Читать книгу: «Ретенция», страница 11
– Достаточно! – командует Тод. – Эй, Трэй, ты там как? – выкрикивает он спустя секунду.
– Пока живой, – сиплю я.
– Стоять можешь? – небрежно и громко спрашивает Тод.
Я медленно встаю на ноги и делаю два шага вперёд. Голова кружится, но дыхание восстановилось, спина ноет уже меньше.
– Да… думаю, да… – отвечаю я.
– Давай с Алексом в пару!
Я тащусь в освещённый центр. Мне хочется уйти отсюда, сбежать, но уже поздно. Слишком много дел я успел натворить. Отступать некуда. Возможно, эти люди – единственная моя надежда.
Едва мои подошвы переступают через ограничительную линию ринга, как в свет выпрыгивает Алекс. Его глаза задорно горят, но в них нет суровости или злости, как у Тода. Скорее, интерес, игра, желание посоперничать ради развлечения. Алекс присматривается ко мне, я окидываю его взглядом с головы до ног. Мы топчемся на месте.
– К бою! – рявкает из темноты Тод.
В моей голове едва успевает промелькнуть мысль: «Зачем мне всё это надо?», – но рука Алекса уже летит в сторону моего подбородка. Я успеваю заблокировать удар и уйти в сторону. Алекс не кажется мне таким страшным, как Тод, поэтому я иду в атаку. Я резко выбрасываю вперед левую руку, правую. Алекс делает выпад правой, его лицо без защиты, я наношу удар в челюсть и тут же получаю хук в ухо. В голове звенит. Из-за рывка слева от позвоночника что-то начинает неприятно поднывать.
Алекс наскакивает на меня, делает ложный выпад, пытается ударить коленкой, но я успеваю её перехватить. Наши тела сплетаются, как туловища двух костлявых змей. Тело Алекса от природы такое, а моё иссушено тренировками. Я чуть тяжелее. После многолетних тренировок с прыжками на стену кисти стали на удивление цепкими. Так что мне удается крепко схватить Алекса, прижать к себе и боком повалить его на пол. Оба тяжело дышим. Я лежу, не отпуская его, хотя он неловко дергается, пытаясь высвободиться. Опухшая щека давит на зубы. По языку стекает солёная кровь. Я всё держу своего соперника. Алекс не ожидал такого захвата. Вероятно, его техника – измор противника, а здесь он явно просчитался.
– Довольно! – кричит Тод.
И мы расцепляемся. Когда я встаю, Алекс улыбается, протягивает мне руку, прижимает к себе и хлопает по плечу.
– Спасибо за бой, – произносит он мне, когда мы отстраняемся друг от друга.
– И тебе, – отвечаю я, стараясь улыбаться.
– Борьба без оружия – это база всего, – произносит Тод, выходя из темноты на ринг. – Бой – это ваша пластика, ваше ощущение себя в пространстве и времени. Никто не знает, как придётся отбиваться – с оружием или без. Если вы не владеете своим телом, то и оружием не сумеете воспользоваться.
Я киваю. Алекс, не оглядываясь на Тода, уходит с ринга, считая, что его слова больше обращены ко мне.
– Идите! – командует Тод.
Мы с Алексом направляемся к скамейке. А Тод кричит нам, чтобы мы не расслаблялись. Алекс пренебрежительно машет в его сторону рукой.
– Ты как? – спрашивает Алекс.
– Я… вроде живой, – улыбка выходит перекошенной из-за опухшей щеки.
– Твёрдо держишься, – продолжает Алекс.
– Спасибо. Но я так, совсем немного вольным стилем для себя занимался.
– Тод может многому научить. Главное – его слушать. Он иногда зверь, но в целом он неплохой.
– Ага…
Пока мы болтаем, на свет выходит Тод и ещё один боец. На вид ему я бы дал лет двадцать, а может, и больше – из-за крепкого телосложения, но интуиция подсказывает мне, что ему, возможно, даже меньше, чем мне. Он чуть ниже Тода, но его взгляд от этого не менее грозный. Брови сдвинуты вместе, так что на переносице глубокая борозда. Он ведет себя дерзко и раскованно. Я пока так не умею. Я лишь наблюдаю за происходящим.
– Это Хенрик, – кивает в сторону освещённого ринга Алекс.
В этот же момент начинается бой с удара Хенрика. Тод не медлит с ответом. Несколько встречных ударов. И тут Хенрик, разворачиваясь на три шестьдесят вокруг своей оси, бьёт Тода с ноги. Тод не успевает перехватить слишком резкий удар.
– Ага, он хорош, – говорит Алекс, видя, как я заворожённо наблюдаю за ходом боя.
В течение почти десяти минут никто из них не наносит ни одного удара – у обоих отличная защита. Оба примерно равны, но интуиция в этот раз всё-таки подсказывает мне, что Тод выйдет победителем. Спустя несколько минут Тод пробивает защиту Хенрика, и тот получает удар в челюсть, а потом ещё в живот. Хенрик трясёт головой, пытаясь прийти в себя. Видно, что он сбит с толку.
– Давай, Хенрик, давай! Наваляй в ответку! – доносится женский голос откуда-то от левой стены.
– Кто это? – спрашиваю я Алекса.
– А, это Левия. Воздыхательница, утю-тю, – шутливо произносит он.
– В смысле, его девушка?
– Ага. Они вместе к нам попали.
– Откуда?
– Ну, оттуда же, откуда и ты, – смеётся Алекс.
– Может, вы агитацию какую-то проводили?
– Смеёшься? Ты же вроде не дурак. Какая агитация? Люди только друг от друга узнают о лагере восстановителей.
Через полчаса прямо в помещение Раварта приносит обед, завёрнутый в несколько бумажных пакетов. Включается свет. Мы все садимся на скамейку.
– Ты с нами? – спрашиваю я у Раварты.
– Нет, прости, обещала ещё помочь Нори, – торопливо отвечает она, проводя рукой по моей больной щеке. Её брови недовольно хмурятся, и она кидает быстрый взгляд на Тода, который уже жуёт хлеб. Она прекрасно знает, кто мог нанести такой удар, я замечаю, как Раварта поджимает губу. Но в следующую секунду, почувствовав, что я поймал ее взгляд, она натягивает улыбку.
– Приятного аппетита, присмотри тут за ними, Левия, чтоб не переубивали друг друга, – говорит она.
– Хорошо, подруга. Я как раз просила Хенрика навалять Тоду, – смеётся Левия. Её каштановые волосы с высветленными прядями мягко колышутся. А орехово-карие глаза добродушно поглядывают на Хенрика. Я обращаю внимание, насколько у Хенрика широкие скулы и мощная шея. Каждая его рука, вероятно, с две моих. Его глаза отливают морским синим оттенком. Я тихо завидую его атлетической фигуре. Таким надо родиться.
Раварта снова смотрит на Тода, разворачивается и быстро уходит. Он её словно не замечает. Я распаковываю бумажный свёрток и достаю сэндвич с огурцом и сыром. Желудок отзывается интенсивным урчанием.
После импровизированного обеда мы упражняемся в метании ножей в резиновые мишени в форме силуэтов людей. Мишени стоят у стены справа от скамейки, метрах в пяти от нас. До этого они были развёрнуты обратной стороной, и я не обращал на них внимания.
Нужно попасть в красный кружок в области сердца и в два фиолетовых, там, где глаза. Я обхватываю холодную поверхность лезвия и, заведя руку за спину, выбрасываю кисть вперёд и вниз. Нож застревает в плече мишени, у самого края. Еще несколько бросков. Я никогда раньше не метал ножи, но, к своему удивлению, ни разу не промахиваюсь мимо мишени. Тод берёт один из ножей, вкладывает мне его между пальцев и, заведя мою руку за спину, направляет мой бросок.
– Целься ниже, – спокойно, но твёрдо произносит он. – Не надо сразу в голову. Лучше научиться сперва чётко вводить нож в нижние части мишени, а затем постепенно подниматься вверх. На этой дистанции прихватывай за две трети лезвия. Понял?
– Да.
– Вперёд!
Я следую его советам. Через сорок минут от усталости ломит руки, но есть несколько успешных попаданий почти в центр туловища мишени. Алекс вонзает остриё в красный кружок. Следующие несколько ножей он вгоняет прямо в середину лба резиновой мишени. Я хлопаю ему, он довольно улыбается. Хенрик ножи не бросает. Он о чём-то воркует с Левией. Временами она ему улыбается. Снор куда-то исчез. Спустя ещё час Тод задвигает мишени, собирает ножи в металлический ящик и уносит его за один из шкафов.
– Всем спасибо за тренировку, – громко произносит Тод. – Кто хочет, может продолжить.
Моя футболка приклеилась к спине. Щека совсем распухла. Я думаю о том, чтобы добыть что-то холодное. Переодеваюсь. Рядом плюхается Хенрик.
– Так значит, ты тот смелый парень, что залез в институт?
Я снова думаю, что Раварте неплохо было бы зашить рот.
– Вряд ли смелый, скорее безбашенный, – отшучиваюсь я.
– Ну, на безбашенного ты не похож, – улыбается Хенрик.
– Иногда теряю над собой контроль, – снова пытаюсь пошутить я.
– Как и все мы, – он хлопает меня по плечу и переключается на развязывание шнурка на кроссовке.
Я стараюсь переодеться побыстрее. Закончив, протягиваю руку Алексу, затем Хенрику. Иду к стене со шкафчиками и прощаюсь с Тодом. Его рукопожатие крепкое и горячее.
– Завтра в одиннадцать здесь же, – говорит он.
– Хорошо.
Выйдя из-за полотна в основное помещение, я здороваюсь с теми, кого не видел раньше, ловя на себе их любопытные взгляды. Интересно, они все знают, что я выкрал семена? Впрочем, мне уже должно быть плевать. Раварты нет на месте. Достаю из кармана коммуникатор. Там только одно сообщение о Никсы. «Привет. Мы тебя сегодня ждали с мамой. У тебя всё в порядке? Когда приедешь?» Тут я вспоминаю, что обещал поехать к маме с сестрой, но совсем забыл об этом. Мне становится совестно. Отправляю Раварте сообщение. Жду ответа.
– Нори, а где Раварта? – осведомляюсь я, подойдя к Нори, которая держит в руке какой-то свёрток.
– А она уехала на основную фабрику. Погоди, я приложу лёд.
– Куда?
– За окраинами города есть ещё одна база лагеря восстановителей, – поясняет Нори, прикладывая к моей щеке холодный тканевый свёрток. – Там сегодня потребовалась помощь. Она и уехала. Просила передать, что завтра вы с ней увидитесь.
– Ааа, – задумчиво отвечаю я. – Давай я сам.
– Вот, держи мазь, – Нори протягивает баночку с каким-то травянистым запахом. – Она снимет отёк. Помажь перед сном обязательно.
Добравшись до дома, я споласкиваюсь и обильно намазываю мазью щёку и все ушибы. Из зеркала на меня смотрит Трэй со слегка перекошенным лицом. Я заключаю, что это ещё не так страшно – могло бы выглядеть и хуже.
Глава 11
Ночью мне снится, как я в мыльном пузыре размером с меня самого бултыхаюсь, дёргаю руками и ногами, пытаясь драться с ним. Кулак отскакивает от упругой тягучей мембраны. Пузырь стягивается, сжимаясь всё больше, блокируя мою грудную клетку, перекрывая доступ кислорода. Руки намертво прилипают к телу, я не могу пошевелиться. Кажется, что я вот-вот задохнусь под плотной плёнкой. Я вскакиваю, стараясь продышаться. 7:44.
Иду на кухню и наливаю воды. Делаю разминку, разогреваю мышцы. Отжимаюсь. Качаю пресс. Растягиваю забитые после вчерашней тренировки мышцы спины и ног. Спина ноет, но уже меньше. К плечам словно прицепили гири. Проскальзываю в душ сквозь расступившееся силовое поле. В зеркале я вижу, что отёк значительно спал, лицо уже почти симметричное за исключением небольшого бугорка на челюсти. Удивляюсь медицинским познаниям Нори.
На коммуникатор приходит сообщение от Раварты: «Встретимся у того дома». Завтракаю и выхожу на улицу. Иду пешком до центра. Ловлю такси и называю по памяти адрес: одиннадцатый дом на 34-й улице.
Раварта встречает меня в арке, обнимает, мы целуемся.
– Как твоя щека?
– Мазь Нори колдовская? – спрашиваю я, улыбаясь.
– Почти. Древний рецепт лесных друидов, – смеётся в ответ Раварта. Но её лицо тут ж становится серьёзным и задумчивым.
– Ты чего? – спрашиваю я.
– Да так. Я просила Тода не распускать руки…
– Так он и не распускал. Мы просто дрались на ринге.
– Я про это и говорю, – произносит она с выдохом. – Детская жестокость всё равно вылезает наружу. Он сам тоже не всегда так дрался.
Мы приближаемся ко входу в лагерь восстановителей. Внутри нас встречает Горан. Он и в этот раз обнимает и Раварту, и меня. В помещении, где ещё вчера стояли столы с коробками, я вижу удивительную трансформацию. Осталось всего три стола, и два из них теперь заставлены техникой. Я замечаю три прямоугольных полупрозрачных панели. На такие обычно транслируются изображения и текстовые сообщения. За ближайшим ко входу столом сидит молодой мужчина со светлыми, почти выцветшими волосами – как шерсть у арктических медведей, которых я видел на картинках. Кожа у него бледно-молочная. Он поглощён изучением содержимого панели. Одной рукой мужчина водит по тач-панели, другая держится за джойстик. Чёрная клавиатура небрежно отодвинута в сторону.
– Привет Элиас! – почти кричит Раварта.
– А, привет, Раварта, – не отрываясь от монитора, отвечает Элиас.
– Я не одна. Это Трэй.
– Привет Трэй, – машинально отвечает Элиас, не отрывая взгляда от каких-то чертежей на экране.
– Элиас! Это Трэй, который принёс семена!
Мужчина замирает, а потом резко поворачивается на стуле в нашу сторону.
– Трэй – удалец! Приветствую! Дай пожму тебе лапу!
Я иду к нему и протягиваю руку.
– Молодец! Я бы на такое не решился, – произносит он, почему-то не глядя мне в глаза. Он улыбается, но его взгляд бегает по углам.
– Чем ты занимаешься? – спрашиваю я.
– Эм, я? Да особо ничем. Так, всем понемногу.
Я поднимаю левую бровь, давая понять Элиасу, что не отступлюсь, пока не удовлетворю своё любопытство. Может, это и не тактично с моей стороны, но я должен знать, чем здесь занимаются. Это вопрос и моей собственной безопасности.
– Элиас, ты можешь быть многословнее. Трэй теперь один из нас. Нам нечего от него скрывать.
– Ну хорошо, – говорит Элиас, потирая лоб. – Смотри, вот карта двора нашего здания. Эти отметки – сигнальные сенсоры безопасности, – поясняет он, указывая на жирные пульсирующие точки, от которых разбегаются круги, как от скрывающихся под водой островов.
– А это что? – спрашиваю я, тыча пальцем в жирный синий квадрат в середине здания.
– Это глушитель сигнала.
– Он для…
– От экологической полиции, службы безопасности и копателей, – отвечает на лету Элиас, не давая мне завершить вопрос.
– Ты сказал «копателей»? – переспрашиваю я.
– Да, именно. Это собственная служба безопасности членов правительственного совета Корпорации. Ты никогда о них не слышал?
– Эм, нет, – я растерянно смотрю на Раварту, прислонившуюся к столу.
– Их стало больше в последнее время, – говорит Раварта, поймав мой взгляд. – И они очень хорошо подготовлены. Они опаснее всех – и полиции, и службы безопасности. У них есть право на убийство без суда и следствия.
– Звучит неутешительно, – единственное, на что меня хватает. – А почему их называют копателями?
– Потому что они умеют сначала нарыть информацию на любого, а потом незаметно выкопать нам яму и так же незаметно схоронить в ней, – произносит Раварта с каким-то почти торжественным придыханием.
– И много их? – уточню я.
– Сотни, может, тысячи. Вряд ли больше, но и этого достаточно, чтобы нас всех выследить и уничтожить.
– К счастью, некоторых мы вычислили, – врезается в разговор Элиас.
– Как?
– Они иногда оставляют следы, – быстро отвечает Элиас.
– Ааа, – растянуто киваю я.
– Мы тебя научим замечать их, – говорит Раварта. – Вернее, ты сам научишься.
– Хорошо бы.
– Смотри, Трэй, на этой панели данные о планах работ членов Плодородия, – Элиас встаёт и движется ко второму столу, я за ним.
На экране мельтешат, сменяя друг друга, таблицы с цифрами и датами. Сбоку в кружках высвечиваются пояснения и указания «перевезти инвентарь на комбинат», «собрать рабочую группу для транспортировки техники».
– Ещё я немного рисую, – смущённо произносит Элиас и, свернув таблицы, открывает картотеку с рисунками. Раварта обходит стол и придвигается ближе к нам. На экране появляются самые разные изображения. Тонкими линиями сделаны наброски каких-то неизвестных мне зданий, несколько бутонов ярко-оранжевых цветков, отдалённо похожих на лилии, силуэт женщины, в которой я узнаю Нори. Отчего-то мой мозг дорисовывает ей аккуратный нос, мягкий, чуть скошенный подбородок, тёмно-серебристые волосы. Элиас листает дальше, пока моё внимание не привлекает символ в виде круга с радиально расходящимися от центра пятью лучами. Сверху и снизу по две соединённые углом палочки.
– Что это? – спрашиваю я.
– Ну… это я так баловался… Я подумал, что нам, то есть Плодородию, нужен символ. Раварта мне как-то рассказала, что ты растишь томаты, и я подумал, что можно изобразить помидор сверху. Получилось вроде ничего.
– А палочки зачем? – не унимаюсь я.
– Эм, ну… – Элиас трёт лоб. – Эти линии, которые ты называешь палочками, символизируют сведённые руки, поддерживающие плод.
Я начинаю краснеть. Кидаю взгляд на Раварту, она отводит глаза. Замечаю, что и к её щекам прилила кровь. Элиас не просто изобразил чьи-то руки, это наши с Равартой сведённые руки, это мы с двух сторон поддерживаем плод. «Что ещё Раварта рассказала восстановителям?» – проносится у меня в голове.
Полотно отодвигается, и в помещение входит Тод. На нём чёрная майка и широкие тёмные штаны.
– Эй, Трэй, долго ещё будешь прохлаждаться? – кивнув, бросает он мне. – Тебя уже все ждут.
– Я подойду чуть позже, – говорит Раварта. – Иди пока.
– Хорошо.
Войдя в зал тренировок, я вижу, что и здесь произошли трансформации. Мишени стоят на прежних местах, но их осталось две вместо четырех. Скамейка отодвинута к правой от входа стене. С потолка свисают какие-то металлические перекладины. Вчера их не было. Откуда они? Вместе с Тодом в помещении одиннадцать человек. Алекс машет мне рукой, сидя на скамейке. Абиг отвернулся и беседует с какой-то коротко стриженной девушкой.
Я иду к стене со скамейкой, запрокинув голову, чтобы рассмотреть свисающие с потолка перекладины. Серебристые балки крепятся на привязанные к ним с двух сторон металлические тросы. Вычислительный аппарат моего мозга мимолётом оценивает степень надёжности крепления.
– Привет, дружище! – улыбаясь, протягивает мне руку Алекс.
– Привет! – произношу я, хватаясь за его кисть.
– Здравствуй, Трэй! – Абиг, заслышав разговор, разворачивается и тянет руку к нам. Я хватаю её и трясу. Абиг улыбается, вселяя в меня веру в то, что сегодня будет веселее, чем вчера.
Абиг представляет мне свою собеседницу, Дану. Она протягивает руку, пристально вглядываясь в меня своими слегка суженными глазами, как у тех, кто до затопления населял азиатский регион. Широкие скулы придают её строгому лицу решительность. Несколько ребят и ещё одна девушка встают с другого конца скамейки и направляются к нам. Среди них Снор и Хенрик. Троица из двух парней и девушки идёт впереди, сзади плетутся ещё двое. Абиг представляет мне их по очереди, начиная с девушки.
– Трэй, эта темноволосая бестия – Шелена, – вцепившись подушечками двух своих пальцев в кожаную куртку девушки, поясняет Абиг.
– Но все зовут меня Спутником, – смеясь, она отцепляет пальцы Абига.
Я едва успеваю кинуть беглый взгляд на девушку и задаться вопросом, почему она в куртке, пусть даже и лёгкой, как Шелена добавляет: – Ребята, я пошла переодеваться.
– Давай! – подбадривают её другие восстановители.
– Дана, ты со мной? – не глядя в сторону девушки, быстро произносит Шелена.
– Пошли, – сипловато протягивает Дана. Её голос мне кажется слишком низким, но затем я заключаю, что он соответствует её образу. Дана не очень хочет тащиться за Шеленой, кажется, ей давно здесь всё наскучило. Они обе уходят из зала.
– Бестия ушла. Можно не любезничать, – шутит Абиг. – На самом деле её сначала все называли Луной, потому что у неё всё время блестит лицо в темноте, а потом стали звать Спутником, в честь планетоида, который движется вокруг Земли.
– Аа, – задумчиво качаю я головой.
В тусклом освещении зала его неестественно белая улыбка выглядит контрастным сверкающим пятном.
– Это Арго, – он указывает на парня с чуть смуглой кожей и волосами, похожими на состриженную шерсть барашка.
– Урия – наш самый лучший летчёк-аэродинамист, – произносит Абиг, и в этот же момент я вздрагиваю от резкого звонкого стука металла по металлу. Подчиняясь воле рефлекса, моя голова разворачивается в сторону звука. Тод с силой захлопнул один из шкафчиков с оружием. Он хмур, как и всегда, но, кажется, чем-то сильно увлечён и даже озабочен.
Поворачиваясь назад, успеваю подумать, насколько всё-таки мы безвольны в своём сопротивлении рефлексам, таким как автоматический поворот головы в сторону источника нового звука.
– А вы тут ещё и летаете? – вновь включившись в разговор, интересуюсь я.
– Ага, – улыбаясь, произносит Абиг. – И ты тоже будешь. Урия тебе покажет мастерство. Правда?
– Если понадобится, то конечно, – смущённо произносит Урия, глядя в пол. Из-за его спины выходит крепкий, но несколько сутулый парень примерно моего возраста.
Я успеваю заметить, как Абиг перестаёт улыбаться и слегка дёргает кончиком губы. Возможно, это признак какого-то недовольства. Но я стараюсь не придавать этому значения. Зачем выдвигать преждевременные гипотезы, основываясь на догадках.
– Познакомься, это Дилан.
Дилан небрежно протягивает мне руку, сжимает почти до боли и резко выпускает. Он не смотрит в мою сторону, а лишь оглядывается на нас, когда говорит. Его лицо несколько скошено, а нижняя челюсть, сдвинутая вбок относительно верхней, отражает всю степень недовольства мной или всей ситуацией. Глаза Дилана расфокусированы и будто высматривают что-то вдали. В них много злости и обиды.
– Познакомься с Трэем-героем, Марвин, – кривляется Дилан.
Из-за плеча Дилана робко появляется худощавый паренёк лет пятнадцати. Отдалённое сходство с Диланом указывает на то, что это его брат. Марвин сутулится ещё сильнее Дилана. Я протягиваю руку Марвину. Его рукопожатие среднее, скорее мягкое. Быть может, мне так кажется после болезненных ощущений от руки Дилана. Мои глаза сканируют телосложение Марвина, пока не упираются в ноги. В колледже меня слишком хорошо научили анатомии. Но даже и без этих знаний видно, что левая нога Марвина намного тоньше правой. По его сутулости и взгляду я понимаю, что у него, вероятно, ДЦП.
На мгновение моё сердце болезненно сжимается, словно схлопывается под давлением, но я закрываю эту эмоцию сочувствия в тайнике сознания и изображаю непринуждённый вид. Сочувствие делает нас слабее, позволяя другим манипулировать нами. Однажды я полностью от него избавлюсь, хоть многие и считают, что это неправильно. Помощь реальными делами – вот ключ к решению проблем.
Алекс начинает выспрашивать у меня что-то про бассейн. В это же время возвращается Шелена, и Тод приказывает всем выйти в центр зала. Я не успеваю ответить Алексу, разворачиваюсь и волочу ноги в центр зала. Все выстраиваются полукругом вокруг здоровяка Тода, я оказываюсь почти в самом центре, напротив него.
– Сегодняшний план таков, – начинает Тод, – сперва мы постреляем, вы всё вспомните, заодно Трэя подучим.
«Постреляете? Из чего? Из огнестрельного оружия? – мне становится немного не по себе. – Неужели всё так серьёзно? Не знал, что ботаники бывают такими агрессивными». Я представляю себе Нори с пистолетом в руках, и мне хочется хихикнуть, но я склеиваю губы на этапе улыбки, не дав усмешке вырваться на волю.
– Потом перекладины и линейки. Всем всё понятно? – спрашивает Тод.
– Нет, – говорю я.
– Что не понятно? – выпаливает вопрос Тод.
– Какие ещё линейки?
– Линейное оружие модификации QG-518 горизонтального залегания, – цедит Тод. Ему явно приятно ощущать своё превосходство надо мной. Ещё бы, я же теперь его начальник. Хоть где-то можно ещё показать свою доминантность. Вообще мне должно быть плевать. Мне нужно сдружиться с этими людьми, чтобы перенять их опыт. Потом я научусь у них выращивать продукты подпольно и смогу делать это сам.
– А, ясно, – тихо произношу я.
– Мы всё тебе покажем, – чуть мягче произносит Тод, видимо, посчитав, что достаточно сильно меня осадил.
Тод разворачивается и направляется в сторону шкафов с оружием. Все идут за ним. Я следую за Алексом. Он оборачивается, поджимает губы в полуулыбке, а затем говорит:
– Это самое интересное в тренировках. Я когда год назад первый раз стрелял и прыгал, думал, что скукота, а оказывается, это круто.
– Ты только год назад сюда попал?
– Ага, – быстро отвечает Алекс.
Мне хочется спросить, как это произошло, как он вообще здесь очутился, но я не решаюсь. Думаю, ещё будет подходящий момент.
– Берём по стволу и к мишеням на расстояние 12 метров, – быстро командует Тод.
Я подхожу к ящику – в нём серебристо-синие пистолеты с белыми сияющими вставками. Пожалуй, больше похожи даже на какие-то короткоствольные ружья. Оружие оказывается на удивление лёгким. Я ожидал, что оно будет тяжелее и неудобнее.
– Сперва я покажу Трэю, – произносит Тод, когда мы идём к нужным позициям для стрельбы, – затем все остальные приступают.
Все кивают, и я им подражаю. Пока мы идём, я разглядываю устройство оружия. Ртутно-серебристые линии тянутся по всей длине пистолета от рукоятки до окончания ствола. Сам пистолет кажется модульным, будто бы собранным из нескольких блоков. Две жемчужно-белые вставки на поверхности ствола придают ему вид произведения технологического искусства. Сбоку на короткой рукоятке мерцает синеватый огонёк. Что он обозначает?
– Оружейная консоль JF-104 модификации бета-4, – деловито говорит Тод, крутя в руках пистолет. Он делает это грациозно, с мастерством настоящего знатока своего дела.
Откуда он столько знает про оружие? С кем я работаю в Корпорации? Сколько ещё мне предстоит узнать о Тоде и о других восстановителях? Они готовят войну или сами готовятся к войне? Ни одна из этих мыслей не внушает мне радость. Желудок съёживается, кончики пальцев начинает потряхивать назойливая дрожь.
– У курка есть предохранитель, он сбоку, – продолжает Тод, указывая на слегка выпуклую квадратную кнопку в небольшом треугольном углублении на рукоятке, почти у самого курка.
Я провожу пальцем по граням квадратного выступа.
– Надавливай.
Я аккуратно накладываю палец на кнопку и слегка нажимаю.
– Сильнее!
Я прикладываю усилие, и нервные рецепторы моего пальца ощущают пружинящий щелчок. В это же время датчик перестаёт мигать и зажигается ровным синим светом.
– Хорошо, – произносит Тод.
Все остальные в это время внимательно наблюдают за объяснениями Тода.
– Одной рукой держишься за ручку, другой за ствол. Аккуратно надавливаешь на панель для выбора режима. Правая панель – это классические пули. Левая – фотонные снаряды. Они хорошо поджигают цель. Ими же можно нанести болезненные повреждения. Убить можно, только если с очень близкого расстояния стрелять. Всё ясно?
– Да, – киваю я. Теперь мне ясно, зачем нужны белоснежные вставки-панели на стволе. Мне не нравится идея убивать кого-то, фотонные снаряды мне симпатичнее.
– И ещё. Чтобы зафиксировать режим, например, если хочешь стрелять только фотонными зарядами, нужно ещё раз нажать на панель. Чтобы выйти из режима, просто нажимаешь на другую панель и переключаешься. Это понятно?
– Да.
– Спокойно нажимаешь курок, не боясь повредить цель. Они с усилением, выдержат много выстрелов. Внутри датчики попадания.
Жужжание, лёгкий треск, и из чёрного дула вырывается светящееся пятно. Настолько яркое, что я жмурюсь. Тод смотрит будто сквозь пальцы, чуть скривив лицо. Пятно врезается в голову мишени, разлетаясь на тысячи искрящихся сгустков света. Доносится лёгкий запах горелой резины. Удивительно, но на мишени остается лишь маленькая тёмная точка, едва заметная отсюда. Ещё несколько таких же выстрелов, и на голове появляются новые такие же точки.
– Давай теперь сам!
Я надавливаю на предохранитель еще раз. Он отскакивает.
– Зачем?..
– Я уже понял, – быстро реагирую я и ещё раз давлю на правую панель.
Целюсь в голову. Рука дрожит. Поворачиваюсь в сторону Алекса. Он улыбается и кивает. Дилан смотрит в потолок. Шелена о чём-то перешёптывается с Даной. Всем всё равно. Палец сам стремится к курку. Волна тепла пробегает по всему стволу. Яркий сгусток энергии мчится в сторону мишени. В области ниже подбородка мощная вспышка. Спустя несколько секунд остаётся лишь точка на шее мишени.
– Неплохо. Давай ещё. Алекс, Урия, давайте к Трэю, – подзывает их головой Тод. – Остальные у второй мишени. Дана, раз пришла – так работай! Шелена, будешь за старшую в группе сегодня.
Шелена кивает. Дана что-то бурчит себе под нос. Мне отчего-то становится смешно, и я чуть улыбаюсь, глядя на нее.
Сбоку раздаются выстрелы. Арго стреляет, напрягая каждый мускул лица. Губы сжаты, брови сдвинуты, руки слиты с оружием. Три выстрела – и три точных попадания в один и тот же глаз. «Хорош!» – думаю я.
Произвожу еще несколько выстрелов. Но попасть в нужные кружки не получается.
– Попробуй чуть расслабить руку, которой держишь ствол, – подсказывает Алекс. Я смотрю на него, перевожу взгляд на Арго, тот молча одобрительно кивает. – Это даст свободу второй руке и поможет прочувствовать консоль.
Я расслабляю руку. Несколько выстрелов, и уже с пятого я попадаю в левый глаз. Ещё несколько промахов, а затем одно попадание в край кружка на уровне сердца. Я улыбаюсь.
– Молодец! – окликает меня Алекс, стараясь перекричать треск и грохот выстрелов вокруг.
В какой-то момент я ловлю себя на мысли, что мне даже нравится стрелять. Я делаю передышку, Алекс занимает моё место. Замечаю, как Дилан даёт подзатыльник Марвину, который не смог удержать консоль. Мне становится обидно за Марвина. Каково это, так издеваться над тем, кто слабее тебя? В это же время Шелена кричит Дилану, что пора меняться местами. Дилан толкает Марвина, случайно вставшего у него на пути, и продвигается к позиции для стрельбы. Мне хочется врезать Дилану в зубы.
Через пятнадцать минут Урия предлагает мне вновь пострелять. Он перезаряжает мою консоль с помощью двух плоских магазинов, открывая маленькие створки в стволе над рукоятью. Я заворожённо наблюдаю, как умело он справляется со своей работой. За следующие сорок минут я успеваю произвести ещё несколько десятков выстрелов. Половина из них попадают в целевые кружки. Я доволен.
– Пока достаточно, – подходит Тод со своей боевой консолью в руках. – Последнее, что осталось показать.
Он снимает оружие с предохранителя, а затем мощные пальцы его правой руки надавливают одновременно на обе белоснежные панели на стволе.
– Самое важное – режим деконструкции.
Тод нажимает на спусковой крючок. И панели моментально проваливаются куда-то внутрь ствола. Словно в режиме замедленного времени ствол плавно разъезжается на три части. Первая часть вылетает вперед, разделяется на две половинки, за ней цельным ядром несётся вторая металлическая часть ствола. Короткий обрезок ствола остаётся вместе с рукояткой в руке Тода. Мои глаза раскрыты от ужаса и восторга. Две передние части ствола угодили точно в оба глаза, а третья врезалась в сердце. Манекен изуродован и покорёжен, словно консервная банка, которую обстреляли металлической дробью.
– Это экстренный режим, – поясняет Тод. – На случай, если закончились патроны. В некоторых модификациях консолей снаряды взрываются. В учебной модели этого не происходит.
