Читать книгу: «Мой друг – маг. Ключи от Необъяснимого в руках каждого», страница 2
Глава 4. В офисе мага
В офисе у магов мне бывать ещё не приходилось – и дверь в помещение на первом этаже я открываю с настороженностью, готовясь увидеть магические кристаллы, вязанки трав, а, может быть, и кости – чем чёрт не шутит! К моему удивлению, за дверью самый обычный офис с минимумом мебели: столик, два кресла, диван. Ни шаров из горного хрусталя, ни трав, только свечи и ароматические палочки… «Интересно. Какие-то магические предметы у него ведь должны быть?» – размышляю я.
– Проходите, располагайтесь! – делает приглашающий жест рукой Григорий и отправляется за ширму. Оттуда слышится лёгкий звон посуды.
– Вам чай или кофе? – слышу я.
– Лучше чай. Крепкий чай активизирует деятельность мозга.
Один мой знакомый руководитель – директор школы – всех гостей, приходящих к нему в кабинет, обычно встречает неизменной фразой:
– Кофе не предлагаю. Кофе у меня в кабинете не растёт.
Судя по всему, у Григория в офисе растут кофе и чай, причём хороших дорогих сортов. Где-то за ширмой, видимо, есть и печенье-конфетные плантации, потому что Григорий угощает чаем с конфетами и печеньем.
Мы пьём чай, который активизирует мой мозг – и на меня снисходит озарение.
– А знаете… Можно попросить у вас совета насчёт одной ситуации? Григорий Александрович, помогите, пожалуйста, разобраться с проблемой моей подруги.
– Рассказывайте, что случилось.
Григорий внимательно выслушивает меня, даже не усмехнувшись по поводу страданий из-за салона красоты.
– Наверное, надо было взять с собой фото девушки?
– Фото пока необязательно, а вот монетку на стол положите. Сейчас сделаю «просмотр события».
– Какую монетку положить?
– Любую положите, неважно. Во Вселенной существует закон взаимообмена. Каждый труд должен быть оплачен. Если не деньгами, то чем-то другим человек заплатит – уже по разумению Вселенной. Лучше положите монетку – будет совершён ритуал оплаты.
– То есть, вы меняете свою энергию на денежную энергию? Отдаёте свою энергию за получение информации?
– Ну да. Примерно так.
Я кладу на стол монетку, и маг начинает «просмотр события».
– У девушки тёмные волосы?
– Да.
– Много конкурентов. Несколько человек мечтают о том же?
– Да.
– Я вижу на сцене девушку с чёрными волосами, но… это не дочь вашей подруги.
Выйдя из офиса, я звоню Лильке и сообщаю, что причёску делать не стоит. Остаётся семь дней до того, чтобы выяснить правильность предсказания. И если я ошиблась – представляю, как разозлится на меня подруга!
За день до открытия праздника весны организаторы объявляют своё решение. Их выбор – ведущая одного из местных телеканалов, высокая темноволосая девушка. Она ведёт концерт, не отрывая глаз от сценария и путая фамилии участников. Видимо, текст ей дали в последний момент, и не было времени его выучить.
Глава 5. Десять уроков магии
Не успела я позвонить Григорию Михайлову, как он сам звонит мне.
– Ваш прогноз с ведущей праздничного концерта оправдался. Организаторы выбрали другую девушку, – говорю я, и его голос теплеет.
– Приходите ко мне сегодня в офис. У меня есть к вам необычное предложение.
«Наверное, ещё какие-нибудь привидения появились», – думаю я и обещаю:
– Забегу сегодня после работы!
Вечером после работы я иду в офис Григория. Посетители на сегодняшний день у него уже закончились, и он не спешит. Я тоже не тороплюсь и осматриваюсь повнимательнее.
Разглядывая Григория, я думаю, что он больше похож на сельского знахаря с хитроватым прищуром серых глаз, мощным разворотом плеч и сильными руками, которыми можно подковы гнуть – в свободное от работы время. От него веет силой и каким-то редкостным спокойствием.
– Вы на меня пристально смотрите. Что вас удивляет?
Подумав, я делюсь с Григорием своими мыслями. Он говорит, что я угадала: металл запросто гнётся в его руках. А уж если он по забывчивости со всей силушки завинчивает дома водопроводный кран, то никто кроме него открутить вентиль потом не может.
– Григорий, всё-таки объясните, чем вы занимаетесь? Магией? Экстрасенсорикой?
– Биодиагностикой, прогнозированием событий будущего, обучаю ясновидению.
«О магии не говорит. Правильно Серебрякова определила: загадочный человек», – думаю я и задаю вопрос иначе.
– Ваши способности от рождения?
– Я с детских лет знал, что буду парапсихологом, хотя тогда ещё и слова-то такого не было. Учиться психотехникам начал в юности. Мои родители – самые обычные люди. Отец и мать знали ежедневный тяжёлый труд и моих разговоров о магии не поняли бы. Поэтому я никогда не говорил с ними об этом. Чему-то я научился сам, в чём-то мне помогли другие.
Я обращаю внимание на то, что чай Григорий наливает в чашечки из тонкого изящного фарфора. С виду крутой мачо, а любит хрупкий фарфор. Да у него тонкий вкус, несмотря на внешнюю простоту! Или это кажущаяся простота?
– Хотите знать ответы на тайные вопросы? Я научу вас, – вдруг говорит Григорий. – Будете ясновидящим корреспондентом.
Мне становится смешно:
– Шутите?
– Не шучу. В вашей профессии такое умение очень пригодится. Приходит, например, к вам человек с жалобой на жену или на соседа. Вы делаете просмотр события и видите: не сосед к нему ходил, а он к соседу ходил скандалить. Потому что такой вот скандалист!
Мы смеёмся. Да уж, было бы неплохо заранее знать, с кем имеешь дело.
– Это будет гипноз? Предупреждаю, я гипнозу не поддаюсь.
– Не гипноз. Я использую Намерение. Наверняка вы знаете, что это такое. Кастанеду сейчас почти все читали, – объясняет Григорий.
Я вздыхаю. Читала, конечно, и Карлоса Кастанеду. Как там у него говорится? Наш материальный мир – не единственный, существует множество других миров. Во Вселенной есть таинственная сила – Намерение. С её помощью можно проникать в другие реальности и действовать там. Отражения этих действий будут видны в нашей реальности.
Помнится, индеец Дон Хуан давал своему ученику особое питьё из кактусов, чтобы упростить ему переход в другую реальность. Думаю, мы обойдёмся без кактусов – тем более, что это были галлюциногены, а я предпочитаю разбираться во всём на трезвую голову.
– Но ведь ясновидение – это дар?
– Дар – это когда кто-то что-то тебе подарил. А то, о чём я говорю – способности мозга. Добиться чёткого ясновидения можно, если развивать свои способности. Только достоверность (точность попадания) видения у всех будет разная. Знаете, какой процент достоверности предсказаний был у знаменитой Ванги?
– Какой?
– Примерно 70 процентов правильных предсказаний. Всего 70! Хотя кто это посчитал, и как он умудрился это сделать – не знаю, – в голосе Григория слышна усмешка.
Он продолжает:
– Наши предки гораздо чаще пользовались паранормальными способностями, чем мы. У нас они дремлют, хотя научить ясновидению можно почти любого человека. Кто-то видит события из будущего, других посещают предчувствия… Некоторые боятся признаться, что они видят или слышат, опасаясь, что их сочтут странными, чудаками или ещё хуже – заподозрят в шизофрении. Только это не галлюцинации и не нарушения психики. Есть люди, которые пытаются скрыть свои способности от себя и от других. Но попробуй закрыть отверстия чайнику, кипящему на плите – рано или поздно он взорвётся. Вот так и человек всё равно однажды захочет использовать свои возможности.
– Неужели научить можно любого? Каждый желающий проходит у вас обучение и становится ясновидящим?
– У меня несколько учеников. Все они видят события потока времени: прошлого и будущего.
– Хорошо, – соглашаюсь я. – Давайте. Только за обучение вы, наверное, большую плату берёте?
– Да уж не шапку сухарей! Но с вами мы договоримся по-другому. Я дам вам десять уроков и научу ясновидению. После того, как научитесь, вы напишете книгу.
Книгу?!
– Григорий Александрович, а зачем вам книга?
– Потом узнаете.
Повисает пауза.
– А если не научусь?
– Научитесь.
Снова молчание. Да ведь я ничем не рискую, соглашаясь на обучение у Григория. Одно занятие, два – и выяснится, что это обычный лохотрон. Тогда можно будет написать разоблачительный материал о том, как дурят нашего брата, предоставляя услуги якобы по обучению ясновидению. Проведём сеанс магии с разоблачением, так сказать!
– Согласна, – говорю я.
Мы торжественно пожимаем друг другу руки и улыбаемся.
Глава 6. Урок первый. Тренировка Намерения
Первое наше занятие состоялось в мае. Когда я вошла в офис, Григорий сидел возле журнального столика и зажигал ароматические палочки. Я поздоровалась и села, но не на диванчик напротив него, а в кресло, стоящее сбоку у стены. Не люблю садиться прямо напротив собеседника – мы же не собираемся состязаться в армрестлинге. Наблюдать за человеком интереснее со стороны.
– Давай перейдём на «ты», – предложил Григорий, бросив на меня короткий взгляд и оценив диспозицию. – Так проще понимать друг друга.
– Хорошо. Гриша, почему у тебя в офисе нет ни хрустальных шаров, ни кристаллов? Магическая атрибутика производит сильное впечатление. Человек чувствует, что он соприкасается с чем-то сверхъестественным, магическим.
– Ты говоришь об одеждах, в которые рядятся некоторые. А я не хочу быть ряженым. Для использования Силы не нужны шары и магические кристаллы.
– Понятно. Тогда давай поговорим о том, чему ты будешь меня учить. О ясновидении.
– На самом деле это слишком общее название. Есть ещё яснознание, яснослышание. Одни люди хотят получить ответ на свой вопрос и видят перед собой картинку с чётким изображением – это ясновидение. Другие ощущают твёрдую убеждённость в чём-то – к ним приходит знание. Это яснознание. Третьи получают информацию в таком виде, как будто им кто-то её сказал, шепнул на ухо – яснослышание. Всех их можно назвать одним словом – видящие. Хотя оно тоже неточно отражает суть понятия.
– Ты встречал много таких людей?
– Их не так мало, как ты думаешь.
– С чего мы начнём занятия?
– Для начала тебе нужно научиться входить в состояние измененного сознания. Сегодня ты это сделаешь с моей помощью, а потом будешь входить сама, – дал первые указания Гриша. – Что важно для этого состояния? Полное душевное равновесие, ни тени раздражения, негативных эмоций.
Я откинулась на спинку кресла и постаралась достичь состояния расслабленности и душевного равновесия, но… в глубине души меня разбирал смех.
– Закрой глаза… Тепло… Твоя правая рука тяжелеет, шар тепла катится дальше…
Мой внутренний критик был настороже: «Упражнение из Владимира Леви. Для релаксации». Ослабить внутренний контроль мне не удавалось, хотя я прекрасно знала, что релаксация – сознательное расслабление, уменьшение тонуса мышц. Оно помогает для восстановления здоровья, физических и ментальных сил. Применяется в спорте, для борьбы со стрессами, переживаниями и много другого. Для достижения релаксации используют разные психотехники. В принципе, это целое искусство – и оно мне не давалось. Мешало внутреннее критическое восприятие.
Когда Григорий предлагал мне расслабиться, у меня включалась внутренняя защита, барьер, появлялось напряжение.
– А теперь напрягись! – вдруг резко сказал он. От неожиданности я расслабилась.
Гриша уловил этот момент:
– Представь небо, облака и ты летишь вслед за облаками… Внизу поляна.
Я сразу увидела облака и поляну с цветами под собой.
– Какие цветы ты видишь?
– Розовые, беленькие и желтенькие.
Ответив, я впервые заметила, что нахожусь как бы в двух состояниях или же двух реальностях: в уютном мягком кресле напротив Гриши, который испытующе смотрел на меня, и на полянке с полевыми цветами. Время от времени вопреки указаниям я всё же открывала глаза и подсматривала за ним.
– Знаешь, как они называются?
Мне вспомнился анекдот: «Мальчик, ты тормоз?» Я прекрасно слышала вопрос Гриши, но чувствовала, что для ответа мне нужно применить некое усилие: как будто вынырнуть из-под воды на поверхность – или пронырнуть из одной реальности в другую. Мой ответ слегка запаздывал.
Гриша тоже отметил это. Он не пошевелился, ничего не сказал, но я заметила, что невидимая «дверь» между двумя реальностями стала открываться легче. Мой ответ уже успевал за вопросом.
– Теперь построй «комфортное место», – услышала я его голос.
Все, кто даже немного занимался эзотерикой, как я, знают об этом элементе. В «комфортном месте» человек набирается сил, приводит в порядок расшатавшиеся нервы. Я «построила» тот уголок природы, который мне хотелось, и небольшой деревянный домик в нём.
– Какой дом ты поставила? – спросил Гриша.
– Невысокий, легкий, с низкой крышей, которая опускается до земли.
– Да ты аскет, – усмехнулся он. – Поставь особняк.
– А зачем мне особняк в лесу? – не согласилась я.
И тут же подумала: то, что со мной происходит, не очень-то похоже на гипноз. Люди под гипнозом не спорят с гипнотизёром.
Потом мы тренировали Намерение: я ставила посреди участка стол, стул, убирала их, переставляла. Давалось мне это легко, никаких затруднений с этим этапом задания я не испытывала.
– Открой глаза, – наконец сказал Гриша.
Мне этого не хотелось. «Там» я чувствовала себя легко, надёжно, свободно и уверенно. С сожалением я открыла глаза и вернулась в действительность. Мне казалось, что во мне ничего не изменилось.
– А теперь встань и пройди по комнате. Только аккуратно!
Я встала из кресла. Ощущалась какая-то замедленность движений, ленивость… Ещё несколько минут – и я полностью пришла в себя.
– Теперь можешь идти домой, всё в порядке. Ну что, будешь продолжать занятия? – спросил Гриша.
– Конечно, – ответила я, подумав, что полученные ощущения стоит обдумать и записать.
Домой я возвращалась в приподнятом настроении, усталости как не бывало.
Глава 7. Урок второй. Расскажет мыслеформа
На втором занятии Гриша велел мне самостоятельно потренироваться входить в состояние изменённого сознания, посетить свой «комфортный уголок» и выйти из него.
Нырок туда – нырок обратно. После нескольких «ныряний» я ощутила себя работягой – космонавтом, который вручную пытается столкнуть космический корабль с орбиты. Гриша в это время молчал и отстранённо курил. Как он предупредил заранее, он хотел побороть эту вредную привычку, но пока ещё не взялся за борьбу.
– Гриш, а Гриш! Мы ещё чем-нибудь сегодня будем заниматься?
– А что тебя больше всего интересует?
– Аура! Надоело слушать споры о том, существует она или нет. Хочу убедиться сама.
Гриша пожал плечами и достал из стола стопку фотографий с изображениями людей.
– Запомни первое правило: всегда, когда ты собираешься работать с тонкими мирами, ставь сначала защиту. Сейчас я это делаю для тебя, но в дальнейшем будешь выставлять защиту сама. Зачем нужна защита, я расскажу позже. А пока давай поработаем.
Я взяла в руки пачку фотографий: первым был снимок мальчика лет восьми.
– Что нужно делать? – я ощущала и страх, и возбуждение одновременно. – А что, если у меня не получится? Окажется, что я – совершенно бестолковая ученица?
Меня удивило, что Гриша относился к этому занятию так обыденно, как будто мы собрались прогуляться по парку, а не по аурам его знакомых.
– Посмотри на фото и хорошо запомни его, потом представь во всех деталях. Настройся на восприятие этого человека и постарайся воспроизвести его образ – его называют мыслеформой – перед внутренним видением подробно. Старайся достичь полной чёткости изображения.
– Глаза закрыть? Ведь я буду смотреть в состоянии изменённого сознания?
– Глаза закрываешь и воспроизводишь. Кто-то это делает с закрытыми глазами, кто-то с открытыми. Некоторым проще начинать с закрытыми глазами, но после нескольких тренировок они так же ясно видят мыслеформу человека и с открытыми, – предоставил Григорий мне выбор.
У меня лучше получилось с закрытыми глазами: образ – мыслеформу ребёнка с фотографии я видела довольно ярко.
– Теперь мысленно поворачивай этот образ против часовой стрелки.
Я так и поступила. Опаньки! Вокруг мальчика с фотографии чётко виднелись яркие расходящиеся в стороны белые лучи!
– Что ты видишь? – донёсся до меня голос Гриши.
Я молчала. Вдруг я вижу что-то не то?
– Не молчи, если что-то идёт не так, я смогу подкорректировать.
С трудом я заставила себя произнести:
– От его образа бьют сильные белые лучи.
– Всё правильно. Ребенок здоров, весел, поэтому у него мощная светлая аура, – приободрил меня Гриша, предложив посмотреть и на других людей.
Просмотр дальнейших снимков ввёл меня в состояние паники. Я брала одну фотографию, смотрела мыслеформу образа, откладывала, брала другую… Грише я отказалась говорить о том, что я вижу.
Моё аналитическое мышление твердило мне, что явления одного ряда поддаются классификации. Должен быть какой-то стереотип или стандарт, пусть даже c отклонениями от этого самого стандарта!
Но тут всё было не так. Я никак не ожидала, что аура у людей может быть настолько разной! У кого-то это были яркие прямые лучи, у других неровное облачко, у кого просто тонкий слой. На удивление, обнаружились даже очень светлые, практически пушистые экземпляры! А ещё цвета! Расцветка излучений, которые я видела, тоже была очень разнообразной.
Наконец Грише надоело мое великое молчание, и он решил вывести меня из состояния шока:
– Ну и что ты молчишь? Что тебя так напугало?
– Они все разные! – с трудом вымолвила я.
– Разные. Что дальше?
– Это я так вижу или так должно быть?
– Так есть.
– Но у них должна быть какая-то классификация!
Гриша пожал плечами:
– Про классификацию не знаю. Как видишь, мыслеформы молчат и по поводу классификации не распространяются, – пошутил он, но тут же вновь стал серьёзным: – Хотя некоторые правила о том, как читать информацию, получаемую от мыслеформы, действительно имеются. Ты научишься ими пользоваться и тебе будет проще.
Он дал мне в руки фото подростка в шортах и майке, сидящего на корточках у стены где-то на улице.
– Посмотри на этого. Что видишь?
– У него очень тонкий слой ауры, и она тёмного цвета. Состоит из каких-то отдельных мутных точек.
– Почему? – резкий вопрос.
У меня в мыслях появилось: «Проблемы с кровью».
– У парня лейкемия, – подтвердил Григорий. – Ко мне приходил его отец, просил выяснить, что происходит с сыном. Я сказал то, что вижу, и посоветовал срочно обратиться к медикам. Врачи подтвердили этот диагноз, сейчас срочно занялись лечением пацана.
– Мне приходилось читать, что любое заболевание организма ведет комплексное нарушение баланса веществ и состояния энергии. А значит, теоретически на биополе (ауре) можно обнаружить эти изменения. Выходит, фотография имеет какую-то привязку, контакт с информационным полем изображенного на ней человека?
– Да.
Мы продолжаем смотреть фото. Время летит незаметно, и то, что наш урок продолжается уже больше трёх часов, я замечаю только тогда, когда за окном становится совсем темно.
Глава 8. Ловец черепов
И снова утро. Толком не проснувшись, я выбегаю из дома, втискиваюсь в салон маршрутки и впадаю в состояние полудрёмы. В голове непонятно из каких глубин подсознания всплывает суперактуальный вопрос: правда ли, что рост у нашего Главного составляет 195 сантиметров? На фоне его роста, да ещё в сочетании с крупным корпусом, все сотрудники выглядят мелковато. Я рядом с ним, наверное, смотрюсь, как воробей. Почему не синичка? Ну какая же из меня синичка, если я – шатенка с тёмными глазами? Глаза у меня цвета французского коньяка – так сказал один мой знакомый, и я не стала с ним спорить. Хорошо, что не портвейна. Представляете женщину с глазами цвета портвейна? Впрочем, мой рост в 160 сантиметров меня не смущает. Например, у бравого солдата Швейка такой же, а он – герой романа.
Наш второй бравый солдат Швейк только в стиле блонди – Алина (мы с ней примерно одного роста). Её светлые волосы до плеч самого что ни на есть натурального цвета. Она такая прикольная… Жаль, что нам с ней редко удаётся общаться, дружеские отношения у нас на работе категорически запрещаются. Главный убеждён, что любая дружба на службе заканчивается созданием оппозиции к начальству.
Резкий рывок маршрутки заставляет меня очнуться. Моя остановка! Чуть не проспала! Я преодолеваю ещё несколько десятков метров тротуара, взбегаю по ступенькам, влетаю в кабинет и плюхаюсь в компьютерное кресло. Ух, успела. Включаю комп и смотрю на свою «аллею» журналистской славы. Её предназначение – вдохновлять меня на великие дела. Виртуальная аллея появилась в первый год моей работы в редакции. Помнится, тогда в наш кабинет ворвался с победным кличем обозреватель Жаров и принялся трясти мне руку.
– Поздравляю с боевым крещением! Теперь ты настоящий журналист. Птенец гнезда Петрова… То есть, гнезда нашего Шефа!
– А с чем поздравляете?
– Ты ещё не слышала? После твоего критического материала директора центрального парка с работы сняли. Твоя первая победа. Главный сегодня на планёрке скажет. Всё, можешь зарубки на прикладе делать.
– Эля, можете ещё звёзды на фюзеляже рисовать, – подала голос Лариса Юрьевна из глубины своего кресла.
В этот момент мой комп породил глюк, и по монитору поехали картинки с пиратской тематикой. В состоянии лёгкой эйфории я распечатала картинку, вырезала изображение черепа, написала на нём имя, фамилию, должность уволенного за махинации – и пришлепнула над своим компом.
– Пожалуйста! Первая звезда на фюзеляже!
Да, на моей Аллее Славы посажены не деревья – там красуются черепа. Сейчас их около десятка. Все мои «трофеи» подписаны: каждый имеет имя и реальную фамилию. А так как я веду в газете темы «Культура» и «Защита детства», то граждане, попавшие на мою «памятную аллею», трудились в этих сферах. Наворотили дел и были уволены после ряда критических материалов в нашей газете.
Не так-то просто в наши дни добиться снятия с должности чиновника. Большое значение для результативности газетной публикации имеет авторитет издания, а он у нас есть, поэтому и удалось добиться от муниципалитета принятия решительных мер. Но ведь журналистское расследование вела я, значит, имею право гордиться.
В кабинет входит наш обозреватель Пушкаренко, перехватывает мой взгляд и спрашивает:
– Собираешься пополнить?
– Нет пока. У меня сейчас нет ни одного проблемного материала, только заметки и заказуха. Ничего, будем искать…
Всех корреспондентов, как страшный сон преследует гонка по выполнению ежемесячной нормы строк, а ещё обязаловка по сдаче пяти «гвоздевых» материалов в месяц. Я раздумываю, ставить ли мне в план в качестве одного из «гвоздей» разоблачительный материал об услугах по обучению экстрасенсорике? Я пока не уверена, что у меня есть фактура для него.
– Эля, планёрка! – зовёт Пушкаренко.
Ах да, сегодня ведь вторник.
– Хочу сказать отдельное спасибо отделу новостей, – начинает монолог наш Главный. – Его репортёры открывают нам поистине удивительные вещи. Вот Даша пишет: «Страшная авария произошла в ночь с понедельника на воскресенье». Если у нас после понедельника идёт воскресенье, то что за воскресеньем в таком случае? Вторник? Суббота? Уточните, пожалуйста, автор!
Даша, запинаясь, пытается извиниться, но шеф не слушает.
– А вот чудесный заголовочек даёт Серебрякова: «Служба спасения двадцать лет спешит на помощь».
Шеф делает паузу и с высоты своего роста окидывает мрачным взглядом журналистов. Мы замираем: ну да, у них дата…
– То есть, люди их ждут, а они двадцать лет изо всех сил спешат, прежде чем придут на помощь. Так получается?
– Не сообразила, что двусмысленно получается! – рапортует Серебрякова. – В следующий раз буду внимательнее!
Но Шефа с толку не собьёшь.
– Серебрякова у нас вообще большой мастер двусмысленности, – сообщает он. – Вот её материал по профилактике гриппа. Она приводит слова своего собеседника: «Я, девоньки, за свой век похоронил уже четырех бабушек. А сам вируса не боюсь!» Получается, все бабули у него померли от гриппа? Очень оптимистично!
– Теперь ты, Эля, – поворачивается босс ко мне внушительным фасадом. – Скажи, что за новая должность появилась у нас в городе: заместитель драмтеатра?
– Я слово «директора» пропустила. Надо было написать: заместитель директора театра, – шепчу я.
– А я уж было подумал, что Николай Иванович теперь заменил собой весь театр! – язвит Главный. – Вы что, не перечитываете материалы после того, как написали? Раздутое самомнение не позволяет? Чукча – не читатель, чукча – писатель?! Причём все великие писатели, куда там Чехову с Гоголем!
Ежу понятно, что все упомянутые пролетели мимо месячной премии. Список авторов с перечнем позорных ошибок будет вывешен на всеобщее обозрение на доске объявлений. Вскоре появится приказ о лишении премии «за допущенный непрофессионализм» или ещё что-нибудь в этом роде. Хотя все «перлы» были выловлены на допечатном периоде корректорами – и в газету попасть не успели. Для чего тогда существует корректорский отдел, если не для того, чтобы вылавливать «блох», которые пропустили забегавшиеся и замороченные журналисты? Вопрос, конечно, риторический.
Планёрка близится к завершению. Звучат последние аккорды нашего фронтмена:
– И ещё раз напоминаю: если у журналиста отключён телефон, то это профессиональное преступление. Я обращаюсь не только к отделу новостей, а ко всем, кто здесь считает себя журналистом. Свободны!
