Читать книгу: «#СОК. ГРАНАТОВЫЙ #сказка #длявзрослыхдевочек», страница 2

II

«Мы будем на месте через полчаса», – сообщил водитель, когда машина тронулась. Кейтрини откинулась на сиденье и прикрыла глаза. Салон наполнился приятной ненавязчивой мелодией и она могла спокойно побыть наедине со своими мыслями.

Через десять дней ей предстоит поездка на родину, необходимо лично доложить руководителю их концерна о результатах сегодняшней встречи, и о предложениях и условиях, выдвинутых здешними партнерами для продолжения сотрудничества. Условия, на первый взгляд, казались невыгодными для ее компании. Ещё раз проанализировав их, и сопоставив с отчётами и своими цифрами, Кейтрини, как ей казалось, нашла компромисс, который устроит все стороны. Но ей необходимо убедить в этом руководителя лично. Иначе ничего не получится.

Как хорошо, что приехал Пол! Она может с ним посоветоваться по этому поводу, и он обязательно подскажет что-нибудь дельное. Кейтрини улыбнулась.

Милый Пол, чтобы она без него делала. Пол был старинным приятелем ее отца, с которым они познакомились в австралийском порту будучи ещё совсем молодыми, и прибывшие туда каждый из своих стран со своими судами для разгрузки-погрузки. Так получилось, что новость о рождении Кейтрини ее отец получил по прибытию в Австралию, и той же ночью в ближайшем портовом пабе это знаменательное событие было отмечено в буквальном смысле с международным масштабом. Отец на радостях угощал моряков из разных стран – гостей паба, до самого утра, где в числе прочих был и Пол, с которым оказались общей любовь не только к шотландскому виски, морям и бильярду, но ещё и одинаковые музыкальные пристрастия, и взгляды на жизнь. Как они умудрились сохранить и укрепить свою дружбу через разные континенты, десятилетия, политические ситуации – оставалось для Кейтрини загадкой до сих пор. Но все это время Пол был для Кейтрини как второй отец, а после смерти родного отца несколько лет назад, он практически его заменил. Пол же считал Кейтрини своей дочкой и относился к ней с отеческой любовью и трепетом. Своих детей у них с женой не было из-за проблем со здоровьем, и всю свою нерастраченную родительскую нежность он отдавал Кейтрини. Их встречи были не частыми, долгожданными и всегда очень тёплыми. Вот и сейчас, Кейтрини с нетерпением ждала момента, когда сможет обнять и поцеловать Пола.

– Какой же я счастливый человек! – воскликнул Пол, поднимаясь на встречу Кейтрини из-за столика, – ты осчастливила старика своим сиянием, Кэти! – продолжал он, обнимая Кейтрини.

Та и правда, светилась от радости встречи. Немного отстранившись от Пола, она посмотрела на него и довольно отметила про себя, что он отлично выглядит для своих 67 лет. Благородная седина красиво оттеняла гладкое загорелое лицо мужчины. Благодаря своему активному образу жизни Пол был подтянут, бодр и весьма привлекателен. К тому же, он был немного щеголеват, признавал это как свой грех, но любил его и считал должным его удовлетворять. Вот и сейчас на нем был пиджак цвета осенней яркой охры, явно сшитый на заказ, шёлковый шейный платок в огурцах всех оттенков синего, и синяя рубашка, синие брюки, и синие же туфли. При этом это было гармонично, естественно и не кричаще, ему просто это шло. В этом был весь Пол. Осенне-морской. Под стать городу, в который он приехал сейчас.

Как же сильно она по нему соскучилась!

Они сделали заказ, и Кейтрини попросила Пола рассказать о последних новостях. Хотя они были в курсе жизненных событий друг друга благодаря частой видеосвязи и переписке, но это все равно не то, что живое общение. Да и Пол так забавно рассказывал о, вроде бы, даже совсем обычных вещах, что слушать его было одним удовольствием.

Они обсудили много разных тем, в том числе и беспокоящую Кейтрини по работе, между делом прерываясь на поесть, и договорились встретиться в январе на дне рождения Пола в одном из его отелей, который он определит для празднования.

– Кстати, об отелях, – Пол накрыл руку Кейтрини своей, – Я знаю, мы уже говорили об этом, но я хочу вернуться к обсуждению. Вернее даже, я хочу озвучить своё решение, – он покачал головой, увидев, что девушка собирается возразить, – Несмотря на твои возражения, я все таки решил передать два из своих отелей тебе, – он похлопал ее по руке, – Знаю, знаю: ты скажешь, что ты ничего не смыслишь в отельном бизнесе и все такое. Но, поверь мне, в этом бизнесе нет ничего сложного или отличного от любого другого в общем-то: с твоей светлой головой, серьезной деловой хваткой, порядочностью и отношением к людям у тебя все получится ещё лучше, чем у меня.

Кейтрини сникла и посмотрела за окно. Уже было довольно-таки темно, и на водной глади качались отсветы фонарей набережной. Она вздохнула. Это уже не первый разговор на эту тему. И дело было не в том, что ей было страшно браться за управление отелями, что это новый для неё бизнес или бы она не хотела этого. Нет. Ей не хотелось с этими отелями принимать тот факт, что Пола тоже в скором времени может не стать, и он таким образом пытается подготовить ее к этому. Конечно, она понимала, что все мы смертны рано или поздно. Но ей довелось слишком рано узнать, как близкие люди навсегда уходят. И слишком мало осталось по-настоящему близких и дорогих ее сердцу людей. Кейтрини предпочла бы не думать сейчас об этом. Она прекрасно понимала, что движет Полом, как он переживает и заботится о ней, и расстраивать его ей совершенно ее хотелось.

Она повернулась к Полу и улыбнулась:

– Хорошо. Я приму их, раз ты настаиваешь, и тебе так будет спокойней, – она отпила воды, – Ты уже решил, какие отели ты мне передашь?

Пол облегченно рассмеялся:

– Вот такой поворот мне больше нравится, Кэти! Да, я думал об этом. Но, может, у тебя самой есть пожелания?

Кейтрини отрицательно покачала головой.

– Что ж, тогда пусть это станет для тебя сюрпризом, – он оглянулся по ресторану, – Думаю, это дело надо отметить! … Танцем – поспешил успокоить он Кейтрини, удивившуюся его словам, поскольку вот уже лет пятнадцать как он не притрагивается к спиртному.

– Потанцуй со стариком, порадуй меня ещё, – сказал он, галантно приглашая ее. Кейтрини с удовольствием откликнулась. Пол был тем, кто учил её, шестнадцатилетнюю девочку, танцевать с мужчиной (правда, тогда мальчиком) перед школьным балом. Это именно Пол позже объяснил ей, что в танце она инструмент в руках мужчины. Нет ничего, кроме рук, которые ведут тебя. Нет ничего, кроме мелодии, которая обволакивает и проходит через двоих. И что это все неважно, когда танцуешь с любимым человеком, – тогда нет ничего, кроме его глаз, дыхания и музыки тел. И как важно встретить того мужчину, с которым в танце будет именно такое единение. С тех самых пор она крайне редко соглашалась танцевать с кем-либо. Потому что хотела испытать именно то, о чем рассказывал Пол, а не разочаровываться.

Под воспоминания она положила голову ему на грудь и чувствовала себя маленькой девочкой, уткнувшейся в грудь отца, где так надежно и уютно. Пол поглаживал ее по голове и улыбался, благодаря судьбу за то, что послала ему таким образом испытать отцовство.

Они оба были так увлечены, что не замечали за дальним столиком одинокого мужчину, печально наблюдавшего за ними.

Седар был не рад тому, что приехал сюда. Это было не правильное решение. После того, как он попрощался с ней сегодня утром, ему впервые захотелось что-то делать. Именно захотелось, а не потому что надо. Он позвонил управляющему своими отелями и распорядился насчёт организации приема для детей, чем вызвал немало вопросов и удивления. Поспешив заверить, что он в своём уме, и что это не пиар ход или какой-то бзик, он пообещал заехать и проверить все лично на днях.

Потом он поехал к родителям на обед и обрадовал их своим хорошим настроением. Он много смеялся и шутил, что было редкостью последнее время и вызвало удивление у его родных. И, конечно, мама начала интересоваться причиной столь резкой перемены в настроении сына. Ну а что он мог сказать, когда он и сам толком не понимал. Он только улыбался себе в усы и вспоминал темный блеск из-под густых ресниц «Вы – прекрасное зеркало»… ещё он вспомнил, как она договаривалась с кем-то сегодня поужинать в Четырех сезонах, вроде бы в 7. Он глянул на часы. Если уехать сейчас, то он вполне может успеть заехать домой, принять душ и переодеться. Да и потом, там отличный видовой ресторан с прекрасной кухней, где можно в любом случае неплохо провести время. Но если честно, он просто хотел увидеть ее ещё раз. И неделя для этого была слишком долгим сроком.

И вот он увидел. Увидел, как она бросилась в объятья высокого импозантного мужчины лет шестидесяти, который сгрёб ее в охапку своими ручищами. Увидел, как нежно она смотрит на него, как целует в щеку и гладит по ней. Увидел, как он накрыл ее руку своей, и как поглаживал ее пальцы. Увидел, как она отвернулась к окну, явно чем-то расстроенная, и как потом тепло смотрела на него.

А сейчас он смотрел, как она танцевала с ним, положив голову ему на грудь. И Седару было неприятно это видеть. Возможно потому, что завидовал этому мужчине. Именно он купается сейчас в ее внимании, тепле, нежности и заботе. Этот лощеный старик. А не Седар. И, может быть, дело даже не конкретно в этом старике или этой молодой женщине, которая ему так и не сказала своего имени, а дело в самом Седаре, который истосковался по настоящему женскому теплу, которое тебе дарят просто так, а не потому, что хотят от тебя чего-то, и не потому, что ты известная личность.

Ладно, хватит на сегодня. С него достаточно.

Он встал, чтобы уйти. Злость и раздражение вернулись. Знакомое состояние. Что ж, видимо так тому и быть.

– Господин Седар, вам нельзя через главный вход, – остановил его управляющий, – Там толпа репортеров, видимо кто-то из персонала сообщил им, что вы здесь, – извиняющимся тоном сказал он, – Лучше выйти через служебный выход.

Седар кивнул. Хорошо. Он оглянулся, чтобы ещё раз увидеть ее, но девушки за столом не было. Ее спутник был один.

– Скажите, куда мне идти, – попросил он управляющего.

Кейтрини расправила платье и посмотрела на себя в зеркало туалетной комнаты. Перед ужином она успела заехать домой, переодеться и сменить причёску. Сейчас из зеркала на неё смотрела красивая молодая женщина со спадающими волнами на плечи темными волосами. Ей можно было дать не больше тридцати пяти. Кейтрини мысленно усмехнулась: «Мои вечные тридцать пять». Ей нравилось, как она выглядела, хотя так было далеко не всегда. Но теперь она любила свой настоящий возраст и себя в нем. Свою свободу и своё знание себя, свои возможности и своё владение собой. Она тряхнула головой, любуясь, как распадаются локоны. Довольно улыбнувшись себе, она открыла дверь.

Сделав шаг, Кейтрини буквально врезалась в широкую мужскую грудь. Вскинув голову, она чуть не вскрикнула и закусила губу.

Это было неожиданно и слишком близко – лицо, на котором сейчас она видела только его темные, почти чёрные глаза, и чувствовала его дыхание кожей. Кейтрини еле отвела взгляд и попыталась выпрямиться, хотя сделать это было не просто – его руки держали ее, а взгляд проникал, казалось, в самые потаённые ее глубины. Выдохнув, ей все-таки удалось сделать шаг назад.

– Похоже, у вас уже вошло в привычку сбивать меня с ног сегодня, – Кейтрини старалась не смотреть на мужчину, – Хорошо, что в этот раз в руках у меня ничего не было.

– По-моему, сейчас это вы в меня врезались, – резко ответил Седар.

Кейтрини с вызовом посмотрела ему прямо в глаза, – Что вы вообще здесь делаете?

Он немного замялся:

– Как и все. Пришёл поужинать, здесь хорошая кухня, – теперь уже Седар отвёл глаза, он не хотел, чтобы она увидела в них правду.

Кейтрини склонила голову, прищурившись:

– Не может быть! – она покачала головой, недоумевая, – Вы услышали утром мой разговор с Полом насчёт ужина, и пришли сюда специально? – эта догадка развеселила ее, – Неужели это правда, скажите? – рассмеялась она и в веселом порыве подошла к нему, заглядывая в лицо и положив руку на его предплечье, – Как же это по-мальчишески мило, – она по-прежнему улыбалась.

Седар боролся внутри сам с собой. Одна его часть сейчас же хотела прижать ее руку к своей груди, а другой рукой обхватить за талию, и чтобы она вот так стояла близко, заглядывая с улыбкой в его глаза, и говорила что-нибудь своим чудесным голосом с забавным акцентом, а он бы тонул в ее глазах и слушал – неважно даже что, просто ее голос и смех. Другая же его часть тут же напоминала недавние картинки танца с ее спутником, ожидавшем в зале, заставляла хмуриться и твердила про то, что они едва знакомы, и их ничего не может связывать.

Увидев, как он опять нахмурился, Кейтрини отошла от него и перестала улыбаться.

– Прошу прощения, – получилось чуть хрипло.

Она сглотнула и убрала волосы за ухо.

– Хорошего вечера, – произнесла она уже ровным голосом, проходя мимо и не глядя на него.

Седару потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя после этой внезапной близости. Он вздохнул и взъерошил волосы. Все ещё облако ее духов, все ещё такое близкое ее дыхание и тепло от ее ладони на его предплечье. И эти золотисто-карие глаза на пол-лица. Он затряс головой, толкнул дверь и зашёл в туалетную комнату. С шумом пустил воду из крана, желая смыть с себя это наваждение как можно быстрей.

«Как это по-мальчишески мило» – ее слова звучали у него в голове. Вот именно, по-мальчишески, повёл себя очень необдуманно и спонтанно, что для него совершенно не свойственно. Снова сдвинув брови, он посмотрел на своё мокрое лицо в зеркале. Он был зол. Очень. Очень зол на себя. Хлопнув дверью, он почти бегом направился к лестнице для персонала. Сейчас единственное, чего ему хотелось – вылить эту злость без остатка и навсегда забыть этот день. И есть только одно место, где он мог это сделать – спортзал, туда он сейчас и поедет.

Тем временем, Кейтрини вернулась за столик, и Пол сразу заметил перемену в ее настроении и задумчивый взгляд.

– Что-то произошло, милая? – участливо спросил он.

– Нет, что ты… Ну что могло со мной произойти… просто я немного устала, прости меня, день выдался очень насыщенным – она виновато улыбнулась. Меньше всего ей сейчас хотелось огорчать Пола своим настроением.

– Перестань, это мне надо извиняться, – совсем не подумал о том, что ты целый день на ногах, а уже поздно! Тебе пора домой, отдыхать. Давай, я провожу тебя до машины.

– Пол, ты самый замечательный, ты знаешь об этом? – Кейтрини взяла его под руку – Я очень тронута твоим вниманием и признательна тебе за понимание.

Пол мягко похлопал ее по руке: – Конечно, я самый замечательный и самый понимающий, – он усмехнулся, – И за это я беру с тебя обещание отвезти меня в аэропорт завтра… Да, – ответил он на ее вопросительный взгляд, – я приехал с тем, чтобы обнять тебя, дочка, и мне незачем надоедать тебе дольше, – подмигнул он.

– Кстати, – Пол остановился, – Ты давно не показывала мне своих картин, не присылала их фото. Неужели ты забросила рисование, Кейтрини? – спросил он строго.

Кейтрини покачала головой:

– Не забросила. Просто последнее время была больше занята рабочими вопросами. Обещаю прислать тебе фото последних работ, – улыбнулась она, – И я как раз задумалась над новой. Хочется испытать себя по-новому, сделать что-то нетипичное для меня…

– Ну, тогда напиши себя, дочка, – Кейтрини удивленно взглянула на Пола, думая, что он шутит, но он был совершенно серьёзен: -Да, ты уже доросла до этого. Попробуй. Разреши себе, девочка моя, познать себя ещё и с этой стороны, – Пол одобрительно сжал ее руку.

До выхода они шли молча, каждый размышляя своё о только что сказанном.

На улице было уже прохладно, и Кейтрини поплотнее запахнула пальто.

– Дальше не ходи. Ты легко одет, можешь простудиться, – заботливо остановила она Пола у выхода. Они обнялись.

– Береги себя, – произнесли они практически одновременно, и Пол поцеловал девушку в щеку. Она пожелала ему доброй ночи и пошла к ожидавшему ее автомобилю.

Краем глаз она заметила кучку людей с камерами, которые явно кого-то ожидали. И, кажется, она знала, кого. Она остановилась и посмотрела на этих людей. Их работа – ожидание. Ожидание нескольких минут возможных кадров и слов. А зачастую – ожидание очередного разочарования, когда никто так и не появится из заветной двери.

Когда-то и она жила ожиданием. Ожиданием чуда, ожиданием счастья. Что кто-то придёт и сделает это для неё. А потом, когда ей надоело ждать, она просто пошла и открыла заветную дверь, чтобы самой сделать себя счастливой. И у неё все прекрасно получилось, и, она была уверена, и дальше будет получаться. Если она этого будет хотеть.

Кейтрини улыбнулась и закинула голову к небу.

«Спасибо и за этот день. Спасибо за счастье. Сейчас-есть-я.»

Усаживаясь в машину, она уже не видела, как один из репортеров отсматривал на своём фотоаппарате только что отснятые кадры с красивой молодой женщиной в темном пальто, с обращенным к небу лицом, светящимся от лунного света. Эту фотографию он разместит в своём портфолио и назовёт «Любимая небом». Несколько часов ожидания впустую известной личности, которая так и не появилась, того стоили, подумал он, довольно рассматривая снимок.

III

– Добро пожаловать! Добро пожаловать, – Седар добросовестно исполнял роль радушного хозяина, приветствуя прибывающих детей и их сопровождающих.

Неделя подготовки к этому мероприятию хоть как-то разнообразила его привычное существование в последнее время. Можно даже сказать, что это была самая насыщенная событиями неделя за последние полгода. Он встречался с попечителями приютов для детей из малообеспеченных семей, сам лично выбирал ведущих, участвовал в обсуждении программы, меню, развлечений, общался с поставщиками продуктов, беспокоился насчёт безопасности. Он мотался от встречи к встрече сутра до вечера. Конечно, у него были доверенные люди, которые с лёгкостью справились бы самостоятельно. Но Седару необходимо было занять себя, даже загонять себя до изнеможения, чтобы забыться ночью сном без сил и мыслей. Помимо подготовки к этому обеду, каждый день он изнурял себя в спортзале, бассейне или на спарринг-ринге. Ещё он, наконец, прочитал несколько сценариев, которые ждали его внимания долгие месяцы, и даже парочка из них ему понравились. И он всерьёз подумывал о том, чтобы дать согласие на участие в этих проектах.

А сейчас, улыбаясь и приветствуя гостей, он не мог не думать о той, которая натолкнула его на организацию этого маленького стихийного бедствия под названием благотворительный обед. Интересно, придёт или нет. Первые пару дней после их встречи ему не просто давалось подавить воспоминания о том дне и о ней. Потом стало легче. Но не прошло. И он волновался. И признавался себе, что было б еще легче, если б она не пришла. Тогда ему не пришлось бы испытывать заново смешанные чувства и принимать какие-то решения. Но это говорил его разум, пытающийся заглушить желание увидеть ее снова.

Угощение гостей уже началось, звучала детская музыка, и в пространстве ресторана начала разливаться непосредственность, как это бывает, если собирается много детей в одном месте. Детская насторожённость постепенно отступает, когда они понимают, что можно есть сколько и чего хочется, никто у них не отбирает угощения, и, более того, предлагают ещё. Щечки некоторых розовеют, рты расплываются в улыбках, и они смелеют, начинают знакомится друг с другом.

Седар наблюдал за этим действием с удовольствием, и, сам того не замечая, улыбался.

– Господин Седар, мы готовы начинать, – ведущий ждал его команды.

Он кивнул. Она не пришла. Ну что ж, так даже лучше. Он сообщил управляющему, что будет в своём кабинете, если вдруг от него что-то понадобиться, и скрылся за служебной дверью.

– Не переживай, мы не сильно опоздали, – приободрила Кейтрини мальчика, помогая ему выбраться из машины, – Ну кто знал, что водитель перепутает адрес, – она потрепала его по светлой макушке, – Зато ты точно успел к десерту.

Улыбаясь, Кейтрини взяла его за руку, и они зашли в отель. Их радушно поприветствовали на входе и проводили в ресторан. В зале было шумно, радостно, то и дело звучал детский смех. Детвора уже успела перезнакомиться и разбиться на свои группы. Девочки постарше шептались и хихикали, закрывая ладошками рты, поглядывая на мальчишек. Мальчишки же что-то обсуждали и изредка кто-то из них бросал украдкой взгляды в сторону девочек. Дети помладше собрались вместе около живого уголка, организованного специально для этого мероприятия, и пытались покормить кроликов и цыплят.

Кейтрини посмотрела на мальчика, сидящего рядом. Он был очень бледным и слегка растерянным, кулачки его были плотно сжаты и лежали на коленях.

– Давай ты что-нибудь для начала поешь, – приобняла она его за плечи, – А потом мы пойдём знакомиться, хорошо?

Он кивнул и потянулся за лепешкой. Кейтрини положила ему всего понемножку и осмотрелась по сторонам. Хозяина заведения нигде не было видно. Что ж, это и не удивительно. Не барское это дело, видимо. Действительно, по залу сновал туда-сюда вышколенный персонал, Кейтрини обратила внимание на человека, отдающего распоряжения и внимательно следящего за происходящим в зале – по всей видимости, он был управляющим. Ну и ладно, даже хорошо, что его нет. Значит, никто не помешает ей получить удовольствие от происходящего. Неделя у неё выдалась очень насыщенной, поскольку ей предстояла поездка на родину уже послезавтра. Успеть надо было очень многое. Благодаря загруженности ей практически удалось переключиться и не вспоминать об этом человеке. До сегодняшнего дня. Но его нет здесь, и она даже испытала облегчение.

Она перевела взгляд на своего спутника. Это был славный мальчишка 9 лет, два последних года которого прошли в постоянном страхе родителей за его жизнь. До 7 лет он был обычным ребёнком и вёл обычный образ жизни, пока внезапно не обнаружился врождённый порок сердца – дефект межпредсердной перегородки. Врачи успокоили родителей, что это просто небольшая «дырочка», за которой надо просто понаблюдать. Но через год размер дефекта увеличился уже почти в 2 раза и появились признаки перегрузки правых отделов сердца. Встал вопрос о дорогостоящей операции. Помимо Ильнура в семье ещё пятеро детей, и родители, конечно, не имели достаточно средств. Врачи пугали возможным образованием ещё одного отверстия, и тяжёлыми исходами этой болезни. Мальчика перевели на домашнее обучение и стали копить деньги. Во избежание нагрузок, ему ограничили общение со сверстниками и оберегали от обычных мальчишеских развлечений. Кейтрини узнала об этой ситуации год назад случайно от своей помощницы по хозяйству, приходящейся тетей мальчику. Ей удалось найти новых врачей, которые подобрали подходящий маленькому человечку способ лечения при помощи окклюдера без тяжелой операции на грудной клетке. Расходы все Кейтрини взяла на себя даже без обсуждений. В январе Ильнура прооперировали, и сейчас уже он вполне хорошо себя чувствовал. Конечно, остаётся риск образования новых отверстий, но врачи заверили, что он не значителен при правильном питании и образе жизни. Постепенно мальчик возвращается в привычную для его сверстников жизнь, и даже собирается ходить в школу со следующего года. Его целеустремленность и желание быть здоровым очень импонировало Кейтрини. Она видела, как он стойко преодолевал сложности, терпел болезненные процедуры, переживал за своих родителей и успокаивал их. Она очень гордилась этим маленьким мужчиной, и конечно же, не упускала возможности поддержать его и побаловать. Как и сегодня: это мероприятие пойдёт ему только на пользу, она была в этом уверена. И ей очень хотелось, чтобы у него появились новые друзья.

– Ну, мой герой, ты готов к новым приключениям? – подмигнула она мальчику, заметив, что он отодвинул тарелку.

Мальчишка довольно кивнул. Она протянула ему руку:

– Тогда пошли знакомиться.

Но Ильнур вдруг стал серьёзным и покачал головой.

– Я сам, ладно? Я же не маленький.

Кейтрини улыбнулась:

– Ну конечно! Иди. Я буду здесь и тоже займусь чем-нибудь.

– Что ж, – девушка обвела глазами зал и хлопнула себя по коленкам, – пожалуй, пойду порисую с малышней, – подумала она, заметив, что эти предоставлены сами себе, в то время как с детками постарше занимались аниматоры.

Седар убрал телефон. Посмотрев на часы, он удивился что прошло почти полтора часа с начала обеда. Кстати, надо сходить посмотреть, как там обстоят дела. Да и он проголодался. Седар встал и потянулся. То, что ему сейчас нужно – это сочный шашлык и стакан холодного пива.

В зале было теперь уж слишком непринужденно. Музыка, смех, радостные крики детворы – все смешалось в разноцветную праздничную мишуру. Седару пришлось изловчиться, чтобы добраться до кухни, не наступив на разбросанные игрушки и не задев бегающих ребятишек.

На кухне было намного тише и спокойнее. Положив руку на плечи шефа, Седар попросил накормить его и присел у разделочного стола. Странное ощущение – его словно тянуло обратно в зал, в ту суматоху. Хотелось поддаться тому искреннему детскому задору и позабыть обо всем. Может, так и сделать?

Он увидел, как шеф удивленно смотрит на него. Неужели он говорил вслух сам с собой? Или он шеф недоумевает, почему он не с гостями? Кивнув, Седар вышел обратно в зал.

И, прежде, чем увидеть, он услышал.

Сквозь весь этот гомон он чётко услышал ее смех. Точно её, он не мог перепутать. Он стал метаться по залу глазами. Где же она. Неужели послышалось. Нет же, вот она. Седар замер: она сидела за столиком для рисования с девочкой лет 4—5 на коленях, и они что-то увлечённо рисовали. Рядом стояли ещё несколько малышей. Одновременно она им рассказывала что-то забавное и они смеялись. Она выглядела совершенно счастливой. Он смотрел как легко она общается с ними и с каким интересом детвора ее слушает. Ее волосы были заплетены в две косички, что делало ее похожей на юную девушку.

В этот момент девочка спрыгнула с колен Кейтрини, и на ее место забрался другой малыш, что не понравилось ещё одному мальчику, стоявшему рядом. Он заплакал, но она быстро успокоила его и посадила на вторую коленку, обняв обоих. Теперь они улыбались втроём. Нет, вчетвером. Глядя на них, Седар не мог сдержать улыбку, да и не хотел. Напряжение ушло, и он был сам собой. Условности и внутренние ограничения словно перестали существовать, и он просто радовался тому, что был здесь и сейчас.

Кейтрини подняла глаза и увидела его. Все-таки сам здесь. Неужели он улыбается! Сейчас он был таким настоящим и тёплым, и совсем не колючим. В его лице проступило что-то юношеское и задорное. Он ей понравился таким. Она улыбнулась ему и кивнула. Он улыбнулся ещё шире и кивнул в ответ.

– А сейчас время десерта, – объявление ведущего вызвало одобрительный детский гул и хлопки в ладоши, и заставило Кейтрини отвлечься на своих юных друзей, которым не терпелось скорей добраться до сладкого.

– Я хочу клубнику с шоколадом, – маленькая принцесса похлопала ее по ноге и показала ручкой, что именно ей хотелось. Кейтрини подхватила ее на руки и направилась к шоколадному фонтану, пытаясь глазами отыскать Ильнура, которого потеряла из виду довольно давно. Ага, вот он. Стоял рядом с девочкой своего возраста и о чем-то ей рассказывал, увлечённо жестикулируя при этом. Кейтрини успокоилась и довольно отметила, что щечки его порозовели и он выглядел хорошо.

– Я тоже хочу так, – услышала она требовательный голосок, и почувствовала, как ее кто-то снова хлопает ее по ноге. Взять двоих детей на руки – это уже было ей не по силам, и она немного растерялась.

– Ну-ка, иди сюда, – Седар подхватил малыша на руки, – Так, приятно, как на тех руках, конечно, не будет, но зато будет повыше, – он подмигнул ребёнку и улыбнулся.

Мальчишка внимательно посмотрел на него, сдвинув бровки, и Кейтрини даже испугалась, что он сейчас заплачет, но тот тут же заулыбался и потрогал мужчину за бороду, а потом за усы. А когда Седар скорчил ему рожицу, то и вовсе заливисто рассмеялся.

У фонтана они заливались смехом уже все вчетвером – дети от того, что брызги шоколада попадали куда попало от их нелепых попыток опустить в фонтан фрукты, а потом их съесть самим или накормить взрослых, и эти попытки сопровождались громкими возгласами взрослых, чья одежда и лица были измазаны не меньше, чем у маленьких проказников. И взрослые смеялись вместе с ними, заразившись вирусом детства.

Насытившись, детвора запросилась побегать, а Кейтрини с Седаром остались вдвоём. Глянув друг на друга, они снова прыснули от смеха – оба выглядели так, словно украдкой добрались до мешка с шоколадными конфетами и попытались съесть как можно больше. Кейтрини осмотрела свою футболку: ей досталось меньше, всего пара пятен, а вот футболка Седара была в отпечатках ладошек маленького хулигана. Она взяла салфетки и протянула одну Седару:

– Нам это сейчас не помешает, – и с улыбкой начала вытирать лицо, затем руки. Седар проделывал тоже самое.

– Хороший праздник, они счастливы, – произнесла Кейтрини, поднимая глаза.

– А вы? – улыбнулся Седар, подходя ближе.

– И я, – улыбнулась в ответ девушка.

На его виске остался шоколад и, быстрей, чем поняла что делает, ее рука уже вытирала остатки шоколада с его лица. Седар замер и прикрыл глаза. Она опустила руку и тоже замерла, испугавшись своего порыва. Он открыл глаза и пристально посмотрел в ее, затем медленно поднял руку к ее лицу и большим пальцем провёл по щеке.

– У вас тут тоже… осталось немного, – хрипло произнёс он.

Кейтрини внезапно стало очень жарко, и она почувствовала, как запылали ее щеки. Она провела ладонями по ним, пытаясь стряхнуть это ощущение и отступила назад.

– Сейчас у нас будут танцы, – голос ведущего вернул их обоих в действительность.

Кейтрини поспешила к детворе, опять отыскав глазами Ильнура и удостоверившись, что с ним все в порядке. Седар же пошёл к бару, ему требовалось срочно выпить что-нибудь освежающего.

Заиграла забавная детская музыка и большинство детей пустились в пляс. Кейтрини сначала было хотела просто понаблюдать, но эти малыши были столь трогательны и так мило двигались, что она незаметно для себя тоже вовлеклась в танец с ними. Детвора с удовольствием стала повторять за ней забавные простые движения, которые сами собой вспоминались из детских дискотек, на которых она бывала много лет назад. Ей было легко и весело. Она подпевала, кружилась, прыгала, приседала, хлопала в ладоши, махала руками вместе с детьми и была счастлива в этом. Мимоходом она заметила Седара у бара, который наблюдал за ними, улыбаясь в усы и попивая что-то из стакана.