Читать книгу: «Хан Батый и десантники. Книга 2. Привыкание. Альтернативная история с попаданцами. Посвящается курсантам военных училищ СССР», страница 19
Через минуту, по крайней мере 100 человек повалились на землю, перегородив путь идущим за ними. Тут уже противнику стало предельно ясно, что не 500 воинов сзади, представляют для них большую опасность, а эти жалкие сорок молодых парней с непонятным оружием, поражающим издалека. Войско Ярослава встало и их воевода, подняв над головой руки, пошёл в нашу сторону. Подойдя к Ингвару и Судейкину, вышедшим к нему навстречу, он бросил к их ногам свой меч и расстегнув пояс с кинжалом, также положил перед собой. Судейкин велел ему скинуть в кучу и свои доспехи, что тот и проделал. Затем он подошёл к рядам Суздальцев и приказал им сдавать оружие и доспехи в кучу. В это время коломенские окружили Суздальцев и те начали подходить к брошенным их воеводой оружию и доспехам, и кидать туда же своё оружие. Оставшись в одних рубахах и зипунах, без оружия, люди отходили в сторону к шатрам, где их ставили в общую толпу коломенские дружинники.
Туда же подвели Ярослава и усадили на подстеленный кем-то зипун. Ярослав сидел понурясь. Его лицо искажала гримаса боли от пули, засевшей в правой ягодице. Сложивших оружие, заставили собирать раненых. Как раз в это время, коломенские подвели к месту боя обоз Ярослава, захваченный в близлежащей деревне Коробчеево. Обоз представлял из себя, тридцать повозок без лошадей, которых выпрягли обозники и ускакали на них, удирая от коломенских дружинников.
Всё имущество из повозок свалили около шатров, а в повозки посадили раненых Суздальцев, которых набралось почти две сотни и, впрягши в повозки боевых коней, оставшихся в живых, повезли в Коломну, лечить. Пленным поручили теперь собрать всех убитых и освободив от доспехов, укладывать в ряд, недалеко от шатров. Часть пленных заставили рыть могилы в один длинный ряд перед лесом, для погребения убитых. Судейкин приказал завести Ярослава в шатёр и снять с него штаны. Ярослав вяло отбивался. Но его скрутили и повалили на ковёр. Ярослав обречённо ждал своей участи. Судейкин велел четверым волонтёрам сесть на руки и ноги князя и крепко их держать. Затем, нагрев на свечке штык нож, довольно быстро выковырнул из задницы князя засевшую там пулю. Князь дёргался и кричал, но его крепко держали.
Потом Судейкин полил расковыренное место водкой, принесённой с катамарана, отчего князь опять задёргался, но уже сдерживая крик, поняв, что его лечат, а не истязают. Рану забинтовали и уложили князя в его же шатре, на походную кровать. Уже совсем стемнело. Для нас приготовили ужин на катамаране, и мы направились туда. Пленных сторожили коломенские дружинники, которых оставили нам в количестве одной сотни. Все остальные удалились в город. Незадолго перед этим, подъезжал воевода Коломны Куфа. Он выслушал рассказ Судейкина, осмотрел поле боя и вместе с Ингварем, уехал обратно. Коломенские приготовили ужин на кострах. Пленных согнали в толпу и выдали им по краюхе хлеба с холодным мясом. Мы спали на корабле, все остальные на земле, кроме Ярослава, ночевавшего в своём шатре под охраной.
29 апреля. Пятница. Встали около 6 часов. Привели себя в порядок. Сошли на берег и под лучами встающего солнца, внимательно рассмотрели обоз Ярослава, при этом раскладывая его на аккуратные кучки. Во-первых, там нашли походную кассу. Это был сундук, размерами с небольшой чемодан. В нём оказалось 200 гривен и куча серебряных монет. Их считали втроём – я, Судейкин и Марченко. Вышло ровно 14800 дирхемов. Там же лежали несколько перстней с камнями. Несколько сотен луков, связки стрел, боевые топоры, копья и мечи. Запасные щиты и доспехи, несколько больших котлов, три сложенных шатра с кольями. Две бочки с вином. 30 мешков с овсом, 20 с гречкой. Сырое мясо в мокрой мешковине, колбасы, масло в горшках, хлеб ковригами. Кое-какая одежда, в том числе и княжеская, парадная. Нас прервали, объявив, что завтрак готов. Коломенские тоже приготовили завтрак на кострах.
Пленным выдали их же хлеб с мясом. К половине девятого, прибыли Ингвар с Куфой и тремя боярами из Коломны. С ними 100 воинов, священник с дьяконом и двумя служками, несущих причиндалы для богослужения. Из деревни подошли три десятка мужиков и баб, поглядеть на похороны. Всего погибших было 134 человека. Пленные разложили их около могил. В основном это были молодые люди до 30 лет. Крепкие, здоровые парни, им бы жить да жить, нянчить детей. Все выстроились вдоль ряда могил, включая и пленных. Привели и Ярослава. Его поддерживали два сотника из его войска. Священник начал действовать. Размахивая кадилом, он ходил вдоль ряда, бормоча молитвы и кропя святой водой. Действие продолжалось целый час. Потом всех покойников уложили в могилы, и пленные начали их закапывать.
Наши потери составили шесть убитых и 8 раненых. Среди убитых трое наших волонтёров и трое Рязанцев. Убитых отпели, но мы не стали их здесь хоронить и решили забрать тела с собой. Рязанцев тоже увезут в Рязань. Оставив охрану, мы пошли на корабль и там помянули погибших. Потом вернулись на берег и начали делить доставшуюся нам добычу. Приняли решение поделить всё поровну на три части.
Вновь начали считать добытое и раскладывать на три кучки. Нам досталось 66 гривен, 4800 дирхемов, 10 повозок, 14 коней. Коней осталось мало – почти всех перебили. 150 комплектов воинского снаряжения, два шатра, три котла по 120 литров, 10 мешков овса, 6 мешков гречки и всякой мелочи понемногу. Здоровых пленных досталось нам по 64 человека. Раненых забрали коломенские. Если кто выживет, то пусть достанется им. В корабль загрузили нашу, с Ингварем, долю и отплыли домой. Пленных и лошадей погрузили в трюм. Вниз по течению, плыть было гораздо удобнее. Уже через три с половиной часа причалили в Переяславле. Нас ждали 50 волонтёров на конях и ЗИЛ 131. Передали им добычу и пленных. Ярослава должен был приютить Ингвар. С Ингварем, который был чрезвычайно горд победой над Ярославом, договорились через 2 дня выступить на Владимир. Было необходимо умерить пыл Суздальцев. Отвезли Ингваря до Рязани и вернулись к себе поздней ночью.
30 апреля. Суббота. Днём хоронили павших товарищей. Уже на кладбище 5 человек. Приглашённый священник из Борисово Глебово, провёл необходимый ритуал и гробы
забросали землёй. Все трое были из числа новоприбывших Эрзя. Если у них и были родители, то они жили слишком далеко, чтобы присутствовать на похоронах. Устроили пышные поминки. Всем участвовавшим в походе вручили по 20 дирхемов. Сражение при Коробчееве дало нашим волонтёрам богатую практику. Мы сделали надлежащие выводы и взяли их себе на заметку. Очень важным выводом стало решение, никогда впредь, не выпускать из рук оружия, в случае нахождения поблизости чужих воинских формирований. Очень кстати пришлась наука, приобретённая во время тактических учений. Этот бой был разыгран прямиком по теме учений.
Доставшихся нам 64 пленных мы разместили в 6-ти палатках между пилорамой и НПЗ. Палатки были с 2-х ярусными кроватями на 12 человек. В одной палатке разместили 5 командиров – 4-х десятников и одного сотника. Разделили пленных на 4 бригады по 15 человек. Бригадирами стали десятники, а сотник отвечал за всех. Возле них поставили походную кухню, а трёх поваров они назначили сами из своих. Первым их заданием было построение для себя здания столовой. Два дня ушло на то, чтобы каждому из них надели на ногу кольцо из прутка диаметра 5 мм на сварке с куском цепи, длиной один метр, на конце которой, также на сварке, приделали какую-нибудь железку, чтобы помешать побегу. Днём они работали по объектам, под надзором часового, а ночью их лагерь сторожили двое часовых. После постройки столовой, их главной задачей будет устройство селитряниц, для чего они вычистят все выгребные ямы и септики и свезут это дерьмо на определённое место. Это место запланировали устроить рядом с НПЗ, но за лесополосой. Так что приобретение рабов, весьма облегчило нам задачу по очистке отхожих мест посёлка.
1 -2мая. Все наши подразделения в Пронске и Коломне, были оповещены о сборе в Рязани сегодня вечером. Посевную кампанию наметили примерно на 11-12 мая. Плыть до Владимира 2 суток. Обратно 3 суток, так как против течения. 5 дней у Владимира нам будет достаточно. К вечеру перенесли на «Рязань» запасы продуктов, оружия и боеприпасов. Взяли 2 САУ и БРДМ. В Маргелово оставили Виноградова, Забуирова, Коверду и Теплова, 7-ю роту и два взвода артиллеристов. Отправлялись 6 рот волонтёров. К причалу Переяславля пристали 10 ладей с волонтёрами из Коломны, и мы с ними отчалили в Рязань в 18 часов. В 21 час прибыли в Рязань, где нас поджидали 500 волонтёров в 5 ладьях и двух небольших кораблях. Мы сразу же отчалили и всей флотилией направились в сторону Нижнего. По нашей карте от Рязани до устья Клязьмы около 600 км, а потом по Клязьме ещё 150 км. По прямой до Владимира всего 250 км, но идти пешком было накладно. Плыли всю ночь и день. Течение помогало и
ветер дул сбоку. Через 36 часов плавания вошли в устье Клязьмы и дальше путь шёл против течения.
3 мая. Вторник. В половине пятого утра, приблизились к порту Владимира. О разгроме Ярослава у Коломны, весть принесли бежавшие обозники и два десятка дружинников, которые доскакали до города только вчера вечером. Никаких мер для обороны, конечно, принять не успели и поэтому наш корабль, опередивший остальную флотилию на два часа, не привлёк особого внимания. Мы причалили среди многих других кораблей и лодок, развернувшись кормой к причалу. Город ещё спал и ворота были закрыты. После уничтожения города монголами, он ещё не восстановился и стены в большинстве были временные, бревенчатые. Кое где и вовсе отсутствовали участки стен, где начали возводить каменные укрепления. Ворота были чисто условным препятствием. Желающие вполне могли перебраться в город через строящиеся стены, не достигшие ещё и метровой высоты. Нам было необходимо захватить ворота и продержаться при них до подхода остальных подразделений.
Этот план мы обговорили во время похода. В настоящее время, гарнизон города не превышал 600 человек. Чуть ли не половину своего войска потерял Ярослав под
Коломной. Судейкин, я и Иманкулов подошли к воротам, накинув на доспехи плащ- палатки, чтобы скрыть их, и внимательно оглядели подходы. Около ворот уже стояли три подводы с зерном и ещё каким-то товаром. Возчики уже не спали и ждали открытия ворот. Поглядев на нас, они переглянулись и пожали плечами, недоумевая, что мы за люди в такой странной одежде. Мы вернулись к кораблю и вывели из трюма первую роту. Все были в плащ-палатках. Рассыпавшись на группы по 4-5 человек, приблизились к воротам, делая вид, что мы идём каждый по отдельности. Вообще, вход был свободный и стража осматривала только подозрительных личностей.
Останавливали купцов, заставляя их платить пошлину с ввозимого товара. Первая и вторая группы беспрепятственно проникли за ворота мимо не выспавшихся стражников. Третья и четвёртая группа подошли к стражникам, которых было всего четверо и кинулись на них, заворачивая руки назад и отбирая оружие. Чтобы те не кричали, рты им затыкали кляпом. Их усадили у стены и дали сигнал нашим. 570 волонтёров проникли в город и оккупировали ворота с обеих сторон. Снаружи ворот остались сто человек, а остальные рассредоточились внутри, перегораживая ближние улицы. Свободно вошли в караульное помещение и повязали всех стражей.
Две роты забралась на стену и засели на двух ближних башнях. Всё это проделали достаточно тихо. Затем завели обе САУ и подогнали в город, где они встали посредине ближайших улиц. Между тем в город тянулись крестьяне, пешком и на телегах, везя с собой на торг немудрённые продукты и товары. мы их пропускали свободно. Крестьяне испуганно осматривали нас, но мы их подгоняли, чтобы они проходили быстрее.
Примерно через час в нашу сторону из города выдвинулся небольшой отряд, человек в 50, возглавляемый, судя по одежде, достаточно знатным командиром. Дорогу им преграждал САУ, впереди которого стоял Судейкин и я, с двумя десятками волонтёров. Поскольку и Судейкин, и волонтёры были одеты в монгольские доспехи с кривыми мечами, то неудивительно, что их приняли за монголов. К тому же, факт нахождения монголов уже внутри города, был на лицо, дружинники встали, пытаясь сообразить, как поступить, а через минуту ринулись назад, толкаясь и давя друг друга по тесной улице.
При этом они кричали: – Монголы! Тревога! – Их командир оказался самым последним и, поняв, что бежать уже бесполезно, если город в руках у врага, направился к нам.
В спину удирающих дружинников он заорал – Стой! – Страх перед монголами был настолько велик, что никто не пытался сопротивляться. Дружинники остановились и повернулись лицом к нам. Их начальник приблизился к нам на 4-5 шагов и, сняв шапку, низко поклонился. Судейкин поманил его пальцем. Тот подошёл ещё ближе и стоял, прижав шапку к груди и слегка сгорбившись, так что смотреть на нас он мог, только исподлобья. Дружинники стояли молча.
Судейкин решил приколоться и сказал мне по-монгольски: – Переводи ему на ломаном русском. Я, ломая язык, перевёл: – Кто есть ты, Урус?
Тот отвечал: – Я начальник городской стражи, боярин Оверко.
Я перевёл Судейкину на монгольский. Он мне сказал: – Пусть бежит в кремль и приведёт воеводу. Я перевёл Оверко на русский. Тот, ещё раз поклонился и быстро пошёл прочь, сквозь расступившихся дружинников. Те сомкнулись и поспешили следом. Многие жители оказались свидетелями этой сцены. Они торопливо уходили вглубь города. Наши 6 рот проникли в 4 улицы, начинающиеся от ворот на 50-60 метров и стояли, прижавшись к стенам домов. В это время к нам подошёл волонтёр и сообщил, что к причалу начали приставать наши корабли. Мы поняли, что бой, скорее всего не состоится и направились к прибывшим, оставив волонтёров на месте.
Между тем в городе забили колокола, на всё ещё не восстановленном до конца, Успенском соборе. На стены, не занятые волонтёрами, поднялись местные дружинники, но они не делали попыток напасть, просто наблюдая за происходящим, но готовые вступить в бой. Князья, Ингвар и Ярослав, подошли к воротам и остановились. Следом за ними встали волонтёры и дружинники Ингваря, всего до полутора тысяч человек. И тут нам крикнули – Идут! – По улице, к воротам, показалось шествие.
Впереди с хоругвями и иконами шествовали священники и монахи, во главе с епископом Ростовским и Ярославским Кириллом, исполняющим обязанности Владимирского епископа, после гибели епископа Митрофана. Рядом с ним шли отцы города, с непокрытыми головами. Следом шла огромная толпа народу, ожидающая чего угодно, даже смерти. Всем им пришлось пройти мимо стоящих у заборов волонтёров, на которых народ смотрел со страхом и надеждой. Процессия, под непрекращающийся колокольный звон, вышла за ворота и подошла к ожидающим их князьям. При виде икон и хоругвей, князья сняли шлемы и перекрестились, вызвав вздох облегчения и радости у толпы, узнавшей Ярослава. Епископ поднёс главную икону к князьям и те по очереди преклонились пред нею и приложились к ней губами.
Заметно ободрившиеся отцы города, низко кланяясь, подошли к Ярославу, чтобы выразить свою радость, увидев его живым и поднесли хлеб с солью. Толпа кричала –Ура! – Теперь вперёд выступили князья и прошли вперёд через расступавшуюся толпу. За ними завернули священники и монахи, отцы города и направились обратно к кремлю. К князьям примкнул Судейкин и я. Войска остались перед воротами, заблокированными нашими волонтёрами. Стражу отпустили, и они ушли в город. Теперь в воротах стояли полсотни волонтёров и перед воротами внутри города полукругом расположились до двухсот дружинников. САУ отогнали к воротам, и они встали там, выставив стволы вдоль улиц, ведущих к торгу. Все желающие, свободно проходили в город и выходили из него.
Войскам запретили грабить ближние деревни и вообще кого-либо обижать. Они расположились в полукилометре от городских стен, на поле. Воины разбивали палатки, шатры, разводили костры. Вокруг стихийного лагеря стояли в охране две сотни дружинников, проверяя подозрительных. Через короткое время к лагерю потянулись подводы со свежим хлебом, свежими тушами баранов и свиней, птицей и другим продовольствием. Прикатили пять 120-ти литровых бочек вина. Войско начало варить и жарить мясо. Сотникам пока не разрешили выдавать вино рядовым. Судейкин приказал перед каждыми воротами города установить пост по 20 человек в каждом. В это время мы и князья, в сопровождении городского руководства, общим числом в 80 персон, вошли в кремль и были проведены прямиком в пиршественный зал. Здесь нам подали лёгкий завтрак – разогретое жареное мясо, птицу, рыбу и т.д. Насытившись, через час, прошли в зал совещаний. Здесь уже присутствовало примерно 30 человек.
Были епископ Кирилл, настоятель Успенского собора, думные бояре, воевода и ещё какие-то чины. Надо сказать, что с Ярославом уже была проведена «беседа», на предмет его ошибочных представлений о собственной значимости. Жестоко наказанный за попытку подчинить себе Рязань, несущий на себе тяжесть гибели своей личной дружины, где он знал практически каждого. Ведь ему придётся отвечать близким погибших за свою недальновидность. А после короткого пленения, когда ему показали, чего он стоит на самом деле, ему было горько и стыдно, что теперь он попадает под зависимость от маленького княжества и его князя, который в прежние времена, по его приказу, выступал против любого его врага. Непонятна была роль и значение странного «Совета десяти», могущественного и непредсказуемого.
По его разумению, об этом не знал и сам Ингвар, незаслуженно получивший их помощь и заключивший с ним союз. Мало того, по его намёкам, этот совет пленил на короткое время самого Батыя, но выпустил его, по одной, только совету известной, причине. На что способны войска совета, он уже узнал на собственном опыте и зарёкся на будущее им противостоять. Его ещё удивляло поведение членов этого совета. Они вели себя, как обычные люди, совершенно не зазнаваясь, чего не следовало бы ожидать от них. Вот и сейчас, вот они – двое, малозаметных персонажей, разве что выделяясь высоким ростом и атлетической фигурой, но мало ли подобных среди его окружения?
Никто не догадывается, что именно эти люди, в настоящий момент, решают судьбу княжеств, а не он или напыщенный от ложного самомнения Ингвар. Если бы не их волшебное оружие, он бы сию же минуту отдал приказ схватить их и предать пытке, чтобы насладиться их мучениями, остывая от позора поражения. А теперь ему придётся убедить думу, в том, что Ингвар его лучший друг и более того, главный союзник, которого они должны слушать и руководствоваться его советами. Он понимает, что советы, как раз не Ингваря, но так захотели члены совета, желающие, по непонятным причинам, остаться в тени. Между прочим, уже сейчас некоторые бояре с удивлением и даже презрительно приглядываются к этим двоим, не понимая, что здесь делают эти, никому не известные люди, в присутствии столь знатных людей.
Итак, состоялся совет, на котором приняли резолюцию о добрососедских отношениях и военном союзе с Рязанью, в котором Рязань имеет главенствующее положение. Эта резолюция прошла со скандалом. Бояре считали недостойным такое положение дел, но Ярослав настоял на этом. Мало того, Рязани предоставлялся заем в 5 тысяч гривен, с возвратом в течении 10 лет. На самом деле мы не собирались его возвращать. Эти деньги фактически являлись выкупом князя Ярослава и тратить эти деньги, мы планировали на свои нужды. Наш вояж в целом вполне удался. Мы заставили уважать себя и припугнули Владимирских бояр, не говоря о Ярославе.
С этих пор мы гарантированы от угроз с их стороны и, более того, заимели чрезвычайно сильного союзника на случай агрессии со стороны Чернигова и Смоленска. Кроме этого, подтвердили свои права на Московское, Муромское и Нижегородское княжества. Весь день заседали, а потом пировали до глубокой ночи. Нашим войскам тоже дали возможность хорошенько выпить и закусить, а утром каждому выдали по 2 ногаты, что соответствовало 8 дирхемам, из княжеской казны.
4 мая. Среда. До обеда ещё почти два часа беседовали с Ярославом, наставляя его на путь истинный, а после обеда отплыли домой. Волонтёры были сытые и довольные. Повидали мир и себя показали. Набрались опыта. Флотилия распалась, поскольку уже не было необходимости плыть вместе. Каждый добирался самостоятельно. Обратный путь занял три дня.
Посевная кампания 1239 года
7 мая. Суббота. В 14 часов причалили у Переяславля. За полтора года, прошедшие после разорения города, он уже почти возродился. Построили каменную церковь, кремль, пристань. Население достигло наверно 1200 человек. Кроме этого, в город постоянно приезжали крестьяне с округи на торг. Кто-то покупать, а кто – продавать. И к пристани причаливали корабли. Место было удобное – путь от Нижнего к Москве, через Рязань и Коломну. У нас уже было своё, постоянное место. Нас ждали все автомашины, а также 50 телег из посёлка. Разгрузили корабль от лишнего груза и перевезли в посёлок. Волонтёры прибыли в Маргелово и расположились отдыхать.
Судейкин по согласию со всеми, выдал всем, без исключения жителям по 10 дирхемов в качестве премии за трудолюбие и прилежность. Даже волхву отнесли его долю, хотя он не бедствовал, но приказ не обсуждается. Объявили два дня выходных.
После ужина, собрались на совет. Как раз сегодня вышло 9 дней со дня гибели наших троих волонтёров. Мы их помянули во время ужина. Это были наши невосполнимые потери. В то же время, мы приобрели 5066 гривен 4800 дирхемов, 200 комплектов вооружения с доспехами, некоторое количество продуктов питания и 64 рабов. По прибытии, Судейкин обещал пленным отпустить их в апреле следующего года, при условии добросовестной работы. Жизнь вновь потекла размеренно. Надо было готовиться к весеннему севу. Свободные от леса земли начали пахать тремя САУ.
Решили, что два будет недостаточно. Сняли вооружение и броню с других САУ, а два бывших в употреблении, опять вооружили и поставили на прикол в боксы. Варя и Валя доложили, что они закончили переработку нефти. Получено бензина обеих марок 19
тонн, керосина 22 тонны, дизельного топлива 25 тонн. Осталось 34 тонны густой массы, слитой в свободный 100-тонный резервуар. Что делать с остатком? Идея родилась у Иманкулова. Как уроженец мест, крайне бедных древесиной, он имел дело с брикетным углём.
– Послушайте – сказал он. –У нас горы опилок. Мы не знаем куда их девать. А что, если нам выпускать брикеты из опилок с нефтью? Я видел брикеты, и даже мы пользовались ими. Я даже немного слышал о технологии их производства.
Судейкин тут же предложил ему разработать проект брикетной фабрики. Все нашли идею просто великолепной. Мы избавимся от опилок и от ненужных остатков нефти. Теоретически каждый из нас знал, что такое брикеты. Они обычно, при сжигании, давали более высокую температуру, чем отдельно опилки или уголь. Вполне подойдут для кузницы, тем, более, что уголь уже кончается.
Однако Иманкулов не закончил: – Товарищи курсанты, вот теперь у нас появился керосин. Мы начали было производить примусы, но прекратили, как раз из-за отсутствия такового. Давайте вновь запустим примусы в производство. Прессом будем выдавливать верхнюю и нижнюю половинки ёмкости и сваривать вместе. Для поршня возьмём резину от рваных камер, всё остальное элементарно.
– И то верно- согласился Судейкин. – Вот пусть КБ выдаст технологию изготовления и тут же начнём. Следом выступил главный агроном, крестьянин Игнат. Он доложил, что отметил участки, на которых будут сажать культуры, которые он укажет. На сегодняшний день у нас имеется всего 264 га пашни, из которых 28 гектар ещё не застроено и находится внутри периметра защитной лесополосы. Эти 28 га передаются в пользу экспериментаторов.
А остальное поле засеем зерновыми и немного горохом. Под пар в этом году не будем ничего оставлять. Посевной материал имеется в достаточном количестве. – Ну вот и прекрасно, подытожил Судейкин. Начинаем работать в поле. Все свободны! – Я пошёл к себе. Наши саженцы проклюнулись и девчонки заботились о них. Дети, как им и полагается, орали, когда им нужно было поесть, мочили пелёнки и смеялись, если их смешить. Детей мы ездили крестить в марте, опоздав с этим мероприятием на два месяца, за что получил нагоняй от священника. Чувствую, что придёт день, когда он наложит на меня жёсткую епитимью, за все мои грехи.
8 мая. Воскресенье. Церковь, обед, совещание. Погода стоит отличная, солнечная. Игнат предложил не тянуть с севом и начинать уже завтра, не дожидаясь окончания вспашки всей территории. Мы согласились. Ему лучше знать! На этой недели была выплачена всем зарплата, стипендия и премия. Главбух Каллистрат отчитался по расходам. За прошедший год нам не пришлось много денег тратить не продовольствие. Прошлый урожай во многом позволил нам сэкономить на покупке семян. На сегодняшний день в казне посёлка имеется, с учётом полученного займа, 10886 гривен, 1000 флоринов, 21600 динаров и ни одного дирхема или ногаты, которые все ушли в зарплату и премию. Совсем не осталось мелочи и следующую зарплату придётся выдавать крупными деньгами на несколько человек сразу. Марченко, которому
поручили использовать сырьё для пороха от мастера Ли, доложил, что из полученных компонентов изготовил 4 мешка пороха, то есть примерно 120 кг. Судейкин тут же предложил ему и Теплову изготовить простейшее ружьё и испытать его с полученным порохом. Для ствола взять обычную водопроводную трубу.
9 мая. Понедельник. Отмечать день, ещё не сбывшейся Победы, не стали. Всех выгнали на поле. Крестьяне пошли по пашне разбрасывая семена, а волонтёры толпами
таскали за ними самодельные бороны, перемешивая семена с землёй. А мы, курсанты, начали сажать те семена, которые ещё никто на Руси не видывал. Высадили 500 всходов кукурузы вручную, втыкая каждый росток по отдельности. Для кукурузы
устроили грядки, как и для помидоров, кабачков и баклажанов. Тыкву сажали просто так по полю, но опять же втыкая по семечку на определённом расстоянии друг от друга. Подсолнухи, семечек которых налущили несколько тысяч, сажали по семечке. За день не успели всё высадить. Усталые разбрелись по домам. Ломило спину из-за длительного положения нагнувшись.
10 -12 мая. Всё это время сажали свои экспериментальные саженцы и семена. Овощи поливали сразу после посадки. Особенно трудоёмкой стала посадка картофеля. Девять гектаров картошки сажали тремя ротами волонтёров и нашей подсказкой, с помощью лопат, вручную. Ведь по приблизительным подсчётам, картошки набиралось более 300 тысяч штук. Семёнов подсказал, что перед посадкой, картошку надо подержать на солнце пару дней, что мы и сделали. Так что на это дело мы затратили три дня. Рожь, которой было у нас 400 зёрен, тоже посадили вручную. Гречиху и пшеницу сажали для нас крестьяне. Вышло 20 га гречихи и 40 га пшеницы. Таким образом, выделенных нам не хватило и наши посевы вышли за границы защитной лесополосы. Но и нам и главному агроному Игнату, было важнее высадить наше зерно, которое имеет возможность сделать Русь главной житницей всей Европы. Много тыквенных и кабачковых семечек передали нашим односельчанам, чтобы они посадили их в своих огородах. По моим наблюдениям у нас, в Касимове, и те, и другие, давали хорошие урожаи. Ну а всё остальное можно будет начать раздавать в следующем году, если всё пройдёт гладко. Кстати, маргеловцы начали сажать на своих огородах плодовые деревья, как-то –вишни, яблони, груши и т.д. Так что с годами наш посёлок расцветёт садами. В этом году мы запланировали насобирать семена клевера, чтобы высаживать их потом у себя, в порядке севооборота.
Мы прогрессируем.
18 мая. Среда. Посевная закончилась, и учёба в школе и училище продолжилась. Опять стало не хватать времени, но жизнь предоставляла настолько интересные перспективы, что работать было интересно и работа давала удовлетворение. Семёнов, как почти профессиональный футболист, вспомнил примерные размеры футбольного поля и стадиона. На этом основании мы и разбили для него участок, размерами 120х75 метров, за конюшнями. Это место не стали засевать, и оно заросло травой, которую скосили. Территорию разметили на футбольное, баскетбольное и волейбольное поля, беговые дорожки, площадку для прыжков и метания копья. Предусмотрели места для скамеек зрителей, по периметру стадиона. В конце концов у нас имелось всё необходимое для занятия спортом. Мячи и сетки для волейбола, футбола и баскетбола, пылились на складе уже два года. Теперь, в свободное время мы с волонтёрами, поставили футбольные ворота, волейбольные стойки с сеткой и баскетбольные щиты.
Открытие стадиона назначили на воскресенье, после обеда и посещения церкви. Ребята изготовили ружьё, калибра 15 мм. В качестве ствола применили водопроводную трубу, внутренним диаметром 12 мм и длиной 1 метр. Один конец заварили и просверлили дырочку для воспламенения пороха. Сделали корявое ложе и приклад. Ствол примотали изолентой. Зная, что дымный порох втрое слабее бездымного, насыпали
щепотку в ствол, забили пыж шомполом, потом насыпали несколько мелких камушков, опять забили пыж и выстрелили в мишень, стоявшую на расстоянии 50 метров.
Предварительно уже испытали ствол на разрыв разным количеством пороха. Стрелял Семёнов. Он прицелился, а рядом стоящий Марченко, поднёс горящую спичку к
отверстию. Выстрел грянул и камешки поразили мишень, не пробив 40 мм доски, но глубоко воткнувшись в древесину. Выстрел посчитали удачным, а сам факт первого в истории Европы применения дымного пороха в огнестрельном оружии, историческим
событием мирового значения. Теперь следовало наладить выпуск пороха и соответственно пушек и ружей, может быть и пистолетов. Предстояло вспомнить конструкцию замкового механизма кремневого ружья и воплотить её в жизнь и это
задание получило наше КБ. Это задание будет не простым и вряд ли мы сможем его воплотить, хотя бы в течении года, но вот пушку создать, гораздо проще. Наверно с этого и начнём. Наш корабль вновь начал каботажные рейсы по маршруту Москва –Коломна-Рязань – Нижний, перевозя промышленные и продовольственные товары. А на заводе выпустили первый экземпляр примуса для продажи. С Данкова сообщали, что постройка первого корабля, типа галера, проходит по плану. Всё нормально, все живы и здоровы.
22 мая. Воскресенье. После обеда почти всё население Маргелово собралось на пока безымянной улице, проходящей вдоль края стадиона от завода к ВПП. Приглашённый из Борисово Глебово, священник, махал кадилом и брызгал святой водой на скамейки, опоясывающие стадион со всех 4-х сторон. Были прочитаны соответствующие моменту молитвы и затем перерезана символически загораживающая вход ленточка. Весь народ хлынул на стадион и люди стали трогать вкопанные столбы футбольных ворот, щупать сетки и пялиться на баскетбольные щиты. Дети носились по засыпанным песком дорожкам и по травяному полю. Для пущего эффекта, в воротах встал Семёнов, а Судейкин, не сильно, пнул, установленный на 11-ти метровой отметке, мяч. Семёнов очень красиво поймал мяч в прыжке, вызвав восторженные восклицания присутствующих. Мы, чисто для зрелища, провели 5-ти минутный баскетбольный матч, играя 4 на 4. Народ с любопытством наблюдал за игрой. Более всего внимания, привлекли конечно, сами мячи. Мы дали в толпу несколько мячей для ознакомления.
