Читать книгу: «Сын Солнца», страница 3
– Ну давайте тогда пойдём до конца, раз уж начали.
Покидая кабинет главврача, я испытывал беспокойство, хоть и видимых причин для этого не было. Меня накормили довольно скудным ужином, после чего уложили в какую-то капсулу. Я очень волновался, поэтому боялся, что не смогу уснуть. Но мои волнения оказались напрасны. Мне что-то вкололи, довольно скоро я почувствовал безразличие ко всему происходящему, после чего просто отрубился.
На следующий день ближе к 13.00 я наконец-то встретился с директором. Роскошный просторный кабинет на самом верхнем этаже произвёл на меня впечатление. Отсюда открывался довольно неплохой вид на город. Посреди кабинета стоял стеклянный столик, а по обе его стороны мягкие кожаные диваны. На одном из них, словно на троне, восседал директор. Хотя внешне он больше был похож не на руководителя космической компании, а на голливудского актёра. Дорогой костюм, стильно уложенная шевелюра, атлетическое телосложение… Весь такой Брэд Питт в роли Джо Блэка, только нашего местного разлива. Я занял место на втором диване напротив директора.
– Сандраев Аркаим, поздравляю Вас! У Вас отличные результаты по итогам медицинского обследования и психологических тестов. Вы прошли почти все этапы проверки, осталось пройти только собеседование со мной, – «Питт» натянул голливудскую улыбку, но вопреки ожиданиям, теперь стал ещё меньше похож на известного актёра.
– Это, конечно, здорово, что я вам подхожу. Но я до сих пор не решил подходите ли вы мне. Хотелось бы узнать побольше об экспедиции, – вся эта напыщенная бутафория уже порядком поднадоела, и я решил сразу перейти к делу.
– Я Вам всё расскажу, наберитесь немного терпения. А сейчас я хотел бы задать Вам пару-тройку вопросов.
– Ну, задавайте, – обречённо согласился я.
– Интересное имя у Вас, необычное. Что оно означает?
– Просто имя. Мои родители придерживались язычества. Видимо, что-то связанное с языческой культурой. К сожалению, уточнить у них я уже не смогу.
– Да, я в курсе, что у Вас нет близких родственников, нет психических отклонений, нарко и алкозависимости, хронических и генетических заболеваний, да и сон у Вас хороший. Проблем с законом не имеете, а с военкоматом это ерунда.
– Вы хорошо осведомлены.
– Это наша работа. Так, значит, родители были язычниками. А бабушка?
– Бабушка была за хорошее воспитание. Я не припоминаю, чтобы бабушка как-то причисляла себя к какой-либо религии.
– Выходит, язычество по-Вашему религия?
– Ну может быть в какой-то степени. Смотря как посмотреть.
– А Вы какой религии придерживаетесь?
– Тут я солидарен со своей бабушкой. Вообще считаю любую религию такой же сектой, просто очень-очень большой и одобренной государством.
– Интересный подход. Но это не так уж и важно, на самом деле. На Земле есть люди, с которыми Вы хотели бы увидеться снова?
– Конечно есть, что за вопрос… Постойте, я ещё не давал своего согласия, сначала объясните мне всё.
– Мы хотим отправить Вас в будущее, на два или три года вперёд.
– Это шутка? – наверно с моей стороны это был глупый вопрос, потому что было очевидно, что директор не шутит, но мой разум, видимо, пока ещё не готов был к подобным заявлениям.
– Сейчас колонизация Марса идёт очень медленными темпами, – не обращая внимания на мой идиотский вопрос продолжал директор, – Пока людей там хватает. Но совсем скоро мы доставим туда всё необходимое оборудование, и темпы строительства возрастут в несколько раз. На красной планете будут построены города, которые потрясают воображение. Но для этого потребуется множество рабочих рук, причём самой разнообразной квалификации. Поэтому нам необходимо запастись рабочей силой на Марсе. Строителей нашего будущего мы погружаем в криогенный сон, отправляем на место и по мере необходимости будем пробуждать и подключать к процессу.
– То есть вы меня заморозите, отправите на Марс и вернёте к жизни года через три, когда понадобятся дополнительные рабочие руки. Честно говоря, не совсем то, что я ожидал, а точнее совсем не то что я ожидал.
– А чего Вы ожидали? Стать капитаном звездолёта и сражаться с космическими пиратами?
Директор сказал это с какой-то злобной надменной усмешкой. Я хотел было ему что-то возразить, но не успел открыть рот, как он уже с добротой в голосе продолжил.
– Выбросьте из головы все эти ребяческие представления о космических приключениях. Подумайте хорошенько, по сути, я предлагаю Вам путешествие во времени и на другую планету. И ещё скажу Вам по секрету, – он слегка наклонился в мою сторону и заговорщицки прошептал, – Земля обречена на верную гибель, а в Марсианских городах на всех места не хватит. Так что не упускайте возможность, пока она есть.
– Хватит меня разводить! – рассердился я, его откровенно плохая актёрская игра просто выбешивала, – Я, в принципе, понимал, что никакой романтики здесь не будет. А если по существу, то у меня есть несколько вопросов. Мы первые кто полетит спящими на «Пионере»? Когда отправление? И смогу ли я рассчитывать на аванс?
– Вот это уже деловой подход! – похвалил он меня словно ребёнка, – Начнём с того, что «Пионеры» не оснащены криокамерами. «Пилигрим» называется ваш корабль и это будет уже четвёртая подобная отправка. На космодром Вы отправитесь уже завтра. Вы должны понимать, что в город мы Вас уже не можем выпустить, поэтому в авансе не вижу смысла. Ещё вопросы?
– Так-то я согласен, – после непродолжительных раздумий заключил я, – Просто хотелось бы рассчитаться с долгами перед тем как сгину отсюда возможно навсегда. Да и зачем мне на Марсе земные деньги, пусть лучше останутся здесь.
Долгов у меня никаких не было, но я подумал, что не плохо было бы оставить друзьям какой-нибудь прощальный подарок. Однако этот директор был просто мастером лжи и сразу же меня раскусил.
– Мы всё уладим. Кому передать Ваш аванс? – он хитро заулыбался, по-моему, ему польстило то, что он разоблачил мою маленькую ложь.
– Другу моему, Михаилу Бахареву.
На следующий же день меня отправили на космодром. Там долго и нудно готовили меня к полёту и криогенному сну. Не знаю почему, но всё время, что я находился на космодроме и особенно в день отлёта, меня не отпускала одна песня, однажды услышанная в автосервисе Юры и очень мне полюбившаяся. Это была композиция «Nightfall» группы «Xandria». Звонкий воодушевляющий голос Дианы ван Гирсберген неустанно повторял у меня в голове:
Here it comes,
The story of mankind’s final glory,
Into the nightfall…
Я непроизвольно насвистывал в унисон (как мне казалось) голосу голландской певицы в моей голове.
Моя бабушка считала день весеннего равноденствия особенным и всегда тщательнейшим образом готовилась к нему заранее. Я же в детстве всегда ждал этот день больше чем Новый год или свой собственный день рождения. По иронии судьбы или нелепой случайности, или высшему космическому провидению, но «Пилигрим-4» стартовал с Земли именно 21 марта. Ну а что было дальше уже известно…
Глава 4. Экскурсия по красной планете. От животного до сверхчеловека
Я чувствовал себя превосходно! Не испытывал даже лёгкого недомогания вот уже несколько дней. Я свободно передвигался по лаборатории, но покидать её пределы мне не позволяли. Лука давно уже не появлялся. Мне было скучно, и я пытался как-то наладить контакт с сотрудниками лаборатории. Мой универсальный переводчик снова был отключен, а без него мы совершенно не понимали друг друга. Но что меня задевало, так это то, что эти квакающие люди даже не пытались со мной контактировать. Они просто не замечали меня, вспоминали обо мне лишь когда наступало время приёма препаратов или пищи. Когда я проявлял настойчивость и приставал к кому-нибудь конкретно, они лишь довольно мило, но при этом как-то глупо улыбались в ответ и продолжали заниматься своими делами, просто игнорируя моё присутствие. Сначала это меня злило, но довольно скоро я с этим смирился и решил поближе познакомиться с их технологиями самостоятельно. Совершенно незнакомая аппаратура стояла вокруг, на мониторах мелькали символы похожие на иероглифы, что ещё больше вводило меня в заблуждение. Трогать ничего мне здесь не разрешали, только смотреть. Да я и сам не хотел бы случайно что-то нажать и стать причиной катастрофы. Тем более я знал, что мы находимся на Марсе, а значит в случае какой-нибудь экстремальной ситуации, не удастся спастись, просто убежав на улицу. Целыми днями я разгуливал по довольно просторному помещению лаборатории, пытаясь вникнуть в работу менахелей, а каждый вечер перед сном старался как-то систематизировать увиденное. Это было единственное чем я мог себя забавлять, чтобы не умереть от скуки. Мне не удавалось понять даже хоть какие-то слова. Может потому, что со мной они не разговаривали вообще, а между собой только по делу. Попытки расшифровать их систему иероглифов также не увенчалась успехом. Потом я решил понаблюдать за работой их аппаратов, но и тут мои умозаключения не продвинулись далеко вперёд. Мне лишь стало понятно, что все их компьютеры и прочие технологии подключены к единой сети, хотя об этом не трудно было просто догадаться. Найти источник питания мне не удалось, поэтому я пришёл к выводу, что машины питаются либо через пол, либо по воздуху. Всё было настолько непривычно, за 300 лет технологии и люди изменились просто до неузнаваемости. Как будто я перенёсся на машине времени в другую эпоху, хотя по большому счёту так оно и было. Наверно, так себя чувствовал бы человек из средневековья, попади он в мой XXI век.
Однако в одно прекрасное утро (хотя здесь каждое утро было одинаковым, впрочем, как и день, и вечер, и ночь) на одном из многочисленных мониторов я увидел знакомую картинку. Это была двойная спираль, в которой я признал молекулу ДНК. Этот факт меня невероятно обрадовал, ведь теперь я смогу хоть на что-то опираться строя в своей голове гипотезы. Учёный за монитором то ускорял, то замедлял вращение двойной спирали, то вовсе оставлял её неподвижной. Я стал внимательно наблюдать за его работой. Он менял крохотные участки спирали на другие цвета и сразу внизу экрана выскакивали какие-то иероглифы. Он всматривался в выскакивающие надписи и снова продолжал экспериментировать. Время от времени он возвращал первоначальную исходную картинку. К нему подошёл второй учёный. На экране вылезло огромное количество иероглифов и они, глядя на них, стали что-то обсуждать. Они меняли некоторые символы, вводили новые данные и снова обсуждали полученные результаты. Мне показалось, что это некие расчёты, а символы похожие на руны, скорее всего цифры. Ещё немного посовещавшись, первый учёный опять вывел на экран рисунок молекулы ДНК, а второй вернулся на своё рабочее место. Я проследовал за ним. У этого на экране были многоугольники, соединённые между собой линиями. Я вспомнил как в школьных учебниках химии рисовали структуры молекул органических веществ. На основе всего увиденного я пришёл, как мне казалось, к единственно правильному умозаключению. Здесь занимаются генной инженерией, генетическими модификациями. А учёные ведут себя так странно, как-то не по-людски, потому что сами, наверняка, являются генетически модифицированными. Либо они андроиды, как я подумал изначально.
Всё это казалось увлекательным лишь какое-то время, но вскоре стало надоедать. Скудное однообразие изо дня в день жутко угнетало мой дух, жаждущий приключений или хотя бы каких-нибудь, пусть даже самых незначительных, событий. Самый скучный день сурка, который только можно себе представить. Я перестал чувствовать себя средневековым человеком, попавшим в новый неизведанный для него мир. Я перестал себя чувствовать путешественником во времени или чудом пережившим крушение космическим героем. Теперь я больше чувствовал себя каким-нибудь домашним питомцем. Скажем, котом. Меня кормили, не обижали, позволяли гулять по «квартире», но как менее развитому существу не разрешали ничего трогать. Жизнь кота меня совсем не устраивала, я начал открыто проявлять беспокойство и временами даже агрессию. Это понимали «хозяева» заточённого «кота» и тут же кололи меня какой-то дрянью, чтоб я был более покладистым и послушным. После таких уколов я испытывал какое-то неестественное блаженство и эйфорию. Я ходил довольно развесив рот до ушей, даже не пытаясь собрать свою идиотскую лыбу. Потом я лежал довольный всем и тихо засыпал. Проснувшись я чувствовал опустошённость и ненавидел себя за то, что вёл себя как безмозглое существо и при этом ещё получал от этого дикое удовольствие. После двух таких уколов я старался больше не показывать своих эмоций и переживаний.
Уставившись в потолок пустым взглядом, я размышлял о побеге. Последнее время я только о нём и думал, но никак не мог всё чётко спланировать. Я не знаю какой физической силой обладают эти квакающие мутанты и вообще на что они способны. Тем более я не имел никакого представления о том, что же находится за дверью. В любом случае у меня было только два варианта развития дальнейших событий: либо оставаться котом, либо попытаться вырваться отсюда. Второй вариант нравился мне тем, что даже в случае фиаско я хоть на миг смогу почувствовать себя свободным человеком. Мне вспомнилась фраза из выступления Долорес Ибаррури, которую я как-то вычитал в одной из революционных книг Михаила: «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях». Нужно было только дождаться, когда учёные менахели станут ходить на обед и как только откроется дверь, рвануть со всех сил наружу. А дальше будь что будет…
– Здравствуй, Аркаим! Не надоело ещё валяться без дела?
Неожиданно раздавшийся прямо у меня над головой властный голос Луки заставил меня вздрогнуть.
– Здравствуйте, Лука, – я стал неторопливо подниматься с кровати, спешно выстраивая у себя в голове диалог, с целью сбора информации, – Очень надоело – начал я лениво.
– Тогда пойдём со мной, – очень резко оборвал он меня, – Мне сообщили, что ты здесь больше не нужен.
Лука направился к выходу, даже не оборачиваясь. Он был уверен, что я последую за ним. Разумеется, я поспешил за ним к заветной двери. Эта магическая дверь будоражила моё воображение всё это время. Что я только себе не представлял за ней увидеть: и боевых дроидов, и космический корабль, и всяких инопланетян, и просто поверхность Марса с его небом… Но шагнув за порог я вынужден был несколько разочароваться. За дверью оказался длинный пустой коридор всё в тех же бело-голубых тонах. Мы прошли метров двадцать по этому коридору и вошли в лифт. Двери лифта бесшумно сомкнулись, и мы поехали. Правда я абсолютно не чувствовал движения, как будто мы стояли на месте. И уж тем более не смог определить вверх мы движемся или вниз.
– А эти учёные в лаборатории. Они роботы или мутанты?
Мне показалось молчание затянувшимся, и я решил задать вопрос, над которым давно уже ломал себе голову. Лука никак не отреагировал на мою попытку завести разговор и дальше мы не говорили. Выйдя из лифта, я проследовал за главным менахелем в кабинет. Он был очень похож на лабораторию, которую я имел счастье только что покинуть. Отличался только гораздо меньшей площадью и был чуточку уютнее.
– Зайди и переоденься для начала, – повелел Лука и указал рукой на дверь справа.
Я оказался в тесноватой коморке, где висел небесного цвета классический костюм и белоснежная рубашка. Мне никогда раньше не доводилось носить классические костюмы, но сейчас выбирать не приходилось. К моей радости, эти пиджак и брюки идеально подошли мне по размеру. Приятно удивило и то, что я почувствовал себя весьма комфортно в новом для себя имидже. К костюму прилагались очень мягкие, лёгкие и удобные туфли. Переодевшись в новое, я постоял ещё несколько секунд, чтобы ощутить себя в новом обличии, поправил воротник рубашки и пиджака, и только после этого вышел к Луке.
– Удобно? – осведомился Лука как-то безразлично и даже отчуждённо.
– Весьма. Хоть и не привычно для меня, – честно признался я, занимая кресло напротив моего собеседника.
– Твоё появление здесь вызвало немало вопросов и слухов. Но всё это не существенно. Мы собрали всю информацию о тебе, и до слухов нет дела. Сейчас возник другой вопрос. Что делать дальше?
– Можно просто отпустить меня на все четыре стороны. Я взрослый здоровый мужчина, найду себе занятие.
Я ещё искренне надеялся погулять по улицам марсианских городов, посмотреть местные достопримечательности и природу, увидеть марсианское небо, познакомиться с людьми будущего, да и Землю будущего не терпелось поскорее увидеть.
– Всё совсем не так просто, – равнодушно заметил Лука, – Мир изменился, а ты в нашем мире непонятный элемент. И пока там наверху, – указательным пальцем правой руки он указал на потолок, и я непроизвольно посмотрел наверх, – Решают твою судьбу, я взял на себя ответственность адаптировать тебя к нашей жизни.
– А кто там наверху решает? Боги? Вы ведь вроде как высшая раса, неужели и над вами есть высшие силы? – заметил я иронично.
– Давай я начну с самого начала и дальше по порядку.
Лука откинулся назад в своём кресле, скрестил на животе пальцы рук и уставился на меня своим пронизывающим самоуверенным взглядом. Я кивнул головой, соглашаясь с его предложением, которое показалось мне разумным, и тоже поудобнее устроился в кресле.
– Земля – это прошлое, а Марс – настоящее и будущее разумной формы жизни. Так что если у тебя были какие-то надежды по поводу возвращения на Землю, то можешь поскорее их забыть. Земли какой её ты знал больше нет. Люди уничтожили свою планету и себя вместе с ней. Глобальная катастрофа способствует либо вымиранию вида, либо его эволюции. Деятельность людей привела к техногенной катастрофе, которая уничтожила всё живое на планете. Но человеческий вид эволюционировал, только не на своей планете, а уже здесь на Марсе. Так появилась наша цивилизация более развитых существ. В кротчайшие сроки мы построили идеальное общество, о котором так мечтали люди на протяжении всей своей кровавой истории. Но люди ограничивались лишь словами, мы же создали то, что вы считали утопией. Войны, эпидемии, нищета, голод всё это пережитки вашей цивилизации. У нас ничего подобного просто не может случиться. Сама такая вероятность исключена. Сейчас на Марсе в мире и согласии сосуществуют четыре расы. Три биологические и одна механическая. Механическая – это андроиды, обладающие высокоразвитым искусственным интеллектом. Есть ещё роботы, но они не наделены таким мощным интеллектом и используются как инструмент. Биологические расы делятся на две низшие, это четаки и брюти, и одну высшую – раса менахелей. Менахели контролируют жизнедеятельность менее развитых рас. В двух словах не описать всего величия и великолепия, которого мы достигли. Поэтому я буду помогать тебе постепенно осваивать и понимать наш мир. Но только при условии, что и ты поможешь мне более глубже понять ваш мир.
– Но мой мир уже в далёком прошлом, – с сомнением в голосе начал я после небольшой паузы, – Вы же и так знаете всё о прошлом Земли, ну а о себе мне вообще рассказать нечего… – я никак не мог понять, чего же на самом деле он от меня хочет.
– Тебе не нужно будет ничего рассказывать. Просто мне как учёному интересен ваш вид, а тут такая возможность!
– Значит, все вы всё-таки не люди, так сказать, не homo sapiens?
– Один из ваших великих мыслителей Фридрих Ницше довольно тонко подметил что «Человек – это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком». Менахели и есть те самые сверхчеловеки, так сказать, следующая ступень эволюции.
Лука встал с кресла и чётким отточенным движением руки поправил себе пиджак и причёску. Меня не покидала мысль, что он и сам как робот. Неужели сверхчеловек – это биологический робот? Мой рассудок отказывался принимать подобный оксюморон. К тому же я совсем ничего о них не знал, чтобы делать какие-то чёткие выводы. Мои раздумья быстро прервались. Под гипнотическим взглядом сверхчеловека я невольно поднялся со своего места.
– Мы одели тебя в одежду менахелей. Каждая раса имеет свои отличительные цвета. Наши это белый и голубой, как ты уже должен был заметить. Никто кроме нас не имеет права носить эти цвета. Поэтому тебе следует вести себя подобающим образом. Не сутулься, веди себя уверенно, даже несколько надменно. И самое главное! Во избежание смуты и паники среди населения, тебе не следует разговаривать с брюти и четаками. Они не в курсе кто ты, да и незачем им это знать.
– То есть сейчас я всё увижу своими глазами? – обрадовался я.
В этот момент энтузиазм и любопытство взяли верх над сомнениями и страхом. Я поспешил за своим гидом в самую непредсказуемую экскурсию в моей жизни. Пройдя по коридору в противоположную от лифта сторону, мы вышли в великолепный зал. Огромное круглое помещение с высоченными потолками просто кишело всякими машинами и роботами, будто механический муравейник.
– Мы находимся в вестибюле главного здания нашего государства, – объяснял Лука на ходу, – Каждое здание – это по своей сути отдельный город. Наше здание мы называем столицей. Все эти роботы вокруг выполняют здесь функцию обслуги, охраны ну и тому подобное. Управляет всеми ими Айзек, – Лука указал пальцем на мужчину, который стоял на ресепшене посреди этого огромного зала, тот приветственно кивнул нам в ответ, – Айзек – андроид, поэтому одет в серый комбинезон. Серый – это цвет той самой единственной марсианской механической расы. Тебе следует запоминать цветовые отличия, это самый простой способ определить расовую принадлежность.
Мы приближались к громадному окну. Я шёл на пол шага позади своего экскурсовода. И когда Лука должен был непременно врезаться в прозрачную стену, массивное стекло быстро и бесшумно отошло в сторону. Мы вышли из здания и очутились в месте очень напоминающем железнодорожный перрон. Я почувствовал лёгкое дуновение ветра. Приоткрыв рот, я стал жадно глотать воздух, как человек, которого много дней не выпускали на улицу из тесного помещения.
– Мы как будто вышли на улицу, – поделился я своими ощущениями.
Я задрал голову вверх и увидел над собой чистое голубое небо и очень медленно плывущие по нему мягкие пушистые облака.
– Не думал, что на Марсе небо такое же красивое, как и на Земле. А как же атмосфера?
– Это не небо, а потолок. Выполнен он в цветах менахелей, чтоб низшие расы даже на подсознательном уровне осознавали своё положение в нашем обществе.
– А выглядит как настоящее небо, даже облака движутся и ветерок как будто… – я был заворожен увиденной картиной импровизированного неба.
– Верно! Всё и должно выглядеть именно так. Мы находимся на променаде. Место, которое соединяет все шестнадцать городов южного полушария. Отсюда на поезде можно доехать до любого из наших городов.
Как-будто подтверждая слова Луки, словно чёрт из табакерки, из тёмного тоннеля выскочил поезд и остановился перед нами.
– Прокатимся! – любезно предложил Лука.
– Ещё бы! – не мог скрыть я своего восторга.
Я никак не мог отказаться от предложения прокатиться на марсианском транспорте будущего! Чувство детского восторга переполняло меня. В последний раз я так радовался в далёком детстве, когда бабушка повела меня на выставку роботов. Предвкушение от того, что ты увидишь нечто невообразимое, прикоснёшься к тому, о существовании которого многие даже и не подозревают, в эмоциональном плане как минимум не уступает самому событию. В такие моменты любознательность затмевает собой всё. Пытливость ума и небезразличие к окружающему миру заставляют забыть о страхе и даже элементарной осторожности. Но в данный момент мне не о чем было беспокоиться. Я мчался по красной планете на сверхскоростях, сидя в удобном кресле и совсем не ощущал движения. Мой экскурсовод, сверхчеловек Лука, знакомил меня с Марсом и чудо-технологиями, которые до сегодняшнего дня я мог видеть только лишь в фантастических фильмах. Поезд в очередной раз еле заметно остановился.
– Вот здесь мы, пожалуй, и выйдем, – решил Лука, и мы сошли с поезда.
– А за счёт чего ездит этот сверхскоростной поезд? – полюбопытствовал я.
– Вы называли подобную технологию генератором Ван де Граафа. Ну а благодаря магнитной подушке поезд левитирует над поверхностью. По сути ничего нового здесь мы не придумали, нечто подобное было известно и вашей цивилизации, может быть что-то подобное ты даже видел собственными глазами ещё будучи на Земле. Мы лишь кое-что усовершенствовали и доработали. Но в отличии от вас, мы не используем топливо или ядерные реакторы. Всё на Марсе питается исключительно от солнечных батарей и бестопливных генераторов. Давай пройдём туда, где нам не будут мешать.
На этой станции народу было гораздо больше, чем там, где мы сели на поезд. И цвета одежды здешней массы были разнообразнее. Мы вошли внутрь здания и попали в большой вестибюль, совсем не похожий на предыдущий. Да, здесь тоже было много персонала-роботов, такая же стеклянная дверь на входе, такие же высоченные потолки. В центре зала так же на ресепшене стоял андроид. Это я определил по серой одежде, внешне же он никак не отличался от обычного человека. Вроде идентичный зал, но здесь не было того изящества, той роскоши и шика, что в первом.
– Здравствуйте, канцлер Лука, – поприветствовал андроид, едва мы приблизились к стойке, за которой он стоял.
– Мне нужен балкон с видом на променад да так, чтобы не очень высоко. Скажем, второй или третий этаж.
– Какие-нибудь ещё пожелания?
– Да. Обед на две персоны, и чтобы никто не беспокоил, – распорядился сверхчеловек.
– Третий этаж, – подытожил представитель механической расы.
Андроид положил перед нами белый жетончик с надписью: «С1». Лука взял жетончик, и мы проследовали к лифту.
– Канцлер? – спросил я уже в лифте.
– Государство управляется шестнадцатью канцлерами – главами шестнадцати городов.
– А что означает «С1» на жетончике? – продолжал я допытываться уже догоняя выходящего из лифта канцлера.
– Квадрат С1, где мы сейчас и находимся. Один город – один квадрат. Условно вся поверхность Марса поделена на 64 квадрата. 16 из них Южное государство, 16 – Северное. И ещё 32 квадрата между ними.
– Выходит, Вы глава одного из городов и член правительства?
Лука не торопился отвечать. Он приложил жетончик к двери, чтоб открыть её. Мы оказались на застеклённом балкончике, где стоял обеденный столик, накрытый на две персоны и два кресла. Отсюда открывался отличный вид на променад.
– Именно так. Я канцлер квадрата Е1, то есть столицы Юга, – Лука пригласил меня жестом к столу, и мы заняли места напротив друг друга.
– А почему 16? Как вы принимаете решение, если голоса разделились поровну, скажем, 8 на 8?
– Голоса? – Лука вопросительно взглянул на меня – А! Ты, наверно, имеешь в виду процесс голосования. Это такой же пережиток вашего несовершенного общества. Какой абсурд это ваше голосование! Почему, например, в вопросах строительства какой-нибудь юрист или спортсмен имеет равный голос с архитектором? Или в медицинских вопросах мнение инженера или актёра приравнивается мнению врача? Абсурд, да и только! Как вообще можно было до такого додуматься. По-твоему, голос глупого четака и достопочтенного менахеля должен быть равноценен? У нас каждый занят своим делом, поэтому мы всегда приходим к единому, самому верному решению. Но не это должно заботить тебя. Угощайся обедом и понаблюдай за променадом.
– Здесь народ более разнообразно одет – отметил я, отправляя в рот кусок неизвестного мне блюда.
– Верно подмечено. Те что в синем и зелёном – это брюти. Воинственные и преданные! Вторая по численности раса на планете. В основном они служат в органах правопорядка, а также занимают мелкие и средние руководящие должности.
– Органы правопорядка это что-то вроде полиции? – уточнил я.
– Конечно, нет. У нас нет насилия и преступности, поэтому нет потребности в полиции и вообще в юриспруденции. Органы правопорядка следят за выполнением установленных норм и правил. Причём не только в общественной жизни, но и на производстве.
– Не совсем сейчас понял…
– Они следят за тем, чтобы заводы выполняли установленную норму производства, чтобы граждане придерживались предписанных правил, занимаются поиском повреждённых.
– В смысле, повреждённых?
Сверхчеловек снисходительно улыбнулся, увидев меня говорящего с набитым ртом. Так улыбаются родители, когда их несмышлёное дитя делает что-то неправильно или задаёт глупые вопросы. Но меня это ничуть не смутило. Еда была очень вкусной. Чем-то напоминала копчённую курицу и сыр, а напиток по вкусу был очень похож на апельсиновый сок. Хотя после омерзительной каши, которой меня кормили всё это время, любое блюдо мне показалось бы изысканным.
– Кто такие повреждённые? – повторил я свой вопрос, так как мне показалось, что Лука не собирается мне отвечать.
– Граждане с отклонениями, – пояснил Лука, хотя от этого мне не стало понятнее, – Необходимо понимать, что в основе порядка лежит дисциплина. Наши граждане знают, что путь к счастливой жизни – это чётко выстроенная, непоколебимая иерархия.
– Ну тут я не соглашусь.
Я вытер рот салфеткой, приготовившись к интересной дискуссии, но Лука довольно грубо отбил у меня это желание.
– Потому что ты всего лишь промежуточное звено между мной и неразумным животным.
– Значит, брюти, андроиды, менахели… А остальные вот эти вот кто?
Я уставился в окно, пытаясь не показывать, что последняя фраза моего собеседника задела меня. Но канцлеру, по-моему, было просто глубоко наплевать на чувства других, он как ни в чём не бывало продолжил рассказывать:
– Четаки. Самая многочисленная раса. В одежде это тёмные, близкие к чёрному оттенки синего, красного, коричневого. Ну и, конечно же, сам чёрный. Их отличает высокая устойчивость к тяжёлому физическому труду, весьма низкий уровень интеллекта, послушание, исполнительность, терпеливость. Некоторые их качества вызывают у меня восхищение! Но они годятся только для физического труда, не требующего больших знаний.
– И все эти расы эволюционировали от человека?
– Искусственно эволюционировали, – подправил меня канцлер, – Кроме андроидов, разумеется.
– Это результат генной инженерии?
– Мы приехали сюда не просто поесть и посмотреть на променад. Я хочу показать тебе ещё кое-что. Ты закончил?
Теперь я был сыт и доволен, а от услышанного неугасающее любопытство разыгралось ещё сильнее.
– Да, да! Конечно! – поспешил я покинуть обеденный стол.
– Не спеши.
Лука приложил ладонь к уху и, подождав пару секунд, начал говорить.
– Да, мы здесь. Можем прийти сейчас? Хорошо, скоро будем.
– Это что телефон вживлён в руку? – я завороженно смотрел на его руку, в надежде, что он сейчас мне покажет, как это работает.
