Читать книгу: «Принц Аревмута», страница 5

– Лигилин, я узнал достаточно. Ну что, друзья, вы слышали? Теперь всё понятно. Кто-то хотел нас убить, списав нашу гибель на горцев. А что? У них же сейчас идёт война, а кто мог бы помешать нападению на нас якобы разбойников? Думаю, план был следующим. Если бы засада удалась, нас бы изрубили, но одного оставили бы в живых. Дали бы ему уйти. И тогда большая война в Аревмуте стала бы неизбежной, – принц на миг задумался. – Но вот кто мог такое задумать? И подготовить засаду? О нашем походе ведь никто не знал.

– Кроме короля, – заметил нахмурившийся Агвес.

– И тех, кто готовил наш отряд, – добавил Лигилин. – В конце концов, мы не делали из нашего похода тайны.

– И всё-таки наш поход был тайным, – не согласился Дорик. – И вот, оказывается, эта тайна стала известна нашим врагам. Это заставляет поразмыслить.

И воины Аревмута в раздумье переглянулись, вспоминая как врагов королевства, так и своих личных и прикидывая, кто бы мог пожелать им смерти. Потом все взоры обратились к Дорику. Понятно, что среди них всех в их компании смерти могли желать только одному человеку – принцу, пусть даже и не наследнику престола, но человеку, пользующемуся большой любовью подданных. Недавнему герою Большой королевской охоты.

Дорику не понравились их взгляды, хотя он отлично понимал, чем они вызваны.

– Всё, закончили с этим, надо осмотреть тела наших врагов и их лагерь. Он должен быть где-то неподалеку, – начал отдавать он короткие команды. И когда все зашевелились, тем же повелительным тоном принц обратился к недавнему пленнику: – Мареш, мы сейчас освободим тебе ноги, – он взглянул на Лигилина, тот тут же начал разрезать верёвки на ногах мальчика. – Ты можешь провести меня к Горным вратам и договориться, чтобы нас пропустили с миром? Мы пришли по особому поручению короля Аревмута Граммерика Справедливого. Договорились?

И принц весело подмигнул Марешу, разминавшему затёкшие ноги, только что освобождённые от верёвок.

Мальчик с готовностью закивал.

Появившийся из-за скалы Ворчун, который спускался вниз к дороге проверять лошадей и принести принцу воды, застал умиротворённую картину: бывший мальчишка-пленник сидел рядом с Дориком, угощаясь предложенными ему сушёными фруктами и вялёным мясом из походных запасов, и они оживлённо о чём-то говорили с принцем. Остальные воины разбрелись по скале, рассматривая тела убитых врагов.

– Вот, стоило отойти на пятьсот шагов, а вы уже и мальчишку чуть ли не усыновили! – не удержался от своего обычного ворчания Наннос, но на этот раз никто не обратил на него внимания.

10. ПЕСНЬ ЛИГИЛИНА

Когда пойдёт дождь, вспомни о своей любимой.

Лигилин, менестрель Аревмута

Отряд Дорика пополнился в этот день на одного человека. Мареш, мальчик, что убирал горную дорогу, стал его частью. Чтобы не идти пешим, он был усажен на коня позади своего нового друга Лигилина. Бодро двинувшись вверх по горной дороге, Дорик и его спутники вскоре наткнулись на вражеский лагерь. Он находился в половине лиги от места нападения, и в нём не оказалось ни одной лошади. Аревмутцы обнаружили только следы поспешного бегства нескольких человек, остававшихся в лагере на момент засады.

По словам нового спутника Дорика, горная стена с известными во всех королевствах Срединного Нагорья Вратами в Дормион – обитель горных племён – была совсем рядом.

Мареш оказался прав. Пройдя не более двух лиг по каменистой, но хорошо утоптанной дороге, принц и его спутники вступили сначала в длинное и широкое горное ущелье, а затем внезапно оказались на просторной гладкой площадке, стиснутой с двух сторон высокими скалами. Они, словно обрезанные ножом какого-то гиганта, были гладкими и неприступными, без малейшей щёлочки, и возвышались над путниками не меньше чем на сто пятьдесят локтей. Впереди ущелья виднелась искусственно построенная крепостная стена, сложенная из больших камней и целых каменных блоков, вырезанных, судя по всему, каким-то старинным способом из местной скальной породы. Высота стены достигала, по-видимому, локтей семидесяти, то есть была ровно в половину высоты ограждавших её с двух сторон громадных скал. Стена казалась непреодолимой преградой для любых захватчиков, да и сама по себе была мощным фортификационным укреплением. По её верхней кромке были видны узкие щёлки бойниц, грозно глядевшие на приближавшихся путников. Впрочем, скалы слева и справа, скрытые густо поросшим лесом, также являлись отличным укрытием для лучников, пращников и метателей громадных камней, которые, как можно было легко предположить, также были заготовлены местными жителями на случай визита воинственных пришельцев. Дорик вспомнил: ещё никто на памяти нескольких поколений его предков не смог взять эти горные ворота с боем.

Сейчас ворота были наглухо закрыты, и посланцы короля Аревмута не могли рассмотреть, что находится там – за стеной. Ни одного горца не было видно.

Начинало смеркаться.

Принц поднял руку, призывая спутников остановиться:

– Дальше не приближаемся, – приказал Дорик. – Наоборот, сейчас мы отъедем чуть назад и разобьём лагерь. Мареш, ты точно сможешь передать всё то, что я тебе сказал? – обратился он к мальчику, с любопытством выглядывавшему из-за спины Лигилина.

Мальчишка кивнул:

– Конечно, я всё передам, слово в слово. Можете не беспокоиться. И вернусь за вами, господин Дорик.

Он спрыгнул с коня Лигилина и, кивнув, направился к закрытым вратам. А Дорик с друзьями, развернувшись, поехали по старой дороге в обратном направлении. Впервые за всё время они повернулись к цели своего путешествия спиной.

Оставив сзади Горные врата, они не видели, но слышали, как сзади что-то с медленным скрипом открылось, а затем с грохотом захлопнулось.

…Солнце уже давно зашло, настала ночь, но немного нервничавшие Дорик и его друзья всё ещё сидели перед разведённым костром и разговаривали. Свой временный лагерь они разбили на небольшой поляне совсем неподалеку от Горных врат. В этом месте они нашли чистый родник и даже небольшой запас дров для костра. По-видимому, здесь в мирное время находили пристанище путешественники и купцы, торговавшие с горцами, перед тем как получить приглашение войти во Врата.

– Дорик, ты уверен, что он справится, этот мальчишка? – спросил великан Арчи, стряхнув со лба непослушную жёсткую гриву волос.

Словно готовясь к новому бою, он демонстративно разминал свои могучие плечи и сжимал громадные кулаки.

– Уверен, не беспокойся. Он – смелый мальчик. Выходить на дорогу за стеной, согласись, для этого нужна особая храбрость. Так что он не простой мальчик. А мы к тому же спасли его от разбойников. Он нам должен.

– А чувство долга для этого народа не пустые слова, – заговорил Агвес. – Знавал я одного горца…

– И я с ними не раз сталкивался, – подтвердил Лигилин. – Это гордый народ.

– Как-то сейчас похолодало, – поёжившись, Ворчун подбросил в огонь несколько поленьев.

Было видно, что ему хочется отпустить что-то колкое в отношении горцев, но он сдерживается.

– Да, ночи здесь холодные и тёмные, – Молот смотрел в низкое небо, которое было затянуто чёрными тучами так, что сквозь них не просвечивали ни луна, ни звёзды. – Пожалуй, они тут ещё более тёмные, чем у нас.

– У них не всегда такие ночи. В горах звёзды видятся чаще, чем у нас, – не согласился Ортанел и тоже поёжился.

Вслед за ним невольно поёжились и все остальные. Тьма становилась всё гуще. Казалось, что мрачные скалы вокруг нависли над ними невидимыми стражами. От камней веяло холодом и опасностью. Пламя костра скупо освещало окрестности, и лица уставших спутников Дорика скрывались в полумраке. Лишь светлые волосы Лигилина отражали слабо мерцавший огонь костра, которые временами бросали отблеск на его благородное длинное лицо с прямым носом, тонкими бровями и узкими скулами.

Встретившись взглядом с Дориком, менестрель пожал плечами:

– И всё-таки нам надо отдохнуть, друзья. Мареш вернётся за нами ещё не скоро. В лучшем случае к утру. Ложитесь, а я покараулю и спою вам на ночь одну из своих любимых песен.

Несмотря на ощущаемую тревогу, никто не возражал. Воины улеглись по-походному, а менестрель, усевшись поудобнее на ствол спиленного дерева, начал перебирать пальцами струны походной лютни и запел мягким умиротворённым голосом. Песню, которая заставила его засыпавших друзей вспомнить о тепле родного дома. Ветер подхватил звонкий голос златовласого певца, разнося его слова по всему ущелью так, что его наверняка услышали и на стене горцев:

 
Слышишь, зима за окошком зовёт?
Помнишь о той в прошлом, кто тебя ждёт?
Видишь, весна сменит яблоням цвет?
Следом за ночью наступит рассвет.
Вспомнишь ли ты о прошедшей весне?
Вспомни, как дождь вдруг пойдёт, обо мне.

День тот счастливый, я знаю, придёт!
Помнишь, кто в будущем вместе нас ждёт?
В сердце – пожар, словно солнца заря!
Рядом с тобою мы были не зря!
Вспомни, как вместе неслись по волне!
Вспомни, как дождь вдруг пойдёт, обо мне.

Кончится время. Растопится лёд.
Помнишь о той, кто сейчас тебя ждёт?
Пусть в ножнах твой не задержится меч.
Пусть расцветает полынь нам до плеч.
Вспомни, встречались как вместе во сне!
Вспомни, как дождь вдруг пойдёт, обо мне…

Вспомни, как дождь вдруг пойдёт, обо мне…
Вспомни, как дождь вдруг пойдёт, обо мне…
Вспомни, как дождь вдруг пойдёт, обо мне…
 

11. НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ

Чем выше горы – тем свободнее люди.

Шаридар рек-Дорно, предводитель горцев

Мареш не обманул. Его довольную улыбку и его самого, внезапно появившегося из-за скал, Дорик и его друзья увидели, когда только-только рассвело и они уже собирались разжечь потухший за ночь костёр.

Небо по-прежнему казалось им хмурым с низко нависшими тучами. Солнце, кажется, уже давно взошло, но здесь его не было видно из-за вздымающихся над ними гор.

Маленький горец сразу приступил к делу:

– Всё хорошо, господин Дорик, я выполнил ваше поручение. Вас пропустят и достойно примут как посланцев короля Граммерика Справедливого. Ваши лошади… – мальчик окинул взглядом великолепных больших и гордых коней из лучших королевских конюшен Аревмута, которых спутники Дорика готовили сейчас к походу, поправляя ремни и заседельные мешки с утварью и припасами, – они хороши в долине. Но в горах от них мало будет толку, – и Мареш похлопал по крупу собственную невысокую лошадь, на которой он подъехал к лагерю аревмутского принца. – Если вам потребуется дальняя дорога, там вам дадут других лошадей.

В путь двинулись практически сразу. Мареш двигался впереди, весело переговариваясь с ехавшим с ним рядом Лигилином. Дорик и его спутники ехали молча, испытывая некоторое волнение от того, что их ждёт за горной стеной

И только Ворчун, подъехав поближе к принцу и нагнувшись к его уху, тихо прошептал:

– Дорик, извини меня за всегдашнее ворчание, но я считаю, что ты ведёшь себя совсем не по своему положению, – Наннос оглянулся, словно убеждался, что их никто не слушает, после чего продолжил: – Не по-королевски. Ты ведь вообще-то принц Аревмута, а здесь земли королевства, которые принадлежат, пусть и на правах соглашения о вассалитете, твоему отцу. И мне кажется, что эти горцы так и не поняли, кто ты такой. Делегация их старейшин, а не какой-то сопливый мальчишка, должна провести нас через их чёртовы Врата! И куда это годится?..

Дорик ответил ему улыбкой и покачал головой, показывая, что не намерен сейчас что-либо обсуждать на эту тему и что ему, собственно, всё равно, кто его встречает. Принц с интересом рассматривал знаменитые Горные врата, о которых раньше слышал столько легенд и которые теперь медленно поднимались перед ним вверх.

За вратами зиял тёмный глубокий проход. Всадник без труда мог проехать в него, не согнув головы. Толщина стены, как обратил внимание принц, когда он въехал в проход, достигала здесь по меньшей мере сорока локтей, при этом кладка была весьма аккуратной. Никаким тараном её было не пробить. Внутри на стенах, скупо освещаемых воткнутыми в железные основания смоляными факелами, можно было даже рассмотреть полустёртые узоры и надписи на старинном языке, знаки которого не были знакомы принцу. Видимо, это был один из древних утерянных языков. В тоннеле было прохладно, в нос ударил запах сырости и навоза. Дорик поморщился.

А затем невольно зажмурился, когда в глаза брызнул яркий свет открывшегося за полутёмным проходом открытого пространства.

Принц и его спутники выехали на широкую площадку сразу за Горными вратами, окружённую с трёх сторон ещё одной не меньше пятнадцати локтей в высоту второй стеной. Здесь воины Аревмута впервые увидели людей. На внутренней укреплённой стене по периметру стояли суровые лучники, а прямо перед ними полукругом расположился отряд всадников на невысоких крепких лошадёнках, похожих на ту, на которой ехал Мареш. Всадники были в кольчугах и кожаных панцирях. Их широкие чуть изогнутые мечи оставались в ножнах, лёгкие круглые щиты были приторочены к сёдлам. Короткие толстые копья упирались в специальный выступ в стремени, чтобы их было удобно держать в руке. Сурово, но без видимой враждебности горцы рассматривали пришельцев из-под надвинутых на брови остроконечных шлемов.

В самом центра полукруга на чёрном коне застыл предводитель отряда – мрачный гордый воин в чёрном кожаном нагруднике поверх вычервленной кольчуги из крупных колец. Вместо шлема на его голове была надета высокая меховая шапка с подворотами – символ принадлежности к знати. Из-за спины высовывались чёрные рукояти клинков, судя по их изогнутости, мечи тоже были кривые.

Безжалостные зимние глаза предводителя горцев скользнули по отряду пришельцев, на мгновение остановились на Дорике, а затем воин заговорил на обшем языке. И слова его, произнесённые высокомерным жёстким тоном, были не менее безжалостны:

– Приветствую вас, принц Дорик Нанаскела Аревмутский, хотя вы и явились без приглашения, – казалось, жёсткость слов говорившего была способна разбить орехи. – Вы приехали в наш край, но не могу сказать, что вам здесь рады. Места у нас нынче опасные для незваных гостей, в чём вы, как я уже понял, убедились, наткнувшись на шайку разбойников. Поэтому я бы советовал вам не следовать дальше, а немедленно развернуться и возвращаться к своему отцу, достойному королю Аревмута, чтобы не подвергать себя и своих спутников опасности. Мы готовы сейчас же снабдить вас необходимыми припасами еды, воды и всего того, что потребуется для долгой обратной дороги. Жду вашего решения.

Дорик не сразу нашёлся, что ответить, ошеломлённый таким жёстким напором незнакомца, фактически предлагавшего ему убираться прочь подальше от горских поселений.

Затем, тронув коня, подъехал вплотную к предводителю горцев и холодно заговорил:

– Рад приветствовать достойных воинов Дормиона! Также я рад, что моё имя, оказывается, известно и за этими стенами. Это поистине большая честь. Но ты, воин, назвав моё имя, не назвал мне своего. Это не в обычае наших предков – проявлять такое невежество. – При этих словах глаза горца блеснули ледяным огнём, но он тут же притушил их, прищурившись. – Поэтому я хотел бы знать, с кем я сейчас говорю? Кроме того, должен заметить, что мне не нужно чьего-либо одобрения или совета, чтобы передвигаться по землям королевства, которым правит мой отец – достойный король Грамммерик Справедливый. А также по землям, которые заключили соглашение о вассалитете Аревмута. Я здесь на землях моего отца и по его поручению и поэтому ещё раз спрашиваю тебя от лица короля, которого представляю, как твоё имя, воин?

– Моё имя Шаридар, – высокомерно бросил предводитель горцев и глаза его опять блеснули, – Шаридар рек-Дорно, предводитель-башар войск клана Нидила и начальник его же тайной стражи… Что ж, ваше высочество принц Дорик, вы правы, что вы не можете не исполнить поручения своего короля. Но, как вы знаете, в наших краях идёт война. И если думаете, что мои парни будут вас охранять от всяких неожиданностей, вы ошибаетесь. Я не вправе преграждать вам путь, но и не обязан заботиться о вашей безопасности. Да, мы сопроводим вас туда, куда скажете, но дальше – уже ваша забота. И запомните: власть короля не так сильна за этой стеной, как там, в долинах. Чем выше горы – тем свободнее люди. Мы сейчас достаточно высоко от ваших долин там внизу. И вы здесь сейчас – незваный гость. Пусть и с особым положением, как посланник короля.

– Моё положение и в долине, и здесь, за стеной, неизменно, – я посланец своего и вашего короля, – так же высокомерно, как и его собеседник, ответил принц. – Который правит и в ваших горах. Посланец короля и его сын не может быть в гостях у своих подданных, башар Шаридар!

Не дожидаясь ответа, принц продолжил:

– А теперь проводите меня к главе клана Нидила многоуважаемому Нариддину рек-Дорно.

Предводитель горцев что-то буркнул на своём языке, видимо, выругавшись. Затем, развернувшись, он обратился к своим воинам, приказывая расступиться. Дорик и его спутники тронули коней и последовали следом за Шаридаром, возглавившим небольшую колонну. Горцы ехали по флангам и позади на некотором отдалении. Все молчали.

– Мареш, Шаридар – кто он такой? – тихо спросил Лигилин мальчика, который, услышав перебранку у ворот, выглядел сейчас несколько притихшим и даже чуть-чуть испуганным.

– Он – мой двоюродный брат, – не сразу, но также тихо сказал Мареш. – Мой брат Шаридар – предводитель мужчин нашего клана. И старший сын главы клана Нариддина. Возглавляет наше войско и тайную стражу. И ещё он – один из лучших воинов всего Дормиона. Его, правда, не очень любят. Даже воины.

– Почему?

– Из-за бешеного характера. И жестокости. Хотя для воина это скорее доблесть – быть жестоким к врагам. Так учил меня и мой отец: пощадишь врага, но пройдёт время и он тебя не пощадит. Хотя Шаридар прославился у нас совсем не этим. Многие даже почитают моего двоюродного брата героем…

– Даже героем? И какими такими подвигами он отличился? Люди ведь, наверное, зря говорить не будут! Ты можешь рассказать, Мареш?

– Конечно. По крайней мере, то, что знаю. Шаридар… он….

– Мареш! – отрывисто бросил из-за плеча ехавший впереди Шаридар, который, по-видимому, услышал обрывки перешёптываний мальчика с Лигилином, а потом прибавил злым хриплым голосом ещё что-то на своём родном языке.

Мареш побледнел и беспомощно посмотрел на Лигилина и Дорика.

– Извините меня, господин Дорик и господин Лигилин. Брат позвал меня. Он запрещает говорить с вами без его разрешения.

Мальчик стукнул пятками по крупу лошади и заставил её подъехать к предводителю отряда.

Дорик и Лигилин переглянулись. Было видно, как Шаридар отчитывает племянника и тот буквально дрожит от страха. Наконец, смачно плюнув в землю, башар махнул рукой, отгоняя Мареша прочь.

– Мне кажется, наш славный горец нарывается на неприятности, – голос подъехавшего сзади Ворчуна был как всегда едко-саркастичным. – Принц, если хочешь, я прямо сейчас попрошу Арчи, чтобы он научил Шаридара хорошим манерам. Если уж Лигилин не может этого сделать…

– А сам не возьмёшься воспитать этого неуча? – с невесёлой улыбкой перепросил светловолосый всадник

– Не хочу пачкать свой натертый до блеска клинок об этого мерзкого горца, – угрюмо ответил Ворчун.

– Это не шутки, – холодным ровным голосом прервал пикировку друзей принц. – Мы не можем драться с каждым, кто не рад нас видеть. Запомните это раз и навсегда. Затеять драку с сыном предводителя клана! Да ещё на горской территории! О чём вы говорите, Лигилин? Наннос? Мы приехали сюда примирить кланы, а не разжечь войну с ещё большей силой! Война непременно вспыхнет, если поступить так, как вы говорите. Только в этот раз пришлось бы вмешаться уже и Аревмуту. Так что прошу вас, вернее, приказываю: будьте терпеливыми, ни с кем в перепалку не вступайте и будьте очень осторожными. Произнесённое здесь слово может быть на вес дороже чистого золота. А пока – вперёд!..

12. СОБАКИ ГОРНОГО КЛАНА

Когда бараны начинают войну из-за собак,

наступают последние времена.

Нариддин, глава клана Нидила

Старый Нариддин рек-Дорно – глава клана Нидила – сидел на устеленном толстыми коврами полу, скрестив ноги по-горски. Он был одет в плотный шерстяной килт зелёного цвета с тёмно-синими полосами, накидка на его плечах была украшена вышитыми золотыми нитями рунами. Длинные редкие седые волосы высовывались из-под небольшой круглой шапки с навершием, свисающим вперёд с вышитыми на нём ткаными узорами, – традиционным головным убором горцев. Знаменитая горская борода, которой так гордились местные жители, выглядела также изрядно поредевшей, но взгляд из-под седых бровей был проницателен и мудр. И ещё: казалось, старик был искренне рад гостям – сыну своего старинного друга короля Граммерика Дорику и его спутнику, известному даже здесь среди горных народов, певцу-менестрелю Лигилину. Оба они сидели прямо напротив Нариддина на втором этаже его личного дома, примыкающего к самой большой башне в округе, и пили горячий обжигающий травяной напиток – чавар.

У входа в помещение, скрестив руки на груди, застыл молчаливый и хмурый Шаридар.

Неторопливая беседа продолжалась уже не первый час.

– …Принц Дорик, я всегда с большим уважением относился к твоему отцу, многоуважаемому королю Граммерику, да продлят боги Зеленогорья его дни! И всей вашей королевской семье – благополучных лет правления! В молодости мы дружили с твоим отцом и сохранили кое-какие обязательства друг перед другом. Я всегда был верен Граммерику. Мой клан неизменно выступал на стороне королевских решений, но за прошедшие годы многое поменялось. Ты хочешь остановить войну. Если бы всё было так просто… Сейчас я, как главный старейшина Нидила, представляю не только свой клан, но и Союз кланов Предгорья, в совет которого вхожу.

– В Союз входят все предгорные кланы Дормиона?

– Да, и я – один из наиболее уважаемых старейшин, – Нариддин гордо вскинул голову. – Но ты спрашивал меня о начале войны, Дорик?

– Верно, а также о её причинах. До нас доходили только кое-какие отрывочные слухи…

– И, наверное, один нелепее другого…

– Многоуважаемый Нидил смотрит в самую точку: мы так и не поняли, отчего началась ваша война.

– Ваши самые нелепые слухи окажутся не нелепей того, что случилось в действительности. А правда – она и в самом деле нелепа. Люди, словно бараны, идут навстречу своей судьбе и не пытаются договориться… Я, принц Дорик, живу на этом свете очень долго. Видел и участвовал в разных войнах и ещё больше слушал рассказы стариков о войнах прошлого. И заметил одну интересную особенность: чем глупее повод для войны, тем более она кровопролитна.

– То есть ваша война и в самом деле началась из-за какой-то глупости? – удивился Дорик.

– Точнее и не скажешь, – Нириддин огорчённо помотал головой, поднял украшенную орнаментом с изображением летящих ястребов глиняную чашку и медленно отпил уже успевший остыть чавар.

– А началось всё этой весной. Я недаром заговорил о баранах. У наших пастухов начали пропадать бараны. Случалось, что пропадали и сами пастухи. В конце концов я поручил своему сыну Шаридару, – Нариддин кивнул в сторону молчаливого воина, – разобраться в причинах этой беды. – Старец издал тяжкий вздох. – И он разобрался. Довольно быстро. Оказалось, что во всём виноваты халидонские псы, да-да, вонючие халидонские псы.

– Псы? – не сдержал своего удивления молчавший до этого Лигилин. – То есть собаки?

– Да, псы. Псы Халидона. Наши горцы-высокогорники гордятся этими своими необыкновенными, как они говорят, собаками. Они с ними дружат, заботятся о них, чуть ли не спят с ними. И вот случилось так, что Шаридар застал одного из этих халидонских псов прямо над трупом нашего пастуха. Его звали… его звали Огбаш, да! Бедный Огбаш… Он был буквально разорван собаками, так же как ещё и несколько баранов, которые лежали рядом с его телом. Морда пса была вся в крови, и Шаридар убил его. И подвесил на горной дороге как предупреждение халидонцам. Чтобы смотрели за своими собаками.

– Пёс один смог разорвать пастуха и нескольких баранов?

– Наверное, он был не один, но Шаридар застал на месте только одного. Он сильный воин – мой сын Шаридар рек-Дорно, и он знает, как отвечать ударом на удар, хотя бывает и излишне суров к чужакам. В чём вы, кажется, убедились при первой встрече с ним. Наверное, Шаридар, показался вам излишне грубым, но я прошу прощения за сына: он вырос в горах и привык думать только о своём народе… – Принц посмотрел на молчаливого сына Нариддина, тот был бесстрастен, ни один мускул не дрогнул на его лице во время рассказа отца. – Так вот, когда мёртвую собаку обнаружили, вместо того, чтобы понять наше предупреждение и держать своих псов на поводке, представители Халидонского клана спустились с Высокогорья, требуя отдать им «собачьего убийцу».

– И что было дальше? – с неподдельным интересом спросил Дорик, впрочем, уже догадываясь о том, что услышит.

– Шаридар, – с гордостью произнёс главаклана, – не стал прятаться. «Убийца пса» сам потребовал от халидонцев виру за смерть Огбаша и растерзанных баранов. Неужели собаки могут быть дороже людей?..

– Но его не послушали, – полуутвердительно добавил к рассказу Нариддина своё замечание Дорик. – Вашего сына?

– Нет. Они даже отказались признавать свою вину в смерти несчастного пастуха. Говорили про каких-то волков. Перепалка перешла в схватку, в ходе которой несколько человек были ранены, а один из людей Высокогорья погиб от руки Шаридара.

– И поэтому он считается теперь «героем» среди своих людей, – тихо заметил Лигилин.

Услышал его только Дорик.

– Но так как на переговоры обе стороны явились без оружия, кроме ножей, – продолжал старейшина, – халидонцы, которые были не на своей земле, в конце концов отступили, унося пострадавших. А наутро от главы их клана Мадара пришёл гонец с требованием выдать моего сына.

– Мадара? – переспросил принц. – Мой отец говорил о нём тоже, как о своём старинном друге…

Нариддин невесело усмехнулся:

– Когда-то мы и с ним, и с твоим отцом все были близкими друзьями. Ещё во времена правления твоего деда, когда Граммерик путешествовал по нашим горам. Это было очень давно. Теперь Мадар, забыв всё то, что нас с ним связывало, прислал гонца с требованием выдать на суд сына своего прежнего друга. Как человека, виновного уже в «двух смертях». И что мне было делать? Речь шла не о рядовом пастухе! Шаридар – предводитель наших воинов и мой преемник. В знак примирения я передал немалые дары клану Халидон. И готов был заплатить ещё большую виру, если бы они пошли на переговоры. Но вместо этого Союз кланов Высокогорья объявил нам войну…

– Которая продолжается до сих пор…

– Да, и погибли уже сотни горцев. Но, Дорик, ни ты, ни твой отец можете не беспокоиться. Мы сами тут разберемся на своих землях. Это – наше дело.

– Когда фактически все горные поселения втянуты в войну, а счёт погибшим идёт на сотни, а скоро пойдёт, может быть, уже и на тысячи, королевский дом Аревмута не может оставаться в стороне. Это уже дело всего королевства. А вы говорите – можете не беспокоиться!

– Повторяю, Дорик, – мы разберемся сами. Союз кланов Предгорья более многочислен, чем тейпы Высогорья. И оружие у нас есть. Рано или поздно мы их сомнём. Правда, война в горах не такая, как в долинах. Мы не сходимся в больших битвах, не осаждаем большие крепости. Мы устраиваем засады, нападения, пытаясь застать наших врагов врасплох. На дороге, в трактире, дома. «Гхаш пур зориг» – «война первого удара» – так называется эта война. Наши горные сёла не слишком-то доступны для больших армий, вы видели сами. Но для небольших отрядов нет преград. Такие же отряды, наподобие того, что встретил вас у Горных врат, охраняют наши границы и дороги.

– Но, отец, – не сдержался Дорик, – такая война может длиться очень долго!

– Целое поколение, – подтвердил Нариддин, вздыхая и в то же время улыбаясь.

Ему понравилось, с каким уважением обратился к нему принц.

– Это надо остановить.

– Когда-нибудь война утихнет сама собой. А сейчас, боюсь, её никто не в силах сдержать. И никакой королевский указ её тоже остановить не сможет. Слишком горды обе враждующие стороны. Мы будем воевать…

– До полного самоистребления, – буркнул Лиголин. – Вы правильно сказали, многоуважаемый глава клана. Люди, когда вспыхивает война, похожи на баранов.

– Но если клан Халидона первый сложит оружие, вы готовы его тоже сложить, вернее, ваш Союз? – перебил Дорик, внимательно смотря в глаза Нариддину.

Мудрый старец улыбнулся:

– Дорик, мальчик мой. Ты молод и мало знаком с традициями наших гор. Сложить оружие равносильно поражению. Это всё равно, что признать свою вину.

– А если это всё-таки будет беспристрастный суд короля? Не указ, а справедливое разбирательство?

Нариддин покачал головой:

– Если мир будет заключён с твоей помощью, например, ты уговоришь меня и Мадара договориться о мире, многие подумают, что мы прячемся за королевской спиной, что у нас нет чести. И многим это не понравится.

– Но есть же какой-то выход! Как-то можно остановить эту войну?

– Выход есть. Для тебя, принц. Отправляйся домой. Ты можешь это сделать прямо сегодня. Как сказал Шаридар, вас снабдят всеми необходимыми припасами. И передай отцу, что горные кланы верны ему. Но в том, что происходит в горах, мы разберёмся сами. Скажи королю, что у нас, горцев, есть свои обычаи и традиции, которые мы не можем нарушить. И что это не первый и не последний конфликт в тени наших гор.

Дорик на мгновение задумался.

– Я бы хотел поговорить с главой клана Халидона, – сказал он.

Теперь при этих словах задумался уже Нариддин.

– Во время войны дорога стала ещё более опасна. Вы сами это видели, подвергшись нападению неизвестных, устроивших вам засаду ещё за стеной. В горах прячутся разбойники, нападают они немаленькими отрядами, и они безжалостны к любым встреченным чужакам.

– Я – посол короля, помните, уважаемый старейшина? Думаю, я справлюсь. Дайте мне и моему отряду подходящего проводника, и мы отправимся в путь прямо сегодня.

Нариддин встретился глазами с прямым и честным взглядом принца и улыбнулся:

– Завтра. Вы отправитесь завтра. А сегодня вам нужно хорошенько отдохнуть. Мареш, сын моего младшего брата, мой племянник, вы уже знакомы, проводит вас.