Читать книгу: «Охотник», страница 8
Глава 10
Ренар, облокотившись о перила, смотрит на двигающийся, крутой, заросший берег. Он чувствует себя по иному, будто что-то вынули. И, как ни странно, это облегчает, делает свободным. Ведёт только к одной цели. Он идёт на запад, к одинокой горе.
– Парень, ты всё сделал правильно, – сказал подошедший капитан. – Мёртвых надо отпускать, иначе к ним отправишься. Я знаю, о чём говорю. Я… я потерял семью, всех близких. Родителей, жену, дочь. Я долго их оплакивал, слишком долго. Превратился во что-то странное. Ни желаний, ни потребностей. Хотелось забиться в угол и тихо, спокойно умереть. Но потом я понял: какой в человеке смысл, если он живёт другими? Нельзя останавливаться, только потому, что ты остался один. Нужно идти, делать, бороться. В этом весь человек.
– Хорошо сказано.
– А главное правильно! – сказал капитан, поднимая указательный палец. – Пойдём по…
– Корабль! Корабль! – закричал матрос сверху.
Люди заволновались. Несколько женщин заплакали. Капитан достал из пазухи подзорную трубу.
– Аааа, это Матильда, – сказал он, смотря в трубу. – Нечего бояться! Это друзья! – крикнул капитан народу, и повернулся к Ренару. – Мы договорились встретиться в Корине, но, наверное, не удержались. Вино у меня перекупить хотят, и рвануть на север, продавать втридорога. Ха! Готовьте стыковку! – закричал капитан матросам.
Два корабля встали почти впритирку. Матросы поставили доски, стали таскать ящики с вином. Капитан встретил лысого старика в разноцветном халате, с висячими седыми усами, руки он прятал в рукавах. Они поговорили, капитан показал на Ренара, старик, наклонив голову, глянул на охотника. Капитан махнул рукой.
– Парень, ты же в картах разбираешься? – спросил капитан, подошедшего Ренара. – капитану Си’Зяну нужна помощь в навигации, не знает по какой реке лучше всего двинуться на север из восточного моря. Поможешь?
– Карта у меня в каюте, – сказал старик, доброжелательно улыбаясь.
Переходя через сооружённый мост меж кораблями, Ренар почувствовал что-то, но было поздно. Он провалился во тьму.
Крики, ругань, запах плесени, сырости разбудили его. Он прикован кандалами, подвешен цепями к потолку в тёмной камере с заросшей мхом решёткой. Когда глаза привыкли, он увидел остальные камеры, набитые до отказа людьми.
– Пс, мужик.
Ренар скосил глаза. Из соседней камеры в решётке заросшее, грязное лицо.
– Мужик, они знают кто ты. Они хотят тебя продать, они всех на…
Дверь в трюм со скрипом открылась. Тяжёлые сапоги протопали по лестнице. Сосед отлетел от решётки, будто там и не был.
Надзиратель грозно шагал, неся факел. Лицо перекошено, нижний резец торчит наружу. Все притихли. Громила остановился у камеры Ренара, глупо заулыбался.
– Капитан говорит, что тебя нельзя бить, – обиженно сказал он.
Охотник заметил на поясе тюремщика связку ключей. Как только надзиратель ушёл, сосед прилип к решётке.
– Послушай, слушай-слушай, да слушай же меня! – он сделал большие, испугавшиеся глаза, приложил палец к губам. – Т-ссссссс, нельзя шуметь. Нельзя-нельзя-нельзя.
Его глаза забегали из стороны в сторону, руки задёргались. Увидев свет факела, он отбежал, отвернулся, сделался каменным. Надзиратель открыл камеру почти у входа в трюм. Узник мычал, крутился. Громила только смеялся, развлекался, побивая подвешенное тело.
– Нам надо отсюда бежать, – прошептал появившейся сосед. – Бежать-бежать-бежать. Мужик, пс, пс. Давай сбежим? А? Давай?
– Эй! Эй! Иди сюда! – крикнул Ренар.
Сосед отшатнулся от решётки, как от огня, повернулся, засмотрелся на прекрасно расписанную плесенью стену.
Надзиратель оглянулся на крик, взял факел из канделябра и, заперев камеру с избитым человеком, пошёл к охотнику.
– Чего тебе? – спросил он.
– Куда нас везут?
– Вас? – спросил тюремщик, почёсывая шею. – Не знаю… А что мне за это будет?
– Не изувечу.
Надзиратель тягуче засмеялся.
– Капитан, может и запретил тебя бить, но немножко боли не повредит.
– А ты храбрый, пока нас разделяет решётка.
– Ну щас увидишь!
В трюм спустились трое, разговаривают, смеются. Тюремщик двинулся к выходу. Под светом факела он увидел капитана, лысого старика и укутанного в тряпки человека, идущего сзади.
– Всё в порядке? Никто не шумел?
– Всё в порядке, капитан.
– Ты подходил к нему?
– Нет, капитан.
– Молодец, никогда не подходи к нему. В любом случае. Понял?
– Да, капитан.
– Отлично, – капитан повернулся к спутникам. – Что же, господа, пройдёмте к нашему самородку.
Ренар висел смирно, наблюдая приближение капитанов. Закутанный встал в стороне, в тени.
– Ну, привет, – сказал капитан, улыбаясь. – Как тебе наша тюрьма? Неплохо, правда? Смрад ужасный, везде плесень, сырость. Идеальная камера. Эх, сколько мы здесь перевозили. Ну, да ладно. Как дела-то?
– Прекрати, – чеканя слова, сказал старик, грозно посмотрев на капитана. – Нам нужно, чтобы ты убил одно морское чудовище. Оно засело в нашей бухте. Помоги нам, и мы тебя отпустим.
– Не мой профиль, – равнодушно сказал Ренар, будто не висит под потолком, закованный в кандалы.
– Нет, ты посмотри на эту гниду! – закричал капитан. – Сгниёшь в камере!
– Замолчи, Хендрик, – прошептал старик. Капитан раздул ноздри, отвернулся. – Помоги нам, мы поможем тебе.
– С чего вы взяли, что мне нужна помощь?
По старческому лицу прошла ухмылка.
– Видимо, это я подвешен к потолку, как свиная туша?
– Видимо. Раз вы так просите о помощи.
Си’Зян опустил взор.
– Вы посадили меня в камеру, подвесили к потолку, а теперь просите помощи, и говорите, что отпустите. Думаете, я поверю? Но я знаю, почему вы так сделали, – Ренар наклонил голову, – вы боитесь меня. От вас несёт страхом.
Старик поднял злые глаза и ушёл. Укутанный последовал за ним. Хендрик схватил прутья решётки, в гневе затряс.
– Много о себе думаешь, гадёныш! С голода сдохнешь!
Он плюнул и ушёл, гаркнув на тюремщика.
Ренар висит, не двигаясь, думает. Он не знает, куда его везут, где бухта. Сосед бегает, шепчет, тихо дёргает за прутья решётки. Ренар не обращает внимания. Он уходит глубоко в себя.
В темноте время будто остановилось. Когда тюремщик уходит, люди плачут, проклинают Хендрика. Ни еду, ни воду не приносят. В трюме стоит ужасный, тошнотворный запах, люди справляют нужду в углах, но места не хватает, кто-то стоит на фекалиях.
Прошло много времени, прежде чем Ренар окликнул надзирателя:
– Эй! Слышишь?!
Тюремщик неторопливо поднялся со стула, прошёлся, встал в пяти шагах от камеры.
– Чего тебе?
– Скажи старику, что я согласен.
Через несколько минут пришли все трое. Хендрик ликовал:
– Так и знал! Я так и знал! Не выдержал, засранец. Ха-ха-ха.
– Мне нужно описание, моё снаряжение и оружие. И ещё знать, где мы находимся.
– Не беспокойся, мы уже близко. Всё необходимое тебе выдадут, – сказал старик. – А чудовище огромно, ест корабли за один присест. Подло подкрадывается, вылезает прямо под кораблём и съедает. Матросы только в последний момент понимают, что это конец.
– Мне нужны знания местности. Это играет большую роль.
Старик испытующе посмотрел на охотника, но, наконец, сказал:
– Хорошо, карта будет. А теперь… – старик вытащил из рукава бутылёк с красной жидкостью.
Тюремщик открыл камеру. Старик зашёл внутрь.
– Ясон, будь готов, – сказал старик укутанному. – Не натвори глупостей, будь смирным.
Ренар смотрел исподлобья, он не знал что это, но вышил до дна. И отключился.
Очнулся в круглой клетке, как у канареек, прикреплённой к мачте. Руки свободны. Он сел, скрестив ноги.
Корабль мотает, дождь стучит по дереву, бьёт молния, оглушает гром. Матросы суетятся, кричат, бегают. Бушует шторм.
Ренар понял, что они далеко от материка.
Подошёл старик.
– Вот, смотри!
Он протянул карту с красной отметиной. Юго-восток восточного моря.
– Где мой меч?! – крикнул Ренар.
– Скоро будет! – старик глянул в сторону, вдалеке виднеется скала. – Мы почти на месте, готовься! И ещё! У тебя двадцать минут, после ты вырубишься! Ничего личного, просто меры предосторожности!
«Или хотите убить меня, после грязной работы» – продолжил в уме Ренар.
Меч принёс Ясон, держа на двух ладонях, на клинке и рукояти. Матрос кинул в клетку пояс с висящим ножом. Матросы подхватили клетку, понесли на нос корабля.
Ренар закрепил пояс, проверил закруглённый нож. Казалось, его не волнует, что сейчас клетку сбросят в воду к монстру.
Матросы остановились у края. Ясон передал меч Ренару и кинул ключ. Матросы сбросили клетку в океан. Перед тем, как клетка ударилась о воду, охотник вставил меч в ножны.
Вода захлестнула, подняла, прибила к потолку. Ренар открыл клетку с помощью ключа, выплыл. Под водой услышал утробное ворчание. Монстр рядом.
Ренар посмотрел на корабль, у правого борта собрались почти все матросы. Два капитана, и Ясон позади, стояли на мостике другого корабля, «Матильды». Отплыли на безопасное расстояние, смотрели из подзорных труб.
Щупальца поднялась по левому борту, проползла по палубе, схватила мачту, обвив её и дёрнула. Корабль опасно накренился, моряки кубарем покатились вниз.
В нескольких метрах от охотника поднялась небольшая скала, рядом поднялась другая, но огромная. Скал стало всё больше, будто делая круг. Ренар понял, что это зубы.
Матросы, с криками ужаса, попрыгали с корабля. Плыли к «Матильде», но зубов слишком много, они образовали стену. Выхода не осталось.
Чудовище схватило корабль, как капкан, раскрошило, оставив лишь щепки.
Хенрдик сплюнул и, яростно тряся пальцем, сказал:
– Я тебе говорил, что это халтурщик! Убийца чудовищ, убийца чудовищ. Тьфу! Только корабль пропал.
– Уходим отсюда! – крикнул старик.
«Матильда» развернулась, поплыла прочь, оставив позади останки «Иоанна».
Зубы чудовища скрылись в воде, щупальца опустились, но вдруг монстр взревел. Старик оглянулся, ему не послышалось, в рёве присутствовала боль. Гром частично заглушил рёв.
Щупальца забились, будто в судороге, круша воду. Зубы расходились, крутились.
– Что происходит? – с ноткой страха, спросил Хендрик.
– Видимо, халтурщик не погиб, – сказал Си’Зян. – Разворачивайте корабль! Берите курс на бухту!
– Ты что, с ума сошёл?! Он же ещё не сдох!
– Пока ему не до нас, успеем вытащить всё, даже если он не умрёт!
Щупальца яростно обрушились на пасть, напарываясь на зубы, от некоторых остались лишь ошмётки, некоторые проткнулись насквозь. Они колотили, пока не обмякли, не ушли под воду.
– Хо-хо! Он мёртв! Мёртв! – закричал Хендрик. – Бухта наша!
– Наша… только охотник ещё жив, – прошептал старик, смотря на нос корабля.
– Да ты чего? – спросил Хендрик смотря на Си’Зяна. – Правда, его боишься?! Он даже на корабль забраться не сможет!
Он посмотрел на нос корабля. В свете молнии показалась человеческая фигура.
– Нет! – закричал Хендрик. – Этого не может быть!
– Кажется, у меня осталось минут десять! – крикнул Ренар, взмахивая мечом.
– Убить его! – крикнул Хендрик.
Сверху полетела стрела, охотник крутанул мечом, гром заглушил звон металла.
– Отбил! Отбил! – закричал матрос.
Хендрик попятился назад, упал, судорожно поднялся и побежал в каюту. Матросы обнажили сабли. Ренар вертелся, прыгал, перекатывался, скрещивал мечи, контратаковал, разил любого, кто встал на пути.
Упал последний рискнувший моряк. Остальные остановились, отошли в страхе. Ренар ступил на лестницу. Старика от охотника отделяет лишь Ясон. Он встал на верху лестницы, вытащил из-за спины длинный, сверкающий меч.
Ренар медленно поднялся, изучая каждую ступень. Ясон не двинулся. Охотник приблизился, казалось, момент будет упущен. Телохранитель, последняя надежда старика, будто превратился в камень.
Осталось три ступени. Ясон ударил с размаху, резко, как кобра, наискось, вложив всю силу. Капли застряли в воздухе, молния встала на воду, время остановилось. Клинок прошёл в сантиметрах от груди.
Ренар прочитал в глазах Ясона осознание ошибки. Укутанная в тряпки голова молчаливого телохранителя покатилась с лестницы. Окровавленное тело с грохотом рухнуло на ступени.
Ренар медленно, грозно, величаво шёл к старику с опущенной головой. Си’Зян поднял злой взор.
– Мой страх оправдан, ты не лучше зверя…
Удар был настолько быстр, что старик даже не заметил. Дыхание прервалось, он схватился за грудь, посмотрел на окровавленные пальцы, будто не может поверить.
Ренар двинулся к каюте.
Хендрик забился в угол, держа в руках кинжал. Бушует шторм, гром и молния страстно танцуют, подстёгивая ветер и дождь. Дверь со скрипом открылась, ветер скинул со стола бумаги, молния осветила фигуру. Ренар медленно прошёлся, скрипя досками.
Хендрик, дрожа, бросился сзади на охотника, но тут же очутился на полу, пополз спиной к столу. Ренар наступал.
– Парень! Парень! Не обижайся! Я же просто хотел подзаработать! Все мои товары пропали в Талсе! Мне не успели заплатить! И ты тут появился! Со знанием карт и монстров! Прости! Парень! Это всё старик! Он меня заставил!
Гром частично заглушил крики Хендрика. Ренар навис над ним, как гора. Лицо оставалось равнодушным, даже когда пол головы бывшего капитана сползло на пол.
Выйдя на мостик, Ренар крикнул оставшимся матросам:
– Ваши капитаны мертвы! У вас есть выбор, либо освободить людей и взять курс на материк! Либо попытаться остановить меня, после я всех освобожу и возьму курс на материк!
Гром таранил небо, молния била море, но матросы услышали охотника.
Глава 11
Послушник поставил на стол кружку воды и тарелку хлеба. За столом сидит инквизитор, сложив руки замком.
– Спасибо, Себастьян, – сказал он. – Угощайтесь… как вас?
– Норх, инквизитор – сказал светловолосый юноша.
– Тантал. А отца как?
– Норт.
– Норх сын Норта? Забавно, – приподняв брови, сказал инквизитор. – Так, говоришь, золотой купол?
– Да.
Инквизитор достал из стола толстую книгу, начал листать.
– В приземной книге святого спасителя Конона, на… подожди секундочку. Ах, вот. На четыреста восемьдесят второй странице говориться, что: «Купол златом окрашенный, есть не что иное, как жизни человеческие взятые с умыслом богопротивным…». Ну, теперь понятно, куда делись священники.
– Нет! – испуганно закричал Норх, роняя стул. – Этого не может быть! Я чувствовал, что меня кто-то поддерживает. Я же… я…
– Успокойся, присядь. Я ещё не дочитал.
Норх, поднимая стул левой рукой, поморщился от боли перевязанной руки. Юноша сел.
– Слушай, – продолжил инквизитор, – «… но жизнь людскую без согласия не вправе брать никто. Даже Бог».
– Выходит, что…
– Подожди. Вот ещё: «Сделавший это становится центром несчастья, злости и боли, притягивает ужасы мирские и небесные. Он будет повторять сие действие, ибо обретённой силе нужна подпитка».
Инквизитор поднял взгляд. Норх обречённо смотрел в окно, на зелёные деревья.
– Что теперь?
Тантал подхватил плащ, пошёл к выходу.
– Я пойду дальше, а ты останешься здесь, за тобой будут смотреть. Ты мне нравишься, но я инквизитор, – Тантал открыл дверь, – а инквизиторы чувствуют многое…
Дверь с силой захлопнулась.
– Дотошный… – прошипел властный голос.
Инквизитор улыбнулся.
– А вот и ты.
Тантал влетел в стену, разбив шкаф, книги полетели с полок. Норх встал, тряхнул правой рукой, освобождаясь от перевязки. Глаза почернели. В центре потолка закрутился вихрь, всасывая воздух. Норх вознёс руки к потолку, произнося неизвестные слова.
– Как не вежливо, – сказал инквизитор, разминая шею.
Он вытащил из плаща серебристую испещрённую рисунками металлическую палку, она разошлась в стороны, превратившись в шест. Тантал вскочил, закрутил шест, ударил Норха в челюсть.
– Заткнись! – крикнул инквизитор.
Норх схватил шест, по канавкам потекла чёрная жижа.
– Ну ладно, – сказал Тантал, закрывая глаза.
От руки инквизитора по канавкам в шесте пошла огненная вода. Они сошлись в центре, в круге. Шум усилился, будто рядом запустили турбину самолёта, вихрь всасывал больше и больше, книги, листки, стол и стулья поднялись вверх. А потом всё пропало.
Тантал открыл глаза и увидел лишь белое бесконечное полотно. Звук исчез. Инквизитор пытался что-нибудь сказать, но ничего не получилось. Он попытался шагнуть, помахать рукой, но тело не откликнулось.
Впереди показалась точка, увеличилась до спичечного коробка, потом до аквариума. Тантал разглядел живую картину. Мужчина с огненно-рыжими волосами сидит на корточках к нему спиной. Картина стала размером с дом и запульсировала.
Мужчина повернул голову, Тантал увидел черноватые глаза и труп. Мужчина накинул капюшон, встал и двинулся на инквизитора.
– Инквизи-и-и-и-тор!
Тантал резко открыл глаза. Он лежит на пустыре, прохладный ветерок шелестит сухую траву, гоняет закрывшие солнце облака. Обеспокоенные лица Себастьяна смотрят на него.
– Где… я? – еле шевеля губами, спросил Тантал.
– Церковь святого Милерия. Инквизитор! Пожалуйста, вставайте! Там он!
Гудение в голове приглушило слова послушника.
– Дай мне минуту.
– У них нет минуты, инквизитор!
Тантал присел. Мир представил перед ним в виде карусели. Он попытался встать, но тут же упал на колени, уперев руки в землю.
– Ты видел мой жезл?
– Вот он, инквизитор.
Тантал дрожащими руками взял жезл.
– Отлично, отлично, – сказал он с былой силой.
В глазах перестало двоиться, звуки пришли в норму, гудение пропало. Тантал поднялся, увидел лишь пустое место, мёртвую землю. Даже воздух стал иным, тяжёлым.
Из руин идут крики. Тантал неспешно двинулся, оглядывая дырявую одежду. Рядом бежит Себастьян.
– Инквизитор! Быстрее! Он может их убить!
– Не бойся. Больше никто не умрёт.
В кратере, заваленном обломками стен, дерутся двое монахов и четвероногое нечто, испускающее тёмные волны. Монахи разделились, обойдя с двух сторон. Они нападали по одному, перекидывая внимание монстра. Воздух вокруг чудовища взорвался, отбросив монахов.
Тантал расправил жезл, схватил, как биту, размахнулся. Существо вывернуло руку, схватило шест. Голова повернулась на сто восемьдесят градусов, из пасти потекла жижа.
– Мы недоговорили, – сказал Тантал.
Четвероногий пронзительно закричал. Монахи и послушник схватились за уши, пошла кровь. Инквизитор пнул в область живота, выхватил шест, ударил в челюсть.
– Я уже говорил, замолчи.
Челюсть выпала, жижа пошла, будто из ведра. Существо припало к земле, наросты на спине выпустили длинные, похожие на червей, прутья. Они обвили существо, превращая в кокон.
Правая рука Тантала загорелась по локоть. Огонь обвил кулак, превратившись в красивый узор. Инквизитор ударил в тёмный, сочащийся, кокон.
Ударная волна отнесла всех на десятки метров, но не Тантала. Он остался стоять на колене, держа шест левой рукой. Огонь потух, словно перекрыли кислород.
Вместо чудовища лежит голый юноша, Норх.
Тантал нашёл монахов у части внутренней стены, послушник сидел рядом.
– Неплохо сработано, – сказал инквизитор.
Монахи странно посмотрели на него. Себастьян опустил взгляд.
– Так что здесь произошло? – спросил Тантал. – Это он устроил после того, как я отключился?
– Нет, – угрюмо ответил монах с клеймом в виде ящера на щеке. – Взрыв пошёл от левого крыла, где вы проводили допрос.
– Вот как.
– Часть правого крыла осталась цела, если вам это интересно, – зло ответил другой, с клеймом птицы.
– Извини, но я тебя разочарую.
Птица вскочил.
– Из-за тебя разрушен наш дом! Ты мог это прекратить раньше, но не захотел. Вот этого ничего бы не было! Множество людей были бы живы, церковь, алтарь, место упокоения Милерия были бы целы. Но тебе-то что, ты же пойдёшь дальше…
Ящер поднялся, похлопал Птицу по плечу.
– Успокойся, – попросил он.
– Ты худший из инквизиторов, – продолжил Птица.
– В хорошем смысле? – ухмыльнулся Тантал. – Хочу напомнить, что главный я. И я сделал то, что должен. Белый орден не отпускает, хрен знает что, а сжигает к херам.! А ты учишь меня как себя вести! Если я это сделал, значит, так было нужно.
– Теперь не главный, – сказал Птица, закатывая рукав, срывая резные чётки. Он повернулся к Ящеру. – Ты со мной?
Монах еле заметно кивнул. Они ушли. Тантал долго стоял, смотря на небо.
– Себастьян, приведи кого-нибудь.
В восточном крыле церкви одна из древнейших библиотек. Тома и фолианты почти обо всех действия Белого Ордена, начиная с создания. Тантал прихватил несколько тяжёлых книг: «Спасите душу», «Тысячелетний щит», «Герой тьмы».
Мало кто знает, но под церковью святого спасителя Милерия комната истязаний, казематы, трупная яма, которой не пользовались после смерти хозяина. Этот священнослужитель был радикален, не терпел препирательств, когда перебивают и еретиков. Иноверцев ненавидел лютой ненавистью. Его боялись все. Даже большинство из белого ордена.
Хорошая известность прилипла к нему, только потому, что церковь рассказывала добрые, но не менее правдивые, истории. Как Милерий выступил за воссоединения с единоверцами из далёких стран, возглавил войско во спасение множества жизней из окружённого Тарипа, строил храмы по всему материку. Но о тёмной стороне спасителя умолчали.
Тантал читал много биографий о святых спасителях, но ни в одном не было ничего святого.
Инквизитор хотел зажечь заржавевший чан с жидким огнём, но огонь превратился в камень. Он приказал подвесить Норха над ямой. Поставил чашу с красными углями, приготовил инструменты.
Тантал терпеливо ждал в одиночестве, сидя на стуле. Норх очнулся через пару часов.
– Где я?– еле шевеля языком, спросил Норх.
– О, привет, – медленно сказал Тантал, сверкая горящими угольками вместо глаз.
Норх увидел раскалённый добела прут.
– Что происходит? – испуганно спросил он.
– Не беспокойся, мне нужен не ты, – сказал инквизитор, смотря в чашу.
– Тогда почему вишу я! – закричал Норх, задёргав кандалами.
Инквизитор схватил раскалённый прут и ткнул им в живот Норха. Юноша нечеловечески завопил, кожа расплавилась, прилипая к пруту. Пот ручьём потёк по телу. Тантал вернул прут в чашу.
– Не кричи.
– За что… я не ничего не понимаю, – захныкал юноша.
– Успокойся. Если будешь делать, что я прошу, то всё будет хорошо. Расскажи, что ты помнишь.
– Я помню только, как мы сидели, ты читал, а потом… я… я видел только белую стену. Потом… потом… рыжеволосого мужчину идущего по лесу, но деревья были огромны, я видел только корни. Я смотрел, как он идёт, но вскоре он остановился и посмотрел на меня. Его глаза испугали меня. Я заметил только, как сверкнул меч. И я оказался тут.
Тантал не говорил несколько минут, а Норх не хотел гневить инквизитора.
– Расскажи о девочке.
– Я… я…
Тантал прикоснулся к пруту.
– Я не знаю, откуда она появилась! – выкрикнул Норх. – Но я чувствовал, что она почему-то очень важна. Не могу, сказать поч… ай!
Капельки пота скатились на рану. Норх сжал зубы.
– Сейчас расскажешь свою особенность. Если нет, полетишь в яму. Она глубока настолько, насколько тёмен мир.
Юноша с трудом проглотил сухой комок.
– У меня провалы в памяти.
– Когда это началось?
– В детстве.
– Врёшь.
Кончик прута прислонился к мокрому боку. Норх закричал.
– Недавно! Недавно! Пару недель назад! Наверное…
Тантал откинулся на спинку стула, достал книгу «Герой тьмы», открыл третью страницу.
«Помимо нашего мира есть ещё множество, но ближе всего к нам расположен теневой мир – отражение нашего. Там обитают ужасающие твари. Бог низверг их в наказание за грехи, заточив их в клетку. Но это было так давно, до рождения сынов и дочерей божьих».
– Ты младший монах Норбанской церкви. Скажи, тебя разве не учили говорить о прорыве Тени?
– Что? Какой Тени? Я же просто одну и ту же молитву каждый день читал! Я.. я…
Тантал открыл двести пятьдесят восьмую страницу, зачитал вслух стих пятый:
«Во мраке страха, безнадёжья рождается бессмертная душа.
Она строптива и ревнива,
Убивает без конца.
Не страшны ей муки и удары человечьих рук.
Она повесит неугодных,
Как свет покоит не усопших.
Горит в ней ярость всюду и всегда,
Ведь тьма укрытая саваном света терпит до конца»
– А ты смешной, – сказал Норх другим, властным, мягким голосом.
– А ты не похож на то существо.
Юноша расслабленно, будто полностью владеет ситуацией, засмеялся.
– Обстоятельства так нехорошо сложились.
– Зачем тебе нужна была девочка?
– Ааааа, ты об этой юной особе?
Из ямы вылез труп девочки. Глаз висит на нерве на изуродованном лице, она идёт на раздробленных ногах, обнимая себя за плечи.
Танталу противно, но мерзко улыбнулся.
– А ты мне нравишься, – сказал инквизитор.
Девочка растаяла, словно туман. Юноша ещё раз засмеялся.
– Аналогично. Хочешь ещё?
Сзади, из темноты, раздался цокот. Тантал поднялся. Из темноты вышла очаровательная женщина в сарафане в горошек, но с заплаканным лицом.
– Прости, дорогой, так будет лучше, – сказала она сквозь слёзы, теребя макушку инквизитора.
Тантал протянул руку, но образ растаял. На смену пришёл другой: маленький мальчик бежит по саду от двух мужчин. С балкона смотрит, ухмыляясь, толстый дядька в белом балахоне, на каждой пальце по кольцу с драгоценным камнем, на шее широкая золотая цепь. Мальчик споткнулся, влетел в куст.
Его схватили, но он сопротивлялся, брыкался. Ударил мужчину между ног, попытался вырваться, но второй держал крепко. Его утащили в усадьбу.
Тантал рыкнул, пнул чашу. Угольки осветили падение в яме. Норх рассмеялся.
– Прославленный инквизитор страшится, ненавидит прошлое. Курьёз.
Тантал присел на стул, прикрыл глаза рукой. Сердце бабахало, как отбойный молоток.
– Девочка. Зачем она была нужна?
– Меня забавляет это. Ты пытаешься вызнать то, что даже не способен выдержать твой разум.
Тантал подался вперёд.
– А ты попробуй.
Голова Норха, с зияющими дырами в глазницах, поднялась.
– Думаешь, я шучу? – зло спросил он.
От него пошёл ураганный ветер, но врезался в огненную сферу. Тантал ухмыльнулся.
– Не ты один можешь показывать фокусы. Давай заключим сделку?
Никто не знает, что там произошло. Себастьян лишь видел, как инквизитор с бешеными глазами вышел из подземелья и ушёл прочь. Больше послушник его не встречал.
