Читать книгу: «Закрась все черным», страница 6

8

В коридоре Дворца Правосудия властвовала избыточная административная суета. Человеки в служебной униформе и обычном одеянии судорожно мельтешили пред глазами Таниты, и именно эта чрезмерность суеты подсказала ей, что пришла она вовремя: ничего еще не началось.

Расположение кабинета мисс Вулф она помнила по прошлым визитам, потому нашла его без труда и буквально отшвырнув в сторону секретаршу, пытавшуюся встать на пути ее пролепетать нечто о чрезмерной занятости ее шефини, вломилась внутрь, громко хлопнув при этом дверью.

Мисс Вулф оторвала взгляд от бумаг и уставилась на незваную посетительницу своими узкими и как бы неживыми глазами:

– Излагай, с чем пришла, но только шустро. У меня мало времени.

– Времени действительно мало, Лилит, – согласилась Танита. – Поэтому просто вызови сюда свою цепную собаку-судью и объясни ей, что смертный приговор сегодня отменяется.

Лицо мисс Вулф не дрогнуло:

– Ты указываешь… мне?!

– Тебе, Ясноликая, – равнодушно подтвердила Танита. – Твой подопечный, уже покойный, заключил со мной договор, и выполняя его, много чего наговорил о тебе и об Индире. Ведь это ты заставила Светлейшую освободить буйную девчонку?

– У тебя ничего нет против меня, Светоносная, – сквозь зубы процедила мисс Вулф.

– К тому же, – она кивнула в сторону окна, – уже темнеет.

– Темнеет, – согласилась Танита, – но не меняется.

–Ты … – радостно прошипела мисс Вулф, – ты обманула клиента?!

Рука ее, словно змея, поползла к телефону.

– Не торопись, Ясноликая, – спокойно возразила Танита, – я точно выполнила волю заказчика. Он пожелал увидеть это.

– Наверное и сейчас еще видит, – добавила она с сомнением.

Змея застыла, так и не прикоснувшись к телефонной трубке.

– Я не пугаю тебя и не шучу, Ясноликая – Танита улыбалась, но улыбка ее была не злой, а всего лишь усталой. – Смотри: сейчас я приоткрою эту штучку, и ты услышишь свой собственный голос. Твой подлинный голос.

И она приоткрыла огненные буквы:

– Ну как?..

– Неужели ты думаешь, что Первейший позволит осудить меня, Его любимую ученицу?

– Я бы на его месте позволила, – честно призналась Танита. – И знаешь почему? Ты предала своего учителя, мелко и глупо, ну совсем как человеки, эти подобия Вечного Врага.

– И не поглядывай в окно, – перехватила она быстрый взгляд мисс Вулф, – Индиры там уже нет, если эти человеки хоть чего-нибудь стоят.

– А наверху, – она выразительно сомкнула руки, – свободной ей не гулять. Мой рапорт уже в канцелярии Первейшего.

– Но зачем? Тебе же самой несдобровать после такого: Первейший вряд ли возлюбит тебя за это.

– Ничего, – отмахнулась Танита, – я утешусь тем, что меня возненавидит Вечный Враг, призывающий человеков любить и прощать друг друга, когда не исполнится сказанное Им и Дочь Его не станет мученицей.

– Так ты не поняла? – радостно удивилась мисс Вулф – Палач тоже из наших. Мы бы убили ее совсем, так, чтобы ничто не вернулось наверх к Вечному Врагу. И пока Его творение погружалось в краску Ночи, жалкие подобия Его, которых Он учил всеобщей любви, с наслаждением уничтожали бы друг друга.

– Ты была плохой ученицей, Ясноликая, – возразила Танита. – Разрушить – не значит победить.

Она резко обернулась и наткнулась на замершее в проеме двери перепуганное личико секретарши.

– Мисс Вулф… следователь… он говорит… это очень срочно…

– По делу мисс Лэндлем? – насторожилась Ясноликая. – Пусть войдет.

Лицо секретарши исчезло, уступив место самодовольной круглой мужской физиономии.

– Мисс Вулф, – он покосился на Таниту и замолчал.

– У меня нет секретов от мисс Камерон, – нетерпеливо проговорила Ясноликая.

– К нам пришел некий мистер Райт, который уверяет, что именно он убил Великого магистра Братства Ночи, когда тот вошел в Храм Девы-Хранительницы якобы с целью осквернить его. В общем убийство на религиозной почве.

– А мисс Лэндлем?

– Она якобы стала случайной свидетельницей происшествия, – глупо ухмыльнулся следователь, – и хотела спасти своего последователя. Между прочим, мистер Райт принадлежит к ближнему кругу ее учеников.

– А ты что думаешь? – Ясноликая обернулась к Таните.

– У нас ничего нет кроме его признания, – откликнулась та.

– Как сказать, – подхватил следователь, – на ноже кроме пальчиков мисс Лэндлем есть и другие отпечатки, правда слишком размазанные, чтобы мы могли наверняка установить, кому они принадлежат.

– Прекрасно, – мисс Вулф медленно встала, и лишь Танита видела, как развернулись за ее спиной бархатно-черные крылья.

– Эй, мисс Как Вас Там, – окликнула она в раскрытую дверь свою секретаршу, – сообщите судье, что слушания по делу об убийстве в Храме Девы-Хранительницы отменяется. Материал возвращен следствию в связи с вновь открывшимися фактами.

– Но мы могли бы сегодня… – следователь с недоумением пялился на нее.

– Нет, – свирепо выдохнула Ясноликая. – Никакой спешки. Этот мистер Райт пойдет у нас под другим соусом, как вполне заурядный убийца, без религиозной подоплеки.

Следователь, пожав плечами, вышел. А Ясноликая пробормотала ему вслед:

– Ученик Кроткой не станет новым мучеником.

В двери вновь показалась голова следователя.

– А мисс Лэндлем? – по озабоченному тону следователя Танита поняла, что думает он сейчас о договоре, точнее о плате, обещанной за жизнь Теодоры-Марии.

– Пойдет сейчас домой, – безразлично отозвалась мисс Вулф.

– Ты сама выведешь ее? – обратилась она к Таните.

Танита кивнула. Точнее, кивнула ее человечья оболочка. Сама Танита незримо парила над площадью, медленно снижаясь к тому ее краю, куда переместилась толпа. Теперь люди не угрожали друг другу. Молча с недоумением и страхом в глазах смотрели человеки на мертвое тело, рядом с которым прямо на тротуаре сидела молодая женщина, стиснув в руках окровавленный нож.

– Я все-таки сделала это, – едва слышно проговорила она, заметив Таниту. – Питер… он будет нужен всем, когда Наставница уйдет… Она же предрекла ему, что вокруг него сложится новая всемирная церковь. А я… я могу и согрешить…

– Она не уйдет, – беззвучно ответила Танита, но мисс О'Хара поняла ее. – Я оставляю ее здесь. Не для вас, для себя.

– А Джон?.. – как-то через силу выдохнула «злодейка Мэг».

– Каждому – свой путь, – улыбнулась Танита. – Разве Наставница не говорила вам об этом?

– Наставница, – пробормотала мисс О`Хара. – Как я посмотрю ей в глаза?

– А милосердие? – прошептала ей в ухо Светоносная. – Ужели она откажет в том, к чему призывала других?

«Злодейка Мэг» в сомнении качнула головой:

– Кто знает? Может не даровано оно тому, кто становится поперек Высшего Промысла…

– Во всяком случае в аду мы не встретимся: это я могу обещать твердо, – проговорила, отлетая, Танита. – Я вообще из другого отдела.

9

Следуя за двумя рослыми надзирательницами из женского блока предварительной тюрьмы, Танита не могла удержаться от небольшого злорадства, воображая себе, какое лицо будет у Теодоры-Марии, когда та поймет, что происходит на самом деле. Но Светоносная тут же одернула себя, напомнив, что Дочь Врага хорошо умеет держать удар. Ей только малость мешает твердая вера в обязательное исполнение замыслов ее Отца, иначе она предусмотрела бы и такой ход событий.

– Выходите, – проговорила казенным голосом в распахнутую дверь надзирательница.

Теодора-Мария послушно встала с табурета, двинулась к выходу. И увидела Таниту.

– Что это значит? – беззвучно спросила она Светоносную.

– Я пришла освободить тебя, сестрица, – улыбнулась та. – Ни суда тебе, ни казни. Командировка продолжается.

– А я и не знала, что ты тоже служишь здешнему правосудию, – как бы удивилась Кроткая.

– Ну что ты, – возразила Танита. – У меня маленькое бюро добрых услуг. Практически на все случаи жизни.

– Мисс Лэндлем, – монотонно бубнила надзирательница, – согласно постановлению городского прокурора вы освобождаетесь из-под стражи, следствие против вас прекращается.

– Это обман, – возразила Теодора-Мария. – Ты не могла разрушить замыслы Отца.

– Ты думаешь? – парировала Танита. – А вдруг Ему понравился мой план? Насколько я знаю, Он всегда был экспериментатором.

– Сейчас вам вернут ваши вещи, изъятые при аресте, – продолжал казенный голос, – а затем мисс Камерон доставит вас домой.

– Надеюсь, ты понимаешь, что только что произнесла, – строго заметила Кроткая.

– Разумеется, – отрезала Танита. И действительно поняла. Но не дрогнула. Пусть даже так, но у нее оставался ответный ход.

– Что же все-таки произошло? – проговорила Теодора-Мария вслух.

Надзирательница неодобрительно посмотрела на нее (тебя освобождают, а ты не любопытствуй зря) и ответила неохотно:

– Обнаружен настоящий убийца.

– В самом деле? – спросила Кроткая у Таниты.

– Во всяком случае, человеки хотят верить в это, – уклонилась та.

– Это тоже твои игры?

– Нет, – честно призналась Светоносная, – хотя если бы этот человек обратился ко мне с таким желанием, я бы непременно исполнила его.

Они вошли в небольшую комнатку, и новый казенный голос принялся нудно перечислять возвращаемые предметы.

– Тем более, что он все равно не станет мучеником, – равнодушно добавила Танита.

– Он? – эхом откликнулась Теодора-Мария.

– Ну, да: мистер Райт, твой любимый ученик.

– А теперь распишитесь, пожалуйста, – торжественно провозгласил казенный голос.

– Но зачем? – спросила Кроткая, машинально склоняясь над предложенной бумагой. – Они должны были лишь следовать предписанному свыше.

– Ты проповедовала им свободу выбора, – тихонько рассмеялась Танита. – И я поздравляю тебя с хорошими учениками.

Теодора-Мария приняла сумку с вещами и вышла в коридор, сопровождаемая все той же что-то бубнящей надзирательницей.

– Ты хотела слишком легко отделаться, Кроткая, – не отставала Танита. – Это так просто и красиво: пострадать за людей, зная точно, что жертвуешь лишь своей земной оболочкой. А ты попробуй задержаться здесь подольше и поработать буднично, без эффектных жестов и чудес на публику. Как я.

Теодора-Мария не ответила. Она ласково прощалась с надзирательницей, которая наконец заткнулась, исполнив свой формальный долг до конца и в глазах ее ясно читались отвращение и скука: эти богатенькие вечно блажат, у них есть лишние время и деньги, чтобы выдумывать чертовы благоглупости.

Танита иронически следила за ней: да, попробуй с этой женщиной, Теодора-Мария, это тебе не просвещенный мистер Райт и не мисс О`Хара. Попробуй, и, может, поймешь, что ей и другим похожим на нее вовсе не нужны твои слащавые сказки. Им нужны мы, посланники Ночи, исполняющие их маленькие никчемные желания, прежде чем сами хозяева желаний обратятся в засохшие подписи на нетленном свитке.

– Ты улыбаешься? – обернулась к ней Кроткая. Лицо ее светилось, и Танита поняла, что Дочь Врага вполне пришла в себя.

Светоносная неопределенно пожала плечами.

– Скажи, – спросила она невпопад, – а ты действительно готова прощать всех, кто приползет к тебе с покаянием? Например, предавших тебя учеников?

– Нет на них вины: они исполняли предначертанное, – твердо ответила Теодора-Мария. – А подвиг их принадлежит будущему.

– Хорошо, а других человеков? Например, того убийцу из Храма, вину которого ты пыталась принять на себя?

– Простить – да, – не задумываясь ответила Кроткая, – но не оправдать.

Уже окончательно стемнело, но площадь пред Дворцом Правосудия была хорошо освещена. Кто-то распахнул пред ними входную дверь, и они обе мгновенно оказались пред многоглазой толпой врагов и почитателей Кроткой, жадных до новостей репортеров и не менее жадных зевак, перед сборищем любопытствующих человеков. Этого момента Танита и ждала, чтобы сбросить с себя человечью оболочку. То что, увидели люди, не было подлинным образом Светоносной, но утрированным подобием его, пугающим и почти лишенным Света. Так обычно представляли их, истинно светлых, ревностные поклонники Вечного Врага. В этом облике она и спускалась теперь по ступенькам, ласково держа за руку Дочь Его. И все человеки, стоявшие на площади трепетно упивались немыслимым зрелищем.

Танита улыбалась камерам и фотоаппаратам. Она знала: ничегошеньки не получится у искателей сенсаций, ни единого кадра. Но это и к лучшему. Для всех, не видевших этого, именно отсутствие материальных свидетельств станет сильнейшим доказательством, ибо захотят они поверить. В любом случае Дочери Врага предстоит объяснять своим почитателям, почему она вышла рука об руку с посланницей Тьмы. Вот и пусть потрудится, сочинительница прекраснодушных историй!

– Я хочу немедленно сразиться с тобой!

Танита лишь крепче стиснула руку Теодоры-Марии. И ласково улыбнулась:

– Попробуй! Я сегодня в хорошей форме.

И добавила тоном ниже:

– Видишь этих человеков, которые в изумлении пялятся на нас? Стоит тебе начать драку, и все они умрут, а всё это чудное творение твоего Отца скроет краска Ночи. Конец мира человеков должен был свершиться сегодня, а ты даже не заметила этого. И неважно, кто из нас победит. Если ты, то найдутся другие, желающие разделаться с тобой. Ты ведь знаешь, сколько старших адептов Тьмы собралось в этом городе по твою душу.

– Похоже ты боишься меня, Адский свет! – рассмеялась Теодора-Мария.

Но Танита лишь качнула головой.

– Нисколько. Просто я понимаю, что мы обе должны оставаться среди человеков, чтобы их мир продолжал жить. А люди сами рассудят, кто из нас победит.

Она отпустила руку Кроткой и не меняя обличья начала медленно подниматься вверх.

– Кстати, – проговорила она, взлетая, – поменяй титул. Он не идет тебе.

10

В Храме Девы-Хранительницы вели праздничную службу. По обычаю дверь была распахнута настежь, и в нестройном, но дружном пении Танита отчетливо различила сильный голос Кроткой. Никакой защиты на входе Танита не обнаружила. И незащищенность эта словно приглашала к нападению. Танита лишь улыбнулась столь наивной уловке. Молода ты еще, Теодора-Мария, ставить мне капканы.

Она повернула и переулком прошла мимо дома Тьмы. Там было тихо. Лишь у дверей курили ряженые в черное парень и девушка. Два равнодушных взгляда скользнули ей навстречу и не узнали ее. «Горе неразумным, в беспечности упивающимся собою: настанет день скорби, а они не станут петь траурных песен, придет час веселья, а они не возрадуются», – некстати вспомнила Танита из чужого Писания. Весенний, но все еще холодный ветерок дохнул ей в лицо и она прибавила шагу.

В честь Праздника все питейные заведения были закрыты. Официально. Но Танита знала: в «Радостях жизни» Джерри ожидает своих постоянных клиентов. Она не ошиблась. Несколько уже нетрезвых голосов недружно откликнулись на ее приветствие.

– Как обычно, Алекс? – предупредительно поинтересовался Джерри.

Подавая стакан он спросил:

– Это правда, что вчера у Дворца Правосудия видели черта?

– Демона, Джерри, демона, – наставительно поправила Танита. – Чертей ты видишь ежедневно перед собой.

По залу пронесся одобрительный смешок.

Но Джерри не так-то просто было сбить с толку.

– И говорят, что он выглядел как женщина, – не унимался бармен.

– Разве не об этом твердят все человечьи религии? – усмехнулась Танита. И спохватилась, заметив странный взгляд Джерри. Впрочем, бармен предпочитал не спорить с клиентами. Если, конечно, они не нарушали порядок в его заведении.

– В учении, что проповедует Кроткая, такого нет, – как бы извиняясь, но в то же время твердо произнес он.

– Ты уверовал в Деву-Хранительницу? – удивленно протянула Танита.

– Ну, понимаешь, Алекс, – смущенно пояснил бармен, – с Официальной церковью я давно покончил. Там все разложено по полочкам и предопределено заранее, от рождения: выйдешь ли ты в люди, или так и проболтаешься всю жизнь на обочине. А Кроткая дает шанс каждому и все зависит от тебя самого.

– А я хочу чувствовать себя человеком, – добавил он и неизвестно чему улыбнулся.

– И потому ты торгуешь в Праздник, – неловко съязвила Танита.

– Это ничего, – отмахнулся Джерри. – Эти правила власти придумали. Люди, не видящие Света.

– Что ты знаешь о Свете? – неожиданно Танита почувствовала, что этот нелепый разговор раздражает ее.

– Немного, – честно признал бармен. – Но я хочу понять больше. И мне кажется (ты только не обижайся, Алекс), что у нас с тобой разный Свет.

– Может быть, – не сразу и как-то неуверенно ответила она. – Но это не мешает мне покупать у тебя выпивку.

– Повторить? – с готовностью откликнулся Джерри.

– Пожалуй, – согласилась Танита, слегка удивляясь себе самой. До сих пор не случалось, чтобы она пила прямо у стойки, не заняв место за своим столиком, место наблюдателя, отделяющее ее от человеков. Тем не менее стакан был пуст, и Танита небрежно толкнула его к бармену. Тот перехватил пустую посудину и так и застыл с ней в руке, глядя в сторону входной двери. На пороге стоял офицер полиции в парадной, видимо, по случаю праздника форме. Похоже, в бар попал он впервые и теперь настороженно шарил взглядом по залу. Завсегдатаи за столиками зашевелились, но Джерри успокоительно махнул рукой, все еще сжимающий стакан, призывая не торопить события. Офицер заметил Таниту, и лицо его прояснилось.

– Доброй Ночи, мисс Камерон! Я так и знал, что найду вас именно здесь.

Танита всмотрелась: ну конечно же, опять этот полицейский.

– Доброй Ночи, офицер. Я полагала, дело уже закрыто.

– Временно закрыто, мисс Камерон, – вежливо поправил ее полицейский. – Но у меня к вам, так сказать, приватный вопрос.

– Приватный? – Танита тут же «взвесила» возможного клиента и заключила: «Легок».

– Что ж, прошу к моему столику, – она приглашающе взмахнула рукой и, дождавшись, пока офицер проследует в указанном направлении, проговорила, обернувшись к бармену.

– Не беспокойся, Джерри, он не доставит тебе неприятностей.

– Ты не будешь его бить, Алекс? – недоверчиво уточнил бармен.

– Нет, – Танита широко улыбнулась, – Мы поговорим немного, и он тихо уйдет. Кстати, налей и ему стаканчик.

– А тот тип, – угрюмо проговорил Джерри, наполняя стакан, – с которым ты была позапрошлой ночью, помер. (Его глаза внимательно ощупывали лицо Таниты). Найден на улице. Говорят, естественная смерть.

– Он слишком долго копался в грязи, – легкомысленным тоном заявила Танита, – вот она и съела его.

Накануне, вернувшись вечером в офис она вызвала по внутренней связи двух низших стражей и те просто вышвырнули оттуда мертвое тело, позаботившись о том, чтобы оно нашло себе приют подальше от ее бюро.

– Это плохая шутка, Алекс, – упрямо возразил бармен.

– А я и не шучу, Джерри, – Танита взяла оба стакана и отошла к своему столику.

– Итак?

– Видите ли мисс Камерон, – заерзал полицейский; даже теперь один на один он не решался именовать ее иначе, – мне сообщили, что теперь этот район находится в вашем ведении.

– Временно, – тут же перебила его Танита.

– Именно, – подхватил офицер. – В этом и суть. Я не хотел бы дожидаться прибытия постоянного представителя и предпочел бы решить свои проблемы с вами.

– У вас тоже большое желание? – свысока осведомилась Танита.

–Что значит «тоже»? – ее собеседник невольно поежился.

– Неважно, – отмахнулась она. – Мисс Лесли, как понимаю, подписала с вами договор на желание, для исполнения которого не имела полномочий. Теперь нет ни самой мисс Лесли, ни ее высокой покровительницы, а ваш договор, писаный на нетленной бумаге, превратился в ничего не значащий листок.

– Совершенно верно, – поспешил согласиться полицейский. – Вчера мисс Вулф подала в отставку, а сегодня утром покинула город в неизвестном направлении.

«Направление как раз известно», – безо всякого злорадства про себя отметила Танита. – Индира, как и хотела, предстала перед открытым судом, и Ясноликой теперь придется тоже давать объяснения». Но не рассказывать же об этом человеку?

– Но и вы не исполнили условия договора? – продолжала она.

– Да, Светоносная, – наконец решился произнести офицер.

– Вот и славно, – рассмеялась Танита, и бармен издали настороженно посмотрел на нее. – Тогда предлагаю вам новый договор. На то же самое желание.

Человек напротив склонил голову.

– Каковы условия, Светоносная?

– До сих пор вы пытались преследовать Кроткую и ее учеников. Это ложный путь, он лишь укрепляет стойкость врага. Ни вам, ни мне не нужно, чтобы кто-то вредил Кроткой, и никаких более обвинений в проступках, которые караются человечьими законами. Меня интересуют лишь преступления ее души.

Офицер с сомнением смотрел на нее:

– Не уверен, что я верно понял…

– Это очень просто, – перебила его Танита. – Из-за вчерашней паники Кроткую покинули многие прежние ученики ее. Она нуждается в новых. Вы будете одним из них.

– Но ведь Кроткая знает меня, – изумленно выдохнул он. – Я лично арестовал ее. Разве примет она?..

– Покайтесь и прощены будете, – строго возразила Танита. – Поверьте мне: это универсальный рецепт.

– Но моя служба…

– Если потребуется – оставьте ее. И даже откажитесь от принадлежности к Официальной Церкви. Так вы больше сделаете для нее.

Собеседник внимательно слушал.

– Любимый ученик Кроткой в тюрьме и вряд ли выйдет оттуда. Вы должны быть рядом с ней, заменить его собой, знать каждый ее шаг и всегда замечать любой поступок Кроткой, не совпадающий со словами ее.

Танита ожидала новых возражений, но человечье лицо светилось восхищением.

– Хорошо, Светоносная, я всегда любил шахматы.

– Это еще не все, – остановила она восторги собеседника. – Через некоторое время количество последователей Кроткой возрастет. К ней опять потянутся люди из других городов. Вы станете тем, кто обратит ее возвышенные речи в железное слово конкретных указаний. Ваши слова станут законом для ее последователей.. Понимаете?

Офицер завороженно кивнул.

– Да, кстати. Покажите мне старый договор.

Он бережно вынул из внутреннего кармана кителя и осторожно развернул перед Танитой нетленный свиток.

Она быстро пробежала его глазами и дойдя до пункта, где было вписано желание, удовлетворенно хмыкнула. Всего лишь! Никакого стремления закрасить мир черным, а нормальная человечья жажда вырваться хоть на ступеньку выше остальных, стать влиятельным и знаменитым. Твое желание исполнится, человек. И, возможно, даже свыше того, что ты можешь вообразить своей мелкой душой. Если все сложится, как надо, то слово твое будет звучать наравне со словом Кроткой и даже весомее его. И хотя новую Церковь и не назовут именем твоим, но тебе и только тебе владеть ею. И неважно, что задумали Вечный Враг и Дочь Его. Я уверена, на сей раз все будет иначе…

И Танита ощутила на себе задумчивый взгляд. Из-за стойки на нее смотрел бармен. Крепкие руки его машинально вытирали стакан…

– Джерри, – окликнула его Светоносная, – тебе не кажется, что вечера стали темнее?

– Ну что ты, Алекс, – дружелюбно отозвался он, – ведь уже наступила весна…