Читать книгу: «Мой друг – маг. Ключи от Необъяснимого в руках каждого», страница 3

Глава 9. Урок третий. Рэпер

Третье занятие с Михайловым тоже началось с вхождения в состояние измененного сознания. На меня опять не действовали привычные техники релаксации.

– Потренируйся сама, – сказал Гриша.

Итак, техника. Закрываю глаза, вхожу в ИС с помощью замедленного вдоха-выдоха. На выдохе говорю: «Ясновидение». «Образ» (вижу человека в полный рост). Поворачиваю его против часовой стрелки: «Аура».

Потом смотрю фотографии людей, «считываю» состояние их внутренних органов, чтобы узнать про возможные заболевания. С двумя подростками у меня выходит так-сяк. Беру фото женщины, но её ауру я вижу нечётко. Ладно, возьму снимок с изображением двоих мужчин. Нет, вообще ничего не вижу. Отказ.

Возвращаюсь к снимку подростка, сидящего на корточках у стены. Начинаю просмотр сверху.

– Мозг у него действует как-то не быстро, притормаживает, хотя он здоров.

– Рэпер, – уточняет Гриша, витая в своих мыслях.

Ладно. Посмотрю сердце и сосуды – их смотреть интереснее.

– С сердцем всё в порядке. Гриша, а почки я вижу просто, как кружочки на картинке. Почему?

– Поворачивай мысленно его спиной, чтобы лучше увидеть почки, – советует Григорий.

Потренируюсь делать так, хотя мне проще не поворачивать человека, а просто считывать информацию. Получать знание.

То, что касается желудочно-кишечного тракта, навевает на меня неодолимую скуку. Ну вот, я всё же дохожу до желудка рэпера и его кишечника. Обычные кишки, ничего особенного, не поют, не разговаривают. Вдруг у меня вылетает:

– Гриша, а как ты смотришь все эти кишки? Тебе не надоедает?

Ёшки-матрёшки! Гриша разражается такой гневной тирадой, что я сразу затихаю. Смысл его речи сводится к тому, что… какого лешего мне надо знать, как видит он, в то время, как надо смотреть самой! Кишки он не смотрит, ему сразу приходит знание! Нельзя отвлекаться на разные вопросы, потому что так я выхожу из нужного состояния и из канала.

– Уважай мою работу! – кипит Гриша.

Мне стыдно. Наверное, ему стоит больших энергетических затрат ввести меня в канал знания, а я так легко из него выскакиваю. Но я же не знала!

Я чувствую себя виноватой. С другой стороны, ощущаю некоторое облегчение от того, что рассердившийся Гриша больше не будет заставлять меня смотреть рэперские кишки.

– Давай сегодня лучше поговорим. Мне не всё понятно.

Гриша ещё сердится, но соглашается.

– Вот мы с тобой занимаемся аурой. Какие знания я могу получить по ней?

– Ты можешь узнать о состоянии здоровья человека, увидеть, хорошо ли работают его внутренние органы – ты уже это умеешь, только нужно потренироваться. Сможешь узнать о его настроении, чувствах, чертах характера. Можно получить знание «живой – мёртвый». Прогноз событий будущего – тоже часть знаний или умений видящего.

– Многие не воспринимают всерьёз тех, кто занимается эзотерикой.

– Эзотерикой всерьез занимались многие известные ученые и писатели: Виктор Гюго, Леонардо да Винчи, Исаак Ньютон, – Гриша снова закипает. – Они пытались объяснить законы природы и это помогало им в работе. Кстати, ты знаешь, что Ньютон перед смертью сжег большую часть своих секретных бумаг и рукописей?

– Про Ньютона не знаю. А вот некоторые боятся, будто из-за занятий эзотерикой можно в секту попасть.

– В сектах стараются закабалить человека, навязать ему свое мнение. Там ему говорят, что есть только одна точка зрения, а все другие неправильные. Такой «духовный наставник» строго пресекает любое проявление собственного мнения, инакомыслие. Если столкнёшься с таким, знай: это тревожный звоночек. Значит, тебя начинают зомбировать. К хорошему отношения с таким наставником не приведут: ты станешь проводником чужой воли и инструментом достижения чьих-то целей.

– А ты не навязываешь свою точку зрения?

– Моя задача – рассеять страхи и объяснить, как управлять происходящими в человеке процессами.

– Мне это больше нравится.

– А теперь ты мне скажи. Как ты думаешь, воспринимают люди обучение ясновидению?

– Думаю, что хорошо.

– Как бы не так! Звонят, чтобы научиться ясновидению, но говорят, что будут учиться только хорошему, плохого им не надо. Вот у них какое мнение!

– Наверное, считают, что занятия белой и черной магией тесно связаны, не видят разницы.

– На самом деле и нет никакой разницы.

– Как нет?

– Да так. Подумай сама: чтобы бороться с чёрной магией, маг должен хорошо знать то, с чем он борется. Владеть этими знаниями. Разница только в том, на чьей он стороне.

Мне становится не по себе. Знал бы мой Учитель, что я тут исполняю роль Штирлица… Хитрить, обманывать я не люблю и делаю это только в крайних случаях. Роль шпиона – не моё амплуа. Ладно, ещё одно занятие, и я окончательно решу, на чьей я стороне и что мне со всем этим делать.

Глава 10. Синестеты

Первым человеком, которому я рассказала, что обучаюсь ясновидению, была Лилька.

– Здорово! – обрадовалась она. – Ты выучишься ясновидению, а потом выучишь меня и мою дочку – всех нас. И не нужно будет никому платить!

Лилька работает в маркетинговом агентстве и зарабатывает совсем неплохо, просто стремление выбить очередной бонус у неё на уровне рефлекса.

– Конечно, обучу! – подтвердила я.

Лилька уже несколько раз звонила мне по разным поводам и каждый раз спрашивала:

– Сколько уроков ты уже прошла? Когда начнёшь нас учить?

– Знаешь… Я пока ещё не достигла того уровня, чтобы обучать. Это всё очень сложно, – попыталась объяснить я. – Например, Григорий Александрович мне защиту ставит, а я пока не умею.

Вчера подруга снова позвонила и строгим голосом спросила:

– Так что, в субботу встречаемся? Будем заниматься?

И опять я сказала, что не готова. По голосу Лильки было понятно, что она не поверила и обиделась. Думает, я не хочу делиться добытыми секретными знаниями. Как же мне не рассориться с подружкой? Погрузившись в размышления, я проходила мимо отдела новостей и чуть не налетела на распахивающуюся дверь и Серебрякову.

– Ой! Извини!

Я хотела её обойти, но Алина остановилась.

– Между прочим, Эля, так нечестно. Я давала информатора на время, а ты его забрала насовсем.

– Григория Михайлова?

– Ну да. Материалы с ним делаешь, комментарии он тебе даёт о мистике всякой. Я бы тоже могла у него комменты брать.

– Алинчик, нечаянно вышло. Могу отдать в обмен любого своего.

– Любого? Правда?

– Правда, только скажи… Слушай, давай после работы заскочим в кафе. Посидим, поговорим о своём. Хочу с тобой посекретничать.

Мне и в самом деле позарез нужно было поделиться мыслями со здравомыслящим человеком, который может судить непредвзято. Алина была человеком, которому можно доверить секрет – и он не уйдёт никуда дальше.

В ресторанчике мы отыскали укромный столик на балкончике на втором этаже. Интерьер в тёмно-коричневых тонах и слабо мерцающий светильник на столе как нельзя лучше подходили для разговора о таинственном и загадочном. Полистав меню, мы заказали просто горячие роллы и фирменный напиток. Обстановка располагала – и я поделилась с Алиной последними новостями.

– Алина, я теперь ауру вижу, – призналась я.

– Здорово! Завидую… по-хорошему.

– Но говорят, что ауру видят только шарлатаны или… психически больные!

– Ничего подобного! Я читала у одного психолога про синестезию. Явление необычное, но довольно распространенное. У человека возникает цветовая реакция на музыку или на слова, на символы, на эмоции. Например, Римский-Корсаков в цвете видел ноты. Ну а кто-то может видеть в цвете энергетику людей – ауру. Почему бы нет?

– Я слышала, что Набоков буквы видел в цвете.

– Да известных синестетов сколько угодно хоть в литературе, хоть в музыке! Дюк Элингтон. Леди Гага! Вот ты стихи пишешь?

– Сейчас нет. Некогда. А в школе писала.

– Прочти. Есть что-нибудь про цвета?

Я с трудом припомнила:

– Есть. Только это белый стих.

– Ладно, пусть будет белый. Давай!

Я сосредоточилась на бокале своего напитка с золотистыми пузырьками и восстановила в памяти туманный образ:

– Я видела тебя в сине-белом цвете.

Ты был со мной,

И мир был прекрасен в сине-белых тонах.

Теперь сине-белой

Осталась только моя одежда.

Это тона печали.

– Точно. Синестет! – поставила диагноз Алина.

– У меня тогда ещё куртка такая была: белая с синими вставками, – оживилась я. – Вот стих сам собой и сложился. А ты тоже пишешь стихи?

– У меня другое направление. Пишу рассказики, часть из них хоррорная, они пользуются большой популярностью. Обитаю на нескольких литературных сайтах. Дружу с хоррорщиками, но не только, со многими другими писателями и поэтами. С некоторыми мы встречались в реальной жизни, а с некоторыми общаемся только в Сети. В конкурсах литературных участвую, некоторые даже организовывала.

– Успешно участвуешь?

– Да. Было несколько побед. Хотя, наверное, я не такая трудолюбивая, как некоторые писатели. Одни книги издают, другие в международных конкурсах участвуют и побеждают, а мне времени не хватает.

– Просто работа новостийщика очень напряжённая.

– Да. Некогда отвлекаться от реальной жизни.

Мы увлеклись разговором. Вот так годами работаешь с человеком и самого главного о нём не знаешь. И если бы это касалось только чужих – о себе мы тоже знаем очень мало.

Глава 11. Особый клиент

Об этом я не написала в своём дневнике и даже Лильке ничего не сказала. Неловко было и даже немного стыдно, наверное, говорить о «провале Штирлица». Грандиозный скандал разразился на нашем четвёртом занятии с Григорием Михайловым.

Урок начался так же, как обычно. От меня требовалось войти в состояние измененного сознания, у меня опять возникли затруднения с техникой релаксации – и вдруг Григорий вышел из себя.

– Я не смогу больше с тобой работать, если это дальше будет продолжаться. Недоверие! Чувство опасности! Страх… Да ты в моём присутствии даже глаза боишься закрыть. Всё время подсматриваешь, – Григорий был просто в бешенстве. – Мне трудно с тобой! Ты мне совсем не доверяешь! Да за кого ты меня держишь? Я что, моральный урод? Маньяк конченный?!

Гриша вскочил с места и эмоционально размахивал руками. Я прижалась к спинке кресла и, стиснув руки, прижала их к груди – никогда ещё я не видела его в таком состоянии.

– Мне нужно к тебе привыкнуть. Ты же посторонний, малознакомый мне человек, – выстраивала я свою линию защиты. – Мне тоже с тобой трудно! Но я стараюсь… Я тоже думала над тем, что происходит. И не знаю… Я нормально к тебе отношусь.

– Я знаю, что нормально…

– У меня был негативный опыт.

Разговор давался мне с большим трудом.

– Понимаешь, работа журналиста связана с разными опасностями.

Григорий бросил на меня взгляд, который я расценила, как полный критики.

– Ну да, мы – не шахтёры и не лётчики… Но и на пожарах бываем, и на коммунальные аварии нас отправляют. Туда, где бьёт фонтан кипятка, асфальт проваливается под ногами. А чего стоит наш любимый местный краевед?! Ты его знаешь? Обещал показать мне уникальную вещь и затащил в подвал аварийного здания. Оказывается, там стена из старинного кирпича: «Смотрите, это уникальная дореволюционная кладка!» А сам перед тем сообщил, что у здания плывущий фундамент, и оно в любую минуту может обрушиться. Хорошо, успели выбраться. Дом-то всё же обрушился, но не в этот день. На следующий…

Гриша бросает на меня ещё один пристальный взгляд, и я перехожу к сути.

В тот раз под большую беду меня чуть не подставили рекламщики. Стремясь поскорее выполнить план, чтобы не лишиться ежемесячной премии, отдел рекламы ухватился за заказ от незнакомого клиента. Заказ он сделал дистанционно, по телефону. Месяц заканчивался, план горел, и договор ему оформили без предоплаты, не видя человека в лицо. Клиент поставил условие, что будет работать только с одним журналистом, которому доверяет, и назвал мою фамилию. Потребовал срочно доставить журналиста к нему в офис. Меня молниеносно затолкали в редакционную машину и повезли по указанному адресу.

Менеджера по рекламе не удивило, когда мы заехали в частный сектор и остановились возле дома с высоким каменным забором.

– Всё нормально. Просто офис находится в частном доме, – бодро сказал он, подталкивая меня к двухметровому забору, в котором приоткрылась маленькая калитка – в неё выглядывал тип с лицом, не вызывающим доверия.

– А вот и Владимир Иванович. Знакомьтесь!

Менеджер сел в машину и укатил. Хозяин втащил меня за руку в «твердыню» и повёл в глубину дома, тщательно запирая за собой на множество замков все двери. Я подсчитала: он запер пять дверей. Многовато для офиса.

Мы прошли по коридору и вошли в маленькую комнату, в которой в качестве офисной мебели стояли импровизированный алтарь и деревянный топчан, застеленный постельным бельём не первой свежести.

– Ничего себе офис! – подумала я.

Дверь в комнату клиент тоже запер, положив ключ себе в карман, и припал к алтарю.

– Ничего себе интервью, – подумала я, тупо разглядывая алтарь с двумя большими железными крестами, горящими свечами и еще какими-то предметами ритуального характера.

– Владимир Иванович, на какую тему вы хотите побеседовать?

Хозяин посмотрел на меня мутным взглядом и сообщил:

– Я – парапсихолог. Будем разговаривать о парапсихологии.

Потом отбросил с лица прядь длинных спутанных волос и принялся говорить в жанре бессвязного монолога. Мои попытки перейти к диалогу яростно прерывались.

После нескольких обтекаемых вязких предложений я поняла, что он пытается воздействовать на меня какой-то психотехникой. «Парапсихолог» явно добивался, чтобы под воздействием монотонного разговора я впала в состояние транса. Ощущение тяжести в голове действительно было очень сильным, но я старалась перебороть его. Садиться я не стала, тем более, что кроме топчана сесть было некуда, прерывала «клиента» вопросами:

– Владимир Иванович, что вы можете рассказать о своей работе? Чего вы достигли, о чём мечтаете? Какие у вас планы на будущее?

Он на них почти не реагировал, плыл себе на своей волне.

Особое подозрение у меня вызвал крест, напоминавший хорошую дубину. «Возьмёт и даст им по голове, а потом скажет, что журналист сам ушёл. Рано так ушёл», – думала я.

Мобильный тут не ловил, не было никакой возможности попросить кого-нибудь вызволить меня отсюда. Вокруг ни души.

Прошло часа три. Представив все возможные сценарии развития событий, я наконец придумала выход. Сделала вид, что прислушалась и сказала:

– О! Редакционная машина за мной уже подъехала. Надо ехать на следующее задание. Слышите, наши сотрудники уже стучат в калитку?

Клиент вновь припал к алтарю, показывая, что ему недосуг, очень занят.

– Если я сейчас не выйду, они вызовут нашу службу безопасности и полицию. Понимаете, мне на следующее задание опаздывать нельзя, – постаралась я быть убедительной.

Окон в комнате не было, ему пришлось поверить мне на слово. Мы двинулись в обратный путь.

Выскочив в калитку, я бежала от этого дома как ошпаренная, сняв туфли, в одних колготках. Плевать мне на правила приличия! Главное, поскорее свалить отсюда и как можно дальше.

Ну а наших рекламщиков больше всего огорчило не то, что они сдали меня какому-то неадеквату, а то, что клиент за рекламу не заплатил и вообще перестал выходить на связь.

Гриша выслушал меня, сделал просмотр ситуации и отреагировал так:

– Этот «парапсихолог» – очень трусливый человек. Двери закрывал, потому что всего боится, у него мания преследования. Забудь о нём. Он того не стоит.

И добавил:

– Приходи завтра в обычное время. Продолжим заниматься.

Глава 12. Пещера исполнения желаний

На следующем занятии Григорий не стал давать мне заданий, просто поставил передо мной чашку с чёрным чаем, насыпал в блюдце шоколадных конфет и стал говорить. Сначала на отвлечённые темы, потом о себе.

– Знаешь с чего я начинал? Со спиритизма. Сейчас смешно об этом вспоминать, но мне тогда было лет двенадцать. Я хотел узнать, могут ли духи давать советы. Из этого опыта я вынес одно: надо слушать свой внутренний голос, и ты узнаешь всё, что хочешь. К тринадцати годам я знал, что у меня будет трое сыновей – и сейчас у меня есть трое сыновей и дочка. Знал, что буду заниматься парапсихологией.

С детства мне всегда везло на друзей. Потом я понял, что это знание, а не удача или везение. Я знал, кто может быть хорошим другом, а на кого нельзя положиться. Если собирался куда-то ехать, то знал, стоит или не стоит ехать, или в какое время нужно поехать, чтобы поездка сложилась удачно.

К 35 годам я достиг уровня среднего экстрасенса и… остановился в своем развитии. Мне нужен был Учитель, но где его искать? В какой-то момент переживаний и раздумий я почувствовал, что мне необходимо срочно поехать отдохнуть куда-то на природу, в сельскую местность, подальше от города. Я чувствовал, что там меня ожидает важная встреча. Куда ехать? Ответ пришёл сам: в пещеры в Адыгею.

– Мне ничего неизвестно про эти пещеры. Расскажи.

– Азишская пещера под Майкопом известна как Пещера исполнения желаний. Говорят, это место, где Земля напрямую контактирует с Космосом… Я поехал туда, и со мной там действительно стали происходить мистические события.

Когда я шёл к пещере, ко мне подошел мужчина лет 45 и сказал, что нам нужно поговорить. Я сказал, что тороплюсь в пещеру, но он ответил, что подождет моего возвращения. Я думал, ему просто скучно, и он ищет собеседника. Оказалось, это был сильный экстрасенс. Он искал Ученика, чтобы передать ему свои знания. Почему-то из всей толпы приезжих – туристов, магов-самоучек, эзотериков и экстрасенсов всех мастей, которые там собираются каждый год – он выбрал меня.

Я сказал ему, что я – не боец, есть такие сражающиеся маги. Но ему это было неважно. Мы сели за стол и проговорили шесть часов подряд. Потом встретились снова и говорили ещё три дня. Я уехал домой, а потом ещё раз возвращался в Адыгею, чтобы поговорить с ним. Благодаря Учителю я многое понял в принципе действия Намерения.

Учитель сделал очень важное для меня: сказал, чтобы все теории и догмы я выбросил из головы. Он помог моему развитию, подняв меня сразу не на одну, а на несколько ступеней – за что я ему очень благодарен. Наставник прояснил для меня очень многое: и то, о чём я только смутно догадывался, и то, о чём даже не догадывался. Благодаря этой встрече в моей жизни произошёл решающий поворот

– Чем он занимался до вашей встречи?

– У него был сложный путь. Был период, когда он какое-то время работал с сектами, был чёрным кодировщиком и очень сильным. Ему достаточно было подойти попросить конфетку – и человек оказывался закодирован. Во время этой работы он приобрёл опыт развития способностей и открытия нового. Он сказал мне: «Если бы мы в этих сектах руководствовались общепринятыми правилами, мы никогда бы не сделали того, что мы делали».

– Что означает «чёрный кодировщик»?

– Есть секты, которые нанимают профессионального кодировщика для работы с чужой психикой. Чаще всего это делается для того, чтобы вытянуть из людей как можно больше денег, поэтому ищут обеспеченных. К ним стараются подобраться под видом какой-то благой цели. Человек входит в доверие к тому, кого наметил для разработки, начинает с ним общаться, узнаёт о местах, где тот часто бывает – дальше уже дело кодировщика.

– Ты поддерживаешь с Учителем контакт?

– Где он сейчас? Не знаю. Я пытался отыскать его на астральном плане, но не смог. Его как будто нет. Таких людей сложно вычислить.

– Странно и… немного страшно.

– Есть ещё одна важная вещь, тебе нужно её знать. Я понял это за время моих долгих поисков: пусть твоя голова витает в небе, но ноги должны твёрдо стоять на земле. Нельзя слишком увлекаться мыслями об астрале, зацикливаться на этом. Если зациклиться на астральных путешествиях, на обретении Силы, можно загреметь в психушку или даже в тюрьму. Такие случаи тоже бывают. Если почувствуешь, что твои мысли вертятся вокруг одного и того же, лучше на время прекратить заниматься. Нужно уметь отдыхать и жить в реальности.

Глава 13. Разгадать  судьбу

Мы продолжаем говорить с Гришей о Намерении, визуализации и журналистах. По мнению Григория, работникам пера нужно быть осторожнее в словах:

– Вы слишком много болтаете. Иронизируете, вышучиваете. Говорите о придуманной ситуации так, как будто она существует в реальности. Плохая привычка. Для видящего это опасно. Точнее подбирай слова. Выражай свои мысль точно, без многословия, лишних красивых фраз.

Визуализация! В ней всё дело. Бездумно болтая, журналист может случайно визуализировать то, чего даже не собирался.

– Когда журналисты и писатели сосредоточенно работают над своим произведением, они настолько глубоко погружаются в свою работу, что входят в состояние изменённого сознания. В этом состоянии они «выскакивают» в информационные поля и считывают там информацию, – говорит Григорий.

Что ж, я могу сказать, что состояние изменённого сознания мне давно знакомо. Когда я увлечённо пишу какую-то статью, то настолько погружаюсь в работу, что практически не замечаю окружающих, не слышу, о чём они говорят. Мозг сам собой отсекает всю ненужную информацию. При этом я испытываю ощущение большого внутреннего подъёма и совершенной ясности сознания. Слова ложатся в уже как будто подготовленную форму, я практически вижу статью от первого до последнего слова, остаётся только их записать…

– Вот чем объясняются случаи, когда люди творчества делают предсказания в своих произведениях, которые потом сбываются, – продолжает Гриша.

– Знаю-знаю. Читала как-то про малоизвестного писателя, который написал роман о гибели большого корабля под названием «Титаник»! Причём сделал это за несколько лет до того, как его в самом деле построили. Удивительно, но те, кто строил корабль, не читали его произведения, а писатель понятия не имел, что такой корабль собираются создать.

– Не спорю, пророчества – это интересно, но журналисты выходят в информационные поля, не умея ставить себе защиту. Да они даже не знают об этом! Ходить там без мер предосторожности нельзя, могут быть негативные последствия. Почему, по-твоему, среди журналистской братии и других творческих людей много пьющих, страдающих от депрессии?

– То есть, входить в информационное поле, заглядывать в параллельные миры опасно?

– В жизни всё опасно, даже на улицу выходить. Нужно владеть техникой безопасности и отдавать отчёт тому, что делаешь.

Я перебираю своих знакомых. «Талантливый человек, но спился», – знакомая фраза. Да уж, надо хорошенько поработать над защитой.

И думаю: не зря мой брат спрашивал меня в детстве, происходят ли со мной необычные вещи. У него тоже есть способности к визуализации, но, как и у любого дилетанта, они проявляются хаотично. Результат бывает неожиданным.

Вот один из смешных случаев. Стояла очень холодная зима, и постоянно возникали проблемы с общественным транспортом, причём большие перебои были как раз с той маршруткой, на которой мой брат ездил на работу. И вот стоит брат на остановке, дрожит от холода, вглядывается вдаль и мысленно представляет себе цифру 24 – номер его маршрута. Маршрутка от этого чаще ездить не стала, зато брата начала буквально преследовать цифра 24. Если он идёт в кинотеатр, ему попадается билет с местом 24. Или ему дают номер телефона с этими повторяющимися цифрами, то мимо проезжает большой грузовик, и на нём номера 24—24. И так до бесконечности. Он настолько часто представлял себе эту цифру, что высшие инстанции стали её присылать ему во всевозможных вариантах. Хотел? Получи.

Но настоящим мастером визуализации в нашей семье, как я теперь понимаю, была моя бабушка Лиза. Необычные способности у неё проявились в тот момент, когда опасность угрожала её мужу. Было ей тогда 26 лет. Шла Великая Отечественная война. Муж воевал под Москвой. Это было самое начало войны, бои под Москвой разгорелись настолько тяжёлые, что даже командующий 5-й армии генерал Лелюшенко был ранен.

Елизавета ночей не спала, всё думала о том, что очень мало шансов у мужа вернуться домой. Потом стала размышлять так: хорошо бы его тяжело ранило, и он попал в госпиталь – может, тем временем война закончилась бы? Но нельзя, чтобы ранило в ноги – муж такой подвижный, энергичный, не захочет жить инвалидом. А что, если бы его ранило в руку? Но тоже так, чтобы рука продолжала действовать, муж без работы своё существование не представляет. Так всё и думала, и представляла!

В январе 1942 года в её мужа Василия пулей со смещённым центром тяжести выстрелил снайпер. Целился в сердце командира батареи, но он в это время поднял руку, чтобы посмотреть в бинокль. Это его спасло: левая рука прикрыла сердце, и пуля попала в левое предплечье. Доктора хотели ампутировать руку – она была исковеркана, в ней оказалось множество осколков раздробленной кости, но Василий не согласился, сказав, что лучше застрелится. Какой из него работник без руки?

Он перенёс пять операций, лежал в госпитале до 1 октября 1942 года и был уволен из рядов Красной армии по инвалидности. Хотя он получил инвалидность, и рука у него не очень хорошо действовала, но он продолжал работать. Главное, он остался жив. Всё произошло в точности так, как представляла его жена, моя будущая бабушка.

В девятнадцатом веке о слове «визуализация» понятия не имела девушка из глухой сибирской деревни – моя будущая прабабушка Сусанна. И всё же, думаю, она её использовала. Очень уж необычный поворот произошёл в её судьбе! Многие девушки могли бы позавидовать Сусанне: ведь сбылось в её жизни то, о чём мечтают, наверное, все девчонки на свете… Мечтают все, да не у всех получается осуществить мечту, а у Сусанны сбылось – она вышла замуж по большой любви.

Была она десятилетней девчонкой, когда позвали её подружки смотреть свадьбу на другом конце села. Тогда это было обычаем – вся деревня бегала смотреть свадьбы, обсуждать жениха и невесту, разглядывать приданое. Когда Сусанна увидела жениха, сердце быстро-быстро заколотилось у неё в груди. Жених сразил её. Хорош собой: высокий, стройный. Но, главное, показался он ей самым лучшим на Земле.

– Вот бы мне такого жениха! – подумала она. – Но что делать? Я – ещё девчонка, а ему пришло время жениться, он уже нашёл себе жену…

Шло время, девочка росла, а образ чужого жениха не шёл у неё из головы. Виделось ей, что она стоит с ним под венцом, а не первая жена. К Сусанне сватались, но она всем отказывала. Девушка она выросла видная, по её подсчётам, у неё было сорок женихов, но все они не пришлись ей по душе! А вот у того, желанного, жизнь в первом браке не заладилась: жена оказалась болезненной, он рано овдовел, детей у них не родилось. Снова он начал выбирать жену. И посватался не к кому-нибудь, а к Сусанне! Она боялась поверить в то, что желание её сбудется – станет она женой Афанасия. А ведь стала.

Только радости это принесло ей не очень много. Муж оказался патологически ревнивым, ревновал свою юную жену просто безумно. Если они шли вместе в гости, то там Сусанне нельзя было ни на кого смотреть, ни с кем разговаривать, а уж петь и плясать – тем более. В вину ей ставилось даже то, если кто-то поздоровался с ней или взглянул в её сторону.

Каждый вечер хозяйки встречают у ворот коров, возвращающихся с пастбища. Выходила к воротам и Сусанна, а муж ревниво следил за ней в окно. Зная его нрав, Сусанна стояла, низко опустив голову, не смея смотреть на дорогу, и спрашивала соседок: «Бабы, там моей коровы не видать?» И всё же, когда она возвращалась в дом, муж успевал придраться: «Что головой крутила? Мужиков высматривала?»

Но уж так сложилось: кого хотела, того и получила. Осторожнее надо быть с желаниями.

Я рассказала Григорию о своей прабабушке Сусанне и поинтересовалась его мнением, но он сказал, что это, скорее всего, была не визуализация, а пример видения своего будущего. Увидела Сусанна образ своего мужа сквозь годы и стремилась навстречу судьбе.