Читать книгу: «Отец в золотистой обертке», страница 4

ГЛАВА 5

Дэниел посмотрел на часы: на табло – 7 утра по сиднейскому времени. Он встал и сонной походкой направился к пультам управления. Начинался новый день, 2 июля 2015 года. Вот уже полтора месяца на немыслимой скорости "Вега" летела навстречу Плутону – далекому холодному объекту на задворках Солнечной системы.

Сейчас корабль находился там, где пролегала орбита Нептуна, последней планеты Солнечной системы, согласно современной классификации. Солнце отсюда выглядело маленьким шариком, посылающим скудное тепло. Вокруг витало ощущение нереальности. С такого большого расстояния становилось отчетливо видно, что Солнце – всего лишь небольшая звезда в нашей галактике, одна из сотен миллиардов, маленький желтый карлик.

Дэниел не спеша осмотрел индикаторы, показания приборов, список событий на экране главного компьютера – все в пределах нормы. Он спустился на этаж ниже, в душевую, чтобы умыться и привести себя в порядок. Затем приготовил кофе и включил картинку с телескопа. На мониторе отобразился Плутон и пять его спутников. Харон, спутник Плутона, казался настолько крупным, что делал систему двойной. Где-то впереди летел зонд P-2006, который “видел” ту же картинку, но лучшего качества.

Дэн представил, какие сенсации смакуют репортеры в новостях! Фото, передаваемые с зонда, становятся все четче, красочнее, новые данные с приборов поступают в лабораторию прикладной физики, ученые и астрономы всего мира получают самую свежую информацию о спутниках, рассматривают фотографии и обсуждают их на форумах. Наверняка кто-нибудь уже зарабатывает деньги на атрибутике, связанной с миссией P-2006. Например, продает майки с изображением Плутона или снимает фильм о команде учёных, которые, несмотря на проблемы с финансированием, смогли воплотить в жизнь все свои смелые замыслы.

Дэниел спустился в двигательный отсек. Маршевые движки скоро пригодятся, только теперь не для разгона, а для торможения. Он осмотрел всё оборудование по кругу. Судя по приборам, на борту оставалось 35 процентов запаса топлива для маневровых плазменных движков. Раньше Райан использовал обычные двигатели на метилгидразине. Теперь двигатели для маневров заменили на плазменные, потребляющие чистый азот.

Недавно Дэниел перетащил столик для приема пищи прямо в кабину пилотов и закрепил на левой стороне, недалеко от лестницы, ведущей вниз. Сегодняшнее меню состояло из рыбных консервов, хлебцев, замороженной зелени. Он порылся в сумке и достал ягодный джем. Непривередливый к еде, Дэн часто забывал, что именно съел на обед, как только вставал из-за стола. На борту находилось достаточно продовольствия даже на тот случай, если придется остаться в космосе еще на полгода. На всякий случай Дэниел измерил себе артериальное давление – впервые за все время полета. Он, как и его отец, пренебрегал собственным здоровьем, отдавая приоритет «здоровью» техники. В нише стоял прибор для измерения параметров крови. Дэниел протер спиртовой салфеткой палец, специальной ручкой проколол его и набрал кровь в тонкую пластиковую трубочку, называемую “капилляр”. Аппарат принял трубку и выдал многочисленные данные на дисплей. Торрес-младший рассеянно взглянул на цифры – все в норме.

После завтрака – еще один обход корабля, чтобы приготовиться к торможению. Все разбросанные вещи нужно спрятать в закрепленные мешки и контейнеры, оборудование перевести в транспортное положение, чтобы ничего не отлетело и не упало. За время полета на корабле обычно как-то сам собой появляется беспорядок.

Дэниел произвел несколько расчетов. Включил цикл подготовки маршевых двигателей. "Вега" неспешно развернулась и летела теперь кормой вперед. Солнечный свет осветил кабину тусклыми лучами. На Солнце отсюда можно было смотреть без очков и защиты. Пристегнувшись, Дэниел отключил симулятор гравитации. Наступила обычная для космоса невесомость. Загорелся индикатор готовности двигателей. Дэн подал вперед рычаги управления тягой, и сила инерции прижала его к анатомическому креслу. Доведя обратное ускорение до 4G, он запустил таймер. На дисплее побежали красные цифры, сменяя друг друга.

Торможение продолжалось двое суток. "Вега" двигалась кормой вперед, прорезая пространство импульсами радаров, и медленно гасила скорость. Маневр торможения осложнялся одновременным поиском зонда. Дэниел несколько раз пересчитывал траекторию и местонахождение P-2006. Он пользовался данными, которые имелись на сайте НАСА: скорость на момент старта – 13,9 километра в секунду, после маневра около Юпитера – 16 километров в секунду. Межпланетный зонд представлял собой невероятно маленькую крошку даже на фоне карликовой планеты.

Чем предположительно ближе был зонд к «Веге», тем выше сосредоточенность. Слишком велика вероятность проскочить мимо. Двое суток без сна. Дэниел ориентировал корабль как можно ближе к Плутону, который, в свою очередь, неизменно смещался по орбите справа налево. Дэниел предположил, что зонд, скорее всего, пролетит от карликовой планеты слева, чтобы затем сфотографировать небесный объект сзади, подсвеченный Солнцем. Плутон, двигаясь по орбите, как раз попадал в этот удачный ракурс.

Тем временем расстояние до карликовой планеты сокращалось. Дэниел подключился к бортовому телескопу. Теперь можно было разглядеть нечто похожее на горы. Очень волнительно наблюдать за далеким объектом, находясь совсем близко к нему. Да, в этих местах Дэн еще не бывал! Недоступный взору холодный мир, скрытый неимоверным расстоянием от любопытных человеческих глаз, слабо освещенный звездой, открывал свои тайны тому, кто дерзок и смел. И если на Земле довольствовались лишь красивыми картинками, Дэниел Торрес планировал высадку на карликовую планету. “Вот бы сейчас отец порадовался”, – подумал он и посмотрел на контейнер с прахом, обернутый золотистой термоизоляцией.

Он вспомнил, как Райан привел его, маленького, в планетарий Нью-Йорка. Огромные фото, стенды, модели планет, видеофильмы. Во всю стену – красочная Вселенная с указанием расположения галактики Млечный Путь.

– Каждая малюсенькая точка – это даже не звездочка, а целая галактика с миллиардами звезд и кучей планет! – говорил отец.

В тот день, слушая его, маленький Дэниел впервые ощутил состояние, когда нечто большое не помещается в голове – и разум не способен это охватить. Райан посмотрел на сына и увидел его искренний восторг, ясные детские глаза, широко раскрытые, чтобы понять немыслимое и необъятное, вызывающее трепет и счастливое оцепенение. Он подвел сына к изображению галактики и показал на край галактического рукава.

– Вот здесь наше Солнце, а рядом с ним наша Земля. А на ней сейчас мы.

– Папа, а почему мы такие маленькие?

Райан засмеялся.

– Мы не маленькие, это космос большой. Огромный!

– А мы можем туда полететь? – Дэн указал на другой конец галактики.

– Пока люди сумели полетать только вокруг планеты Земля. Но в будущем они станут путешествовать все дальше и дальше, на другие планеты и звезды.

– А я знаю, после Земли идет Марс.

– Да, Марс.

– А потом?

– Потом Юпитер, я тебе его вчера на небе показывал. Он большой, вон там есть его модель.

– А потом?

– Потом Сатурн с кольцами, похожий на сомбреро.

– А потом?

– Уран.

– А потом?

– Нептун.

– А потом?

– Плутон.

– А потом?

Райан засмеялся.

– Потом Пояс Койпера и облако Оорта.

– Там тоже есть облака? Да, и туманности. Пойдем посмотрим на Юпитер, потрогаем его рукой.

Негромкий сигнал вернул мысли Дэниела в настоящее время. Радары заметили объект. Слева от курса. На расстоянии 20 тысяч километров. Компьютер выдал скорость, направление и размеры незнакомца. Наверняка это и есть межпланетный зонд P-2006. Больше в такой глуши ничего и не может быть.

Пилот повернул корабль на определенный угол и снова поднял тягу, одновременно тормозя и направляя "Вегу" на сближение с P-2006. Это обычный алгоритм стыковки в космосе.

– Вот ты где! Ха-а-а, ну держись, кусок железа, я иду к тебе! – закричал Дэниел, сбрасывая эмоциональное напряжение. Его глаза стали такими же бесноватыми, как и у Райана, когда того захватывала идея. – Ты будешь удивлен, увидев мой корабль! Ты наделаешь в свои железные штаны, когда в этой глухомани я протру твои грязные линзы, чтобы ты лучше видел и передал привет бездельникам на Землю! Привет от моего отца, Райана Торреса!

Маневры длились около 2 часов, и Дэниел увидел автоматический зонд в бортовой телескоп. До него оставалось всего 54 километра. Дальнейшее сближение взяла на себя автоматика. Как же радостно оказалось увидеть здесь эту желтоватую точку, живущую своей жизнью, плод труда тысяч людей на Земле!

Приборы показывали, что P-2006 передает данные на Землю, используя приемо-передающую антенну в виде тарелки, а это значит, что автоматический зонд исправен и готов ко встрече с Плутоном. Приблизившись к межпланетному зонду на 20 километров, Дэниел снизил мощность противорадиационного щита на минимальный уровень, чтобы не повредить электронику зонда. Еще час маневров в автоматическом режиме, и наконец – отметка в 1000 метров. Сработали маневровые двигатели, прекращая смещение относительно зонда. Готово! Вот он – прямо перед кораблем. Всего километр. Гонка завершена! Расстояние, которое P-2006 летел 9 лет, "Вега" преодолела всего за 2 месяца!

Зонд был покрыт золотистой термоизоляцией, точно такой же, как и коробочка с прахом Райана. По центру располагалась параболическая антенна, по бокам размещались приборы, в сторону торчал ядерный термогенератор, словно огромная сигара, а на видном месте корпуса выделялась наклейка с изображением американского флага.

Дэниел наслаждался зрелищем, которое рождало необъяснимые чувства. Это похоже на встречу с одиноким путником в огромной мертвой пустыне, где нет надежды увидеть хоть одну живую душу. И вот – ты можешь даже потрогать его, поговорить и ощутить, осознать, что от векового одиночества не осталось и следа. Маленький островок человеческого разума там, где на многие миллиарды километров только мертвая материя. И хотя зонд не был ни на грамм живым, если, конечно, сотрудники NASA не оставили где-нибудь в укромном месте парочку штаммов бактерий, он – продукт жизни, результат творения разума, порождение исследовательской и творческой мысли, аккумулятор идей и смелых экспериментов.

Дэну захотелось напялить скафандр и выйти наружу, чтобы полетать вокруг зонда. Тогда камеры отправят его изображение на Землю – и сотворят там настоящий переполох. Человеку иногда хочется совершить какую-нибудь глупость ради самой глупости. Но чтобы выйти наружу, потребуется отключить противорадиационный щит. Дэниел тут же вспомнил, что должен был полностью отключить его, когда между «Вегой» и Р-2006 оставалось 5 километров. Щелкнул тумблер. Противно запищали дозиметры. Пилот замер в ожидании. Приборы показывали, что передача радиосигнала с зонда прекратилась.

Оплошность! Какая оплошность! От былой эйфории не осталось и следа. Мощное силовое поле, которое отклоняет вредоносное космическое излучение и тяжелые частицы, даже на минимальном уровне способно повредить электронику, расположенную снаружи яхты. Даже на расстоянии в километр.

Торрес младший отключил также симулятор гравитации. На всякий случай. Незакрепленные вещи полетели по кабине. Неужели P-2006 поврежден? Испорчены миллионные вложения и труд тысяч людей на Земле, которые с надеждой будут ждать результатов, а получат одни убытки! Конечно, еще оставался вариант, что все идет в штатном режиме и пропадание сигнала связано с окончанием передачи. Однако что-то подсказывало, что зонд повредился.

Дэниел вспомнил случай, когда Райан в первый раз испытывал генератор защитного поля, у соседей в округе перегорели компьютеры, телевизоры и микроволновки. Даже те, которые не были включены. Больше повезло тем домам, которые располагались дальше от дома ученого. Там компьютеры «зависли», и перезагрузка решала проблему, а телевизоры и вовсе отобразили разноцветную рябь и показывали дальше, как ни в чем не бывало.

Дэниел сидел пристегнутый к креслу, смотрел через телескоп на межпланетный зонд, который не подавал признаков жизни, и просто ждал. Так прошло больше часа. Конечно, его никто ни в чем не уличит, но как будет печально, если итогом путешествия станет повреждение чужого космического аппарата! Возможно, долгое пребывание в космосе рассеяло его внимание, притупило понимание момента. У него иногда бывали слабые галлюцинации от усталости и однообразия. Мерещилось движение внутри корабля и снаружи, словно кто-то заглядывает через переднее стекло или ходит по нижней палубе. Казалось, что он слышит красивое пение хора, хотя это просто шум механизмов внутри корабля рождал причудливые резонансы. Отвлечься и ввести в мозг побольше красок ему помогали художественные фильмы. Но их невозможно смотреть постоянно.

“Может, перезапустить его?” – подумал Дэниел. Но как? Отсоединить питание с термогенератора и заново подключить? Для этого следует отвинтить какую-нибудь крышку, и с этой задачей справиться можно, но ведь прибор не предусматривает обслуживания в космосе, он собирался на Земле, поэтому и разъемы не приспособлены для работы с ними в скафандре. Вдобавок у него по конструкции должны быть свои автономные аккумуляторы, так что отключение генератора не заставит систему перезагрузиться. Остается только ждать. Насколько известно Дэну, в недрах этой умной коробки спрятано два компьютера – основной и резервный. У него еще теплилась надежда, что резервный компьютер исправен.

А на Земле пока не знали о случившемся. Из-за огромного расстояния сигнал от зонда достигал родной планеты за четыре с половиной часа. В зале управления все еще получали тот сигнал, который зонд передавал ранее. Все началось в 1 час 54 минуты после полудня.

Всего 10 дней оставалось до максимального сближения с Плутоном, поэтому все сотрудники работали с полной отдачей. Рингер прямо за компьютером поедал огромную пиццу, стараясь не испачкаться. Другие также не поехали в кафе, заказав доставку. У соседнего стола инженеры бурно обсуждали алгоритм движений зонда во время пролета мимо карликовой планеты. Спорили о том, сколько времени следует потратить на снимки спутников и не отдать ли полный приоритет основной планете. К ним присоединился шеф проекта. До слуха Рингера долетели несколько слов, из которых стало ясно, что больше коррекций основного курса не будет, только бы на пути не обнаружилось опасное препятствие. В центре управления каждая минута пути P-2006 была расписана, даже каждая секунда. И вот в определенное время зонд оборвал передачу данных. Сначала это заметили всего пара человек. Их лица напряглись. Вот уже и другие, увидев замешательство коллег, стали интересоваться, в чем дело. Шеф проекта тут же позвонил на станцию дальней космической связи, а оттуда подтвердили отсутствие сигнала. В воздухе повисла тревога.

Рингер поспешно доел пиццу, вытер салфеткой руки и направился к группе, попутно взглянув на часы – два часа после полудня. Зонд, летевший сейчас к Плутону, не подавал никаких признаков жизни. Руководитель проекта распорядился, чтобы двое сотрудников следили за возобновлением связи, одного проинструктировал, что говорить прессе, если та появится, и призвал остальных проанализировать предыдущие данные, чтобы понять, в чем проблема. Рингер поспешил на выход. Впрочем, он не волновался, работа его команды была выполнена абсолютно верно. Причина, по его мнению, заключалась в чем-то внешнем. Воображение ученого нарисовало картину того, как небольшой метеорит попадает прямо в зонд. И вот уже тот, разбитый на куски, разлетается вокруг веером под внезапно заигравшую в голове Рингера печальную музыку.

Выйдя на улицу, Рингер позвонил Скотти.

– Только что выяснилось, что у зонда P-2006 сбой. Посмотри, что там. Используй наши модули 1, 3 и свободные “тарелки”. Координаты я пришлю. Информацию отправишь мне.

– Да, шеф, – ответил тот.

Рингер вернулся в зал управления. Там творился хаос. Никто не знал, что произошло, и от этой неизвестности на ум приходили самые драматические сценарии. Может, автоматический зонд встретил астероид на пути? Или отказало электрическое питание? Сгорели сразу обе лампы генератора передатчика или зависла компьютерная программа?

Догадки и паника витали в воздухе. В зал начали прибывать все задействованные в проекте, они слушали рассказы тех, кто здесь уже находился, втыкались взглядами в мониторы, разглядывая графики, строчки цифр и бесконечные файлы инструкций. Однако Рингер спокойно сел за свой компьютер, глядя на общую суету. Ему вновь вспомнилась аналогия с рыбками в аквариуме. Ученый выходил из себя крайне редко, и в последний раз это было в ту ночь, когда он потерял жену. Зачем зря нервничать? Ведь деньги за работу в любом случае переведут. Объект P-2006 – или его останки, – находился так далеко, что даже радиосигналу нужно четыре с половиной часа для покрытия этого расстояния. Зонд замолчал еще раньше, только обнаружилось это спустя те же четыре с половиной часа. Рингер уже мысленно приготовился к худшему, втайне радуясь, что сможет выйти из проекта и полностью переключиться на свои спутники.

Одному из присутствующих стало плохо. Упаднические настроения усиливались излишне эмоциональными сотрудниками. Было бы легче потерять аппарат в самом начале или даже в середине пути к цели. Но смириться с провалом в конце миссии, всего за десять дней до самого важного события, не просто трудно, но почти физически больно. В это просто не хотелось верить. Неужели работа окончена? Неужели проект пополнит список неудачных воплощений, перечеркнутых и быстро забытых? Нервы некоторых участников не выдерживали. “Это худшее из того, что могло произойти,” – говорили они друг другу.

Через полчаса Рингеру пришло сообщение на почту от Скотти. Там было написано: “Странная кратковременная аномалия, похожая на работу радара с шумоподобным сигналом”. К сообщению оказались прикреплены несколько файлов. Рингер открыл их и стал что-то считать в программе. Он был настолько увлечен, что окружающие звуки его ничуть не отвлекали. Спустя несколько минут Рингер откинулся на спинку стула и произнес:

– Невероятно!

Около Плутона было обнаружено излучение радарной установки. Методом радиоинтерферометрии удалось определить точное расстояние до него. Радарная установка находилась там же, где пролетал сейчас P-2006. В десяти днях пути до Плутона. Но ведь на самом зонде нет радарной установки! Неужели это другой космический корабль? Факт сигнала невозможно подделать. Это не оптическая иллюзия и не фотошоп. И, похоже, молчание зонда как-то связано с этим таинственным излучением. Смутные догадки посетили голову Рингера.

Он не стал никому сообщать об этом. Информация получена негласно, с помощью секретных спутников, находившихся у него в распоряжении, и трех радиотелескопов в разных точках на Земле. Обнародовать такую информацию означает раскрыть и спутники! Теперь и сам Рингер погрузился в некое полушоковое состояние. Впрочем, это было незаметно на общем фоне, вокруг все ходили с такими же лицами.

– Мистер Рингер, вы нам нужны, подойдите, пожалуйста, – услышал он наконец чей-то голос, встал и присоединился к группе инженеров.

Тем временем, пока в зале управления сотрудники переживали возможную утрату, Дэниел праздновал. Зонд “ожил”. Он покрутился в пространстве, стабилизировался. Его антенна заново нацелилась на Землю и отправила первичный сигнал о системах и данные телеметрии. Словно боясь спугнуть дикого зверя, Дэн дал "Веге" команду, и она медленно стала удаляться от Р-2006. Когда пискнул динамик и на экране высветилась цифра расстояния 20 километров, он перевел корабль в обычный режим, облегченно вздохнул и прошелся по кабине, разминая уставшее тело. Да, безусловно, P-2006 заработал, возможно, перейдя на резервное исправное оборудование. Но к радости Дэниела примешивалась кислинка. Он допустил ошибку, очень опасную ошибку. Что же, событие станет ему хорошим уроком. Как водитель автомобиля, попав в страшную ситуацию из-за своей оплошности, становится более осторожным, так и Дэниел еще раз убедился – в космосе нет маловажных деталей.

Чувствуя невыносимую усталость, он осмотрел еще раз P-2006 через оптику, добрел до кровати, рухнул на нее и уснул на долгие 12 часов. Сейчас можно расслабиться. Зонд далеко, радары отключены, щит на минимуме, до Плутона 10 суток на черепашьей скорости. Как говорится, “тише едешь, дальше будешь” или “торопись медленно”.

В штате Мэриленд, в зале центра управления, перекрывая тревожный гул отчаявшихся людей, раздался возглас, изданный чьим-то радостным тонким голосом:

– Да-а-а! Да-а-а! О Господи!!! Он живой!!! Боже!!! Он ответил!!! Это наш P‑2006!!!

По залу прокатился ответный гул то ли робкой радости, то ли чего-то вроде “не может быть”.

– Вот, это его сигнал! Он готов к работе и просит инструкций! Вы видите это?! Посмотрите! – невысокого роста сотрудник вне себя от радости орошал брызгами слюны находящихся рядом.

На экране, там, где несколько минут назад висела тягостная чернота, снова привычно отображался сигнал от P-2006 в виде зеленого кружка, надписи “Прием сигнала” и ломаной синусоиды.

– Все системы и приборы исправны! Работает резервный бортовой компьютер! – послышался другой голос.

Лица присутствующих робко набирали краску. Некоторые снова зарыдали, теперь уже от радости, и вот уже все в зале, никого не стесняясь, проливали слезы и обнимались. Людей захлестнула волна эйфории, глаза их засияли счастьем, наполнились слезами и надеждами одновременно. Рингер же только ухмыльнулся и даже не тронулся с места.

Но команде ещё предстояло выяснить, что произошло и в какой мере сбой повлияет на дальнейшую миссию. Чтобы максимально в этом разобраться, было объявлено общее собрание в четыре после полудня.

Приехало много народу, даже те, кого Рингер здесь ни разу не видел. Как всегда, пришла пресса. Со временем удалось собрать общую картину, и все стали считать, что сбой произошел из-за перегруженности компьютера P-2006 задачами, которые свалились на него разом. Было решено задачи разнести по времени.

– Ты считаешь, это правда? – вполголоса спросил Рингер программиста, оказавшегося рядом. Его звали Виктор.

– Сомневаюсь, – лицо Виктора скривилось, словно и не было недавнего триумфа радости. – Это исключено, в нем заложена защита от подобного. Хотя… Похоже, они не знают, что сказать, а ответа от них ждут прямо сейчас. Что ж, по крайней мере, это похоже на правду. И поможет всем продолжать работу.

После окончания совещания люди стали расходиться. Программисты образовали круг около основного компьютера, куда пригласили Виктора и Рингера. Общими усилиями был сформирован пакет команд, призванных синхронизировать зонд P-2006 и подготовить к дальнейшей работе. Сигнал отправили через станцию дальней космической связи, ожидая ответа спустя 9 часов.

Часть сотрудников не хотела уходить. Закончился рабочий день, а они остались ждать ответа. Пока еще в действительности было не ясно, станет подобное повторяться или нет, а успех миссии до сих пор висел на волоске. Плоды неимоверных трудов на протяжении более десяти лет еще могут оказаться в большей степени напрасными. Люди волновались, и поэтому многие остались в центре управления, не представляя себе, как они смогут усидеть в такое время дома, не говоря уже о том, чтобы заснуть.

В зал внесли коробки с пиццей, колу и воду. Откуда-то появились одеяла, в холле расстелили надувные матрасы. Рингер также остался, чтобы быть в курсе событий. Ведь только у него, единственного человека на Земле, в руках было оборудование, которое он мог тайно использовать в своих интересах, даже не привлекая внимания военных. А недавние события стали входить в круг его личных интересов. Домой не тянуло. Рингер больше не виделся с женой и даже не разговаривал.

Зазвонил телефон. Это был знакомый астрофизик из Европы.

– Привет, Деррик! Как твои дела, старина?

– Привет, Бэндж! Все отлично, – отозвался Рингер.

– Ты же работаешь с P-2006? Скоро вся Европа будет на голове стоять из-за вашего модуля на Плутоне! Скажи, что с ним, и есть ли надежда? До нас только что дошла информация, что ваша станция перестала отвечать, и теперь у нас все принимают успокоительное.

– Я даю один к трем, что все в порядке. Всего 80 минут тишины, затем модуль перешел на запасной компьютер. Мы делаем, что можем, – ответил Рингер. – Завтра все будет известно. Только завтра.

– У нас говорят, что он столкнулся с астероидом, это правда?

– Вряд ли, Бэндж! Любой астероид не оставит от него живого места! Может, крупинка куда-нибудь попала.

– Да, кажется ты прав, старина! – последовал ответ. – Как ты вообще? Как Келли? Моя супруга спрашивала про нее.

При упоминании имени жены Рингер потускнел, натянуто поболтал еще минуту и поспешил распрощаться. Сотрудники с новым приступом энтузиазма взялись за дело. Они разделились на две команды. Одна группа продолжала искать причину сбоя, а другая работала над программой для зонда. До самой ночи. В полночь разговоры затихли, приближалось время ответа P‑2006. Ответ пришел вовремя, секунда в секунду! Дальний посланник человечества сообщал, что все в норме. По залу пронеслись возгласы радости, свист и аплодисменты. И если обычно так рукоплескали какому-нибудь человеку, совершившему выдающийся поступок, то в этот раз героем стал автоматический зонд, железяка, несущаяся в далеком космосе. А впрочем, все теперь относились к нему как к живому существу. Своим молчанием он будто показал им свою исключительную значимость, и люди приняли его правила игры. Зонду отправили обновленную щадящую программу, в которой была снижена нагрузка на процессор.

На следующий день руководитель проекта выступил перед камерами репортеров, назвав произошедшее самым худшим временем в истории P-2006. Он заверил, что больше подобных внештатных ситуаций не будет и зонд отработает свои задачи в полном объеме. Научная общественность встретила эти заверения с огромной радостью.