Читать книгу: «Чужак», страница 4

Франк Цейн. 7 марта 1463 ПБПА.

– Я так и думал. – обрадовался Глейц – помню его, живучий мужик был. Не думал, что буду рассматривал задницу оппонента нашего правительства.

– Не слышал про него прежде. Кто он?

– Проще говоря, – Андрахил отпил из бутыли немного воды – очень давно и долго критиковал власть во всех делах. Ему вечно не нравились то отношение к людям, то вдруг реформа слишком жестокая для него. И всё же, он сильно повлиял на народ и даже организовывал протесты. Во Второй Священной войне на него было неудачное покушение на убийство, до этого власть особо не пыталась от него избавиться. В целом, этого достаточно.

– Почему же попытка убийства и само убийство произошли в военную пору? – у Фромгара на уме было множество вопросов, но задать он решил этот.

– Цейн писал, что у нас такая «система». По его словам, государство при начале военных конфликтов всегда обвиняло всех подобных ему, мол, они своими словами повлияли на это.

– Ну ведь идиоты же! Как можно обвинить протес…

– Светлый же человек был, жаль, что жил среди параноиков – перебил его Андрахил.

Долго они там не оставались. Осматривая квартиру, были найдены ещё несколько листов, перьев и корка хлеба. Через десять минут дом был покинут и спустя полчаса они добрались до главной площади Штрульта. По центру красовался высочайший фонтан, высота которого не меньше двадцати метров. Уже становится понятно, чем так знаменит Штрульт. Не своим экономическим прогрессом или хорошим тылом, а именно изысканными фонтанами. Самый большой фонтан напоминал башню, но с каждым этажом она сужается. Нижняя часть фонтана самая большая, широкая и глубокая. Выше уже меньше и не так глубоко. И так до самой верхушки, из которой струится по всем сторонам вода. Наблюдать за этим бесконечным процессом было сравнимо с наблюдением за чем-то до боли простым, но при этом невероятно прекрасным. То, как вода снова и снова издаёт негромкое приятное ушам журчание, как выглядит этот момент и его долговечность.

На главной площади была чуть менее мёртвая тишина, вернее её не было совсем. Единственные звуки, что слышны – фонтан. И всё же, несмотря на полностью опустевший город, здесь находиться куда приятнее, нежели в безлюдных домах и том переулке. Уже и ночное светило показалось, от чего в момент на воде фонтана стали отражаться лица Глейца и Йеревана. Все неосвещённые места преобразовались и переменились в более радостные и яркие. И глазу приятно, и лишние мысли не закрадываются. Но лишь где-то вдали, в нескольких домах от площади, всё ещё продолжалась темень.

Между тем, из окон священного дома показался массивный силуэт, по размеру как сам домик. Раздались цокающие шаги, подобные лошадиным. И действительно, из дверного проёма высунулась лошадиная голова. Однако, это не совсем та лошадь, о которой читатель мог подумать. То была уже давно не живая лошадиная морда с омертвевшей кожей. Глаза словно стекло, а зубы совсем гнилые. На её шее виднелись металлические цепи, обволокшие её. Самому автору доподлинно неизвестно, какого цвета была её кожа до преобразования. Но ясное дело, не бледно-зелёной, будто на неё вылили грязь и воду с болота. Этот священный домик находился не так далеко от площади, но при этом, герои не слышали разговоры, происходящие оттуда. А они были.

В один момент, всю ту священную тишину и лёгкий шумок фонтана и дыхания Фромгара и Андрахила, нарушил гулкий шум. Этим шумом был разрушенный дверной проём и лошадиное ржание, больше похожее на стоны утопленника. Из пыли от уничтоженного проёма показался свет прямоугольного вида. И теперь, фигура становилась отчётливо видна. Из священного дома гордо вышли несколько людей, облечённых в длинные плащи до самой земли, что скрывали даже их стопы. Во главе трёх послушников был всадник с большим шлемом, похожим на пирамиду. На нём было тёмно-зелёное одеяние, похоже на накидку. Но та накидка, что на нём слишком длинна и большая. В этот момент герои поняли, кого встретили. Это был тот самый Дрембель, который ранее одним лишь приказом уничтожил боевой отряд «Серп», коим командовал Гауст Злотомех. За эти три дня он особо не изменился: все такая же массивная громоздкая фигура, с десятками кармашками на поясе. Ниже пояса тяжёлые и чёрные, как уголь, доспехи. В руке он всё также держал булаву на цепи, которой постоянно вращал без причины. Заметив своих бывших врагов, Дрембель и послушники подошли ближе. Фромгар подготовил меч, а Андрахил спокойно ожидал скорой гибели.

– Я, честно сказать, удивлён – пророкотал Дрембель низким хрипящим голосом. Послушники глядели на беспомощных пехотинцев (лишь в их понимании, а так они с того дня поражения сняли свои латы) и тихо посмеивались.

– Взаимно! – крикнул Глейц, думая, что его плохо будет слышно.

Дрембель посмотрел на послушников и громко засмеялся. Его смех был слышен на весь город, из-за всей той тишины, которую он сюда и принёс.

– Ter quin’ale dunkel strant hars!⁸ – сказал один из послушников, одетый в тёмно-желтую мантию, больше походящую на плащ. Из-под капюшона на них глядело морщинистое лицо с узкими глазами и тонким носом. На его щеке была неизвестная символика: несколько чёрных линий, которые скрещиваются и образуют собой букву «К».

– Ни слова не понял, можно на нашем, на родном?

Послушники зашептались. Один из них захихикал мерзким фальцетом, после чего, другой послушник слегка ударил того по животу, смеясь более басовым голосом.

– Это означает, что вас узнали – дал окончательный ответ Дрембель – уже третий день мог пойти, как мы не виделись.

– Верно сказано… – Фромгар вступил в диалог.

– Тебя я отчётливее всех помню! – возрадовался Дрембель. Широкий шлем делал его голос более заглушённым –отшвырнули ведь в лес, повезло же!

Сейчас он пребывал в таком состоянии, когда с виду и не скажешь, что он счастлив. Он так рад, потому что его бывшие жертвы оказались выжившими, или потому что сейчас у него возможность извращённо покончить с ними?

– Ты ведь нас сейчас убьёшь, поэтому и говорить нам не о чем – мрачно сказал Глейц.

– За убийство двух никому не нужных дурачков мне ни монетки не дадут, ни похвалят. Плевал я на вас, просто хочу поговорить с представителями врага.

Атмосфера из напряжения и ожидания нападения сменилась на не слишком приятную беседу с громадным врагом и его друзьями. Два слабых человека общаются с грозным существом, подобно двум ягнятам и весёлому фермеру, не желающему их мочить.

– С-серьёзно?.. – с неуверенностью выдал Фромгар.

Раздался хохот такой громкости, что эхо дошло до самой горы (она до сих пор не исчезла из виду). Теперь эта ситуация становилась всё более абсурдной. Посудите сами: ваш зловещий враг, меньше недели назад убивший всех ваших товарищей, теперь разговаривает с вами на мирной ноте и даже кувалдой перестал вилять!

– Повторю ещё раз. Да! Да! И да! Обещаю, что не буду сносить вам головы с плеч. Я просто хочу поговорить.

– Интересно ты придумал! – воскликнул Андрахил – сначала убить весь отряд и наблюдать за кровавой кашей из органов и костей с бронёй, а теперь же ты хочешь просто поговорить!?

– Верно подметил! – усмехнулся всадник.

– О чём же ты хочешь поговорить тогда? – спросил Йереван.

– Например… Чем вы занимались эти 3 дня и каким образом вы сумели выжить? – тут его спокойный голос менялся на строгий. Видимо, такая смена произошла по ответной реакции на его доброжелательность.

– Ну-с, выжили мы на самом деле к несчастью; – начал Андрахил – после того, как я потерял сознания из-за… удара по голове…? Уже не помню. Помню лишь: очнулся, а вокруг ни души, за исключением мёртвых тел. Рядом со мной лежал мой старый знакомый Эрих, смотревший покрасневшими глазами на меня, словно будучи уже трупом, проклиная меня. Далее аккуратно встаю и вижу, как торчат чьи-то ноги и голова прямиком из кучи навоза! Вытаскиваю бедного пострадавшего и после промывки тела, мы ушли к деревне. А там, не успели мы и отдохнуть, как мы вновь встретились с этими жуткими тварями. Так мы и дошли до Штрульта.

– А, это оказывается Штрульт, я-то думал, что мы в столицу вошли. – Дрембель повернулся к одному из послушников, одетому в красноватую мантию с жёлтой символикой «К» – Quin’art los aemos mir, zat sachwali bort tan ha ri Shtrult, nop mir sacre quin gron el tolmachgred!⁹

– Mir el los. Zat wiraq?¹⁰

– Господа, – он повернулся обратно к Глейцу и Йеревану – объясните этому необразованному, где находится столица и как она называется.

– Столицу какого королевства вы ищите? Если Южного, то это – Андрахил почесал голову – Саутград.

– Вот так легко ты мне сказал вашу столицу? Да бред это, уверен. Я всё же твой враг.

– Нет, это действительно столица. Карты с собой не имею к сожалению.

– Ubda, tolmachgred anto kristhom er Sautgrad! ¹¹

Послушник со стыдом опустил голову и извинился за такую тотальную ошибку. Дрембель был в хорошем настроении, потому его глупый слуга остался в живых. Окинув честолюбивым взглядом бывших врагов – из-за шлема это всё равно не было видно -, и, понизив интонацию голоса, заявил:

– Значит, угораздило тебе чудом спастись, как и твоему другу. Весьма похвально, у вас, ребята, мужества больше, чем у некоторых наших воинов.

– Странно такое слышать от того, кто на моих глазах превратил добрых сильных парней в лежачие куски мяса – сердитым тоном ответил Глейц.

– Ты, должно быть, сердишься на меня. Я понимаю это, но давай мы обойдёмся без старых обидок?

В ответ Андрахил и бровью не повёл.

– Гхм. А ты, – он обратился к Фромгару – удобно было лежать в навозе?

Послушники вновь засмеялись крайне неприятным смехом. Лицо Йеревана приобрело синеватый оттенок. Видимо ему уже становилось плохо от этого обсуждения.

– Вполне.

– Ну что ты как не свой, – лошадь, на которой и восседал Дрембель подошла ближе к Фромгару – Я же ничего толком тебе и не сделал.

– Спорно. Очень спорно сказано – вмешался Глейц.

Наступило неловкое молчание. По большей части оно было неловким по отношению к Дрембель, поскольку весь его оптимистичный настрой никоим образом не улучшил ситуацию.

– А чем же тогда занимался ты? – поинтересовался Фромгар. Однако такой вопрос – лишь изображение интереса. Никому не хочется, чтобы наступала мёртвая тишина в общении с здоровяком, который в любой момент может превратить неугодного собеседника в кучку кожи и мяса.

– Рад, что ты спросил! Разгромили, значит, ваш отряд, а затем дошли до границы какого-то городка. Захватили его, но к несчастью, большинство жителей сбежали до нашего прихода. Остальных же, как ты и понял, мы либо убили, либо поработили, – тут манера его речи поменялась на насмешку – а там уже по накатанной до этого самого Штрульта.

Описывая свои похождения, он активно махал костяными руками, по-видимому, жестикулируя. Уже бывшие солдаты переменились в лице. Они мгновенно побледнели после такого рассказа, при этом, Дрембель в гримасе не менялся. И это нормальная реакция, ибо он рассказывает об этом так, словно это было энное количество лет назад и вообще он тут ни при чем.

– При этом, – продолжил он – мы хотим мира не меньше, чем вы сами. Кстати, чем вы планируете заниматься после всего?

– По началу хотя-бы найдём себе местечко, где в безопасности переждём эту войну – начал отвечать Фромгар, будто готовился к этому вопросу всю свою жизнь – наверное, дальше разойдёмся. Хотя тут уж как посмотреть. А ты?

– Фантазии, конечно, тебе не занимать. Я намерен в будущем, после той самой «итоговой битвы», которую нам так обещают ваши короли, жить себе спокойно, либо переместиться на остров Рукханит.

– Рукханит? – одновременно спросили пехотинцы.

– Вы не слышали? Это остров вдали от всех наших материков и стран. На нём живёт сам создатель мира!

Разговор перешёл уже в более приятную форму, поэтому Андрахил отложил меч с щитом в сторону, как и Фромгар. Теперь они полностью доверяли своему некогда врагу, а теперь это достаточно близкий для них персонаж. Приложив шерсть с уже высохшей кровью к лицу, Йереван как бы начал самую что ни на есть знаменитую тему для обсуждения:

– И когда же эта война кончится?

– Когда ваши предводители выйдут к нам с протянутыми руками и вместо продолжения постоянных убийств, предложили мир – тут его осенило – а, насчёт мира! Раз уж я не хочу вас превращать в груду костей, а вы, судя по всему, не желаете и мне того же, то я предлагаю вам так называемый «мир». То есть, когда мы встретимся вновь, меня вы атаковать не будете, как и я вас. Мы станем, скажем так, друзьями. Я не выдаю вас своим, а вы поступаете аналогично. Ну что?

Он простоял в ожидании приблизительно минуту, пока послушники, находясь в шоке от услышанного, переговаривались. Наконец, приятели дали ответ. После этого, они пожали руки каждому послушнику и Дрембелю. Коню Дрембеля не пожали.

– Вот и всё! Считай, договор подписали. Очень рад, что вы пошли на компромисс. Думаю, разговаривать нам не о чем, поэтому, мы, пожалуй, пойдем – он повернулся – Quin’arbat, polst wrat Shtrult. Mir’ales lak le mires Lord irt calebs polij’ek¹².

Попрощавшись с героями, он поскакал в сторону того переулка, где ранее Фромгару довелось оставить шлем после поединка со зверьём мертвых. Ныне пехотинцы были яро заинтересованы в пути бывших врагов. Поэтому, они украдкой пошли за ними. Напрямую им никак не удавалось сказать о своём интересе, ведь гораздо лучше будет рискнуть лишний раз, чем спросить.

Группа Дрембеля пройдя несколько небольших домов, вошли в этот мрачный переулок. Хотя с почти наступившим утром он стал приятнее. Почти сразу же им на глаза попались труп зверюги и шлем, на котором виднелся след крови. Слуга в золотой мантии поднял шлем и подал его всаднику. Дрембель лишь усмехнулся, после чего, лишь одним движением он забросил его в самое высокое окно. Мёртвое тело никак не напрягло эту компанию. Лишь красный слуга обратил больше внимания, нежели остальные. Он смотрел на животного с неким сочувствием, но Дрембель моментально ругнулся на него. Они продолжали идти, а вслед за ними крались Глейц с Йереваном.

Читатель наверняка уже подозревает, что будет дальше. И догадки его верны. Дрембель услышал своих новых друзей и развернулся со словами:

– С нами хотите?

Напарники от такого знатно были шокированы. Теперь им не сойдёт с рук проследовать за нежитью и узнать, чем последние будут заниматься. Фромгар, дабы разрядить обстановку, начал:

– А эти мантии ходячие нас вообще понимают?

– Более чем! – раздался хриплый голос старика среди слуг.

– Так вы за нами, или что-то замышляете? – вновь спросил Дрембель.

– Ни в коем случае! Однако нас действительно волнует, куда вы там идёте.

С самого конца переулка послышался громкий топот. По звуку не похоже на цокающие шаги нежити или зверья. Это была не колесница, не мертвецы, не воины тьмы, не сама тьма. Шум становился громче и отчётливее слышен с каждой секундой. Он походил то ли на марш, то ли на агрессивную ходьбу. И вправду, пришла вовсе не тьма. Наоборот, это был самый настоящий паладин. И не только паладин! С ним также шли четверо мужчин с арбалетами и длинными ножами, что находились прямо за ремнями. Дрембель, оглянувшись на них, вскрикнул:

– Подождите…

Не успел он и договорить, как арбалетчики открыли огонь по слугам. Стрелы со свистом пронзили их груди да головы, от чего все они моментально повалились. Несколько стрел попали и в самого Дрембеля, и даже в его лошадь. При этом, те, кто стреляли, не остановились. Они стреляли прямо на ходу и продолжали наступать на врага. К ним подключился и паладин.

Его совсем короткие рыжие волосы в виде гнёздышка на голове и маленькая бородка делали из него внешне не могучего стража света, а простого мужика, взявшего молот. А молот этот сам на себя и похож не был. Он какой-то грязный, где-то остались следы болотной трясины, перемешавшиеся с кровью и землёй. Паладин спокойным взглядом смотрел на врага, будто он знал, кто здесь победит. Большая часть его бирюзового плаща порвана, а несколько лат тяжело повреждены. Бежевые сапоги также, как и молот все в крови. Ощущение, что он топтал ими целое полчище нежити, да и судя по тому, как высоко от сапог попала кровь, ему довелось на них попрыгать! Нагрудник паладина же выделялся всей своей лучезарностью и чистотой. И на фоне потрёпанных сапог, сломанных лат и порванного плаща казалось, будто он только недавно его надел. Губы разжались, и он заговорил басистым голосом:

– Лежать!

Дрембель ощущал азарт, несмотря на утрату своих прислуг и обмана бывших врагов. Несомненно, это ужасно, но он знал, на что шёл, договариваясь с ними. На войне дружба двух противоположных сторон просто-напросто невозможно. То есть, сначала ты буквально превращаешь в комок мяса друзей твоего врага, а затем вдруг хочется начать «дружить»? Дрембель, по-видимому, крайне доверчивый, либо полностью уверен в собственной неприкосновенности.

Паладин медленным шагом, как волна подплыл к жокею. Дрембель схватился за коня и стал вращать булаву над собой. Резкий удар молота тут же сбил с пути быстрое орудие и прошёлся по пирамидному шлему всадника. Всадник, не выдержав всей мощности и могучести удара, с позором свалился прямо на окровавленную землю, рядом с убитыми послушниками. Падение сопровождалось агрессивным рявканьем. Часть шлема даже потрескалась! Ясно – недолго ему осталось, будучи окружённым несколькими арбалетчиками, которые в один момент могут легко пустить в него кучу стрел, а паладин и вовсе добьёт.

Приподнявшись, он рывком добрался до стрелков. Размашистыми движениями булавы, ему получилось сделать из 4 бойцов мёртвые тела. Одним за другим он ломал кости. Рёбра стрелков стали настоящим салатом, а черепа сплюснутыми. Попутно он также успел распотрошить арбалеты. Последний арбалетчик всё же смог дать отпор: в момент проносившейся над его головой булавы, он выхватил нож и вонзил его глубоко по оголённой части врага – голень. Потому кровь на нём смешалась с вражеской.

Паладин не успел ничего сделать. Более того, это произошло настолько быстро, что он даже не смог повернуться. Когда же он взглянул на перебитых товарищей, злоба сразу охватила его. Желание мести не заставило себя долго ждать, и спустя мгновение священный молот прошёлся по пирамиде Дрембеля. В этот раз она не выдержала удара. Шлем почти полностью распался на кусочки, осталась лишь верхушка.

Под этим шлемом, что раньше вызывал страх и горесть, скрывалась большая голова с длинными чёрными волосами до шеи (до неё-то шлем и доходил). На лице был нарисован ужас: мелкие вдавленные глаза смотрели на паладина, как на самую опасную угрозу. Острый нос и круглые уши вместе с фиолетовыми губами да острыми мелкими зубами. Дрембель пал на колени, но уже не оставалось в нём сил, чтобы встать. Он лишь произнёс ещё более хриплым голосом, чем раньше:

– Вы вошли в контакт с жокеем тьмы и вскоре п…

Ему не дал договорить очередной и вероятно последний удар молота, превративший его голову в месиво. От уродливого лица ничего не осталось, за исключением ошмёток чёрной крови, которые даже попали на чистое лицо паладина.

Письмо Фромгара Йеревана своему младшему брату и отцу

Здравствуйте мои дорогие отец и братец Филипп. Пребывая в этом сборище самых противных и неприятных мне лиц, мне так и хочется спросить о том, что ими движет. Сегодня целый день за мной следили два серьёзных гвардейца. У них, кстати, забавные красные одеяния, похожие на тряпку. А ещё с утра я проснулся от криков моего соседа по койке. Его убили те же гвардейцы 4 ударами копий в грудь, колени и плечи. Постоянно слышу истории от двух разных людей: те, что воюют, рассказывают о неисчисляемых потерях, а есть те, которые докладывают обычным жителям о том, как всё хорошо продвигается; но это не так!

Отец, к тебе у меня просьба сберечь Филиппа от этого всего. Надеюсь, эта служба «свободных писем» действительно справится со своей задачей и не сдаст меня сами знаете кому.

Ваш Фромгар Йереван.

Отправлено от кого: Фромгара Йеревана

Отправлено откуда: Деревня Порбатхез, Саркгрид

Отправлено кому: Доран Йереван

Отправлено куда: Город Дрейл, Саркгрид, Портов, ящик на 56

13 рел. 1463 ПБПА¹³

Глава VII – Дом инвалида

Старенькая карета неторопливо ехала по тропам недалеко от Штрульта. Пожилой кучер управлял лошадьми, то и дело оглядываясь назад, тем самым подслушивая разговор в карете.

– Понятно, – трогая крохотную бородку, сказал паладин, в ответ на объяснения героев о том, где им приходилось быть последние дни – теперь вам не понадобится бегать от точки до точки. Наша дорога приведёт вас к спокойствию и так называемой свободе.

Глейц и Йереван молчали, лишь иногда отвечая на посредственные вопросы паладина, глядели в окошко на ту поляну, по которой они и шли до Штрульта. За окном проносились прекрасные деревья: от тоненьких берёз до толстой красной сосны. Вот и башня лекаря показалась, но теперь уже разрушенная. От деревни остались лишь разорённые дома и несколько мёртвых тел, которые так и не были убраны. За недолгое время, которое товарищам приходилось провести от деревни, некогда живые мертвецы уже преуспели прорасти в землю, оставив от себя лишь кости на земле¹⁴.

Карета продолжала медленно ехать, сильно скрипя слабыми колёсами. Спустя пару дней, Глейц и Йереван вновь оказалась на месте, где ранее их отряд был превращен в груду мяса, да и только.

– Выйти не желаете? – с злорадством спросил паладин – продышаться там…

За последние 3 дня трупы товарищей, как ни странно, почти все исчезли, словно их и не было. Можно долго гадать, что тому послужило, однако лишние пугающие мысли будут неуместны в момент нахождения прямо на некогда поле боя, где шум походил на слияние криков и лязгов мечей. Ныне небо уже не такое фиолетовое, как раньше. Больше нет чёрных туч и вечного гула. Однако, если приглядеться к стенам города, который здесь и стоял, то сразу видно разрушения. Видно – всё-таки прорвали оборону.

Впереди от кареты (она смотрела в противоположную от стен города сторону) вытягивался деревянный мост, построенный будто множество лет назад. Причиною можно назвать слабые доски на нём, скрипящие при малейшем касании. Карета своим весом легко могла бы провалиться, но даже если бы такое и случилось, то больше, чем упереться в два здоровенных камня под мостом, она не сможет. Издалека показалось несколько человек, одетых в лёгкие пальто, длинные штаны и высокие грязные сапоги. На плече у каждого из них висела небольшая сумка. Половина из этих людей носила зелёные потрёпанные фетровые шляпы и эта же половина держала на вооружении короткие стволы. Карета с сильным кряхтением подъехала, после чего паладин выпрыгнул со словами:

– Эти в Штрульте копались. Без понятия что они там делали, но ребят мы нашли, – он постучал в окно – вылезайте, белобрысый, оставь доспехи здесь, они тебе не понадобятся.