Читать книгу: «Мир в пузыре. Том 3: Иллюзия свободы», страница 3

Глава 3. Соседка (часть 2)

– Я почему-то вспомнила наш первый день в школе, – начала женщина. – Аня, ты помнишь первое сентября первого класса?

– Ох, столько лет прошло. Но, да, Дина, помню, – сквозь ещё не угасший смех.

– А ты помнишь того мальчика, которого привёл дедушка.

– Да, – Черевко резко перестала смеяться. – Я что-то припоминаю. А что?

– Он был напуган, и не отпускал дедушку. Помнишь? Я не помню, откуда он приехал, но у них в стране война шла. Толи началась. И поэтому они сразу уехали оттуда.

– Дина, я помню его. Со временем он перестал так трястись без дедушки. Бедный ребенок. А почему ты вспомнила о нём?

– Вроде его звали Мишей. Но я не уверена. Да, точно, Михаил.

– Дина, ты лучше помнишь имена, молодец.

– Ну, Аня, ты зато уже профессор и все, потому что нужной информацией голову забила.

– Да ну, перестань.

– Ладно, – вздохнула она.

– Так, почему ты вспомнила этого Мишу?

– Да сегодня сон приснился… – вздохнула Дина. —… какой-то очень странный. Кошмар!

– Кошмар?

– Да, не важно, – отмахнулась соседка. – Ты знаешь, Аня, – вздохнула она. – Я очень рада, что столько лет мы по-прежнему соседи, – она начала говорить в нос. – Ты классная и ты мне стала родной, как сестра близнец, – потягивая носом. – Всегда поддержишь, – по её щеке пробежала слеза. – Я вообще не знаю, чтобы без тебя делала, – женщина заплакала.

– Ну, – садясь рядом, вздохнула профессор. – Перестань, – обнимая подругу.

– Да, да, – вздыхала Александровна, вновь потягивая носом.

– Мы же не похожи, – улыбалась Николаевна. – Ты намного красивее меня.

– Аня, перестань такое говорить!

– Ну, ладно, – она продолжала улыбаться.

– Мы с тобой, как разнояйцовые близнецы, – вытирая слезы, говорила Дина.

– А, в этом смысле, – засмеялась профессор. – Ну, все перестань плакать!

Щелкнул чайник.

– А, вот и кипяток, – поднимаясь к чайнику. – Тебе, как обычно – зеленый?

– Я изменю своим вкусам, буду чёрный, – шмыгнув носом, сказала Александровна. – У тебя вроде с бергамотом был. Да? Хочу его.

– Ага, сейчас. А я тоже тогда! Кстати, у меня печеньки и конфетки есть. Сегодня, как раз свежие купила. Гульнём?

– Гульнём, – сквозь улыбку сказала соседка. – Давай я тебе помогу, – поднимаясь из-за стола.

Спустя несколько минут, сладости уже покрывали весь стол. Одно узкое, но очень длинное блюдо было завалено разного рода печеньем: кокосовым, песочным и с фруктовой начинкой. На соседнем керамическом изделии, почти вплотную, стояли несколько бисквитов и медовиков. А на третьей тарелке, вперемешку, лежали шоколадные конфеты разных производителей. По центру стоял чайник, коробка с рассыпным черным крупнолистным чаем и две кружки, над которыми шёл пар.

– Аня, ты чокнутая, зачем столько набрала? Ты кого в гости ждёшь?

– Тебя.

– Перестань, нельзя столько есть. Забудь про Илью!

– Ну, ты же знаешь я не фанат сладкого. Не знаю, что на меня нашло. А причём тут Илья?

– Аня, кого ты ждёшь в гости? Это мужчина?

Она не ответила, а лишь мечтательно улыбнулась.

– Аня, а ну говори, кто это? Ты с Ильей опять встречаешься?

– Нет, с ним нет.

– Тогда кто это?

– Ну, есть один, – улыбнулась героиня. – Интересный человек. Может и в гости придёт.

– О, это интересно, – делая глоток чая. – Кто он, рассказывай?

– Да, мы с ним познакомились на конференции, кстати, ты звонила мне когда, я как раз с ним знакомилась.

– Анька, прости. Я смотрела конференцию, но я думала, раз эфир закончился, я могу тебя набрать.

– Да перестань. Всё нормально.

– Ну, и?

– Он весь такой в делах своих, – вздыхала она. – Он преподаватель. Психолог. Поляк.

– О, иностранец. Ну, так, так. А женат ли?

– Нет. Вдовец, у него есть сын.

– О, мужчина вдовец, который воспитывает сына. Интересный мужчина. Хороший будет отец твоих… – резко замолчала соседка. – Аня, солнышко, прости, – вздыхая.

– Да ладно тебе. Дина, перестань, мы просто общались. А сегодня впервые говорили по телефону. Как-то странно, но он напросился в гости.

– Ну, так это прекрасно. И?

– И все, у него там какая-то семейная пленка, которую нужно восстановить, а у нас как раз здесь живет Пенкин.

– Чего? – с удивлением на лице. – Ты к Пенкину его поведёшь? – усмехнувшись. – Он же псих!

– Перестань, Дина. Кстати, он к тебе не ровно дышит. Почему ты считаешь Васю психом?

– Я как-то была у него.

– Ты, была у него? – Черевко выпучила глаза от удивления. – Ты мне не рассказывала.

– Я просто зашла, мне нужно было спросить про то, кто у него устанавливал газовую колонку. И всё.

– И?

– У нас ничего не было, перестань. У него там музей, а не жилье. Жуть.

– Ну, может быть ему нужна женская рука.

– Ай, не знаю, мужик симпатичный, но не знаю. С тараканами в голове!

– И не просто женская рука, но и…

– Аня, хватит. Так что там твой иностранец?

– А это все. Он по этому поводу и думает приехать.

– Ну, ясно, – улыбнулась соседка. – Это лишь предлог, я тебе скажу. И давай, я с тобой буду откровенна. Хватит! – ударив кулаком по столу. – Я тебе говорю, хватит избегать мужиков! Плевать на твоего бывшего. Илюша хрен собачий! Он просто груда мусора, которая осталась позади. Ты его перешагнула. Ты красивая, сексуальная и желанная. Ты ему понравишься. Я про твоего поляка.

– Дина, перестань или мне про Пенкина продолжить?

– Ладно, Пенкин ничего так, но я не знаю. А давай не о мужиках говорить. Хорошо?

– Дина, конечно. А о чём. Или о ком?

– Нет! Я сегодня вспоминала того мальчика неспроста. Постоянно терзает меня этот сон.

– Кошмар? – делая глоток чая, спросила профессор.

– Да. Он мне сегодня приснился, – делая глоток. – И вот что странно, – вздохнула соседка и снова сделала глоток. – Сам сон выглядел настолько реальным, что я долго помнила его детали. И сейчас готова рассказать всё до мелочей. Мурашки по телу бегали так, будто я себе все отлежала. Да к тому же я ещё и мокрая проснулась, думала что описалась. Вот как было страшно. Я до сих пор помню все мелочи, такого раньше не было.

– Расскажи, – спросила Николаевна и стала разворачивать шоколадную конфету.

– Ты же не любишь их? – улыбнулась Дина.

– Ты меня разволновала. Давай, колись!

– Может меня и отпустит, – вздрагивая.

– Давай, – надкусывая сладость, улыбнулась Черевко.

– Этот Миша, вроде так его звали, – продолжала Александровна. – Он у нас проучился только в первом классе. Вроде потом родители перевели его в другую школу.

– Я тоже, что-то припоминаю, да, – и Анна сделала глоток чая. – Не помню, как его звали, может и действительно, это Миша был.

– Это был очень странный сон, – делая ещё глоток. – И этот мальчик был там. В этом сне.

– Расскажи о нем, давай отвлечемся от того, что было сегодня.

– В этом сне, я была тобой.

– В смысле?

– Ну, или может я не была тобой, может просто наблюдала за тобой. Но ты, Аня, была в этом сне центральной фигурой.

– Ты маньяком была?

– Да, нет. Перестань. В этом сне… – она вздохнула. – Давай лучше расскажу с самого начала.

– Ну, давай, – сказала профессор, и сделал ещё глоток горячего чая, хрустя конфетой.

– Вначале я увидела море, – вздохнув, стала рассказывать Дина. – Помню, как на берегу стоял тот самый мальчик. Но он не просто стоял, он дрожал, будто что-то увидел. Страх был неописуем, он с легкостью замечался в его глазах. Как и дрожь, которая сковало тело ребенка. И он постоянно плакал.

Глава 4

Ночные кошмары это врата. Дверь, ведущая в закулисье нашей реальности, что дает возможность перелистывать её, подобное книги. Двигаясь вперед и назад, неограниченное количество раз. Но есть шанс увидеть всё это под крутым углом, что может дать картинку и трактовку в ином ключе, то есть те или иные события, станут слишком перевернутыми. И чтоб его отстроить, следует разобраться в себе, со своими комплексами и страхами. Это откроет завесу способностям нашего мозга.

отрывок из доклада члена организации

„Научный Центр Антарктиды

института мозга. им. Молявского Б.И.“

неизвестный автор текста

2014 год н.э.

Глава 4. Море было спокойным (часть 1)

Море было спокойным, штиль, и не одной волны. Гладкая как зеркало, водянистая поверхность уходила вдаль, отражая алое солнце. Уже смеркалось, и небесное светило спешило скрыться, касаясь горизонта. Чистая, голубая синева простиралась по всему небосводу, постепенно меняя свой окрас к бардовому, предзакатному, оттенку. Небо было чистым без единого облака.

Маленький мальчик стоял на берегу. Сквозь слезы и гримасу ужаса, он наблюдал за чем-то в море. Возможно, он что-то увидел под водой, или на её поверхности, а может его просто кто-то обидел. Истинную причину слёз ребёнка никто не замечал, даже отдыхающие люди по соседству, будто всем это было безразлично. Казалось скоро подойдет кто-то из его родителей и заберет с собой.

Скалистый пляж был почти весь покрыт булыжником, из-за чего местные прозвали его просто „Булыжный пляж“. Песка здесь не было, лишь галька и камни покрывали огромную площадь побережья, уходя к воде, а после глубоко в море. Пляж почти всегда был тихим. Горные образования, которые изредка выступали на поверхность, постоянно омывались водой. Их поверхность, у основания, та, что чаще соприкасалась с морем, имела более округлую, обточенную поверхность. А верхняя часть ещё сохраняла свой первозданный вид.

Обычно такой пляж не привлекал туристов, которые больше всего любили песок, потому здесь чаще отдыхали местные жители. Неподалеку, кто-то из приезжих поласкал свои вещи, то ли это была скатерть, то ли фартук. Берег был очень мелким, приходилось пройти с десяток метров, чтоб вода стала выше колен. И только через два-три десятка метров вода доходила по пояс, иногда по грудь. Где-то резвились дети, купаясь в морской пене почти у края булыжного побережья.

Из воды, почти у самого берега, вышла Анна Николаевна Черевко. Её фиолетовый купальник ещё блестел в последних лучах заходящего солнца. Сделав несколько шагов, она вышла из моря и направилась к своим вещам, которые лежали почти у берега. Взяв полотенце, профессор стала вытирать свои волосы, бросив взгляд на море, уходя им на горизонт. Она о чём-то задумалась. Небо было уже совсем красным. После чего женщина наклонилась к своей одежде. И вновь посмотрев на море, она краем глаза заметила мальчика.

Он, стоял у берега и продолжал плакать. Руки его тряслись, будто он чем-то был напуган. Ребёнок дрожал, выдыхая через нос, он постоянно сопел и вытирал слезы. Николаевна ощутила тревогу, она хотела переодеться в ближайшей раздевалке, но предчувствие подсказывало ей, что этого не следует делать. Она стала быстро надевать шорты с футболкой поверх мокрого купального костюма. Тревога переполняла её, ей казалось, что нужно торопиться, но причину этому она найти не могла. Просто было нужно и все. После Черевко взяла очки от солнца и, стряхнув с них песок, повесила за ворот одежды, зацепив одной из дужек.

– Он, что маму потерял? – спросила себя женщина и, надев шлепки, направилась в сторону незнакомого мальчика. – Почему он без родителей? Ему лет семь, не больше.

Внезапно раздался какой-то гул, его природа была не понятной. Казалось, он шёл из-под земли, Анна почувствовала его своими ногами. На поверхности моря, куда смотрел ребёнок, появились странный разводы черного цвета, на расстоянии в метрах трех сот от берега. Несколько буйков покачнулось, те, что опоясывали весь пляж, где мель оканчивалась, дно уходило вниз и начиналось море. Мальчик закричал и рванул в противоположную сторону. Она пыталась высмотреть то, что дало такие разводы на поверхности море. Но кроме них и хаотично качающихся буйков, ничего не заметила. После профессор перевела взгляд на убегающего мальчика, и в тот же момент он скрылся за деревьями. Там начинался дикий лес.

– Что происходит? – спросила она себя, продолжая свои наблюдения и щупая одежду, которая промокла от её купальника. – Чёрт!

Вновь загудела поверхность, на которой она стояла. Но в этот раз оно было более тяжелым, и чем-то походило на удар огромного молота. И вновь появились разводы, на этот раз их стало куда больше. Почти все буйки стали дергаться из стороны в сторону, подобно поплавку удочки, символизируя то, что под водой есть кто-то или что-то. Разводы появлялись вновь и вновь, начиная с дальней части одной стороны моря, уходя в другую. И снова она почувствовал удар своими ногами. Теперь было ясно, это идет со дна моря. Будто что-то было там. Дети закричали и ринулись к берегу, из моря в тот же момент вынырнул мальчик с водолазной трубкой и тут же взобрался на берег.

Черевко не понимая, что это, стояла и наблюдала за происходящим.

– Там заканчивается мель, – проскочила мысль в её голове. – И дно резко уходит вниз. Может это подводная лодка?

Ещё мгновение из воды появились металлические полусферы. Почти одновременно, выныривая из-под воды, расплескивая её в разные стороны. Нечто накрыло край, где начиналась мель с защитными буйками. Оно стало двигаться к берегу, поднимая волны. Спустя несколько секунд, за полусферами, показались более сложные геометрические фигуры. Обтекаемые водой, волочась по мелкому дну, они возвышались в несколько этажей. И в один миг над ними выпрямились ответвления, длинные, подобно клешням. Этим они начали загребать воду. Карабкаясь дальше к берегу, перебирая, словно руками. Огромные машины ползли, постепенно приближаясь к краю побережья, пока не встали на обе ноги.

Женщина, в промокшей одежде, оставляя влажный след на мелких булыжниках, пустилась в бега, куда убежал и сам мальчик. Шлёпки слетели с её ног, пока она бежала по проседающей поверхности. Один из аппаратов, заметив это, направился следом за ней. Он крушил всё на своём пути. Рассыпаясь, горные образования превращались в песок, под его немалым весом.

Глава 4. Море было спокойным (часть 2)

Оббегая скалистую поверхность пляжа, она двигалась в сторону дикого леса, в надежде скрыться. Механизм шел в её сторону, перебирая ногами по гальке, немного погружаясь в неё.

Ломая слабые ветки, хаотично растущих кустов и деревьев, Анна взглядом пыталась найти мальчика, но его нигде не было. Высокие деревья отбрасывали тени, делая округу очень тёмной, солнце уже почти зашло за горизонт, но небо ещё отражало последние лучи. Пробираясь через подобие чащи леса, она постоянно на что-то наступала босыми ногами.

Превозмогая боль, Черевко шла, несмотря на неудобства. Под ногами ощущалось что-то влажное, но она продолжала искать мальчика, стараясь не обращать на это какого-либо внимания. Внезапно Николаевна увидела сток, который выходил из-под возвышения, а вверху стояло ограждение и дорожный знак „Осторожно! Крутой поворот!“. И там же женщина заметила мальчика, спрятавшегося за металлической сеткой. Присмотревшись, она увидела его испуганное лицо, он трясся, скрываясь за рабицой, которой обтянута была вертикальная часть люка стока. Вероятней всего, что родные прутья уже давно сгнили, из-за чего и было предпринято такое решение. Дешёвое, по сути, это тоже можно было считать ограждением. Да и сам сток был заброшен.

За её спиной продолжались громыхания, машина приближалось к ней, сотрясая землю. Доносился треск деревьев и какой-то стук со скрежетом металла. Черевко чувствовала, если она не скроется, это убьёт её. Но влажность, которую она ощущала своими ногами уже начала раздражать и, опустив голову, профессор ужаснулась. Все её ноги были в крови.

– Очевидно, я порезалась ещё тогда, как только вошла в лес, – приподнимая люк и корчась от его тяжести, размышляла она. – Как мальчик это поднял?

Отпустив дверцу, сток закрылся. Анна обернулась, но ребёнка там не было. Дальнейший путь был перекрыт толстыми прутьями решётки, намертво заваренными со всех сторон.

– Где этот ребёнок? – ужаснулась она, хаотично вертясь в тесном пространстве.

За сеткой, с обратной стороны стока появилась огромная нога, а следом вторая и механизм остановился. Стопы были четырех палыми, и расходились в разные стороны, что придавала большей устойчивости этому агрегату. Теперь она вполне смогла бы более детально рассмотреть поверхность чуждой ей машины-убийцы. Да, она не видела, как это убивало. Но, она знала наверняка, что если бы не спряталась, жизнь её вполне могла закончиться в ужасных муках. К сожалению, солнце зашло за горизонт, погрузив все во тьму, и рассмотреть, хотя бы фрагмент того, что находилось в метре от неё, она уже не могла. Лишь лунный свет подчеркивал контуры вражеской технологии.

Прозвучал резкий, пронзительный скрежет металла, будто что-то открылось или сдвинулось в сторону. Она в тот же миг отошла вглубь, прижимаясь спиной к заваренной решётке. А после раздалось какое-то мерзкое шипение, оно сопровождалось неким дребезжанием, подобно мурлыканью кошки. Но звучало всё это очень противно. На пол повалил густой пар, расходящийся по земле, во все стороны. Часть его проникло за сетку стока к Черевко, протягиваясь сквозняком через заваренную решётку. И резкий запах аммиака ударил по носу и глазам женщины. Она, в тот же момент зажала нос двумя пальцами, и пыталась проморгать режущее ощущение в глазах.

Ей было тяжело, но она старалась не проронить ни слово. Страх бился в её груди так сильно, что ей начала казаться, будто сердце сломает сейчас ребра. Вновь раздался скрежет металла, шипение прекратилось и пары, напоминающие аммиак, перестали сходить от аппарата. Наконец дышать стало легче, и Анна вздохнула полной грудью, чувствуя себя лучше. Нечто продолжило свой путь, разнося деревья на своем пути, постепенно удаляясь.

Дикий лес за решёткой был почти темный, лишь изредка, фрагментами, он освещался светом Луны. Внезапно прошла ещё одна машина-убийца, цепляя и разбрасывая деревья по сторонам. Одно из деревьев упало почти рядом, и прорвала верхнюю часть сетки люка, а от сильных толчков петли стали выходить из основания. Посыпалась пыль с потолка прямо Черевко на голову. Она была ещё мокрой, и грязь тут же прилипла к её одежде и телу. Обернувшись, Николаевна тут же приметила какую-то металлическую палку. И схватив её, она подперла сетку у основания петель, и вновь прижалась к противоположной стенке. Ещё несколько машин прошлось вблизи этой сетке, пока палка не выскользнула. И ударившись об пол, лопнула пополам.

Стало тихо. Очень тихо. Стало так тихо, что на мгновенье женщине показалось, будто она оглохла. Но звук капель, идущий с обратной стороны заваренной решётки, расставил всё по своим местам. На небе стали появляться звёзды, наступила ночь.

Появилось резкое желание вылезти, как внезапно она почувствовало, как кто-то тяжело дышал. Это шло со стороны леса. И в тот же момент раздалось рычание дикого животного.

– Чёрт! – подумал Анна. – Должно быть волки. Но, откуда они здесь?

Хлопая себя по карманам, она услышала звон. Его издавали ключи, которые она прихватила с собой, когда убегала с пляжа. Рассматривая их, профессор заметила фонарик-брелок. В тот же момент рычащее существо показалось с противоположной стороны сетки. Но сама сетка была уже надорвана в нескольких местах, и это испугало Николаевну.

Существо оказалось больших размеров, по высоте достигавшее гончего жеребца. С его пасти капали слюни, оно ужасно рычало, испуская пар. Глаза сверкали, в лунном свете, с каким-то странным оттенком. Цвет его был чужим, будто неземным, не похожим на здешний. Ей ничего не оставалось, как посветить в сторону врага. И едва свет успел задеть существо, как оно вскрикнуло и отскочило. На Черевко капнуло что-то. Она тут же провела рукой по лицу и увидела черную жидкость на своих пальцах. Женщина всё поняла, это была кровь существа. Затаив дыхание, она услышала, как существо тихо стонало. Вдруг тварь вновь высунула свою голову, хватая огромными когтями сетку вертикального люка. Несчастная жертва выставила руку, как можно ближе к животному и свет внезапно расплавил часть голову чудища. Лицо женщины окропило горячей, но не обжигающей, черной кровью. На вкус она была очень соленой. Тварь с визгом отступила назад, скрываясь из поля зрения. Оно ещё скулило, постепенно умолкая в ночной тишине. И в тот же момент Анна поняла, это вкус победы!

– Да, что такое? – вытирая лицо, она сплевывала черную жидкость. – Неужели это все от одного фонарика?

Тщательно вытирая лицо, она посмотрела на свои руки. Черная, вязкая как смола, субстанция стекала, оставляя маслянистый след.

Внезапно свет фонаря стал гаснуть.

– О нет! Чёрт! Батарейка, – встряхивая осветительный прибор. – Ну, не может быть. Только не сейчас. Пожалуйста, – переходя на шепот. – Только не это!

Но, свет стал тусклее, лишь изредка моргая сильными импульсами во время тряски. Спустя ещё минуту, свет погас.

– Боже! – вздохнула женщина. – Всё, это конец!