Целых 16 лет разделяют первый и второй роман Достоевского. Между ними – пропасть, и пропасть не только и не столько временная. 24-летний автор «Бедных людей», талантливый, но не умудренный еще жизненным опытом – и 40-летний автор «Униженных и оскорбленных», ощутивший на себе дыхание смерти на инсценировке собственной казни, проведший 4 года каторги в Сибири и 5 лет ссылки-службы, имевший неудачный брак, потерявший многие годы в малопродуктивных писательских попытках.
Немудрено, что после всего пережитого Достоевский наконец предстает перед читателями во всей своей красе – таким, каким мы, почитатели таланта, его любим и пред гением которого трепещем. И хотя нет еще в «Униженных и оскорбленных» того надрыва, свойственного более зрелым романам писателя; хотя здесь еще как-то «с лишкОм» романтизма (в приципе не чуждого писателю и в более поздних произведениях, но уже в меру) – все же в этом романе определенно вырисовывается тот характерный достоевский «нерв», тот особенный психологизм его персонажей, та непреодолимая тяга к вскрытию гнойников и обнажению кровоточащих ран на человеческой душе.
Ну и что же... Снова я вся в плену книги. Снова я и дрожу, и плачу, и негодую, и переживаю. Снова в течение дня по дому бродит призрак, который все действия выполняет с книгой в руке.
Не разбирая всех персонажей, остановлюсь на тех двоих, что больше всего поразили: Нелли и Алеша. Пожалуй, со второго начну. Мерзкий тип же этот Алеша. Он хуже во сто крат своего отца (по этому хоть сразу видно, каков он). А Алеша, Боже мой, он и сам-то не верит в то, что поступит плохо. Его слезы и переживания искренни, а толку-то? Вечный ребенок, не способный отвечать за свои поступки, которого всю жизнь будут нянчить всякие Наташи и Кати (эх, все-таки умница Наташа и бедная-бедная Катя)... Знавала я таких – от таких подальше надо держаться.
И, конечно, Нелли. Образ Нелли какой-то неземной, мистический, да и история ее жизни тоже окутана таким таинственным ореолом (хотя читателю все становится ясно задолго до эпилога – все хмельной болтун-Маслобоев виноват). Совершенно дикий ребенок, исполненный враждебной подозрительности ко всем и вся, взрастивший в душе своей гордость, ненависть и злобу такой силы, что далеко не каждый взрослый человек способен на подобные чувства. И все же это душа ребенка, чистая душа, она способна любить, быть благодарной и счастливой.
Никуда не деться в произведениях Достоевского от элементов автобиографии. Рассказ от первого лица-писателя, упоминание сюжета «Бедных людей», персонаж-эпилептик... И, конечно, герой многих романов Достоевского, Петербург - им дышит каждая страница.
Отзывы на книгу «Униженные и оскорбленные», страница 12