Читать книгу: «Свидание», страница 4
Он
Если бы она специально искала выход из поселка, то наверняка бы заплутала. Но грустные раздумья так заняли ее, что ногам волей-неволей самим пришлось выводить свою хозяйку на КПП. И они справились прекрасно. Надя опомнилась лишь тогда, когда впереди замаячил шлагбаум. «Должно быть, у меня включился инстинкт крысы, которая умеет выбираться из лабиринтов», усмехнулась она. Да, но как миновать охранника? Снова внутри вспыхнул необъяснимый жгучий стыд. Как она не уверяла себя, что ничего страшного не совершила, чувство воришки, пойманного с поличным, не оставляло. Что она скажет, если ее остановят? Довод о том, что нормальный человек вообще-то имеет право запросто выйти с охраняемой территории (он ведь не войти пытается, право!) витал где-то неподалеку, но Надя не смела сделать его своим. Ибо в глубине души она знала, что совершила проступок. Совершила в любом случае, даже если ничего не украла и никого не обманула. Сама ее жизнь, само существование – уже преступление. Она не имеет права быть. Ни здесь, ни где-либо еще. Она – ошибка. Ее не любят мужчины, а значит – не любит Бог. Ведь любовь мужчины – это Его любовь. Своим равнодушием Бог всю жизнь показывал ей, что она здесь – лишняя. А она не понимала, и потому обижалась, возмущалась, ждала чуда и отчаивалась. Может, если бы она сразу приняла истину, ей было бы легче?
За тонированным стеклом будки сидел какой-то Илюмжон. Может, тот самый, что в первый раз, а может, уже другой. Надя непроизвольно замедлила шаг. Что ему сказать? Что она убегает от ошибок и стремится к истине? Она поравнялась с окошком. Голова охранника не шевелилась: он не делал попытки даже открыть окно, не то что выйти наружу. А может, он ничего и не ждет от нее? Может, она ему так же безразлична, как и миллионам его собратьев-мужчин? Пожалуй, сейчас это было бы кстати… Зато сзади с минуты на минуту может появиться погоня! Надя глубоко вздохнула и шагнула в открытую калитку справа от шлагбаума. При этом она неопределенно посмотрела на охранника: мол, если надо, я готова улыбнуться и приветливо кивнуть, но если не надо, то беспокоить не буду. Илюмжон лениво поднял глаза (очевидно, от смартфона) и тут же опустил их. Уфф, все в порядке. Надя вышла за ворота. Сначала она шла неторопливо, потом ускорилась, потом почти побежала. Она вырвалась, она спаслась! Она никогда больше не увидит этого странного Валерия и его родителей! Ее вдруг охватил восторг, как будто она только что чудом спаслась от большой опасности. Все вокруг показалось ей прекрасным, и самый морозный воздух был сладким. Она жадно пила его и не могла насытиться, словно перед тем много часов провела в душном помещении. А может, она и вправду спасла свою жизнь? Что, если этот Валерий (теперь она про себя называла его не иначе как «этот Валерий») на самом деле… маньяк? А ведь действительно… Ты вспомни, как он странно себя вел! Никаких эмоций. Почти ничего не говорил. Она явно ему не глянулась, причем с самого начала (печально, но это надо признать), однако он упорно возил ее с собой полдня, после чего притащил к себе домой. Что он собирался с ней сделать? Да конечно же… О, ужас! Измученный мозг искал объяснение нахлынувшей эйфории, и эта версия подходила как нельзя лучше. Конечно же, Валерий – маньяк, и она с первой минуты это почувствовала, просто боялась признаться себе! Надя стала перебирать, одно за другим, все его слова и действия; и теперь все, что бы он ни говорил и ни делал – все, перед чем она прежде трепетала – поочередно окрашивалось черным цветом. Отныне во всем она видела несомненные признаки преступных намерений. «Типичный маньяк, безумец, – рассуждала она, шагая по дороге. – Нелюдимый, неразговорчивый. С женщинами обращаться не умеет, да и не пытается особо научиться. Нелюбезен. Интересно, я у него первая… э-э… жертва? Судя по его манерам – да. То есть он начинающий маньяк. Ему еще повезло, что жертва попалась стеснительная и не соскочила в самом начале, устав выуживать из него хоть какое-то слово. Другая, наверное, прямо на пороге ресторана сказала бы – все, мне некогда, спасибо, до свидания. – Надя вздохнула, снова представив на своем месте нормальную женщину. – Так что, наверное, если бы я была не первая, он бы уже был научен опытом. Поулыбчивей бы стал. Наловчился бы вести светскую беседу. Пытался бы понравиться. Хотя… Это было бы хуже! Ведь тогда она бы доверилась ему, с радостью приехала бы к нему домой. Сидела у него в комнате, разрумянившись от предвкушения счастья, и не подумала бы бежать. И вот тут-то бы он… Интересно, кстати, что бы он стал делать?
Впереди показались первые дома Лядино. …Да неважно, что. Может, убил бы (сердце у нее екнуло). А может, просто запер бы в подвале… навсегда. Надя вспомнила роман Фаулза «Коллекционер», и ее шаг непроизвольно стал быстрее. Скорее, туда, к людям! Выходит, ей даже повезло, что она такая мнительная дурочка. Потому что Валерий это понял, и потому утратил бдительность. Это же надо – оставить свою жертву в комнате с открытой дверью на балкон! Куда это он, интересно, тогда направился? Не иначе как запереть все двери изнутри. А может, взять оружие. Но она его опередила буквально на минуту! Это же чудо, просто чудо! Надя уж не заметила, как перешла на бег; запыхавшись, она пошла медленнее. Получается, иногда бывает полезно не быть нормальной женщиной. Та бы, может, подумала: ну и ладно, что мужик угрюмый. Зато богатый. Перетерплю-ка я, и выйду за него замуж; а там разведусь и половину имущества себе заберу. Нормальные женщины – они ведь такие. А он, может, тем временем сходил бы в подвал за молотком. Пришел бы назад, и все… Нет, правда, это здорово, что она всего боится. Будь смелая – сейчас, может, уже бы связанная в подвале лежала. Или еще хуже.
Мимо уже тянулся крайний дом Лядино – длинный одноэтажный барак с несколькими входами. Секции, принадлежащие разным жильцам, легко определялись по разноцветной окраске фасада. Заборчики огородов тоже были индивидуализированными – у кого новенькая металлическая решетка, у кого просто сетка, а у кого-то и древний сгнивший штакетник. За ним, похоже, давно никто не живет. Но другие квартиры вполне обитаемы: цветочные горшки в окнах, спутниковые тарелки под крышей и собаки, для виду тявкающие на прохожих через забор. Это значит – здесь люди! Она, Надя, под защитой. А впереди – и вовсе россыпь домов, и даже магазин. И остановка! Правда, автобус тут ходит не часто. Чуть ли не три раза в день. Ну да ладно. Ради такого случая, как чудесное спасение от маньяка, можно потратиться и на такси. Надя остановилась, вспоминая номер местной таксослужбы. Наверняка он наклеен на остановке… В эту минуту сзади, из-за поворота пустынной дороги, послышался звук мотора. «Машина… Может, подберет? Попробую». Надя всегда жутко стеснялась голосовать на дороге, хотя договориться с проезжающим «частником» можно было дешевле, чем с таксистом. Но сейчас она была окрылена своим успехом, и решительно подняла руку… Но тут же опустила. Выехавшая из-за елей машина была красной, новой и дорогой… Боже, это же он!! Душа Нади заметалась, а тело, наоборот, окаменело, пригвожденное страхом. Броситься в лес? Но ведь он побежит следом и догонит! И в лесу никто не увидит, что он с ней сделает! Распахнуть любую калитку и заколотить в дверь, умоляя спасти ее? Да, это бы помогло. Но увы, Надя знала, что ни за что не осмелиться так поступить. Потому что она дура. И поэтому она не получит спасения, а будет стоять тут, ожидая, пока красная машина сбавит ход, подъедет, распахнет дверцу и…
– Зачем ты ушла? – спросил Валерий, высунувшись.
Лицо его было таким же бесстрастным, как прежде, но голос выдавал волнение. Еще бы, он же упустил жертву! Надя молчала, сжав зубы. Она ждала, что Валерий примется затаскивать ее в машину и приготовилась сопротивляться. Но он даже не поднялся с сидения.
– Мне нужно домой.
– Мы же договорились, что полчаса.
– Я передумала. Я ухожу. Ты мне не нравишься, вот что!
Надя с изумлением услышала свой голос. Это правда она произнесла?!
Валерий опустил глаза и пожевал губами. Наверное, признание застигло его врасплох, и он придумывал, что сказать. Надя его опередила.
– Но дело не только в этом. Не только ты не нравишься мне. Я тоже тебе не нравлюсь. И ты всю дорогу мне это показывал. Ты мне слова доброго не сказал! Вез меня в машине, как какую-то вещь. Причем ненужную. Даже не соблаговолил улыбнуться! Поговорить, спросить там о чем-то, разговор поддержать… – В голосе Нади появились слезы. – И почему ты решил, что после всего этого мне захочется у тебя сидеть? Я не хочу. До свидания.
Она уже забыла, что пять минут назад считала Валерия опасным преступником. Сейчас он виделся ей просто угрюмым занудой, и было огромным наслаждением наконец-то сказать ему об этом. Выпалив свою речь, Надя резко повернулась и пошла вперед. Валерий, не закрывая дверь, на тихом ходу нагнал ее.
– Я не знал, что тебе не нравится.
Надя остановилась. Реакция Валерия была неожиданной не только для маньяка, но и для того равнодушного солидного мужчины, которым он виделся ей прежде. После такого выпада он бы сразу круто повернул и уехал. А этот… Надя воспряла духом.
– Мне очень жаль, что ты не знал. Наверное, это потому, что ты вообще ничего не видишь и не чувствуешь.
Она прошла еще немного, Валерий еще немного проехал.
– Но ты же обещала. Полчаса.
Лицо его не изменилось. Он, похоже, и вправду был уверен, что имеет права требовать исполнения обещания. Но с какой стати?!
– Слушай, если ты считаешь, что я что-то должна тебе, то давай я просто заплачу́, и попрощаемся.
– Не надо денег. Выполни обещание.
Надя вспыхнула.
– Ты что, сумасшедший?! Зачем это тебе?
Валерий на мгновение смутился, но сдаваться не собирался.
– Но ведь ты сама согласилась со мной поехать!
Вроде бы нелепый, этот аргумент однако же требовал ответа. Она действительно сама поехала. Никто ее не заставлял. Но почему поехала, почему?
– Хорошо, я виновата. Знаешь, в чем? Что я… я фанатично, маниакально мечтала начти мужчину. Понимаешь, у меня почти никогда никого не было. Когда ты спросил мой телефон, я подумала, что это чудо. А когда еще и позвал… типа на свидание, я уж и не знала, как это назвать. Чудо из чудес. Что-то ненастоящее, из другого мира. Словно бы не со мной. Вот почему я согласилась. – Надя старалась говорить как можно быстрее, чтобы не успеть одуматься. – И потом, когда оказалось, что я интересна тебе не больше, чем деревянная колода – колоде, наверное, куда больше внимания оказывают! – я все недоумевала: так или не так это должно быть? Может, свидание с мужчиной это и есть вот такая тоска, когда с тобой с тобой даже не разговаривают? У меня ведь нет опыта, понимаешь. – Надя выдохнула. Самое страшное было сказано, дальше уже все равно. – Но потом я поняла: нет, черт возьми, это не должно быть так. И вот потому-то я встала и ушла. То есть я виновата в том, что за свою идиотскую мечту я три часа подряд унижалась. Но теперь – все. Кончено. Даже можно сказать, – тут Надя впервые осмелилась посмотреть на Валерия в упор, – что я тебе благодарна. Ты мне воочию показал, кто я есть. Так что спасибо тебе и прощай.
Надя была уверена, что финал вышел эффектным и бескомпромиссным; однако, отойдя на несколько шагов, она к удивлению своему услышала за спиной скрип шин.
– Да что тебе еще надо?!
Валерий остановился. Наконец-то его лицо отобразило эмоцию. Он нервничал.
– Я все понимаю. Но мне нужно только полчаса.
– Чего-о?! Ты что, меня не услышал?
– Услышал.
– Ты понял, что я не хочу быть с тобой?
– Я по…
– Ты понял, что я – ничтожество, помешанное на мечте о любви? И что именно поэтому я не сбежала с самого начала?
Это было так сладко – бичевать себя, зная, что это их последняя встреча.
– Понял.
– Ты, надеюсь, не будешь отрицать, что был со мной равнодушен? Что с женщинами, которых пригласили на свидание, так себя не ведут?
Бичевать его тоже оказалось приятно. Надя расправила плечи. Теперь она не собиралась сразу уходить. Валерий молча пожал плечами.
– Ну… наверное.
– Так если я тебе не нужна, и ты мне не нужен, то какого ж лешего мне к тебе ехать?
Валерий молчал. Надя возмущенно повернулась на каблуках – теперь уже, черт возьми, окончательно!
– Понимаешь… ты нужна не мне.
– ??
– Ну, то есть мне, но не потому, что ты подумала…
– А кому? И почему? – От удивления Надя на миг забыла, что надо говорить строго. – Что еще за извращение?!
– Нет-нет, не это. – Валерий взмахнул рукой. – Слушай, все дело в том… Там, в доме – мои родители. В общем, я… Не знаю, как тебе объяснить, но ты послушай. – Он вышел из машины и сделал шаг к Наде. Она тотчас отпрянула. – Короче, я обещал им, что приведу свою подругу. Они ждали, хотели познакомиться. У них, знаешь, тоже пунктик на эту тему – типа как и у тебя, только наоборот. Они хотят меня женить.
Он сделал неопределенную гримасу, долженствующую изображать улыбку. Надю передернуло.
– Ну так и вез бы им свою подругу! Я-то тут причем?
– Дело в том, что нет никакой подруги.
– Э-э… И что? Ну нет, так нет.
– Так они же все время спрашивают… Слушай, это так просто не объяснить. Они у меня старые. Мать все время говорит, что, мол, не хочет помирать, пока не убедится, что я не один остаюсь.
Надя хотела сострить, что-де вот и оставайся один, и тогда мать никогда не умрет. Но не стала.
– И ты решил выдать меня за свою подругу? Но ведь это же ложь получается. Мы с тобой едва знакомы. Да и не похоже, чтобы ты сильно хотел со мной… хотел иметь меня в подругах.
Возможно, где-то в самой глубине души Надя желала, чтобы он стал ее опровергать. Поняв это, она стыдливо запнулась. Но Валерий ничего не заметил.
– Да, да, – поспешно закивал он. – Но я ни то что бы хотел выдать… Я ведь им ничего такого и не говорил прямо. Все должно было получиться само собой. Просто мы бы с тобой попили чаю в зале, а они бы вошли. Поздоровались бы. Спросили бы о том, о сем. Это ведь никого ни к чему не обязывает. Просто гостеприимство. Потом бы я тебя увез, и все. Но они бы думали, что у меня типа… девушки бывают. Значит, все хорошо. С их точки зрения.
– А что потом? Ты бы сказал им, что расстался с девушкой? – насмешливо спросила Надя.
– Нет. Они бы и не спрашивали. Знаешь, они у меня чуткие люди. Зря задавать вопросы не будут. Ну, может, когда и спросили бы. Тогда ответил бы, что да, вот так получилось. Они бы, конечно, огорчились, но все равно, сам факт того, что у меня возможны женщины, дал бы им надежду. – Теперь усмехнулся он.
Трудно было поверить, что этот респектабельный, хорошо одетый и не лишенный привлекательности мужчина может испытывать недостаток женского внимания. Надя не хотела поднимать этот вопрос, потому что он сошел бы за кокетство – что в свете предыдущего диалога было бы неуместно. Однако Валерий неожиданно сам на него ответил.
– Дело не в том, что у меня никого нет, или что женщины меня не любят. – Он тонко улыбнулся, что показывало, что все в точности наоборот. – Просто, скажем так, в данный момент я не готов завязывать отношения. Не знаю, насколько долго это продлится… Может, и всю оставшуюся жизнь, хм. Но вот родители… Особенно отец. – Он достал сигарету. – Просто он болен. – Щелкнула зажигалка, с губ его слетело облачко дыма. – Недавно диагностировали рак.
Надя растерянно смотрела себе под ноги. Мысли в голове стремительно проносились, сменяя одна другую, и ни одна не задерживалась. Рак. Отец. Та самая сухая мумия в другой комнате. А рядом – мумия женщины. Это его мать. И эти две мумии, оказывается, любят своего сына. А он любит их. Жалеет. Женщины ему не нужны. Надоели, наверное. Вешаются пачками, понятно. Но он хочет утешить отца перед смертью. И поэтому он…
– Согласен, это не очень-то красиво получилось, конечно. – Валерий сказал это без особого сожаления, как будто речь шла о незначительных проблемах в бизнесе. – Но мне хотелось привезти им хоть какую-то женщину.
«Хоть какая-то» – это была Надя. Грустная истина должна была всколыхнуть обиду, но она не почувствовала почти ничего. Этап обид на Валерия она уже прошла. Действительно, все просто и честно. Нужна была хоть какая-то женщина. …Не будет ли слишком откровенным намеком вопрос, почему он выбрал именно меня? Наверное, нет.
– А почему ты выбрал именно меня?
– По твоему виду было понятно, что ты не откажешь, – простодушно ответил он. – Видно, что одинокая и несчастная. И что богатый мужик с машиной, который приглашает на свидание – это для тебя предел мечтаний. Ну, с твоей точки зрения богатый.
Ему, как видно, в голову не приходило, что эти слова могут ее огорчить. Он был честен. И Надя решила не огорчаться.
– То есть, ты планировал свозить меня поесть, потом показать родителям, и отвезти домой? И больше уже не звонить никогда? – Она стойко улыбнулась.
– Ну, скорей всего, да.
Искренность обезоруживала. Причем нельзя было сказать, что в его манере или выражении лица что-то сильно изменилось со времен ресторана. Разве что он стал более разговорчив.
– Но если я была тебе нужна… ну, в смысле, для твоей затеи, то почему же ты не пытался быть любезным? Знаешь, любая другая женщина, видя, как ее игнорируют, вообще никуда бы не поехала.
– Но ты – не любая. Ты бы все равно поехала. Потому что ты…
– Ничтожество.
Он виновато пожал плечами. Мол, не я это придумал.
– Но ты мог чисто по-дружески проявить ко мне внимание. А ты даже не скрывал, что не хочешь со мной разговаривать. Ведь даже ничтожество может рассчитывать на беседу, верно? Ну вот как сейчас мы с тобой разговариваем, а?
– Я не говорил, что ты нич… – Он как будто даже покраснел. – Сейчас мы разговариваем, потому что ты уже все знаешь. А тогда мне пришлось бы врать. А я не хотел.
– Получается, ты был таким сухим, холодным просто потому, что тебе было неудобно меня обманывать?
– Угу. Я подумал – будь что будет, а изображать я ничего не стану. Уйдет, так уйдет.
Но ты не ушла.
Да, все верно. Он нашел идеальный инструмент для осуществления своего плана. Робко алчущая счастья, стеснительная и втайне тщеславная неудачница. Такая не уйдет, даже если ее будут бить.
– В общем, я прошу тебя вернуться к нам на полчаса. Только на полчаса, обещаю. Они увидят, что я привез гостью, и выйдут поздороваться. Они очень милые, ты убедишься. Перекинетесь парой слов, потом они уйдут. И я отвезу тебя домой.
– Нет, пожалуйста, вызови мне такси! – При одной мысли, что после всего ей придется провести наедине с ним еще целый час, Надя снова испугалась. Это после всех-то ее откровений!
– Как хочешь. Просто я хотел бы как-то отблагодарить тебя. Ну, хотя бы сделать так, чтобы тебе было удобно.
– Можешь заплатить на такси! – Надя притворно хмыкнула.
– Окей. Ну что… тогда поехали?
Но стоило представить, как она открывает дверцу и садится, и ей снова стало не по себе. Нахлынули воспоминания получасовой давности, когда она почти поверила, что Валерий – преступник. Больной отец Валерия их временно заслонил. Однако теперь, когда возвращение в тот самый дом становилось реальностью, сомнения вернулись. А что, если вот это все – коварный план? Да нет же, это было бы слишком сложно… А вдруг?
– Ты что, боишься? – спросил Валерий, заметив, что она колеблется.
– Гм, ты знаешь, а я ведь даже подумала было, что ты маньяк. – Надя попробовала рассмеяться. – Мол, ты потому и нелюдимый. Решил меня затащить домой, и… – Она хотела сказать «изнасиловать и убить», но первое действие предполагало хотя бы минимальную сексуальную привлекательность жертвы. Но ей уже был вынесен приговор, и обжалованию он не подлежал. – И убить, – закончила она.
Валерий наморщил лоб, задумавшись. Натужная попытка Нади пошутить не вызвала в нем даже тени улыбки. Он был совершенно серьезен.
– Э-э, если бы я хотел тебя убить, то и убил бы. Сразу, как приехали. И уж дверь на балкон точно не стал бы открытой оставлять.
В этих словах не было ни шутки, ни угрозы. Только голая констатация факта.
– А-а… Гм. – Надя оторопело молчала, подбирая слова. – А вот еще что. Ты говоришь, что мы будем пить чай в зале, и ждать, пока придут родители?
– Ну да.
– А почему тогда мы сразу этого не сделали? Зачем ты повел наверх, в комнату?
– Я растерялся. У меня ничего не было готово. Решил тебя сначала чем-нибудь наверху угостить. Потом я пошел вниз все устраивать, а тут ты и сбежала…
…
Пока ехали в коттеджный поселок, Валерий говорил охотно. Его будто подменили. Надя спросила про родителей, и он рассказал, что отец еще лет десять назад был очень активен. У него был хороший бизнес – что-то, связанное с логистикой. Надя плохо в этом разбиралась. Отец с матерью ездили по заграницам, отдыхали на всяких элитных тихоокеанских островах, зимой катались на горных лыжах. Ну а потом они сильно сдали и превратились в тех самых малоподвижных пенсионеров, облаченных в дорогие спортивные костюмы. Семейным бизнесом занялся сын. Кроме дома в «Серебряной реке», у них был еще один, в другом коттеджном поселке, который они использовали под сдачу, и квартира в городе. Раньше Валерий жил отдельно, но с недавних пор решил переехать к родителям. Он попросил не обращать внимания, если отец будет чересчур словоохотлив, или что-нибудь дотошно выспрашивать.
