Читать книгу: «Рожденные смертью», страница 4
Вновь волна криков, она исходила от агонизирующей школьницы. Пот лился настолько обильно, что кровать была влажной. В зеленых глазах читалось неверие.
– Вытащите его из меня! Доктор! Вытащите! Он жрет меня изнутри! Будь ты проклят, Вась! Уебанный, сраный!
– Ничего не понимаю! Я ввел убойную дозу обезболивающего.
– Доктор, блять, помогите моей дочке! Вы что, не видите что с ней! Диана дорогая с тобой всё будет хорошо, мы ноги этим врачам переломаем, если нет! – чуть ли не крича, произнесла мать, она была на грани истерики.
Диана схватилась за свой живот, который начал пульсировать и колыхаться. Между ног появилось огромное мокрое пятно, отошли воды.
– Так, так, кто-нибудь, позовите медсестер с третьего этажа, они мне нужны.
Диана стиснула зубы так, что пошла кровь, которая начала смешиваться со слезами. Новый крик, на этот раз последний. Она рухнула на кровать, как кукла, зеленые глаза потухли, с щек пропал румянец, губы обнажили слегка кривые зубы. Ошарашенный доктор проверил пульс и дыхание.
– Соболезную. Этого не должно было произойти. Наверное, это произошло из-за мертв....– он не закончил фразу.
Николай облизнул губы, заснять смерть было несказанным успехом. Кадр получался потрясающим.
Из живота малолетней шаболды, подобно молодым росткам, пробивающимся на свет божий из земли, показались эти странные щупальца. Наконец он сможет заснять их вблизи. От такой возможности у него встал, наконец-то он побудет художником, а не каким-то жалким наемным рабочим.
Часть щупалец потянулась к врачу, другая к чете Водкиных. Все одновременно отпрянули от бездыханного тела.
– Срочно найдите, чем я могу проломить ее голову или отпилить ее!
– Вы не будете делать с моей дочкой! Вы с ней ничего не сделаете, мать вашу! – Это то, что было нужно Николаю, дешёвая драма. Владислав Водкин не отличался сообразительностью, очередной жирный алкаш с подходящей фамилией. На дочь ему было глубоко насрать, а вот засветиться на телеэкране и получить солидную, по меркам такого алкаша, сумму. Это был предел мечтаний. Галина Водкина была такой же, жирная, никчёмная стерва. Дочка тоже была не подарок, Диана полностью пошла в своих родителей, её мозговых способностей хватало только на сидения в социальных сетях и тусовках с малолетними наркоманами, где она как раз и нагуляла себе пузо. Не ребенка, а именно пузо, только по её внешнему виду можно было сказать, что ребенку пизда. Черт, понабрался у нее. Почти весь материал с Дианой пришлось цензурить, дошло до комичного, каждое второе слово пришлось запикать. Ну ничего теперь он получит шедевр, несколько месяцев мучений не прошли зря.
В палату ворвались двое мужчин, длинноволосый и охранник, Николай не знал их имён и нужно ли было их знать? Просто расходный материал!
Тело Дианы начало шевелиться, между ее ног забился кровавый ручей. Все тело напряглось и начало содрогаться. Щупальца из живота забились сильнее. Из каждого возможного отверстия в теле пошла кровь.
– Доченька!
– Нет, не смейте к ней подходить!
Из тела Дианы, как гнойники, отовсюду начали появляться эти прозрачные лианы. Одно из них, метаясь из стороны в сторону, случайно прошло сквозь шею Галины. Та схватилась за горло и с непонимающей физиономией рухнула на пол. Тело Дианы перестало консультировать, она села и быстро осмотрелась своими наполненными кровью глазами, комнату и бросилась на доктора. Тот собрался отпрыгнуть от нее, но лианы оказались быстрее и ударили его по спине и ногам. Крича в агонии, он рухнул, после чего эта тварь вгрызлась ему в лицо и начала выдавливать ему глаза. Николай навёл объектив камеры на это, он был обязан сделать крупный план поедания лица.
Охранник только собирался ринуться спасать товарища, как чертов длинноволосый остановил его. Столько бы драмы упущено, старый друг бросается на помощь товарищу. Длинноволосый еблан, надеюсь, твоя смерть будет мучительной. Черт. Николай начал корить себя за то, что отвлекся. Диана вырвала довольно крупный кусок из щеки доктора, все глубже погружая свои мертвые пальцы в его глаза. На фоне этого Владислав прижимал к себе бездыханное тело жены. В его глазах открылась истинная бездна отчаяния.
С телом доктора тоже начал происходить процесс воскрешения. На лице Дианы промелькнуло подобие разочарования.
Неожиданно к песне боли добавился новый инструмент. Тело Галины даже не успело остыть. Призрачные щупальца, как колья, проходили через тело Владислава. На его лице читалась немая мольба о помощи.
До Андрея дошло, что ситуация патовая. Отсюда нужно было уносить ноги.
– Аман, эту семейку не спасти. Нужно их здесь забаррикадировать.
– А? Ага. Хватаем уебка с камерой, нельзя оставлять его тут!
Николай не обращал на них никакого внимания, получившаяся картина была идеальной. Одержимые тела доктора, Дианы и Галины принялись рвать Владислава, не есть, а именно рвать. Они напоминали детей отрывающих пойманному, беспомощному жуку лапки. Тело Дианы обернулось и подмигнуло в камеру. У Николая побежали мурашки по телу, тварь понимала, чем он тут занимается, даже щупальца начали позировать, скручиваться в самые странные и вычурные формы. Они сливались, образовывая лапы пауков, головы фантасмагорических змей, искаженные пародии на человеческие руки.
Неожиданно его схватили охранник и длинноволосый и потащили из палаты, он чуть не выронил камеру. Он пытался бороться, но страх повредить камеру, остудил его пыл. Ничего, сегодня ночью должно произойти ещё много чего интересного.
Аделя не понимала, как действовать, сейчас она ничем не отличалась от статуи. Свешанные с койки ноги касались холодного пола. Из соседней палаты раздавались крики и звуки борьбы. Оцепенение разрушил звук удара чего-то мягкого об окно. Осторожно подойдя к нему она ахнула, на нем было приличных размеров пятно темной крови, медленно стекавшей по стеклу. Но это непонятно откуда взявшееся пятно было наименьшей проблемой, мертвецы перешли в наступление.
Мертвецы начали подбирать всё, что им попадется под руку, и использовать в качестве оружия. В ход шли камни, палки и прочий мусор. Бились окна, срывались решетки, и гнилая волна бешеным потоком заполняла первые этажи домов. Живых вытаскивали на улицу и забивали, как скотину.
Движения некоторых изменились, исчезла дерганость, теперь в них были еле уловимые нотки насекомых. До людей им было далеко, но эти твари быстро учились. Призрачные лианы тянулись к небу и напоминали натянутые нити кукловода, всё это походило на невероятных размеров кукольный спектакль, в котором человечество невольно приняло участие.
Неожиданно по ушам ударил гул сотни хлопающих крыльев и вороньего карканья. Весь небосвод заполонили сотни, тысячи птиц, их было так много что своими телами они скрывали небо от глаз. Могло ли появление мертвецов вызвать настолько огромную миграцию, нет не миграцию, настоящий исход?
Аделя стояла, разинув рот, когда в окно последовали новые удары. Обезумевшие птицы спасаясь от невиданной угрозы, наводя перед собой ничего, превращались в живые снаряды. По стеклу побежала паутина из трещин. Комнату окатил дождь из кровавых осколков, обдав Адели. Куски стекла впились в кожу. К ее ногам упал искорёженный комок плоти, понять, что это был голубь, можно было исключительно по серым перьям, которые не успели впитать кровь.
С разбитым окном палату наполнил концентрированный отвратительный смрад, сгнивший почти до состояния жижи мяса. Вместе с ним влетела ворона, точнее то что от нее осталось. Голова болталась на сломанной шее, нижняя часть клюва висела на хряще, больше половины перьев отсутствовало, живот был разорван и из него вываливались внутренние органы, которые превратились в тёмно-зелёную кашу, а вишенкой на этом аппетитном торте служили прозрачные лианы, которые теперь были не такими уж и прозрачными. Теперь это были не слабые размытые силуэты, а ожившие тени.
Смерть, летящая на крыльях ночи, метнулась в сторону Адели, она рухнула на пол и издала самый громкий крик, на который были способны её голосовые связки. Щупальца проходили сквозь плоть, не встречая никакой преграды, ощущение от них было такое, словно через мышцы и кости пропустили раскалённую колючую проволоку, а хиленькие лапки царапали кожу.
Артем, Андрей и Аман ворвались в палату. Увидев, как мерзкая тварь атаковала его любимую, Артем переменился в лице, он стал походить на какое-то дикое животное. Подбежав, он схватил ворону голыми руками оторвал ее крылья, после чего, словно обжегшись об раскалённый металл, швырнул колышущееся тельце об стену. Остатки вороны медленно сползли на пол, щупальца яростно хлестали воздух.
– Руки, сука, руки, они, блядь, горят! Бляяяя! – прорычал сквозь зубы Артем. От боли пошли слезы и выступил холодный пот. Все тело трясло, да так, что он еле обернулся, чтобы посмотреть, все ли в порядке с его любимой. Аделя лежала спиной на полу, хватая воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег, глаза закатились.
– Помогите! Помогите её! – Истерично прокричал Артём.
– Успокойся, парень! Андрей, хватай её за ноги и понесли на третий этаж.
Андрей кивнул. Только собираясь взять Адели, мужчин остановил автомобильный гудок, доносящийся с улицы.
– Военные! – воодушевленно произнес Андрей.
– С чего ты взял? Может, это кто-то из земляков смог прорваться к машине. Хотя мы не видели никого проезжающего мимо нас с момента начала этого пиздеца.
Первым к окну подошёл Артём, его перекосило от запаха, а глаза расширились от удивления.
– Парни, у нас проблемы.
Увиденное в окне заставило Андрея и Амана потерять дар речи. Первым послужил дождь из мертвых и умирающих птиц. Одержимые бросались на своих ещё живых собратьев и терзали их прямо в воздухе. Хватало одного случайного касания щупальца, чтобы птица разбилась о землю агонизирующим камнем.
Второй являлась пожарная машина, направляющаяся в сторону роддома, это могло послужить лучиком света в этом царстве мрака, если бы не то, что на месте водителя сидел очередной труп. Вел он машину не очень аккуратно, но по возможности старался не задевать своих собратьев, заблаговременно предупреждая их серенадой из автомобильных гудков.
Мертвая толпа разошлась, освобождая путь. Машина на полной скорости влетела в забор, повалив его. От удара уже и так плохо выглядящего водителя бросило через стекло прямо на асфальт. Куски лица повисли на черепе, большая часть зубов отсутствовала, нижняя челюсть оторвалась, голова лопнула, внутренние органы вываливались из торса, но даже в таком состоянии он продолжал двигаться в сторону здания. Личный легион смерти ринулся на штурм оплота жизни.
– Больно! Дышать трудно, горю, всё горит! – еле слышно простонала Аделя.
– Берем её и тащим на третий этаж, и там всё на хуй баррикадируем, – твердым голосом произнес Аман.
Андрей схватил Аделю за ноги, Аман – за руки. Только начав ее поднимать, Аман завопил от боли. Через его ноги проходили щупальца, появившиеся из останков мертвого голубя, которого мужчины не заметили. Аделя упала головой об пол.
– Бляяяя! Сука! – Аман со всей силы врезал ногой по остаткам голубя, что те, как футбольный мяч, отлетели к стене.
Снова отличный кадр. Жестокость к животным всегда вызывала у зрителей прилив негативных эмоций. Николай ликовал, ещё больше материала. Если он выберется отсюда живым, его никчёмная мать и идиот-отец наконец поймут, что он не просрал свою жизнь на бесперспективную профессию. Они наконец-то поймут. От съемки его отвлёк звук ломающейся двери. Мертвецы в соседней палате неудержимо рвались на свободу. Их щупальца спокойно проходили сквозь дверь, но они были намертво привязаны к телам, из которых росли. Несколько лиан сформировали нечто, напоминающее голову одновременно насекомого и ящерицы. Эти отвратительные фасеточные глаза смотрели прямо в душу. Тварь облизнула свои жвала.
– Съеби с дороги! – С этими словами Николай с силой толкнул мужа беременной дивахи. Он чуть не уронил свою драгоценную камеру, ее повреждение было для него равносильно отсечению руки. Следом был сильно хромающий охранник, по его лицу было видно, что каждый шаг давался ему с боем, при этом он умудрялся нести женщину, держа ее за руки. За ноги нес длинноволосый. Чёртов мусор, надеюсь, вас сожрут, подумал про себя Николай.
Раздался громкий треск. Обернувшись, душа ушла в пятки, отлетел приличный кусок двери, треск, ещё один. Из образовавшейся дыры показалось лицо Владислава, точнее, то, что от него осталось. Посмотрев на Николая своими глазами, наполненными алой тьмой, он с двойным упорством продолжил ломать дверь. Выбить ее мешали несколько паршивых на вид диванов и несколько стульев, заброшенных на них.
Мочевой пузырь был готов лопнуть. Одежда, пропитанная потом, стала второй кожей. Николай пытался двинуться с места, но всё тело стало как камень. Ещё один кусок двери отлетел, рука Владислава превратилась в окровавленную культю, остатки пальцев висели на лоскутах кожи.
Парни успели скрыться на лестнице, а Николай всё ещё стоял как вкопанный. К Владиславу присоединились остальные члены его новоиспечённой семьи. Им удалось проделать дыру довольно приличных размеров. Первой из неё показалась Диана, она, как гусеница, начала выползать из неё, острые края вонзились в её живот, она, не обращая на это внимания, продолжала свой неуклюжий побег.
Наконец в мозгу Николая что-то щелкнуло, и он, наведя перед собой ничего, ринулся к лестнице. За дверью его ждал неприятный сюрприз. Трупный смрад ударил в нос, а источником ему служило мертвое шествие, поднимавшееся по лестнице. Это был парад разложения, гнили и тления. Отслаивающаяся кожа серого цвета, отваливающиеся ногти, вздутые вены, глаза, замутнённые алой тьмой, черные выпадающие зубы и истлевшая, как и их хозяева, одежда.
Эту процессию возглавляло нечто, уже мало походящее на человека, нельзя было понять, чем оно было при жизни, мужчиной или женщиной, почти вся плоть превратилась в черную пузырящуюся жижу, напоминающую мазут, из одежды присутствовали только штаны или джинсы, они подверглись тому же процессу, что и плоть, поэтому также почти полностью растворились и слились с ней. От лица и глаз ничего не осталось, лишь голый череп с пустыми глазницами, заполненными шевелящейся, дрожащей тьмой, тьмой, смотрящей прямо в душу, разрывая её на бесчисленное множество кусочков и обнажая истинную натуру Николая. Он не был слугой искусства, которым он так себя рьяно мнил, не великим творцом, лишь жалким, самовлюбленным и таким же слепым куском дерьма.
Ветвистые щупальца сформировали вызывающие отвращение руки, которые, как собака-поводырь, тянули мертвеца в сторону Николая, чтобы утащить его в самые темные и глубокие закоулки ада. Тварь раскрыла свою пасть и издала звук столь чудовищный и противоестественный, что ни одно живое существо не должно такое слышать. Оно лишь отдаленно напоминало низкий, хриплый стон, доносящийся откуда-то из глубин влажной земли.
Мочевой пузырь не выдержал, на джинсах с невероятной скоростью разрослось темное пятно. Николай, не задумываясь, швырнул свою драгоценную камеру прямо в лидера орды. От удара и так державшееся на соплях тело развалилось на части, окончательно превратившись в лужу зловонной гнили. Мертвая орда устремилась на обидчика.
Все пути к отступлению были перекрыты, лестница больше напоминала бочку с сельдью, по коридору к нему приближалась чета Водкиных, раскинувшие свои щупальца, словно сети. Под ногами Дианы растекалась огромная лужа крови, её живот шевелился. Метая головой из стороны в сторону, он рванул в единственное доступное место, туалет. Захлопнув за собой дверь, его глаза расширились от ужаса. Унитазы исторгали из себя неисчислимое число крыс или, скорее, то, что раньше было крысами. У большей части шерсть полностью слезла, обнажив раздувающуюся, деформированную, морщинистую плоть. Павел валялся на полу, облепленный ими. Они заползали ему в рот и с невероятной жадностью грызли глаза. Он хоть и был хреновым режиссёром и руководителем, но такой судьбы Николай ему точно не желал. Ангелина, звуковик, жалась на подоконнике, сейчас ее кричащие о крутости и независимости татуировки смотрелись особенно нелепо.
Когда Николай был маленьким, ему хотелось завести домашнее животное, мышь или крысу, их он считал милыми и не требовали за собой тщательного ухода, но родители были категорически против. Теперь он был с ними согласен.
Павел перестал дёргаться, на него уставились сотни алых глаз вперемешку с пустыми глазницами, и потянулось бесчисленное количество тёмных усиков. Неожиданно всё тело пронзила неописуемая боль, опустив глаза, Николай издал нечеловеческий вопль. Через дверь и его тело проходили эти чёртовы лианы. В адских судорогах он рухнул в море отвратительно мягкой, обжигающей тьмы.
Первым поднялся Павел. Хоть у него с Николаем и отсутствовали глаза, но не услышать, как это нечто жалко визжит, было нельзя. Они быстро разделались с Ангелиной. Николаю досталась верхняя половинка, он с особой жадностью вгрызался в то, что Ангелина имела смелость называть грудью, мяса не было, только безжизненная ткань и кожа. Ему стало грустно, груди этого вида казались аппетитной частью, к сожалению, приступить к остальным частям не получилось, ее плоть довольно быстро стало приютом очередного сородича. Теперь им следовало присоединиться к веселью, творящемуся на третьем этаже.
........
Мужчины обливались потом, спертый воздух убивал. Андрей, Аман и Иван только закончили баррикадировать выход на лестницу, как через стулья, столы, пару диванов и каталки под аккомпанемент глухих ударов начали просачиваться черное нечто. Теперь это были не хлипкие щупальца или лианы, а невообразимые, чудовищные черви, жиревшие на мертвечине и сбежавшие из пучины морской. Мужчины отпрянули в ужасе.
