Читать книгу: «Роман в стихах «Черный рыцарь». Часть первая. Таинственный рыцарь», страница 2

«Эрден, любезный друг,

Я рад вас видеть в этот час,

Приятно, что вы тоже среди нас.

Без вас тут разгорается

И интересный и прежаркий спор —

Что на турнире главное – военный опыт

Иль молодые – удаль и напор?

Барон вот всем нам говорит,

Что запросто любого молодого победит.

И даже молодого, крепкого «быка»,

Завалит он, почти наверняка».

Граф, обводя внимательно глазами

Присутствующих в зале:

«Мне столько интересного

Сейчас вы рассказали.

Пожалуй, что я поучаствую

В стрельбе из арбалета.

Вот сын мой, молодой виконт —

Тренировался он все лето.

Готов на копьях и на мечах сразиться.

Нашелся бы соперник хоть —

Свое искусство показать,

Не как с бревном возиться.

(И при словах при этих

Он на барона де Буатреси косится).

Он у меня в мечи,

Как в девушек влюблен.

Но вряд ли есть хоть кто-то,

Кто хотя бы в половину

Как Хельмут де Эжен силен».

И он повторно на барона

Так хитро покосился.

Буатреси, конечно, понял

В чей огород тот брошен камень,

И он немедленно взбесился.

«Я вызов принимаю!» —

Барон Буатреси вскричал.

Однако, многим показалось,

Что не вскричал, а прорычал.

«Наш толстый друг собак,

Когда ты проиграешь,

Смотри, пощады не запроси» —

Немедленно ответил граф де Эжен

На крик барона де Буатреси.

«Я, просить пощады?

И у мальчишки? Боже упаси!» —

Опять взревел барон Буатреси. —

«Порядком вы меня задели,

Я силу докажу свою на деле.

Груди мальчишки первым

Мечем своим коснусь.

И в этом я сейчас при всех

Гербом своим клянусь!»

На то сказал граф де Эжен:

«Ну, если, все же проиграете,

То лаять, как собака,

При всех вы станете».

Сказал в ответ барон:

«Во век такому уж не быть!

Ну, кто решится из собравшихся

Сейчас же руки нам разбить?»

«Нелепый спор» – сказал маркиз, —

«Нелепый, как все бароны».

Ему ответил граф де Эжен:

«Да, все бароны беспардонны».

Покуда герцог в приемный зал вошел,

Счет спорам на десятки уж пошел.

И бились об заклад —

Кто из седла не упадет,

Кто победит, и главный приз возьмет.

Кому достанется диадема —

Вот это главная дилемма.

Приветствовали шумно предводителя,

Походов своих славного воителя.

Пока через толпу придворных

Неторопливо герцог проходил,

В ответ он каждого

Своим поклоном наградил.

Как только Вильям Ротенбургский

На трон под флагами взошел,

То тут же вся конфедерация

Его немедля искупала

В своих восторженных овациях.

А герцог поднял свою руку.

По поднятой руке

Все стихли, расселись по скамьям.

Которые стояли в зале по краям,

И жадно стали все внимать —

Что герцог должен им сказать.

«Я утром разговаривал с аббатом —

Он предлагает мессу отслужить,

А уж потом мечи нам обнажить.

Я думаю, что неплохой совет,

Воспользуемся им, коль возражений нет».

Поскольку Герцогу никто не возражает,

То дальше его светлость продолжает:

«Как рыцарский вчера решил совет —

Турнир в три дня пройдет.

Все по традиции, заложенной отцами,

Которой уже очень много лет.

И в первый день турнира

Нам лучники и арбалетчики

Себя и свой талант покажут,

И кто точней из них

Они нам, думаю, докажут.

Барон де Колиньи, отряд из лучников

Свой на турнире выставляет.

В который раз он утверждает —

Стрелков на свете лучше не бывает.

Я с ним побился об заклад,

Что лучник мой Анри

Точнее его воинов в сто крат.

В день второй

Пройдут все поединки на мечах.

Лицом к лицу сойдутся лучшие бойцы,

Увидим – каковы те молодцы.

День третий —

Отведен для конных состязаний.

Наступит время главных притязаний.

И если в первые два дня

За деньги спор ведется,

То победителю конного ристалища

В награду диадема достается.

И победитель конных состязаний

Диадему – по традиции,

Красивейшей из дам вручает,

Тем самым королеву среди дам турнира

Он выбором своим определяет.

Я это говорю всем молодым участникам,

Поскольку опытные – каждый это знает.

Распорядителем турнира назначен граф Дижон.

Он знает, кто как должен быть вооружен.

Граф правила турнира всех лучше знает

И проследит за тем – кто как их соблюдает.»

Поднялся уж не молодой,

Но крепкий, статный граф.

Все знали, как он чтит

Законы, обычаи, традиции, устав.

И что в любом из споров он чаще прав.

Дижону доверяли все беспрекословно,

И знали – с графом спор любой

Закончить лучше полюбовно,

Не проиграв при этом бой:

«Пленение побежденного соперника

Мы с этого турнира отменяем.

Но победителю мы право оставляем

И лошадь, и оружие у побежденного забрать.

А побежденный должен будет

Немедленно все притязания снять.

По-прежнему считается непреложным

Турнирный этикет:

– Нельзя напасть вам на соперника,

когда в его руках оружия нет.

– Напасть нельзя – коснуться можно,

не более того,

Чтоб засвидетельствовать перед всеми

Вам поражение соперника своего.

При этом важно, что проигравший

оружие не теряет – его пред этим

Честно победитель выбивает.

– Нельзя удары в спину наносить,

– Нельзя копьем толкнуть коня,

– Нельзя умышленно нанести удар туда,

Где у соперника отсутствует броня.

Все споры разрешает Рыцарский совет.

Вот таковы все главные решения.

Турнир начнется ровно через две недели,

Раз возражений у присутствующих нет.»

Все одобрительно кивали, и хлопали в ответ,

Что толку спорить – оглашение регламента,

По сути, тоже ведь турнирный этикет.

Как только герцог все сказал,

Граф де Дижон регламент огласил,

Распорядитель званной трапезы —

К столу собравшихся всех пригласил.

Распорядитель званного обеда —

Наверное, он тоже был.

Но имя его как-то затерялось.

Оно ни в памяти,

Да и в истории не осталось.

Но кто-то, все-таки, вельмож всех

К столам накрытым пригласил.

Пора уж было к трапезе им приступить,

Не век же разговоры говорить.

Богато герцога застолье,

Там для гурмана для любого

Есть раздолье.

Бараны и быки на вертелах,

И блюдо в жареных перепелах,

Рулет свиной, копченые лопатки,

В имбирном соусе с корицей куропатки,

Татаки из куриных грудок, цыпленок кари…

И многого еще мы не назвали.

Там зелени и овощей

Несметное количество.

(Немногим меньше, чем на столе

«Его величества»).

А специй сколько? С востока, Индии —

Торговцы поставляли.

Но пользоваться ими не умели,

Поэтому во все и без разбора

В неограниченном количестве добавляли.

Рас-эль-ханут, зира, гвоздика,

Орех мускатный и корица,

Такой разнообразный выбор специй,

Что в них и повар может заблудиться.

Гурманские изыски оставим на потом.

А где наш Хельмут – молодой виконт?

А, вот и он, за праздничным столом.

Он что-то приуныл.

Не столь к еде герой наш поэтичен.

Да, стол шикарный, не то, что симпатичен.

Но это все-таки еда…

Еда – она и в замке у него еда.

Ему же хочется туда,

Где он теперь уж знает —

Его любимая Элиза ожидает.

Не мог дождаться Хельмут окончания обеда,

Когда они с отцом, раскланявшись,

Обратно в замок свой поедут.

Под вечер разъезжались,

Пока еще все ели-пили,

А кое-кто, из крепко выпивших,

И песни озорные заводили.

Одну из песен два барона начали,

А все, кто за столом у них сидел,

Немедленно в припеве подхватили:

«Легенда древняя гласит,

Что на небе девица спит.

Она преступно холодна,

И звать ее Луна.

И юноша по небу бродит,

Он в каждый дом с теплом заходит,

Его все «Солнцем» величают…

Луна ему не отвечает.

Был юноша наш столь горяч —

Легко коня пускал он вскачь,

И не любил он горевать,

Любил он песни распевать.

Припев: Тра-ля-ля-ля, тра-ля-ля-ля,

Цветет и пахнет вся земля,

Тра-ля-ля-ля, тра-ля-ля-ля,

Любой каприз для короля.

Девицу Солнце повстречал,

К ней жаркой страстью воспылал,

Она была совсем юна,

Красива и стройна.

Он ей подарок предложил,

Чтоб тот ее обворожил —

Красивый солнечный наряд…

Но он великоват.

Портным задание дают —

Пускай наряд весь перешьют,

Чтоб по размеру подходил,

Девицу удивил.

Припев: Тра-ля-ля-ля, тра-ля-ля-ля,

Цветет и пахнет вся земля,

Тра-ля-ля-ля, тра-ля-ля-ля,

Любой каприз для короля.

Наряд готов, и в срок Луна

Была в него облачена.

Но в новом платье минус есть —

Теперь ни встать, ни сесть.

Старался мастер от души,

Чтобы наряд тот перешить,

Да только странные дела —

Луна-то подросла.

И чтоб красотку удивить,

Наряд придется перешить.

Портным дают другой заказ —

Работа началась.

Припев: Тра-ля-ля-ля, тра-ля-ля-ля,

Цветет и пахнет вся земля,

Тра-ля-ля-ля, тра-ля-ля-ля,

Любой каприз для короля.

Работа жаркая кипела,

И платье нового размера

Луне преподнесли в подарок —

Наряд красив и ярок.

Но что за сказочное дело —

Луна как будто похудела,

И платье новое висит,

Она как вешалка стоит.

Луна не может с Солнцем быть,

Не может Солнце угодить.

Стройна Луна или полна,

Но навсегда одна.

Припев: Тра-ля-ля-ля, тра-ля-ля-ля,

Полна легендами земля,

И с давних пор так повелось —

Луна и Солнце ходят врозь.»

*****

Глава 10

Любовь – сильнее рыцаря.

Любовь, конечно, дело молодое.

Влюбленному не до еды, не до застолья.

Кто не любил, понять не сможет —

Влюбленного все окружающее не тревожит.

Влюбленному важнее прежде знать —

Где, как, когда любовь свою обнять?

И, Боже упаси, ему мешать,

И на его пути стоять.

Любовь влюбленных окрыляет,

И думать о другом мешает.

Мешает видеть основное.

Хоть это, впрочем, дело наживное.

Живут же люди годы долгие,

И не перестают друг друга так любить,

Что это только помогает им

И созидать, и мыслить, и творить.

Когда другие тренируются к турниру —

Бросок, удар, отход и нападение,

Героя нашего терзают не мысли о турнире —

Любовные желания и томления.

Ему хотелось с Эльзой повстречаться.

А где ее искать? Помилуйте, ну, бога ради —

Все это просто, как дважды два,

Не надо вам во лбу иметь

Семи известных пядей.

Конечно, это дом ткача.

Заказ граф де Эжен им дал,

И этим Эльзу в одном месте «привязал».

Не надо больше бегать по лесам,

Ведь лань его совсем уже не там.

В отеческом она отныне доме,

И, значит, нет других охотников вокруг нее,

Виконта де Эжена кроме.

Все женщины – чудесные создания,

За редким, впрочем, исключением.

Нам чаще доставляют они радость,

Хотя, бывает, что и огорчение.

И, все-таки, нам образа

Прекраснее не сыскать,

Чем женщина, умеющая вышивать.

Такой портрет любимой

Виконт себе нарисовал,

Пока обратно в замок свой скакал.

На утро следующего дня,

Лишь солнце замка Хельмута коснулось,

Вскочил герой наш на коня —

Желание увидеть Эльзу в нем проснулось.

Хотя оно с их первой встречи

Ни на секунду не засыпало,

И даже не дремало ни на чуть.

Виконт помчался к девушке и хочет

Ее при встрече этой одарить,

Ну, как-нибудь.

Что может девушке влюбленный подарить,

Тот, в ком сейчас лишь сердце может говорить?

(Мозги ведь образ милой занимает).

Цветы! Наш Хельмут георгины обрывает.

Сии прекрасные цветы

Цветут лишь осенью, как раз.

Других не много в это время сыщешь ты.

И георгины – украсят юноши любовь

И наш про рыцаря рассказ.

*****
Глава 11

Ротенбург готовится к турниру.

С востока к городу виконт де Эжен

С цветами приближался.

Он замок герцога уже задолго видел —

Над городом тот грозно возвышался.

Ворота города давно открыты.

А как их не открыть?

Поток людей из города и в город

Уже нельзя остановить.

Во времена любые знать

Любила дольше всех поспать.

Совсем другое дело простой народ —

Ведь у него всегда полно забот.

И в прежние-то дни до города

Народ с утра сходился —

Кто в церковь помолиться, кто на базар,

Кто в городе трудился.

Из города же тоже люди выходили,

Или купцы торговые обозы снарядили,

Кто в дальние походы, кто за дровами в лес —

У каждого в делах свой интерес.

Но нынче что-то несусветное творится —

Народ – он не идет, почти толпится.

Куда они идут? Куда стремятся?

Как в этом хаосе людском

Непосвященному возможно разобраться?

Кто с темою какою не соприкасается,

Тот в этой теме и не разбирается.

Чтоб воды моря познавать —

В них надо с головой нырять,

И погружаться, и вникать.

Иначе, чем ты от бревна-то отличаешься?

Лежишь и на волнах этих качаешься,

Но к интересным тайнам моря

Ты ни на йоту не приближаешься.

Нам трудно сразу вникнуть,

Ведь мы не жили в те времена.

А Хельмут жил, и разбирался

Он в своем времени сполна.

Возможно лишь, по молодости лет,

Он тайный ход интриг не знал.

Но то, что он сейчас увидел,

Герой наш без ошибки понимал.

Те, кто из города выходили,

По большей части, строителями были.

По городам и весям герольды

О приближении турнира протрубили.

Но ни ристалище на поле,

Ни трибуны пока на поле том же

Не соорудили.

Покуда кто-то мнет кровать,

Граф де Дижон велел коня седлать.

Он сам желает дать строителям указания,

Где в поле первый кол им забивать.

Наметить надо место

Для стрельбы из лука.

И это тоже непростая штука —

Учесть потоки ветра,

Трибун расположение.

Тут не одно понадобится

Графское распоряжение,

Чтоб стрелы в зрителей не полетели,

Да и участников бы тоже не задели.

На поле доски, жерди, гвозди выносили —

Движение на дороге затруднили.

Другая часть толпы, наоборот,

Стремилась в город,

И с первою столкнулась у ворот.

А эти, кто? Вертепщики, паяцы, менестрели,

Все те, кто маски лицедейские надели.

Они пришли сюда, чтоб в эти две недели

Поднять всем горожанам настроение,

На площадях свои давая представления.

Их пестрые телеги и шарабаны,

Везли костюмы, реквизит и балаганы.

Наряды были ярки – пестрели и искрили.

Они жонглировали на ходу,

Смеялись, пели и шутили.

*****
Глава 12

Признание виконта.

Виконта эти толпы не касались,

Он ехал на коне – пред ним все расступались.

Вельмож всегда учтиво пропускали,

Им кланялись, проезду не мешали.

Нашел, герой наш, дом ткача

Свободно, без труда.

Нашел бы, даже если б раньше не был —

Его любовь вела туда.

Не мог виконт де Эжен

Из дома Эльзу уводить —

Он рисковал себе же навредить.

Ведь Эльза выполняла

Заказ отца виконта – графа де Эжена,

И знамя геральдическое вышивала.

Нам предстоит их третья встреча,

И далеко не третья сцена.

В дом Зеельхофферов, влюбленный юноша

Влетел, вбежал, примчался,

Как – будто кто-то за ним гнался.

Застал он Эльзу за работой,

Ведь геральдическое знамя графов де Эжен

Отныне было ее главною заботой.

И он увидел то, что ожидал —

Тот образ милой, себе который рисовал.

Сидела девушка и знамя вышивала.

Своим усердием и трудолюбием своим

Она, бесспорно, уважение вызывала.

Шитье отложено, и Эльзе пришлось встать,

Чтоб сына графа поприветствовать:

«Ваше сиятельство, вы снова

Посетили наш дом?»

«Душа моя, я рад бывать здесь,

Поскольку вас я вижу в нем.

Да, кстати, вот еще цветы,

И это самая лишь малость,

Чего достойны вы».

«Ваше сиятельство, ну стоило ли, право?

Дарить цветы простолюдинке не пристало».

«Все эти древние деления на сословия…

Но, неужели, могут стать помехою

Для наших встреч такие странные условия.»

«Встречаться можем. Но ведь есть же люди —

Они нас не поймут, не примут и осудят».

Был Хельмут молод и горяч,

Хотел он мнение свое иметь,

Легко коня пускал он вскачь,

И возражений против мнения своего

Ни от кого он не желал терпеть.

Привык идти он до конца,

Привык сражаться, биться.

Ведь он был воин,

А не придворный интриган,

И нынче, когда пришла пора влюбиться,

Он оставался верен своим принципам,

И вряд ли уж хотел бы измениться.

Поднялся Хельмут, по комнате он заходил,

И, не скрывая ни эмоций, ни порывов,

Он жарко так заговорил,

Что если б было холодно,

Но в комнате бы не было печей,

То он немало бы согрел вокруг людей,

Теплом и пламенем своих речей:

«Я сам привык решать – кого любить,

Кому – любовь свою дарить,

Кому – и мысли и стремления посвящать,

И душу настежь, словно окна открывать.

Я встретил вас и полюбил,

И это чувство выше моих сил.

Любовь ведь чувство не земное,

И ты не ведаешь до поры,

Что оно сделает с тобою.

Не думал о различиях сословных,

Когда в лесу увидел вас,

Не думаю об этом и сейчас.

Я словно был стрелой пронзен —

Увидел вас, и понял, что влюблен».

Своей работы девушка не прекращала,

На юношу взглянув, она ему сказала:

«Стремится голубь к голубице,

Как лев стремится к своей львице,

Стремятся так друг к другу звери – птицы,

Как тварь любая неразумная стремится.

В природе так всегда бывает —

Природа ими повелевает.

Но разум, господин виконт, вот то,

Что от животных нас отличает».

«Да, лев – пожалуй, что мы с ним похожи,

Как к львице лев – стремлюсь к вам тоже».

«Я не о том хотела вам сказать.

И лев, и голубь, и олень —

Среди сородичей своих

Должны себе подругу подыскать.

За них природа все решает,

А у людей – устои, нравы…

И кто традиции соблюдает, те,

Согласитесь, в большинстве бывают правы».

«Любовь – есть счастье для себя,

Когда, как – будто, крылья вырастают.

Но еще больше счастье,

Когда влюбленный радость

Предмету вожделения доставляет.

А что за радость – быть рядом с той,

Которую не сердце выбирает,

А долг сословный твой?

Я верю – наша встреча не случайна,

И в этом есть божественная тайна.

Ведь я же не специально вас искал,

Когда мы встретились —

По стуку сердца вас узнал.

Устои общества не безупречны.

Скрижали Господа —

Они, пожалуй, вечны.

И каждый по-себе встречает —

Того, кого Господь в попутчики

Однажды, но не случайно назначает.

Будь это старец на пути,

Иль враг, которого не пройти.

Не мы ли сами

Божественное провидение нарушаем,

Когда без воли Господа

Мы сами все решаем?

Не кажется ли вам,

Что в этом у людей

Гордыня проявляется,

Когда они хотят поставить

Свои законы превыше тех, что

Божьими законами являются?»

Тут от своей работы Эльза

Взгляд ясный подняла

И, смело глядя юноше в глаза,

Спокойно и уверенно произнесла:

«О, господин виконт,

Как много вы вопросов задаете.

Как – будто с обществом

Свой спор ведете.

Однако, мы не в божественных

Чертогах с вами обитаем,

Среди людей мы проживаем.

Возможно, если примет нас

К себе когда- нибудь Господь,

То у него мы побываем,

И о божественных законах

Поближе для себя узнаем.

До тех же пор,

Пока с людьми нам быть,

Придется по людским

Законам все же жить.

Гордыня это у людей,

А, может, нет.

Но есть простые люди,

А есть и высший свет.

Я – из простых людей,

А вы – из высшего сословия.

У вас другие правила,

Устои и условия.

Ведь даже адюльтер мужчине

Могут в обществе простить,

А женскую судьбу огласка

Способна сильно изменить.

Вам могут большее забыть,

И, может, даже пальцем не покажут.

А на меня, бесспорно,

Тень осуждения людского ляжет.»

«Я вам не нравлюсь?», —

На это Эльзе виконт сказал.

От дочери ткача сын графа

Никак подобной отповеди не ожидал.

Тут, охлаждая Хельмута напор,

Немного Эльза постаралась

Исправить неприятный разговор:

«Я не могу сказать – ни нет, ни да.

Подумать крепко я должна.

Мне не хотелось бы вас, сударь,

Своим отказом обижать,

Но как же нам огласки избежать?»

Однако, страсть, которая

В виконте разгоралась

Никто бы погасить не смог.

И даже Эльза, как бы не старалась:

«Я вас люблю, и вам клянусь —

Для вас я многого добьюсь.

Никто вам не посмеет указать,

Что вы простолюдинка, а не знать.

Вы не сказали мне ни да, ни нет,

Но вдохновляет меня этот ваш ответ.

Я вижу, что в вопросе о сословиях

Для вас, как для меня, различий нет.

Я вас люблю, еще раз повторюсь,

И я на вас, душа моя, женюсь,

И титула для вас я непременно,

Во что бы то ни стало, но добьюсь.

И свету с выбором моим

Придется все же примириться.

Отныне за честь вашу, как за свою,

Готов я с целым миром биться.

И никому я в споре этом

Ни за что не уступлю,

Ни господину герцогу,

Ни суверену королю.

За сим, прошу покорнейше

Меня, сударыня, простить.

Уж больше не могу

У вас я, к сожалению, гостить.

И так вниманием вашим

Слишком злоупотребляю,

И тем, конечно,

От работы отвлекаю.

Позвольте мне, сударыня,

Вас завтра навестить.

Без вас теперь, душа моя,

На свете мне не жить.»

И Эльза тихо вдруг произнесла

Так юношу приободрившие

В тот миг слова:

«Ах, господин виконт,

Как смею возражать —

Ведь вас теперь не удержать.

И с нетерпением сама

Я новой встречи с вами

Уже сегодня буду ждать».

Тут молодые люди

Друг другу поклонились,

С надеждою, до завтрашнего дня

Раскланявшись, они простились.

Скакал наш Хельмут окрылен,

От радости светился.

Ему казалось, каждый видит,

Что это он влюбился.

Но, главное, он верил —

Взаимности почти добился.

Действительно, ситуация сложна,

Но Эльза как надежда,

Как воздух была теперь ему нужна.

Как только Хельмут с Эльзою расстался,

Был ободрен, но вскоре заскучал.

Умнее, рассудительней и деликатней

До этого девицы не встречал.

Все те, кто раньше в окружении его были,

Хоть образованными слыли,

Но Эльза их умней была.

Заметьте, не слыла – была.

Не о балах и кавалерах рассуждать могла,

И этим тоже за душу взяла.

К тому же – она была красива,

Не горделива, не спесива.

Теперь герою нашему

Все стало очевидно —

Не просто в Эльзу

Как мальчишка он влюбился —

Он выбором своим гордился,

И все усилия приложит для того,

Чтоб и другим

Достоинства его пассии

Стало видно.

Тем более, он выбор сделал сам,

За это тоже было не обидно.

Восторженный и вдохновленный

Герой домой примчался.

Отправился он в графский сад,

До поздней ночи там тренировался.

Большие предстояли впереди дела,

К тому же дама сердца,

А это было очень важно,

У рыцаря теперь была.

Виконту предстояло на турнире

Отвагу и умение проявить,

Честь и свою и дамы сердца

Надежно, твердо защитить.