Цитаты из книги «Человеческое, слишком человеческое», страница 10

В течение краткой продолжительности жизни человека воздействующие мотивы не могут задевать достаточно глубоко, чтобы стереть запечатлевшиеся черты многих тысячелетий.

Ни награда, ни наказание не есть что-либо заслуженное самим человеком; они назначаются ему из соображений пользы, без того, чтобы он мог по справедливости притязать на них.

Чувствовать, что другой страдает — этому надо учиться; и вполне этому никогда нельзя научиться.

Несправедливость рабства, жестокость в подчинении личностей и народов нельзя измерять нашей мерой. Ибо в те времена инстинкт справедливости еще не достиг современного развития.

Он почитает и хочет быть почитаемым, а это значит: он понимает зависимость своей пользы от того, что он думает о других и что другие думают о нём.

Убеждения суть более опасные враги истины, чем ложь.

Кроме того, привычка к иронии, как и к сарказму, портит характер, она придает ему постепенно черту злорадного превосходства: под конец начинаешь походить на злую собаку, которая, кусаясь, к тому же научилась и смеяться.

Вдвойне охотно бросаешься в воду спасать утопающего, когда находятся люди, которые не решаются на это.

Никто не говорит более страстно о своём праве, чем тот, кто в глубине души сомневается в нём.

Чем основательнее человек понимает жизнь, тем менее он будет насмехаться — разве только под конец он начинает насмехаться над этой «основательностью своего понимания».