Читать книгу: «Рожденные смертью», страница 2
.........
Борис Исаакович наконец смог вырваться из своей белоснежной тюрьмы и смог вдохнуть раскалённый, наполненный выхлопными газами уличный воздух, обжигающий лёгкие почти так же, как и сигаретный дым. Ещё немножко, и этот яд успокоит нервы и придаст силы духа. Борис был уже не в том возрасте, когда нужно беспокоиться о собственном здоровье и о здоровье своих будущих детей, тем более ему было уже плевать на своих маленьких пациентов. Хуже им уже точно не будет.
Борис ненавидел эту чёртову привычку, но в последнее несколько лет его работа стала настолько нервной, что ему нужно было хоть что-то, приводящее его в чувство. Мимолетное расслабление. Все равно он уже был стар, дети выросли, а жена давно в могиле. Почему бы не начать? Побыстрее оказаться рядом с Мариной.
Рядом с воротами стоял молодой человек с длинными темными волосами, убранными в хвост, одетый в белую футболку и шорты. Очередной моложавый папаша. С такими нужно быть поосторожнее. От таких можно было ожидать чего угодно, их полная свободы жизнь разрушена тем, что они не удосужились надеть резинку и прочее, и прочее. Борис пару раз получал по лицу от таких.
– Молодой человек, не возражаете, если я закурю рядом с вами? – осторожно он поинтересовался у длинноволосого.
– Не возражаю, но не думаю, что малышам это будет полезно.
– Поверьте мне, от этого им уже точно хуже не станет. – На лице старика появилась грустная улыбка, а в глубоко посаженных глазах отразилось отчаяние. Он, как ни в чем не бывало, достал сигарету и закурил. На его седых волосах заиграло солнце. Улица была на удивление безлюдна. Кроме них двоих на противоположной стороне дороги было двое полицейских, которые что-то оживленно обсуждали, и залипающий в телефон подросток.
– За этот месяц у нас тут не родилось ни одного здорового ребенка.
– Недоношенные? – С дуру ляпнул Андрей.
– Хех, если бы. Недоношенность – не самое худшее. Таких можно откачать и поставить на ноги, и проживут нормальную, полноценную жизнь. Нет, я говорю о куче врождённых дефектов. Например, различные формы пороков сердца, опухоли, нарушение роста костей, и так можно продолжать до бесконечности. Сердце кровью обливается. Одной половине и годика не исполнится, а другой нужно дорогостоящее лечение. Наверняка по телевизору видели. Отправьте нам на номер, а то Сашенька умрет. Это всё нам в наказание за нашу недальновидность. Сейчас дети в тринадцать лет начинают пить и курить под воздействием сверстников и примеров, поданных их родителями. Про их половую жизнь я вообще молчу. Знаете такие шоу, где показывают жизнь малолеток?
– Ну, да.
– У нас сейчас в одной из палат идут съёмки. Девочки тринадцать лет. Отцу её ребёнка пятнадцать. Я понимаю, в каменном веке такое творить. Там до двадцати дожить было чудом, а сейчас век интернета, когда доступна любая информация. И что сейчас делают люди в наш просвещённый век? Бухают, трахаются, смотрят, как какие-то дебилы убивают себя на камеру, а гениев, как Хэ Цзянькуй, признают преступником.
– Эээээ? – Единственное, что он смог выдавить из себя.
– Простите меня, накопилось. Работа и так не сахар, а тут вся эта съёмочная команда и ещё родители девчонки – это отдельная песня, а мне нужно сообщить их ребенку, что ребенок внутри нее мертв. Антенатальная гибель плода, чтоб её! Боже, почему к этому так сложно привыкнуть? Его глаза покраснели, он был готов в любой момент заплакать, отчего следующая реплика, произнесенная совершенно спокойным тоном, звучала странно. – Вы кого-то ждёте?
– А? А, да! У жены брата начались схватки. Вот жду родителей. Они невероятно рады пополнению.
– И как зовут мою пациента? Я вам как раз скажу номер палаты.
– Адел....
– Какого?
– М-что?
– Там! – Доктор указал в верх.
Проследив за пальцем, он уставился и остолбенел. В открытом нараспашку окне десятого этажа стоял голый старик. По его длинной взъерошенной бороде и волосатому сморщенному ландшафту увядающего тела лилось море крови. Обеими трясущимися руками он зажимал остатки горла. Было трудно рассмотреть, но глаза старика на мгновение сверкнули, как два изумруда, диким необузданным страхом и осознанием чего-то ужасного. После чего весь свет поглотила тьма безумия. Лицо исказилось детской улыбкой, и он, как птица, порхнул в окно.
В раскалённом и монолитно недвижимом воздухе особенно хорошо было слышно мерзкое чавканье плоти об землю и хруст костей. Андрей зажал глаза, не желая смотреть на кашу, некогда бывшую человеком. Доктор раскрыл рот, не в силах произнести и слова. Ошарашенные полицейские прервали свой разговор и начали срочно кого-то вызывать. Даже подросток, приросший к моему телефону, своя изволил вернуться в реальность, которая быстро перестала казаться сама собой.
Продолжение этой нелицеприятной сцены заставило всех малочисленных зрителей ужаснуться, нет, ахуел. В окне, подобно чудовищу из древних мифов, медленно вышагивала голая старуха. Можно было подумать, что нелицеприятный вид женского тела, разрушенного временем, вызвал у всех пятерых отвращение, но нет, не обвисшая покачивающаяся из стороны в сторону грудь, не темный серый лес между ног, не сотни складок и пятен, напоминающие ландшафт ада. Нет, это были глаза, всех поразили и поглотили ее глаза. Глаза, в которых разом лопнули все капилляры и затопило кровью настолько, что по сморщенному лицу текли кровавые слезы, смешивающиеся с кровью вокруг рта. До всех с какой-то мистической силой дошло, что старуха своими беззубыми челюстями вырвала приличный кусок шеи старика и теперь с неподдельным упоением пережёвывала его.
Приглядевшись, Глеб заметил то ли мираж, то ли странную игру света и тени, но вокруг старухи колыхались, как черви во время дождя, призрачные силуэты длиннющих стеблей розы. Они опутывали тело, как паутина свою жертву.
Кровь начала струиться и из других мест. Нос, уши, ногтей, пупка, влагалища, даже начала просачиваться из пор кожи. Было такое чувство, что тело старухи не выдерживало силы, что обратило ее в это.
С болезненным наслаждением она проглотила мясо и издала крик, который чисто физически не мог принадлежать ни одному живому существу. Это был скорее звук зубной дрели, вгрызающийся в металл. Тело старика, как по команде, начало бешено дёргаться, в этом необузданном эпилептическом танце была задействована каждая мышца. Из покойника появились призрачные силуэты и принялись жадно опутывать свою остывающую жертву.
Наконец старуха обратила свое внимание на незадачливых зрителей и, как марионетка в руках неумелого кукловода, шагнула в окно. Оглушительный влажный шлепок. Подросток, не выдержав зрелища, исторг из себя добротную порцию рвоты.
Андрей был готов к нему присоединиться. Обвисший живот старухи при падении лопнул и выпустил всё своё содержимое. Почти серые кишки с черными пятнами распластались по земле подобно грибковому мицелию.
Старик, или точнее, то что ранее было стариком с трудом поднялось, что было неудивительно. Правая нога была превращена в кашу, а из левой торчала бедренная кость. Правая рука безвольно болталась из стороны в сторону и была готова оторваться. Левая была изогнута под неестественным углом. Где-то половина ребер была сломано и пронзало кожу. Правая сторона лица была кровавым месивом с вытекающим глазом. Левый глаз уже наполнился кровью и пустил алые слезы. Запустился тоже процесс, что и со старухой. Кровь забилась не только из кошмарных ран, полностью несовместимых с жизнью, но и из остальных отверстий.
Один из полицейских не выдержал, и раздался выстрел. Пуля прилетела точно в грудь противоестественной твари. Призрачные усики с силой затрепыхались. Старик посмотрел на очередную рану в своем теле, и наслушавшиеся мышцы лица пытались изобразить улыбку.
– Блять в голову! В голову! – истерично прокричал второй полицейский.
Прогремел второй выстрел. Голова старика откинулась назад, и он рухнул.
Из окон, осторожно, как мыши, начали показываться люди. От всех, как от одного, разило страхом.
– Что это вокруг них вьётся? – Вымолвил доктор.
– Вы их тоже видеть? Эти силуэты, прозрачные стебли розы?
– Они мне больше напоминают червей! Черт встаёт!
Старуха тоже решила присоединиться к веселью и стала подниматься. Часть кожи лица, кишок и внутренних органов осталась на земле. Нос болтался на хряще. Нижняя челюсть смотрела влево. Правая грудь лопнула, пролив на поникшую траву жир нездорового серо-зелёного цвета.
Раздалась очередь из трёх выстрелов. Скальп старухи снесло начисто. Она рухнула, расплескав часть мозгов на стену дома.
Из соседних домов начали раздаваться крики. Из роддома показался охранник, какой-то непомерно жирный мужчина и Артём. У всех на лицах читалось непонимание и всеми силами подавляемый нечеловеческий страх.
Старик со старухой стали подниматься. Всё так же медленно и скованно, но намного увереннее. Призрачные стебли большой группой начали обвивать ноги и голову, как будто чувствовали, что они нужны именно там. В глазах пылали злорадство и торжество.
Стрелявший полицейский стал аккуратно подходить к этим исчадиям ада, перезаряжая пистолет. Прозвучали новые выстрелы. Он разрядил в головы этих тварей всю обойму. Теперь в их лицах не было ничего человеческого, даже мордой это было назвать сложно, но они всё ещё стояли и продолжали наступать. Призрачные лианы вытянулись в сторону нападавшего.
Раздался жалобный крик. Все одновременно обернулись. Неказистого подростка грызла уже изрядно подгнившая дворняжка. При жизни собака была довольно крупной, но очень худой, с клоками отсутствующей шерсти, смерть усугубила всё это дело в разы. Отовсюду сочилась уже успевшая свернуться кровь. Движения были резкими, но бестолковыми, как инструмент в неумелых руках.
Вокруг пса, как и вокруг стариков, колыхались прозрачные лианы-черви, они проходили сквозь тело подростка. Собака перегрызла ему горло и начала игриво махать хвостом. В затопленных кровью глазах читалась пугающая осознанность. Она перевела взгляд на второго полицейского. Тот в ужасе забрался в машину и дал по глазам.
– Ёпт, Вась! Вась, блять! – надрываясь, кричал первый. – Вернись, мудила! Не бросай меня!
Полицейская машина успела доехать только до перекрестка, где в нее на полном ходу врезалась карета детской скорой помощи. Полицейская машина была всмятку.
Нечто, бывшее стариком, рывками приблизилось к полицейскому достаточно, чтобы одно из щупалец смогло хлестнуть его по руке. В момент удара контуры щупальца проявились особенно четко. Оно прошло сквозь руку, не встретив никакого сопротивления, служитель закона взвыл от боли и выронил пистолет.
Собака перестала грызть свою жертву и начала двигаться в его сторону. Брошенное тело подростка бешено задёргалось, из него показались проклятые лианы.
Полицейский огляделся остекленевшими от страха глазами на происходящее и рванул в сторону роддома, стараясь не попасть в цепкие лапы лиан. Глеб с врачом подхватили его и затащили на территорию. Охранник как сумасшедший принялся запирать ворота с калиткой, единственной преградой от этого ожившего кошмара.
Мертвецы принялись осаждать забор, старики пытались погнуть прутья, а собака протиснуться через них. Для стариков всё закончилось плачевно, их пальцы не выдержали и оторвались. Пытаясь протиснуться сквозь железные прутья, череп дворняжки лопнул с отвратительным хрустом. Прозрачные отростки спокойно проходили и сквозь металл, но могли вытянуться лишь на небольшое расстояние от тела.
Подросток медленной, неуверенной походкой устремился к собратьям, его рот и губы шевелились, как при попытке произнести какие-то слова, но получались лишь жалкие стоны. На лице подростка выступила неумелая пародия на грусть.
Первым не выдержал Артем. – Что за хуйня здесь происходит? Это ебанные зомби! Мать их!
– Я думал, они дохнут от выстрела в голову! А этим хоть бы хны! – ответил полицейский. – Посмотрите на них! Что я сотворил с их лицами!
– Давайте лучше зайдём внутрь. Зомби это или что-то иное, но лишь от одного их вида становится не по себе. – Спокойному тону произнес доктор.
С улицы донеслись крики, хор криков. Показались бегущие школьницы, с которыми Андрей столкнулся на кладбище. Их лица были омрачены безумием. С ними бежали несколько мальчиков, разодетых точно так же, как и они, наверняка они просто собрались дружеской компанией и хотели весело провести сегодняшний день. Не тут-то было.
За ними довольно яростно, волоча ноги, гналась невероятных размеров женщина, возраст которой было трудно установить. Она была настолько жирной и круглой, что походила на воздушный шарик, наполненный протухшим жиром и готовый лопнуть в любую минуту. Кровь выступала на её коже вместо пота. Призрачные лианы оживлённо хлестали воздух, некоторые из них переплетались, образовывая подобия змеиных голов.
Один из мальчишек обернулся, это было плохим решением. Замешкавшись, он рухнул на раскалённый асфальт. Никто из компании бегущих даже не обратил на это внимания. Почти поднявшись на ноги, толстуха оказалась достаточно близко, чтобы одно из призрачных щупалец хлестнуло его по спине. Он издал такой же крик, как если бы горел заживо. Мертвая толстуха рухнула на него, похоронив бедолагу под своими складками жира.
Мертвецы у забора переключились на что-то доступнее. Старик со старухой, подросток и собака начали передвигаться уверенными рывками, лианы безумно били из стороны в сторону. Ловчее всех оказалась старуха. Одно из наиболее длинных щупалец, росших из нее, смогло хлестнуть по ногам одну из девчонок. У нее были ядовито-розовые волосы, жгущие глаза, лицо покрывал безвкусный макияж, делавший ее похожей на какое-то болезненно приведение, а всю эту нелицеприятную картину дополнял нарочито яркий гардероб, состоящий из порванной мини-юбки и футболки с какой-то криво нарисованной девочкой из японских мультиков. Падая, она схватила одну из своих напарниц по несчастью и утянула с собой. Та пыталась подняться, но хватка розоволосой была мертвой. Щупальца без остановки проходили через их тела, крики боли рвали душу. Остальные девчонки даже не обернулись, чтобы помочь своим подругам.
Из окон показался персонал и пациенты. Мертвецы обступили девчонок, как дикие звери свою добычу, их щупальца продолжали жалить их, пока тела не перестали слушаться своих хозяек, крики перешли в невнятное мычание. Мертвецы, казалось, начали покачиваться под эти звуки, словно пританцовывая. Это длилось недолго, они почти сразу принялись разрывать своих жертв. Упыри целились в животы, вскрывая их, как целлофановые упаковки, и с особой жадностью уплетали их содержимое.
Жирная женщина с трудом поднялась с мальчика. Вся его голова была в крови, а руки сломаны. Она наступила на его спину, продавив ее. Из рта пацана пошла кровь вперемешку с рвотой.
Компания свидетелей с болезненного смирения под жалобное мычание разрываемых школьниц удалилась с улицы. Первым, что сделал Борис, приказал забаррикадировать выход.
– Зачем? – спросил жирный мужчина. – Нужно звонить в полицию или лучше сразу в армию! Они должны быстро с ними разобраться. – В его голосе были слышны подавляемые нотки паники.
– Во-первых, лучше перестраховаться и перекрыть все выходы, мы не знаем, что они такое. Я не хочу рисковать! Во-вторых, я не думаю, что кто-то отправит армию на сообщение об оживших мертвецах, даже если об этом сообщит сам офицер при исполнении. Я прав? – Обращался он к полицейскому.
– Полностью! Вы полностью правы! Господи, что это за хуйня была? Оно прошло сквозь мою руку, и ее как будто током ударило, каждый нерв в ней звенит. Блять, до сих пор не слушается.
– Задерите рукав, я ее осмотрю. Хммм. У вас покраснение и небольшой отек. Есть зуд, офицер?
– Просто Иван. Да, чешется знатно и болит, болит невозможно.
– Попробуйте пошевелить пальцами.
– Блять! Не могу, док! Только мизинцем дёргаю. Видишь?
Пока внимание всех переключилось на Ивана Артем подошёл к Андрею с вопросом – Братишка ты как? Господи, на тебе лица нет! – Его глаза переливались обеспокоенностью и страхом. Получившийся оттенок был малоприятен.
– Все… все хорошо. Все хорошо. Не беспокойся.
– Мужик, ты бы себя видел. Ты трясешься, как осиновый лист. Давай я тебя в туалет отведу? Умоешься.
– Не не. У тебя и так много хлопот. Иди лучше к Адели. Ты ей нужнее. – Андрей хотел спровадить своего младшего братика. Страх за жизнь вот что победило депрессию, пускай на время, но это хоть что-то. Кровь гудела от вкаченного в нее адреналина. Природный наркотик, многие подсаживаются на него чтобы смириться с серостью. Но Андрей не был его поклонником, отходняки от него адские. Невыносимая усталость, все тело ломит, внутренние органы горят. В такие моменты просто хочется забиться в темный уголок и свернуться клубком. Не хочется видеть даже самых близких тебе людей, ни брата, ни родню…
– Родители!!!– Выкрикнул Андрей.
– Господи! Звони им быстрее! Они должны держаться от этого места как можно дальше!
Набрав их номер, раздались гудки, мучительно долгие гудки. Он с братом затаили дыхание. Внимание всех переключилось на братьев. И вот долгожданный ответ.
– Помогите! Господи, кто бы вы ни были, спасите! – вместо такого знакомого и родного голоса матери им кричал какой-то маленький мальчик.
– Эй, где владелец телефона? – Артем спрашивал спокойным тоном и одновременно выхватывая телефон. – Где ты сейчас находишься? Мы постараемся вызвать помощь!
– Это…это шос… шоссе! – еле вымолвил он. – Была пробка… Мы долго стояли. Я заснул. Меня разбудили крики. Чудовища, они вышли из леса. Это были звери, разваливающиеся на части. Они напали, стали нападать на всех. Мама и папа пропали. Я прячусь между машин. Этот телефон зазвонил в луже крови. Кровь, она тут повсюду. Чудовищ тут сотни. Люди тоже ими становятся. Я хочу к маме!
