Читать книгу: «Унесенные в сети», страница 5
Взлет
Московская гостья проснулась в абсолютной темноте, посмотрела на часы в мобильном телефоне, и поняла, что уже утро, и пора вставать. А темно оттого, что в спальне плотно закрыты ставни. Галя на минутку выскочила из-под теплого одеяла в холодное нутро комнаты, подбежала к окну, открыла ставни, и снова вернулась в кровать.
Прямо напротив нее на комоде стояла большая белая мраморная скульптура в стиле модерн, которую Галя вчера поглаживала. В мягких очертаниях бедра и предмета, прижатого на уровни груди, Галина предположила мадонну с младенцем… У нее не было сомнений в том, что пирамидальной формы голова скульптуры символизирует наброшенное на волосы мадонны платок-покрывало.
– Доброе утро! – Пьер-Анджело без стука тихонько приоткрыл дверь. Зашел, присел на кровать и мягкими поцелуями несколько раз коснулся ее лица: лоб, щека, подбородок, губы.
– Доброе утро! Эта твоя скульптура «Мадонна с младенцем»? – спросила Галина, слегка уворачиваясь, и все еще оставаясь во власти неловкости. – Как красиво! Очень красиво!
– Это боец кун-фу! – поправил итальянец.
– Нет, «Мадонна»! Посмотри, какая у нее линия бедра – мягкая протяжная. Это женщина! – не соглашалась из упрямства и уверенности в своей правоте Галина. Она поймала себя на том, что ситуация во всем крайне необычная, она впервые в жизни спорит об искусстве ни с кем-нибудь, а с автором скульптуры.
– Это боец кун-фу в боевой стойке, и к груди он прижимает меч, – терпеливо объяснял скульптор.
Пьер-Анджело еще ближе придвинулся к Галине и одарил ее таким чувственным поцелуем, что она представила себя проснувшейся Спящей красавицей и обняла своего прекрасного принца в ответ.
Уже через мгновенье, Пьер-Анджело ловко сбросил с себя одежду, и нагое тело мужчины унесло Галину в полет по изрядно ею подзабытым и бескрайним просторам физической любви.
Потом они просто обнимались и целовались. В итальянском языке все эти нежности называются красивым словом «coccole». Так вот, они без оглядки одаривали друг друга этими кокколями, которые накопили друг для друга за предшествующее встрече время тоски и одиночества.
Завтрак любовников был незатейливым. Кофе с соевым молоком для хозяина, кофе-эспрессо без молока и сахара для гостьи и по паре сухариков с медом для обоих.
Блюз заметно приободрился. Пес уверенно обошел несколько кругов вокруг стола, а принялся бестолково тыкаться мордой в ноги хозяина, напоминая, что это именно он ему главный друг, и что пора доставать из холодильника ветчину. Причем, лучше всего пармскую ветчину.
– Сейчас мы поедем на мою гору. Ты полетишь сегодня со мной? – спросил Пьер-Анджело с надеждой в голосе.
– Пока не знаю. Я могу решить это там, наверху, на горе? – все еще сомневалась Галина.
– Нет! Ты должна решить здесь. Не беспокойся! Я еще раз тебе напоминаю, что я очень опытный пилот. У меня есть полная экипировка для пассажира, тебе не надо ничего брать с собой дополнительно! Я же профессионал! Но я должен заранее знать, какой парус и какой комплект снаряжения брать на гору – одноместный или двухместный. Пойми! Если ты имеешь дело с профессиональным пилотом, в небе не опаснее, чем на земле!
– А нельзя на гору взять два комплекта снаряжения? И на месте решить, полечу я или нет.
– Каждый комплект весит примерно сорок килограммов. Куда мы денем тот, который не понадобиться – мы не сможем его оставить на горе…
Полностью смысл этих слов Галина поняла примерно через час. Она все-таки еще дома твердо отказалась лететь, но выразила желание подняться с ним на гору и посмотреть, как он летает. Пьер-Анджело покормил ветчиной Блюза, погрузил в свою машину огромный и очень тяжелый рюкзак с парапланом, и они поехали в спортивный клуб.
– Я подожду тебя внизу, у подножия горы? – предложила Галя.
– Нет, там могут быть плохие парни. Они могут приставать к тебе и напугать тебя.
Галя подумала, что в ее возрасте ей уже поздновато бояться плохих парней, но вслух говорить ничего не стала – ей было приятно, что итальянец тревожится за ее безопасность.
Но, скорее всего, он просто пошутил. Владения клуба представляли собой деревянный домик с кафе и туалетом, беседку с длинным дощатым столом и лавками вдоль него, автомобильную парковку и огромную ровную поляну, куда приземлялись пилоты. Кроме автомобилей пилотов и их пассажиров на парковке стоял домик-прицеп, а еще два микроавтобуса, которые отправлялись наверх на гору в режиме шаттлов. Кроме Галины и Пьер-Анджело в микроавтобус уселись десять пассажиров. Они совсем были не похожи на плохих парней. Тем более, что среди них были две мужеподобные энергичные немки, пара молодых симпатичных французов и веселые болтливые итальянцы. Громоздкие парапланы были загружены в багажный отсек шаттла.
Микроавтобус вез парапланеристов по петляющей узкой горной дороге. Закрытые повороты и отвесные скаты, очень узкая полоса для движения, где практически невозможно разъехаться двум машинам и жутко смотреть вниз. Подъезжая к бесконечным крутым поворотам, из-за которых в любой момент могла выскочить встречная машина, водитель микроавтобуса подавал протяжный звуковой сигнал. Раза три-четыре приходилось разъезжаться со встречным транспортом. Тогда кто-то один, кто был ближе к более или менее широкой площадке, сдавал задним ходом, при торможении, осыпая клочья земли из-под колес в пропасть. Два-три раза микроавтобус даже теоретически не мог сразу вписаться в поворот и проделывал это в два приема, упираясь задними колесами в абсолютную границу с этой самой пропастью. Дорога казалась бесконечной. Четыре с небольшим километра они ехали целый час. Галина с ужасом думала, что ей придется возвращаться по этому же пути назад. Знала бы она об этом раньше, может быть, и выбрала бы спуск на параплане, который даже и ей уже казался более безопасным.
И вот, наконец, автобус выбрался на широкую лужайку примерно в километре от самой вершины горы. Внизу открывалась потрясающей красоты панорама – холмы и дороги, речушки-ручейки, малюсенькие домишки. Вид почти такой же, как Галина наблюдала из окна иллюминатора, когда пролетала в самолете над Альпами. Нет, здесь, пожалуй, были совсем другие ощущения. Самолет – это ограниченное пространство и вид из окна сродни картинке в телевизоре. Здесь же пространство открытое, воздух горный разреженный, дух захватывает.
Парапланеристы один за другим расправляли веревочные системы и раскладывали свои огромные паруса на лужайке у ската в сторону пологой скалы. Какое-то время яркие цветные тряпочки лежали неподвижно, потом слегка вздрагивали, как бы напрягаясь, набирали немного воздуха и приподнимались на метр-полтора. Потом безжизненно падали и опять напрягались. Потом у какой-то момент пойманный в кураже поток воздуха вызывал у паруса что-то наподобие эрекции, парус напрягался, резко взмывал вверх, занимая уверенное параллельное земле положение. И вот уже спиной к пропасти пилот, подобно аквалангисту, входящему в море, делал свои несколько шагов назад, чтобы плавно взмыть вверх воздух и зависнуть в небе, принимая решение, куда дальше направиться: вверх, влево, вправо… А еще поудобнее залезть в кокон, которым служит рюкзак от параплана – в небе он выполняет функцию своеобразного гамака, в который укладывается пилот.
Чтобы не столкнуться при взлете, подобно самолетам в аэропорту, пилоты стараются скорее вырулить подальше от лужайки, разлетаются как мыльные пузыри в разные стороны, освобождая пространство для взлета следующим парапланеристам.
Пьер-Анджело надел свой летный комбинезон, на лицо черную шерстяную маску с прорезью для глаз, точно такую, как у налетчиков на банк, зеркальные солнцезащитные очки, массивные перчатки, прикрепил к поясу трубочки, телефон и еще какие-то приборы, поцеловал Галину и… улетел. Какое-то время кружил неподалеку. Галина запомнила цвета его паруса – желтый, белый и черный – такие же, как у авиакомпании Люфтганза, рейсом которой она прилетела в Пьемонт.
Микроавтобус, который их привез на плато, едва выгрузив пилотов, сразу же уехал. Следующий, придет сюда ровно через два часа, но, может быть, ей повезет – если сегодня в клубе будет много желавших полетать, сюда направят дополнительный шаттл, и она сможет вернуться вниз на час раньше запланированного времени. Галину предупредили об этом заранее, и она знала, что на какое-то время останется совсем одна на вершине горы. Минимум на один час, максимум на два.
Солнце светило ярко, но дул холодный ветер. Несколько минут еще в голубом с редкими легкими облачками небе можно было видеть яркие лепестки парапланов, но вскоре уже невозможно было различить их цвета – они воспринимались как двигающиеся точки. На какое-то мгновенье Гале в голову пришла тревожная мысль – а ведь и в самом деле, она осталась одна-одинешенька в этой горной стихии… маленькая беззащитная женщина. Вокруг суровые и неумолимые Альпы!
Галина по-деревенски повязала голову шелковым платком, который прежде выполнял роль шарфика, и пошла осматривать гору. Первое, что она обнаружила поблизости от стартовой площадки, небольшой мемориал – оградка, внутри которой высился скромный обелиск, памятник погибшим парашютистам. Женщина насчитала на мемориальной табличке тринадцать фамилий, все они были из разных стран: преимущественно из Франции и Канады. «Значит, не такой, уж, безопасный это вид спорта!» – расстроилась Галина.
Ей захотелось поскорее уйти от этого маленького кладбища. Поднимаясь вверх по дороге, Галина услышала колокольный звон. Но его мелодия сразу показалась необычной. Звуки были бессистемными и не укладывались в понятие какой-либо гармонии.
«Наверное, наверху есть какая-нибудь церковь. А чему удивляться – ближе к вершине горы видны одиночные постройки. Кто там обитает? И все же странные эти итальянцы, зачем строить жилье, куда и добраться то невозможно!» – размышляла Галя, шагая навстречу неизведанному. И малюсенький городок в предгорье Альп, где живет Пьер-Анджело, на этом фоне уже больше не воспринимался москвичкой как крайняя точка мира. А еще в эту минуту ей вспомнились смешные кадры из кинофильма «Двенадцать стульев», когда отца Фёдора, услышавшего колокольный звон и совершенно обезумевшего, снимали с высокой горы.
Сразу за деревьями и за поворотом дороги открылась покатая лужайка. На ней разгуливало многочисленное стадо коров, лакомясь альпийской травой. У всех на шеях висели большие колокольчики, которые и наполняли своим хаотичным перезвоном необъятные альпийские просторы. Возможно, звук усиливался эффектом эха. Стало весело. Потому что там выше была какая-то жизнь, и зря она всего боится!
Прошло чуть меньше часа, Галя безмятежно любовалась коровами, альпийскими красотами и вдруг заметила, что к взлетной площадке приближается клубный автобус. Зная, что он простоит всего три-пять минут – ровно столько времени, чтобы высадить пилотов и выгрузить парапланы, женщина побежала в его сторону, размахивая руками, чтобы ее подождали. Оставаться в горах еще на лишний час совсем не хотелось, она уже все здесь как следует посмотрела, и готова вернуться в цивилизованный мир.
Водитель, пожилой крепыш маленького роста, похоже, был рад случайной попутчице. Все лучше, чем пробираться по надоевшей за долгие годы горной дороге вниз в одиночку – скукотища! А тут можно покуражиться, изобразить из себя героя, практически Шумахера. Она хотела сесть на какое-нибудь заднее сидение, но толстячок категорическим тоном велел садиться рядом с ним.
– Ты как здесь оказалась? – поинтересовался водитель, когда они немного отъехали от взлетной площадки.
– Я – русская. Я подруга Пьер-Анджело. Мы приехали с ним на другом автобусе. Я боюсь летать. Но я хотела посмотреть, как они летают. Пилоты. Мы договорились, что я вернусь на автобусе и буду ждать Пьер-Анджело внизу. Он приземлится через 3-4 часа, – Галина была так взволнована необычностью ситуации и предстоящим спуском по горной дороге, что с трудом подбирала итальянские слова.
– Да! Я знаю Пьер-Анджело! Он очень хороший пилот. Зря, ты с ним не полетела! Здесь все летают. Но я тоже боюсь! Они все ненормальные! По несколько часов висят с своих коконах на огромной высоте. Что там делать столько времени, не знаю. Но они не только итальянцы, приезжают из разных стран. Тратят огромные деньги!
– Ой! А сколько денег я должна заплатить? – поинтересовалась Галина, вспоминая, есть ли у нее с собой в принципе наличные деньги, и сколько. Вряд ли водителя заинтересует оплата по кредитной карте. Она знала, что за подъем на гору Пьер-Анджело заплатил за себя и за нее по десять евро.
– Нисколько! Десять евро стоит дорога туда и обратно. Это же шаттл! Но, назад я обычно еду один! Это я тебе заплачу, если ты будешь меня развлекать, – водитель одарил Галю масляным взглядом. Или ей показалось?
– Вы что, так вот каждый день ездите по этой жуткой дороге? Или зимой не ездите? Здесь же, наверняка, гололедица!
– Почему, и зимой езжу. Когда пилоты летают, всегда езжу. А они почти всегда летают.
– Даже, когда снег или дождь?
– Когда снег уже лежит в горах, это не большая проблема – ну, гололед… обвалы… Когда сильный снегопад или ливень – они не летают, и я простаиваю. Плохо!
– А сколько рейсов в день вы делаете? Три, пять?
– Всегда по-разному, зависит, сколько парапланеристов приедет в клуб. В выходные дня чаще. Иногда бывает восемь! Да, обычно три или пять раз в день поездок у меня, и столько же делает второй автобус. В какие-то дни достаточно одного шаттла. Работаем весь год – летом больше, зимой немного меньше.
В Гале проснулся бухгалтер, и она прикинула, что выручка у водителя за день до пятисот евро. Ну, минус амортизация, ремонт микроавтобуса, бензин, страховка, налоги и т.п. Вынужденный простой в непогоду. Даже, если водитель работает 15 дней в месяц, его доход не меньше, чем четыре с половиной тысячи евро… С одной стороны, вроде бы, прилично оплачиваемая работа. С другой – такие опасные узкие горные дороги, стихия и кто его знает, сколько этих пилотов приедет сюда летать.
Водителю кто-то позвонил на мобильный телефон, и он стал громко разговаривать, активно жестикулируя. И так дорога опасная, а он еще по телефону болтает! Галина не могла разобрать быструю речь итальянца, но услышала, что в разговоре с невидимым собеседником водитель произнес несколько раз знакомое имя – Пьер-Анджело…и донна русса.
После этого водитель свернул в оказавшуюся на пути рощицу и остановился. Было бы понятно, что остановка связана с тем, что ему надо в безопасной обстановке поговорить по телефону. Так нет же – к этому моменту он уже выключил мобильник. Галина встревожилась:
– С Пьер-Анджело все в порядке?
– Не знаю, – лукаво ухмыльнулся водитель, выключив тарахтящий двигатель микроавтобуса, – думаю, что да!
Галина вдруг вспомнила слова своего друга про «плохих» парней из клуба и обещание водителя, данное в начале пути, что он ей заплатит, если она будет его развлекать по дороге. Развлекать незнакомого толстячка в лесу в горах, в ее планы точно не входило.
– Что-то случилось? Почему мы остановились? – строгим голосом спросила Галина.
Водитель взял интригующую паузу, наверняка, догадываясь, о чем сейчас беспокоится женщина, и через пару минут произнес:
– Это полдороги. Мы ждем встречный микроавтобус. Его водитель мне только что звонил. Здесь удобное место, чтобы разъехаться.
– А почему вы говорили что-то про Пьер-Анджело?
– Я просто сказал своему напарнику, что у меня на борту русская красавица – подружка известного пилота Пьер-Анджело. Он, кстати, очень хороший человек! Его здесь все уважают.
Галина совсем успокоилась, когда увидела выруливающий из-за скалы встречный микроавтобус с пилотами. Водители остановились «окно-в-окно» и пару минут о чем-то болтали.
Внизу в клубе, чтобы чем-то себя занять, Галина выпила две чашки кофе и съела вкуснющий круассан. Прошло еще два утомительных часа, женщина видела, как приземляются пилоты. Те две немки, например, вернулись первыми. Пилоты идут с поляны потные, усталые, еле ноги двигают по земле. Почти все бросают на поляне свои паруса и хотят немного посидеть на солнышке на лавочке или на травке. Потом кто-то идет купить воды или выпить кофе. Отдохнув немного после полета, собирают огромные полотнища своих парусов: аккуратно складывают их гармошкой и уминают в огромный рюкзак. И как только женщины волохают эту тяжесть. Пусть недалеко, дотащить всё надо до парковки и до машины, но даже эти пятьдесят метров им никто не помогает. Здесь это не принято. А немки, похоже, вообще приехали сюда с прицепом-домиком на колесах, в нем и живут.
«Нет, – подумала Галина, – зависать в коконе на несколько часов над пропастью, таскать на земле такие тяжести и подолгу жить в прицепе – это точно не для меня!»
Вот, наконец, ей показалось, что она видит в небе над лужайкой знакомые цвета Люфтганзы.
Пьер-Анджело приземлился, бросил свой летательный аппарат посреди поля и подошел к Галине.
– Ты будешь кофе? Устал? – участливо спросила женщина.
– Не сейчас. Мне надо еще минут двадцать, чтобы сложить и упаковать парус, – пилот чмокнул Галю в щеку и почти сразу вернулся на поляну к своему параплану.
Галя наблюдала, как ловко он управляется с парашютом. Его движения выверены и спокойны, без суеты. Вот только какая все-таки смешная походка. Как будто чуть подпрыгивает. Не умеет человек красиво ходить – только летать!
Они ехали домой в машине и обсуждали планы на завтра.
– Тебе понравилось в горах? – поинтересовался итальянец.
– Да, очень красиво! – искренне ответила Галина.
– Завтра полетишь?
– Можно, нет? Я как представлю эту дорогу на микроавтобусе… опасность за опасностью. Нет, у меня совсем нет потребности в адреналине!
– Конечно! Как ты хочешь!
– Может быть, потом… Послезавтра.
– Послезавтра мне уже надо будет работать.
– А сколько стоит полететь с тобой в паре, когда ты работаешь? – поинтересовалась Галя, надеясь, что знание цены полета позволит её здоровому прагматизму одержать победу над трусостью.
– Для тебя – нисколько!
– Это понятно, а для других?
– Сто десять евро. Если снимать видео полета, то сто пятнадцать! Все пассажиры всегда хотят иметь видео на память. Это стандартная цена в нашем клубе. Так у всех. Плюс пассажир оплачивает свой проезд на микроавтобусе на гору, – деловито объяснил пилот.
– А сколько минут продолжается полет?
– Это цена за десять минут.
Галина подумала, что за такие деньги, она, пожалуй, готова была бы рискнуть и десять минут повисеть в воздухе в объятиях Пьер-Анджело. Когда еще придется оказаться в небе в Альпах. И придется ли.
– Ну, десять минут, единственный раз в жизни, я бы, может быть, и согласилась полетать с тобой, – обреченно вздохнула женщина, все еще сомневаясь, что в реальной жизни она отважится на полет даже на короткие десять минут, – я буду думать!
– Десять минут никто не летает! Ради десяти минут не стоит целый час ехать на гору на микроавтобусе, – уточнил итальянец.
– Да? А сколько летают?
– Обычно, самое меньшее, час-полтора. Пассажиры, постоянные клиенты, кто не в первый раз, и уже все знают – те могут попросить и два часа.
– Тогда я не понимаю! Это каждые десять минут полета сто десять евро стоят? – удивилась Галина.
– Деньги берутся только за первые десять минут, остальное в подарок!
– А кто-нибудь летал десять минут? – Галина все еще надеялась, что ей удастся договориться о минимальном времени полета.
– Если человеку становится плохо в воздухе. Разная бывает реакция: жуткий страх, плохо с сердцем, укачивает. Тогда я, конечно, возвращаюсь и через десять минут, и даже через пять. Пассажир сам решает. Это немного цинично – но деньги мне всегда платят перед взлетом и даже до инструктажа.
Галя подумала, что эти три повода вернуться сразу – как раз, абсолютно все, подходят для нее. А поскольку, взяв ее в качестве пассажира, денег пилот вообще не заработает – лучше и не искушать судьбу понапрасну. Ну, не ее дело эти полеты! Не ее!
На земле
Они подъехали к дому Пьер-Анджело, и им навстречу вполне бодро заковылял Блюз. Хозяин вышел из автомобиля и бросился навстречу псу. Мужчина нежно обнял своего друга, долго целовал его в нос и радостно приговаривал, призывая в свидетели Галину:
– Ну, посмотри, какой он молодец! Блюз сегодня намного лучше! Он рад, что ты приехала! Он выздоравливает. Он красавец! Блюз! Блюз! Мой Блюзоно.
На обед опять приготовили салат. На этот раз Пьер-Анджело добавил к листьям и овощам зерна граната. Потом они ели хлеб с твердым сыром «грана-подана» и пили свои тридцать граммов красного вина.
– Что ты хочешь делать после обеда? – спросила Галина.
– Принять душ и заняться любовью, – улыбнулся итальянец.
– Я серьезно спрашиваю! Любовью будем заниматься ночью, – деловито пообещала гостья.
– Ты выбирай, что ты хочешь делать!
– Я с удовольствием пошла бы и погуляла.
– Мы можем пойти гулять в лес, подняться вверх на гору! У тебя есть обувь для гор? А, кстати, какой у тебя размер? Можно подобрать обувь из моей коллекции экипировки для пассажиров.
– Я взяла с собой кроссовки. Но я уже гуляла сегодня в горах и в лесу. Может быть, съездим в город? Погуляем по магазинам? Поужинаем где-нибудь?
– Мы же уже видели Турин! … Ох-ох-ох… Ну, хорошо! Мне нужно принять душ, я буду готов через полчаса! – без особого энтузиазма согласился итальянец.
– Я тоже пока переоденусь.
Галя решила для поездки в Турин надеть платье, туфли на каблуках и сексуальные чулки. Она знала, что многим мужчинам, сидя за рулем, нравится поглаживать коленки своих пассажирок. В обычной московской жизни Галя носит джинсы или колготки – чулки предназначаются для особых случаев. Сейчас, возможно, как раз такой особый случай.
Пьер-Анджело надел белую льняную рубашку и голубые джинсы – как же все это было красиво, и сам он, пожалуй, был все-таки красив… Если бы ни эти его мелко прыгающие шажки по земле.
По дороге в город итальянец несколько раз нежно гладил ей руку, но даже не прикоснулся к коленкам и чулкам. «Может быть, – подумала Галя, – он не знает, что женщины иногда надевают чулки, ему просто не попадались такие женщины? Прямо Маугли какой-то!»
Она принялась рассказывать ему про свою работу. Про Москву и как там здорово!
Пьер-Анджело напомнил ей еще раз, что он пролетел всю Россию с запада на восток, но только небом, когда летел на самолете в Японию.
– Я хотел бы посмотреть Москву. У вас там есть, где летать?
– Не знаю, – вопрос о возможности полетов застал врасплох коренную москвичку, – Таких гор, как Альпы, у нас точно нет! Зато есть Третьяковская галерея и Пушкинский музей, Большой театр и прекрасные набережные Москва-реки. У нас очень красиво! Тебе должен понравится мой город. Возможно, не как пилоту, а как скульптору, как туристу!
– Хорошо! Что нужно, чтобы приехать в Москву?
Галина подробно рассказала итальянцу, у которого как у спортсмена, слава богу, был международный паспорт, как получить российскую визу. Перед поездкой в Италию она тщательно проштудировала эту тему в Интернет и порасспросила знающих друзей. Ей самой эта процедура казалась неимоверно запутанной и сложной, но она смогла не напугать итальянца, и тот согласился серьезно подумать о том, чтобы приехать в Москву на Рождество.
То, что ходить по манящим своими красочными витринами итальянским магазинам вместе с Пьер-Анджело невозможно, она поняла уже у входа в первый бутик. Он не просто отказывался заходить вовнутрь, его глаза наполнялись тоской вперемешку с ужасом уже тогда, когда она останавливалась у витрины. Разумеется, никто не собирался покупать что-то за его счет, это им обоим было понятно. Скорее всего, праздная атмосфера респектабельной цивилизации была для профессионального воздухоплавателя такой же чужеродной средой, как для москвички неподвижно зависнуть над пропастью, не имея никакой почвы под ногами.
– Пойдем в какой-нибудь парк? – нашла компромиссное решение мудрая русская женщина.
Они долго, почти до темноты, гуляли по городскому парку. Сначала наблюдали за гонками на байдарках – река По, которая служила одной из природных границ парка, была в этот день местом проведения студенческих соревнований. Потом зашли в восстановленное несколько лет назад средневековое борго – замок, как из детской сказки. Еще любовались огромными жирными белками, прыгающими с деревьев на постаревшую траву, чтобы получить корм от любопытных прохожих.
Поужинали в пиццерии и вернулись домой. Блюз уже просто бежал им навстречу!
Ночью они опять «летали». Это был простой, радостный и спокойный полет, наполненный чувственностью и нежностью.
Проснувшись ни свет, ни заря, Галина принялась планировать, как проведет сегодняшний день. То, что она не станет летать: не сегодня, не когда-либо – она решила сразу и однозначно. Ей также стало ясно, что это решение окончательный переход по разные стороны некой границы «свой-чужой» в их дальнейших отношениях с Пьер-Анджело. Она не видела своего будущего ни в этом далеком от всего цивилизованного мира маленьком забытом богом городишке, ни в этом маленьком доме – без телевизора, микроволновки и фена. Даже если это все когда-то можно купить… Она не сможет жить в этом совершенно чужом ей доме, в десяти километрах от ближайшей железнодорожной станции, пусть и в городке, даже географически и находящемся в вожделенной Италии. Ни с этим обаятельным, нежным и добрым мужчиной, который так красиво летает днем и не менее вдохновенно ночью. Она с удовольствием участвовала бы в этих ночных полетах, но это все, чем ей здесь интересно было бы заниматься. Один час в сутки, ночью… И не каждый день. А так, все остальное время ее жизни, что будет в нем? Ничего! Пустота! Если бы не заранее купленный обратный билет и потому необходимость жить здесь еще четыре дня, она бы вернулась в Москву прямо сегодня!
Можно сделать так: она отвезет Пьер-Анджело на гору летать, а потом на его машине поедет в Турин по магазинам. Через четыре-пять часов вернется за ним. Но справится ли она с чужой машиной на механике, без навигатора и самое главное – с этими узкими горными дорогами. Нет! Ехать в Турин на велосипеде, как предложил ей вчера, возможно в шутку, итальянец? Или на велосипеде десять километров до железнодорожного вокзала? Еще большее безумие!
За завтраком оптимальный для всех план предложил Пьер-Анджело, когда она призналась ему, что совсем не хочет летать, а хочет в одиночестве погулять по Турину:
– Не знаю, что ты будешь делать в городе четыре часа. Я вообще не понимаю, что так долго можно находиться в любом городе. Я отвезу тебя до вокзала, ты на поезде поедешь в Турин, а вечером, вдоволь налетавшись, часов в шесть, я тебя встречу на том же месте на железнодорожном вокзале.
Так и сделали. В Турине Галя походила немного по магазинам. Немного, потому что, когда она туда приехала, все магазины один за другим стали закрываться на обед. «Не беда, – подумала женщина, – воспользуюсь этими перерывами в работе бутиков и схожу куда-нибудь вкусно и интересно поесть, какого-нибудь мяса, должна же я, наконец, познакомиться с аутентичной кухней Пьемонта!»
К сожалению, почти все рестораны, траттории и таверны, и даже кондитерские-пастиччерии также закрылись на обед. Не идти же в банальный фаст-фуд типа Макдональдс – этого и в Москве достаточно. Удалось найти простецкую пиццерию, и без всякого удовольствия, а исключительно для утоления голода, сжевать отрезок пиццы со шпинатом, запив все это обычной водой из пластиковой бутылки.
Честно говоря, в магазинах Галине тоже было ничего не надо. Так, в качестве экскурсии. Поэтому время в Турине тянулось долго, и она наконец-то села в поезд.
На вокзале ее встретил встревоженный Пьер-Анджело.
– Что-то случилось? – спросила Галина, – С тобой все в порядке?
– Пока, да!
– Что значит, пока?
– Садись в машину, сейчас все расскажу! – итальянец, как всегда, галантно открыл пассажирскую дверь и помог ей усесться поудобнее.
– Что случилось?
Пьер-Анджело резво стартанул от вокзала и стал рассказывать очень сбивчиво:
– Все дело в моей экс!
– Экс – это твоя бывшая жена? – сразу уточнила Галина.
– Нет, не жена. Жена у меня была всего одна и очень-очень давно! Мы развелись и больше никогда не виделись! Так, изредка звоним друг другу поздравить с Рождеством или днем рождения.
– Экс – это та женщина, которая оставила тебе дом?
– Нет, та сбежала от меня со своим уже взрослым сыном после семнадцати лет совместной жизни. Она не могла смириться с тем, что я летаю без отпуска и выходных. Сама она отказывалась летать. Боялась! Мы купили вскладчину этот дом в предгорье Альп. Но она так и не полюбила наш дом. Ей было скучно здесь. Она тосковала. И ревновала меня к небу! Ее всегда манил город. А я не могу находиться в городе, ты же понимаешь. Мне нечем там дышать, мне плохо там ходить, там много людей, шумно, у меня сразу болит голова… Но я ее очень любил… Я никого и никогда так сильно не любил… Ни к кому так больше не привязывался. Когда она сбежала, я думал, что я без нее умру. Я бы и умер. Но у меня уже был маленький Блюз, и мне не на кого было оставить собаку. Я жил. Я все чаще и дольше летал. Это немного спасало меня от тоски.
– Она оставила тебе дом… тот, в котором ты сейчас живешь.
– Я выплатил ей за несколько лет всю ее долю. Мы в расчете! И документы на дом теперь все оформлены на меня.
– Она вышла замуж?
– Она вернулась в Турин к своему очень богатому бывшему мужу, отцу своего сына. После того, как мы оформили все документы на дом, я больше про нее ничего не слышал, и не узнавал. Я потом долго не мог думать ни о каких женщинах Несколько лет. Только летал и все!
– Тогда, кто она такая, эта твоя экс?
– Экс – это Эмили. Мы расстались с ней месяц назад. Вообще-то мы с ней расставались сто раз. Но окончательно расстались, когда я познакомился с тобой в интернете. Она сумасшедшая!
– Извини, а она знает, что вы с ней расстались?
– Конечно! Я ей сказал, что у меня есть другая женщина и она скоро приедет ко мне из Москвы!
– С ней что-то случилось? Сегодня?
– Она была сегодня у меня дома. Когда я летал. Ты же знаешь, я не запираю на ключ ворота и дверь. Она пришла проведать больного Блюза и увидела на кухонном столе в вазе розу, которую я тебе подарил в аэропорту. Она обо всем догадалась! И увидела твою дорожную сумку и другие вещи!
– Что с моими вещами? – не на шутку встревожилась Галина, крепко прижимая к себе дамскую сумочку, благодаря которой при ней всегда оставалось все самое ценное – мобильный телефон, паспорт, водительское удостоверение, страховка, деньги, кредитные карты, косметика и ключи от двух московских квартир.
