Читать книгу: «Хан Батый и десантники. Книга 2. Привыкание. Альтернативная история с попаданцами. Посвящается курсантам военных училищ СССР», страница 18

Во-вторых, изготовить большую пушку, стреляющую ядрами, весом до 50 кг, с целью разрушения стен крепостей. Нашими 57-ми миллиметровыми снарядами не разрушить нынешние крепостные стены, достигавшие порой до 5 метров толщины и высотой 10-15 метров. Это с пехотой и кавалерией мы справимся без труда, а в осаде наше оружие слишком слабое. В-третьих, разгадать компоненты состава взрывчатой смеси капсюлей патронов. Если это удастся, то мы сможем использованные гильзы вернуть в дело, заменив в них пробитые капсюли. Забить порохом гильзы, вставить самодельные пули и применить в нашем оружии. Эта идея казалась недостижимой, но почему бы не попробовать? Я и Коверда, чтобы не отвлекать от учёбы волонтёров, научили перегонять нефть шестерых молодых холопов, из крестьян.

Во главе их поставили двух вдов из группы Микиша, которых мы обучили в первой волне грамоте, владению оружием и вождению машин. Одну звали Важава, а вторую Вандола. Судейкин спросил у них, можно ли их назвать, для простоты -Варей и Валей? Они согласились. Мы уговорились завтра и послезавтра поработать вместе с ними, а потом уже они сами займутся перегонкой. Встал вопрос- куда сливать полученное горючее? Все согласились с тем, что можно будет долить уже изрядно опустевшие 15-титонные цистерны на складе ГСМ, а что не поместится, оставить в бочках, Бочки, пока хранить отдельно, около нефтехранилища. Чтобы защитить их от дождя, соорудить над ними навес. Для этого поставить задачу строителям. В это время пришло сообщение с борта «Рязани». Разгрузка катамарана закончена успешно, и они отправляются обратно.

22 апреля. Пятница. После обеда Судейкин встретился с мастером Ли. Сначала шли вопросы о состоянии здоровья, как спали, как понравились помещения и тд. Китаец отвечал, что он всем доволен. С собой он привёз по мешку компонентов пороха и покажет, в какой пропорции следует их мешать, как приготовлять и готовить компоненты. Судейкин вызвал Семёнова, и Иманкулова. Я и Коверда в это время занимались перегонкой нефти, показывая Вале и Варе, что им следует делать. Валя записывала показания приборов, а Варя испытывала горючее на возгорание. Забуиров

командовал прокладкой поливочного водопровода. Для проведения опытов, мастеру Ли выделили один свободный кабинет на первом этаже. Помощник и слуга Ли принесли четыре мешка. Судейкин, Иманкулов и Семёнов наблюдали за их действиями.

Мастер Ли открыл все три мешка и показал их содержимое. В первом мешке находился чёрный порошок. Ли объяснил, что это растёртый древесный уголь. Лучше всего применить берёзовый или липовый. Во втором мешке находился порошок белого цвета. Это оказалась селитра-самый сложный в изготовлении компонент. Ли рассказал, как его получают. Для изготовления селитры устраивают т.н. селитряницы. На землю наваливают всякую гадость – человечье дерьмо, навоз, солому, пищевые отбросы, даже трупы животных, золу, известь, опавшую листву, кости. Всё это наваливают кучами в длинные ряды, ограждая от ветра и осадков навесами и заборами. Плотно заваливают соломой и ветками и часто поливают человеческой мочой, лучше мочой пьяниц.

Всё это должно выстоять в течении двух лет. После этого убирают верх, а землю, пропитанную селитрой, выкапывают и выкладывают в котлы. Промывают, убирая землю. Воду выпаривают. В результате получают кристаллы белого цвета. Из кубометра земли выходит до 5 кг селитры. А с серой, которая находилась в третьем мешке, гораздо проще – она в самородном состоянии встречается вдоль левого берега Волги от Сарая до Булгара. Это жёлтые кристаллы. Все компоненты необходимо растолочь, как можно мельче и смешать в пропорциях -75% селитры, 15% древесного угля и 10% серы. Ведя рассказ, мастер Ли вынимал плошкой материалы, взвешивал на аптекарских весах и ссыпал в небольшую миску. Вот, показал он, я приготовил порцию пороха, общим весом 50 грамм. Он размешал содержимое палочкой и высыпал на поднос. Судейкин с ребятами внимательно осмотрели полученный порошок, пощупали его, потёрли пальцами. Отобрав щепотку, Судейкин поджёг её спичкой прямо на столе.

Порох вспыхнул, выделив облачко дыма, оставив на столе чёрное пятно. Вот мешок пороха, уже готового, показал на другой мешок мастер Ли, вынимая плошкой горстку порошка из четвёртого мешка. Это вещество по цвету и консистенции не отличалось от приготовленного только что мастером пороха. Судейкин подробно записал весь процесс в тетрадке. Потом мастеру задали много вопросов по технологии, на которые тот обстоятельно ответил.

После всего, мастер Ли задал вопрос: – Зачем вам порох, разве вы не знаете, как его готовить? К тому же у вас есть оружие? Ответить на его вопрос оказалось довольно трудно. Вопросы носили явно провокационный характер. Несомненно, мастер Ли догадался, что у нас имеется ограниченное количество боеприпасов и это не мы их изготовляли, признавшись, что даже не имеем понятия об изготовлении пороха. То есть это оружие мы приобрели где-то, у третьих лиц и если можно узнать, где обитают эти лица, то с ними лучше будет познакомиться и использовать их знания и умения для блага улуса. А мы, всего лишь счастливчики, которым удалось перехватить грозное оружие, но использовать его бесконечно долго, нам не удастся. Выходит, что мастер Ли угадал наш главный секрет.

Судейкин отвечал: – К сожалению, оружие, имеющееся у нас, производится на нашей Родине, острове Россия. Мы привезли с собой ограниченное количество боеприпасов, но, при необходимости мы можем получить оттуда достаточное количество, но производство пороха дорогостоящее и нам не хотелось бы просить наших правителей.

Но тут Судейкин понял, что он совершенно не убедителен. Мастер Ли насмешливо внимал его рассказу. – А чего я боюсь? –подумал Судейкин. Ему можно просто сказать, что мы не желаем объяснять ему причины своего интереса. А если рассказать правду, что может он из неё извлечь? Ничего. – Ладно, сказал он мастеру. Я расскажу чистую правду. И Судейкин рассказал.

Мастер некоторое время сидел в задумчивости, а потом заявил: – Я подозревал об этом. Теперь мне всё понятно. И я вам сочувствую, а поэтому помогу, чем могу.

Судейкин вынул из кармана 2 пустые гильзы, одну уже отстрелянную, а другую ещё годную, и показав их мастеру, рассказал, что выстрел из оружия может быть осуществлён лишь при наличии вот этого маленького капсюля, находящегося в центре гильзы. В капсюле имеется небольшое количество вещества, взрывающегося при ударе. И далее объяснил принцип действия капсюля.

Мастер пообещал немедленно заняться решением этого вопроса, но не может обещать скорых результатов. Он взял гильзы и удалился к себе, оставив нам все 4 мешка. Вечером Судейкин рассказал о разговоре с мастером. Мы теперь обладаем секретом изготовления пороха и поэтому нам следует немедленно начать его производство. Зачем он нам нужен? А затем, что очень скоро, этот секрет будет известен всей Европе. Правда, пока мир догадается использовать порох в военных целях, пройдёт ещё 100 лет, но нам нужно быть первыми в этой гонке вооружений. Наши патроны кончатся рано или поздно, производство пороха всегда будет важнейшей задачей каждого государства. В этом деле лучше быть впереди всех, чтобы иметь время на совершенствовании оружия и не плестись в хвосте Европы, как это случилось в нашей истории. Всем было понятно, что это в самом деле крайне важно. – А ещё – добавил Судейкин, – Надо изготовить несколько ружей или малокалиберных пушечек, для опробирования пороха. Конструкторам следует взяться за разработку чертежей. Я записал в план новое задание, и мы разошлись.

23 апреля. Суббота. Пока шли занятия, мастер Ли прошёлся по посёлку, рассматривая все его достопримечательности. Его интересовало абсолютно всё. Понаблюдал за рубкой леса, работе водяного колеса, водопроводу, архитектуре зданий и т.д. так что после обеда ему было, что спросить. Судейкин поручил отвечать на вопросы дежурному по лагерю, которым сегодня был Забуиров. Я и Коверда, после обеда, вновь занимались перегонкой нефти. Валя и Варя, скрупулёзно записывали и слушали объяснения. Завтра перегонкой будут заниматься они сами. В это время с водонапорной башни крикнули, что в порту Переяславля, швартуется «Рязань». Хорошая новость!

После ужина мы слушали рассказ Винокурова: – Корабль без труда достиг места впадения в Оку реки Проня и вошёл в её русло. Ока разлилась и подпёрла воды Прони на несколько километров вверх. и мы плыли почти, как по озеру, пока наконец не достигли места, где река Проня проявилась и мы поплыли осторожней. Из-за опасения сесть на мель, делали не более 5 км в час и свернули в устье реки Ранова уже в темноте.

Переночевали и двинулись дальше, постоянно прощупывая дно шестами. Речка так петляла, что расстояние удвоилось, но слава Богу, нигде не зацепились. Как и планировали, достигнув местечка Мураевни, остановились. Глубина реки в этом месте составляла всего два метра и, по рассказам местных жителей, в июле здесь по колено.

Ну а дальше, наняли 20 возчиков и те начали возить грузы через небольшую гору в деревню Кочуры, на берегу реки Кочуровки. Расстояние было всего 6 км. В Кочурах нагружали четыре прихваченных плоскодонки и те плыли по течению до Данкова, расстояние до которого, по прямой, составляло 6 км, но из-за извилистости реки выходило не меньше десяти. Обратно плоскодонки тянул против течения ЗИЛ. Все грузы сложили на берегу Дона, установили там четыре 12-ти местные палатки и три 20-ти местных. Удостоверившись, что всё в порядке вернулись на корабль. Там, кроме кораблестроителей, остались две САУ, БРДМ, две пушки 57 мм и 60 волонтёров во главе с Тепловым.

24 апреля. Воскресенье. Как обычно – церковь, обед, совещание. Сегодня выходной, все отдыхают. Многие ускакали в Переяславль или Борисово Глебово. У нас много уже достаточно взрослых мужиков холостые. Они потеряли свои семьи во время нашествия. Время сгладило горе, и они ищут себе подруг поблизости. Женитьба дело хорошее, но у нас напряжёнка с жилплощадью. Имеется 20 свободных изб, да вот ещё на днях строители закончат жилой 18-ти квартирный дом. Все квартиры в доме 2-х комнатные.

Для бездетных в самый раз, а как пойдут дети, построим им избы. Сегодня мастер Ли попросил показать ему наши секреты. Да нам не жалко! Нынешний уровень технологии в мире, не позволит изготовить ни одного предмета из наших запасов. С мастером пошли Судейкин, я, Коверда и Микиш. Первым делом показали НПЗ. Мастеру были не интересны бензин и солярка, он сам понял, что это для него –далёкое будущее. Завод

произвёл яркое впечатление. Поскольку никто не работал, мы просто показали ему работу сверлильного станка. Мастера больше всего поражало электричество. Всё работало без затрат грубой мускульной силы и это его удивляло. Показали САУ, БРДМ и мастерские, где мастер Ли, упал духом совершенно, уяснив для себя, что всё это абсолютно неповторимо.

Показали карабин. Мастер долго смотрел в дуло винтовки, трогал пальцами нарезку и качал головой – Невозможно выполнить. Электростанцию он смотрел с опущенной головой, потеряв интерес к непостижимым для его века чудесам. Подержав в руках бензопилу и выслушав объяснение по принципу её работы, он заявил, что устал и ушёл к себе. Его люди также ходили по территории и осматривали объекты, совершенно не понимая их сущности. После обеда мастер объявил, что завтра уезжает и будет работать над устройством капсюля у себя дома. Мастер понял, что его шпионаж здесь бесполезен. Это всё равно, как папуасу показать паровоз. Даже если он привезёт в свою деревню полный комплект чертежей по его устройству и будет рассказывать о его работе, он ничего не добьётся.

Конфликт.

27 апреля. Среда. Сегодня строители обещали сдать жилой дом. Перегонка нефти идёт ежедневно с утра, но количество полученного горючего не стабильно и только в конце процесса получим реальные цифры. К ужину прибыл князь Ингвар с двумя десятками дружинников. Это были личные дружинники князя, вооружённые обычным оружием. Их разместили в гостиничной палатке. Князь ужинал с нами, а после ужина собрались на совет. Речь шла о том, как разграничить между нами и Ярославом земли, разорённые Батыем. Жена Батыя проговорилась нам, что Батый не обещал князю Ярославу чего-то большего, чем княжество Владимир-Суздальское и поэтому его претензии на Москву и Муром не обоснованы, а вот как быть с Нижним Новгородом?

Это ведь земли княжества. Но, с другой стороны, мы всегда можем сослаться на ярлык Батыя, позволяющий нам брать сожжённые города. А насчёт вассальной зависимости Рязани от Владимира – Дудки! Хватит Ярославу и того, что он имеет сейчас. Хотели заключить торговый союз и договор о взаимных пошлинах для купцов и многое другое. Выход наметили на завтра в 9 часов утра. По рации сообщили Коломенскому воеводе боярину Куфе, что завтра или послезавтра, князь пожалует в город с визитом.

28 апреля. Четверг. В 9 часов отошли от причала Переяславля. На корабле находились: князь Ингвар с двадцатью дружинниками, Судейкин, я и Марченко, с нами двадцать Эрзя Микиша, двадцать молодых волонтёров и тридцать матросов из двух разных взводов. Капитан корабля –Кежай. Вооружение –две 57 мм пушки, пулемёт на турели, огнемёт. У десятников автоматы и пистолеты, у волонтёров карабины и мечи.

На всех монгольские доспехи с каской. На парусах, против течения, скорость едва 12-15 км в час. Мы не торопимся, время встречи не указано. К устью Желемны, впадающей в Оку, всего в 5-ти км от Коломны, подходим в половине четвёртого. В бинокль можно различить, в 200-х метрах выше по течению речки, три шатра и группу людей возле. Видно, что горит костёр. Рядом в реке стоит ладья. Речка маленькая, глубина хоть и достаточная, но ширина только слегка шире «Рязани», но для ладьи нормальная. Останавливаемся в устье речки. В спущенную плоскодонку садятся Судейкин, князь, его боярин Арсений, 10 волонтёров эрзя и 10 дружинников, как уговаривались. Я и Марченко следим за плоскодонкой в бинокли. Вот они подплывают к ладье и носом въезжают на песок. Все выскакивают, а дружинники вытягивают лодку на берег. К ним, широко раскинув руки, идёт князь Ярослав, он обнимает Ингваря , что-то говорит, здоровается с остальными и они уходят в один из шатров. Видно, что наши волонтёры усаживаются на песок, к ним присоединяются дружинники Ингваря.

Несколько человек собирают сучья и разжигают костёр. На «Рязани» спокойно, но на высоком сиденье у пулемёта дежурит Эрзя, у пушки двое. Мы закуриваем и смотрим,

как матросы подвязывают паруса, выполняют какие-то распоряжения Кежая. Погода немного пасмурная, но не холодно. Примерно через полчаса раздаётся громкий звук рога от места встречи. Я и Марченко наводим бинокли на шатры и видим непонятную картину – один из дружинников Ярослава трубит в рог. Странно. И тут мы видим, что из двух шатров выбегают десятки дружинников с мечами в руках и мчатся на нашу группу.

Мы кричим – К бою! Но кто враг, в кого стрелять? Со стороны стоянки раздаются выстрелы.

Марченко командует: – Все за мной! И прыгает за борт.

Глубина по грудь. За ним прыгают дружинники и волонтёры. Они устремляются к берегу, держа карабины над головой. Я остаюсь в корабле и бросаюсь к пушке, кричу – Заряжай! Кежаю – Звони в Коломну за помощью! Теперь отчётливо видно, что из лесного массива, где-то в 300 метрах от шатров и в 500 от нас, выезжают конные и разворачиваясь в лаву, скачут к шатрам. 300 метров для конного – полминуты. За конницей из леса выходит пехота и начинает выстраиваться. Я уже не могу стрелять в середину, они уже почти рядом и повернув ствол влево, даю выстрел по флангу нападающих, пушку заряжаю, и я стреляю ещё раз.

Расстояние прямого выстрела и я целюсь на глаз, по стволу. Результаты заметны –не меньше десятка коней валятся, десяток встают на дыбы и кружатся, сбрасывая всадников. Некоторые, не слушая узды, уносят всадников в сторону. Конница пытается окружить наших, но там начинается пальба и автоматные очереди. Вот затарахтел пулемёт с палубы. А уже через минуту я вижу громадную кучу-малу и удирающих.

Уже после происшествия, рассказывает Судейкин: – Мы вышли из лодки и направились к шатрам. Волонтёры начали вытаскивать лодку на берег. Слева от шатров у костра расселись два десятка Суздальцев. Их ладья стоит у берега речки. Навстречу нам, широко раскинув руки, спешит князь Ярослав. Так вот он каков, отец знаменитого Невского! Крепкий мужчина, уже в годах, но держится молодцом. С ним мужчина в богатой одежде, видимо ближний боярин или воевода. Ярослав обнимается с Ингварем, боярин кивает нам головой, а мы ему. Ярослав отпускает Ингваря и смотрит на нас. Здоров будь, Арсений, – приветствует он боярина, видать знаком с ним. Арсений низко кланяется ему в ответ.

А это кто? -спрашивает Ярослав у Ингваря, указывая на меня. Взгляд его неприятен и выражает скрытый гнев. – Почему шапку не ломаешь передо мной? – это уже мне.

Ингвар торопливо говорит ему, успокаивающе: – Это очень знатный чужеземец, мой гость.

Ярослав, сменив тон, цедит сквозь зубы – И тебе привет, чужеземец!

Я отвечаю – Будь здрав, князь! Мы проходим в княжеский шатёр и Ярослав предлагает на сесть на ковёр. Посредине ковра стоит низенький столик с закусками, кувшин с вином, чарки и подсвечник с пятью свечами, освещающими внутреннее пространство. Шатёр квадратный, с высоким центральным столбом и четырьмя угловыми, низкими. Садимся, облокачиваемся на подушки. Князь, как гостеприимный хозяин, разливает нам вино и произносит тост – За нашу дружбу!

Мы выпиваем и Ярослав начинает говорить: – Я позвал вас, братья, договориться о дальнейшей судьбе наших многострадальных княжеств. Вы сами видите, как тяжело стало на Руси, сколько людей погибло и городов сожжено. А что ещё будет? Нам следует держаться вместе, чтобы не повторить ошибок наших предшественников. Однако я вижу, что Рязань поднимается, усиливается. Вот и Муром себе прихватила и Нижний у меня, без моего согласия взяли. Что же вы, как-то не по-братски?

Ингвар начал оправдываться, хотя мы перед встречей договорились, что ответ буду держать я.

Однако Ярослав не стал слушать Ингвара и, перебив его, сказал – Неправильно поступаешь, брат. Надо бы нам договориться полюбовно, по-братски. Не слишком ли ты много берёшь себе? Не боишься ответ держать?

Тут встрял я: – Послушай Ярослав, не время сейчас браниться, ещё не известно, как поведёт себя Батый, а ты уже хочешь прибрать к своим рукам то, что плохо лежит, да ещё и ссориться собираешься с соседями, когда все мы ещё не оправились от разграбления. А может монголы ещё раз придут, особенно если узнают, что мы друг друга начали резать? Ведь наши ссоры для них, большое благо. Может повременишь до тех пор, пока всё не уляжется? Тогда и будем делить, если живы останемся!

– Так ты вернёшь Нижний и Москву, обратился Ярослав к Ингвару, пропустив мои слова мимо ушей, делая вид, что он меня не слышит. Ингвар с надеждой взглянул на меня и начал говорить про ярлык Батыя. Ярослав вдруг встал и сказал:

– Погодите, я сейчас вернусь – и вышел наружу. Я подумал, что ему приспичило и, подвинув к себе подушку, примостился поудобнее.

Снаружи громко загудел боевой рог. Мы встрепенулись. – В чём дело? – спросил Ингвар у суздальского боярина. Тот пожал плечами и тоже встал. Я почувствовал что-то недоброе и расстегнул кобуру пистолета. Вдруг в шатёр начали вбегать дружинники. Размер входа позволял заходить только по одному и это стало нашим плюсом. Первый же дружинник сразу кинулся на князя Ингвара, а за ним по очереди, второй и третий, а с ними и боярин. Четвёртый и пятый дружинники кинулись на Арсения, который успел извлечь меч из ножен и начал отбиваться. Три дружинника навалились на Ингваря, который не успел даже привстать, и они барахтались на ковре, поломав столик и уронив на ковёр свечи, вино и закуски. Свечи погасли и в шатре стало темно.

Ингвар ревел, как зверь и бешено отбивался. Я метнулся в угол и упав на пол, выдернул пистолет из кобуры. Теснота шатра не позволяла развернуться. Арсений, встав спиной к угловому столбику отражал нападение двух дружинников. Ещё два стояли сзади сражающихся, не имея возможности включиться в бой, не помешав другим. Наконец очередь дошла и до меня –восьмой и девятый дружинники тянули руки ко мне, а десятый замахивался мечом. По всей видимости, Ингваря брали живьём, а насчёт нас с Арсением, распоряжений оставить в живых, не было.

Ещё садясь в лодку, я поддался неосознанному внутреннему чувству тревоги и вставил в ствол пистолета девятый патрон, передёрнув затвор и эти, сэкономленные 2-3 секунды, необходимые для этого действия, возможно, спасли меня. Я выстрелил прямо в лицо, уже опускавшему меч на мою голову, врага и пнул ногами тех двоих, что пытались меня схватить. Меч убитого дружинника выпал из его рук и упал на мою не защищённую голову, потому что свою каску я снял, и она лежала на ковре. Лезвие меча рассадило мне кожу и на лицо потекла кровь. Лёжа на спине, я начал стрелять по нападавшим и, выпустив ещё три пули в силуэты дружинников, перенёс огонь на тех двоих, что сражались с Арсением.

Грохот выстрелов и темнота, заставили нападавших остановиться, они были в недоумении. А вот Ингваря уже завалили и держали за руки и за ноги, не давая вырваться, а боярин сидел на его спине и пытался связать ему руки. Я выстрелил последним патроном в боярина и начал судорожно вытаскивать запасную обойму, я её почти вынул, но она выскользнула из рук и упала на ковёр. Не имея времени, я выдернул другую и затолкал в рукоятку пистолета. Эти действия заняли не меньше 15 секунд. На полу лежали убитые и раненые, мешая живым. Один из выживших дружинников кинулся на Арсения, а другой на меня. Боярин Ярослава упал на бок со спины Ингваря. У меня в руках уже был готовый к стрельбе, пистолет и я почувствовал себя настолько уверенным, что мандраж покинул меня и я, вскочив на ноги, вполне спокойно выстрелил в дружинника, целясь ему в правое плечо.

Того крутануло вокруг оси, выронив меч, он упал, хватаясь за пробитое плечо. Три дружинника, которые держали князя, завороженно смотрели на мой пистолет, замерев в недоумении, никак не сообразив, то ли им продолжать держать князя, то ли бросив его, нападать на меня. Арсений сражался, один на один, с последним из нападавших на него. Я так же, спокойно выстрелил тому в ногу и он, уронив меч, вскрикнув, уселся на пол. Последние дружинники, держа князя, стояли на коленях у его тела. В шатре остро пахло сгоревшим порохом, разлитым вином и подпалённым ковром. Я медлил, соображая, убивать этих троих или пощадить? Арсений же, переступив через тела, рубанул ближнего к нему дружинника по плечу. Меч не пробил кольчугу, но удар был настолько болезнен, что дружинник упал навзничь, хватаясь за онемевшее плечо.

Последние двое поняли, что им не успеть вынуть мечи из ножен, и завопили – Пощади,

боярин! Они отпустили князя и стояли на коленях. В шатёр заглянул Ярослав и, увидев такую сцену, отпрянул от входа. Я тут же кинулся следом. Ярослав убегал вдоль речки вверх по течению. Я моментально охватил взглядом картину сражения, развернувшегося слева от меня и поняв, что пока мне ничего не угрожает, прицелился в убегающего князя и вторым выстрелом попал ему пониже спины. Князь свалился навзничь, но опять вскочил и сильно хромая, заковылял дальше. Я оставил его и кинулся в гущу сражения, стреляя из пистолета в чужих воинов.

Рассказ десятника волонтёров, Керяза; – Мы расселись в круг костра и разговаривали между собой, поглядывая в сторону шатров. Дружинники Ингваря уселись почти рядом, разложив свой костёр. Моя вина, что я разрешил своим подчинённым, положить щиты в кучу. Слава Богу, что все оставались при карабинах, закинутых за спину! Я свой автомат держал на плече, стволом вниз. Вдруг я увидел выходящего из шатра Ярослава, который делал какие-то знаки своим дружинникам. Мне это настолько не понравилось, что я взял автомат в руки. В это время один из Суздальцев громко затрубил в рог. Все наши люди с удивлением взирали на происходящие. Совершенно неожиданно, все двадцать чужих гридней кинулись на нас с мечами.

В то же время, я заметил, что из шатров выбегают другие гридни и мчатся к нам, а часть из них вбегают в княжеский шатёр. Нападение было настолько неожиданным, к тому же расстояние между нами было настолько мало, что некоторые, не успели вынуть мечи из ножен и тут же были убиты на месте, но большинство вскочили и вступили в сражение. Из наших волонтёров только двое успели схватить карабины в руки, но им не дали времени передёрнуть затвор, и они отбивались карабинами, как дубьём. Другие рубились на мечах. Всё это произошло за считанные секунды.

На меня мчались двое чужих, но я успел передёрнуть затвор! Короткой очередью я свалил их обоих и начал стрелять по подбегавшим дружинникам, прятавшимися до этого в шатрах. Моментально я расстрелял все патроны и перезарядил автомат. Два волонтёра, отбивавшиеся карабинами, пришли в себя и кинулись бежать, увлекая за собой напавших. Они упали на спину и передёрнув затворы, наконец-то сумели выстрелить по набегавшим. Теперь мы втроём стреляли, я в бегущих от шатров, а волонтёры по сражающимся, помогая своим. Я выпустил все 30 пуль в толпу и зарядил последний рожок. В шатрах, как оказалось, прятались сорок гридней, из которых десять забежали в шатер, чтобы захватить князя Ингваря, а тридцать кинулись на нас.

В нормальных условиях, соотношение 50 Суздальцев против 20 наших, не оставила бы нам шанса на победу, но наличие огнестрельного оружия резко перетянуло чашу весов в нашу сторону. Мой АКМ произвёл опустошение в рядах нападающих. Я скосил почти всех. Лишь менее десятка, кинулись прочь врассыпную. Я тут же перенёс огонь на сражающихся. Там уже был полный разгром врага. Все они были повержены, кроме пятерых, кинувшихся бежать в сторону скачущих на нас всадников. Волонтёры, которых на ногах осталось семеро, начали беглую стрельбу по накатившим на нас коням. Это было важно тем, что нас могли попросту затоптать. До коней было от силы двадцать шагов, когда они начали валиться на землю, сражённые пулями.

Всадники с копьями летели через головы коней в нашу сторону, жёстко приземляясь на спину или грудь, ломая копья, теряя шлёмы и щиты, по инерции, катясь к нашим ногам. В это время на фланге кавалерийской сотни, пытавшейся охватить нас полукругом, начали рваться снаряды, а по центру, наконец-то, застрочил пулемёт, сметая конников с сёдел. Кони валились в кучу. Всё смешалось. Пятеро убежавших дружинников были растоптаны своими же. Всё это произошло в течении 3-4 минут. Часть всадников сумели остановить коней и помчались обратно, к лесу, от которого уже шагала пехота, числом около 300 человек, широким фронтом в три ряда, выставив вперёд копья. А к нам уже подбегали спрыгнувшие с корабля волонтёры и оставшийся десяток князя.

Рассказ Марченко: – Мы выбрались на сушу и помчались к сражающимся. Со мной были 10 дружинников князя, вооружённых мечами, двадцать матросов и столько же волонтёров с карабинами наперевес. На борту остались 10 матросов с Кежаем и Вождёв с десятью Эрзя, при пушках и пулемёте. Мы ещё не выбрались на берег, как начала стрелять пушка. Мы развернулись в шеренгу и помчались со всех ног. 200 метров преодолели за полминуты, подбежав к сражающимся одновременно с кавалерией Суздальцев с противоположной стороны. Я скомандовал своим перейти на шаг и открыть огонь по лошадям. Сражение перед нами уже закончилось и на земле лежали десятки убитых и раненых. Снаряды из орудия уничтожили фланг наступающих, часть из которых поскакала назад. Центр атаки практически достиг нас и был остановлен кинжальным огнём волонтёров и тех, кто выжил в бою, а также, нашей группой, подошедшей уже вплотную. Мы теперь выстроились в одну общую шеренгу и перезаряжали карабины, наблюдая за удиравшими в разные стороны пешими и конными противниками. Но на нас уже шла фаланга пехоты. Сто человек в ряд, а всего три ряда.

Ощетинившись копьями, они медленно надвигались на нашу редкую, из примерно сорока волонтёров и полутора десятка дружинников шеренгу. Они уже далеко прошли от леса и оставались от нас в 100 метрах. С корабля громыхнули обе пушки и перед наступавшими взметнулись столбы разрывов, засыпая первый ряд комками земли и осколками. Осколки пробивали щиты, но в большинстве застревали в кольчугах Суздальцев, нанося очень болезненные удары, заставляющие получивших осколки, валиться на землю. Но некоторым не повезло, и они падали убитые и раненые.

Тут ещё и пулемёт прошёлся очередью перед строем, подняв фонтанчики земли. Строй остановился. Снаряды продолжали взрываться перед строем. Видимо Вождёв преднамеренно не велел стрелять по людям, но и без того, люди продолжали валиться и строй колыхнулся назад. Стрельба прекратилась и Суздальцы замерли, не решаясь наступать дальше. Человек двадцать лежали перед ними, раненые, убитые и зашибленные. С одной стороны, враг колебался – их было во много раз больше и отступать от столь несерьёзного противника было позорно, но увиденная картина разгромленной кавалерии и груды убитых коней и людей, а также страх перед непонятным оружием, заставляли их насторожиться и сменить тактику.

Минуты три мы стояли друг перед другом. Враг в нерешительности, а мы в полном осознании нашего превосходства. В это время из шатра вышли Арсений и Ингвар. А вот противник смог лицезреть в полной красе, ковылявшего навстречу их строю, князя Ярослава. Несколько воинов кинулись к нему и помогли добраться до строя, где сквозь расступившиеся ряды, его пронесли назад, под защиту дружины. Вдруг из леса показались новые участники. Это были примчавшиеся из Коломны, находившейся от места битвы всего в 3-х километрах, войска, поднятые по тревоге. Вперемешку выезжали и выходили волонтёры, обучающиеся в Коломне и гарнизон города.

Всего более 500 человек. Рать Ярослава оказалась окружённой. Ингвар, выйдя вперёд, закричал – Сдавайтесь! От Суздальцев вышел вперёд, к Ингварю, воин, в богатом, ярко блестевшем в лучах заходящего солнца, доспехе. Они сошлись между войсками и вступили в переговоры. К ним приблизился и Судейкин. Несколько минут шли переговоры, пока наконец они разошлись и встали во главе своих отрядов. Судейкин дал команду- Целься! Видимо Суздальцы не осознали и не приняли своего поражения и решили смять нас, а потом схватиться с коломенскими. Враг зашагал на нас, переходя в бег. Судейкин скомандовал – Стрелять по ногам, беглый огонь! Загрохотали выстрелы.