Читать книгу: «Унесенные в сети», страница 4
Мечты сбываются!
Мы в очередной раз на какое-то время потеряли с Ниной друг друга из виду. Я ей не звонила, она мне тоже. Погода для прогулок по парку была неподходящая, началась промозглая не то зима, не то еще не закончилась до конца осень… Ближе к новогодним праздникам в новостной ленте Фейсбука мелькнуло вдруг лицо моей Пряхиной на фоне заморской природы и отметка о ее местоположении – Бари, Италия. Опять ее куда-то занесло. Как не пыталась, я не могла отделаться от желания узнать, как у нее дела, и набрала ее в скайпе. Нина ответила:
– Привет! Да, я в Бари!
– Ты нашла мужчину своей мечты?
– Мне хочется надеяться, что, да! – неуверенно отрапортовала подруга.
– Кто этот счастливчик? – незлобно съехидничала я.
– Синий Кит!
– Кто у нас Синий Кит?
– Это его ник на итальянском сайте знакомств.
– Какой он, как ты хотела?
– Да. Ты не представляешь, все точь-в-точь!
– Ты счастлива?
– Не знаю пока… Иногда я чувствую себя очень счастливой. Может, надо было хотеть что-то еще? Кого-то другого, – поправила она сама себя.
– Еще лучше?
– Не знаю. Он идеальный!
– Так это же здорово!
– Не уверена! Ты когда-нибудь жила с идеальным мужчиной?
– Не жила, конечно! Что тебе опять не так? – допытывалась я.
– Всё так! Он инженер и работает на государственной службе. Неплохо зарабатывает. У него своя квартира в Бари, уютный домик с видом на море. Но для пляжа надо добираться на машине. И самое главное, он действительно в меня влюблен. По-настоящему!
– Ты с ним спишь вместе, я надеюсь?
– Да! Все суперски! Он очень нежный, ласковый. И очень романтичный.
– Что тебя тогда гложет, не понимаю?
– Он не курит. Я, правда, уже тоже опять бросила курить.
– Ужас! – усмехнулась я. – Хотя бы пьет?
– Иногда. Очень редко и понемногу. И только сухое вино.
– Он квазимодо, коротышка? С пузом? Старый? Больной? Зануда?
– Всего на два года старше меня. Высокий, спортивный, идеально сложен, красивый. Здоровый как лось! Бегает по утрам и плавает в море круглый год. Прекрасно готовит. Следит за своим питанием – все сбалансировано: овощи, фрукты, орехи, рыба. У него идеальная кожа с бронзоватым оттенком загара. Он много путешествует и много читает. Он свободно говорит на четырех языках. Он…
– Да. Я бы с таким тоже не смогла жить! Потому, что таких не бывает! Он что, женат?
– Нет, он разведен, я видела его документы о разводе.
– Что ты будешь делать?
– Не знаю. Я пока здесь у него поживу, а там решу что-нибудь.
– Ты еще сомневаешься? Что ты собираешься решать? Вернуться в наш прекрасный город, где всего три дня в году не идет дождь, и искать очередного престарелого охранника с овощебазы? Или ждать, пока у французской фрикадельки появятся деньги и закончатся все подружки и интрижки на родине и поблизости? У тебя нарушено чувство реальности, извини, дорогая!
– Ты абсолютно права. Я даже спорить не буду!
– Ты так увлеклась процессом поиска, что не можешь остановиться. Тебе кажется, что потом будет кто-то еще лучше, и еще лучше. А время твое идет: тик-тик, тик-тик!
– Я столько пересмотрела анкет и столько видела мужчин, что уверена, лучше, чем Синий Кит– не бывает. И к своему удивлению, я увлеклась не процессом. Нет! Мне опрындел этот процесс, этот бесконечный поиск. Может быть, мне просто нравятся «плохие» парни, которые заставляют меня страдать, кого-то завоевывать и пытаться быть лучше самой… А он, представляешь, любит меня такой, какая я есть!
– Вот теперь я тебе точно и однозначно скажу, что ты будешь полной дурой, если упустишь такого мужчину. Он что там у себя не мог итальянку какую-нибудь, поумнее, чем ты, найти? Покрасивее, точно мог, я знаю, итальянки очень красивые и следят за собой.
– Я тоже слежу за собой, и давно уже стройная, и ухоженная, – обиженным голосом ответила Нина.
– Ты хочешь за него замуж?
– Не думала об этом, если честно. Это, оказывается, так сложно. Возможно, что и нет. Я ведь просто искала любовь. Замужем я уже была.
– Еще раз спрашиваю, ты нашла человека, которого ты хотела, и который тебя полюбил?
– Получается, что да! Но так же в жизни не бывает?
– Да кто тебе сказал? Ты и, правда, молодец! Ты много работала, серьезно искала. Ты шла твердо к своей цели и добилась результата. Теперь тебе важно увидеть, что то, что ты получила – и есть тот самый результат.
–Ты думаешь? – переспросила Нина. – Мне иногда тоже так кажется. Пора остановиться.
– Просто придумай себе следующую цель. С этой задачей ты справилась!
– Спасибо тебе за поддержку! Приезжай в гости!
Человек-птица
«Рожденный ползать летать не может…»
(Песня о Буревестнике. М. Горький)
Галчонок
В детстве ее звали Галчонок. Теперь близких, кто так к ней обращался, осталось раз, два и обчелся – пожалуй, только старшая сестра и троюродная тетя. Для остальных она в лучшем случае Галя, а чаще Галина Викторовна. Ничего удивительного, как еще называть бухгалтера московской строительной фирмы, как-то совсем для нее неожиданно достигшую пенсионного возраста, и по этой грустной причине – каждый день готовую к увольнению с работы. Директор ей уже и молодую помощницу в кабинет рядом посадил. Типа: «Это всего лишь для подстраховки, помощница вам, Галина Викторовна! Вы научите её всяким вашим премудростям. Вдруг, заболеете, когда, или в отпуск уйдёте».
Никакой катастрофы в этом Галя не видела – дочка, слава богу, у нее взрослая, сама неплохо зарабатывает, замуж вышла и живет отдельно. Только внуков, жаль, до сих пор нет!
Галина Викторовна – владелица двухкомнатной квартиры рядом с метро. Почти шестьдесят квадратных метров. По московским меркам это шикарно. У нее еще есть малюсенькая однокомнатная, на окраине, которая сдается в аренду. Если честно, работать Галине надоело. Даже не столько работать, сколько каждое утро ни свет ни заря пробираться на машине по пробкам в центр города, даже на ее нестаром и вполне комфортном автомобиле – черном Mitsubishi Outlander. Чем заниматься на пенсии? У романтично-прагматичного бухгалтера, разумеется, был план. Галя с удовольствием поехала бы в Италию. На короткое время или насовсем. С финансовой точки зрения не так уж и абсурдно – можно помимо «однушки» сдать в аренду еще и свою квартиру, плюс пенсия. Женщина была просто влюблена в Италию – много лет подряд ездила в отпуск по турпутевкам в эту страну и в разные её регионы. А еще Галя уже целый год учила итальянский язык и примерно месяц назад в интернете познакомилась с итальянцем из Пьемонта и с ним переписывалась.
Несмотря на пенсионный возраст, спасибо генам, правильному питанию, стараниям косметологов и время от времени занятиям спортом – Галина Викторовна выглядела намного моложе своих лет, была симпатичной и стройной.
Самое время сказать, что она давным-давно развелась с мужем. Да он уже после этого и умер. Последние годы, увы, никаких подходящих кавалеров вокруг Гали не наблюдалось. В строительной фирме все приличные возрастные мужички были при семьях. Роль любовницы её не прельщала. Молодняк Галю не интересовал, хотя на корпоративах частенько к ней клеился. Мужчин-москвичей ее возраста и чуть старше в принципе осталось немного. Более или менее приличные – все женаты. Можно было бы попробовать поискать спутника жизни вне зоны столицы, но в российской глубинке Галя себя не представляла – она дитя большого города. Италия – другое дело, Италия – это страна-сказка!
Ну, и пусть ее имя Галина звучит на итальянском не слишком благозвучно и кем-то переводится как «курица». В конце концов, можно называть ее и Гала, и даже Галчонок, если кто-то выговорит.
Пьер-Анджело, так звали итальянца из Пьемонта, был не просто ровесником Галины – но как ни удивительно, у них была одна и та же дата рождения. С астрологической точки зрения это вполне могло бы свидетельствовать о полной схожести характеров и предполагало множество тем для обсуждений. Может быть, она и найдет в нем родную душу и своего близнеца?
Пьер-Анджело когда-то учился на отделении скульптуры факультета искусств Туринского университета, но после службы в воздушно-десантных войсках увлекся парашютным спортом и заболел небом. Когда он пригласил Галю в гости, о нем, кроме имени, возраста было известно только то, что он разведен, никогда не имел своих детей, работает пилотом на параплане и живет в небольшом домике в предгорье Альп в одиночестве, если не считать старую престарую собаку по кличке Блюз.
Приземление
Галя прилетела в Турин налегке, с небольшой дорожной сумкой. В любом случае, она пробудет здесь не больше недели, заранее куплен обратный билет. А дальше будет видно. Может, так случится, что и вернется сюда еще когда-нибудь, или даже насовсем. Москвичка уверенной походкой вышла из самолета и направилась в зону, где толпились встречающие.
Взгляд Галины сначала выхватил из множества лиц и предметов большую красную розу, а потом уже лицо мужчины, который гордо ее держал. Да, этот человек был похож на фото Пьер-Анджело, хотя и не очень. Невысокий какой-то, совсем седой, худой и вообще бесцветный… Галя на всякий случай пошла в его сторону, но он стоял неподвижно, и смотрел на кого-то постороннего и совсем в другом направлении. Только когда она произнесла тихонько: «Пьер-Анджело?», мужчина повернулся и улыбнулся во весь свой белозубый рот.
Эту открытую лучезарную улыбку она хорошо знала по его фотографиям.
Итальянец протянул ей розу и слегка приобнял. Галя и Пьер-Анджело направились к парковке, и оба не знали, о чем говорить. Он в самом начале быстро-быстро произнес формальности, что-то вроде того, как она долетела, а она заранее заготовила ответ: «Все хорошо! Говори, пожалуйста, медленно! Я плохо понимаю итальянский язык. Я учу итальянский язык недавно. Но я буду стараться тебя понимать».
В Москве уже закончилась золотая осень и началась осень серая и промозглая. А здесь погода была изумительной. Ярко светило солнце, и было по-летнему тепло. На платной стоянке их ждал маленький белый Peugeot. На механике. Впрочем, Галя уже была в курсе, что подавляющее большинство итальянцев предпочитают механическую коробку передач, даже когда покупают более престижные модели авто.
Когда они подъехали к шлагбауму на выезде из аэропорта, Пьер-Анджело, похоже, так разволновался, что пытался засунуть в щель паркомата свою кредитную карту вместо парковочного чека. Собрал сзади очередь. Пришлось Гале взять управление ситуацией в свои руки – она деловито вышла из машины, сбегала к паркомату оплатить парковку, и протянула сконфуженному итальянцу чек для выезда.
Какое-то время по дороге они молчали. Потом Галя спросила, сколько километров до его дома. Мужчина ответил. Галя спросила, сколько километров от его дома до Турина. Пьер-Анджело так же ответил. Разговор прерывался длинными паузами.
Они решили сначала заехать в Турин и немного погулять по городу. Заодно и пообедать.
Машину оставили на набережной и пошли в сторону исторического центра. Галя отметила про себя, что итальянец, хотя и вполне симпатичный, можно даже сказать, что красивый, при этом совсем невысокого роста, поджарый, и у него очень нелепая и какая-то прыгающая походка…
Пьер-Анджело взял Галю за руку и стал рассказывать о городе и вспоминать о своем детстве. Оно проходило именно здесь, в центре Турина.
Свое имя он получил от двух дедушек – французского и итальянского. А еще у него была немецкая бабушка – и эта вот смесь трех национальностей проявилась не только на его лице, но и, как он сам это довольно четко обозначил – в характере. Пьер-Анджело свободного говорил на трех языках: итальянском, немецком и французском. Знал несколько расхожих фраз по-английски. А кстати, по-русски вообще всего четыре слова: да, нет, привет и матрешка.
Когда он был маленький, родителям почему-то было не до него, и он подолгу жил с немецкой бабушкой. Бабушка постоянно пугала его, что сырьевые ресурсы планеты очень скоро закончатся, и надо уже сейчас экономить всё, и, особенно, воду и электричество. В доме бабушки редко вечером включали свет. Спать ложились рано. Хорошо хоть итальянская мама изредка вмешивалась в его воспитание и заставляла сына мыться и мыть руки, а также требовала мыть овощи и фрукты, прежде чем их есть, даже если они сорваны с дерева или с грядки. Он ездил в школу на другой конец города на велосипеде или ходил пешком – денег на трамвай не давали. Жили они, как ему казалось, если и не безнадежно бедно, то слишком экономно. При этом муж бабушки-немки – его дедушка, был любвеобильный француз, который слыл франтом и не слишком ответственно подходил к вопросам содержания семьи. Таким же безалаберным и безответственным вырос и его отец. Пьер-Анджело на этой почве полностью разругался со своим «papa`», и ушел из дома сразу после окончания школы. В тот же год умерла его мать.
Пьер-Анджело мечтал посвятить себя искусству и учиться в Университете, но учиться было не на что. Тяжелая работа на табачной фабрике сразу показалась ему бессмысленной, но позволяла снимать комнату и сносно питаться.
Его жизнь изменилась в армии. Там он впервые прыгнул с парашютом. Разумеется, сначала он безумно боялся. Но когда прыгать с парашютом заставили в четвертый раз – молодой мужчина погрузился в состояние эйфории. Он один парит высоко над землей, он не зависит от этой земли, от других людей, он сам по себе – свободный, невесомый… Он – птица!
Потом после армии был клуб дельтапланеризма. И радость от парения и, спустя несколько лет, фатальное падение, и кома, и борьба за жизнь. Он снова учился сначала самостоятельно дышать, потом ходить, потом опять летать. Мышца левого глаза так и не восстановилась, и шея поворачивалась совсем на небольшой угол, но, если никому об этом не говорить – почти не заметно.
Со своей первой и единственной законной женой Пьер-Анджело познакомился в Университете на занятиях по скульптуре. Ему все-таки удалось скопить достаточное количество денег, чтобы получить достойное образование. В ту пору он был уже вполне взрослым мужчиной, далеко за тридцать – работал, учился и летал на дельтаплане по выходным. Она, его жена, совсем юная, возвышенная тонкая натура, в своем природном даровании не столько скульптор, сколько художница, любительница всего прекрасного и при этом сама необыкновенно хрупкая и изящная. Их брак продлился всего несколько месяцев, его разрушил неустроенный быт. Точнее, его полное отсутствие. Пьер-Анджело хотел и учиться, и много работать, и летать, и что-нибудь есть, и приходить в уютный дом, и спать с молодой красивой женщиной. Она из всего этого – только спать. Причем, все равно с кем. Они расстались мирно и навсегда.
Дом у подножия горы, куда Пьер-Анджело привез Галину после прогулки по Турину и обеда там же в пиццерии, достался ему совсем от другой женщины. Но об этом он ей рассказал гораздо позже.
А сейчас беленький Peugeot остановился у ворот. За ними видна была зеленая аккуратно подстриженная лужайка и небольшой дом. Во дворе на травке лежала собака – крупный голд-риттривер. Пес никак себя не проявил – даже не пошевелился при приближении хозяина и его незнакомой гостьи.
Забыв на время про Галину, мужчина быстро направился к собаке.
– Блюз! Блюзоно! – приговаривал Пьер-Анджело, поглаживая собаку по голове и нежно взъерошивая ей шерсть.
В первые минуты Галина решила, что собака мертва. Она знала из переписки с итальянцем, что Блюз чрезвычайно стар, ему больше пятнадцати лет. По человеческим меркам для подобной породы это эквивалентно примерно ста пятилетию.
– Блюз… Блюз, Блюзоно…Вставай! Пойдем! – мягко настаивал хозяин, его лицо при этом не выражало никакой тревоги
«Ну, вот, – подумала и очень расстроилась Галина, – её приезд будет омрачен смертью старого пса… Печально! И главное непонятно, что нужно говорить и как вести себя в подобных случаях. Слова соболезнования и похоронная лексика в ее практике до сих пор не встречались.»
Блюз слегка приоткрыл один глаз… Тут же его закрыл.
«Фу, слава богу, живой!» – облегченно вздохнула Галина. Оставив собаку на газоне, они вошли в дом.
Сразу за стеклянной входной дверью, которую Пьер-Анджело никогда не закрывал на ключ, была просторная кухня-гостиная. Она же, впрочем, и столовая. Мебель в кухне-гостиной была более чем простецкая. Старенький холодильник и маленькая печка-буржуйка дополняли незатейливый интерьер. При этом в доме было сыро и холодно. К деревянным балкам некрашеного потолка на бесцветных нитях были подвешены керамические птицы. Такие же птицы в разных ракурсах своего полета украшали белую стену напротив входной двери. На диване, придвинутом к этой белой стене, высился ком неглаженного постельного белья вперемешку с одеялами и подушками.
– Я буду спать здесь! – показал пальцем на диван в кухне-гостиной Пьер-Анджело, – Для тебя будет спальня!
– Прекрасно! Спасибо! – Галина заранее, еще в интернет-переписке, попросила, чтобы у нее была отдельная комната.
На контрасте с кухней спальня показалась гостье необыкновенно роскошной. В ней стояла старинная деревянная мебель, обильно украшенная затейливой резьбой. Столешницы на комоде, туалетном столике и прикроватных тумбах были сделаны из темно-зеленого благородного камня, похожего на хризолит. Большие зеркала – одно посреди огромного трехстворчатого шкафа, а другое на стене над комодом – были мутными. Может быть, от глубокой старости, а может быть, их просто давно как следует не мыли.
– Какая интересная мебель, – Галина не могла удержаться, чтобы не уточнить, – она современная или старинная?
– Это мне досталось в наследство от моей итальянской бабушки. Мебели примерно сто лет!
– Мне кажется, такая спальня – настоящее сокровище! Никогда и никому не продавай ее ни за какие деньги! – посоветовала Галина.
– Я и не собираюсь! Деньги – это ничто… они приходят и уходят… А это память о нескольких поколениях!
– Согласна! Это правда!
На комоде стояла большая скульптура из белого мрамора. Что-то абстрактное, но очень изящное и нежное. Галя не удержалась и погладила непонятную фигуру по изгибу бедра.
– Это моя работа! – гордо прокомментировал хозяин дома. И это гранитная статуя кун-фуиста на туалетном столике – её тоже сделал я. И все эти керамические птицы вокруг, и бронзовые статуэтки японцев – все тоже мое творчество!
– Ты продолжаешь заниматься скульптурой? Какой молодец! – искренне порадовалась Галина. Работы Пьер-Анджело ей и в самом деле очень нравились. – Продаешь что-нибудь? Это же очень красиво!
– Да! Сейчас у меня мало времени, чтобы делать серьезные и крупные работы. И люди покупают все реже и реже. Если и нахожу время что-то интересное сделать, то нет времени искать покупателей. Я, возможно, хороший скульптор, но абсолютно плохой продавец – не умею ничего продавать.
– Ты знаешь, я тоже плохой продавец! А времени нет, потому что ты все время летаешь?
– Я же тебе писал и объяснял – у меня три работы: я делаю скульптуру, ремонтирую паруса и крепления у парапланов, и я пилот на параплане. Вожу людей, которые хотят видеть землю с высоты неба. Я тебе покажу это. Мы завтра с тобой полетим вместе! Если ты, конечно, захочешь.
– Я пока не знаю! Давай завтра решим, – не слишком уверенно ответила Галя. Вдруг она неправильно перевела для себя его слова и что-то не поняла, ей надо обязательно заглянуть в электронный словарь. – Ты завтра работаешь?
– Нет! Я ждал, что ты приедешь, и всю работу перенес на выходные дни!
– То есть, ты будешь работать – а именно, возить на параплане пассажиров за деньги в выходные дни, а завтра ты будешь отдыхать и не будешь летать? – Галина предприняла очередную попытку разобраться и в его занятиях, и в невыносимо сложных оборотах итальянского языка.
– Я завтра не буду работать и зарабатывать деньги, но я буду летать, сам для себя или с тобой – еще больше запутал свою русскую гостью итальянец.
– Ты летаешь каждый день, либо для работы, либо для себя? – Галина никак не могла понять, как можно работать за деньги и также дополнительно летать бесплатно в собственное удовольствие. До сих пор известные ей профессии и занятия в эту схему не укладывались.
– Да! Ты все правильно поняла! Наконец-то!
– А бывает, что в какой-то день не летаешь? – в вопросе гостьи теплилась надежда, что этот мужчина иногда может принадлежать не только небу. – Ну, например, когда Новый год, или сильный ветер, дождь или снег? В горах же бывает снег?
– Плохо, когда ветра нет совсем. Тогда не летаю. Или, когда уж очень сильный дождь и гроза. А в Рождество летаю… Такой же день, была бы погода! И в Новый год… Днем всегда летаю… Если есть пассажиры – летаю с ними за деньги. Если нет никого из желающих – летаю один! Я живу по-настоящему только, когда летаю… А все остальное время я готовлюсь к полету, и думаю о нем. Я покажу тебе нашу землю сверху. Не бойся, это совсем не страшно! Тебе понравится! Люди платят огромные деньги, чтобы увидеть хотя бы один раз то, что я вижу каждый день! А потом возвращаются, чтобы опять пережить это состояние, когда ты наедине со своей планетой и смотришь на все спокойно и свысока.
– Нет, я пока очень боюсь! Не уговаривай меня! Мне надо настроиться, посмотреть, как это происходит, подготовиться внутренне. Я в полной мере уважаю твое увлечение полетами, но дай мне возможность самой решать, что и когда я хочу. И захочу ли вообще.
– Хорошо! Конечно! Но имей ввиду, что я профессиональный пилот. Один из лучших в Италии. Может быть, даже и в мире! Я гарантирую тебе полную безопасность! Давай продолжим смотреть дом?
На первом этаже была еще одна большая комната – парусная мастерская. Там стояла электрическая швейная машинка, огромный деревянный стол и сколоченные из досок стеллажи с материалами для парапланеризма.
Рядом с мастерской располагалась туалетная комната без ванны, но вполне себе со всем необходимым – скромная душевая кабина, унитаз, биде и раковина для умывания.
На мансарде, куда Галя и хозяин дома взобрались по неудобной некрашеной лестнице, не было никаких окон. Повсюду громоздились разного размера коробки с готовыми статуэтками, была оборудована скульптурная мастерская и сформировался бессистемный склад полетного инвентаря.
– Вот, собственно, и все! – подвел итог экскурсии по своему дому хозяин. И тут же поинтересовался:
– Ты хочешь есть?
– Да! Московское время на один час позже, и я бы уже с удовольствием поужинала, – призналась русская гостья.
– Мы можем поехать куда-нибудь и поужинать вне дома, – без особого энтузиазма предложил Пьер-Анджело.
– Мы уже обедали сегодня «вне дома»! – деликатно заметила Галина, догадываясь, что поход вдвоем в ресторан дважды в день даже для более состоятельных итальянцев – это чрезмерная роскошь, – Если у тебя есть какая-нибудь еда, давай останемся и поужинаем дома.
Они спустились вниз, и заглянули в холодильник. Хозяин извлек из недр старинного хрипловато кудахчущего электроприбора пармскую ветчину.
– Подожди пару минут! Я должен покормить Блюза.
– Ты кормишь собаку ветчиной? Это же вредно!
– Он такой старый, что ему поздно думать о том, что вредно. Раньше я кормил его собачьей едой – всякий там сухой корм и консервы. Но сейчас Блюз серьезно болен, у него онкология, и он перед этим не ел несколько дней. Я вчера, до твоего приезда, был в супермаркете и купил ветчины специально для него, это было его любимое лакомство. Пришел домой, завернул в ломтик ветчины собачий корм, антибиотик и лекарство для сердца, которые прописал ветеринар, и Блюз впервые за несколько дней хоть что-то съел.
– Блюз! Блюз!!! Блюзоно! – Пьер-Анджело открыл входную дверь и громко позвал собаку, которая неподвижно лежала на лужайке перед домом.
Пес слегка повернул голову в сторону двери, потом, нехотя приподнялся и медленно-медленно, прихрамывая на правую переднюю ногу и еле передвигая всеми остальными, пошел на зов и присвист хозяина.
Блюз равнодушно понюхал ветчину, отошел немного, как будто размышляя, стоит ли продолжать бороться за жизнь, и принял единственно верное решение – заглотил рулетик с едой и лекарствами, почти не пережевывая.
Ритуал кормления Блюза продолжался – вслед за первым был скручен второй и третий рулетик. Процесс сопровождался нежностями и какими-то неизвестными присказками на итальянском языке. Хозяин приседал перед собакой на корточки, целовал в нос, взъерошивал холку и гладил по голове. Блюз стоял на кафельном полу посреди кухни и, как только его оставили в покое, лег на том же самом месте и опять затих.
– Что ты будешь есть? А ты любишь ветчину?
В памяти Галины еще стояла картинка кормления собаки, и желание есть ветчину, пусть даже пармскую, внезапно куда-то пропало.
– А ты? – Галина деликатно ушла от прямого ответа.
– Я, нет. Я не ем ветчину и вообще мясо… Я вегетарианец. Я сделаю салат?
– Да, конечно! С удовольствием! Я люблю салат… А рыбу ты ешь?
– Да, очень редко. Когда бываю на Сицилии или в других регионах и странах. Где рядом море и ловят рыбу. Здесь в Пьемонте почти не бывает свежей рыбы, только мороженая. Я иногда покупаю консервированную.
– А протеины, тебе же нужно их получать?
– Бобовые, орехи, яйца, соевое молоко. Протеины можно получать не только из мяса и рыбы.
– Ты и простое молоко не пьешь?
– С детства не могу… а соевого выпиваю почти литр в день – с кофе и горячим шоколадом.
Пьер-Анджело принялся готовить салат. Когда он достал из пакетика листья и выложил их в тарелку, Галина обратила внимание, что он их не помыл, но промолчала. Кто его знает, может, они продаются уже чистые и готовые к употреблению. Итальянец как будто что-то вспомнил и вышел на несколько минут в свой задний дворик, чтобы вернуться с разными пахучими травками, которые он там сорвал. Потом ей было странно смотреть, как мужчина режет овощи и листья прямо на деревянном обеденном столе без всякой разделочной доски. Только сейчас Галина заметила, что в кухонной мебели отсутствуют предметы, которые удобно использовать как рабочие поверхности. Большая из двух отделений металлическая мойка с ребристым фартуком для сушки посуды слева соседствует с холодильником, а справа с газовой плитой. Зато много вместительных подвесных шкафчиков. Кстати, вот и разделочная деревянная дощечка. Галина принесла ее и положила на обеденный стол, предлагая к использованию. Тут она заметила подсохший хлеб в корзинке на столе и спросила:
– Давай хлеб подогреем? У тебя есть тостер или микроволновка?
– Нет! Мне это не надо! У меня нет даже утюга. Зато я умею так сушить постиранные рубашки, что их совсем и не надо гладить! А ты умеешь?
– Мне удобнее гладить. А фен? – спохватилась женщина, вспомнив, как собиралась в дорогу. Она, как обычно, взяла с собой большую круглую расческу для укладки волос и понадеялась, что в любом доме должен быть хоть какой-нибудь фен.
– И фена нет! У меня короткие волосы, они быстро сохнут.
Пьер-Анджело поставил на стол два стеклянных стаканчика, достал из стеклянного шкафчика початую бутылку красного вина. Он налил вина совсем по чуть-чуть, граммов по тридцать.
«Необычно, – подумала Галина, которая пусть изредка, но все же пила вино, и в небольших количествах, но, чтобы, уж, совсем в малюсеньких – первый раз»
Вино, на вкус Гали, было не очень… слишком молодое. Зато салат получился необыкновенно вкусным – консервированный тунец явно добавил овощам пикантности, а листья шалфея и сосновые орешки приятно хрустели на зубах.
Когда ужин закончился, и хозяин помыл посуду, Галина спохватилась, что нигде нет телевизора. Как бы предвосхищая ее вопрос, итальянец усмехнулся:
– Телевизора у меня тоже нет! Только радио. Я люблю слушать музыку. Не потому, что у меня нет денег купить телевизор, у меня достаточно денег на жизнь. Просто не хочу тратить время на всякую ерунду… На политику, на ток-шоу и сериалы.
– А спорт, футбольные матчи?
– Зачем? Зачем смотреть спорт, гораздо интереснее летать! Я не живу на земле… Я живу, когда летаю.
И тут Галина вспомнила, что, когда они с Пьер-Анджело гуляли по Турину, она обратила внимание на рекламный билборд с изображением Сарры Джессики Паркер, главной героини сериала «Секс в большом городе». Указав на нее пальцем, Галя заметила, что на этом фото актриса похожа на Джулию Робертс, другую голливудскую звезду и спросила, не кажется ли ему то же самое. Ее тогда немного шокировал встречный вопрос итальянца:
– А кто это такие?
– Ты что, не смотрел «Секс в большом городе»? – удивилась гостья из России.
– Нет! Я не смотрю на чужой секс!
В ту минуту Галина восприняла это как игру слов и остроумную шутку. Сейчас ей стало понятно, что он мог такое сказать совершенно всерьез и действительно ничего не знает о популярном во всем мире сериале.
После ужина Пьер-Анджело рассказал своей гостье, что был во многих странах мира: в Латинской Америке, в Норвегии, в Японии. В России не был, но пролетел ею всю с запада на восток и обратно, когда летел в самолете в Японию.
– У тебя есть время, когда ты находишься за границей, ходить по театрам и музеям, знакомиться с культурой и бытом других стран? Гастрономическими изысками, национальной кухней?
– Мне очень понравились суши в Японии, – поспешил признаться итальянец, – Возможность все посмотреть, конечно, есть, но я никуда не хожу, я все время летаю. Я смотрю на эти страны с высоты птичьего полета и вижу, как они во многом похожи. Все зависит только от ветра и от времени года.
Они говорили долго-долго, почти до полуночи, и мужчина первым предложил пойти спать.
Галина приняла душ, плотно закрыла дверь в спальню и легла на старинную кровать. Никаких попыток проникнуть в ее спальню хозяин не предпринял. Судя по всему, он улегся на диванчике в кухне-гостиной, там же громко сопел на кафельном полу старый насытившийся пармской ветчиной и невкусными лекарствами Блюз.
