Читать книгу: «Лила Изуба: Голодные призраки», страница 9
А она по нему скучает, усмехнулась про себя Лила. Скучает по симпатичному леопарду Алексу. Она делает вид, что ловит его, а на самом деле влюблена в него до безумия. Возможно, не меньше, чем Ниана Камо влюблена в Гладкого Флэта. Или Сэм То в Таята Лэя.
Прежняя Лила постаралась бы не глядеть на рисунки. Она предпочла бы уставиться в пол, лишь бы не обращать внимания на насилие, покрывающее стены.
Но Лила сегодняшняя картины своей начальницы оглядела с удовольствием, оценив и вкус, и сюжет. И по-женски позавидовав Тое. Так любить кого-то могла только она, Тоя Багенге. Любить, сквозь вышибленные на пол мозги, под звон дымящихся гильз, обжигая пальцы о горячий ствол. Любить жарко и всепоглощающе. Любить настолько, что подобную любовь выдержит не каждый.
Разве что такой же психопат. Например, Алекс Багенге.
– Здравствуй, Лила. Присаживайся куда-нибудь.
Лила села там же, где стояла. Прямо на пол, подтянув колени к груди.
Тоя даже не повела глазом. Она спокойно взяла со стола блокнот, и тоже села на пол, напротив нее, прислонившись к стене и поджав под себя ноги. Её обгоревший хвост колечком свернулся вокруг.
Она выглядела устало. Её глаза опухли и покраснели от недосыпания. Опалённая шерсть поблекла, шкура повисла. Пальцы дрожали, выдавая нервное напряжение.
Находившийся на грани гибели город подкинул главе Абрафо немало работы. Судя по внешнему виду Тои, справлялась она с трудом.
Однако все же выкроила время для встречи с Лилой Изуба, подчеркивая важность сведений о Гладком Флэте. Несмотря на воцаряющийся в кварталах хаос, эти сведения были ей нужны. Лила понятия не имела, зачем. А вот Тоя, кажется, это знала точно.
– Как прошла экспедиция?
– Отлично. Во всех смыслах.
Лила улыбнулась от воспоминаний. Действительно, визит в Библиотеку прошел более чем удачно. Можно даже сказать, идеально.
Тоя, в свою очередь, её ответу сильно удивилась. И помедлила, прежде чем спросить снова.
– Сколько вас спускалось вниз?
– Четверо. Я, Рокс Саеда, Тьер Хатано и Саймон Боваддин. Тьер – боевик из Саблезубых, главный после Рокс. Саймон – их оружейник.
– И что с ними случилось?
– Рокс сожрали призраки. Те, что когда-то воевали под началом Ободранного, ещё при Гладком Флэте. Тьера убил Вешатель Джон. Монстр, которого создал Ободранный, для казни нарушителей Библиотеки. А Саймона я принесла в жертву за выход.
Она произнесла это спокойно и буднично. На самом же деле, где-то в глубине своей души, она чувствовала некую неправильность всего сказанного. Неправильность своих чувств к случившемуся.
Но она погорюет позже. Не сейчас. Не при Тое.
В любом случае, Тою её слова потрясли.
Она молчала, не в силах произнести ничего. А Лила её не торопила.
Но когда Тоя так и не нашла слов, Лила спросила сама:
– Саблезубые уже готовы?
Тоя кивнула. Не имело смысла спрашивать, откуда Лила все знает. Издержки посещения Изнанки собственной библиотеки, не иначе. Крематорий же, в свою очередь, работал всю ночь и все утро. Ни один из Саблезубых не должен был дожить до начала мятежа.
– А Млат Саеда?
– Поет, как птица. Специально для него синтезировали новый напиток правды. И он работает.
– И как, все плохо?
– Гораздо хуже, чем мы все думали.
Они ещё немного помолчали.
– Эйоланд падет? – поинтересовалась рысь.
– Не знаю. А в Библиотеке ничего на эту тему не говорилось?
– Я искала совсем не про это.
Они принужденно засмеялись.
– Не знаю, – повторила Тоя. – Мы делаем все, что в наших силах. Возможно, будет зависеть и от того, что сделают Лика Камо и Алекс, если они все ещё живы.
– Пока живы. Сегодня они зачищают ударную группу, которая должна была проникнуть к нам, в Эйоланд, из другого мира.
– О, та самая группа, про которую на допросе говорил Млат! Они справятся?
– Судя по всему – да. А завтра Алекс вновь вернется в Эйоланд, чтобы найти и уничтожить установку для перехода.
– И у него получится?
– А вот тут я не в курсе, – соврала Лила. – Это будущее. Совсем не то, что происходит сейчас. Скажи, от группы Чидженда, где служит мой Шим, ещё не было вестей?
– Пока нет, – покачала головой Тоя. – У них там какое-то спецзадание. Если хочешь, я могу позвонить отцу вечером, и спросить.
– Я буду очень признательна тебе, Тоя.
Тоя заколебалась.
– Лила, с тобой точно все в порядке? Ты выглядишь… странно.
Лила широко улыбнулась. Будь у неё разрезан рот, как у Ободранного, её улыбка протянулась бы от одного уха с кисточкой до другого.
– Да, со мной все в порядке. Я чувствую себя очень хорошо.
Тоя в сомнении покачала головой. Её хвост недовольно мотанул по полу. Но спрашивать второй раз она не стала.
– Тебе удалось найти книгу про Гладкого Флэта?
– О да. Удалось.
– Расскажешь?
– Только в общих чертах. У меня не вышло прочесть её всю. Но я смогу пересказать тебе суть.
– А почему не получилось прочитать её всю?
– Она сожрала мои руки, пока я листала её. Если бы я прочла её полностью, то умерла бы вся.
Тоя содрогнулась. Внимательно вглядевшись в глаза Лилы, она не увидела в них ничего, кроме пустоты, голода и безумия.
А потому решила больше ничего не спрашивать.
Чтобы самой не сойти с ума.
***
– Как тебя зовут? – спросил волка Улисс.
– Саймон, – слабо ответил ему волк. Он сидел на полу, наклонившись вперед и закрыв глаза.
– Хорошо. А меня Улисс. Сможешь идти?
Он ожидал, что Саймон откажется из-за слабости, и попросит ещё немного посидеть. Но тот сразу поднялся. И упал бы, не поддержи его Улисс за плечи.
Ему показалось, что волк не весит ничего.
– Спасибо, – сказал Саймон.
В его глазах Улисс разглядел тепло и благодарность.
– А куда мы направляемся?
– Прочь отсюда. Куда угодно.
– Хорошая мысль. Давай я понесу твой рюкзак.
Улисс не возражал.
Далеко они, впрочем, не ушли. Дверь, из-под которой росла блекло-зеленая трава, обнаружилась в возникшей перед ними стене.
Улисс мог поклясться, что ещё недавно этой стены здесь не существовало. Именно отсюда он пришел вместе с Алас, когда спас её от Вешателя Джона.
Дверь подалась легко. Их ноздри наполнились запахами луга и влажной земли.
Улисс сразу понял: они вышли из Библиотеки не в Эйоланд.
Слишком блеклые краски, дымка в воздухе и волна незнакомых, неприятных запахов, ударившая в нос.
Запахи липли, оставляя ощутимый на языке горький привкус. Жженая резина, пластик, окислившийся металл, канализация и падаль – все, что смог разобрать Улисс.
И плотный запах множества живых существ, незнакомых ему.
– Где мы? – спросил Саймон.
Улисс оглянулся.
Глаза волка расширились, ноздри дрожали, втягивая воздух и пытаясь выплюнуть его обратно.
– Не знаю. Ты как, сможешь идти? Хочешь, я возьму рюкзак?
– Нет, все в порядке. Я справлюсь, Улисс. Знаешь, я чувствую себя… отдохнувшим. Будто бы долго спал и, наконец, проснулся.
Улисс ободряюще улыбнулся.
– Хорошо.
Никто и никогда не улыбался Саймону. Поэтому за улыбку Улисса он был готов на что угодно.
Улисс и сам чувствовал себя прекрасно. Будто бы позади не было ничего – ни боя с Алексом и собственной смерти, ни Библиотеки, ни Ободранного, ни влажного гигантского леса с нежитями-барсами. Он чувствовал себя живым и бодрым.
Они пошли вдоль маленькой грязной речушки, от которой разило тухлятиной. Вдоль её берега петляла среди пыльных кустов тропинка. На ней то и дело встречалось чье-то дерьмо. Вокруг валялся мусор.
Улисс остановился и поднял с земли бутылку. На ощупь она оказалась пластиковой.
– Ли-мо-над, – прочел он вслух.
Слово оказалось незнакомым.
В бутылке плескалось немного жидкости. Он отвинтил пробку. Резкий запах оказался мерзким и донес до его ноздрей пузырьки газа.
Улисс с отвращением выбросил бутылку обратно в кусты.
Спустя ещё десять минут они вышли на поляну.
На поляне горел костер. Вокруг него сидели четверо.
Дым от костра сносило в сторону, поэтому Улисс и Саймон его не учуяли, а на долетающие до них ниточки гари не обратили внимания, приняв их за естественный фон этого мира.
А так как четверо существ вокруг костра занимались поеданием пищи – теперь то Улисс учуял запах мяса, и в его животе тотчас забурлило – то они их и не услышали.
В другое время Улисс уже выхватил бы пистолет, реагируя на угрозу. Но сейчас он остолбенел, не в силах пошевелиться.
Он узнал двоих, из тех, что сидели перед костром.
– Какого хера?!
– Нет, Петр Евгеньич, его зовут Улисс. Вполне приличный енот. Правда, я убил его вчера.
Алекс встал и как-то сразу оказался рядом с Улиссом.
– Ты все же решил жить? Прекрасная мысль. И я в который раз рад.
Алекс обнял енота, настолько радушно, будто их объединяло не убийство одного другим, а многолетняя дружба семьями.
Улисс продолжал пребывать в ступоре.
– Вижу, ты тоже рад, – заключил Алекс, выпустив, наконец, его из пятнистых объятий.
– Но это… Это же… Лика Камо?
Улисс старался быть хорошим солдатом. И поэтому всегда носил в своем ранце небольшой арт с Ликой Камо, Правой рукой главы Абрафо. Даже иногда смотрел на него на ночь.
– Да, это действительно сама Лика Камо, – Алекс указал на барсицу рукой, и шутливо поклонился.
Барсица невозмутимо держала их под прицелом двух пистолетов.
Алекс повернулся к волку.
– Привет, волк. Я – Алекс Багенге. А ты?
– А я – Саймон, – волк улыбнулся и придвинулся ближе к Улиссу. Исходящее от него тепло его успокаивало. – Саймон Боваддин.
– Отлично! Пойдемте, я вас со всеми познакомлю. И да, надеюсь, вы голодны?
***
– Ты удивительно похож на своего деда, – произнес Ободранный. – Тому тоже все никак не сиделось на месте. Он всегда считал книги из соседних залов более вкусными, чем в своем.
Маленький Джек, нахохлившись, хмуро глядел в пол. Он не любил, чтобы ему выговаривали. Даже если это повелитель его мира.
Ободранный, даже усевшись на грязный бетон, все равно нависал над стоящим перед ним Маленьким Джеком. Между ними, но ближе к Ободранному, стояло новехонькое неугасимое ведро. Ободранный придерживал его пальцем. На всякий случай.
– Не подумай, что я тебя ругаю, – продолжал он тем временем. – Совсем нет. Наоборот, меня восхищает твое любопытство и целеустремленность.
Маленький Джек взглянул на жуткую улыбку Ободранного в сомнении, готовый броситься бежать прочь. Пусть даже без неугасимого ведра.
– Действительно восхищает, – подтвердил Ободранный, поглаживая когтем ободок неугасимого ведра. – Ты единственный из своего маленького народца, кто посетил ВСЮ Библиотеку. Скажу тебе по секрету, что кроме тебя лишь трое существ, обитающих в ней, могут похвастаться подобным достижением. Более того, в отдельных залах ты бывал даже чаще, чем я сам.
Маленький Джек нервно заерзал. Разговор ему не нравился. Владыка Библиотеки никогда и ничего не делал просто так. Дались ему прогулки Джека? К тому же действительно вкусные книги обитают лишь в нескольких секциях.
Посетив ВСЮ Библиотеку, Джек знал это абсолютно точно. Он мог бы составить карту гурмана книг Библиотеки.
Впрочем, посещение Джеком ВСЕЙ Библиотеки гарантировало теперь наличие этой карты. Например, в секции домашнего хозяйства. Надо бы попробовать отыскать её и попробовать на вкус.
А ещё, как бы так ухватить неугасимое ведро и дать деру?
Ободранный придвинул неугасимое ведро к себе поближе.
Маленький Джек нервно задергал за остатки усов, жалея, что не попробовал выхватить ведро раньше.
– К чему я веду этот разговор? Посетив ВСЮ библиотеку, не кажется ли тебе дальнейшее свое в ней проживание скучным?
Джек протестующе замотал головой. Скучным! Надо же такое предположить, а? Наверняка, если он обойдет ВСЮ Библиотеку ещё раз, то обязательно найдет книги с ещё незнакомым вкусом, а также закутки, которые ещё не посещал. Например, вряд ли Маленький Джек был во всех комнатках администратора.
Ободранный, совершенно точно зная ответ на любое предположение Джека, вздохнул, и пальцем слегка подтолкнул неугасимое ведро вперед.
– Я не настаиваю, – продолжил он. – Я всего лишь предлагаю. Как ты относишься к тому, чтобы для разнообразия сходить куда-нибудь ещё, кроме Библиотеки? Все равно ведь твоя неугомонность не даст тебе сидеть на месте.
Неугасимое ведро ещё чуть-чуть подвинулось вперед.
Маленький Джек завороженно глядел на него, умоляя про себя: ну ещё немножко, пожалуйста, самую-самую малость…
Ободранный, тем временем, изо всех сил делал вид, что взгляда Джека, прикованного к неугасимому ведру, не замечает.
– Смотри, какую-то сотню лет твоего отсутствия здесь, в Библиотеке, твои сородичи даже не заметят. Зато сколько всего нового и интересного можно будет узнать в другом месте.
Маленький Джек стремительно выхватил из под носа Ободранного неугасимое ведро, и бросился бежать, на ходу прикидывая, не может ли тот поразить его чем-нибудь на расстоянии. Например, молнией.
Ободранный, в притворной ярости, с силой затопал по полу.
– Догоню!!! – заорал он так, что самые маленькие книги попадали с полок.
Испугавшись, Джек припустил ещё быстрее, свернул за стеллаж, и сразу забился под книжный шкаф, где начиналась широкая сухая нора в его родной зал.
Протискиваясь в неё, он понемногу успокаивался. Здесь Ободранный его точно не нагонит. И, наверное, не стоит ближайшие несколько лет ходить в другие залы.
Зато он раздобыл новенькое неугасимое ведро.
Нора была ему знакомой. Он проходил по ней сотни, если не тысячи раз. Он помнил её каждый сантиметр.
А потому не сразу сообразил, что вывалился из неё совсем не у своего родного стеллажа №431, в 45-м ряду зала AJ, что в подпространстве R.
Вместо бетонного пола под его ногами оказалось нечто скользкое, и от неожиданности он упал. Под руками он ощутил пушистый и мягкий ковер какой-то растительности, совершенно непохожий на привычную ему плесень. В ней ползали маленькие существа, стрекотавшие, улетающие и приземляющиеся вновь.
Маленький Джек встал и машинально отряхнул запачканные штаны. Потом задрал голову.
То, что его окружало, не поддавалось описанию. Однако его мозг, что-то усвоивший из съеденных им книг, подсказал: Джек находился в лесу. А под ногами у него шелестела трава.
Вот только в Библиотеке не имелось ни того, ни другого.
Джек жалобно вскрикнул, и начал выискивать вход в нору.
Её нигде не было.
Обманул! – сообразил Маленький Джек. – Он меня обманул! Специально подстроил так, чтобы я испугался и побежал! И нора давно уже была готова, так сильно похожая на мою!
Он шлепнулся на задницу, изо всех сил проклиная обманщика Ободранного.
Из кустов напротив Джека, на задних лапах выскочил зверек, с рыжей шкуркой и пушистым хвостом. Ростом он был как раз с Джека, а в передних лапках сжимал шишку.
Глаза-бусинки недоверчиво и удивленно уставились на Джека.
Маленький Джек, все ещё выстраивая картины мести Ободранному, замахнулся на зверька своим крюком. Метко брошенная в ответ шишка прилетела ему точно в лоб и опрокинула навзничь.
Интересно, подумал Джек, решив не вставать сразу с травяного ковра, в этом мире есть книги? А если есть, насколько они вкусные? И можно ли вообще их готовить?
***
Посмеиваясь, Ободранный прихватил шахматную доску и направился вдоль стеллажей, намереваясь чуть дальше открыть дверь в один из соседних миров.
А ведь как все здорово вышло, а?
Восстановив в памяти образ удирающего Маленького Джека, с неугасимым ведром в обнимку, Пилат остановился и согнулся в приступе смеха.
С минуту он простоял, опираясь на стеллаж и пытаясь отдышаться.
Как же давно он так не шутил! Маленький проныра даже не заметил разницы между норами!
Ничего, теперь пусть немножко поживет в мире Эйоланда. Не в самом городе, конечно, а в лесу, на одном из участков дальнего Порубежья. Там тоже скоро станет интересно. Да и книги по деревням должны быть.
Продолжая посмеиваться, и представляя, как Маленький Джек ворует у местных жителей книги и пытается их варить, Ободранный подошел к стене, примерился к ней, и, прочитав заклинание, открыл дверь.
Вообще-то, подобное не поощрялось. С другой стороны, владыкой Библиотеки являлся он сам, так почему бы и не позволить себе расслабиться? К тому же открытая дверь, по сути своей, дверью и не была. Скорее, она была окном. Из неё нельзя было войти или выйти. Можно было только смотреть.
Не менее часа Ободранный наслаждался видом на влажный тропический лес, гораздо более древний, нежели Библиотека. И такой же ненастоящий.
Наконец, его ожидание закончилось.
Тихо, словно соткавшись из высокой травы, у двери возник высокий худощавый барс, в набедренной повязке. На Ободранного он глядел без страха и без осуждения. Скорее, вопросительно.
– Привет, сосед, – поздоровался Ободранный. – Ты умеешь играть в шахматы?
Барс кивнул.
– Как насчет партии?
Барс немного подумал.
– Почему бы и нет?
Ободранный составил фигуры на доску.
– Будет немного неудобно. Тебе придется говорить, чем и куда ты будешь ходить, а я буду за тебя переставлять фигурки. Кстати, меня зовут Пилат Изуба. А тебя?
– А меня – Фор Камо.
Барс улыбнулся и присел рядом с дверью, поджав под себя ноги. Длинный пушистый хвост сделал широкое кольцо вокруг. Позади Фора два созданных им дубля – точные копии его самого – заняли охранные позиции. Ещё два дубля находились рядом с хижиной.
Фору нравилась жизнь в лесу, хотя он сильно тосковал по дочери. Понемногу с Таэль они устраивали свой быт. Оказалось, что даже сюда заглядывают интересные гости.
А теперь он познакомился с соседом, и даже может потренироваться в шахматной игре.
Фор не был выдающимся игроком. И, разумеется, проиграл.
Но Ободранный получил от партии искреннее и ни с чем не сравнимое удовольствие.
***
Крохотная квартирка встретила её холодом и тишиной. В нос ударила затхлость и сырость, которой прежде она здесь не замечала.
Лила протиснулась в каморку ванной. Покрытие двери показалось ей шершавым и грубым, а плитка на полу – ледяной.
Она встала напротив зеркала и сбросила с себя одежду. Даже в слабом свете лампы было видно, как её шерсть потеряла привычный блеск, превратившись в матовую.
В неживую.
Ощутив сильный зуд между лопаток, она запрокинула за голову руку и нащупала странные твердые выступы. Будто нечто забралось ей под шкуру и угнездилось там, сочное и тяжелое, налитое кровью и силой.
Спокойно, без суеты, Лила взяла с полки маленькое зеркальце и направила его так, чтобы во втором отражении видеть себя сзади.
От лопаток и почти до самых плеч её шкура вздулась и туго натянулась. Настолько туго, что уже начала лопаться и расходиться краями. Она чувствовала, как что-то ворочается внутри неё, стремясь вырваться наружу и распрямиться.
В её квартире имелось одно маленькое окно. Подойдя к нему, так и не одевшись, она почуяла запах наступающей ночи, вместе с прохладой великого Арсина, несущего свои черные воды к далекому-далекому черному океану.
То, что скрывалось внутри неё, тоже почуяло ночь, и завозилось ещё нетерпеливее.
Зуд в лопатках стал нестерпимым.
Лила передернула плечами, и это нечто с шелестом расправленной ткани вырвалось наружу, заняв, кажется, едва ли не всю комнату.
Зуд прекратился. Пришло буквально физическое облегчение. Словно весь день сидел, скорчившись на полу, и тут, наконец, появилась возможность разогнуться.
Она оперлась руками на подоконник, и провела языком по зубам. Очень и очень острым зубам.
Ощущение ей понравилось.
От удовольствия её когти выскользнули, но не оцарапали, как обычно, пластик. Они смяли его и выдрали из него большой кусок.
Улыбнувшись, она бросила осколки на пол.
Лила уже поняла, где и как проведет эту ночь.
И подумала, что неплохо было бы, вернувшись утром, застать в постели Шима.
Она не станет его есть. Ведь она его любит.
Но хорошенько оттрахать его не помешает.
