сильных обособившихся царств. Специфика китайского феодализма в том, что он во многом имеет черты, скорее делающие его близким к устройству Египта времен Фараонов, начиная с того, что земля официально принадлежит императору. Ну или в периоды межцарствия, соответственно, царям отдельных царств. Все остальные считались арендаторами царя-императора начиная от простого крестьянина и заканчивая крупными землевладельцами, которых можно отнести к категории дворян и знати. Крупные землевладельцы передавали свою землю в субаренду тем же крестьянам уже собирая плату с них в свою казну. Принципиально, в теоретическом плане европейское феодальное устройство выглядело аналогично. Но в Европе это так и осталось на уровне теории. Несмотря на то, что вся земля королевства считалась принадлежащей короне, когда она передавалась вассалу короля, то по факту становилась его собственностью. Так как основным условием пользования этой землей было не уплата аренды, а военная служба. В Китае дело обстояло несколько иначе. Император мог распорядиться землей и отобрать ее даже у самого знатного рода, когда ему заблагорассудится. Тем не менее прослеживалась достаточно четкая градация сословий, основанная больше на богатстве семей, чем на их знатности рода. Впрочем, наследственная знать "старой закалки" существовала, но их положение уравнивалось вливавшимися в ряд "благородных" тех, кто не только заслужил такое право на поле боя, что было свойственно и в Европе, но и мог просто купить титул, причем мог сделать это официально.